Торговый дом

      Джин себя гением не считал (окей, считал, злясь и обижаясь, когда попадал в ловушки или когда его обводил вокруг пальца). Ладно, когда он оценивал себя объективно и абстрагировано, то мнил достаточно умным парнем. Ему уже за сотню, два убитых Охотника за спиной, он, чёрт подери, выживал и изворачивался в таких передрягах, которые расфуфыренная дочка миллионерши себе даже представить не могла.       Но вот пожалуйста.       В их дурацких играх, с удовольствием вскрывая ложь за ложью Хэлл, со смаком тыча её в логические проёбы бесконечных сказок, он упустил главное — эти проёбы ему чуть ли не под нос подсовывали, чтобы он действительно упустил из виду главное.       Она Охотник.       Бич демонов, Убийца вампиров, Истребительница нечисти.       Чёртов Чимин версия 2.0.       А ведь он был так близко. Когда видел, что не удивляют её ни хрена лезущие из порталов демонические рожи. Что она точно знает, какое оружие схватить, когда очередная тварь с рыком/клёкотом/визгом носится по Мэнор-Тэд. Он расслабился, приняв за чистую монету уверения в том, что богатую девочку тренировали и воспитывали телохранители, чтобы та могла себя защитить. Скольких монстров она прикончила сама, пока он спал? Даже со своими слабенькими, чисто человеческими силами, с помощью одной лишь только хитрости, оружия и пантеры? Прав был Свистун, люди — самая страшная сила во всех мирах, и женщины — её остриё.       Джин Кровавый позволил себя обвести вокруг пальца милому личику, светлым глазкам, розовеющим от скромности щёчкам. Повёлся, как мальчишка, отдаваясь и упиваясь чувству превосходства, которое у него силой отняли.       Ага, сильный он, ну-ну.       Судя по тому, что Джин видел в ритуальном зале Лимбарафы, эта «слабая» его на колени одним жестом поставит, если ей действительно припрёт. Как Чимин, который (тут, пожалуй, врать самому себе не стоит) его просто жалеет из-за Энджи.       Вот только в моральном плане она на Чимина не похожа ни разу, и ей Джина жалеть вроде бы нечего.       Джин смотрел на Хэлл молча, исподлобья, так и сидя на ступеньках в одних джинсах. Толстовка с футболкой остались в ином Мире, пояс джинс слишком свободно скользил по талии, но пока штаны ещё держались, не падая. Тёмная с алыми прожилками татуировка на спине будто текла чернотой по обнажённой коже вампира. Новая от рафианцев, похожая на цепь камней, лентой Мёбиуса обвивала руку.       Девушка после прибытия бросила на него лишь один оценивающий взгляд, что выбесило сразу и сильно. Хэлл отфыркивалась, отряхивалась от пыли демонов, которая покрывала её густым слоем. Ей бы срочно в ванну, вот только хрен её кто отпустит. Но начинать склоку первым Джин не хотел.       — Ты повреждена? — спросил Тэхён, поднимаясь со ступенек. Манера бога общаться так, будто между расставаниями прошла минута и ноль событий, всё ещё выбивали Джина из колеи.       — Пара царапин, но нет! — я не хочу, чтобы ты меня лечил, — Хэлл приподняла ладонь, останавливая Тэхёна, который, кажется, вознамерился устроить ей сеанс целебной магии. — Пусть организм снова привыкает к регенерации без подпорок, — она протянула ему притащенную с Лимбарафы светящуюся штуку. Джину показалась, что это была монета — небольшая, круглая, ровная, но та слишком быстро мелькнула между ладонями бога и девушки, исчезнув затем в широких карманах светлых брюк.       — И как же ты выбрался, а, скотина? — с тихой яростью всё-таки начал Джин. Не то, чтобы именно это интересовало вампира в первую очередь, но сдерживать себя он больше не мог, намереваясь всю злость и ярость выплеснуть на этих двоих, и с чего-то надо было начинать.       