Одинаково разные

Сидя на земле под сакурой, Фельмьер задрал голову и внимательно наблюдал за чем-то в вышине. Мягкий цвет волос перекликается с оттенком цветущей вишни. Из-за нежности они прекрасно сочетаются, а хрупкая внешность лишь больше чарует. Заметив такую чу́дную картину, юноша подошёл к мальчику со спины. – Не слишком ли ты наглеешь: сидеть без дела, так ещё и на земле? Насколько я знаю, ты ещё не обучен магии «чистки», а я заставлю стирать брюки до тех пор, пока не выведешь пятна. Юноша вздрогнул от нотаций сзади и оглянулся на знакомый голос: – Вил-сан! – Верно, это я. – несмотря на строгий тон голоса, по лицу мальчик не заметил какой-то злости. Он даже слабо улыбался. – А ты ждал кого-то ещё? – В-вовсе нет! – спохватился Эпель, вскочив с насиженного места. Тыльной стороной руки он быстренько отряхнул сзади штаны, пока высокий блондин ставил достаточно большую корзину на землю. Шенхайт расправил плед в руках. Ему даже руки высоко не пришлось поднимать, ведь рост позволял такое. Голубоглазый схватил нижние углы, и вместе они расправили ткань, аккуратно постелив на траву. – Мало того, что брюки испачкал, так ещё и отморозить себе всё решил. – продолжал нравоучения староста во время всего действа, на что первогодке приходилось лишь кивать словам и едва заметно вздыхать. После этого высокий юноша сел на укрытую поверхность, сняв обувь, и как-то неожиданно похлопал рядом с собой ладонью. Фельмьер наклонил голову и застыл как вкопанный. Минута молчания вышла из-под контроля милой картины. Словно обвиняя его в том, что теперь староста выглядит неловко и глупо, Вил хмуро посмотрел на потерянного паренька. Но от таких часто моргающих глаз, что на миг испугались реакции сенпая, он иронично хмыкнул и протяжно выдохнул с улыбкой. – Садись рядом, глупое яблоко, – вот что значит этот жест. – А! – будто пробудившись, Эпель скоро снял ботинки и подошёл к указанному месту. Стоило только начать ему садиться, как его осторожно взяли за руку и притянули к себе. Не удержавшись, мальчик сел прямо на колени к Шенхайту. – Э?! Вил-сан, шо енто вы тво́рите?! – вскрикнул непроизвольно голубоглазый, ярко краснея. – Говори нормально, Эпель. – и снова недовольное лицо. – Давно пора привыкнуть, что намёки ты плохо читаешь. – П-простите. – тихо произнёс мальчик, тогда его и прижали чуть сильнее. – Считай подарком то, что я не стану сегодня тебя наказывать. – положив щёку на макушку кохая, Вил глубоко вдохнул и легонько поцеловал волосы. – Я лишь хочу насладиться цветением. Помолчи немного. Маленький тёплый огонёк прошёлся по телу Фельмьера от ощущения дыхания на голове. Он положил руку на грудь Шенхайта и прижался ухом, надеясь услышать сердцебиение через ткань. Через некоторое время он аккуратно обвил руками талию партнёра, не отрываясь от него, закрыл глаза и слабо улыбнулся. От ритмичного звука, теплоты рук и дыхания, нежного ветерка и шелеста падающих лепестков вишни стало клонить в дремоту, и все мысли медленно таяли в приятном чувстве, разливающемся в груди с каждой секундой. И дабы не потерять ниточку связи с этим миром, Эпель выдохнул: – Вам идёт сакура. – Как и тебе.

И это первый совместный день цветения сакуры.