Сказка о потерянном времени

      Трясущиеся пальцы пытались завязать зелёный галстук. Кажется, это была уже пятая попытка. Неудачная.       — Надоело, — Теодор Нотт швырнул галстук на пол, наступая на него ботинком. — Просто надоело, — парень с какой-то жестокостью топтал знак принадлежности к Слизерину.       — Плохая ночка? — Блейз лениво потягивался в кровати, уже минут пять поглядывая на старания друга.       — Бывает, — отмахнулся Нотт.       — А мы ведь тебя звали, — улыбнулся Блейз, вспоминая прошлую ночь. — Я даже не догадывался, что когтевранки могут…       — Мерлин, Блейз! — всплеснул руками Теодор. — Я не хочу это слышать!       — Если бы ты вчера нас не кинул, то ты бы мог в этом поучаствовать, — поддразнил мулат.       — Блейз, мы в следующем году выпускаемся, а вы всё никак за голову не возьмётесь, — покачал своей головой Теодор.       — Если ты ещё руки скрестишь на груди, то будешь вылитой Грейнджер, — Блейз даже не пытался скрыть улыбку.       — Забини! — Нотт устремил на друга разгневанный взгляд карих глаз.       — Ох, не кричи ты так, — мулат схватился за голову, которая трещала по швам.       — Еще раз и…       — Я понял, — Забини примиряюще поднял руки вверх.       В комнате снова наступила тишина, но ненадолго. Третий слизеринец ворвался к друзьям, весь взлохмаченный и рассерженный.       — Поднимайте ваши задницы и помогите мне, — Малфой плюхнулся на идеально заправленную кровать Теодора.       — Сегодня Рождество, расслабь булки, — советует Блейз, даже не сделав попытки встать с кровати.       — Именно! — рычит Драко. — Вы оба старосты, но Большой зал почему-то украшаю я!       — Я бы на это посмотрел, — подмигнул Блейз Нотту, и тот растянул губы в ответной улыбке.       — Вы сейчас оба примите в этом непосредственное участие! — закричал Малфой. Переведя дыхание, парень продолжил: — В общем, Грейнджер вас ждёт.       — Как тебя угораздило? — сочувствующе спросил Блейз.       — Не в то время, не в том месте проходил, — процедил Малфой сквозь сильно сжатые зубы. — А эта заучка заявила, что раз у меня хорошее настроение, то я вполне смогу заменить вас.       — И ты не поставил её на место? — не унимался Блейз.       — О, я хотел указать ей на её место, но это было сложно сделать, когда Макгонагалл поддержала эту идиотскую идею!       Нотт и Забини дружно рассмеялись над утренними злоключениями друга, но все равно не спешили — они ведь слизеринцы, поэтому обязаны поиграть на нервах.       Спустя минут десять Малфой был успешно доведён до бешенства под хохот друзей.       — Я вам говорю, она из меня все соки выжала! — возмущался Драко, пятерней убирая волосы назад.       — Правда? — пряча улыбку в ладонь, спросил Блейз.       — А по мне не видно? — блондин развел руки в стороны, демонстрируя друзьям свой не лучший вид.       — Весьма сексуально, — подхватил Нотт, прикусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться в голос.       — У меня даже задница вспотела, настолько она меня загоняла за эти пятнадцать минут! — пожаловался Драко.       — Малфой, пожалей нас, — взмолился Нотт.       — Мы не справляемся с нашей фантазией, — поддержал Блейз.       — Придурки, — бросил Драко, но всё равно улыбнулся.       А потом они рассмеялись все втроём. И когда парни потеряли бдительность, Драко взял подушку и швырнул в Блейза.       — Ну не мою же! — возмутился Теодор.       — Лови обратно, — кинул Блейз подушку другу.       — Ну нам же не по шесть лет, успокойтесь, — Драко чувствовал, к чему всё идет.       — Ты первый начал, — возмутился Нотт.       Теодор и Блейз переглянулись, а затем Блейз встал с кровати. Вдвоём, они стали надвигаться на друга.       — Даже не думайте, — попытался Драко остановить друзей.       Безуспешно. Как в старые-добрые времена — драка подушками. Словно они снова первокурсники, с опаской поглядывающие вокруг. Словно они второкурсники, которые держались друг за друга. Словно у них не было на предплечьях чёрных меток.       Вернуть бы время обратно. Но что они бы сделали?       Ничего.       Спустя минут десять-пятнадцать трое друзей поднялись в Большой зал, который, к слову, был уже украшен. Они не успели даже дойти до своего стола, как ураган по имени Грейнджер чуть не снёс их с ног.       — Это так мило, что вы соизволили наконец-то прийти, но, как видите, мы уже всё закончили, — отчитывала их Гермиона, сложив руки на груди.       — Грейнджер, не провоцируй, — ответил Драко. — Он был украшен ещё неделю назад.       — Но не идеально! — не сдавалась девушка.       — Ну раз ты закончила, то мы можем тогда пройти? — Блейз отчаянно перетягивал внимание на себя, видя напряжение между этими двумя.       — Можете, но не Малфой, — поджала гриффиндорка губы.       — Надо же, — растянул Драко рот в наглой ухмылке. — Сама Грейнджер признала, что я особенный.       — Не льсти себе, хорёк, — фыркнула девушка. — Просто ты должен украсить хижину Хагрида и прилегающие загоны.       — Чего? — удивились слизеринцы хором.       — А ты что думал? — прошипела Гермиона. — Что можешь слиться, скинув на меня общие обязанности?       — Блять, я даже не староста, — Малфой сделал шаг вперед, пытаясь заставить гриффиндору отступить.       — Спасибо, что напомнил! — Гермиона поправила галстук, словно тот стал резко сдавливать шею. — Нотт и Забини должны будут снова украсить библиотеку, поскольку ночью Пивз там всё испортил.       — Я думал, библиотека по твоей части, — хмыкнул Драко.       — Рада, что ты умеешь думать, — не осталась в долгу Гермиона.       — Но всё равно я не буду украшать…       — Тогда сам это и объяснишь профессору Макгонагалл, — с этими словами гриффиндорка высоко вздёрнула свой нос и ушла, задев Малфоя напоследок копной своих непослушных волос.       — Вот сука, — выругался Малфой. — Даже в Рождество не унимается.       — Зато проход к нашему столу теперь свободен, — рассмеялся Блейз.       Мулат взял обоих друзей под локти и потащил в нужном направлении.       — Тео, выдохни, — Блейз ткнул в рёбра своего друга. — Грейнджер уже со своими дружками.       — Я теперь понимаю, почему Драко такой нервный был, — пробормотал Нотт.       — Её бы энергию, да в нужное русло, — мечтательно произнёс Блейз.       — Фу, Блейз, — Малфой отодвинул от себя тарелку. — Мы тут едим вообще-то, — демонстративно закатил парень глаза.       — Да ладно тебе, — примиряюще улыбнулся Блейз. — Ты же видел, она ничего.       — Я на неё не смотрю, — отмахнулся Малфой.       — Сейчас нет, — Блейз спрятал улыбку в кружке крепкого кофе. — Но вот полторы минуты назад…       — Я просто посмотрел в ту сторону, не более, — отчеканил Драко.       Блейз хотел было продолжить эту тему, но желваки на скулах товарища были ему стоп-сигналом.       Но определенно Блейзу везло, потому что он перехватил взгляд Гермионы, брошенный в их сторону.       — Приятель, она на тебя запала, — подытожил Блейз, хлопнув Драко по плечу.       Драко кинул взгляд исподлобья на стол гриффиндорцев — действительно, смотрит. Она и её рыжая подружка.       — Уверен, Уизли пытается меня сглазить, а Грейнджер следит, чтобы не сдох раньше времени.       — Нотт, выдохни, — снова рассмеялся Блейз. — Грейнджер настроена не нас, а на этого красавчика, — кивнул мулат на закипающего друга.       — Блейз, иногда лучшее, что ты можешь сделать — это заткнуться.       — Ты куда? — спросил Нотт, когда Малфой поднялся из-за стола.       — От вас подальше.       Нотт и Забини проследили за удаляющейся фигурой друга и переглянулись.       — Она тоже смотрит, — шепотом произнёс Блейз.       — А Малфой?       — Перебесится, пока украшает загоны, — отмахнулся Блейз. — Но ты ведь тоже заметил, что раньше за стаканом огневиски мы обсуждали прелести Паркинсон, а теперь постоянно говорим о Грейнджер?       Нотт кивнул, глубоко задумавшись. Они где-то дружно повернули не туда.       — Ну что, в библиотеку? — спросил Блейз. И когда друг кивнул, Блейз попробовал его подбодрить: — Быстрей начнём, быстрей закончим.       — Верно, — кивнул Нотт, скользнув взглядом по гриффиндорскому столу.       Но никто на него не смотрел в ответ. Как обычно.       Через тридцать минут двое слизеринцев шли обратно этим же маршрутом. С библиотекой было покончено, и ребята теперь могли окунуться в рождественскую атмосферу. В этом году Драко сказал друзьям, что не хочет возвращаться в Малфой-мэнор на каникулы, и они его поддержали, тоже оставшись в замке.       — Шнурок развязался, — Нотт нагнулся. — Иди, — сказал он Забини, — я догоню.       И мулат пошел дальше один, весело насвистывая какую-то праздничную песенку.       — Вот черт, — донесся до Нотта громкий возглас друга.       По центру коридора стояли Блейз и Полумна Лавгуд.       — Что такое? — настороженно спросил Теодор.       — Омела, — процедил Блейз.       Нотт тихо фыркнул в кулак. Определенно, у его друзей талант находить приключения на свои пятые точки.       — Не стоит делать из этого трагедию, — беззаботно сказала Полумна. — Это ведь просто поцелуй.       — Да, Блейз, это ж так просто, — улыбнулся Нотт, поддевая друга.       Мулат набрал в грудь побольше воздуха, чтобы высказать всё, что он думает об этой ситуации, но не успел. Теплые губы опустились на его. Всего пару секунд, но этого хватило, чтобы омела продолжила искать новых пленников.       — Видишь, это просто, — сказала Луна, отталкивая слизеринца со своего пути. — Но могло быть и лучше.       — Чёрт, сама Лавгуд заявила, что ты целуешься не очень, — Нотт не мог поверить в происходящее.       — Я тоже, — Блейз продолжил пялиться вслед когтевранки.       — Я обязан это рассказать Малфою, — хохотнул Тео и ускорил шаг.       — Убью на месте, — рассмеялся Блейз и поспешил за другом.       Но у подземелий Блейз замялся.       — Что такое? — поинтересовался Нотт. — Решил догнать Лавгуд и доказать, что ты мастер поцелуев?       — Нет, но я скоро вернусь, — с этими словами Блейз куда-то сорвался и побежал.       — Надеюсь, она того стоит, — крикнул Теодор ему в спину.       Блейз развернулся, чтобы показать средний палец. Нотт рассмеялся и в приподнятом настроении стал спускаться вниз, чтобы скоротать время в гостиной Слизерина или же в спальне, если будет шумно.       А было шумно. И Нотт, насвистывая мелодию, что совсем недавно насвистывал Блейз, поспешил к себе.       — Так рад, что хоть у кого-то такое радостное настроение, — встретил его Малфой.       — А что, можешь испортить?       — Вполне, — серьёзно кивнул Драко.       Нотт прищурился. Принюхался.       — Да ты пьян, — Нотт сел на край своей кровати.       — В говно, — уточнил Малфой.       — Ты же вечером будешь не в состоян…       — Да брось, — отмахнулся Драко. — Пару отрезвляющих и антипохмельное, и я буду, как огурчик.       — Ты уже огурчик, — фыркнул Нотт. Встретив непонимающий взгляд друга, уточнил: — Такой же зелёный.       Если у Тео теплилась надежда, что до вечера он отдохнёт и наберётся сил перед Рождественским балом, то она только что беспощадно разбилась о пьяный лепет Малфоя.       Как ни пытался Нотт хоть что-то разобрать в этом бесконечном потоке слов, но он все равно ничего не понял.       Но тирада прекратилась сама собой, когда в их комнату вошла Паркинсон.       — Мальчики, привет, — улыбнулась брюнетка.       — Панс, — кивнул Нотт.       — И зачем ты здесь? — агрессивно спросил Драко.       — Я… — Паркинсон растерялась. — Я думала, это очевидно, — прикусила девушка нижнюю губу.       — Нифига не очевидно, — Малфой был сама любезность.       — Я просто хотела спросить, мы встретимся в гостиной или ты будешь ждать меня в Большом зале?       — Не понял, — Драко почесал затылок.       — Я тоже, — признался Нотт, встретив растерянный взгляд друга. — Панс, вы ведь расстались.       — Да, — согласилась девушка. — Но сегодня…       Малфой перебил:       — Ничего не поменялось.       — Как ты можешь такое говорить? После всего, что было? — её голос был звонким, она была готова взорваться в любой момент.       — Если ты думала, что сегодня произойдёт чудо, то ты ошибалась, — Драко поджал губы. — Ты была плохой девочкой, и для тебя нет подарка, — ухмыльнулся парень.       Он едва успел закончить фразу, как Паркинсон подлетела к нему, будто кошка, и, влепив пощёчину, скрылась, громко стуча своими острыми каблучками.       — Интересно, — хмыкнул Тео. — Что ты ей пообещал?       — Я даже и парой слов не перекинулся с ней после того, как мы расстались.       — А она в курсе?       — Ой, блять, мы с ней и не встречались толком, — почесал Драко затылок.       — Ага, — хмыкнул Нотт, — просто тискались по углам.       — Ну, она первая начинала, — развел руки Драко.       Малфой поудобнее устроился на кровати и задремал, заявив Теодору, что вертел он этот бал на одном месте. Но он придёт после полуночи, когда все учителя разойдутся, и школа до утра будет принадлежать студентам.       Но дверь снова распахнулась, и Блейз быстрым шагом пересёк комнату.       — О, а тебя за что? — забавляясь, спросил Нотт, разглядев на щеке Забини след от ладони.       — Девчонки, — неопределённо взмахнул рукой мулат. — Я когда-нибудь сойду с ума.       — И что будешь делать?       — Напьюсь и попробую понять женскую логику.       — А бал?       — Как девчонка, ей богу, — рассмеялся Забини и следом осушил стакан с огневиски, который Малфой ещё не успел прикончить.       — Но всё же?       — Отвечу рифмой. Я твой бал е…       — Понял, — рассмеялся Теодор и поднял руки вверх, — не продолжай.       — Славно, — в ход пошёл второй стакан алкоголя, и Тео понял, что разговор окончен.       Никакого праздничного настроения. Но если у друзей есть повод грустить, то почему грустит Теодор?       Потому что.       Нотт задвинул полог своей кровати, оставаясь в своем отрезанном от всех мирке. Маска спала — он беззвучно плакал от бессилия, от усталости. Он совершенно не знал, что делать.       Рождественский бал поражал своей красотой и масштабностью. Определённо, в разы лучше, чем на четвёртом курсе. Все парни были в классических костюмах, а девушки пытались перещеголять друг друга в нарядах, но, как ни странно, ребята им в этом ни на шаг не уступали.       Теодор откровенно скучал, но он был галантным кавалером и танцевал с каждой, кто к нему подходила.       Но она не подошла.       Без двадцати двенадцать Нотт был на Астрономической башне, а через десять минут их было уже трое — Блейз и Драко нашли его.       Алкоголь был разлит по бокалам. Ребята чокнулись, зазвенел хрусталь.       — Вернуться бы туда, откуда всё начиналось, — прошептал Нотт, увидев падающую звезду.       Где-то вдалеке часы стали отбивать полночь. Но он знал, что они не отобьют ровно двенадцать ударов. Друзья что-то увлеченно обсуждали между собой и не заметили, как Нотт встал на перила.       Это был его кошмар. Его личный ад. Сон, от которого нельзя проснуться. И единственный выход — смерть.       Раскинув руки в стороны, Нотт полетел вниз — в пустоту.       Десятый удар часов.       До земли меньше трёх метров.       Одиннадцатый удар.       Но во сне нельзя умереть.       