rabbit hole

- …И тогда я… И тогда он смылся от меня, напуганный до смерти! – Вил заливисто рассмеялся своей шутке. Послышался грохот входной двери - он и Техно вошли в дом, впуская в прихожую ароматную свежесть ясного зимнего утра. Кровавый бог небрежно отряхнул меховой воротник от серебристого инея. Ключи звякнули о мраморную столешницу; Вил поставил на неё корзинку с купленными продуктами. - Это было страсть как забавно, Техно! - Да, похоже на то. – Он не слишком следил за рассказом Вилбура. Прихватив кое-что из покупок, Техноблэйд пошёл на второй этаж. Металлические набойки на каблуках его сапог тяжело застучали о дубовые половицы. Призрак увивался за ним хвостом, счастливо увлечённый своей беззаботной болтовнёй. Техно вообще не привык к столь бурным социальным взаимодействиям, но питал безусловную слабость к своему младшему брату. Вилбуру было нелегко в последнее время. Когда он попросился пожить дома, вместе с братом и отцом, Кровавый бог невольно подивился произошедшей в нём перемене: бледное лицо со впалыми щеками, усталые от бесконечных бед глаза и худые неврастенические руки, утопающие в растянутых рукавах жёлтого свитера. Из храброго и безрассудного революционера Вилбур превратился в робкого печального парнишку, и это, конечно, был никакой не секрет. Предполагалось, что он побудет здесь неделю-две, но минул целый месяц, и Вил действительно похорошел. По всему было видно – да взять хотя бы эту нелепицу, которую он теперь нёс с огромным воодушевлением, безразличный к тому, слушает Техноблэйд или нет. - А потом он замер, как вкопанный, и такой… Техно, в чём дело? Кровавый бог встал посреди своего кабинета, странно-напряжённый и внимательный к каждому шороху. - Здесь кто-то был. Он побросал свои вещи и стал рыться во всех сундуках, ища пропажи. - Что? – Вил нахмурился. – О чём ты говоришь? К тому моменту, когда призрак подошёл, чтобы помочь, Техно уже принялся за коробки с зельями, упрятанные под его кровать. - Кто-то приходил и взял что-то отсюда. - Ты откуда знаешь? По мне так всё нормально. - Я чую его. – Он повёл головой, принюхиваясь. – Кто-то точно здесь был, кто-то меня обокрал. – В его голосе вскипала неподдельная злоба. Вилбур присел подле него в кругу распотрошённых и растащенных по сторонам коробок. Золотистый клин света едва взошедшего солнца дробился в драгоценной глубине алого и изумрудного стекла. Вил не разбирался хорошенько в зельях – этим занимался Техно. Но призраку очень хотелось утешить брата. - Кто мог сюда пробраться? Фил – точно нет, разве у кого-то ещё есть ключи от дома…? Они переглянулись. Вдруг одна и та же мысль одновременно поразила их. - Томми! Да, конечно, это не мог быть никто другой. С той самой поры, как Фил подобрал этого несносного ребёнка, покой им только снился. Техно помнил те времена, когда они были втроём против целого мира – он, Вилбур и Фил. Они оба были слётками одного отца, и, конечно, в этом смысле их вязало какое-то родство. Фил дарил им кров и еду, но никогда не опекал чрезмерно, умел преподать науки и всякую житейскую премудрость, но не наседал на них с нравоучениями, не имел привычки ругать и наказывать. Когда Вилбур был совсем юн, то Фил научил его защищать себя и спокойно дозволил гулять повсюду. Может, поэтому казалось таким естественным, что он отпустил Вила очень легко, когда тот вырос и сказал, что хочет уйти – посмотреть мир и сотворить что-нибудь великое. По прошествии лет это воспоминание нагоняло на Техно какое-то странное и мрачное ощущение. Он никогда не говорил об этом с Филом: после того, что произошло в комнате Мёртвой Нации, тот как-то опустился, часто пропадал, отлетая куда-то в леса или горы, а не то сидел безвылазно в своей комнате днями напролёт. Но когда Вилбур засыпал ненароком на постели Техно, тот отрывался от ночного чтения и смотрел на голубое пятно на его свитере, там, где грудь, чуть справа – так вот, он смотрел и думал: может, Филу не стоило так легко идти у него на поводу в тот день? Техноблэйд окинул взглядом всё пёстрое разнообразие бутылок, склянок и