Полет вертишейки

      Тонкс не стала терять время зря.       Наскоро попрощалась с отцом, извинилась за то, что ему придется пить в одиночестве, представила себе усыпанную желтыми листьями площадь, на которой была лишь однажды, и аппарировала.       В Годриковой Впадине осень была еще краше: спокойная, тихая, с мягким прохладным воздухом, пропитанным ароматом влажной листвы.       Тонкс заторопилась вниз по улице, кутаясь в куртку и поскальзываясь на мокрой брусчатке. Из окон ухоженных коттеджей раздавались звуки радио и голоса людей, по улице бегали маленькие волшебники и волшебницы, вскидывая длинными прутиками листья и выкрикивая несуществующие заклинания.       Нужный Тонкс дом располагался дальше, за площадью и маленькой церквушкой, за шумным пабом, из которого доносились аппетитные запахи, в самом конце неприметной узкой улочки. Небольшой коттедж, увитый плющом, совсем не отличался от своих соседей, если только не прикоснуться к калитке. Тогда на каменной кладке изгороди неподалеку проступала маленькая медная табличка.       Здесь в ночь на 31 октября 1981г. был повержен темный волшебник Волдеморт…       Тонкс не стала дочитывать: эту историю в волшебной Британии знали все. Она прошла по ухоженной дорожке мимо кустов гортензии, поднялась на крыльцо и позвонила в медный звонок.       Дверь открыли спустя несколько долгих мгновений.       На Лили Поттер был повязан плотный фартук, весь в землистого цвета брызгах — такие же красовались на щеках, на собранных в небрежный пучок рыжих волосах и на руках, открытых закатанными по локоть рукавами домашней рубашки.       У Тонкс перехватило дыхание. Она видела фотографии Лили на рабочем месте ее мужа, и поэтому знала, что миссис Поттер — очень красивая женщина, даже если нарядить ее в костюм безумного гончара. Но ни одна фотография не могла бы передать того особенного сияния, которое она излучала вокруг себя — ауры уверенности, спокойствия и ненавязчивого очарования. Попадая под нее, хотелось тут же в лучшем свете проявить себя.       Нет, на самом-то деле Тонкс захотелось тут же покраснеть как смущенной первокурснице, но… об этом лучше не задумываться.       — Добрый день, я…       — Привет, Тонкс. Заходи.       Улыбка у нее была озорная, а голос — неожиданно низким и бархатистым. Лили посторонилась, пропуская ее в дом, и тут же крикнула куда-то вглубь:       — Джим! Дела зовут!       — Простите, что мешаю в его выходной… — пробормотала Тонкс.       Кажется, она настолько свыклась с неровным графиком работы в Министерстве, что уже и забыла, каково это — провести полноценный день с семьей, не торопясь урвать пару часов до того, как придется вернуться в кабинет.       Лили мягко усмехнулась, размазывая ладонью глиняное пятно на щеке:       — Ну, пожалуй, появись ты на прошлой неделе, я была бы в ярости… но вчера пришли новые глазури, а сегодня Джим с самого утра пытается рассказать мне что-то чрезвычайно важное о мировом кубке по квиддичу и показать колдографии с лучшими моментами игры, так что… между нами, девочками, я только рада буду, если ты его отвлечешь. К тому же, — она задумчиво постучала кончиком указательного пальца по губам, — если ему придется работать сегодня, значит, он сможет взять выходной тогда, когда у Гарри будет финальный матч…       — По квиддичу? — уточнила Тонкс.       Лили кивнула.       — Единственный квиддич, которым я согласна интересоваться — это тот, в который играют мои мальчики. Джим! — крикнула она вновь. — Не заставляй Тонкс ждать на пороге! У вас что-то срочное, или я могу предложить тебе чашку чая?       Тонкс несколько опешила.       — Боюсь, срочное, — с искренней жалостью протянула она.       Она бы с удовольствием выпила чашку чая в доме Поттеров, рассказала Лили, как мельком видела Гарри с друзьями в Хогсмиде, и спросила, как та планирует использовать новые глазури, но на лестнице в дальнем конце коридора послышались громкие шаги, и к ним спустился Джеймс, который без официального наряда аврора, в потертых джинсах и цветастом джемпере, выглядел почти ровесником собственному сыну.       — Тонкс! — удивился он, взлохмачивая непослушные волосы. — Что-то случилось?       