Нотт прикрыл глаза.       Вместо холодной земли — теплая мягкость собственной кровати.       Это чёртово Рождество шло уже пятнадцатый раз. И Нотт с поразительной точностью мог предсказать любое действие окружающих.       Только два вопроса — что он делает не так и как разорвать этот порочный круг?       Снова трясущиеся пальцы пытаются завязать галстук, снова Блейз попрекает его тем, что он слился от «когтевранских цыпочек», снова злой Малфой, опять эта Грейнджер.       Теодор лениво завтракал, пытаясь анализировать происходящее. Он мог позволить себе пропустить мимо ушей всё, о чем говорили друзья, ведь он наизусть знал каждую их реплику.       Малфой снова ушел.       — Ну что, в библиотеку? — спросил Блейз. И когда Теодор кивнул, Блейз попробовал его подбодрить: — Быстрей начнём, быстрей закончим.       — Верно, — кивнул Нотт, скользнув взглядом по гриффиндорскому столу.       Но никто на него не смотрел в ответ. Как обычно.       Все по расписанию — омела, поцелуй, пьяный Малфой, Паркинсон, ударившая его по лицу, и Блейз.       Как обычно.       Он снова будет один, снова будет танцевать и внимательно осматривать всех вокруг — неужели он один застрял в этом дне?       Что ж, встречать Рождество на крыше с друзьями увлекательно, но пора уже наслаждаться ситуацией.       Он знал, что сейчас она закончит свой последний танец и обойдёт замок, чтобы убедиться, что по углам нет парочек, нарушающих правила школы.       Ей на это нужно ровно двадцать минут, а через двадцать три они станут такой же сладкой парочкой.       Малышка сама шла к нему в руки, стуча каблуками по пыльному коридору — это был заброшенный коридор, потому что Пивз очень любил тут шалить.       — Попалась, — кто-то схватил девушку за талию и увлёк за собой.       Она не могла кричать, ведь незнакомец держал ладонь на её губах. Она мычала что-то в его руку и отчаянно пыталась вырваться, но он практически намертво пригвоздил её своим телом к каменной стене.       Она боялась — он это чувствовал. Она дрожала, и он жадно вдыхал её страх. Его правая рука, свободная, задирала подол её платья. И вот пальцы наконец-то сжали её бедра.       — Я уберу ладонь, но ты не будешь кричать, — шепчет он ей на ухо.       Она кивает, и его рука отрывается от её губ и спускается ниже, сжимая полушария груди сквозь лёгкую ткань.       — Пожалуйста, — шепчет девушка, но насильник лишь хмыкнул. — Я ещё ни разу этим не занималась.       — Тогда это будет увлекательно, — пальцы пробежались по краю её белья. — Каждый наш раз будет для тебя первым, — он лизнул её за ухом, заставив задрожать от отвращения. — А на утро ты ничего и не вспомнишь, — цокнул Теодор языком.       — Думаешь, о таком можно забыть? — выплюнула она.       — Но ты забудешь.       — Разверни меня, — просит девушка. — Хочу видеть ублюдка, что это сделает со мной.       Он немного подумал над её просьбой. С одной стороны, она ведь действительно об этом не вспомнит, а с другой — он не сможет, если она будет смотреть на него.       — Нотт, — выдохнула девушка, когда увидела его лицо.       Это было его ошибкой — её лицо было так близко, что он чувствовал ягодный пунш, что она пила.       Не смог сдержаться — захотел поцеловать.       Настолько был поглощен новым разнообразием в этой скучной рутине, что не услышал боя часов.       До губ оставалось всего пара миллиметров, но он снова оказался в собственной кровати, так и не ощутив мягкость её губ.       И опять день повторялся, снова сводя его с ума.       Подперев ладонью щёку, он скучал за столом, краем уха слушая перепалку друзей, пока Малфой, вспылив, не ушёл.       — Ну что, в библиотеку? — спросил Блейз. И когда Теодор кивнул, Блейз попробовал его подбодрить: — Быстрей начнём, быстрей закончим.       — Верно, — кивнул Нотт, скользнув взглядом по гриффиндорскому столу.       Но никто на него не смотрел в ответ. Как обычно.       Но он заметил то, чего раньше не было. Его глаза просияли, потому что он был не один — она тоже помнила. Это становится интересным.       Слизеринцы снова быстро управились с библиотекой.       — Ты иди, — сказал Тео, — хочу убедиться, что Грейнджер не докопается до нас снова.       — Мне помочь? — предложил Блейз.       — Уже помог, — улыбнулся Нотт. — Иди.       И Блейз ушел, благодарно улыбнувшись. Для вида Теодор ещё послонялся между стеллажами, так, на всякий случай. А потом бросился со всех ног — ему срочно нужна была одна гриффиндорка, которая томилась с ним в одном бесконечном дне.       Он искал, но так и не смог её найти. Не сегодня. Но он обязательно с ней поговорит, вдруг она знает больше, чем он. Обязана знать. Он ещё немного послонялся по замку, в надежде на то, что удача ему улыбнётся, но не улыбнулась, даже не подмигнула. Протяжно выдохнув, Нотт направился в подземелья, чтобы скоротать оставшееся время перед балом.       Из комнаты доносились крики, и Нотт, вытащив палочку из кармана, влетел внутрь.       Ложная тревога — его друзья просто ссорились.       Что-то новенькое. Хотя логично, ведь его тут не было — значит, это был новый виток, ещё одна ветка событий.       — И что я должен был сделать? — кричал Блейз, размахивая руками.       — Ну не знаю, — Драко размахивал одной рукой, потому что во второй у него был зажат стакан с огневиски. — Шаг влево, шаг вправо, — предложил парень.       — Или сразу нахуй, да? — предлагает Блейз.       — Отличный вариант, — поддакивает Малфой.       — Сам иди, — бросил Забини.       Мулат развернулся, удивившись, когда увидел, что Нотт тоже тут.       — Я ни на секунду тут больше не останусь, — сказал Блейз, — пока этот нерешительный идиот…       — Ну и катись, — завопил блондин.       Блейз показал Малфою средний палец и вышел, громко захлопнув за собой дверь. В неё тут же прилетел бокал, который Драко вертел в руках. Янтарная жидкость стекала вниз, словно слёзы, которыми обливалась душа Нотта.       — Что случилось? — спросил Тео.       — Девчонки, — неопределённо ответил друг и начал пить прямо из горла, даже не поморщившись, когда алкоголь побежал по глотке.       Что ж, Нотт снова будет один весь вечер. Впрочем, ничего нового.       Но в этот раз кое-что было иначе — он совершенно не танцевал. Парень спрятался у колонны и выжидал момента, когда гриффиндорка останется одна. Или пройдет мимо.       И момент подвернулся, спустя каких-то два часа засады.       — Что ты делаешь? — недовольно прошипела гриффиндорка, когда Нотт потянул её в центр. Ведь если хочешь что-то спрятать — спрячь на виду.       — Танцую, — просто ответил Теодор.       — Я не хочу, — упрямо проговорила девушка.       — Я знаю, что ты тоже встречаешь Рождество в неебический раз.       — Откуда? — выдохнула девушка, замерев на секунду.       — Понял по блинам, — пожал плечами Нотт. — Все это время ты ела исключительно салат.       — Глупо с моей стороны, — согласилась девушка.       — Так почему мы здесь? — она не ответила. — Что нам делать?       — Исправлять ошибки, — прошептала его партнёрша.       — Какие ошибки сделала ты, Джинни? — спросил Теодор.       — Ты разве не знаешь, почему мы здесь? — Тео не смог ответить, поэтому просто покачал головой.       Джинни поняла — он не помнит.       Гриффиндорка не заметила, как он успел вывести её из толпы, увлекая в подземелья. Резкий звук рассёк воздух — пощёчина.       — За вчерашнее, — пояснила гриффиндорка.       — Заслужил, — потёр Теодор место удара. — Но она ведь…       — Но я то помню. Я видела.       Тишина. Но слышно, как скрипят мысли.       — Как разорвать круг? — спросил Нотт.       — Сама не знаю, — призналась гриффиндорка. — Нужно исправить ошибки, сделанные за этот день.       — Почему именно этот?       Она улыбнулась — он не помнил.       — Судьбе виднее, — пожала она плечами.       Их так много связывает, но сейчас — буквально ничего. Он слишком близко к ней. Девушка не удержалась и положила ладони на его плечи. Он непонимающе на неё уставился.       Гриффиндорка закрыла глаза, вдыхая поглубже. Ещё не пах табаком — потому что ещё не курил. Такой родной запах — ландыш и горький шоколад, потому что он всегда съедает плитку с кофе.       Из уголка глаза выбежала слеза, медленно черча влажную дорожку на щеке.       — Ты ведь знаешь больше, чем хочешь показать, — прошептал Тео в самые её губы.       Она улыбнулась:       — Просто я всё помню.       Они это делали сотни раз, но сейчас в первый. Её рука зарылась в волосы на затылке слизеринца. Она широко распахнула глаза, а потом поцеловала его.       Он был удивлен, но было в этом что-то знакомое, практически родное. Его язык прошёлся по контуру её губ, мягко очерчивая их, и они тут же распахнулись, приглашая парня внутрь. И пройдя по ряду ровных зубов, язык парня ворвался внутрь.       Её рука забралась под его пиджак, и кончики пальцев пересчитали через ткань рубашки позвонки — как он любит. Она взяла руку парня и положила его ладонь на своё горло — как ему нравится.       Он не понимал, откуда она об этом знает. Чёрт, он ведь разговаривает с ней первый раз за шесть лет обучения!       Но его ладонь на её шее побуждала к действию. Как недальновидно с её стороны. Пальцы стали сжиматься сильнее.       — Говори, — велел он.       Но девушка лишь улыбнулась.       Часы начали отбивать полночь.       В глазах Нотта страх.       — Скажи мне, — она молчит, лишь преданно смотрит в его карие глаза. — Пожалуйста, — добавляет он более мягко.       Он знает, что ровно в полночь закончится сказка — потому что нет следующего дня. Только это мгновение.       Гриффиндора притянула его ближе, словно собиралась открыть страшную тайну, которую усердно скрывала.       Оставалось четыре удара часов.       Она прислонилась лбом к его лбу и прошептала:       — Ты просто не помнишь.       А дальше он снова оказался в безнадёжности своей кровати. В который раз. Настало утро. Утро перед этим грёбаным Рождеством. В который раз.       Но сегодня он чувствовал лёгкий укол надежды, потому что он точно знал, что был не один.        — Надоело, — Теодор швырнул галстук на пол, наступая на него ботинком. — Просто надоело, — парень с какой-то жестокостью топтал знак принадлежности к Слизерину.       — Плохая ночка?.. — голос Забини.       — Замолчи, — прервал его Тео. — Когтевранки не в моём вкусе.       Блейз удивлённо хлопал сонными глазами, а Теодор покинул комнату.       Настало время исправлять ошибки. И пока слизеринец воевал со своим галстуком, он понял, что утро начиналось совсем неправильно — он должен быть в Большом зале, с другими старостами. А Блейз обязательно догонит его.       — Доброе утро, — поздоровался он, подходя к Драко, который помогал Гермионе.       — Так мило с твоей стороны почтить нас своим присутствием, — съязвила в ответ гриффиндорка. Малфой же встретил друга со вздохом облегчения.       Вручив ему какие-то пергаменты, Малфой поспешил скрыться в подземельях под возгласы недовольства со стороны Гермионы.       — Я помогу, — попытался Тео смягчить ситуацию.       — Дело не в этом, — отмахнулась Гермиона.       — Так объясни, я ведь не глупый.       — Я не считаю тебя глупым, но…       — Ясно.       Молча. Они продолжили работу молча. Нотт заметил, что ещё несколько пар старост украшали зал, поправляя и закрепляя волшебство. К его удивлению, тут была даже Панси, которая не кривила лицо, трудясь бок о бок с Гарри Поттером.       — Закончишь? — спросила Гермиона, и Тео поспешил согласиться, пока её глаза пылали гневом.       Она направилась к подземельям, откуда выходили Драко и Блейз. Нотт втянул голову в плечи, радуясь, что сейчас его там нет.       — Это мы и должны исправить, — раздалось за его спиной.       — Что именно? — обернулся Нотт.       — Это, — Джинни кивнула на Гермиону, чуть ли не кричащую на Малфоя и Забини. — Утро всегда начинается с их ссоры. Я пытаюсь это предотвратить, но каждый раз безуспешно.       — Я тоже пытаюсь, — ответил Тео. — Сегодня я пришёл раньше.       — А я её задерживала, как могла, но всё равно они с Малфоем ругаются.       — Ты хочешь сказать, что если они не будут вести себя, как кошка с собакой, у нас будет шанс?       — У нас нет шанса, — почему-то грустно сказала Джинни. — Но мы должны попытаться что-либо изменить.       — Согласен. Что будем делать?       — Предотвращать, — улыбнулась Джинни. — Гермиона возвращается, уходи, — быстро велела девушка.       И его не пришлось просить дважды. Он с удовольствием присоединился к друзьям за завтраком.       — Ну что, в библиотеку? — спросил Блейз, когда Драко их стремительно покинул. Теодор кивнул. — Быстрее начнём, быстрее закончим.       — Верно, — кивнул Нотт, скользнув взглядом по гриффиндорскому столу.       В этот раз Джинни смело встретилась с его глазами.       Успех.       Время до бала пролетело незаметно. Всё, как обычно. Но в этот раз Джинни не была столь беспечна — девушка всё время оставалась с друзьями.       И Теодор до последнего боя часов был на этом празднике, но вечер был бесполезным. Так что Нотт искренне был рад, когда снова оказался в своей постели.       Пять дней. Ровно столько понадобилось ему и Джинни, чтобы утро началось без ссор.       Они украшали замок втроем — Нотт, Малфой и Грейнджер. Гермиона ни разу не вспылила, а попытку Малфоя скрыться в подземельях, Теодор пресёк на корню, сказав, что Драко вместо Блейза. Гермиона кивнула, а Малфой послал уничтожающий взгляд на друга.       — Слушайте, а давайте украсим ещё хижину Хагрида? — предложил Нотт.       — У меня была такая же идея! — воскликнула Гермиона.       — И я слышал, что Пивз ночью неплохо развлёкся в библиотеке, так что там тоже надо навести красоту, — продолжил Нотт.       — Ты буквально читаешь мои мысли! — сияет гриффиндорка.       — Трахнитесь ещё, — пробормотал Драко себе под нос.       — Что ты сказал? — повернула голову к нему девушка.       — Он предложил украсить загоны.       — Серьёзно? — брови Гермионы стремительно летят вверх.       — А мы тогда с Забини займёмся библиотекой, — закончил Теодор.       — А что делать мне? — спросила Гермиона.       — А ты все проверишь, — улыбнулся Нотт. — Замок большой, так что не затягивай. О, а вот и Блейз проснулся, — кивнул парень на мулата, что выискивал друзей. — Ну, мы пойдем, — и Теодор поспешил увести Драко подальше, пока друг не взорвался прямо при гриффиндорке. Не сегодня.       Разговор снова зашёл о Грейнджер.       — Приятель, она на тебя запала, — сказал Блейз, хлопнув Драко по плечу.       Драко кинул взгляд исподлобья на стол гриффиндорцев — действительно, смотрит. Она и её рыжая подружка.       — Уверен, Уизли пытается меня сглазить, а Грейнджер следит, чтобы не сдох раньше времени.       — Нотт, выдохни, — снова рассмеялся Блейз. — Грейнджер настроена не на нас, а на этого красавчика.       — Блейз, иногда лучшее, что ты можешь сделать — это заткнуться.       — Ты куда? — спросил Нотт, когда Малфой поднялся из-за стола.       — От вас подальше.       Драко старался уйти как можно скорее, чтобы друзья не заметили, как кровь бросилась к его лицу и окрасила скулы в лёгкий румянец.       