***
— Хочешь принять ванну вместе? — интересуется Феликс, подойдя к Чанбину сзади, обняв за плечи и поцеловав мочку уха. — После начнём собираться. — Хорошо, — альфа разворачивается, не вставая со стула, сажает Ли себе на колени и целует в щеку. — Минсу ещё спит. Ты планируешь много времени провести на улице? — Нет. Мы сходим в парк, съедим по сладкой вате, выпьем по молочному коктейлю и вернёмся домой. Я с папой и мамой приготовим праздничный ужин, дождёмся отца с работы и отпразднуем всей семьёй. Феликс быстро проверяет сына, в то время как Чанбин уже включил воду, чтобы ванна наполнялась. Он льёт немного пены, потому что знает, что Ли любит принимать ванну именно с ней, и настраивает воду немного горячеватой, чтобы она не успела остыть. Они проводят там не меньше часа, помыв за это время только головы. Скорее им нужна была ванна для того, чтобы расслабиться, а не помыться. Нежась в пушистой пене, Феликс массирует плечи Чанбина, так как знает, что тот сильно устаёт, постоянно нося на руках не только сына, но и своего омегу. Феликс слишком любвеобильный, но Чанбина всё более чем устраивает. Закончив с водными процедурами, омега одевает Минсу, собирает сумку, складывая в неё всё, что может понадобиться во время их отсутствия дома. Чанбин забирает ребёнка, устраивая в коляске, и они отправляются на обещанное свидание. Вернувшихся домой детей и внука уже встречают освободившиеся родители. Мистер Ли сразу забирает Минсу себе, чтобы помыть и накормить. Мисс Со поздравляет сына и отправляет в гостиную, чтобы подождал. Приготовления проходят гладко и достаточно быстро, так что через два с небольшим часа омеги уже накрывают стол. Заскучав, Чанбин ушёл развлекать сына, чтобы тот потом крепко спал ночью и дал отдохнуть родителям. Феликс приходит к ним в комнату, когда они полностью заканчивают. Вместе с Чанбином они достаточно быстро укладывают Минсу, дожидаясь, пока тот заснёт, и уходят на кухню. Их ужин естественно затягивается не на час и не на два. Старший альфа по пути с работы заскочил в магазин, купив бутылку вина. Конечно, этого не хватит напиться даже двоим, но языки развяжутся точно. И всё было хорошо до тех пор, пока родители не начали переходить на личности, тогда Феликс с Чанбином, ссылаясь на усталость, быстро слиняли из-за стола, не желая слушать о всех своих детских косяках. — Не желаешь принять легкий душ перед сном? Сегодня было слишком жарко, — спрашивает Со, доставая себе полотенце, оглядываясь на сидящего на кровати омегу. Тот оторвался от экрана телефона и кивнул в знак согласия. — Любовники пишут? — Да-а, — тянет Ли. — Хочешь тоже с ними пообщаться? Думаю, они очень обрадуются знакомству с моим альфой. Что насчет тебя? — говорит с очевидным вызовом в голосе. — Сразу после душа, детка, мы вместе пообщаемся с ними. Альфа улыбается и, хватая Феликса за талию, притягивает к себе, щекоча, хаотично целуя в шею и покрывая чмоками лицо. Чанбину весело наблюдать за тем, как Ли старается не издавать громких звуком, потому что в комнате спит ребенок. Наконец решив прекратить наглые издевательства, Со выходит из комнаты, всё также держа Феликса, и заходит в ванную комнату, где наконец отпускает омегу. Феликс отлипает от Чанбина лишь на пару секунд, чтобы отдышаться, после садится на стиральную машину. Альфа с ухмылкой наблюдает за тем, как Ли приглашающе ерзает, и подходит к нему только когда омега хватает его за футболку и тянет на себя. Чанбин впивается в губы омеги, целуя развязно, мокро. Феликс опускает свои ладони на плечи Со, двигаясь к нему ближе и обвивая его талию ногами, прижимается всем телом к горячему телу альфы. Чанбин буквально