Общество для мёртвого музыканта

Даже не знаю с чего начать! Хотя, нет! Знаю! Наша компания постепенно начинает проникаться музыкой. Причём очень профессионально. Всё проходит довольно хорошо. Мы очень быстро начали подбирать песни, которые понравятся не только нам, но и получат любовь публики. Также мы решили сменить название, поскольку «Отбросы» нам самим перестали нравиться. Да и Джеймс мне говорил, что название я придумал как шутку, чтобы просто объявить выступление нашей недогруппы. Я не знаю как это объяснить, но вдруг мы почувствовали прилив той неведомой силы, которой не чувствовали раньше. Вместе покумекав (не без сокровища, разумеется) мы пришли к выводу, что если воскрешать старые хиты в новом исполнении, то группа должна называться «Ходячий музыкант». Ну типа как зомби или Франкенштейн. Но потом Броди добавила немного романтики и получился «Мёртвый музыкант». А вскоре, будучи под весельем, мы ради шутки добавили слово «общество». Как итог: шутка обернулась против нас. И теперь наша группа называется «ОММ», что расшифровывается как «Общество для мёртвого музыканта». Понимаю, что название несколько идиотское, но КАМОН, кому не всё равно. Мы творим только для себя и ради себя, а если кому-то что-то не нравится, то… Окей. Это его мнение, которое нас касаться не должно. Мы сразу определились с инструментами и каждый теперь постепенно обучается игре на них. Я — фортепиано, что не удивительно, и вокал, Марлон — гитара и вокал, Аасим — ударные, Митч — бас-гитара, Вай и Минни — вокал. В принципе, неплохо. У девчонок очень хорошо поставлены голоса. Именно на песни в женском исполнении, мы делаем большие ставки. Публика любит девушек. А с красивыми голосами, люди просто рвать и метать готовы, лишь бы услышать их чудный голос. Сирены* не дадут соврать. Броди и Клем отказались, поскольку сочли себя участниками группы поддержки. Говоря о поддержке. Просто удивительно, что некоторые люди из школы держат за нас кулачки. Некоторые уже сулят нам золотые реки и горы фанатов. Ну в основном это говорили те, кому мы доверяем. Я ради эксперимента позвал Дака на одну из наших репетиций. Он остался доволен. Даже мисс Шим нас послушала, после чего сказала: — Рада лишь за то, что вы взялись за мозги. Искусство поможет вам в жизни, будьте уверены!». Однако нашлись и хейтеры. Думаю, итальянскую Годзиллу здесь не нужно припоминать. Вот и я так считаю! Ну а теперь перейдём к менее приятному. К самой школе. Но сначала затрону приятную новость, связанную с ней. По крайней мере, я так считаю. Девушки. Я не знаю, то ли парни стали более требовательными, то ли весеннее обострение во всём виновато, но теперь каждая девушка — наша ровесница, была кем-то занята. Даже очкастая Сара нашла себе радость в ботанике Оливере Левиттоне. Прыщавый, мямлящий человек, но при этом страшный любитель вишнёвого пива за два доллара и куриных крылышек из Кентукки*. Родную мать готов продать за то, чтобы ему кто-то отдался. Короче, недоделанный пубертат, которого ещё стоит поискать. Ну ладно, я отвлёкся. Короче, отношения стали проникать повсюду. И не только гетеросексуальные. Про Вай и Минни говорить не буду, ибо про них все знают. Но вот мальчики с мальчиками... Фуух. Даже не знаю, как изъясняться. Я — Чёрт толерантный, пока беда не касается меня самого. Да вот только меня начало смущать, что иногда подобные люди начинают жаловаться на то, что о них говорят плохо или шутят не так как полагается… Меня вообще удивляет, что некоторые геи обижаются на шутки. Мне кажется, что таких людей очень трудно оскорбить обычной шуткой. Ведь если они занимаются «этим» ради веселья (в данном случае не хочу употреблять слово «секс», ибо в данном контексте оно звучит отвратительно), если для них хорошим времяпровождением считается хер в жопе, то какое им дело до шуток. Ладно, это был крик души. Просто я сам хожу не свой по школе. Схема «Быть альфачом» несколько ломается, поскольку я не чувствую себя комфортно при людях, особенно когда они держатся