Нотт и Забини проследили за удаляющейся фигурой друга и переглянулись.       — Она тоже смотрит, — шёпотом произнёс Блейз, указывая на гриффиндорский стол.       Нотт кожей чувствовал, что что-то упускает, но пока не понимал что именно. Пока снова не стал свидетелем ссоры друзей.       И всё по расписанию — бал и последний удар часов. Снова кровать.       — Проклятье, — выругался Нотт, швыряя на пол галстук.       — Плохая ночка?..       Он не спешил, потому что знал — мало примирить утром Драко и Гермиону, надо ещё предотвратить ссору в подземельях. Но как?       — Ты куда? — спросил Блейз, когда Нотт попросил закончить в библиотеке без него.       — Живот скрутило, — соврал Теодор.       — Беги, — отпустил мулат, лениво водя палочкой по воздуху, черча руны.       Нотту нужна была Джинни. И он её нашел. Не искал специально, но она шла по этому же коридору.       — Поговорим? — одновременно выпалили они.       Ближайший класс оказался хорошим местом для беседы.       — Я думала, кошмар закончился, — сказала Джинни, усевшись на парту. — У нас ведь получилось же!       — Этого мало, — сказал Теодор.       — Куда уж больше, — хмыкнула Джинни. — В жизни бы не поверила, что Гермиона с хорьком смогут провести рядом столько времени и не оскорбить друг друга.       — Драко с Блейзом поругаются за несколько часов до бала, — сказал Теодор.       — Почему?       — Понятия не имею, — он присел на скамью, и она развернулась к нему корпусом. — А еще Панси за что-то дала Драко смачную пощёчину.       — Ого!       — Но я не знаю, за что. Они ведь расстались несколько недель назад, но она была уверена, что пойдёт с ним на этот бал.       — Ого! — снова произнесла Джинни.       Настала пауза, каждый обдумывал, что же делать дальше. Снова двигаться на ощупь, ища выход из этого лабиринта. Нотт порывисто выдохнул.       — Нет, — сказала Джинни. Он недоуменно на неё посмотрел. — Ты просто не помнишь, но ты никогда не был одинок.       — Почему бы тебе не рассказать мне всё? — предложил Теодор. — Это бы облегчило ситуацию.       — Вспомни, — прошептала Джинни.       Он посмотрел на неё, словно видел впервые. Снизу-вверх. Красивая. Практически его типаж. Он несильно её потянул на себя, словно давая шанс отступить. Но она покорно соскользнула с поверхности парты на его колени.       — Джинни, у нас был секс? Ну, в будущем?       — Да, — улыбнулась Уизли.       — Славно, — произнес он, ослабляя галстук.       Он даже не знал, насколько это было славно, ведь она его знала, помнила, читала, как книгу, или разгадывала, как кроссворд, совершая верные действия по горизонтали, вертикали и сбоку.       Никаких лишних движений — все чёткие и уверенные, как и его толчки в её подтянутом теле.       Никаких лишних слов — потому что он не любил слова, ведь только поступки говорили о человеке.       Никаких эмоций — он не привяжется к ней, а она к нему, ведь это просто секс от безысходности, практически из жалости.       — Я рад, что не один, — прошептал он. Она распахнула глаза. — Я рад, что я сейчас тут с тобой.       Поцеловал. Первый. Так нетипично для него. Нежно.       Джинни находится на грани абсурда, не понимая, что нашло на слизеринца.       Это не её Нотт. Но оглядываясь назад или вперед, был ли он её когда-нибудь по-настоящему?       Она закусила его рубашку и задрожала всем телом. Парень совершил ещё несколько ленивых толчков, подталкивая Джинни дальше.       Он сам снял с себя девушку, а затем при помощи магии привел себя в порядок.       — Мы даже не наложили чары на кабинет, — хмыкнул Нотт.       — Тебе нравится риск, — улыбнулась Джинни.       — Верно, — кивнул Теодор. — Я должен идти.       — Но ты ведь не… Тоже.       Практически в самых дверях он ей бросил:       — Ты ведь знаешь, когда я занят и думаю о деле, я не могу.       Сказал и замер. Она громко ахнула. Он обернулся.       — Ты вспоминаешь, — прошептала Уизли.       — Паршивое ощущение, — в ответ прошептал Теодор и поспешно ушёл. Момент был слишком… трогательным. Он не был к такому готов.       На подходе к своей спальне он встретился с плачущей Панси, но девушка его даже не заметила.       Малфой не был пьян — и это был неожиданный поворот.       — Что происходит? — спросил Тео, заходя в комнату. — Я только что встретил Панси, и она была…       Драко перебил его:       — Была, есть и будет идиоткой. Надумала себе, что сегодня я буду сопровождать её, — фыркнул блондин.       — Не будешь?       — Нотт, приём, — Драко помахал рукой у друга перед лицом. — Мы с ней расстались несколько недель назад, и я не обязан всюду за ней таскаться, даже из вежливости.       — Да-да, — кивнул Тео.       Он что-то упускает. В комнату вошёл Блейз, прервав ход мыслей Тео. Но при этом Блейз дал новый толчок его направлению, ведь щёку Забини не украшала чья-то ладошка.       — Что происходит? — Нотт присел на край кровати.       — Что?       — У вас все нормально? — Нотт по-очереди осматривал друзей, а те в ответ пялились на него. — Как насчёт выпить?       — Ты идиот? — встречный вопрос от Малфоя. — Снейп чётко сказал, что по стенке размажет, если до полуночи унюхает хоть от одного слизеринца запах алкоголя.       — Верно.       Это было в новинку — они все втроём спускались по лестнице в Большой зал. Они снова — центр внимания. Первый раз за всё время Тео искренне смеялся и не изображал улыбку — она сама расцветала на его губах.       Часы стали отбивать полночь. И Нотт понял, что сам себя обманывал — этим утром Драко и Гермиона снова поссорились.       Снова кровать. Черт, ему опять придётся все начинать сначала.       Он сделал все правильно, красиво, практически по инструкции, если бы она была, но её не было. Именно поэтому у Блейза на лице снова был отпечаток.       — Черт, что не так-то? — задал он вопрос, но пьяные глаза Малфоя не дали ему ответ.       Тогда Нотт решил отталкиваться от другой ниточки, чтобы распутать этот клубок времени.       Паркинсон — сегодня был её черед. Он узнает её маленькую тайну. Он дождался вечера, когда слизеринка выбегала в слезах из спальни мальчиков, и поймал её.       — Надо поговорить, — Нотт протянул ей платок.       — Катись ты, — огрызнулась Панси. — И дружка своего прихвати.       — Именно это я и хочу, — оскалил зубы Нотт. — И ты мне поможешь, — с этими словами он потянул её за собой, увлекая в чью-то спальню.       К счастью, никого в ней не было — Нотт проверил.       — Почему Драко должен был пойти с тобой?       — Не твое дело.       — Очень моё, — горячо возразил Нотт. — Ты не поверишь, но от этого зависит моя жизнь.       — Значит, тебе придется умереть, — улыбнулась Панси. Она не намерена рассказывать ему эту грязную историю.       — И рад бы, не получается.       Что-то в его голосе заставило Паркинсон присмотреться внимательнее к нему. Он что-то задел в ней. Что-то, что не распахивают для каждого встречного.       — Он трахнул меня сегодня.       — Что? — Нотт вытаращил глаза.       — В каморке для швабр, — выплюнула Паркинсон.       — Ну, вы ведь и раньше пару раз там перепихивались, — неуверенно начал слизеринец.       — Нет, Нотт, — покачала головой брюнетка. — Отсасывать ему по-быстрому и быть трахнутой сзади — совершенно разные понятия!       — Но тебе ведь нравится… грубость?       Он знал. Она была его первой девушкой. Именно он заложил основы её сексуальных предпочтений.       — Да, но он забрал мою волшебную палочку и сказал, что отдаст её после бала.       — В чём проблема?       — Он не собирается туда идти!       