вылизывает шею Ли, втягивает небольшие участки тонкой кожи, языком проходится по отчётливо выступающему кадыку. — Стой, кажется, Минсу проснулся, — шепчет Феликс, и они оба затихают. За тонкой дверью слышится тихое хныканье, поэтому они достаточно быстро поправляют одежду, Феликс убирает с лица растрепавшиеся волосы, а Чанбин вытирает губы от слюны. Выбегая из ванной, они натыкаются на копошившихся в их комнате родителей. Мисс Со уже держит Минсу на руках, напевая тихую мелодию и укачивая. Папа Феликса практически разворачивает их в дверях, не позволяя войти. Он уверяет, что всё в порядке и они справятся сами. Старший альфа говорит, что они могут продолжить принятие душа и что ребёнок почти уже спит. Доверив сына родителям, они возвращаются в ванную, только не продолжают то, на чем закончили. Они достаточно быстро принимают душ и возвращаются в комнату, по очереди целуя Минсу в макушку и укладываясь спать, даря и друг другу пару нежных поцелуев.***
— Чанбин-а, Минсу уже шесть месяцев, и мы прекрасно можем справиться с ним, — говорит папа Феликса, держа внука на руках и показывая, что маленький омега не против побыть с дедушкой. — Ты спокойно можешь организовывать ваш отдых, первые сутки совершеннолетия Феликса полностью ваши. Можете развлекаться, но всё же будьте на связи, на всякий случай. — Хорошо, спасибо вам большое, — Чанбин обнимает мистера Ли и целует Минсу. — Я быстро вернусь, мне нужно лишь забронировать номер в отеле на завтра и договориться по поводу меню. Подарок я уже купил. — Беги уже, а то Феликс должен скоро прийти, — омега буквально выталкивает Чанбина из квартиры. — Обещаем не скучать. Чанбин уже давно планировал день рождения Феликса. Он постоянно видит то, как омега с каждым днем всё больше и больше старается для семьи. Он действительно взрослеет на глазах, отдаёт всего себя любимым парню и сыну, порой забывая про себя. Нет, он не перестал ухаживать за собой или что-то в этом роде, но то, что он даёт все самое лучшее другим, оставляя себя практически ни с чем, заставляет Чанбина задуматься. Ему хочется наконец открыть Феликсу глаза и сказать, чтобы тот расслабился, иначе ни к чему хорошему такая озабоченность точно не приведёт. В первую очередь, Со хочет начать с малого — вернуть те открытость и непринужденность своего парня, что была в самом начале их отношений. После хочется задарить омегу и его великолепное тело любовью и полностью закрыть послеродовой период, когда в голове только ребёнок. А дальше — больше. Этот день проходит достаточно быстро, учитывая то, что Чанбин был занят приготовлениями ко дню рождения, отпросившись с учёбы на пару дней; Феликс с утра был в больнице, а после прошёлся по торговому центру, вернувшись домой только к вечеру; дедушка весь день просидел с внуком, а второй дедушка и бабушка отрабатывали свой завтрашний выходной, который планировали провести с Минсу. Рано утром следующего дня, дождавшись мисс Со, Чанбин и Феликс, прощаясь, но ненадолго, взволнованные уходят из дома. Чанбин ведёт омегу в номер в отеле, заставляя того сразу раздеться и надеть на голое тело халат. Повторив всё то же самое, он объясняется: «Так будет комфортнее». Чуть позже им приносят завтрак. Достаточно странный завтрак, состоящий в основном из фастфуда. — Сегодня у нас загрузочный день, после которого будут болеть животы, — Чанбин целует Феликса в щеку и подаёт ему бургер. — Если тебе захочется чего-то другого или просто есть какие-либо предпочтения — не молчи, хорошо? — Хорошо, — Феликс пребывает в небольшом шоке, поэтому пока что не может полностью расслабиться. — Просто… это как-то всё неожиданно. Мы серьезно проведём тут весь