Она как будто запнулась, не в состоянии дать ответ. А вдруг информация, которую она получила, могла бы подождать до понедельника? Так ли уж необходимо было нестись в Годрикову Впадину, бросив папу?       Но Тонкс тут же вспомнила, что причина поспешности не столько в том, что она узнала, сколько в том, как именно она это узнала. Захочет ли Энид выяснить, что за странная девушка выпытывала у нее секреты подруги? Может, она, как и Мария, узнала ее, вспомнила громкую хаффлпаффку из квиддичной команды?       — У меня есть имя парня, с которым Полетта Розье хотела сбежать, — сказала Тонкс наконец. — Я не знала, стоит ли ждать с этим до работы…       — Ты все сделала правильно, — покачав головой, перебил Джеймс. — Дай мне пару минут, и идем. Лилс? — он бросил на жену виноватый взгляд.       Та притворно вздохнула.       — Ну а что я могу с этим поделать?       А потом подмигнула, стоило только ему отвернуться.       — Я разбила вашу кружку. Опять, — сдавленным шепотом призналась Тонкс.       — Знаю. Я уже делаю для тебя новую, — улыбнулась Лили.       Еще один аппарационный прыжок спустя (Тонкс начало ощутимо подташнивать, три аппарации за один день — впечатление не из приятных) — и они вновь оказалась в атриуме Министерства, пустом и безмолвном в выходной день. Как будто и не уходили вовсе.       В лифте она рассказала историю целиком, и разумеется, как и предсказывал папа, Джеймсу это не понравилось.       — О чем ты только думала, Тонкс? — сокрушался он по пути в кабинет. — Это необдуманно, безответственно… незаконно, в конце концов!       Она, опустив голову, толкнула дверь c ехидно улыбающейся головой Пивза и вошла внутрь первой.       — Я не то чтобы думала, — пробормотала Тонкс. — Это… было что-то вроде инстинкта. Я видела Энид, знала, что нам нужна от нее информация и что есть возможность ее получить, ну и…       Джеймс ничуть не смягчился от виноватого тона.       — Инстинкт! Еще одна! Вот точно говорят, что у каждого Блэка мозги набекрень!       — Да что я опять натворил? — ворчливо раздалось от двери.       Сириус появился с картонным стаканчиком кофе из магловского кафе, растрепанный, с помятым воротником на рубашке и легким цветочным ароматом, следовавшим за ним, словно шлейф. Кажется, у кого-то сорвался приятный вечер.       — В этот раз не ты, — вздохнул Джеймс.       — Славно. А то я не в настроении слушать нотации.       — Может, взамен прочтешь одну? Твоя племянница прикинулась Марией Гринграсс, чтобы выудить информацию у МакМиллан.       Сириус наконец-то заинтересовался происходящим.       — И как? — спросил он у Тонкс.       Но прежде, чем та открыла рот, чтобы ответить, Джеймс издал грозное покашливание.       — Ой, да перестань! — ничуть не смутившись, Сириус закатил глаза. — Уж не нам строить из себя безгрешных поборников инструкций! Тебе напомнить, как мы напали на след убийцы из Хакбриджа?       — Я на память не жалуюсь, — скрестил на груди руки Джеймс, прищурившись, — и прекрасно помню, что мы тогда не были стажерами, чья дальнейшая карьера напрямую зависит от того, как мы ведем порученное нам дело.       — Да что может случиться?       — Ну, например, Энид может пожаловаться в аврорат на то, что некая метоморфиня, обманув ее, допрашивала о погибшей подруге. Думаешь, Скримджер не сложит два и два и не поймет, о ком речь? Вряд ли в Англии полным-полно метаморфов, заинтересованных в этом деле!       — С чего бы ей идти в аврорат? Волшебники не обращаются сюда по всяким…       Тонкс как будто стала ребенком, ненароком оказавшимся в самом эпицентре родительской ссоры. Такое случалось пару раз, когда она в детстве по неосторожности разбивала любимые мамины сервизы — тогда родители могли говорить о ней так, словно ее самой рядом не было. Обычно это приводило к тому, что Тонкс в отчаянной попытке привлечь к себе внимание начинала реветь как бездомная мандрагора.       Проверенный способ и сейчас наверняка бы сработал, но, пожалуй, она была слишком взрослой для такого спектакля. Кроме того, пока она размышляла над этой возможностью, перепалка достигла пика:       — Мерлиновы шерстяные подштанники, Сохатый, что с тобой произошло? Я не узнаю своего лучшего друга! Ты точно тот же самый человек, с которым мы в полнолуния…       — Я просто повзрослел, Сириус, — с нажимом прервал тираду Джеймс. — Тебе бы тоже не помешало.       