Пазл практически сложился, но одно неосторожное движение — и надо собирать сначала.       Еще три дня, похожих один на другой.       И вот он снова с Блейзом в библиотеке.       — Ты куда? — спросил Блейз, когда Нотт попросил закончить в библиотеке без него.       — Живот скрутило, — соврал Теодор.       — Беги, — отпустил мулат, лениво водя палочкой по воздуху, черча руны.       Нотту нужна была Джинни. И он её нашел, потому что знал, что она пойдет этим коридором.       — Поговорим? — одновременно выпалили они.       Ближайший класс оказался хорошим местом для беседы.       — Я смирилась, — первая начала Джинни. — Потому что я устала.       — Я тоже так больше не могу, — улыбнулся слизеринец одними уголками губ. — Но я знаю выход.       — Правда?       — Да.       И он рассказал ей все догадки, высказал все свои мысли, поделился каждой идеей.       Джинни внимательно слушала, а когда Теодор закончил свою пламенную речь, она хихикнула:       — Ты правда думаешь, что все дело только в пощечине на щеке у Забини?       — Я только её не разгадал, — признался Нотт. — Но это определённо что-то значит! Когда Малфой уходит в хорошем настроении, пощёчины нет. Когда же в ярости — он пьян и ругается с Блейзом. Малфой говорит, что это из-за девчонки, и у Блейза на щеке явно не отпечаток его ладони. Так кто же она?       Джинни хмыкнула. Что ж, если Тео будет спокойнее, она может и не врезать Блейзу за поцелуй с Полумной. Тем более, сегодня этот поцелуй она не видела, и боль не полоснула по сердцу.       — Что ты загадала на прошлое Рождество? — вдруг спросил Теодор.       — Последнее? — весело спросила Уизли.       — Нормальное последнее, что ты помнишь, — уточнил Теодор.       — Тогда еще падала звезда, — улыбнулась Джинни. — Я загадала вернуться туда, откуда все начиналось.       Нотт вздрогнул — именно эти слова бормотал он на Астрономической башне. Но почему она их знает?       — Это был твой тост, — разоткровенничалась Джинни. — Пятнадцать лет назад ты его произнёс за праздничным столом, именно это я загадала. Затем часы пробили полночь. И ты не можешь представить моё удивление, когда вместо того, чтобы проснуться тридцатипятилетней, я очутилась на пятом курсе Хогвартса, проживая это Рождество.       — Почему я этого не помню?       — Тебе разве не снятся сны?       Он молчал. Он даже не был уверен, что вообще спит.       — Мы женаты? — спросил он. Она кивает. — Тогда почему тут ошибка? — он прикусил губу и нахмурил брови.       Она решила не шокировать его тем, что у них даже есть дети — близнецы, которые на тот момент вернулись на каникулы в Нотт-мэнор.       — Почему ты не с Поттером?       — Мы расстались ещё на пятом курсе, — призналась Джинни.       — Почему?       — Не сошлись в сексуальном плане, — прямо ответила Джинни.       — Приятно слышать, — хмыкнул Нотт.       — Дело не в тебе, — поспешно ответила Джинни. — Просто на моём месте он представлял другую.       А она всю жизнь представляла другого.       — Получается, мы должны встретить Рождество с кем-то, кого…       «Любим» упорно не хотело срываться с его губ.       — Кто нам небезразличен, — пришла на помощь гриффиндорка.       — Получается, я с тобой, Гермиона с Драко, — Тео пытался логически обосновать всё. — Осталось найти незнакомку Блейза, — просиял Нотт.       — Почему так? — полюбопытствовала Джинни.       — Логично же, — пожал плечами Нотт. — Мы все заметили, как Грейнджер пялится на нас. Очевидно, это Малфой. Ну, а мы с тобой женаты в будущем.       Джинни громко вздохнула — он не помнит. Даже на интуитивном уровне.       — Если твоя логика верна, то незнакомка Забини найдётся сама.       — А я знаю, кто это, — подмигнул Нотт.       — Знаешь? — Джинни напряглась, а Нотт таинственно молчал, играя на её натянутых нервах. Еще немного, и они порвутся. А это значит, что Джинни проиграет. Но она не намерена сдаваться, когда Теодор так близок к цели.       Буквально на расстоянии вытянутой руки.       — Я видел, с кем он целовался, — хмыкнул Нотт.       Женское сердце перевернулось и как-то неправильно легло на своё место.       — Не делай такое лицо, — попросил Теодор. — Ты её тоже знаешь. Это же Луна.       — Ты имеешь в виду поцелуй под омелой? — уточнила Джинни.       — Да, — выдохнул Нотт. — Теперь всё встало на свои места. Мне пора, Джинни. Завтра мы проснёмся в новом дне, — пообещал слизеринец.       Тео до последнего откладывал это, но завтра он узнает, кто же трахнул Панси в кладовой. Губы растягивала улыбка предвкушения.       Этот вечер Нотт проспит. Ничего нового он не узнает, так что не было смысла и приходить. Флакончик «Сна без сновидений» — и он спит, как младенец.       Не верится, что всё подходит к концу и скоро будет новый день. Совсем не верится.       Всё по расписанию: вот он предотвратил ссору Грейнджер и Малфоя, вот он заметил, как Гермиона смотрит на их стол во время завтрака, а вот Малфой стремительно уходит, чтобы скрыть предательски горящие щёки.       И вот он сообщат Блейзу, что ему срочно нужно отойти. Он бежит по коридору, словно ошпаренный, но в этот раз не встречает Джинни. А она ему и не нужна.       Наталкивается на Драко, но отмахивается от него:       — Занят.       Несётся к злополучной каморке и мысленно ухмыляется. С Малфоя будет должок, когда он обо всём расскажет друзьям, но сначала ему нужно выбраться из этой ловушки времени.       — Алохомора! — и дверь отворилась.       Сразу же появилась Панси, с немного порванной блузкой:       — Мерлин, спасибо тебе, — поблагодарила девушка. Паркинсон всхлипнула, но и без этого Нотт видел, как девушка была напугана.       — Люмос! — Нотт осветил тёмное помещение. — Тут никого нет, Панс, — парень сам был удивлен.       — Он не мог проскочить мимо нас! — Паркинсон заглянула в каморку через плечо Теодора. — Тео, я не сумасшедшая! — стала оправдываться Панси, предугадывая вопросы однокурсника. — Смотри, у меня синяк! — слизеринка вытянула вперёд руку, где отчетливо были видны отпечатки пальцев.       Нотт опять заглянул внутрь и прищурился. Быть не могло, чтобы никого не было. Но тут он вспомнил, как Паркинсон украшала Большой зал с Поттером, а Драко когда-то гордо рассказывал, как сломал этому гриффиндорцу нос и, накрыв волшебной мантией, отправил обратно в Лондон.       Надежда была слабой, но он рискнул, стараясь скрыть свою неуверенность:       — Поттер, я знаю что ты тут под мантией-невидимкой.       И Гарри тут же появился, нервно улыбаясь.       — Зачем? — завопила Паркинсон и попыталась накинуться на парня чуть ли не с кулаками, но Теодор поймал слизеринку буквально в полёте.       — Ты говорила, что тебе такое нравится, — пролепетал Гарри.       — Ты, — Теодор указал пальцем на Поттера, — я тебе вечером набью морду и буду прав. Возможно, я буду не один, — добавил парень. — А ты, — он сжал локоть Паркинсон, — за мной. У нас будет увлекательный разговор.       И по дороге в подземелья Паркинсон вывалила ему всё, как на духу. Совершенно всё.       — Получается, раз у тебя не вышло с Драко, а твой отец заявил, что после выпуска от тебя откажется, ты решила…       — Да, я решила по любви.       — Тогда почему ты его чуть не убила там? — Теодор искренне не понимал.       — Тео, нам до любви, как до Солнца пешком, но мне он давно нравится. Просто он, — Панси замялась, — гриффиндорец, ещё и полукровка.       — Ещё и сам Гарри Поттер! — фыркнул Тео.       — Именно, — грустно кивнула Панси. — Но у нас ничего не было до сегодняшнего дня. Мы максимум кивали друг другу на совместных занятиях, и пару раз он попросил у меня лекции.       — Почему не…       — Грейнджер не ходит на Прорицания, — тут же ответила слизеринка.       — Но почему он сегодня так с тобой поступил? — Нотт пытался прояснить ситуацию.       — Мы сегодня работали в паре, и я сама не поняла, как рассказала ему о… — она запнулась. Не могла объяснить в двух словах.       — Что любишь грубость?       — Вроде того, — кивнула Панси.       — Цени его, Панс. Он тебя там чуть не изнасиловал в лучших традициях, — хмыкнул Нотт.       — Я даже не знала, что он способен на такое!       Нотт улыбнулся — теперь он знал, как спасать Малфоя от резкой пощёчины.       Но Теодор был удивлен, очень удивлен, когда Блейз и Драко снова поругались, и Забини в сердцах вылетел из общей спальни.       — Какого черта? — только и смог сказать Теодор.       — Девчонки, — неопределённо ответил Драко, залпом выпивая огневиски, что плескалось в стакане.       Но Теодор отметил, что в этот раз бокал не полетел в дверь, что давало надежду на новый день.       Было трудно, но он смог — они втроём были на Астрономической башне, и с минуту на минуту Уизли должна была привести Гермиону и Луну.       И вот их шестеро. Что-то новенькое в пресной пучине его дней. Нужно было чудо, но Теодор чётко знал, что этому чуду надо помочь.       — Прохладно здесь, — поёжилась Гермиона.       Блейз и Тео выразительно посмотрели на Драко, и тот, закатив глаза, снял свой пиджак, чтобы накинуть его на плечи Грейнджер.       — Спасибо, — тихо поблагодарила Гермиона.       — Не стоит, — сухо улыбнулся блондин.       — В твоей голове слишком много мозгошмыгов, — заявила Полумна, глядя в серые глаза.       — Бывает, — пожал плечами Драко.       — Джинни, позволишь мне быть джентльменом и предложить тебе мой пиджак? — улыбнулся Теодор.       — Конечно, — в ответ улыбнулась Уизли.       И воспользовавшись этим предлогом, Теодор чуть оттеснил Джинни от остальных.       — Блейз, будь тоже джентльменом, — Нотт кивнул на когтевранку, — поделись теплом.       — Я самый умный из вас и уже наложил на неё согревающие чары, — закатил глаза мулат. — Как и на вас, придурки.       — Смотрите, звезда падает! — пальцем указала Лавгуд.       И все глаза устремились на звёздное небо.       — Смотри, Драко, какая красивая луна, — настала очередь Блейза тыкать в небо пальцем.       — Очень, — согласился Драко, глядя совершенно не на небо. — Луна прекрасна.       Луна была красива. Но был ли он красив для неё?       Часы отбивали гулкие удары, такие же, как и сердце Теодора.       Джинни всё понимала, поэтому промолчала.       — Ты что, грустишь? — обеспокоенно спросил Нотт, переплетая их пальцы.       Но он не узнал ответ, потому что снова оказался в кровати.       — Проклятье!       Так прошли еще два дня, и Теодор не понимал, что не так. Единственное, что знал слизеринец — им нужно больше времени на Астрономической башне. И он смог этого добиться за эти пару дней, но всё равно чего-то не хватало.       Он снова все делал на автомате, ломая голову, как сложить мозаику, чтобы ворваться в новый день.       — Смотрите, звезда падает! — пальцем указала Лавгуд.       И её возглас вырвал Нотта из невеселых размышлений.       — Джинни, это снова не новый день, — грустная улыбка играет на губах Теодора. — Снова, понимаешь?       — Я устала, — её улыбка была грустной.       Он тоже. Наверное, именно поэтому он её поцеловал, нежно сминая её податливые губы.       Блейз и Драко заулюлюкали, но Нотту было плевать, ведь этот день, вечер и ночь принадлежали ему и только ему. И так по кругу.       Возможно, он и вправду устал. Возможно, показывал пример друзьям. Возможно, почувствовал что-то родное в Джинни, которая видела его насквозь.       Поцелуй закончился, как и начался — неожиданно. Они прислонились лбами.       — Незнакомка Блейза, это я — прошептала Уизли ему в губы.       — Что? — задает он шепотом вопрос.       — Я благодарна тебе, но я не любила тебя, как и ты меня, впрочем, — зашептала Джинни, судорожно водя своими пальцами по вырезу наряда.       — Ты о чем? — Нотт сжал плечи Джинни. — О чём ты говоришь, Джин, мы ведь будем женаты!       — Назло другим, — качает она головой, глядя за спину слизеринца. — Даже наши близнецы не от тебя.       — Я тебя не поним…       Раздался первый удар часов.       Джинни заторопилась.       — Через девятнадцать лет ты сможешь усовершенствовать маховик времени, — затараторила девушка. — Но ты не успел провести последние испытания и воспользовался им сам. И я застала тебя, когда ты отматывал круги назад. Я тоже хотела им воспользоваться, потому что была также несчастна. Я смогла уцепиться за твою одежду, и переместилась с тобой, — Джинни пыталась успеть до того, как этот день закончится. — Но он не выдержал нас двоих и треснул, поэтому образовалась петля времени, и пока мы не «вернёмся туда, откуда все начиналось», день не законится.       — Я не пони…       — Вспомни, — она протягивает ему цепочку, которую сняла со своей шеи.       Простая цепочка и подвеска в виде снежинки. Ничего необычного.       — Когда-то давно ты подарил мне это, теперь я её возвращаю. Ты сказал, что тут твоё сердце, — улыбнулась Уизли. — Вручи достойной.       Она сжала кулон в его руках и встала на мысочки, чтобы прошептать в самые губы:       — Вспомни, потому что я завтра забуду.       И снова наступило Рождество, в котором Джинни ничего не помнила.       Но зато он помнил всё.       Всё по инструкции — и все через задницу, потому что Блейз снова с пощёчиной, а Драко швыряет бокал в закрывающуюся дверь.       В мозаике буквально не хватает двух деталек. Нотт в растерянности, а Драко неверно трактует его выражения лица:       — Девчонки, — поясняет Малфой.       Вот и первый кусочек — Нотт просиял. Пара Блейза — это Джинни, которая была в том коридоре и могла видеть, как Забини поцеловался с Лавгуд. Добровольно-принудительно, под омелой, но Уизли могла её не заметить. И если уж Блейз мог нагло целоваться днём посреди коридора, то она могла с чистой совестью расписаться на его лице.       Бинго!       Нотт знал, что друзья не пойдут на бал, но он также знал, что за несколько минут до полуночи, они всё же составят ему компанию на Астрономической башне, но в этот раз он будет там с очаровательными спутницами.       Всё по плану.       — Прохладно здесь, — поежилась Гермиона.       Блейз и Тео выразительно посмотрели на Драко, и тот, закатив глаза, снял свой пиджак, чтобы накинуть его на плечи Грейнджер.       — Спасибо, — тихо поблагодарила Гермиона.       — Не стоит, — сухо улыбнулся блондин.       — В твоей голове слишком много мозгошмыгов, — заявила Полумна, глядя в серые глаза.       — Бывает, — пожал плечами Драко.       — Полумна, позволишь мне быть джентльменом и предложить тебе мой пиджак? — улыбнулся Теодор.       — Конечно, — в ответ улыбнулась Лавгуд.       И воспользовавшись этим предлогом, Теодор чуть оттеснил когтевранку от остальных.       — Блейз, будь тоже джентльменом, — Нотт кивнул на Уизли, — поделись теплом.       — Я самый умный из вас и уже наложил на неё согревающие чары, — закатил глаза мулат. — Как и на вас, придурки.       — Смотрите, звезда падает! — пальцем указала Лавгуд.       Нотт улыбается. Потому что теперь всё правильно.       — В твоей голове тоже слишком много мозгошмыгов, — улыбнулась ему Полумна.       — Много думаю, — улыбнулся Теодор.       Нотт посмотрел на друзей, чтобы лишний раз убедиться, что всё идёт так, как надо. В его руках кулон — маленькая снежинка. Такая дорогая и особенная.       