за руки, целуются или просто обнимаются. Не знаю с чем это связано. Может это какая-то болезнь? И не буду врать, тестостерон бьёт в череп будь здоров. Я прекрасно понимаю с чем это связано: Клементина. Я не знаю, сошёл ли я с ума, но точно догадываюсь, что Клем ломает меня на миллион деталей и маленькие Луисы внутри меня бегают и орут: «SOS! Нормальные мысли перестают поступать в голову! Срочно нужно вспомнить симфонию Чайковского, иначе шлагбаум поднимется!». Мне было плевать на всех девушек, которые меня окружали. Соффи так и вообще до сих пор продолжала ко мне клеится. В любой момент свободно времени, когда мы отдыхали от уроков или проводили репетиции, она приходила либо в облегающей одежде (особенно ей нравится чёрная майка с глубоким декольте), либо в простой одежде, способной заинтересовать любого самца, который увидел суку с течкой. Она просто змея с красивыми ногами и никчемным декольте. Я конечно с ней разговариваю, но чтоб дорасти до обнимашек и поцелуйчиков… Нет и ещё раз нет! Клем привлекает тем, что она скромна и интересна. Она много чего знает, может составить тебе компанию в любое время и всегда тебя поддержит. Но мне кажется я ей неинтересен. Она просто тоже пропитана идеей выступления. Не знаю, как она думает, но мне кажется, что Клем отлично бы играла на гитаре под фортепианное сопровождение. Сегодня намечается вечеринка по поводу дня рождения Гейба, где я и надеюсь поговорить с Клементиной с глазу на глаз. Гарсия пригласил нас, то есть всю группу «ОММ» не из-за дружбы. Это точно. Всё больше и больше он идёт по тактике «Понравится всем, чтобы в нужный момент мне все лизали». Такая схема прокатывала с некоторыми учениками, но заканчивали они все не очень хорошо, поскольку на место красивой рыбы, приплывает акула, а за акулой приближается крупная рыба, куда страшнее всякой морской живности. За всё то время, что я прожил в Эриксоне я повидал многих таких рыб и Гейб, на фоне прошлых недолидеров, смотрелся очень блёкло, хотя и пытался усилить свою власть втройне. Пусть его отец или дядя не особо интересовались жизнью Габриэля, но они были не последними людьми в мире и всегда находили способ достать что-то для любимого мальчика. О чём тут можно говорить, когда твоим родным дядей является ведущий игрок в бейсболе — Хавьер Гарсиа, а твой отец — командир какого-то военного строя. Это я к чему. Порядки в Эриксоне ужесточились. Конечно, школа и раньше не была Вау каким местом, но теперь стала напоминать концлагерь. С приходом новой администрации, которые посчитали, что если в газете пишут, что «Школа для трудных подростков имени Эриксона» лучшая школа-интернат в мире, значит так оно и есть. Прошлых ленивых балбесов погнали с их должностей, уволили пару учителей и поставили туда новых рептилойдов, которые тщательно следят за поведением и дисциплиной во время и до уроков. А, значит, на былую свободу действий и слова можно было не рассчитывать. И если я мог привозить нужные вещи ребятам только после выходных или в определённые моменты, то Гарсиа умудрялся принимать заказы ежедневно и проносил запрещённые вещи под носом педагогов. Вот и теперь, по случаю дня рождения «всеми любимого» итальянца, были привезены много банок пива, несколько бутылок вина и какой-то другой фигни, которая была под запретом. То ли из-за желания просто так напиться, то ли из жалости, но все ребята согласились, хотя сами понимали, что хочет Гейб от нас. Местом сбора была огромная комната на восемь человек. Всё пришли к назначенному времени после отбоя. Войдя в комнату, нас сразу окутал сигаретный дым и едкий запах жжёной травы. Пространство было огромным. Кровати сдвинули к окнам, весь пол отодрали и расставили небольшие столики, на которых царили бутылки с алкоголем, различная еда и пачки сигарет. В комнате было много наших ровесников. Были мне знакомые люди, незнакомые, даже были младшие школьники. Как их сюда занесло, я не знаю. Особой атмосферы праздника здесь не чувствовалось. Просто несколько школьников