***
А план был хорош. Мола с детства пытались убить, так что он умел притворяться мертвым. Можно сказать, что это была роль всей его жизни. Но он бы искренне удивился, если бы все не пошло как обычно, через жопу сарлакка. Дикие дроиды оказались ровно настолько дикими, насколько предполагал Мол. Кроме того, что там была непроходимая толкучка, каждая механическая дрянь так и норовила засунуть свои культяпки куда-нибудь ему в ухо или в нос. Не помогал и тот факт, что Кир нес его как нес бы любой труп на его месте: волоком за обе ноги. Будучи без сознания на пути туда Мол удивился, как ему еще не переехали или не оторвали что-нибудь важное. Тем не менее так он мог не просто лежать и пытаться незаметно увернуться, но и дышать через маску, так как агрегат на своей спине нес Кир. Как Мол не уговаривал его, Кир был непреклонен. Впрочем, одного вдоха Молу хватило, чтобы понять резон его заявлений. Концентрация кислорода здесь была просто неприлично высокой, Мола замутило так, что глаза собрались в кучку. А учитывая все эти искрящие железяки, Мол удивился, как тут все еще не рвануло. Виной же резкой смены плана стал тот самый агрегат. Лямки, которым, наверное, было лет пятьсот, давно просрочили все мыслимые сроки эксплуатации, оборвались и, если бы не молниеносная реакция Мола, ему бы раздавило яйца. Естественно, такую подвижность на трупное окоченение не спишешь. Так что Мол силой подхватил Кира с агрегатом и побежал. Поначалу Кир даже пытался сыграть роль навигатора, но его речевой аппарат не справился с нагрузкой и наконец-то замкнул. Тогда Мол побежал по наитию, совершенно забыв, что Сила больше не с ним, а наоборот, норовит убить его самым мучительным способом. Именно так Мол обнаружил себя висящим на цепи над пропастью в темноте которой кишели тысячи глаз диких дроидов, и единственный путь отхода был закрыт толпой таких же кровожадных механических маньяков. — Что ж, это было интересное приключение… — снова заскрипел дроид, которого Мол благополучно отпустил, когда его манипулятор зацепился парой звеньев ниже. — О, снова заработал? — удивился Мол. — Перезапустил подсистемы. В любом случае, это теперь бесполезно, так как ваша жизнь почти буквально висит на волоске. — Да погоди нервничать. Не из таких передряг выбирались, — он слеветировал агрегат в сторону, чтобы лучше разглядеть окружение. — Да? — Да. Лучше скажи мне, что в той стороне? — он указал на потолок над собой. — Система перекладин и транспортировочных цепей, вроде той, на которой мы висим. — А еще выше? — Коммуникации, я полагаю. — Как думаешь, там где-нибудь есть достаточно широкий воздуховод. — О, я понял вашу мысль. Полагаю, да, должен быть. — Тогда поползли, железяка.***
— Что за херня опять происходит? — выплюнув кашу стандартного пайка выругался Саваж. — Где же все твое хваленное красноречие, брат мой? — ответил ему Ферал, потирая грудную клетку от фантомной боли. — К ранкору в пасть красноречие! У нас брат умер, дочка Фетта умерла, армия трупов ожила и вообще апокалипсис на носу, а нас вызывают куда-то к майноку на чаепитие. — О, ты забыл, что мы тоже умирали, брат. — Об этом я вообще стараюсь не думать, — нахмурился Саваж и отложил в сторону коммуникатор. — Да и смерть Мола ты явно преувеличиваешь. — Ты сам чувствуешь его присутствие… точнее отсутствие. — Если ты внимательно посмотришь на связь с нашими стопроцентно мертвыми мастерами, ты можешь заметить разницу. — Это просто другая связь, Ферал. Не стоит тешить себя иллюзиями. — А как по мне, это другой род связи. — Что успело произойти, чтобы его Силовая подпись так изменилась? — Вот это мы и узнаем, когда поговорим с мастером Сайфо-Диасом. — С какого перепуганного порга мы будем разговаривать с главой КНС? — Возможно, потому что, как ты выразился, нас пригласили к майноку на чаепитие? Саваж сглотнул кашу, снова посмотрел на координаты и нахмурился: — Нас бы не отправили на убой, не предупредив, правда? — Надеюсь, Мол пришил бы их раньше, — развел руками Ферал. — Мы уже взрослые, нам нужно перестать все время полагаться на его помощь, — нахмурился Саваж. — Ты можешь говорить все, что угодно, старший братец, я знаю все, что творится у тебя в голове, — постучал он себя по височному рогу. — Уж кто бы говорил, паршивец, — усмехнулся в ответ Саваж и продолжил трапезу.***
