Поверь мне

Голова болела, живот крутило, как ни странно, от тошноты и от голода, одними вчерашними лимонами и небольшими закусками сыт не будешь. Тэхён со стоном перевернулся на спину и разлепил глаза. Облизал сухие губы и поморщился от привкуса во рту. Все-таки вторая бутылка виски была зря открыта, хоть и не допита. Зато очень продуктивно поговорили. Ким медленно поднялся с кровати, обходя разбросанные на полу вещи и, слегка пошатываясь, пошел в ванную комнату. Контрастный душ немного привел в чувство тело, расслабил мышцы. В одних боксерах зашел на кухню, включил чайник. В аптечке нашел лекарства и закинул в себя таблетки от похмелья и головной боли. Сидя за столом и помешивая кофе в кружке, Тэхён думал о том, что узнал вчера. Оправдывать и понимать Сомина он не собирался, какие бы у него обстоятельства для измены ни были. Не удовлетворяет тебя партнер, найди другого, но не изменяй и не обманывай. А то получается, Чонгук у него для души и уюта, а тот парень для тела. Заебись устроился, Ким недовольно фыркнул. Но не мог понять, как Чонгука можно не хотеть. Возможно, его мысли и фантазии рисуют в голове то, что хочется, но сам Тэхён до дрожащих рук хочет прикоснуться к этому телу. И думать о том, что это делает Сомин, не хочется совсем. Это вызывает только злость и ревность, поэтому лучше опустить эти мысли. Теперь стало более или менее понятно, почему он не хочет говорить Чонгуку правду. Если на самом деле его друг от чувств и отношений ничего не получал хорошего, то это очередной удар по его сердцу. Но проблема в том, что Чон уже знает, и при этом остается с Паком. Неужели правда так сильно любит? Ведь нет никаких других обстоятельств. Чонгук не зависит материально от своего парня. Значит, только морально? Тэхён потер ладонью губы и сделал глоток кофе. Об этом так же не хотелось думать, что Чон может так сильно любить кого-то другого. Если бы он был счастлив с Сомином, Ким и слова бы не сказал и лезть не стал. Но разве можешь ты быть счастлив, если знаешь, что твой партнер тебе изменяет, а потом приходит к тебе под бочок как ни в чем не бывало? Этого Ким понять не мог. И что самое главное вчера узнал Тэхён, Чонгук на самом деле его любил. Он его первая любовь. Вот во что переросла для Чона их крепкая дружба, и Киму очень плохо сейчас морально от того, что тогда, шесть лет назад, он не уделил этому признанию должного внимания. Не понял, не поддержал, не поговорил. В свои девятнадцать лет, видимо, Тэхён не смог в данной ситуации остаться настоящим другом и просто обсудить это. В шоковом состоянии и смятении, ему было проще все перевести в привязанность, что он и сделал. И как страдал тогда Чонгук, если ему было проще избегать своего хёна, чем находиться рядом с ним? Насколько ему было плохо и больно? Ведь он набрался смелости сначала признаться себе и принять эти чувства, а потом и признаться самому Тэхёну. Не каждый на это решится. Ким прикрыл глаза и с тихим стоном опустил голову. Вспомнил, как рассказывал своему донсену о своих похождениях и связях, думая, что делится, и так сказать, просвещает мелкого, а Чонгук слушал. Вдруг вспомнилось, как он начал рассказывать о том, что впервые переспал с парнем, а Чонгук выбежал из его комнаты, и весь вечер не брал трубку. Стало стыдно и противно от самого себя. Ким понимал, что он не виноват, ведь ничего не знал, но все же за Чонгука было больно. Как долго он любил его до признания, и как долго еще любил после? И что сейчас осталось от этих чувств? С одной стороны, не хотелось, чтобы они до сих пор мучили Чонгука. Ведь когда любишь человека безответно, это больно, это тянет внутри постоянно, не отпускает безвыходность ситуации. Но с другой стороны, очень хотелось, чтобы от тех чувств хоть что-то, да осталось. Ведь он помнил своего «Чонгук-и», молодого парня, такого искреннего, и знал, что и любовь у него была такая же, только влюбился он не в того, а точнее, в того, кто понять не успел и не поддержал. Тэхён сам себе врать не собирался, и честно признавал внутри, что тогда, в свои девятнадцать, не смог бы ответить на чувства младшего, потому что видел в нем только друга и брата. Но не сейчас. Сейчас все по-другому. Более взросло, обдумано, и тянет сильно, поэтому пока он все не выяснит и не поймет, что Чонгук не ответит ему взаимностью, потому что больше ничего не чувствует, Тэхён не успокоится. _______________________ Рано утром в понедельник пришлось улететь в другой город. Тэхён проклинал всех и вся, хотел отправить вместо себя Сомина и уже спокойно все решить с Чонгуком, но исполнительный директор настоял, чтобы к партнерам летел он сам. Вернулся только во вторник вечером, уже с нетерпением ожидая среду, чтобы выловить мелкого и поговорить. В среду с самого утра вел охоту на Чонгука, но тот то был занят, то ускользал, как ниндзя, а потом вообще свалил из редакции на съемки в другую фотостудию. Тэхён скрипел зубами и бесился, но работа отвлекала, в пятницу сдача номера, поэтому не было лишней свободной минуты, но для Чона он обязательно ее найдет. Чонгук в любом случае должен был вернуться в редакцию, чтобы сдать отснятые материалы, поэтому Тэхён ждал, практически не заходя к себе в кабинет, глазами следил за общей рабочей зоной, которую необходимо пересечь, чтобы попасть в кабинеты фотографов. И вот младший заходит в редакцию, быстро направляясь к нужному кабинету. Ким следит за ним глазами, не моргая, сканирует весь образ. Он так соскучился по Чонгуку, что глаз не может оторвать. На младшем белые кроссовки и белые джинсы, которые плотно облегают красивые ноги и подкачанные бедра. Салатовая свободная футболка прикрывает пах, сверху надета белая рубашка с неяркими разводами салатового цвета, она расстегнута на все пуговицы, рукава закатаны до локтя. Светлые волосы чуть растрепаны, видимо, ветром, челка спадает на лоб, переливается персиковым оттенком. Тэхён отходит от стены, на которую опирался спиной, и следует за младшим. Следом заходит