решили напиться до умопомрачения и собрались все в одной большой комнате. Несмотря на нелюбовь Марлона к итальянцу, пил он как в последний раз. Много раз звучали тосты о том, чтобы Гейб оставался таким же парнем. Также были речи о твёрдом хвосте, красивой физиономии и просто о богатом состоянии. Короче, скучно и неинтересно. Играла лёгкая музыка. Некоторые уже начали играть в бутылочку. Постепенно целая орава школьников разделилась на несколько групп: те, кто играл в бутылочку, те, кто просто пил, те, кто курил траву и обсуждал под кайфом последние новости, те, кто целовался с языком (эту группу разбросало аж по всей комнате), те, кто просто болтал за стаканом крепкого и просто одиночки. Если все участники группы попали в определённые группы, то я стал сразу одиночкой. И в принципе на это не жаловался. Я был сам собой. Спокойно пил, разговаривал с кем хотел, даже чокнулся с Гейбом, таким образом показав, что и я принял на данный момент мирную сторону и портить ему праздник не собираюсь. После я краем глаза заметил, что Клем как-то отделена от всех. Как она взяла стакан в начале праздника, так к нему и не притронулась. Глаза были опущены, а сама она о чём-то задумалась. Внезапно, мне в голову стрельнула какая-то моча и я решил поговорить с ней и хотя бы немного развеселить её. — Что скучаешь? — Да не особо, просто пить без удовольствия — такая себе вещь, — сказала она, болтая в руках стакан с виски. — Понимаю, — поддержал её я. — Сам не из любителей пить без повода. Однако на данный момент ты глубоко ошибаешься. — Это почему же? — Удовольствие пить сегодня заключается в том, что алкоголь принёс нам с тобой более крепкую дружбу и конечно же привёл всю группу сюда. Если бы не бухло, даже не знаю, пришли бы мы сюда сегодня. Она улыбнулась. Как всегда, на её лице цвела безупречно красивая улыбка, за которую я бы отдал всё на свете, даже свой талант игры на фортепиано. — Тогда за нас и за тот чудный момент, — сказала она нежным голосом, хотя признаюсь честно, сейчас бы её интонацию я воспринял бы как удручающую. Мы чокнулись и мигом опустошили свои стаканы. Потом ещё раз и ещё раз. И вдруг у меня возникла одна безумная идея. Конечно, я помнил про то, что Гейб сильно ревнует меня к Клем, но если меня заведёшь, то уже не остановишь. Я был готов к исполнению своего плана. — Знаешь всегда мечтал попробовать одну штуку, — сказал я, осматривая свой пустой стакан. Как будто я говорил о каком-то редком алкоголе. — И какую же? Я сам до сих пор не понимаю, как это произошло, но что случилось, то случилось. — А вот какую. Глупо улыбнувшись, я закрыл глаза, и мои губы резко прижались к её нежному и горячему рту. По телу сразу пробежалась волна мурашек и какое-то пьянящее чувство свободы. Мне хотелось прерывать этот момент, мой мозг это отлично понимал и уже было включил в ход язык, как я резко понял, что нужно отпрянуть от Клем. Сказать, что мы оба были в шоке, значит ничего не сказать. Она прожигала меня своим удивлённым взглядом, в то время как я пытался смотреть куда угодно, лишь не на неё. Только через несколько секунд я осознал, что сделал. Осознал и в тот же момент получил по морде. Не от Клем. — Ах ты, ублюдок! — первое, что услышал я. После в мой нос резко прилетел кулак и я, еле держась на ногах, упал на пол. Из ноздрей брызнула кровь, но я не особо предал этому значения. Только Гарсия хотел налететь начистить мне лицо, как вдруг его резко остановили ребята. Музыка остановилась, откуда-то послышались женские крики и десятки глаз устремились на нас. Парни старались сдержать Гейба. Один маленький поцелуй подействовал на его разум как красная тряпка на быка. Ноздри его раздувались, а сами глаза были наполнены тупой злостью и надеждой поскорее меня прикончить. Единственное, что пришло мне в голову это свалить. И как можно скорее. Что я и сделал. — Ещё раз увижу тебя с ней, вообще убью, — слышал я, уходя в свою комнату. Зашибись день вышел. Ничего не скажешь. Хотя бы лицо не разбили. И на том спасибо.