день? Вдвоём? — И ночь тоже, сладость, — альфа дарит успокаивающую улыбку. — Давай насладимся этим временем и совершенно новыми вернемся в старую жизнь? Чанбин включает первую попавшуюся дораму на большом телевизоре, висящем на стене. Она просто идёт на фоне, но иногда захватывающие моменты привлекают внимание. Феликс практически не встает с кровати, точнее Чанбин не позволяет ему что-либо делать. Он даже до туалета его донёс, когда омеге приспичило, и вернул обратно. Несмотря на то, что на улице всё еще стоит жара, в комнате достаточно прохладно, так как в номере включен кондиционер, а значит обстоятельства позволяют Чанбину закутать Феликса в одеяло. Он ложится рядом, накрываясь пледом и сильно прижимаясь к парню. До самого обеда Феликс лежит в телефоне, просто листая ленту инстаграма, а когда надоедает, переходит в тикток. — Ты хочешь, чтобы я потолстел и не смог сбежать от тебя? — спрашивает Ли, рассматривая то, что им принесли в качестве обеда. — А я ведь и не держу тебя. Если вдруг захочешь убежать, скажи мне, я буду бежать впереди и убирать препятствия с твоего пути. Хочу, чтобы ты чувствовал себя свободно в наших отношениях, а не как в клетке… — Я люблю тебя, — омега двигается к Со, беря со столика листик салата и заворачивая в него кусочек мяса, кладет это в рот Чанбина и ждет, пока тот прожуёт, чтобы накормить его ещё чем-нибудь. — Если и сбегать, то только с тобой за руку и Минсу на руках… Чанбин тоже принимается кормить Феликса, немного дурачась и набивая полный рот едой. Они заканчивают с обедом только минут через сорок, откидываются на кровать, чтобы немного отдышаться. Всё-таки, чтобы вместить в себя такое количество еды требуется немало энергии. — Хочешь подарочек? — спрашивает Чанбин, когда Феликс снова тянется за телефоном. — Что? Ты совсем что ли? Сколько денег ты потратил на меня сегодня? — Ли легонько бьёт альфу по плечу, за что оказывается прижат к кровати и зацелован. — Сегодня нисколько. А что было до этого — неважно. Я приказываю тебе наслаждаться, и никакие возражения не принимаются, — Чанбин поднимается с кровати и достаёт из шкафа пакет. — Ты серьёзно? — Феликс удивленно переводит взгляд на альфу, одновременно с этим доставая белую коробку. Его рот непроизвольно открывается, и он неверяще вытаскивает из коробки пару кроссовок, которые буквально две недели назад показывал Чанбину. — Нравится? — Да… Они мне так понравились, но я не хотел их заказывать осенью. Глаза омеги всё ещё широко раскрыты, он рвано натягивает кроссовки на ноги, мельком оценивая вид и подходящий размер, и падает к Со в объятия. Они валятся на постель, и губы Феликса атакуют губы Чанбина, на что альфа хихикает в поцелуй и шепчет: «Это ещё не всё». Он сам достаёт со дна пакета две коробочки поменьше. Одну Феликс принимает в руки и, открывая, видит браслет в виде переливающейся тонкой цепочки. Он уже хочет возмутится ещё больше, но как только переводит взгляд на Чанбина, замечает, что тот уже показывает содержимое второй коробочки. На мягкой подложке красуются два кулона: один в форме солнца, другой — полумесяца. — Ты сошел с ума?.. Нет… ты точно сошёл с ума. — Я люблю тебя, крошка, — Чанбин подаётся вперёд, касаясь кончиком носа носика Феликса. — Я безумно люблю тебя. — Я люблю тебя гораздо больше, Со Чанбин, я докажу тебе, — Ли сокращает расстояние между их губами буквально до пары миллиметров, закрывает глаза и шепчет в губы, — спасибо. Чанбин дарит омеге короткий, но чувственный поцелуй. Его ладонь покоится на чужой щеке, нежно поглаживая её. Альфа также первым и разрывает поцелуй, аккуратно кладёт расслабленного омегу на подушки. Он предупреждает, что