в кабинет фотографов, трое сотрудников переводят на него взгляд, Чонгук так же смотрит на него и поджимает губы, отворачиваясь. — Чонгук, ты сдал материалы? — спокойным голосом спрашивает Ким. — Да, — кивнул Чон. — Тогда пошли в мой кабинет, нам надо кое-что обсудить. Чонгук закусил губу, глазами забегал по кабинету, видимо, ища несуществующие дела. Ведь при других сотрудниках он не может отказать главному редактору в разговоре, если причин на это нет. — Мне надо… — Да, тебе надо зайти ко мне, — перебивает его Ким. Он подходит к младшему, обхватывает его запястье ладонью и тянет за собой. Чон сначала будто упирается, но потом идет спокойно, чтобы меньше привлекать внимания в редакции. Тэхён подходит к своему кабинету, открывает дверь, подталкивает Чонгука вперед, заходит следом и закрывает дверь на замок. Потом закрывает жалюзи, чтобы скрыть окна в общий зал редакции, и поворачивается к младшему. Тот стоит возле его стола, сложив руки на груди, и смотрит на свои белые кроссовки. Тэхён так же складывает руки и прислоняется спиной к двери. — Хватит уже бегать, Чонгук, — спокойно говорит Тэхён, — мы все равно поговорим. — О чем? — вздыхает Чон, поднимая голову и смотря прямо в глаза Киму. И старший сразу зависает на этих темных глазах, в которых сейчас какая-то усталость и тревога отражаются. — Думаю, есть о чем. — Я ничего не буду тебе объяснять, потому что тебя это не касается, — как можно спокойнее говорит Чон, не отводя взгляда. — Неужели? — дергает бровью Тэхён. — Знаешь, мы очень мило поболтали с Сомином в пятницу… — Я ничего не хочу слушать, — сквозь зубы сказал Чонгук. — От того, что ты не услышишь этого, ничего не изменится, факт все равно останется. Твой парень трахает своего бывшего, с которым встречался в универе. А у того вообще жена есть. Видишь, не одного тебя обманывают. И ты хочешь продолжать с ним жить? Пока сейчас Пак в командировке, собирай вещи и уходи, ты даже не обязан ничего объяснять ему. Если тебе негде жить и ты не хочешь переехать ко мне, то мои родители с удовольствием тебя примут. Чонгук, так нельзя. Я тебя вообще не понимаю… — Вот именно, ты меня не понимаешь, — со злостью повышает голос Чон и резко выдыхает, чтобы успокоиться. Он прижимает ладонь ко лбу и отворачивается, смотрит в большое окно за креслом главного редактора, облизывает губы и дышит нервно. Тэхён отходит от двери и медленно подходит к Чонгуку. Встает за его спиной в полушаге, смотрит на светлую макушку и не сдерживая порыв, запускает пальцы в светлые пряди, на что Чон вздрагивает, но не отходит. — Так объясни мне, чтобы я понял, — тихо говорит Ким, продолжая кончиками пальцев массировать затылок Чона. — Ведь мы же с тобой друзья, были ими, и стали снова. Я хочу тебя слушать и поддерживать. — Друзья? — усмехнулся и покачал головой Чонгук. — К сожалению, да, — прошептал Ким и приблизился вплотную, грудью прижался к широкой спине Чонгука. Младший застыл, смотря прямо перед собой, когда Тэхён прикоснулся щекой к его правому уху и тихо заговорил: — А еще я узнал, что ты соврал мне тогда в кафе, когда сказал, что не любил меня. Ведь я тот придурок, который начал разбивать твое сердце, а другие продолжили. Прости меня, Чонгук, за то, что не выслушал и не понял, а просто отмахнулся. — Перестань, — прерывисто прошептал Чон. Он задышал тяжелее и закрыл глаза. Тэхёну хотелось обнять его, но он боялся этим только спугнуть, младший и так напряжен, как струна. — Нет, я должен это сказать. И ты должен знать, Чонгук. Если ты хочешь, я буду тебе другом и никогда не брошу. Я хочу, чтобы ты делился со мной всем, я всегда помогу тебе. Если тебе плохо и больно, я хочу быть тем, к кому ты пойдешь, как было это раньше. Но тут есть одна проблема, Чонгук-и. Младший прикрывает глаза от этого глубокого, бархатистого голоса, и от «Чонгук-и», от которого, колени задрожали. Господи, неужели Ким Тэхён всегда будет иметь власть над ним? — И проблема заключается в том, что я уже не хочу быть тебе просто другом. Ты в шестнадцать набрался смелости мне признаться, а я в двадцать пять не вижу смысла ходить вокруг да около. Ты для меня уже не донсен, Чонгук. Ты красивый парень, который мне очень сильно нравится. Тот поцелуй… Ты не представляешь, как я хочу его повторить. — Господи, да что ты вообще говоришь? — насмешливо шепчет Чонгук, но его голос дрожит. — Правду, — отвечает Тэхён, чуть опускает голову и носом утыкается в шею, легко касается губами, оставляя невесомый поцелуй. — Ты очень вкусно пахнешь… Чон резко разворачивается и срывается с места, щелкает замком и выбегает из кабинета. — Блять, — шипит Ким, двумя пальцами сжимая переносицу. — Надо было вытащить ключ. Он оборачивается, видит, что дверь распахнута, подходит и закрывает ее. Он ничего не узнал об отношениях с Паком, но зато выяснил кое-что другое. Чонгук на него реагирует, и это замечательно. Если бы младшему это было неприятно, то он оттолкнул бы, влепил пощечину, накричал. Но он как обычно испугался и убежал. Осталось выяснить, чего он боится. _________________________ — И он продолжает бегать от меня, — вздыхает Тэхён, прикладываясь губами к горлышку бутылки с пивом. — В четверг он весь день работал вне редакции, а у меня дел навалом, было не до этого. А сегодня вообще позвонил секретарю и сказал, что заболел. У меня есть дикое желание поехать к ним домой, врезать Сомину, а Чонгука просто утащить оттуда. — Куда утащить? — с усмешкой спрашивает Намджун, допивая вторую бутылку пива. — Из этих ненормальных отношений или в свою квартиру, для себя самого? Тэхён усмехается, отправляя фисташку себе в рот. Вечер пятницы, номер сдан, и они с Намджуном сидят у него в квартире. Джун его друг с универа, это с ним он снимал квартиру, когда поступил. Нашел объявление, где какой-то парень предлагал снимать на двоих, чтобы было дешевле, так и познакомились, и как ни странно, стали хорошими друзьями. Намджун старше на год, работает архитектором, собираются вместе пару раз