Хранитель традиций

      Гастрольный тур включал в себя множество городов, но только в одном из них Арсений отказывался от походов в бары и рестораны после концерта и «сбегал в неизвестность». Именно так он отвечал коллегам по «Импровизации», пока те собирались отметить очередное удачное выступление.       Попов заглушил мотор автомобиля около одного из нужных домов и глянул на часы. 02:20 ночи. Надо же, приехал в то же самое время, что и в прошлом году. Забавно. Напоследок прихорошившись в зеркале, он покинул салон и вздохнул полной грудью.       Ночные фонари ослепляли, отражаясь от чистого хрустящего снега, а воздух звенел от тишины. Неспешно преодолев расстояние от стоянки до подъезда, он в последний раз оглянулся, намереваясь запомнить эту волшебную зимнюю ночь.       Только Попов шагнул в лифт, как его с ног до головы окутала усталость. Почувствовав себя в полной безопасности, и что за ним никто не следит, он в изнеможении прислонился к стене. Ещё пару этажей и он окажется в тепле, плюхнется в кровать, крепко обнимет её.       Раздался короткий звук, и лифт открылся. Подойдя к знакомой двери, он как всегда трижды постучал. Ответа не последовало, поэтому он достал ключи и практически на носочках вошёл внутрь.       Стояла мёртвая тишина, лишь часы в прихожей отбивали привычный ритм. Разувшись и сняв верхнюю одежду, он прошёл прямиком в спальню. От появившегося света девушка, что спала на просторной кровати, натянула на глаза одеяло и немного поёжилась.       Снова чуть-чуть не дождалась. Уснула…       Арсений усмехнулся и сел на край кровати. Он осторожно стянул постельную ткань вниз, и его взору открылось сонное личико.       — Сколько времени? — спросила она, вздохнув, и сонно взъерошила руками свои и без того растрёпанные волосы.       — Не важно. Спи, — Попов поймал её руки на лету и нежно поцеловал. Затем наклонился и со всей заботой чмокнул в носик. — Я быстренько в душ и затем вернусь к тебе.       — Нет, это важно. Ты ведь утром уезжаешь, — забормотала девушка, борясь с сонливостью.       — У нас ещё много времени, не переживай, — Попов едва прикоснулся к девичьим губам, как её тело покрылось мурашками.       Что-то остаётся неизменным. Впрочем, как и его желание увидеться с ней раз в год и испытать волшебные эмоции.       — Угу... — она с неохотой оторвалась от мужчины, напоследок закусив его нижнюю губу.       Контрастный душ смыл с Попова всю усталость. Выйдя из ванной комнаты, он налил чашку кофе и сел за стол. И почему они на протяжении многих лет вновь и вновь оказываются здесь? Из 365 дней посвящают друг другу всего пару часов, но неизменно зимней ночью.       Для них это стало какой-то традицией, для которой нет названия. Наверное, всё-таки Шастун был прав, когда назвал Графа на одной из игр «Импровизация. Команды» Хранителем традиций. Он действительно их любил.       Вдруг он услышал мычание, доносившееся из соседней комнаты. Бросив всё, включая сотовый телефон, он пулей рванул туда. Он замер на пороге, так как боялся навредить девушке.       — Так вот, какой он. Сонный паралич, — губы Попова еле шевелились.       Он боялся, что станет частью её кошмаров, которые она описывала ему последний месяц в Direct.       Ты вроде просыпаешься, намереваясь после плохого сна увидеть свет, но вокруг наоборот сгущается тьма. Невыносимый груз давит на голову и грудь, становясь с каждой секундой ещё тяжелее. Тебе хочется избавиться от этого чувства, сбросить невидимый груз, но ты просто не можешь пошевелиться. Тело не принадлежит тебе, но ты всё равно всё чувствуешь.       И к жуткому состоянию присоединяются чьи-то шаги. Они громкие, страшные и не прекратятся, пока не увидишь их хозяев.       И вот здесь наступает момент, когда внезапное прикосновение может стать как спасением, так и второй стадией кошмара. Тебе ничего не остаётся, кроме как надеяться, что они не заговорят с тобой...       