на ужин заказал лишь легкий салат из овощей и предлагает сейчас еще немного полежать, посмотреть начавшийся фильм, после поужинать и, когда начнёт темнеть, принять освежающий душ. Феликс соглашается, принимая удобную позу, смещаясь ближе к альфе, укладывая свою голову на его грудь. Примерно через два часа они вместе идут в душ. Если сказать точнее, то, стоя под потоком воды около пятнадцати минут, Чанбин прижимал Феликса спиной к своей груди, расцеловывая его шею, изредка переходя к пухлым губам. Закончив, Чанбин заворачивает омегу в большое полотенце, сам быстро обтирается, надевает халат и несёт Феликса на кровать. Стоя на коленях, нависая над младшим, Со медленно вытягивает из своего кармана тонкую кружевную ткань. Феликс сначала не понимает, что это, но как только до него доходит, он завороженно тянется, берёт в руки, и разложив на постели, рассматривает двое трусиков одинакового пошива, но одни черные, другие белые. — Будешь надевать в зависимости от настроения, — отвечает альфа на немой вопрос. — Захочется выглядеть нежно и невинно — наденешь светлые, вызывающе и сексуально — тёмные. Я пойду в ванную, чтобы не смущать тебя, а ты, как только померишь и покрасуешься в зеркале, позовешь меня меня, хорошо? Феликс кивает, и Чанбин быстро скрывается из комнаты. Но возвращается, на своё же удивление, достаточно скоро по зову Ли. Омега сидит так же, как и до его ухода — поджав ноги под себя и завернувшись в полотенце. — Как тебе? — интересуется Со, садится рядом, подползая к подушкам и устраиваясь поудобнее. — Нормально, — произносит Ли, разворачиваясь на постели и усаживаясь на бёдрах альфы. Он наклоняется вперёд, припадая к губам Чанбина, в то время как полотенце медленно соскальзывает с его плеч, а после и вовсе оказывается откинутым самим омегой. — А тебе как? Чанбин отрывается, мельком взглянув на новое нижнее бельё, надетое прямо сейчас. Он снова возвращается к поцелую, углубляя его всего парой движений. Руки альфы стремительно настигают чужую талию, на которой уже начинаются чёрные кружева, и движутся к ягодицам, оценивая качество ткани и то, как трусики сидят на Ли. — Наденешь для меня такие же? — Если попросишь, надену, — отвечает Чанбин и приподнимается вместе с Феликсом, опрокидывая его на спину и нападая на шею омеги мокрым языком и острыми зубами. Спускаясь по нежной коже, уделяя много внимания пухлой груди, альфа достигает линии белья, пропускает этот участок и принимается вылизывать бедра. Особенно страдает внутренняя сторона, которая мгновенно покрывается маленькими засосами в близкой к паху области. Возбуждение и жар мигом охватывают Феликса, внимательно следящего за происходящим. Он елозит на простыни, сгибает ноги в коленях и широко разводит их в стороны, чтобы Чанбину было достаточно места лечь между ними. — Мне так нравятся мои располневшие ляжки, они выглядят красиво, особенно рядом с твоим языком, — шепчет Ли и крупно вздрагивает, когда альфа сильно прикусывает большой участок мягкой плоти. — Сними с меня бельё, иначе ещё чуть-чуть и оно будет испачкано… Чанбин цепляет ткань пальцами, медленно и с наслаждением стягивая её с любимого тела. Феликс в его руках сразу же расслабляется — теперь его ничто не сдерживает. Дыхание омеги учащается, когда Чанбин припадает к животу чуть ниже пупка и движется вниз, но не доходит до члена, а поднимается к груди. Руки Ли, кажется, не хотят слушаться его, но он всё же стаскивает халат с широких плеч своего парня и развязывает пояс. Он глубоко вздыхает — тело Чанбина опускается на его, приятно вжимая в кровать. Температура их тел чувствуется запредельно высокой, а всё вокруг кажется