Сириус фыркнул так громко и нарочито, чтобы у Джеймса ни на мгновение не возникло мысли о случайности этого звука.       Повисло гнетущее молчание.       — Меня выгонят? — робко спросила Тонкс.       Очень не хотелось бы вылететь из аврората, даже толком в нем не поработав, но она наконец-то поняла, что даже у авроров-бунтарей есть границы, которые лучше не переходить. А Тонкс, видимо, не просто перешла — она перескочила ее верхом на гиппогрифе, размахивая в воздухе сорванным лифчиком.       Джеймс вздохнул.       — Никто тебя не выгонит. Просто впредь, пожалуйста, прежде чем совершить необдуманный и опасный поступок, посоветуйся… — он бросил на все еще дувшегося Сириуса быстрый взгляд, — с нами.       И они вернулись к по-настоящему важным вопросам.       — Ну ладно. Ладно. Говоришь, узнала имя любовника Полетты? — Джеймс налил кофе в две кружки и передал одну Сириусу как кофейное зерно мира. Тот еще раз стрельнул сердитым взглядом из-под картинно спадающей челки, но кружку принял и даже буркнул что-то, похожее на благодарность.       — Энид сказала, его зовут Санни Уоллес. Маггл.       Сириус удивленно присвистнул. Джеймс закатил глаза.       — Ах, вот оно что… неудивительно, что Полетта хранила его в тайне. Семейке Розье такой зять по душе точно не пришелся бы.       Это замечание напомнило Тонкс об еще одной важной детали.       — Она поссорилась с Феликсом накануне смерти, — пробормотала она, пока Джеймс зачем-то оставил кружку на столе, взял палочку и обошел свой рабочий стол, повернувшись к стене.       — Со своим дядей Феликсом? — уточнил Сириус.       Тонкс кивнула.       — Эдит стала случайной свидетельницей их ссоры. Говорит, речь шла о чести семьи, предательстве и… ну, всем таком, чистокровном.       — Ладно, проведаем Санни, а потом зададим несколько не слишком приятных вопросов старине Филу.       — А… как мы его найдем? — вдруг озарило Тонкс. — Санни? Эдит писала адрес на письмах, но я не успела узнать. А теперь, думаю, она сожжет все прежде, чем мы сможем снова ее допросить.       И наставники привычно обменялись особенными взглядами лучших друзей-подельников. Как будто не было совсем недавно никакой размолвки, как будто им и секунды не прожить друг без друга.       — У нас есть то, что может помочь, — многозначительно улыбнулся Джеймс Поттер, вновь словно помолодев на несколько лет и скинув с себя маску ответственного взрослого.       Он два раза стукнул палочкой по карте Лондона, которая все это время висела за его столом, и произнес:       — Даю честное слово, что в мыслях моих лишь благо.       Тут же от кончика по карте разбежались тонкие электрические всполохи, и многочисленные линии автомагистралей и мощеных улочек вспыхнули тусклым желтым светом, как будто были отлиты из золота. Через миг весь Лондон на карте оказался покрыт мелкими точками, которые копошились, словно мошки, двигались по линиям с разной скоростью…       — Что это? — пораженно выдохнула Тонкс, привстав со стула, чтобы разглядеть получше.       — Позволь представить тебе Путеводитель аврора, Тонкс. Крайне полезная вещица, хотя и весьма сложная в настройке, — улыбнулся Джеймс, поправив очки на переносице. — Проще говоря, только мы с Бродягой и можем в нем разобраться.       Тонкс, больно зацепив бедром угол стола, подошла поближе, чтобы с изумлением проследить за ворохом постоянно движущихся точек. Теперь она могла разглядеть, что все они были разноцветными — несколько оттенков фиолетового, зеленого, желтого, а часть точек выделялась на общем фоне ярким кроваво-красным — и что рядом с каждой из них что-то было написано, из-за чего в целом карта Лондона имела вид строительного чертежа, на котором почему-то решили разом отметить все важные и не очень элементы.       — Путеводитель аврора? — нахмурилась она. — Впервые о таком слышу.       — Разумеется, — послышался сзади похожий на собачий лай смех Сириуса, — такого в Академии не увидишь.       