Тэхён обернулся и внимательно посмотрел на него.       — Поскольку мы ожидали нападения, то молитвенный шар я из рук не выпускал. Энергия молящихся поступала ко мне беспрерывно, а в этом мире её достаточно много, чтобы мне хватило на управление магическими потоками любой силы, в том числе на раскалывание той скорлупы, в которую меня заключили рафианцы. Не будь при мне шара, у них бы действительно получилось меня заточить довольно надолго, — невозмутимо пояснил Тэхён.       — Вот уж не знал, что тебе так много молятся, — съехидничал Джин. — Твоё второе имя, случайно, не Иешуа? Ты вообще бог чего, а? — злость в нём кипела, булькая и плюясь через край.       — Статистики, — ровным тоном ответил бог, а у Джина в прямом смысле отвалилась челюсть.       — Статистики? Да кто тебе молится вообще? — не выдержав, вампир повысил тон.       — Все бухгалтеры мира, — хмыкнула за спиной Тэхёна Хэлл, — ты просто не представляешь, как часто туда прилетает «Хоть бы статистика сошлась!» — девушка кивнула на лежащий на широких перилах светящийся шар. — Он мне как-то дал подслушать….       — Что он тебе ещё дал? — угрожающе спросил вампир, вскакивая со ступенек, обходя Тэхёна и надвигаясь на Хэлл.       — Мне кажется, его злость процентов на тридцать обоснована известием, что в случае провала с ним тебя бы на Лимбарафе трахал я, — всё с той же божественной невозмутимостью отметил Тэхён.       — Ка-ак интере-есно-о, — протянула Хэлл, и гнев Джина торпедой взмыл вверх. От смущашки-девушки даже следа не осталась. Она смотрела на него с холодным расчётливым прищуром, будто оценивая. И ладно бы хоть раз скользнула взглядом по торсу, но её глаза не отрывались от его зрачков, и это вдруг заставило смутиться больше, чем если бы он перед ней голышом расхаживал.       — А стонала она там всё-таки подо мной! — рыкнул он в отчаянной попытке хоть так утвердить своё превосходство.       — Правда? — с детской непосредственностью тут же спросил Тэхён, оборачиваясь к Хэлл. — От боли или тебе было хорошо?       — Хорошо, — спокойно ответила Хэлл, будто они не её первый секс обсуждали, а сервировку стола на последнем светском рауте. — Даже приятно в какой-то степени, но он мне что-то подсунул. Что именно, не подскажешь? — обратилась Хэлл к Джину.       У неё, кроме любопытства, в глазах не было ничего. Вот ничегошеньки. Ни страха, ни смущения, ни стыда, ни пережитого адреналина — будто это не она только что вырезала правящий клан демонического измерения.       Не она только что потеряла девственность.       Не она заново обрела силу Охотников, которой у неё не было несколько месяцев.       Не она лгала ему на каждом шагу, изображая из себя чёрт знает что и хихикая (наверняка!) над его реакциями.       Фигня какая, подумаешь, обычные будни Бича демонов, но вот надо же, мелкая деталь не укладывается в общую картину.       — У него при себе при отправке на Лимбарафу была только верёвочная лестница, так что девяносто девять процентов вероятности — он что-то попросил у Свистуна, — прокомментировал Тэхён, дотянувшись до молитвенного шара. Чуть не коснулся его кончиками пальцев, но затем почему-то отдёрнул руку. Подумал минуточку и стащил с себя рубашку, явив взорам не менее идеальный, чем у Джина, торс. Накрыл тканью светящуюся сферу и направился к себе в комнату, перешагивая через две ступеньки разом. На тихий свист бога отозвалась Оса, с мявом подрываясь с насиженного места на перилах и бросаясь за ним. Хозяйка с чужими запахами из иного измерения у хищницы не вызвала ровно никакого интереса. Джин проводил бога до комнаты взглядом, а затем перевёл его на Хэлл. Девушка и по идеальному торсу Тэхёна скользнула взглядом, который иначе, кроме как мимолётным и равнодушным, и охарактеризовать было нельзя. Точно таким же, как смотрела на него.       