сумасшествием. Как в бреду кадры сменяются один за другим. Счет времени давно потерян. Феликс принимает в себя один палец. Два. Три. С каждой минутой простыни сминаются всё больше и больше от метаний омеги по постели. Капелька пота стекает по лбу Чанбина рядом с выступающей от напряжения веной. Он медленно входит, членом растягивая стенки ануса. Войдя до упора, он замирает на месте, опускается на локти, осыпая поцелуями лицо Феликса. Ладони Ли лежат на шее альфы, не давая отстранится, глаза закрываются, когда Чанбин делает первый слабый толчок, а губы размыкаются ещё больше, углубляя поцелуй. Воздух вокруг накаляется от переизбытка возбуждения, смешанного с множеством других чувств, и скольжения двух разгоряченных тел друг о друга. Грудная клетка вздымается всё чаще, фрикции становятся интенсивнее с каждым новым движением, а по комнате разносятся тихие, ласкающие слух стоны. — Мне помочь тебе, или справишься сам? — шепотом спрашивает Со, опаляя ушную раковину горячим дыханием и несильно прикусывая мочку. — Давай поменяем позу, тогда тебе будет удобнее. Чанбин достаточно быстро и ловко поднимается вместе с Феликсом на руках и, не снимая его с члена, двигается назад, облокачиваясь о спинку кровати. Ли усаживается поудобнее, чуть наклоняется вперед, цепляясь за волосы альфы, прижимая того к своей груди, и начинает двигаться. Чанбин одной рукой обвивает тонкую талию, до красных следов сжимая её, а другой начинает двигать вверх-вниз по члену омеги, чувствуя, как усиливается хватка в волосах. Он скользит языком по груди Феликса, оставляя засосы на светлой коже и невесомо целуя ареолы и соски. Феликс приподнимает голову Чанбина за подбородок, грубовато впиваясь в его губы. Их влажные языки находят друг друга совсем скоро, сплетаясь в одно целое. Омега пытается приподниматься и опускаться чуть быстрее, отцепляя руки альфы от своего тела и переплетая с ним пальцы. Звуки становятся чуть громче, беспорядочные шевеления губами, крепко сжатые ладони, пара движений, и они почти одновременно достигают пика. Чанбин не выходит, изливаясь в презерватив, а Феликс очень быстро обмякает в его руках, наваливаясь на него всем телом и утопая в надёжных объятиях. Когда они всё же приходят в себя, смакуя остатки удовольствия, за окном уже давно темно, а часы показывают чуть-чуть больше десяти. Чанбин немного поправляет постельное белье, накрывает одеялом Феликса и сам забирается под него, нежась с любимым до тех пор, пока сон не забирает их обоих.***
(Спустя два с половиной года)
Чанбин приходит домой уже вечером, так как сегодня были все пары, стоящие по расписанию. Он тихо заглядывает в комнату, застав прелестную картину — его омега и сын заканчивают собирать большой картонный домик-раскраску, подаренный Минсу вчера. Буквально день назад ребёнку исполнилось три года, серьёзно, Чанбин чуть не прослезился, когда осознал, насколько его малыш уже большой. — Папа, принеси карандаши, — произносит Минсу, когда они уже оценивают готовый результат. Поднимающийся на ноги Ли замечает в дверном проёме альфу, улыбается, а проходя мимо, обнимает, чмокает в губы и утягивает за собой в гостиную. Чанбин приземляется на диван, а Феликс усаживается ему на колени. — Как прошёл день? Сильно устал сегодня? — Сил, чтобы поиграть с ягодкой и зацеловать тебя ночью, хватит, — отвечает Со, обвивая чужую талию руками и прижимая омегу к себе посильнее. — Вы уже ужинали, или вместе пойдём кушать? — Су отказался есть, пока домик не будет собран и он не попробует на нём порисовать. Я сейчас схожу отнесу ему фломастеры и карандаши, и мы вместе с тобой быстренько что-нибудь приготовим, хорошо? Альфа кивает и уходит