Ладно, к такой драме Оби-Ван был не готов. За эти годы он растерял терпение, которое требуется, чтобы успокаивать взрослых людей. И Сайфо-Диас тоже не промах. Ввел в заблуждение весьма строгой и манерной встречей. Но стоило всем секретарям и охране разбежаться, как начал кататься в ногах и бить челом о землю в попытке вымолить грехи у пришедшего по его душу духа почившего падавана. За этой бравадой был уличен в попытке перевести тему всякий раз, когда речь заходила о прекращении войны. Парочка профилактических оплеух, одна от Оби-Вана, а вторая от Инсина, привели заигравшегося мастера в чувства. А потом он рассказал, почему не хотел соглашаться на переговоры или капитуляцию. — Я не помню его лица. — Устроившись на диване начал жестикулировать он. — Никогда не помню, но я всегда помню чувства, с которыми он оставляет меня. В этот раз все было по-другому, Инсин. В этот раз он дал четкий приказ, и, если я ослушаюсь, он сможет осуществить все, что запланировал. Я точно знаю, и я верю своему знанию. — Когда произошел этот звонок? — На прошлой неделе, если нужна более точная дата, — он подскочил с дивана. Инсин обернулся к Оби-Вану, тот поджал губы и помотал головой: — В этом нет необходимости. Это уже был Мол. Сайфо-Диас с удивлением посмотрел на Оби-Вана, нахмурился, уселся обратно, в задумчивости помяв подбородок, а потом с нескрываемой ненавистью посмотрел на Инсина: — Ты гнусный ублюдок, — безапелляционно заявил он. — Можно подумать, — скривился тот. — Если бы Дуку был тут… — Мэйс уже расквитался за него, — отмахнулся Инсин. — Мало всыпал, если ты до сих пор ходишь на своих двоих! — вновь чуть не подскочил Сайфо-Диас. — Мальчик знал, на что шел. — Одиннадцать лет, Инсин! Какой разумный в одиннадцать лет может принять осознанное решение о своем будущем? — Проживший не одну жизнь, — ответил за Инсина Оби-Ван. Тяжело вздохнув, он отвесил мысленную оплеуху уже себе. За то, что только сейчас осознал весь масштаб планов, крутившихся вокруг Мола все это время. — Все в порядке, мастер. Насколько это может быть. — Тогда почему он в столь однозначной манере высказался за продолжение противостояния? Оби-Ван вздохнул: — Потому что теперь это его роль. И он пока не нашел способа, как справиться с ней иначе, чем предыдущий ситх. — Тогда, может быть нам стоит подождать? — вкрадчиво поинтересовался Сайфо-Диас. — В конце концов, он с той стороны один. Должны же мы ему хоть как-то помочь? — Я был бы склонен согласиться с вами, магистр, если бы не одно «но», — вставил Инсин. — Кроме того, что противостояние ведется в населенных мирах, теперь и армия Республики несет реальные потери. И я сейчас говорю не только о джедаях и мандалорцах. — Что вы имеете в виду, Инсин? Вы же не хотите сказать, что армия Республики вдруг вся разом обрела сознание? Вместо ответа Инсин лишь развёл руками. — Немыслимо! — в третий раз за вечер подскочил с дивана Сайфо-Диас. Но на этот раз он не просто сделал круг и вернулся на место. В этот раз он дошел до бара и вытащил какую-то изящную бутыль. — Это я недавно ощущал в Силе? — Словно миллионы маленьких ниточек порвались? Да. Это сознание Атлас разделилось между каждым клоном. — Сила всемогущая, за что ей все это? — спрятав бутыль, он достал другую и вернулся к дивану с тремя стопками. — Тихар. В честь ее марша… второго в ее нелегкой жизни… — Еще рано ее хоронить, — улыбнулся Оби-Ван тому, что наконец-то смог принести хорошую новость. — Она сейчас в целости и сохранности находится в теле одного из клонов, собранная в единое целое моим учеником.***
