Омега для империи

1 Снежные лисы послали бы Эшара в Око мира верхом, если бы не престиж рода и не куча вещей «слуги» потенциального жениха. Эмонис был незамужним омегой, сыном Курта. Совсем юный, едва вступивший в подростковый возраст, с огромными зелёными глазищами и рыже-русыми волосами, он казался помощником богов, добрым духом любви или удачи. Но Эш прекрасно знал двуличную, злобную сущность этого омеги. Эшар получил весьма однозначный приказ по поводу Эмониса от Курта: найти омежке мужа там, в столице, а лучше вообще сторговаться с кем-то из ханства и продать эффектного Эмониса подороже в гарем восточника. Курту было не жаль и своих детей, особенно омег, коих у него родилось аж пять, и собирать каждому хорошее приданое альфа просто не собирался. Эшар подозревал, что у его «слуги» были точно такие же инструкции, но товаром был уже сам Эш. Откровенничать с мирно спящим в карете Эмонисом потенциальный жених императора не собирался. Иногда бросая длинные взгляды на почти детское лицо своего «слуги», Эш ушивал свою новую одежду. Мерки ему помог снять Каас, вместе они быстро с изнанки оставили отметки мылом на ткани, и теперь Эшар очень аккуратно приводил в порядок одежду, что досталась ему от омег, сыновей Курта. Эш был ниже и мельче их, несмотря на то, что был старше на несколько лет. Омега так и не понял, связано ли это с тем, что он недоедал в детстве, или с тем, что зверями сыновей опекуна были лисы, а сам Эшар оборачивался песцом – красивым, но мелким. От поместья Ледяная пустошь до ближайшего портала было всего лишь полдня пути летом или зимой, но весна тут ещё не вошла в полную власть, и олени тяжело шли, проваливаясь во влажную, вязкую кашу из подтаявшего снега, грязи и холодной воды. Карета стояла на полозьях, ведь колёса в этом месиве застряли бы намертво. Сопровождающие, всадники, альфы и беты, то и дело спешивались и помогали животным протащить полозья по отрезку дороги, с которого уже сошёл снег, обнажая влажную скудную землю. Эмонис даже не просыпался на подобных участках, да и Эшар прекратил предлагать свою помощь и продолжал своё нехитрое дело. Увидев вдали Малый тын, городок, выросший у портала, Эш облегчённо вздохнул, словно лично вытаскивал карету из грязи. Путь занял весь день: из Ледяной пустоши они выехали ещё до рассвета и в город должны были добраться почти затемно. — Наконец-то, — тихо, себе под нос, чтобы не мешать, сказал Эшар. Он успел подшить далеко не всё и исколол себе все руки. Карета шла не плавно, отчего при всём старании Эша игла то и дело впивалась в пальцы, и приходилось прерывать работу, ждать, пока кровь остановится, чтобы не испортить одежду. — Приехали? — потянулся на своём сидении Эмонис и, не дождавшись ответа, глянул в окно. — И зачем ты меня будил? Ехать ещё часа полтора по такой дороге. Потом ещё пока карету переставят с полозьев на колёса, перепрягут оленей на коней… Зачем ты меня разбудил? — Простите, я случайно, — заверил Эш и добавил: — Нам всё равно предстоит выйти из кареты, чтобы альфам было легче. — Справятся, — пожал плечиками второй омега, смотря огромными глазищами. — Они для этого и рождены – прислуживать. А я морозить своё лицо для их удобства не нанимался. Эшар не стал спрашивать, родился ли и он чтобы служить Эмонису, понимая, что ответ ему явно не понравится. А пока нужно было терпеть и молчать, особенно сейчас, когда возможность сбежать, уехать, стала такой близкой. — Я, пожалуй, всё же выйду и разомну ноги, — покорно сказал Эш, опустив взгляд, говоря тихо, без эмоций. Изображать забитого, слегка глупого сироту-простачка он умел отлично, делая вид, что не понимает обидных фраз и намёков. Такое поведение не раз спасало Эшара от порки. — Ах, ну да, ты же не привык в карете ездить, — кивнул Эмонис. — Тебе привычнее пешком. Странно, что ты не выскочил и не бежал рядом с каретой, как пёс. Эш не поднял взгляда, вернувшись к своему занятию: смысла в споре не было. К тому же Эшар был глубоко убеждён, что оборотни не меняются и невозможно объяснить Эмонису, что