в месяц, не хотят терять общение друг с другом. — Именно, — кивнул Тэхён, — но это в идеале. Вообще, раньше я не замечал, но сейчас вижу, что Чонгук очень несчастен. Это в его глазах отражается, не знаю как объяснить. Может, он мог это скрывать раньше, но когда я выложил, что все знаю, то больше не может. Мне смотреть на него больно, так и хочется обнять. Намджун потрепал свои светлые волосы, пристально смотря на друга. — Вся ваша ситуация, конечно, странная, — вздохнул Джун. — Ты его первая любовь, из-за которой он страдал, но продолжил жить дальше. И тут ты, как черт из табакерки, со своим «ты мне нравишься». Думаешь, он поверит тебе? — Я заставлю его поверить, — твердо ответил Тэхён. — Сомневаюсь я в этом, — нахмурился старший. — Парень хлебнул от отношений, вообще как он сможет кому-то верить. А тебе так тем более. Ты чувства его не признал тогда, а сейчас ему поверить будет очень сложно. — Нам, но это же может быть, — говорит Тэхён, наклоняясь вперед, сидя в кресле, и упираясь локтями в согнутые колени. — Почему нет? Прошло столько лет. Я изменился, он тоже, и я не вижу там уже младшего брата или друга. Меня аж трясти рядом с ним начинает. Мы не виделись столько лет, поэтому и изменилось многое. Это возможно, и я ему докажу это. — Да-да, — покивал Джун. — А ты его спросил, ему это надо? Может, он с радостью тебя забыл, а тут ты со своими чувствами. Тэхён нахмурился и откинулся на спинку кресла. Эта мысль ему не нравится, он не хочет, чтобы так было, но в чем-то Джун прав. А что, если младший действительно ничего не хочет от Тэхёна в этом плане? Вдруг все чувства давно в прошлом, и он правда выдохнул с облегчением, когда забыл о них. — И то, что ты лезешь в их отношения так усердно, тоже странно. Да, ты узнал правду. Да, выложил все Чонгуку, а тот вообще в курсе, но остается с тем уродом. Зачем ты давишь? Он правильно сказал, это его жизнь, а ты думаешь его надо спасать? Что, если бы он сам не хотел, то не ушел бы? Значит, не хочет, значит, что-то держит. И тебя это не касается. Просто тут уже твой эгоизм и ревность, потому что Чонгука ты хочешь для себя. Если бы вы были просто друзьями, ты вел бы себя так же? Тэхён кусал губу и смотрел пристально на друга, тот отвечал на его взгляд, ждал ответа. Намджун прав, это его симпатия заставляет думать и думать об этом, хочет забрать Чонгука из той квартиры, из тех отношений. Его ревность толкает в спину, чувства к Чону не дают остановиться. — Да, я бы тоже просил его бросить Сомина, даже если бы мы были просто друзьями, — спокойно ответил Тэхён. — Ведь друзья должны поддерживать. Но в данной ситуации, мне есть, что предложить Чонгуку, кроме дружбы. — Ага, — усмехнулся Джун, открывая новую бутылку пива, и бросая на столик металлическую крышечку, — только опять надо спросить Чона, надо ли ему это. Что-то мне подсказывает, что после таких отношений, он вообще ни одного мужика к себе больше не подпустит. Ким вздохнул, откинул голову на подголовник кресла. Об этом он тоже думал, но не хотел принимать такую правду. Он попытается доказать Чонгуку, что тот может ему доверять. На столике звонит телефон Тэхёна, тот лениво поднимает голову и смотрит на дисплей. Резко выпрямляется в спине и хватает мобильный, нервно облизывает губы. Кидает удивленный взгляд на Джуна, который с вопросом смотрит на друга. — Д-да? — хрипло отвечает на звонок Ким. — Тэхён, — голос Чонгука тихий и какой-то безэмоциональный. — Извини, ты не занят? — Нет, все в порядке, — более уверенно отвечает Ким. — Что-то случилось? — Да, я хотел спросить, — Чон делает паузу и продолжает: — Мне позвонил Сомин, и сказал, что его командировку продлили на один день, поэтому он вернется только завтра. Это правда? Тэхён дергает челюстью, смотря на темный ламинат у себя под ногами. — Нет, Чонгук, ему ничего не продлевали, он должен был вернуться еще днем, если судить по времени его обратных билетов. Ким слышит нервный смешок, от него что-то внутри сжимается, он будто ощущает боль младшего. — Понятно, — усмехается горько Чонгук, — я так и думал. Скажи, я могу к тебе приехать сейчас? Ты говорил, что я могу с тобой поговорить, если захочу. Тэхён снова выпрямляется в спине, смотря во все глаза на Джуна, который так же смотрит на него, ничего не понимая. — Эм, если ты занят… — тихо продолжает Чон. — Ой, прости, у тебя по-любому планы, ведь пятница, вечер… Черт, ты вообще может не один… Извини… — Нет! — громко воскликнул Ким, и выдохнул. — Нет, у меня нет на сегодня никаких планов, я полностью свободен. И вообще я дома. Намджун дергает бровью в вопросе, осматривая заставленный пивом и закусками столик, и хмыкает, делая глоток пива. — Ты правда не против, если я приеду? — Конечно нет, я жду тебя. — Тогда скинь мне сообщение и я приеду. — Какое сообщение? — хмурит бровь Ким. — Хён, я не знаю твоего адреса, — усмехается Чонгук. — А, да, да, сейчас скину. Тэхён заканчивает звонок и быстро печатает сообщение, затем смотрит на друга. — Я все понял, — фыркает Джун. — Нахрен друга, любовь рулит. — Не начинай, — закатывает глаза Тэхён. — А ты не светись как новогодняя елка, — смотря на улыбку друга. — Он к тебе поговорить едет, а не в постель укладываться. — О чем ты вообще думаешь? — бубнит Тэхён. — Да нет, — усмехается Джун, заказав через приложение такси и вставая с кресла. — Об этом думаешь ты. Ким фыркнул, но ничего не сказал. _________________________ Почему Тэхён так волнуется, он сам понять не мог. Но когда раздался звонок в дверь, его буквально подбросило на диване. Он как подросток боялся встречи с тем, кто сильно нравится, и это так глупо, ведь он полностью уверен в себе и в том, что чувствует. Просто звонок Чонгука на самом деле был неожиданностью, если учесть, что младший сам от него бегал. Ким открывает дверь и пропускает Чонгука в квартиру. — Привет, — тихо говорит Чон, пока Тэхён закрывает дверь. — Привет, — отвечает Ким, поворачивается и смотрит на младшего. — Разувайся, проходи. Он смотрит