Их голос что ни на есть зловещий. В момент сонного паралича ты их понимаешь, но на деле это больше похоже на рой пчёл или гудение. Иногда можешь услышать звук колоколов. У всех по-разному. А ещё...       — Проснись, милая! — актёр по-настоящему испугался за неё. — Всё хорошо. Я здесь, — крепкие руки обняли девушку и притянули к себе.       — Это снова был он. Я не могу с ним справиться, — по её щекам давно текли слёзы.       — Ничего страшного. Рано или поздно получится, — Попов аккуратно взял девушку за подбородок и заставил посмотреть на себя. — С первого раза, конечно, может не получиться, но ты никогда не сдавайся и ничего не бойся. Хорошо?       Его кристально-голубые глаза в совокупности с бархатным голосом и нежными прикосновениями словно внушили в бедняжку успокоение. Дыхание восстановилось, сердце бешено билось не из-за панического страха, а потому что рядом обворожительный мужчина.       — Я скучала, — прошептала она.       Девушка села на бёдра мужчины и провела пальцами по колючей щетине. Остановив взгляд на губах, она неосознанно потянулась к ним, но в последний момент остановилась. Хоть они и манили с первых секунд как она увидела его на сегодняшнем концерте, она не осмелится начать первой. По традиции, он начинает ласки.       — Я тоже.       Эти два слова нарушили одну из традиций. Обычно Попов молчал или начинал прелюдии, а сегодня признался в том, что пытался отрицать многие годы.       Они стали особенным друг для друга, несмотря на обстоятельства. Несмотря на статус, возраст и разные города. Они встречались в одной и той же квартире, практически в одно и тоже время. Однако при этом секс был разный, эмоции разные, а теперь и приступ привнёс новые ощущения. Попов осознал, что чувствует нечто большее, что не от скуки он сбегал к ней каждый год. Он испугался, увидев её мучения, помчался спасать.       — Передо мной точно Арсений Сергеевич? — девушка наконец-то улыбалась. — Я точно не сплю?       На женском лице буквально на мгновение появился испуг. В последние ночи ей было страшно засыпать, и Арсений знал об этом. Он мигом поцеловал её сухие губы, запустив пальцы обеих рук в шелковистые волосы.       — Всё ещё сомневаешься? — игривым тоном спросил Попов, не прекращая дорожку поцелуев от уголка губ до ушка. — Это всё наяву.       Всё было прекрасно, но девушка вдруг отпрянула от импровизатора.       — Что-то не так? — спросил мужчина, уже успевший снять с себя серую футболку.       — Может, этой ночью мы лучше просто поболтаем? — и взгляд, и голос были настолько робкие, что ему стало стыдно за свои действия.       Он было собрался вернуть деталь одежды обратно, но девушка хихикнула и всё же выступила за вариант, в котором он останется без неё. Они болтали до самого утра. Арсений не выпускал девушку из объятий, гладил по волосам, телу и время от времени нежно целовал. Впервые внутри него что-то перевернулось, и он не хотел уезжать. Обоим хотелось продолжить душевные разговоры, но всему когда-то приходит конец.       Он незаметно подсмотрел время на телефоне. У них оставалось ровно двенадцать минут. Чтобы избежать тяжёлого расставания, Попов в последний раз крепко обнял девушку и попросил тишины.       — Хочу насладиться моментом, — соврал он.       На самом деле, он добивался того, что она уснёт в его объятиях и на этот раз ей приснятся хорошие сны. Хотя бы сегодня... По пути в аэропорт ему пришло сообщение от лучшего друга и коллеги — Серёжи Матвиенко. Матвиеныч Снова был у неё? Чувак, да у тебя большие проблемы.       Попов засмеялся вслух и заблокировал телефон. Друг прав. Когда она проснётся и найдёт его подарок, начнётся совершенно другая жизнь. Как для неё, так и для него.       — В конце концов, любовь — неплохая причина для того, чтобы все разрушилось, — подытожил актёр и продолжил движение на зелёный сигнал светофора.