это жестоко и несправедливо. Курт, высокомерный, беспринципный и холодный даже к собственным детям, не мог воспитать никого другого, кроме своего подобия. Эшар не помнил своих родителей: отец умер ещё до рождения омеги, а папа ушёл в родах. Эшу было бы любопытно посмотреть на них, он хотел бы расти в семье, быть кому-то нужным, но, с другой стороны, Эшар понимал, что его родители могли быть такими же, как Курт, и он бы вырос похожим на Эмониса. Они заехали в городок, и Эш выпрыгнул из кареты и с трудом удержался на ногах: икры затекли, а бёдра и задница ныли от слишком долгого сидения на одном месте. Эшар покосился на дверцу кареты, но Эмонис действительно не вышел. Портал стоял на единственной площади Малого тына – Торговой. Вокруг и правда была пара магазинчиков на первых этажах домов и штук шесть открытых палаток. Эш зябко поёжился, смотря на лоточников, и прижал ладонь к карману – личные, заработанные на детских игрушках, деньги Эшар спрятал, засунув в бельё. К удивлению омег, Курт выделил воспитаннику сумму на личные расходы, аж почти три серебряника мелочью. Эш понимал, что в Оке мира эта сумма едва ли могла быть большой, но для него это были и не маленькие деньги. Эшар ещё раз взглянул на лавочников и заметил худющего то ли омегу, то ли бету, подростка или просто слишком низкого взрослого, с пучком сахарных леденцов. Оборотней вокруг было очень мало, большинство из них и не замечало лоточников, а если и шли за покупками, то на одиноко стоящего со сладостями оборотня не обращали внимания. Взяв пару медяков, Эшар направился к несчастному и попросил, протянув медяк: — Мне, пожалуйста, черепашку. — Держите, господин, — поклонился продавец, протягивая зелёный, пахнущий яблоком леденец. Эш обхватил пальцами длинную палочку, потянул к себе покупку, всё ещё не понимая, какого пола продавец. Тот не отпустил черепаху, придержал, явно боясь уронить, на мгновение их пальцы соприкоснулись, и Эшар наконец получил свою покупку в своё владение. — Иногда стоит рискнуть, чтобы стать счастливым, а безумие станет самым логичным шагом, — ровно и тихо сообщил продавец сладостей уже в спину Эша. Омега даже не обернулся: карету поставили на колёса, перепрягли оленей на коней, и он спешил. К тому же нищие часто говорили размытые предсказания, надеясь за них получить лишний медяк. — Ты где леденец взял? — спросил кто-то из сопровождающих альф, мельком глянув на Эшара. — Купил, — не глядя сказал в сторону Эш. — У кого? — удивился альфа, глянув, куда указывали. Омега повернулся, но на месте, где только пару мгновений назад стоял торговец леденцами, стоял столб. Эшар нервно сглотнул, лихорадочно пытаясь вспомнить дословно, что ему сказал странный предсказатель. И, главное, зачем? Эш знал, что предвидение дар редкий и очень почитаемый. Обладали им только маги Теней – создания странные, непредсказуемые, видевшие одновременно будущее во всех вариациях, прошлое и иногда путающие одно с другим. Обычно такие маги встречались тем, кто менял жизнь окружающих, имел значение. Но не таким, как Эшар. 2 О так старался не пропустить ничего интересного, что Мосай казалось, что ещё мгновение – и его брат просто вывалится в окно кареты. Бета придерживал омегу за пояс, кожаный, широкий и крепкий. — Смотри, смотри, там фонтаны! Сходим туда завтра посмотреть? — спросил О и, не дождавшись ответа, отвлёкся: — А там опять театр! Это какой? Второй? — Это детский театр, — пояснил Мосай, глянув на вывешенные афиши. — А мы будем мимо зоопарка проезжать? А на ботанический сад посмотрим? Бета хмыкнул, пытаясь строить из себя взрослого, спокойного, хотя ему самому тоже нравилось рассматривать Око мира через окно кареты. Их родной город Четыре башни был одним из самых больших на восточном побережье Сайвора, но по сравнению со столицей он казался чуть ли не деревушкой. Око мира, белоснежный исполин, строилось по приказу императора-завоевателя, Аарона из рода Великих львов. Город, раскинувшийся в дельте реки Ликон до самого берега озера Арко, был отрезан водой со всех