А Джеймс отнял палочку от бумаги и чуть провел вверх, привлекая внимание Тонкс к широкой узорной ленте чернил, вьющейся у самого края. На первый взгляд, ничего необычного, типичная информация, которую можно найти на любой карте: название города, масштаб, год издания. Вот только по бокам у края ленты кто-то как будто дорисовал два отпечатка. Один, похожий на след копыта и второй — точь-в-точь собачья лапа.       — Дайте угадаю, — улыбнулась Тонкс, — Бродяга и Сохатый?       Джеймс отсалютовал ей свободной ладонью.       — Вам, ребята, придется однажды объяснить, откуда пошли эти прозвища. Но сейчас куда важнее, как эта ваша карта поможет нам раскрыть дело?       — Путеводитель, — поправил Сириус, поднявшись, чтобы присоединиться к ним. — Карта — это несколько другое.       — Это важно?       — Еще как! — хором возмутились наставники.       — Ладно-ладно. Очевидно, мне нужен путеводитель по путеводителю.       — Итак, — Джеймс постучал кончиком пальца по губам, точно так же, как это делала его жена, с удивлением поняла Тонкс. — Нам нужен Санни Уоллес…       Он закрыл глаза, концентрируясь, а потом еще раз дотронулся палочкой к карте. На этот раз по ней прошлась волна голубого свечения, и после нее большая часть точек пропала. По опустевшей карте Лондона лениво двигались оставшиеся, чуть больше десятка.       — О, ну, это уже реальнее… — пробормотала Тонкс, но Джеймс покачал головой.       — Погоди. Видишь: вот это, — и он указал на светло-желтую точку в районе площади Пикадилли, — женщина, да еще и совсем молодая, а вот это, — на этот раз он указал на темно-фиолетовую точку, — волшебник. Нам они ни к чему.       — Ух ты! — восхитилась Тонкс. — Как здорово!       — Магия, — самодовольно пожал плечами Сириус. — Чудесная штука, если разобраться. Хотя, надо признать, нам повезло, что парня не зовут Джон Смит, иначе мы застряли бы тут надолго.       Джеймс продолжал изучать точки одну за одной, некоторые оставляя, а некоторые убирая легким постукиванием пальцев.       — Как вы сумели создать подобное? — Тонкс повернулась к Сириусу. — Это магия высшего порядка! Я уже молчу про то, что для отслеживания такого количества людей одновременно нужно… ну, честно говоря, я понятия не имею, что для этого нужно.       Сириус улыбнулся.       — Незаурядный ум, бесценный опыт в разработке собственных артефактов и небольшое везение. Ну и хороший друг, у которого есть связи в магловском правительстве.       — Готово.       Голос Джеймса остановил дальнейшие расспросы, хотя Тонкс не терпелось выведать у Сириуса все. Ей раньше и в голову не приходило, что кузен мамы настолько талантливый волшебник. Да, ни для кого не было секретом, что он хорошо успевал в учебе, не прикладывая при этом особенных усилий, но одно дело — получить высшие отметки на СОВ, и совсем другое — создавать чары такого уровня, которого еще никто не творил. А эта карта несомненно относилась к подобным чарам.       И теперь на ней осталась всего три точки — одна в Гринвиче, одна на электростанции в Баттерси, и еще…       — Я бы начала вот с этой, — Тонкс указала на последнюю, расположенную в центре Пентонвилля. Причина выбора была проста — этот район находился ближе всего как к Риджентс-парку, так и к вокзалу Кингс-Кросс, где Эдит оставляла да Санни письма.       — Отлично, — похвалил ее Джеймс. — Отправимся сейчас?       — Само собой! Чего ждать?       И вот, Тонкс оказалась в третьем районе за день.       Выпитый недавно кофе усиленно просился назад из-за количества аппараций, и ей пришлось крепко вцепиться в локоть Сириуса, когда они спускались по узкой каменной лесенке к нужной улице, потому что ноги дрожали, а голова кружилась. Погода все еще стояла прекрасная. Солнце только-только начинало идти на убыль, теплое и золотисто-яркое. Непривычное для Лондона в середине осени. Но прямо сейчас Тонкс бы предпочла несколько порывов бодрящего ветра в лицо, чтобы прийти в себя.       — Вот, держи, — Сириус отстегнул с обратной стороны куртки маленькую бутылочку и протянул ей.       Внутри плескалось серебристо-серое прозрачное зелье. На вкус оно оказалось как глоток холодного воздуха, и Тонкс тут же почувствовала себя гораздо лучше.       — Спасибо, — с чувством произнесла она.       