Ну не так смотрят юные девушки на полуголых парней. Тем более те, кто только что вот буквально получил свой первый в жизни оргазм.       — Да? И что у Свистуна было? — снова сосредоточила на вампире внимание Хэлл. А Джина накрыло очередной волной обиды и злости. Она Тэхёну поверила сразу. Безоговорочно и без сомнений. Простенькому заявлению, хотя он нередко видел, как Хэлл — та ещё недоверчивая стерва! — даже чек из доставки сверяет с его электронной версией.       Но хуже был вопрос, мечущийся в голове: почему так обидно, что Хэлл не доверяет ему? Зачем ему вообще её доверие, а?       — Он сказал, что это кончилово и для людей оно безвредно, — ледяным тоном ответил он.       — Это такие золотистые шарики? — с неподдельным интересом спросила Хэлл, опускаясь на корточки и рассматривая на полу чёрную кляксу от расплавившегося конуса. — Врёт, зараза, у них есть побочки, но мелкие, а для Охотников так вообще безвредные. Но спасибо. Я польщена, что ты обо мне решил позаботиться, хотя тебе за это не платили, — насмешка в её тоне равно сплелась с благодарностью, и Джин в ответ почувствовал себя и униженным, и польщённым одновременно.       — Может, тогда хоть что-то объяснишь? — тихо и зло спросил он.       — Да особо вроде нечего, — пожала плечами девушка, колупая кляксу. На мраморе осталось тёмное пятно и она, послюнив палец, попыталась его оттереть. — Я думала, ты сам уже всё вычислил, — операция по чистке пола прошла неудачно и Хэлл нахмурилась, недовольно рассматривая потемневший мрамор.       — Даже и близко нет, — отрицательно мотнул головой Джин, складывая руки на груди. Хэлл выпрямилась и посмотрела на него. Застывший на паре ступенек выше по лестнице вампир возвышался тёмной угрожающей массой. Он по-настоящему пугал, буквально источая ауру будущих неприятностей, но Хэлл только пожала плечами, не прячась больше за масками. — Начнёшь с начала, мм?       — И под началом ты подразумеваешь?..       — Когда ты стала Охотником?! — нетерпеливо повысил голос вампир. Он видел в её глазах насмешку — ту самую, которую она раньше так тщательно прятала. Хоть что-то было в ней настоящего? Все её страхи, волнения, её злость и веселье — хоть что-то из всех чувств и эмоций, что она показывала Джину, были реальными, не наигранными?       Хэлл только плечами пожала, будто одолжение ему делала.       — В той пещере, едва отца и Корди убили, сила Убийцы накрыла меня. Я думала, ты понял, что у девушки, даже спрятанной среди камней, не так много шансов выжить наедине с толпой демонов. Разумеется, они меня нашли. И разумеется, попытались убить тоже. Я оттолкнула первого нападавшего. Он, по идее, даже этого толчка почувствовать не должен был, но он отлетел в противоположную стенку пещеры, почти по ней размазавшись. Ты же знаешь, что сила Охотника адаптируеется к силе его противников? Я их перебила всех, даже не понимая, что делаю. А потом долго сидела и ревела в таком шоке, что была неспособна шевелиться. Если бы не звонок от матери, не знаю, когда бы очухалась. Но они прилетели на вертолёте через полчаса — мама и Мин Юнги, забрали меня, и тела папы и Корди оттуда.       — И каким же образом Бич демонов решила стать всего лишь торговкой?       Хэлл неожиданно усмехнулась, отвлекаясь наконец-то от испорченного пола. Искривлённый уголок губ налип на кожу, как нарост, замер в ямочке на щеке, делая лицо почему-то неправильным до нереальности. Будто эта странная усмешка не имела права на существование, нагло и назло зависнув в самом краешке рта.       