как Чон снимает кроссовки. На нем сегодня черные джинсы и белая толстовка на молнии, которая полностью расстегнута и открывает вид на светло-серую футболку. Щеки младшего раскраснелись, и Тэхён принюхивается, чуть нагнувшись. — Ты что, пил? — спрашивает Ким. — Немного, — отвечает Чонгук, выпрямляясь. — Мне уже двадцать два, хён, и я могу пить когда захочу. Тэхён хмыкает и рукой указывает куда проходить, а сам губы поджимает. Стало понятно, откуда смелость на звонок и приезд, и это не нравилось. Но уж лучше так, чем вообще не видеть Чонгука. Младший стоит и смотрит на раздавленные чипсы возле столика, скорлупу от фисташек и круги на стекле столика от запотевших бутылок пива. — Все же у тебя были планы, хён, — усмехается Чонгук и смотрит на Кима. — Не стоило их отменять и врать мне. — Мы просто сидели с другом, вот и все. — С другом, — кивает Чонгук и проходит к дивану, садится. — Понятно, но все равно не стоило. — Да, Чонгук, с другом, — твердо говорит Тэхён, садясь на то же кресло, где сидел до этого. — Это был друг, а не любовник или кто-то на ночь. Чон не выдерживает пристального взгляда старшего и отворачивается. Ставит пятки на диван, сгибая ноги, руками обхватывает лодыжки и ставит подбородок на колени. — Принесешь пива, хён? Ким поджал губы и кивнул. На кухне открыл холодильник и достал две бутылки. Он не хотел, чтобы Чонгук был пьян. Сейчас он в нормальном состоянии, лишь глаза немного блестят и щеки раскраснелись, но он практически трезв. Хочется, чтобы так и оставалось. Чтобы то, что будет сказано или сделано в этой квартире было на трезвую голову, чтоб без сожалений и глупых отмазок потом. Он открывает обе бутылки и идет в гостиную. Протягивает одну Чонгуку, снова садится в кресло и смотрит, как младший делает пару глотков. — Я любил, когда ты мне позволял пить с тобой пиво, хён, — с улыбкой говорит Чонгук и переводит взгляд с бутылки на Кима. — Я сразу ощущал себя таким взрослым, будто и правда мы могли быть ровесниками, и я становился ближе к тебе, что ли. Так глупо. Чон грустно усмехнулся, а Ким закусил губу. — Чонгук… — Он опять это сделал, Тэхён, — безразличным голосом сказал Чон, смотря прямо в темные глаза напротив. — Опять обманул, и возможно в данный момент трахает того парня, а завтра заявится к нам домой как ни в чем ни бывало. Я так устал, ты просто не представляешь. Мне нужно поговорить, я больше не могу молчать. Сокджин еще не вернулся, и вообще у него перелет, он отключил телефон, и мне не к кому еще пойти, а дома один я сидеть не хочу. Чонгук говорил быстро, и Ким не в курсе кто такой Сокджин, но отчаяние в голосе младшего заставило напрячься, он будто сам ощущал его боль. — Я же сказал, что ты можешь прийти ко мне и поговорить, — спокойно ответил Тэхён. — Сказал, — кивнул Чонгук, поджав губы. — Но тебе не кажется это странным, хён? Говорить с тобой об этом. Ведь мы уже с тобой давно не друзья, с тех пор, как я решил признаться тебе в любви. И да, я любил тебя… Тэхён не мог сделать вдох, когда эти черные глаза смотрели словно в душу и звучали эти слова. Он будто снова в комнате Чонгука, когда тот в свое шестнадцатилетие признается ему в любви. Но сейчас эти слова вызывают совершенно другие чувства и эмоции. — Любил так сильно, как и больно было мне потом, — продолжает младший и делает глоток пива, облизывает губы. — Ни к кому я больше не испытывал таких чувств, и очень рад, на самом деле, — Чон фыркнул. — Иначе бы я не вынес больше такой боли. Я даже рад, что не успел полюбить Сомина, иначе бы сошел с ума. Да, была влюбленность, ведь мне правда было хорошо с ним. И даже сейчас, если бы я не знал, что он мне изменяет, то был бы счастлив, потому что он дает мне многое, только я уже принимать это не могу. Ты спрашивал, почему я не ухожу? Потому что все еще живет надежда внутри, что все будет хорошо, что может, мы сможем быть вместе. Ведь он как никто другой понимал, поддерживал, дал почувствовать за столько лет, что я нужен. Это сложно отпустить, но я уже хочу это сделать. Я больше не могу. Чонгук упирается лбом в колени, пряча лицо. Тэхён тяжело дышит и облизывает губы после того, как залпом выпил почти полбутылки пива. Слушать о том, как Чонгуку было хорошо с Сомином, не хотелось совсем, это внутри вызывало раздражение и ревность, буквально дрожало все. Но младший сейчас пришел к нему, как к другу, а Тэхён сам говорил, что он может так делать. И вот поэтому он должен это слушать, он Чонгуку обязан. — И вот он опять с ним, — вздыхает Чон, поднимая голову. — Это же никогда не закончится, да? Чонгук смотрит на него и ждет ответа. Тэхён сглатывает, смотря в это красивое, но такое грустное лицо, и хрипло отвечает: — Я не знаю, Чонгук. Младший фыркает и делает глоток пива. — А я больше не хочу ждать, — вздыхает Чон. — Ты знаешь мое мнение по поводу всего этого, — твердо говорит Тэхён. — Я понимаю, что ты боишься остаться опять один, но ты один не будешь. У тебя есть я и другие люди, которые поддержат. Сокджин, кажется, да? Ты один не останешься. — Но друзья и отношения — это разные вещи, хён, — тихо говорит Чонгук, склоняя голову набок. — Друзья не дадут того, что дает парень в отношениях. Хотелось в голос крикнуть, что вот он я, забирай, но Тэхён лишь губы поджал, и ответил: — Ты прав, это разные вещи. Но и жить в обмане и предательстве — это не нормальные отношения, ты это понимаешь. — Понимаю, — кивает Чон. — Но от этого меньше боли не становится. — Ты должен это закончить, потому что я сомневаюсь, что это закончит Сомин, — сказал Тэхён, смотря прямо в глаза Чонгуку, а затем делая несколько глотков пива. Чон смотрит на него, и думает. Думает о том, что этот человек снова появился в его жизни, и снова влияет на нее. Потому что сейчас большую часть времени Чонгук думает не о Сомине и их отношениях, а о Тэхёне. О его словах, действиях, о том поцелуе и губах, которые прижимались к его шее в кабинете. Чон снова начинает тонуть, и ничего с этим поделать не может. Так