Сириус улыбнулся и кивнул.       Они вышли из маленького заросшего густыми кустарниками переулка на широкую улицу, светлую, красивую, с аккуратными рядами кирпичных домов по обе стороны дороги. Тонкс удивилась. Почему-то, думая о магловском парне Полетты, она представляла себе кого-то вроде симпатичного рок-музыканта, немного неопрятного и растрепанного, живущего в крохотной квартирке с парой соседей. В ее голове не укладывалось, как мог молодой парень поселиться в такой благопристойном, куда ни глянь, районе. На чисто вымытых крылечках даже стояли горшки с геранью!       Однако Джеймс, который сверялся с адресом в блокноте, привел их именно сюда, к одному из двухэтажных домиков, зажатых с двух сторон соседями. Белый фасад первого этажа, аккуратная кованая оградка у тротуара, выкрашенная спокойной синей краской новенькая дверь… все еще не особняк Розье, но теперь было ясно, что бежать от родителей Полетта собиралась вовсе не в рай в шалаше.       Они поднялись на бетонные ступеньки и позвонили. За синей дверью тоненько прозвенела трель.       Ответа не было.       Джеймс позвонил еще раз.       Тишина.       Тонкс недоуменно нахмурилась. Почему он не открывает?       — Его нет дома, — произнес сбоку дребезжащий старческий голос, когда они почти отчаялись давить на звонок.       — Простите? — Джеймс повернулся к сухонькой старушке в модном цветастом платке, которая поливала цветы на соседнем крыльце.       — Вы ведь к Санни? Его нет.       Не может быть. Если только Путеводитель не врал, зеленая точка с именем «Санни Уоллес» находилась именно здесь. Может, они разминулись с хозяином, и он вышел в магазин, например?       — А-а-а… давно? — осторожно поинтересовался Джеймс.       Старушка прищурила цепкие карие глаза.       — А вы кто такие?       — Ох, прошу прощения, — Джеймс закопошился в карманах куртки, — я офицер Эльвендорк Лонгботтом, британская транспортная полиция.       Когда он достал из кармана свой министерский жетон, тот, разумеется, уже выглядел как необходимое удостоверение.       — А Санни вам на что? — старушка скользнула взглядом по корочке в руках Джеймса.       — Мы ищем свидетелей несчастного случая на вокзале Кингс-Кросс. Вот эта девушка, — он махнул рукой на Тонкс, чьи малиновые волосы явно не вызвали у соседки Санни доверия, — опознала мистера Уоллеса по камерам.       — Ну, это вряд ли. Она вам лапшу на уши вешает, — произнесла та, отставив в сторону лейку, — Санни уже пару недель как нет.       — Пару недель?       — Да, скорее всего, охотиться уехал. Он заядлый охотник! Каждую осень ходит на оленей, у него домик где-то в лесах под Хемел-Хэмпстедом — остался от почившего дедушки. Так что тут его нет.       — Вы уверены? Может, он вернулся только сегодня? — Джеймс через плечо бросил на синюю дверь быстрый взгляд.       — Вернулся бы — открыл бы вам дверь, — скучающим тоном протянула старушка, подхватила под мышку лейку и поднялась на свое крыльцо. — Говорю вам, нет его.       В дом, однако, заходить не стала, а замерла на пороге, переводя пристальный взгляд с одного на другого.       Джеймс повернулся к Сириусу, и тот едва заметно кивнул.       — Что ж, огромное спасибо за помощь! — хлопнул в ладони Джеймс. — И простите за беспокойство. Идемте, — обернулся он. — Слышали? Мистера Уоллеса нет.       Тонкс не понимала, почему они уходят, если магическая карта показала, что Санни внутри, но вслух ничего не сказала. Что-то подсказывало: Джеймс знает, что делает. И если сейчас он сказал «идемте» — надо просто спустится с лесенки и сделать, как он велит.       Они прошли вниз по улице: Джеймс впереди, Тонкс и Сириус в шаге от него.       — На счет «три», готов? — тихо спросил Джеймс, продолжая смотреть прямо, как будто обращался к кому-то перед ним.       — Готов, — также тихо ответил Сириус.       И взял Тонкс за руку.       «О, нет», пронеслась мысль. Она уже знала, что произойдет следом, как только Джеймс скажет…       — …три.       Внутренности дернуло. В голове загудело. Сквозь заложившую уши вату Тонкс услышала отрывистый «конфундус» Джеймса. Нос наполнился омерзительным, сладковатым запахом забытого в тепле бифштекса.       