пробирок с реактивами. Чёрт с ним, с мальчишкой, где бы он ни был – сперва нужно было узнать, что именно он додумался выпить. Очень может быть, что и искать-то уже некого, подумалось Техно. Но Вилбур глядел на него с таким искренним беспокойством, что Кровавый бог удержал пару иронических реплик при себе и велел искать пропажу молчаливым усталым кивком. *** Справедливости ради, Томми имел, что сказать в своё оправдание. Ему было скучно. Дрим знал его слишком хорошо как для заклятого врага. Одиночество было худшим наказанием для неугомонного подростка, а изгнание – так и подавно. Конечно, Туббо иногда навещал его, но всё это было не то; в основном, он был предоставлен сам себе. Поначалу он занимал себя бесконечными прогулками по пустынному пляжу. Швырял гальку в воду, гонялся за юркими саламандрами, осыпая всё вокруг холодными брызгами, попросту валялся на песке, раскинувшись, как морская звезда. Но дни утекали сквозь пальцы, и наступила осень, и ртутные волны стали нагонять весьма немилосердный ветер: подросток проклял тот день, когда решил разбить лагерь на побережье. Так уж вышло, что эта безобидная, по мнению Томми, выходка оказалась тем самым, что довело Дрима и заставило его выслать отпрыска Фила. Ну, серьёзно, Джордж словно бы умолял о том, чтобы его ограбили, смотря по тому, как безалаберно он запер свой домишко! И всё-таки всё получилось, как получилось. Томми с неудовольствием вспоминал жёсткое и непроницаемое выражение Создателя; как он приказал ему раздеться грубым тычком меча, обчистил его карманы, вытряхнул содержимое походного рюкзака. Свалил всё это добро в одну кучу и пустил горящую стрелу в связку взрывчатки. Но не отнял у него одного. Сжимая и разжимая ладонь с миниатюрным золотистым ключом, Томми перебирал в голове воспоминания и в итоге пришёл к тому, что у Фила ему жилось, в общем-то, не так уж и плохо. Особенно теперь, когда Вилбур, исчезнувший в никуда, решил возвратиться домой, Томми вдруг страстно потянуло туда же – не от разыгравшегося семейного чувства. Пожалуй, это было что-то совсем иное. Так или иначе, он подгадал момент, когда Фил отлетел по делам, а Вил и Техно пошли по магазинам. У него не было ничего, что походило бы на план; адреналин ударил в голову, развеяв скуку долгих месяцев изгнания, и подвал оказался открыт весьма кстати. Там-то подросток и решил обосноваться до поры, предварительно поживившись в кабинете Кровавого бога. Он невольно вздрогнул, когда дубовая дверь тихо скрипнула, отворяясь. Техно запретил ему приходить сюда строго-настрого, как, собственно, и в свою комнату вообще. Томми знал, что здесь Кровавый бог хранил все свои зелья, и какая жалость, что дорогой братец позабыл запереть это место перед уходом. Томми забрался на добротное письменное бюро красного дерева прямо с ногами: худенький оборванец в одном носке, любивший засунуть свой любопытный нос, куда не следовало. Изучение верхних полок не принесло сколько-нибудь значимых результатов, и тогда подросток обратил внимание на коробку, полную странного розового зелья, проколотого светлой молнией мраморной прожилки. Он схватил одно и дёрнул пробку. - Клубничное молоко?.. Трудно сказать наверняка – Томми был не зельевар. Но напиток имел приятный запах с не то шоколадными, не то лавандовыми нотками. На месте Техно, могущественного и проницательного бога войны, Томми бы непременно запропастил свои самые сильные зелья в захудалую коробку вроде этой, чтобы они выглядели никчёмными. А розовый - розовый, пожалуй, оттого, что Техно нравился этот цвет: всё-таки его волосы были розовыми. Да и какая, в сущности, разница? Наверняка это зелье силы. Или, может, зелье здоровья? Томми приник губами к узкому горлышку, приятно убаюканный собственными рассуждениями. *** - Итак, все зелья силы вон там. – Техно указал на пару коробок слева. Вил весь извертелся, перебирая зелья и перекладывая их с места на место, пытаясь понять, какого недостаёт. - Боже, этот идиот сведёт себя в могилу. - Хочешь сказать, он выпил что-то ядовитое? – Призрак схватился за грудь. - Да