Белые ночи

      Сначала Джанго считал шаги, когда он перестал их слышать, он начал считать вдохи, когда он перестал слышать и их, он начал считать удары сердца.       Ему было страшно, но лишь в той степени, в которой он приучил свое тело бояться невыгодных условий. Это был тот самый страх, который заставлял действовать, а не сковывал жилы ледяным холодом. Этот сорт страха сковал его, когда он перестал слышать стук своего сердца.       Как любой нормальный человек, Джанго боялся смерти. Несмотря на все сказки, неизвестность пугала. В случае Джанго, который почему-то глупо рассчитывал на освобождение, она пугала до усрачки. Потому что не было обещанного небесного свода, не было сияющих душ его павших товарищей, ушедших дальше, не было Великого совета правителей. Была лишь тишина, темнота и боль сожалений. И это был самый страшный ад, в который он мог попасть как dar’manda, чтобы провести всю вечность впереди наедине со своими сожалениями. О том, кого не смог спасти. О том, как сдался слишком рано. О том, кого и ради чего предал.       Он не знал, сколько времени прошло, но он уже готов был начать молиться всем известным богам, когда прямо под его ногами вспыхнул красный отросток плазмы.       Джанго моргнул.       Отросток прочертил в полу неровный круг и исчез, оставив после себя едва светящиеся красные края. Круг земли провалился и оттуда в красном свете светового меча показалось до боли знакомое лицо Мола Опресса.       Первым побуждением было его расцеловать.       Вторым — задушить.       Джанго был взрослым осознанным человеком, поэтому спросил прямо:       — Какого…       — О, Котэ, ты какими судьбами тут? Тебя ведь не Кеноби послал за мной? Потому что если так, прости, но мне придется…       — Простите, Мол, — послышался ржавый треск из дыры, — не могли бы вы мне помочь?       — Одну минутку, я сейчас, — Мол исчез, оставив после себя едва заметное красное свечение. Джанго решил не терять своего шанса и нырнул вслед за призраком из прошлого.       Внизу он заметил, как забрак встал перед решеткой в попытке помочь древнему дроиду пролезть сквозь отверстие в ней.       — О, и ты здесь. Давай за одно поможешь, — подозвал его Мол.       А Джанго смотрел на витающий в стороне красный световой меч. Все его существо в едином порыве потянулось к оружию, схватилось за рукоять и потянулось обезглавить того, кто был виноват во всех его бедах. Того, из-за кого он потерял друга — мастера Оби-Вана Кеноби. Того, кто оказался виноват в создании армии, смерти стольких verde, похищении Бобы и смерти Атлас. Того, кого он однажды уже убил.       Не в его стиле было разговаривать перед поединком со смертельным врагом, но Джанго перенял эту дурацкую привычку у своей жены. В конце концов, он должен был знать:       — Как тебе удалось выжить? — наставив острие плазменной дуги на затылок забрака прорычал он.       Мол словно и не почувствовал угрозы, просто продолжил отгибать пруток, застрявший меж суставов дроида.       — Я и не умирал, — покряхтел тот, с натугой отгибая прут.       — Я видел, как ты умер! Я сам убил тебя!       — Все, что ты видел — лишь придуманные мной воспоминания.       Джанго замахнулся со всей злостью, но вновь замер перед самой шеей. Откуда он мог знать, что сейчас ситх не морочит ему голову? Он в пещерах, возможно его испытание уже началось и сейчас ему нужно сделать правильный выбор, от которого зависит вся его дальнейшая жизнь. Искупление его грехов.       В конце концов, не будет враг так легко поворачиваться к нему спиной. Это не правильно.       Джанго сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, пытаясь разгадать загадку.       Предатель назвал его Котэ. Нет, не то.       Предатель сказал, что его послал мастер Кеноби. Вот! Это то самое! Кеноби был жив, Джанго видел его. Значит, что Мол не убивал Кеноби, не предавал его доверия.       — Ты не убивал мастера Кеноби, — продолжал настаивать Джанго.       — Этого попробуй убей, — фыркнул Мол, но поспешно добавил, — нет. Никогда даже не пытался всерьёз. Только ему не говори, а то обидеться.       — Мне не до шуток сейчас, — рыкнул Джанго.       — Какие уж тут шутки, — фыркнул Мол. — Я застрял в каких-то пещерах под Корусантом с древним медицинским дроидом, а у моей шеи мой же собственный клинок направленный Джанго, мать его, Феттом, который непонятно как именно сегодня и именно сейчас оказался на моем пути. Я, знаешь ли, рассчитывал никогда в жизни тебя больше не видеть.       — Как и я, — фыркнул Джанго, отводя клинок, но не слишком далеко.       — Судьба та еще стерва, не думаешь? — риторически спросил Мол, не прекращая своего занятия.       — Так вы и мастер Кеноби…       — Все это время были живы и работали из тени, чтобы поймать и убить настоящего ситха.       — Верится с трудом, — фыркнул Джанго.       — Еще бы. Я, знаешь ли, уже тогда был мастером-менталистом. Настолько хорошим, что мой обман даже Сидиус не раскусил.       — Ты изменил мне память, чтобы… — удивился Джанго.       — Чтобы защитить тебя от ситха. Тебя и всех, кто был с тобой. Заметь, справился настолько мастерски, что Сидиус поверил всем. И за все это время наваждение слетело только с Арлы. Но она сама по себе сумасшедшая, с нее бы ни у кого вопросов не возникло.       — Виттор просил меня снять шлем… он и был?..       — Нет, всего лишь жертва системы. Клевый был мужик, жалко узнал об этом уже после его смерти.       — Он украл Бобу.       — Держал его в полной безопасности и передал в руки джедаев сразу же, как я прилетел. Он поговорить хотел, это я в то время высокомерным мудаком был. За что и плачу по сей день.       — Если это была твоя работа, — вновь наставил клинок Джанго, — докажи! Сними наваждение. Я хочу вспомнить, как все было на самом деле.       Мол отошел от решетки и обернулся к Джанго. Скептично глянув на острие плазмы, он отмахнулся:       — Ой, да убери уже, поранишься еще.       Клинок послушный чужой воле отодвинулся к стене вместе с кистью Джанго.       — Не могу я. Не потому что не могу, а потому что это ты. Большая часть твоей личности строится на правдивости этого воспоминания. Ты и так невменяем из-за смерти Атлас. Я боюсь представить, что с тобой случится, когда появится второй набор воспоминаний и ты осознаешь, что все время твоего правления было построено на лжи.       — Ты издеваешься?       — Говорю же, плачу за свое высокомерие. — Пожал плечами Мол. — Я не думал о таких вещах в то время.       — Что заставило подумать об этом сейчас?       — Как ни странно, Оби-Ван.       Джанго скривился и направил меч в землю, расслабляя свою позу.       — По твоей логике я должен тебя убить.       — Не обязательно. — Пожал плечами Мол. — Ты уже убил, потом ненавидел память обо мне. А потом все это оказалось большим прикрытием. И по большому счету, мы просто можем начать заново. — Мол протянул руку. — Мол Опресс, бывший рыцарь-джедай, бывший глава синдиката «Черное Солнце» и нынешний ситх-изгнанник.       Джанго опешил от такой прямолинейности, но руку на автомате пожал:       — Джанго Фетт, Манд’алор. И… ты уверен про последнюю часть? Я всё-таки работаю с джедаями, могу им тебя сдать.       — О, они знают, — отмахнулся Мол, возвращаясь к дроиду. — У нас было что-то вроде уговора.       — Уговора?       — Ага. Они берут под защиту моих братьев, а я беру на себя орден ситхов.       — Чтобы что?       — Да ранкор его разберет, что, — прокряхтел Мол, со скрипом вытаскивая вторую конечность дроида. — Я теперь единственный, а потому главный. Расчет на то, что я джедаям преференции выдать должен, да только столько я им уже всего выдал, на две жизни хватит с лихвой. Так что во! — помог он выбраться дроиду, — закончу вот с Киром, заберу своих братьев и свалю на край Галактики, формировать новый орден ситхов.       Джанго невольно улыбнулся:       — И когда нам вас ждать с новой войной?       — Да крифф его знает, — усмехнулся Мол, отряхивая руки и протягивая ладонь за своим клинком, — лет триста нас точно никто не увидит. А может быть никогда, если загнемся.       Джанго посмотрел на рукоять в своей руке и, перехватив, осторожно протянул ее Молу:       — Оно того стоило?       — Вообще ни разу. — Широко оскалился тот. — Он почти не страдал, а я чуть не поседел в первые пару секунд, и точно один раз умер в первую минуту. А теперь вот маюсь не понимая, что вообще происходит.       — Все так сложно? — Удивился Джанго, сторонясь, когда Мол вернулся к отверстию, чтобы выбраться из него в туннели.       — А то. Учителя нет. Инструкции на неизвестном языке, получить к ним доступ — та еще проблема. — В один прыжок выбравшись наверх, он Силой вытянул дроида и протянул руку помощи Джанго. — Время изучения ограничено, с той стороны ничего не вынести, все запоминать приходится. Я на память не жалуюсь, но когда треть текста для меня лишь последовательность непонятных значков…       — А там не было инструкции к инструкции? — Предложил Джанго, выбравшись из дыры и последовав за Молом дальше в туннели. — Ну знаешь, у нас все и так довольно просто, но для совсем тупых цветовые индексы есть. Собственно, традиция окрашивать броню оттуда вылилась. Очень сложно понять эмоции человека в шлеме, когда ты контуженный на всю единственную извилину, да еще и аутист, потому что родители переборщили с тихаром в свое время.       — Слушай, а как практично, оказывается. Я раньше не думал об этом в таком ключе.       — А то! Проживи в доспехах с мое, еще не такие премудрости оценишь.       Мол замер на перекрёстке и вдруг обернулся к Джанго:       — Ну и в какую нам сторону?       Джанго фыркнул:       — Не знаю.       Мол нахмурился, а затем окинул Джанго свежим взглядом:       — А где твой доспех? Или хотя бы фонарик? Ты ж не в кромешной темноте шел шариться?       — Это тропа первых, — развел руками Джанго, — здесь так принято.       — Еще скажи, что не ты находишь выход, а выход находит тебя? — фыркнул он, а потом удивленно моргнул на молчаливое согласие Фетта. — Пещеры? У мандалорцев? Серьезно? В этой галактике что, ни у кого вообще воображения нет?       — Да что такого-то?       — Джедаи за кристаллами ходят в пещеры, ситхи хранилища и ритуалы создают в пещерах, ночные сестры вон вообще в пещерах живут, теперь еще и мандалорцы обряд становления в пещерах проходят?       — Это не просто пещеры!       — Да-да, — отмахнулся Мол, — древние пещеры со своим важным кусочком мандалорской культуры. Настолько распиаренные, что стали не просто культовым местом, а местом Силы.       — Места Силы не влияют на сознания неодаренных.       — По большей части да, но… погоди, — нахмурился Мол, — а ты откуда знаешь?       — Бывал я и в водах жизни, и в храме, да и на Мандалоре агрокорпус нашел одно место, в котором по их словам нисходящие потоки бьют.       — Дай угадаю, только это место ты посетил без доспеха.       Джанго открыл рот, а потом закрыл его.       Мол довольно оскалился, а потом развернулся к развилке:       — Хотя я весьма удивлен концентрацией, мне обидно это говорить, но какой бы эксперимент вы тут ни проводили, его чистоту я своим присутствием запорол. И чем дольше я тут нахожусь, тем хуже становится этому месту, так что давайте поторопимся.       Спорить Джанго не стал, но поинтересоваться обязан был:       — Среди мандалорцев были одаренные, и никто не мешал этому месту работать. А судьбы складываются по-разному, возможно сама Manda…       — Я исключительный случай. Я, как бы это выразиться, не совсем одаренный.       — Школы или направления никогда не имели большой разницы, пока ты воин, тронутый звездами.       — Нет, ты не понял. Карк, как же описать? Я вроде как одаренный со знаком минус.       — Я понял, что ты ситх.       — Не то. — Мотнул головой Мол. — У меня отрицательный граф. Если говорить твоим языком, то я тронут черными дырами…