же как и не может поверить в то, что Тэхён может чувствовать к нему что-то серьезное и сильное. Вот не может эта мысль приняться внутри, не может казаться ему правдой. И сейчас, разглядывая старшего, в серых спортивных штанах, черной футболке и босиком, Чонгук понимает, как ошибался, думая, что забыл этого человека. Неужели это те чувства, которые всю жизнь будут вылезать изнутри, стоит только пальцем поманить? Тэхён поманил, и вот они, снова здесь, а Чонгук не знает, что с ними делать. — Почему ты так смотришь на меня? — тихо спросил Ким, чуть нахмурив брови. Младший медленно моргнул и усмехнулся. — Задумался, вот и все, — он поставил почти пустую бутылку на столик и сказал: — Я есть хочу, весь день практически не ел. Что у тебя в холодильнике? Не дожидаясь ответа, младший встает с дивана и направляется на кухню, Тэхён встает и идет за ним. Чонгук стоит возле открытого холодильника и кривит губы. — Хён, ты вообще как живешь? Что это? Чон показывает на полупустые полки, половина из которых заставлена пивом и вином, а вторая какой-то едой на скорую руку. — Моя мама говорила, что я не умею готовить, — усмехается Ким, опираясь ягодицами на край столешницы. — Да уж, — фыркает Чонгук, — тебе точно нужна жена. — Лучше уж муж, — тихо говорит Ким, наблюдая как Чон достает из холодильника копченое мясо, сыр и майонез. Чонгук на это никак не реагирует, и Ким поджимает губы. Младший целенаправленно игнорирует любой намек. Младший достает хлеб, берет нож и начинает делать бутерброды, намазывая майонез, кладет сверху сыр, затем мясо. Старший наблюдает, как тот передвигается по его кухне, и ему это определенно нравится. — Чонгук, почему ты в разговоре упустил одну очень важную деталь? — И какую же? — спрашивает Чон, облизывая пальцы от майонеза, запуская их по одному в рот, отчего Ким тяжело сглатывает. — Ты совсем не думаешь о том, что я тебе сказал? — хрипло спросил Ким. — О том, что ты мне нравишься. Чон застывает на пару мгновений, затем усмехается и продолжает резать мясо. — Я думаю об этом, но просто не верю. — Почему? — раздраженно спрашивает Тэхён. Чонгук молчит, доделывает четыре бутерброда и ставит тарелку на стол, начинает убирать продукты на свои места. — Я был для тебя младшим братом, ты никогда не смотрел на меня как на парня, я это понимаю. И возможно ты что-то и чувствуешь, раз тебя привлекают парни, но это точно не серьезно. Возможно, «влечение» более точное слово, чем «симпатия». Тэхён фыркает и усмехается, качая головой. — Ты сейчас делаешь так же, как я сделал шесть лет назад. Пытаешься мне объяснить мои чувства не так, как это есть на самом деле. В тот раз я ошибся, а сейчас ошибаешься ты. — Не надо это сравнивать, хён, — раздраженно говорит Чонгук, закрывая холодильник и поворачивая лицом к Киму. — Я любил тебя с четырнадцати лет, а потом еще много лет не мог забыть, затушить эти чувства. А что ты успел начать чувствовать ко мне за этот месяц? Уж точно не то, что прочувствовал я. Так что это не сравнится. — Согласен, — кивнул Тэхён, — но и принижать то, что я чувствую к тебе, не надо. — А что ты чувствуешь, хён? — спрашивает тихо Чонгук, и начинает обходить стол, приближаясь к Киму, встает напротив почти вплотную. — Ты просто хочешь меня? Как и тех мальчиков, с которыми трахаешься, когда появляется желание? Тэхёну такая близость нравится, но слова эти бесят, он дергает челюстью. — Нет, Чонгук, это не просто желание, хотя и отрицать не буду, оно есть и очень сильное. Я хочу… — Тэхён замолкает, смотря в черные глаза, — хочу, чтобы ты был рядом со мной, был моим парнем. Чон смеется тихо и качает головой, не отводя взгляда от лица напротив. — Ты опять мне не веришь, — сквозь зубы говорит Ким. — Не могу, хён, — тихо отвечает Чонгук, — но очень хочу, чтобы ты меня поцеловал. Как тогда в Париже, помнишь? Я думал, что умру. И я хочу ответить на твой поцелуй. — Чонгук… — Поцелуй меня, Тэхён, — шепчет младший в чужие губы и прикрывает глаза. Ким раздумывает не больше пары секунд, одной рукой за талию прижимает к себе, второй нажимает на затылок, пальцами сжимает длинные пряди и прижимается губами к желанным губам. Тэхён сильнее жмурит глаза от того, как это сладко, как невероятно, целовать Чонгука, когда тот отвечает, руками сжимает его плечи. Язык Чона скользит по его языку, губы сминают его губы в ответ, и Ким углубляет поцелуй. Чонгук поддается, упивается этими губами, и дрожать начинает от этой близости. От близости человека, который в его жизни стал самой сильной и самой больной любовью. Но он не может остановить себя, не хочет, когда Тэхён так близко, сам берет и сам хочет, когда сбывается такая давняя и такая заветная мечта. Чонгук одной рукой спускается ниже, пальцами скользит по футболке на груди и животе, в ладони несильно сжимает член Кима через ткань спортивных штанов, на что старший шипит и разрывает поцелуй, убирает руку Чона, сжимает его пальцы в своей ладони. — Чонгук… — Переспи со мной, хён, — хрипло шепчет младший, открыв помутневшие от возбуждения глаза. — Чонгук… — Исполни эту мою мечту, дай мне почувствовать тебя, — Чон губами прижимается к его подбородку, и Ким жмурит глаза. — Хотя бы один раз, Тэхён. Ты же хочешь меня. И ты спишь с парнями, почему это не могу быть я? — Не надо, — хрипло рычит старший, — не надо говорить так, как шесть лет назад, сейчас все по-другому. Ты мне нужен не для секса. — Хён, пожалуйста… — Блять, ты вообще меня слышишь? — шипит Ким и ладонью поднимает лицо младшего, чтобы посмотреть ему в глаза. — Мне нужно не только твое тело, а весь ты. — Возьми сначала тело. — Блять, ты сколько выпил? — Недостаточно, — шепчет младший, — раз все еще соображаю. — А кажется, что не соображаешь, или просто оглох. — Или просто не хочу обжигаться из раза в раз, верить, а потом страдать. Растворяться в человеке, а потом опять стать ненужным. Тэхён сглатывает от этих слов, смотря в черные глаза, в которых возбуждение заменяется болью. — Чонгук… — Я просто хочу