нет, Вил. Пацан, вероятно, в норме. – Техноблэйд задумчиво ворочал во рту выдающиеся эмалевые клыки. – Но он однозначно идиот, и это сыграло не в его пользу. Вилбур напыжился, сложив руки на груди: - «Вероятно»? - Ну, сомневаюсь, что он успел тут упиться. – Техно внимательно осматривал полки, перебирал в пальцах бирки с написанными по-латыни названиями. В самом деле, что бы это могло быть? – Большинство из них отвратительно на вкус. Если он выпил меньше половины, ничего с ним не станется. - Только если это не яд. – Вилбур места себе не находил. Он так легко тревожился и огорчался, так искренно переживал за своего непутёвого брата, что Техно даже стало его жаль. - Держу пари, он сейчас мирно дрыхнет или играется с деревянным мечом. Всё будет хорошо, Вил. Призрак прикусил губу. - Я пойду искать его. - Ну уж нет, предоставь это мне. – Техно надвинул на глаза свою маску – трофейный череп клыкастого пиглина. – Он вломился в мой кабинет, и я этого так не- - Ты напугаешь его. - Вил преградил ему дорогу. Большие карие глаза смотрели пронзительно. – И потом, Дрим был так жесток с ним… Он столько времени провёл один… Ах, ну да. Вилбур вернулся домой, спасаясь от депрессии, вызванной, отчасти, изгнанием Томми. После своего обращения он был болезненно привязан к подростку, трогательно и странно доверчив к нему. Заправляя постель, Техно нередко вытряхивал из шёлковых простыней и меховых шкур синюю плюшевую овечку – подарок Томми, миниатюрная копия погибшего Друга. Вилбур утверждал, что пацан сшил её сам. В это верилось: овечка имела слегка потрёпанный вид, синий бочок украшала заплатка, а глаза-пуговки получились разноцветными, и всё-таки она была довольно симпатичной. Кровавый бог на дух не переносил таких сентиментальностей, а вот Вил берёг её, как зеницу ока – ну, что-то навроде тех проклятущих музыкальных пластинок, с которых всё это и началось. - Хорошо. Ты найдёшь его и проведёшь воспитательную беседу. Но я всё равно накажу его за это безобразие. «Как только выясню, что он, чёрт возьми, выпил». - Договорились. Я правда надеюсь, что с ним всё в порядке. Техно вздохнул. Ему нечего было на это ответить. Он оборотился вокруг себя, возвращаясь к поискам. *** Томми смутно сознавал, что что-то было не так. Его тело было полно плавно нарастающего звона, и голова тяжелела, отказываясь размышлять ясно. Прошло около пары часов. Он насилу спустил в подвал свои немногочисленные пожитки, плотно захлопнув за собою люк, постелил себе в небольшом закутке, да так и повалился на кровать, не в силах что-либо ещё предпринять. Томми лениво ворочал обрывки каких-то бессвязных мыслей. Что же это было за зелье? Бутылка давно опустела, так что даже если бы он хотел у кого-то спросить, то не смог бы. Может, Техно заметит пропажу, а может и нет. Да и как тут за всеми уследишь, у него же их сотни… Подросток чувствовал странную лёгкость, что-то вроде внутренней щекотки, но списывал всё на побочные эффекты. Он никогда раньше не пробовал зелий. По закону это, кажется, допускалось с восемнадцати лет, но Томми было всего шестнадцать. Разница, технически, не так уж и велика. По пути сюда он также успел порыться в комнате Техно. Алый плащ придавал ему поистине королевский вид, хотя был безбожно велик и сваливался при любом неловком движении. Кроме того, он прихватил один из множества мечей Кровавого бога, но, похоже, обронил его где-то по дороге: руки решительно отказывались слушаться. Вначале Томми показалось, что его знобит, и он счастливо укутался в тёплый плащ, свернувшись клубком. Но не прошло и десяти минут, как подростка бросило в жар, и накидка благополучно полетела на пол. Он вообще начинал жалеть о том, что избрал для себя такое укрытие: здесь не было окон, и дышать становилось предательски тяжело. Впрочем, подумалось Томми, впрочем, плащ так приятно пах, что, пожалуй, следовало подложить его под голову, так оно, наверное, будет лучше – и всё-таки это не спасло его от адского жара, разливавшегося по всему телу. Он крепко прижимается лицом к мягкой ткани, силясь сфокусировать внимание