сторон. Улицы ровные, сходящиеся почти всегда лишь под прямыми углами, делили город на кварталы. Дома и те выдержаны были в общей стилистике, даже бедные кварталы смотрелись чисто и не ветхо. Казалось, что вот тут, в самом сердце империи, в месте, где летом не было такой сухой, удушающей жары, как на юге, а зимой не промерзали стены, как на севере, оборотни и иные разумные могут жить счастливо и достойно. Беленький, чистенький, светлый город с зелёными аллеями, парками и газонами казался безопасным и немного сказочным, но даже тут цепкий глаз выловил бы в праздно гуляющей толпе бездомного, а некоторые районы по ночам городская стража и детективы тайного сыска старались избегать. Око мира предоставляло своим жителям намного больше возможностей, но жизнь тут стоила дороже. Сюда стекались богатые и знатные оборотни из всей империи, оставляя тут золото и ища развлечений, не всегда законных и часто просто осуждаемых. О с открытым ртом смотрел кругом, не видя ни одного знакомого лица, зная, что всё, что произойдёт тут, останется тут и никто не узнает. Кроме брата, но Мосай будет молчать. Это омега знал чётко. О знал, что некрасив, и понимал, что для омеги – это главное горе. В детстве и отрочестве это терзало омегу, пока тот не понял одну простую истину: его внешность, как охранная грамота, отталкивала от него альф. Она стала залогом свободы. Будь О прекрасен, женихи появлялись бы часто и придумывать очередную причину для отказа с каждым разом было бы всё сложнее. Нойкор не стал бы силой отдавать любимого сына в другой род, в другую семью, но омега и вовсе не хотел брака с альфой, не хотел детей и понимал, что этого не избежать. Тут же, в огромном и чужом Оке мира, О получал возможность побыть собой, пусть всего лишь месяц или чуть больше, если бы император Сайвора, Тидан из рода Великих львов, каким-то чудом заинтересовался им. В то, что его выберет сам император в мужья, омега не верил. О прекрасно понимал, что другие роды пришлют прекрасных омег, из которых будет кого выбрать. — Выехали, — чуть обижено сказал брату омега. — Тебе совсем не любопытно посмотреть на дворец? — удивился Мосай. — Я вот жду не дождусь, когда увижу дворец. — Любопытно, — соврал О, сев на место и лишь изредка посматривая в окно. — Как думаешь, сколько оборотней живет в Оке мира? — Не знаю, — пожал плечами бета, теперь уже он выглядывал в окно, нетерпеливо всматриваясь, пытаясь увидеть дворец самого императора. О улыбнулся, наблюдая за братом чуть снисходительно, словно он сам десять минут назад не смотрел в окно, высовываясь почти по пояс. Парк при императорском дворце был великолепным и очень большим. Омега невольно подумал, что парк больше леса рядом с их поместьем. Нойкор запретил детям играть там без сопровождения взрослых. Сам альфа был каланом, а его супруг был выдрой, и большинство сыновей, как обычно, пошли в отца. Только кровь Великих львов всегда брала верх благодаря магии, оберегающей императорский род, и гиены, как говорили, передавали видовую принадлежность по папиной линии. В воде представители рода Морских охотников чувствовали себя чудесно, а вот в лесу их звери не помогали ориентироваться особо. Так что ухоженный и красивый парк хоть и нравился О, но немного пугал. Омега немного побаивался, что, увлёкшись прогулкой, зайдёт слишком далеко, в тихое место, где редко кто бывает. Дворец полностью захватил внимание Мосай, и тот понял, что они остановились, лишь получив тычок под бок от своего брата. — Ты тут вроде как мой слуга, — напомнил О. — Открывай двери и подашь мне руку. — А сам не выберешься, что ли? — возмутился бета, но вышел первым и подал руку омеге, тем более что с ними одновременно подъехала ещё одна карета. О хотел спуститься как положено, с достоинством, как спускались из карет папины гости: изящные омеги в дорогих одеждах. О помнил, как прижимался лбом к окну, вглядываясь в подъезжающие кареты. У Ано было много приятелей, друзей-омег, так что его сын выделил для себя троих любимчиков. Но самым важным был Сюар: низкий, изящный, словно статуэтка лучшего скульптора. О, увидев его в окно, прикусывал губу, наблюдая, как грациозно, с достоинством, тот спускается на землю, а затем бежал в гостиную и прятался за декоративную нишу. Он внимательно наблюдал за гостем, запоминая поворот головы, то, как блестят светлые волосы. А однажды О повезло, и Сюар сел в кресло прямо рядом с нишей, и все три часа, которые Ано говорил с гостем, его сын мог наслаждаться сладким густым запахом омеги. О запнулся на последней ступеньке: под ноги он не смотрел, как не смотрели гости его папы, и умудрился ступить мимо её. Мосай честно пытался придержать брата, не дать тому рухнуть на глазах у чужих, опозориться сразу, но едва и сам не упал рядом, не удержав омегу. Но чужие сильные руки им не позволили свалиться. — Осторожно, господа, так можно и пораниться, — с лёгкой снисходительной насмешкой в голосе сказал неожиданный спаситель. О привык, что так иногда с омегами и бетами говорят альфы, и поспешил поблагодарить за помощь: — Спасибо, Вы нам очень… Что «очень», О так и не смог сообразить, осознав вдруг, что незнакомец пахнет омегой, но при этом смотрит на Мосай сверху вниз, легко удержал их обоих на весу, и вообще… Изящным этого омегу мог бы назвать лишь альфа полярного медведя. Спаситель хмыкнул и рассмеялся, не жеманно, а громко, открыто, даже грубовато, растрепал огромной пятерней тёмно-рыжие волосы и пошёл дальше, кивком позвав за собой своего слугу. О сглотнул, удивлённый и растерянный: несмотря на свой пугающий рост и ширину плеч, даже этот омега был красив. С карими глазами очень красиво смотрелись рыжие волосы, лицо тоже было симметричным, красивым, может, с чуть резковатой альфьей красотой, но всё же… О мотнул головой, нацепил улыбку и смело пошёл во дворец, твердя, как молитву, мысль: «Красота не главное». 3 Томасо не вмешивался, давая Тха самому узнать, какие именно комнаты выделили им, а также узнать, прибыли ли на смотрины омеги из других родов гиен. Давалось это омеге тяжело: Масо не привык прятаться за чьей-то спиной, и ему казалось, что бета делает всё это медленно и излишне вежливо. Томасо выбрал Тха не просто так, а как неплохого воина и отличного мага-лекаря, а вот слугой быть бете ещё не приходилось. Только вот было у омеги подозрение, что многим «слугам» омег служить раньше не приходилось. Те двое, что решили рухнуть, выходя из кареты, и вовсе были похожи, как братья. Видать, род у них не самый богатый, вот и решили побаловать детей, показать им столицу за счёт императора. Масо не сомневался, что и родные отцы приехали во дворец, чтобы присмотреть за омегами. — Господин, — позвал Тха, отвлекая от мыслей. — Сейчас подойдёт слуга и проводит нас к Вашим комнатам. Роды Восточных псов и Охотников саванны также приглашение на смотрины получили в этой партии. Омега от Восточных псов прибыл ещё вчера, а охотников еще не размещали. — Отлично. Устроимся, и пойдёшь узнавать, где омега Восточных псов. Пригласишь его ко мне на ужин, — кивнул задумчиво Томасо. — А как? Как мне узнать, где поселили Восточных псов? — спросил бета. Масо чуть досадливо поморщился, но не стал делать замечаний вслух: подошёл местный слуга, альфа, чтобы показать дорогу, и омега не посчитал возможным так обижать верного Тха. — Спрашивать будешь у слуг, — сказал Томасо спокойно. — Пойдёмте, я устал с дороги и предпочёл бы отдохнуть. — Следуйте за мной, Томасо из рода Страшных псов, — кивнул слуга и, не оглядываясь на гостей, пошёл вперёд. Масо хмыкнул, вдруг поняв, что и ему с Тха сложно не упускать слугу из виду и тащить часть вещей. При этом перед крупным Томасо оборотни расступались, а вот будь он обычным омегой, то ему было бы сложно успеть. — Издевательство какое-то, — пробормотал себе под нос Масо и придержал своего слугу за рукав. — Господин, мы потеряем его из виду, — попытался было возразить Тха. — Пусть идёт. Это он должен был нас проводить, а не мы за ним почти бежать, — пожал плечами омега и свернул в боковой коридор. Бета пожал плечами и поспешил за господином, не