Сначала он шел за Джанго, ориентируясь на звук его шагов и дыхания. Но в какой-то момент все звуки просто исчезли. Котэ не поддался страху, просто что есть мочи рванул вперед, но тут же врезался головой в стену пещеры. Поморщившись, он ощупал стену, пока не наткнулся на угол. Двинулся вдоль второй стены — снова угол, третьей, снова угол. Вот здесь сердце в его груди йокнуло. Расставив руки максимально широко друг от друга, Котэ действительно ощутил, что заперт в четырёх стенах. Что было странно и нелогично, но его жизнь была намного страннее, чем внезапно возникающие вокруг стены. Кроме того, у него был еще один выход, а сами стены имели достаточные трещины, чтобы взобраться к нему. Чем ближе Котэ приближался к дыре в потолке, тем ярче становился свет, пока наконец Котэ не оказался в кругу свечей голубого пламени, за которым стоял круг из странных существ. Котэ встал и осмотрелся. Замотанные в черные балахоны, каждый из них имел до боли узнаваемое забрало шлема. Но Атлас была еще слишком маленькой, чтобы ей рассказывали сказки о Великом совете правителей, так что для нее это были просто разумные, которые каким-то образом оказались здесь с ней. — Вопиющее нарушение, — проскрипел один из них. — Ты предлагаешь оставить ее там? — сказал второй. — Она не должна была входить. До ее verd’goten еще девять лет! — Они провозгласили ее воином и сожгли ее тело в кузницах. — Котэ уже потерялся в окружающих его голосах. — Их право. — Но они не знали, что она жива! — Она сражалась на сотнях полей! Какое еще доказательство доблести вам нужно?! — Она ребёнок, ей не ведом страх ответственности или потери жизни. — Простите, а вы кто? И где Джанго? Это человек, он выглядит точно, как я… — Посмотрите, она даже не узнает нас, а вы говорите… — Давайте признаем тот факт, что ее судьба вышла за рамки нашего распоряжения. — Я не согласен. — Ситх забрал ее душу! — Но ситх же ее и вернул. — И ученик ситха собрал ее воедино, чтобы она смогла прийти к нам. Манд’алоры! Возможно это наш единственный шанс поговорить с ней, так давайте же не будем упускать его напрасно! — Вы все… Манд’алоры? — вдруг дошло до Котэ. — Вас столько, и вы все в одном месте? Как это возможно? Перемещение во времени? — Мы мертвы, девочка, — обратился к ней один из них. — Перед тобой Совет правителей Мандалора. Те, кто когда-либо был Манд’алором и умерли, не потеряв своей чести и своей души. — О, правда? А Джастер здесь? Из круга балахонов вышел один. Стоило ему пересечь круг свечей, как балахон растаял, оставив его в знакомом доспехе. Он снял шлем и присел перед Котэ на колено. Котэ не заметил, когда успел стать таким маленьким. У него было много тел, так что он и не обратил внимания, как изменилась его точка зрения. — Привет, Атлас, — улыбнулся ей Джастер, — я рад видеть тебя живой и здоровой. — Я больше не Атлас. Теперь я Котэ. — Пфф, — фыркнул кто-то из балахонов. — Кто дал тебе такое пошлое имя? — Этот джедайский мастер, кажется его зовут Оби-Ван Кеноби. — Погоди-погоди, Кеноби? Со Стьюджона? Серьёзно? — Да, а что? — У него еще рыжие волосы? — Да, именно так. — Ничего себе, куда родню занесло. — В смысле, родню? Ты ж не хочешь сказать, что он… — Таунг? Хочу. — Что?! — Как минимум на 20% точно. — ЧТО?! Котэ надоело это слушать. — Я сам выбрал себе имя! Генерал помог, но это был мой выбор. — Деточка, имена даются родителями. — Если ты отказываешься от имени, ты отказываешься от рода. — Если ты отказываешься от рода, но слишком мала, чтобы пройти свой verd’goten, то ты становишься dar’manda и не имеешь права быть здесь. — Ты останешься совсем одна. — С тоской произнес Джастер. — Пфф, я сам себе легион. И я не отказываюсь от своего