на запахе, потому что мир вокруг постепенно начинает угасать. Подросток едва успевает приметить, когда всё в нём неумолимо проваливается в кипящее забытье, полное тянущей ломоты в костях и эха тихих шагов, звучащих где-то в отдалении. Когда он приходит в себя, то чувствует единственно радость – почти неконтролируемую, щемящую радость, потому что он видит перед собой лицо Вила. - Хэй, Томс. Привет. Ты очень, кажется, устал, и я перенёс тебя в спальню. – Он улыбается совсем тепло и тянется, чтобы поправить его волосы. Но в ту же секунду тело пронзает былая мучительная боль, и Томми давится стоном. Вилбур обеспокоенно хмурится, и подросток хватается за последнюю возможность привести ситуацию в хоть сколько-нибудь благообразный вид. Он изображает натянутый кашель и утирает рукавом вспотевший лоб. - Хэй, Вилбур. Прости, я – кхе-кхе – я, кажется, приболел… - Ох! – Призрак принял озадаченный вид. – Ты и вправду выглядишь неважно. Ну, это было налицо и без его стараний в актёрство. - Да всё нормально, я просто- Вилбур уже забрался на постель, чтобы лечь рядом, и неуклюже перевалился через него. Мягкая ладонь опустилась Томми на лоб прежде, чем он успел отпрянуть. Обычно, когда так бывало, подросток находил в себе силы стряхнуть руки Вила. Он обожал прикосновения и нуждался в них до ужаса во все времена, но всё-таки старался не переходить определённого рода грань. Это давалось особенно тяжело в случае призрака, который всегда был так добр и ласков с Томми, будто отыгрываясь сполна за ту, другую свою ипостась. Прежний Вилбур не знал иных чувств, кроме революционного запала и товарищеской любви, не желал ничего, кроме касания жёсткой упругой травы к щеке и звона ладно наточенных сабель. Хитрый, горячий, смелый и обаятельный – Вилбур нравился Томми до стыда, и на него нападала робость, стоило ему заговорить с ним. Когда всё было кончено, и Л’Манберг пал (или когда все вокруг считали, что пал), они остались вдвоём. Маленькая пещера в глубине соснового леса укрыла их от дождя и погони. Вил вынул из рюкзака скомканное полотно – мятый и порванный по краям флаг Свободы – накинул его на плечи и пригласил Томми в объятие раскрытой полой. Мир померк; остался лишь шелест дождя и жар его сильного плеча, крепко прижавшегося справа – это было вожделеннее самой совершенной и взаправдашней близости. Теперь всё это, конечно, не имело никакого смысла. Кончено. Забыто. Оттуда, куда он ушёл, ещё ни разу не возвращались такими, как прежде. Нынешний Вил походил на прилежного ученика католической школы. У него была привычка всюду таскать с собою синий краситель, напоминавший рыхлый от влаги песок – Томми приходилось забивать им себе все карманы. Также случалось, что на Вилбура нападал насморк, и он принимался тоненько чихать, как промокший щенок – на этот случай Томми всегда имел при себе пачку бумажных платков. В глазах его светилась безвинная и тихая нежность, а ладони отдавали приятным холодком, словно первое морозное утро. Вот и теперь его касание казалось восхитительно-освежающим, как стакан прохладной воды в засуху. Томми знал, что должен от него увернуться, отшатнуться, сбежать. И никак не мог. - Да, что-то ты горячий. – Вил сосредоточенно надвинул съехавшие было очки на аккуратный нос. – Я пойду позову Фила. - Он приподнялся, чтобы встать. Следующие несколько мгновений пролетели как в тумане. Не помня себя, не сознавая хорошенько, что творит, Томми подался вперёд. Вилбур и оглянуться не успел, как подросток повалил его на постель, намертво вцепившись в свитер. - Т-томми?.. Его тихий растерянный голос отрезвил подростка. Он дёрнулся, как от ожога, выпуская ткань из рук. Лицо горело от стыда и дурноты, приливавшей к голове с новой силой. Зачем он это сделал, зачем? Неужели он окончательно тронулся от этого проклятого зелья? Что-то стремительно пожирало его изнутри. Грудь горела от переполняющих чувств, и слова вставали поперёк горла, так что Томми судорожно лепетал какой-то вздор, не в силах заткнуться: - В-вил, Вил, я… Ты… - Я здесь, Томс. Никуда не ухожу. – Он проговорил