Его сердце.       — Смотри, Драко, какая красивая луна, — настала очередь Блейза тыкать в небо пальцем.       — Очень, — согласился Драко, глядя совершенно не на небо. — Луна прекрасна.       Они встретились взглядами — Малфой и Нотт — последняя деталь картинки, что завалялась.       Что-то щелкнуло в голове Тео, и он понял. Понял все под бой часов.       Снежина выскользнула из пальцев и упала на каменную площадку, разбиваясь на бесчисленное множество осколков — его жизнь.       Он ахнул и схватился за голову, упав на колени, потому что перед глазами мелькали картинки его жизни, вплоть до тридцати пяти лет.       Он очнулся в кровати, выспавшийся и отдохнувший.       — Приснится же такое.       Нотт был под впечатлением, настолько реалистичным был его сон, что даже дрожали руки.       Трясущиеся пальцы пытались завязать зеленый галстук. Кажется, это была уже пятая попытка. Неудачная.       — Надоело, — Теодор Нотт швырнул галстук на пол, наступая на него ботинком. — Просто надоело, — парень с какой-то жестокостью топтал знак принадлежности к Слизерину.       — Плохая ночка?.. — раздалось за спиной.       Нотт чувствовал, как ужас холодком прошёлся по позвоночнику, а липкий страх забирался все глубже в вены.       — Быстро тащи свой зад в Большой зал! — Нотт вылетел пулей из спальни.       Определённо, это было чудо, потому что он успел, ведь Грейнджер с Малфоем не ругались.       Теперь на очереди была библиотека. Сначала он хотел освободить Паркинсон и Джинни, чтобы гриффиндорка не видела поцелуя. Но почему-то Нотт сам не хотел, чтобы поцелуй между Блейзом и Полумной вообще был.       — Я в библиотеку, — сказал Нотт, — как закончишь, помоги мне там, — и скрылся.       Когда Блейз пришел ему на помощь, то тут же поделился своими размышлениями о Драко и Грейнджер, вызывая у Теодора улыбку. Нотт сделал больше половины, поэтому в этот раз они с Забини справились раньше минут на семь.       И это было великолепно, потому что на горизонте не было ни Полумны, ни дурацкой омелы. Но был Драко, который шёл к ним, потому что справился с украшениями на улице.       — За мной, — сказал Теодор, и Драко находу развернулся.       Паркинсон ещё не успела поравняться с той злополучной каморкой.       — Панс, — окликнул Теодор, и девушка развернулась. — Подойди, пожалуйста.       И он увел её от этого страшного места.       — Ты что-то задумал, — уверенно заявил Блейз.       — О, да, — заулыбался Теодор.       — Спасите, — рассмеялся Драко. — Нотт ведёт нас в темные подземелья.       И четверо слизеринцев рассмеялись.       — Хочу провести время с друзьями, — пояснил Нотт, отдышавшись от смеха.       И до самого вечера они устроили небольшие посиделки. А сам бал был волшебным, поистине чудесным, как и сам праздник Рождества.       Они решили перевести дух и выпить ягодного пунша. Поэтому трио слизеринских парней подпирали самый дальний угол, чтобы их не беспокоили.       И пока Нотт думал, как завлечь девчонок на Астрономическую башню, те сами пришли к нему в руки.       — Джинни, спрячь меня, — взмолилась Гермиона. — Я больше не могу танцевать, да ещё и этот Кормак! — Гермиона топнула ногой.       — Мы вас спрячем, — бестактно вмешался в их разговор Нотт.       Гриффиндорки скептически на него посмотрели, но когда в поле зрения появилась высокая фигура Маклаггена, Гермиона тут же юркнула за слизеринцев.       — О, я даже готова начислить вам баллы за помощь, — улыбнулась Грейнджер.       Малфой хотел съязвить в ответ, но локоть Теодора на его рёбрах заставил Драко пересмотреть свой порыв.       — О, Луна, — сказала Джинни и позвала девушку в их неожиданную компанию. — Она просто всегда одна, — пояснила Уизли.       Они провели в этом углу полчаса. Время неумолимо близилось к полуночи, и Нотт начал переживать.       — Тебе нехорошо? — обеспокоено спросила Гермиона.       — Мне бы на свежий воздух, — Нотт расслабил галстук, насколько позволяли приличия.       — Поднимемся на Астрономическую башню?       — Если составишь мне компанию, — улыбнулся Теодор. Он видел нерешительность в её взгляде и поспешно добавил: — Со всеми, конечно.       — Да, можно, — улыбнулась Гермиона.       Теодор первый вышел из Большого зала, а ребята последовали за ним. Уходя, Нотт бросил взгляд на остальных студентов, которые беззаботно танцевали, флиртовали или отчаянно пытались подлить алкоголь в ягодный пунш. Но Теодор увидел то, что хотел — Гарри Поттер протискивался сквозь толпу в направлении Панси Паркинсон. Легкая улыбка промелькнула на лице Тео, когда он увидел это.       Действительно, этот день был полон сюрпризов. Чёртово Рождество!       И вот они снова на Астрономической башне.       — Прохладно здесь, — поёжилась Грейнджер.       — Гермиона, позволишь мне быть джентльменом и предложить тебе мой пиджак? — улыбнулся Теодор.       — Спасибо, — тихо поблагодарила Гермиона.       — В ваших головах слишком много мозгошмыгов, — заявила Полумна, глядя на Теодора с Гермионой.       — Бывает, — хором ответили те. А затем переглянулись, улыбнувшись.       И Нотт воспользовался этим моментом, чтобы оттеснить Гермиону от остальных.       Драко без лишних слов повторил маневр Теодора, с нежностью накидывая на плечи когтевранки свой пиджак.       — Блейз, будь тоже джентльменом, — Нотт кивнул на Уизли, — поделись теплом.       — Я самый умный из вас и уже наложил на неё согревающие чары, — закатил глаза мулат. — Как и на вас, придурки.       Они разделились на пары, не замечая других, словно оказались в своём собственном мирке, где тихо разговаривали о чём-то своем, личном.       — Смотрите, звезда падает! — пальцем указала Лавгуд.       И все глаза устремились на звёздное небо.       — Смотри, Драко, какая красивая луна, — настала очередь Блейза тыкать в небо пальцем. — Очень, — согласился Драко, глядя на девушку перед собой. — Луна прекрасна.       Полумна посмотрела на него, смущая своим долгим взглядом, но Драко ни на секунду не отвёл свой, желая показать Лавгуд, что настроен серьёзно.       — Над вами омела, ребят, — улыбнулся Блейз.       Драко словно этого и ждал. Он шагнул к когтевранке.       Блейз последовал примеру друга — убрал волосы с лица Джинни и нежно поцеловал — именно это он и хотел сделать с самого утра, но никак не мог ускользнуть от Теодора.       Гермиона сделала шаг назад, а Тео, синхронно с ней, шаг вперед.       — Нам не нужно, — улыбнулась Гермиона. — Над нами нет омелы.       — Мне не нужна омела, чтобы тебя поцеловать, — прошептал он.       — О!       — Я поцелую тебя, когда захочу, — безапелляционно заявил Нотт. — Если ты мне позволишь, — добавил слизеринец.       — Позволяю, — прошептала Грейнджер.       Будто могло быть иначе.       И когда он коснулся своими губами её, он понял, что все это не было зря. Каждый этот чертов день, повторяющийся из раза в раз, стоил того, чтобы ощущать, как он заставляет биться её сердце чаще.       Часы отбивали полночь, но никто из них этого даже не заметил.       Нотт сложил пазл.       Джинни Уизли была его прошлым.       Гермиона Грейнджер была его настоящим.       Вместе они были будущим.       Никто не услышал, как часы пробили тринадцатый удар — время нагоняло себя.       Начался новый день.       День, с которого Теодор Нотт будет навёрстывать девятнадцать лет.       Это была роскошь — подарок не для каждого.       Это был подарок — не упустить шанс.       Этот шанс выпал на Рождество.       Это было Рождественское чудо.       Это была сказка о потерянном времени.