тебя, Тэхён. Младший уклоняется от ладони, которая лежит у него на щеке и опускает лицо, начинает целовать шею старшего, проводит кончиком горячего влажного языка, чуть прикусывает. Ким откидывает голову и закусывает губу. Блять, как сдержаться? Как донести до Чона свои слова, мысли и чувства? Как? Когда Чонгук рядом, такой теплый, и просит сам, целует, языком сейчас играет с сережкой в ухе. — А я не просто хочу тебя, Чонгук, — хрипит Тэхён. — Я не хочу, чтобы это был только секс. — Хочешь, — шепчет младший, и снова его пальцы оказываются на паху старшего. — Чонгук, хватит! — громче говорит Ким. — Да послушай же ты меня! Чон застывает, потом отклоняется медленно и смотрит в красивое лицо напротив. Фыркает грустно и кидает: — Ясно. Отворачивается и выходит из кухни. Тэхён сжимает кулаки, когда слышит, как в коридоре включился свет, а Чонгук начал обуваться. Да сколько можно бегать, Тэхён его просто так не отпустит. Он быстро идет за младшим, и видит как тот пытается развязать шнурок, который завязался в узел. — И что, ты просто уйдешь и все? — раздраженно спрашивает Ким. — А что еще делать? — в ответ спрашивает младший, не отрывая взгляда от своих пальцев, которые пытаются развязать белые шнурки. — Я рассказал тебе все, что ты хотел знать. Трахаться со мной ты не хочешь, это не меняется даже спустя столько лет. Так что, я лучше пойду. Тэхён скрипнул зубами, выхватил кроссовок из рук младшего и отшвырнул его в сторону. Подошел ближе к Чону, руками сжал плечи и сказал твердо: — Посмотри на меня. Чон поднял взгляд и посмотрел в карие глаза. На лице обида, злость и боль смешиваются, Ким щурит глаза. — Я хочу, чтобы ты меня выслушал, а главное услышал. Я хочу тебя, как парня, как любовника, как партнера. Я отношений с тобой хочу, Чонгук, а не секса на одну ночь. Ты мне нужен целиком и полностью, потому что до нашего поцелуя ты занимал пятьдесят процентов моих мыслей, но я себя понять не мог. А после поцелуя ты полностью заполнил мою голову. Меня трясет рядом с тобой, я скучаю по тебе, когда долго не вижу, меня буквально ломает от недостатка тебя. И я до безумия ревную тебя к этому мудаку, он не должен быть рядом с тобой, он не достоин того, что ты ему даешь. Даже если не со мной, то уж точно и не с ним, Чонгук, так быть не должно. Я глаз от тебя оторвать не могу, хочу прижимать к себе и заботиться, хочу, чтобы ты хозяйничал на моей кухне, и просыпаться рядом хочу. Хочу очень многого и только с тобой. Вот что можно начать чувствовать за один месяц, Чонгук. — Тэ… — выдыхает младший, облизывая губы, — Тэхён… — Я не хочу тебя сейчас отпускать, — продолжает Ким, бегая взглядом по лицу младшего, и смотрит снова в растерянные глаза. — Не хочу думать, что ты вернешься в ту квартиру и ляжешь в чужую кровать. И хочу чтобы ты кое-что понял. Если ты эту ночь проведешь со мной, то к нему ты уже не вернешься. Я сказал тебе, что пусть не со мной, пусть не сразу, но не с ним точно. Я не позволю тебе сделать вид, будто ничего не было. Не позволю скинуть на то, что ты выпил и не понимал, что делаешь, потому что это не так. И снова к нему не отпущу. Если сегодня ты остаешься со мной, то завтра же заканчиваешь те отношения, ты понял меня, Чонгук? Потому что я буду тебя добиваться, поверь мне. Сам приду и заберу, если понадобится. Потому что не смогу наблюдать за тобой в тех отношениях, я молчать не буду. Поверь мне, Чонгук. Тэхён делает последний шаг и прижимается губами к губам Чона, которые немного подрагивают. — Если ты останешься сегодня со мной, — шепчет Ким, губами дразня чужие губы, — то дашь шанс и надежду на то, что мы будем вместе. Ты готов на такие условия, малыш? Чонгук вздрагивает от такого обращения, которое шепотом прошлось по его губам. Все эти слова внутри разрывают от радости и неверия, и как же он устал от этой двойственности, от неопределенности в своей жизни. Хочется уже расслабиться и просто жить, просто наслаждаться жизнью, и чтобы любили бескорыстно и сильно, хочется принадлежать и чтобы человека можно было в ответ назвать только своим. — Я не отпущу тебя к нему, — твердо говорит Тэхён, и целует, язык пропихивает в рот, губы сминает, быстро и несдержанно, будто съесть хочет, будто голодал без Чонгука. Младший отвечает, руками обнимает за талию, прижимает к себе ближе, не может не наслаждаться, потому что сколько бы не бежал от этих чувств, все равно в них растворяется. — Чонгук, — прерывая поцелуй, говорит Ким, — неужели тебе сложнее поверить мне, чем порвать те отношения? — Нет. Я не знаю… — Чонгук сглатывает и тихо говорит: — Я боюсь. — Не надо, — твердо отвечает Ким, поглаживая пальцем щеку Чона, — потому что я буду рядом. Ты останешься сегодня со мной? Чонгук кивает, смотря в карие глаза. — И ты сделаешь завтра так, как я тебе сказал? Младший снова кивает, Тэхён улыбается широко, Чон не может сдержать улыбки в ответ. Они снова целуются, жмутся друг к другу, в пальцах сжимают волосы, ладонями гладят тела друг друга. Ким чувствует такое облегчение, понимая, что Чонгук начинает отпускать, сам хочет все закончить, и дает шанс на то, что у них все будет, они вместе будут, а Тэхён теперь своего шанса не упустит. — Ты только мое чудо, Чонгук, — в ухо шепчет старший. — Я тебя теперь не отпущу, не думай сбежать. — Звучит, как угроза, — выдыхает младший, потому что Ким языком проводит за ухом. — Это обещание. Тебе надо в ванную? — Нет. — Неужели ты готовился? — с усмешкой спрашивает Ким. — Я не исключал некоторых исходов нашей встречи, — отвечает Чонгук, и ойкает от неожиданности, когда его подхватывают под ягодицы. Тэхён только усмехается и несет Чона в свою спальню, осторожно укладывает на кровать, сверху ложится, и снова целует, пальцами обеих рук зарывается в светлые волосы, чувствует на своей спине чужие ладони, Чонгук трется об него, бедрами вверх подается. Тэхёна так ведёт сейчас, у него кончики пальцев дрожат от осознания того, что Чонгук под ним, он просит, льнет, хочет, целует. Что