это мягко и уверенно, заключая подростка в тесное объятие. Остатки разума вопили, принуждая его немедленно отстраниться, но тело ликовало, окутанное тонким ароматом хвои и ещё невесть чего такого – Томми вжался в шею Вила, как безумный, жмурясь до слёз. Наверное, это и был его персональный рай: тишина, слёзы и Вилбур. - Ты в порядке, малыш? Он невнятно заскулил, крепче врезаясь цепкими пальцами в мягкий свитер – тот уже порядком поистрепался, многократно атакованный поехавшим мальчишкой. Но призрак звучал на удивление спокойно. Теперь он держал его у себя на коленях, чувствуя, как Томми льнул к нему всем своим телом. Его рука, не торопясь, выводила круги на подростковой спине. - Ты дрожишь, как осиновый лист. Разве? Ну, даже если и так, Томми это нисколько не волновало. Вил был тем единственным, о чём он думал сейчас – Вил и его симпатичное лицо, и мягкие волосы, и позолоченные очки, так шедшие к его тёмным глазам… - Нет, а всё-таки нам с тобой надо позвать Фила. – Подросток пронзительно застонал. – Томми, ты сегодня такой приставучий… И знаешь, по-моему это скверный знак. Я мигом обернусь, и тогда- Отворившаяся дверь врезалась в стену с оглушительным стуком. В комнату влетел ошалелый Техно. - Томми, ты кретин! – Его грудь тяжело вздымалась и опадала, а в глазах читалось неподдельное бешенство. – Сколько ты выпил? - Упс… Томми завозился и угрюмо забормотал, словно его вероломно растолкали от самого сладкого сновидения. Вилбур странно на него посмотрел. Неужели он сказал это вслух? - Там, в холодильнике… остатки картофельного супа. Я едва притронулся к нему. - Не дури. – Техно зарычал. – Сколько. Ты. Выпил? - Понятия не имею, о чём ты- Техноблэйд грохнул дверью и подошёл к кровати. Кровавый подбой его плаща мёл половицы с грозным шелестом, а золотые цепочки и металлические ножны тяжело звякали с каждым шагом. - Томми, я не шучу. Мы теряем время. Отвечай сейчас же – сколько? - Он выпил зелье вреда, не так ли? – Призрак прижал его к себе и вплёл пальцы в пшеничные волосы, отчасти с тем, чтобы укрыть мальчишку от разбушевавшегося брата. – Тише, малыш, всё будет хорошо… - Вил, а ты не выгораживай его! - Я к твоим зельям и близко не подходил… - Томми, как ты себя чувствуешь? - Вопрос с подвохом, да? Техно поморщился от отвращения – он на дух не переносил его дурацкие шуточки. - Я тебя спрашиваю: как самочувствие? Болит что-то, голова кружится? - Думаю, меня продуло по пути сюда. – Томми лгал, надеясь получить помощь в обход признания в воровстве. – Да, голова… И жарковато как-то. Сейчас уже лучше. - Лучше, когда Вилбур трогает тебя, так? Томми не отвечает, да это и не нужно – алый румянец на его лице перебродил в какие-то бордовые оттенки, и тогда Техноблэйд произнёс: - Ты конкретно проебался, Томми. Из всего, что там было, ты выбрал именно… - Я не... - Он что, умирает? Техно, у него жар. Ты можешь позвать Фила? - Я позову его позже. – Он вздохнул. – Может статься, Фил сумеет помочь: с тобой он ещё более-менее в своём уме… Вил качнул головой, не выпуская подростка из рук: - Так значит, ты поможешь ему? - Хм… - Томми даже не поднимал головы, будто всё это было не о нём и не с ним. – Ну, пожалуй, будет лучше, если это сделаешь ты. Противоядия нет, так что тебе придётся помочь ему продраться через это. - Тогда принесёшь нам молока? Я с места не сдвинусь, он такой… - Бескровные губы изобразили слово «беспомощный». – Можем подогреть ему немного супа… - Бесполезно. – Вил удивлённо вздёрнул брови. – Если он выпил половину, то, дай бог, за пару часов выветрится. Вообще-то Томми приложился к той бутылке довольно давно, и его не отпускало уже битый час. - Техно! – Вил чуть не плакал: страх за подростка скрутил его по рукам и ногам. – Скажи, пожалуйста, скажи – что он выпил? - Ах, видишь ли… - Кровавый бог помолчал, подбирая слова. Во всей этой нелепой ситуации он жалел единственно Вилбура; несносный мальчишка сам нажил себе неприятностей. – Похоже, Томми напоролся на зелья с афродизиаком. Ох. Ох. - Вилби, что такое афро… как его там? Ох, чёрт тебя задери.