Чертова аппарация!       Ее пихнули в бок, проталкивая куда-то в темноту, и через мгновение, когда прояснилось зрение, она увидела, что стоит у той же синей двери вместе с Джеймсом и Сириусом.       Только с другой стороны. В маленькой, выкрашенной голубой краской прихожей.       — Этот запах… — дрожащим голосом произнесла Тонкс, нервно ощупывая себя на предмет расщепления, — он мне чудится?       — Нет, — мрачно ответил Сириус, доставая палочку.       Но тогда…       На языке закислило. Тонкс сглотнула вязкую слюну и нашарила в кармане свою палочку. Не потому, что ее необходимо было использовать — просто так было спокойнее.       — Санни? — окликнул хозяина Джеймс. — Мы друзья Полетты! Мы просто хотим поговорить! Санни?..       Он коротко махнул рукой, предлагая следовать за собой. Тонкс сосредоточилась, обшаривая взглядом обстановку дома, чтобы ненароком не снести что-то по пути. Узкая обувница. Консольный столик из дерева — на нем корзина для писем, заполненная счетами, несколько связок ключей, скомканные чеки из магазина. Зеркало в простой раме. Ковровая дорожка с отогнутым углом.       Каждый их шаг отчетливо слышался в темноте, хотя аврорские ботинки всегда заколдовывались таким образом, чтобы издавать как можно меньше шума. Но здесь было так тихо… как никогда не бывает в доме, где кто-то живет. Все, что слышала Тонкс — гул в голове после аппарации.       И этот запах…       Не нужно быть опытным аврором, чтобы сложить кусочки в одну картинку, поэтому, ступая на серый кафельный пол кухни, Тонкс уже была готова к тому, что может увидеть.       По крайней мере, она так думала.       Пока не поняла, что гул в ее ушах — вовсе не следствие постоянных перемещений в пространстве. Это рой черных трупных мух кружит над лежащим на полу куском мяса, когда-то бывшим человеком. Это густой гнилой запах разложения заставляет ее задерживать дыхание.       Она с трудом отвела взгляд. Кухня была целой и чистой: современный белый гарнитур, стол и стулья из светлого бука. Ваза с фруктами, уже сгнившими и сморщенными. И никаких следов драки или проникновения извне. Ничего. Ни разбросанных ножей, ни осколков. Как будто человек просто пришел к себе на кухню, лег посреди кухни и умер.       — Посмотри-ка сюда, — послышался приглушенный голос Джеймса.       Тонкс мотнула головой. Она ни за что на свете не могла бы заставить себя вновь посмотреть. Она не хотела разглядывать. Ей хватило и того образа, который навеки запечатлелся в сознании.       Джеймс, как оказалось, обращался вовсе не к ней.       — Ну, загадка с сердцем теперь решена, — сухо отозвался Сириус. — Даже романтично. Ее возлюбленный завладел ее сердцем. А это что?       Тонкс едва не обернулась, но тут же передумала, случайно сделав вдох. Живот скрутило в очередном приступе.       Нет. Ей нужно еще немного времени.       — Чувствуешь? Занятно. Покажи Эбби, но попроси попридержать для нас оформление и анализ. Тонкс…       Она вздрогнула, почувствовав прикосновение к плечу.       — Тонкс, отправляйся в штаб-квартиру, скажи, что нам нужен Кингсли для связи с магловскими детективами. И… останься там.       Тонкс кивнула — у нее не было сил спорить сейчас или прикидываться смелой.       Она обернулась, стрелой вылетела из кухни в узкий коридор, с размаху наткнулась животом на острый угол консольного столика…       Из глаз брызнули слезы.       Еще один рывок, еще одна аппарация — какая уже по счету? Кажется, что сотая, — и она бежит по коридорам Министерства, не обращая внимания на крики дежурного сторожа, мимо лифтов, к пыльным пролетам запасных лестниц, вверх, вверх, десять ступенек, двадцать — второй уровень. По коридору, мимо фальшивых окон, за которыми лениво кружится золотистая листва, красивая, как в Хогсмиде. Через широкие дубовые двери, сквозь лабиринт отсеков, кивая коллегам, но не различая их лиц…       Тонкс выполнила задачу. Она нашла Кингсли Шеклбота, огромного чернокожего аврора с глубоким бархатным голосом, передала ему просьбу Джеймса, объяснила, где его найти и предупредила о любопытной соседке.       А потом добралась до женского туалета и закрыла дверь.       И ее вывернуло прямо на белый кафель.