скоро он будет принадлежать только ему, Ким не слукавил ни словом, для него это не просто секс. Старший поднимается и начинает стягивать одежду с Чона. Толстовка и футболка отброшены на пол, Тэхён губами ведет от ключиц до сосков, легко затягивает их в рот, пока одной рукой расстегивает ремень и джинсы младшего. Чонгук шипит от медленных и легких ласк, дрожит, когда рука Кима проникает под белье и сжимает его член, двигается легко. — Тэ-хёёён… Ким зализывает сосок, садится на колени и стягивает полностью одежду с младшего, медленно скользит взглядом по красивому, сексуальному телу, четкому рельефу мышц, кожа будто сверкает в приглушенном свете. Он смотрит на полностью возбуждённый член, который лежит на плоском животе и чуть подрагивает от напряжения, ведет ладонями от коленей, сжимает пальцами сочные бедра, наклоняется и обхватывает головку губами, смыкая их на ее основании. Чонгука слегка выгибает, он ведёт ногтями по атласному покрывалу, закатывает глаза, когда Тэхён начинает посасывать чувствительную плоть, ласкает языком, кончиком проводит по уздечке. — Мммм, боже, Тэ… Губы скользят ниже, медленно ласкают, размазывая слюну, больше половины длины входит в рот Тэхёна, когда Чонгук не выдерживает и толкается слабо бедрами, не может сдержаться. Ким ускоряется, плотнее сжимает губы и наслаждается стонами и мычанием младшего, который подается навстречу его рту, сжимает в кулаках скользящую ткань. Чонгук смотрит и не верит, глазам своим поверить не может, ведь это Тэхён его сейчас ласкает, осторожно в пальцах сжимает мошонку, мнет нежно, ускоряет движение головы. Так невероятно хорошо и так приятно, низ живота горит от возбуждения, мышцы скручивает, а тело будто расплывается по постели. Тэхён губами ведет медленно вверх, член со шлепком падает на живот, Чон вздрагивает от неожиданности. — Я хочу тебя ласкать часами, Гуки, — хриплым голосом говорит Тэхён, не сводя глаз с лица младшего. — Ты так сладко стонешь. — Хён… Сними… Ким быстро избавляется от одежды, остается в одних темно-синих боксерах, и снова целует, прижимаясь сверху к обнаженному телу. Чонгук ладонями гладит, изучает, в пальцах сжимает ягодицы Тэхёна и недовольно мычит в поцелуй, потому что белье мешает. Он цепляет резинку и тянет ткань вниз, сразу одной рукой переходит на пах, сжимает в ладони член старшего. — Встань, Тэ. Ким встает на колени, Чонгук садится, спускает белье еще ниже и носом утыкается в рельефный живот, вдыхает глубоко, одной рукой водя по всей длине члена. — Как же долго я этого хотел, — почти беззвучно шепчет Чон и, наклонив голову, языком облизывает головку по кругу, сразу вбирает половину длины в рот, и начинает медленно двигать головой, прикрыв глаза и сжимая двумя руками ягодицы старшего, подталкивает его бедра навстречу. Тэхён шипит сквозь зубы, в пальцах сжимает персиковые пряди, смотрит сверху вниз на то, как его член все быстрее и быстрее входит в рот Чона. — Гук, черт, хорошо… Он облизывает губы, сжимает пальцы чуть сильнее, наслаждается мягкими губами и влажным языком, которые скользят по его плоти. Светлая макушка двигается перед глазами все быстрее и быстрее, он видит как Чонгук в том же ритме водит рукой по своему члену, мычит, создает вибрацию. Это так возбуждает, что низ живота тяжелеет и скручивает, он дышит часто и громко, шепчет хрипло: — Ты хочешь кончить, малыш? — Мммм, — томно тянет Чон, глаза жмурит, чуть сбиваясь, выпускает член изо рта. — Да, я хочу… — Я тоже близко, давай вместе. Он толкает Чонгука на кровать, ложится сверху и обхватывает своей широкой ладонью оба их члена. Целует глубоко и быстро чуть припухшие губы, ускоряет движение руки, Чонгук стонет ему в губы, Тэхён не может сдержать шипения. — Ох, Гук, черт… — Ещё немного, Тэ… Младший вцепился ногтями ему в спину, и запрокинув голову, прикусил губу и глухо простонал. Тэ не сводит с него напряженного взгляда, зубы сжал, чувствуя подступающий оргазм. — Такой прекрасный, — хрипит старший, когда Чонгук с громким стоном кончает, пачкая его руку и их животы. — Тэ… Тэ… — Я сейчас, ах, ммм… Еще пара движений рукой, и он дрожит вместе с Чонгуком, утыкаясь лбом ему в лоб и зажмурив глаза. Сердце стучит о ребра, дыхание сбито, а младший гладит его по спине, и слабо улыбается. — Я уже представляю как будет прекрасно заняться с тобой сексом, — шепчет старший, открывая глаза. — Я так тебя хочу, ты просто не представляешь. — Я тоже хочу. Мне так хорошо, а хочу, чтобы было еще лучше. — Моё чудо, — улыбается Ким, и смеется, когда Чон морщит нос в усмешке. Они приводят друг друга в порядок, вытираясь салфетками, смеются и целуются, заводят снова друг друга. Презерватив и смазка летят на кровать, Тэхён снова сверху, греет вязкую жидкость на пальцах, покрывая лицо и шею младшего поцелуями. Когда скользкие от смазки пальцы касаются сфинктера и чуть давят, Чонгук тихо выдыхает, и закусывает губу. — Расслабься, — шепчет Ким и медленно вводит один палец. Стенки легко поддаются, он входит полностью, гладит, и Тэхён добавляет второй. — Вот так, молодец. Чонгук принимает два пальца, чуть выгибаясь под старшим, и тот сразу целует его, двигая пальцами внутри, сгибает их, осторожно растягивает плотные стенки. Ким отрывается от губ младшего и выдыхает: — Я так хочу в тебе оказаться, ты не представляешь. Такой горячий и тугой… — Мне не верится, что это происходит, — прерывисто говорит Чонгук, и мелко дрожит от стимуляции простаты. — Ааах, Тэ… — Такой красивый… — Кажется, я сплю, — шепчет младший, сильнее цепляясь за чужие плечи. — Это не может быть правдой. Тэхён поджимает губы и добавляет третий палец, Чон мычит и заламывает брови от небольшой боли. — Это правда, Гук, я здесь, и я хочу тебя, — тихо говорит Ким, осторожно двигая пальцами, наблюдая, как капелька пота стекает по виску Чона, медленно слизывает ее, шепчет в ухо: — Ты невероятный… Пальцы двигаются быстрее, хлюпающие звуки раздаются в комнате, смешиваются со стонами Чонгука и хриплым дыханием