понимая, куда они направляются. Томасо ещё пару-тройку раз свернул в коридорах, выбирая направление абсолютно произвольно, а затем поставил сумку на пол и сел на низкий диванчик. — Господин? Мы кого-то ждём? — Слугу-проводника, — пояснил вальяжно Масо, ухмыляясь хищно, почти зло. — Но… Почему именно тут? Он же нас будет очень долго искать! — Он пошёл вперёд, не оборачиваясь, не смотря, успеваем ли мы. Ладно я и ты, мы бы и успели, и потерявшись паниковать не стали бы. Но тут будет полно омежек из самых глухих провинций… А такие могут быть испуганы и даже постесняться обратиться за помощью, — пояснил Томасо. — Он, наверное, просто не подумал, — пожал плечами бета. — Он альфа – они тут, альфы, об омегах редко заботятся и думают, — фыркнул омега. — А подобный урок он надолго запомнит. Всё же не каждый слуга умудряется за карьеру потерять гостей во дворце. Тха показалось, что наказание не соответствует проступку, но бета предпочёл промолчать, понимая, что упрямого Томасо невозможно переспорить. Омеги рода Страшных псов все были упрямыми, и довольно быстро другие представители рода учились не спорить с самой сильной третью их семьи. Ещё в детстве Тха усвоил, что если отобрать у брата-омеги лопатку, то можно получить ведёрком по голове. Бета иногда посматривал на проходящих мимо слуг, надеясь, что те подойдут и предложат помощь, но те безучастно проходили мимо. Отчасти это было связано с тем, что внешне Томасо воспринимался альфой, и никто не мог предположить, что видит тут заблудившегося потенциального жениха императора. То, что слуга, которому приказали проводить их до комнат, обнаружил пропажу, Масо понял по начавшемуся оживлению, но несколько слуг торопливо прошли мимо них, прежде чем пожилой бета не направился прямиком к ним, едва их увидев. — Простите, вы случайно не Томасо из рода Страшных псов? — спросил слуга. — Я, — подтвердил омега, поднимаясь. — Простите нас за то, что позволили Вам тут заблудиться. Молодёжь… Опыта им ещё не хватает, — виновато улыбнулся слуга, протянув руку к сумке. — Ничего, думаю, сейчас появится, — заверил омега и покачал головой. — Я сам отнесу, она тяжелая – в ней книги и украшения. Масо поднялся, став на голову выше старика, тот лишь благодарно кивнул и сообщил: — Я Вас лично провожу. В этот раз слуга не спешил, но при этом шёл достаточно бодро, чтобы не задерживать гостя с его сопровождающим. — А Вы давно во дворце служите? — спросил любопытный омега. — Всю жизнь… Я и родился тут, — пояснил охотно бета, не начиная, впрочем, выдавать лишние неинтересные господину подробности. — Можно узнать Ваше имя? — спросил вежливо Томасо. — Тан, — представился тот, улыбнувшись, отмечая, что воспитанный гость не спешит тыкать. — А Вы, Тан, не можете подсказать моему слуге, Тха, где поселили омегу из рода Восточных псов? — Сейчас не могу, не знаю, но позже могу и рассказать. Я знаю, у гиен очень специфические традиции и уклад, вам троим лучше и правда держаться вместе, — кивнул старик. — О том, куда поселят Охотников саванны, я тоже могу узнать. — О, это было бы чудесно, благодарю, — отозвался Томасо и достал пару медяков, протянул их слуге уже у двери своих комнат. — Спасибо Вам за старание. — Не за что, — кивнул Тан, но монеты забрал. Омега осмотрел комнаты и остался доволен: кроме личной спальни и ванной, были также гостиная и небольшой кабинет. — Тха, ты не будешь жить в спальнях для прислуги. В кабинете стоит вполне удобный диван, — сообщил Масо, садясь на кресло в гостиной. — А разве Вам не нужен кабинет? — удивился бета, принявшись разбирать вещи. С собой они лично забрали лишь документы, книги, украшения, магические амулеты и дорогие личные вещи, а вот сумки с одеждой, обувью и прочими вещами им в комнаты должны были доставить уже дворцовые слуги чуть позже. — А у меня почти отпуск и нет дел, — стащил сапоги и вытянул ноги на журнальный столик Томасо. — А Микато, глава рода, знает о Вашем желании отдохнуть? — спросил Тха чуть ехидно. — Вот умеешь ты испортить настроение, — застонал омега.