отца или матери. Даже если они отказались от меня. — Котэ наконец-то смог встать во весь рост и расправить свои плечи, оказавшись на одном уровне со своим вставшим с колена дедом. — Я пришел сюда, чтобы помочь Джанго Фетту понять, что Атлас еще жива во мне. И что Мол Опресс спас ей жизнь. Это не вернет моего долга, но это все, чем я могу помочь ему. Совет замолчал, размышляя о чем-то своем. — Мое решение таково. Сейчас мы отпускаем ее к Джанго, чтобы она попыталась отдать свой долг. Но когда она покинет эти пещеры, она забудет о произошедшем. Когда и если она решится вернуться к нам и пройти по тропе первых, мы вернемся к ее испытанию и после к этому разговору. — Она не сможет пройти его честно. Ее, как она правильно выразилась, легион. — Сейчас Атлас только одна. — Скоро все может измениться. — Вот когда изменится… — Тогда может быть поздно! Одумайся, сейчас мы можем причастить к нам самую могущественную армию из когда-либо существовавших в этой галактике! Только пока она одна и против нас не стоит весь ее легион в миллионы душ! — За нами марширует вечность, а ты боишься пары миллионов? — Они живые! Они могли бы восстановить былое величие Мандалора! Котэ может быть и был наивным в каких-то вопросах, но, когда речь шла о жадности, понимал. — Я согласен все забыть и никогда не возвращаться к вам. Мне будет стыдно перед папой, что он попадет к вам в своём марше. Джастер громогласно рассмеялся, заглушив возмущенное нытье и пару чужих смешков. — Прости этих старых маразматиков за то, что не могут отказаться от прежних амбиций. Нам нет оправдания кроме собственной скуки. — Говори за себя, Мерил, — фыркнул кто-то из балахонов. — Тебе не обязательно слушать наши споры или отвечать нам. Ты можешь уйти отсюда в любое время, забыть или запомнить этот разговор. Ты даже можешь называть себя Котэ, если хочешь. Я приму тебя в свой дом, если они скажут иное. — Это незаконно, Мерил! — И что ты мне сделаешь? Убьешь? — О, иди в пасть сарлакку! Криффов фаворитизм. — Что требуется взамен? — уточнил Котэ, сразу же чувствуя подвох. — Вернуться назад, по возможности вернуть своего отца. Хотя… — он усмехнулся, — с твоим лицом это не обязательно. — Вот хохма-то будет. — А давайте!.. Котэ не понимал, о чем они говорят. В его голове даже концепции не возникло, что со своим лицом он может… — Цыц! — шикнул на них Джастер. — В общем, просто проживи свою жизнь. Прославь Мандалор, свою семью, свое имя. Возможно, когда-нибудь я смогу назвать тебя Манд’алором и увидеть в этом совете, однако… — он тепло улыбнулся ей, — это не обязательно. — Разве нет? — Должен признаться, Совет впервые в такой ситуации. Перед нами никогда не стоял такой юный мандалорец со столь чистой душой и выкристаллизованными помыслами. Эти пещеры призваны очищать души, но твою чистить не от чего. Ты сама являешься напоминанием всем нам. Защищать семью, отдавать долги, сражаться до конца и даже после. Признаться, нам просто было интересно поговорить с тобой. Это все. Котэ осмотрел совет, заглянул в забрало каждому, кого смог увидеть. В его голове крутилось столько вопросов о каждом из них. Солдат внутри него трепетал, в то время как воин хотел услышать самые безумные истории побед и поражений. Но маленькая Атлас хотела как можно скорее найти своего папу. А Котэ, зная, как сильно убивает одиночество, хотел поскорее помочь Молу Опрессу. — Я должен идти. — Конечно, юный Котэ, мы понимаем, — кивнул Джастер, надевая шлем. — Я… мне позволят когда-нибудь вернуться? Если будет такая возможность? — Конечно, — кивнул тот. — Если ты не отринешь Мандалор и Мандалор не отвергнет тебя мы увидимся на марше. Мы с радостью ответим на все твои вопросы. А пока что, тебе пора. — Джастер снова шагнул в круг балахонов и затерялся среди них. — Удачной охоты, verd! — Oya! — крикнул по инерции Котэ и тут же открыл глаза…