Тэхёна. Они уже оба изнывают от желания и возбуждения, целуются несдержанно и страстно, покусывают губы друг друга. Старший осторожно вынимает пальцы и встает на колени, раскатывает презерватив по напряженному члену. Чонгук обхватывает его обеими ногами за бедра, когда Ким ложится сверху и приставляет головку ко входу. Толкается осторожно, входит плавно, наблюдая за раскрасневшимся лицом младшего, который дышит часто и смотрит прямо в глаза. И кажется Тэхён тонет сейчас, когда смотрит в этот обсидиан, когда заполняет собой полностью до упора и слышит томный выдох, который слетает с приоткрытых губ. Он прекрасней никого не видел в жизни, кажется эта картина навсегда внутри останется. Тэхён целует мягко, шепчет в губы: — Ты в порядке? — Да, — кивает Чон. — Двигайся, Тэ. Бедра начинают двигаться, плавно и сдержанно, член входит полностью, растягивает раз за разом плотные стенки. Ким жмурится от того, как туго его член сжимают, и начинает ускоряться, теряясь в наслаждении. Он поднимается на вытянутых руках, впирается коленями и начинает двигаться быстрее и чуть резче. Чонгук пальцами вцепился в его талию, чуть подмахивает бедрами, сцепив ноги сильнее, плотнее прижимает к себе. Он принимает в себя размеренные толчки и растворяется в наслаждении. Смотрит, не отрываясь, на Тэхёна, видит, как тот нависает над ним, прожигает горячим возбужденным взглядом, темная потная челка облепила лоб. Его крепкое тело блестит от испарины, и эту кожу облизать хочется. Член проходит по простате, тело пробивает дрожью наслаждения, Чонгук стонет громко, закатив глаза. — Тебе хорошо, малыш? — хрипло шепчет Ким. — Боже, даааа, ещё, Тэ… Сильнее… — Мне тоже хорошо, — сквозь зубы рычит старший, и шлепки кожи о кожу становятся звонкими и частыми. — Так хорошо, так невероятно, черт… — Ещё… Ещё… Ещё… Отрывистые, хриплые просьбы срываются с губ Чона после каждого толчка в его тело, он принимает их, дрожит от наслаждения, когда горячее тело ложится на него, а бедра старшего начинают двигаться еще резче. — Ты хочешь быстрее, Гуки? — на ухо шепчет Тэхён. — Еще, Тэ, еще… Ким улыбается и целует в ритм своим толчкам, глубоко, быстро, резко. Пальцы Чонгука зарылись в его волосах на затылке, сжимают пряди почти до боли, и младший кошкой шипит от точной стимуляции простаты, удар за ударом, толчок за толчком. — Так, да, да, так, Господииии… Чонгук запрокидывает голову, и вскрикивает громко, потому что невозможно себя сдерживать от такого горячего удовольствия, которое ударяет в пах с огромной силой, и он изливается между их животами, стонет от движения члена внутри и такого сладкого наслаждения, что кажется все тело дрожит от этих ощущений. А когда глубокий глухой рык, а затем хриплый стон раздается прямо в ухо, и он чувствует, как член старшего пульсирует внутри, то не может сдержать улыбки. Сейчас, впервые за много времени, он чувствует себя полностью счастливым, удовлетворенным и нужным. Потому что Тэхён целует его нежно в шею, прикусывает подбородок, а затем и нижнюю губу, на что Чонгук тихо смеется. Старший осторожно выходит из него, но остается сверху, смотрит прямо в глаза, говорит тихо, но серьёзно: — То, что сейчас было, я никогда не забуду, Гуки. И отпускать тебя не собираюсь. Мне никогда не было так хорошо. — Мне тоже, — шепчет Чонгук, растворяясь в этом глубоком взгляде, и принимая своими губами очередной сладкий поцелуй. _______________________ Тэхён просыпается от тихого шуршания, открывает глаза и резко садится на кровати. Чонгук застыл на месте, застегивая джинсы. — Ты чего? — испуганно спрашивает младший, видя как тёмные брови Кима нахмурились. — Я чего? — фыркает Ким, и сонно трет глаза. — Только не говори мне, Чонгук, что ты сейчас собирался тупо по-тихому сбежать после того что сегодня ночью было сделано и сказано. — Я не сбегаю, — дергает плечами младший и застегивает ремень. — Мне правда надо идти, а ты крепко спал… — …И тебе было жалко меня будить? Да? Такой бред ты хотел мне сказать? Чонгук поджимает губы и натягивает футболку, не может видеть раздражения и злости в глазах старшего. Тэ встает с кровати и полностью обнаженный подходит к Чонгуку, тот сглатывает от этого вида и воспоминаний о том, что между ними было. — Я тебе сказал, что не оставлю все просто так, — недовольно говорит Ким, вставая вплотную к Чонгуку. — Я жду тебя сегодня максимум до вечера. А лучше сразу поеду с тобой. — Не надо, Тэ, пожалуйста, — тихо сказал Чон, заглядывая в глаза старшему. — Я хочу сам все решить. — А ты решишь? — сощурив глаза, спросил Ким. — Да, — кивнув, ответил младший. Напряжение немного отпустило, Тэхён выдохнул. Ладонями обхватил прекрасное лицо и сказал твердо: — Все, что я говорил тебе вчера, Чонгук, правда, и все в силе. А после того, что было этой ночью, мое желание быть с тобой стало ещё сильнее. Ты так хорош, Гуки, — шепот опаляет щеку, губы мажут по коже, и Чон прикрывает глаза. — Если тебя не будет вечером, я приеду за тобой. — Не надо… — Я тебя предупреждал, Чонгук, и ты согласился. Эта ночь точно не станет последней, а ты с ним не будешь. Да? — Да, — выдыхает Чонгук, и его губы накрывают плавным поцелуем. — Я верю тебе, малыш, — говорит старший, смотря в черные глаза, — и поэтому хочу, чтобы ты поверил мне. Я не откажусь от тебя. Младший улыбается, Тэхён улыбается в ответ, и снова поцелуй, их кажется, всегда будет мало. Старший натянул боксеры, проводил Чона, еще раз поцеловав. Как только за ним закрылась дверь, Тэхён прислонился к ней спиной и нахмурился. Сразу внутри взметнулись страх и тревога, не хотелось Чона отпускать одного. Но он сам должен был сделать все это, сам понять и принять чего хочет, а что пора закончить и забыть. Тэхён очень хотел ему верить, но в Чонгуке так много страхов, неуверенности в себе и в Тэхёне, что невозможно предугадать, как он поступит. Но Тэхён решил для себя всё, и если младший не вернётся сам, то он поедет и заберет его, потому что Чонгук его чудо, Ким это точно решил.