на кухню, по пути соображая, что бы такого приготовить. На самом деле, им очень повезло в этом плане, потому что в их большой семье никто не привередлив в еде, даже подрастающий сын ест абсолютно всё. Чанбин моет руки, достаёт из холодильника размороженное филе курицы, овощи и принимается нарезать всё небольшими кубиками. Подошедший Феликс берёт сковороду, наливает в неё масло и включает плиту. Он пару мгновений наблюдает за Чанбином, после прижимается к нему со спины, руками забираясь под футболку, оглаживая торс. — Потерпи, лисёнок, накормим Минсу, поедим сами, и я залюблю тебя до изнеможения. — Примем душ вместе, когда малыш уснёт? — тихо спрашивает Феликс, легонько потираясь щекой о чужую спину. — Завтра выходной, я так соскучился. — Осталось совсем немного. Сейчас нужно устроить Минсу в садик, мне закончить предпоследний год учебы, а тебе окончить колледж. Через год, как только я окончу университет и устроюсь на работу, мы съедем в отдельную квартиру, чтобы не стеснять твоих родителей и иметь свой собственный уголок. Надеюсь, тогда у нас будет больше времени и возможностей проводить время вместе. — Когда Минсу начнет ходить в садик, я как раз получу образование, мне нужно будет искать работу, чтобы не сидеть попусту дома и не тратить время, — Феликс отлипает от альфы забирая нарезанное мясо, выкладывая его на сковороду, сразу убавляя огонь и начиная помешивать для равномерной обжарки. — Давай поженимся? Феликс немного завис от неожиданности вопроса и, обернувшись, уставился на альфу взглядом, в котором невозможно прочесть какие-либо эмоции. А впрочем, Чанбин всё равно не смотрит на него, но чувствует чужой взгляд на себе. — Хочешь пометить меня? — спокойным тоном спрашивает Ли. — Да почему сразу пометить-то? — Ты что, не хочешь пометить меня? — заходит с другой стороны омега, в душе забавляясь с паники старшего. — Да почему не хочу-то? — Чанбин говорит слегка возмущенным тоном, но до сих пор не поворачивается к Феликсу лицом. — Я просто не хочу удерживать тебя чем-то серьёзным вроде метки, ты ведь не изъявлял желания обзавестись ей, а я не собираюсь действовать против твоей воли. Я хочу быть кем-то большим, чем просто твоим парнем, но я не в коем случае не настаиваю, просто предлагаю. — Я, правда, не знаю насчет свадьбы, но… я хочу, чтобы ты пометил меня. Вот тут Чанбин уже не выдерживает, оборачиваясь, натыкается на легкую улыбку, осевшую на губах Феликса. Он медлит, не понимая, что сказать, что сделать. Он просто не ожидал чего-то подобного. Когда Феликс перемешивает мясо еще раз и убавляет огонь почти до конца, Со все-таки сдвигается с места. Они одновременно закрывают глаза, и Чанбин наклоняется вперед, касаясь лба омеги своим. Он улыбается пару секунд и припадает к сладким губам, шепча прямо в них: — Когда?.. — Когда тебе будет угодно… Губы Феликса также расползаются в полуулыбке, которая растворяется, когда Чанбин языком проводит по шее. Он оставляет след, пока не находит самое нежное, приятное и подходящее местечко. Одну руку альфа кладёт на шею, большим пальцем поглаживая щеку. Феликс прикрывает глаза, в то время как Чанбин смыкает губы на изгибе между шеей и плечом, после медленно вонзая клыки в этот участок кожи. Альфа чувствует металлический привкус крови, когда спустя некоторое время расслабляет челюсть. Он зализывает наполовину открывшиеся ранки, языком собирая капельки крови. Омега в его руках практически тает, поэтому приходится придерживать его второй рукой. Они действительно любят друг друга. И неважно, проявляется ли как-то их любовь для других, но они вдвоём точно знают, что у неё лишь одна граница… — Отец!.. Не ешь папу!