Девушка медленно начала расстёгивать пряжку одолженного у Джина на Лимбарафе ремня на своих штанах.       — Я та ещё, знаешь ли, заноза в заднице. Когда короткое обучение на Охотницу прошло, и меня, так сказать, выпустили в мир, мне дали в Наставники тоже почти новичка. Парень курировал до меня всего пару Охотников, но только в качестве помощника, а не полноценного Наставника. И так уж получилось, что страсть к сделкам и тут нашла выход — мамино образование, как-никак. Я с демонами предпочитала договариваться, а не убивать их. И вот забавная вещь — большая часть из них на нашей Земле была лишь проездом. Или у них экскурсии тут были, или просто через нас сепульки контрабандой везли. Но против людей большинство из них вообще ничего не имело. Да они знать чаще всего не знали, что планета обитаема, мало ли живности, на их взгляд, тут бегает? Так что… чаще всего они просто уходили. Мне от отца досталась пара амулетов, которые неплохо работали вместо Гугл-транслитера. Почти такими же были снабжены сами демоны: они по другим мирам шатались вроде наших пожилых туристов. Но моему Наставнику это не понравилось, и он, в конце концов, после очередного конфликта сдал меня Совету, и меня выперли официально из Охотников. Убивать кровососов, если мне или моим близким будет угрожать прямая опасность, не запрещалось, но брать на себя крупные разборки или целые районы под защиту, как Чимин — нельзя. Если я нарушу это правило — лишат сил, а то и вообще попросту казнят.       — Разве это возможно — лишить тебя сил совсем?       — Ну, у Тэхёна же получилось? Это магия, вообще-то…. Просто совет действовал бы кардинальнее, запирая их моей, например, смертью, — девушка вытащила ремень из шлиц карманистых штанов и подошла ближе к возвышающемуся над ней вампиру.       — И что потом?       — Да всё то же — коттедж отца, завещание, подпись, разработанный с мамой план — и вуаля, я торгую с демонами, — улыбка на лице Хэлл была такой проказливой, что у Джина не возникло ни малейших сомнений: она жутко гордится собой и тем, что ей удалось обойти Совет. — Торговать с демонами мне никто не запрещал.       — Они вполне могут найти на тебя управу, — предостерёг вампир с такой дозой яда в голосе, что девушка ни на секунду не усомнилась: заявись сюда совет с разборками — и он будет первым зрителем с попкорном на арене Мэнор-Тэд.       — И ещё как с ней сюда заявятся, но до того времени, как они раскочегарятся, я успею найти среди демонов либо поддержку, либо достаточно сильное оружие, чтобы они от меня отцепились, — она замерла на ступеньке ниже, упираясь взглядом в его обнажённый торс, и вскинула глаза.       — Ты собой непередаваемо довольна, — обвиняющим тоном заметил Джин.       — А почему бы и нет? У меня всё получилось.       — Дьявол милосердный, когда я брался за эту работу, я думал, тут всё мило и невинно!       — Я намерена получить много денег и власти, детка. Здесь НИЧЕГО не мило и не невинно.       — Детка?       Хэлл просунула ремень в шлицы и медленно протягивала через петли одолженный в ином Мире пояс. Она сама старалась не шевелиться, чтобы её собственные штаны окончательно не сползли вниз. Джин сморгнул, неожиданно понимая по мелкой детали, насколько тут всё НЕ мило и НЕ невинно. Девушка, на которой одежда сидела как влитая, когда она только приехала, изрядно похудела. Эти же штаны в начале лета она носила без пояса, и поддерживать их ей было не надо.       — Просто возвращаю твои комплименты, — улыбнулась Хэлл. Вампир застыл от её тона, каждым сантиметром кожи чувствуя, как обвиваются вокруг его талии руки девушки. Она теперь, йети-её-растак, действительно могла позволить себе так с ним разговаривать!       — Здесь не будет больше ничего легко и приятно, мило и невинно, сладость, — передразнила Хэлл точно его интонациями. Она провела руками по поясу джинс, выравнивая толстую кожу ремня, и у Джина сухой ком застрял в горле от расползающегося по пояснице жара. Он чуть не толкнул вперёд бёдра в эти ласковые вроде бы руки.       А он ведь их даже толком не успел почувствовать там, на каменном ложе ритуального зала. Но хотел бы, да…       — Я здесь, чтобы разбогатеть так, как не снилось Илону Маску, и получить власть и влияние, которые с дальним прицелом не просто подвинут Совет, а уберут его нахрен, — тягуче прошептала Хэлл, застёгивая пряжку.       Джин молча смотрел, как двигаются её пальцы. Он видел ясно, как горит в её глазах жадность и алчность. Пресвятые ёжики, она их скрыть даже и не пыталась! Он думал о неких потаённых мотивах, её сокровенных желаниях, будто не выучил за столетие, что люди просты и понятны в своей основе. Конкретно эта, обладающая сверхсилами, поддалась соблазну использовать их только для себя. В её зрачках так отчётливо плясал знакомый ему алчный голод, что на сотую долю мгновения Джин ощутил родство их душ.       Но стоило вспомнить о голоде, как демон внутри дал о себе знать. Поднял уродливую башку и сменил жажду «вцепиться в неё руками» на «вонзить в неё клыки». Джин прилип взглядом к шее — регенерация Охотников работала на пять, и от его клыков не осталось и следа. Может, ему тоже стоит поддаться голоду и оставить на ней новые метки?       Он поднял взгляд и столкнулся с её: зрачки в зрачки, тьма против тьмы, вот только он свою не скрывал никогда, будто хвастаясь ею: тёмной одеждой, тёмными волосами, тёмными глазами, тёмной грубостью и мрачной яростью, так и лезущими наружу.       А Хэлл свою до сегодня прятала как могла: за светлыми волосами, глазами, улыбками, ясным взглядом и ложью, тоннами лжи.       Джин не был уверен, что и сейчас она говорит правду. Но безоговорочно верил тьме в её глазах.       И тем не менее, острое сожаление скатилось по коже, едва она застегнула пряжку и убрала руки.       — Ну так что, Джинни, осудишь? — лукаво спросила Хэлл. Она этим «Джинни» даже не издевалась — нагло и самодовольно испытывала его терпение, подзуживала, дразнила, словно бы давая отличный повод накинуться на неё, выплеснуть злость и голод, дать им двоим единственную и неповторимую возможность сразиться, выяснить всё здесь и сейчас.       — То есть, со мной ты связалась из-за рафианцев? — тихо и веско спросил он. — Никакой телохранитель тебе не был нужен? Тебе был нужен предатель? Или что, Тэхён не возбуждал, а?       — Обидно? — спросила она, делая шаг назад.       Вампир сошёл со ступенек, окинул взглядом холл. Небо в проёме дверей становилось всё светлее. Рассвет красил за лесом край горизонта в розовой-золотой. Труп рафианца был окутан синим сиянием, но кажется, Хэлл не планировала знакомить Джина с тайными жителями Мэнор-Тэд.       Девственница, которая своей первой ночью пожертвовала ради светящейся штуки, которую наверняка можно задорого продать. Бич Демонов, месяцами строящий из себя обычного человека. Разыгрывала все эти смущённые улыбки, стыдливый вид, смех и слёзы, а сама строго следовала плану.       Равнодушная, жадная тварь.       Джин медленно потянул из заднего кармана бумажник. Вытащил кредитную карту, и швырнул ею в Хэлл, отступив ещё на шаг. Бросок был точным, карта должна была ребром рассечь ей лицо — но Хэлл лишь наклонила голову вбок, и кредитка с тихим шелестом приземлилась на пол. Девушка нахмурилась. Джин отступил ещё на шаг и швырнул в неё весь бумажник. Хэлл сомкнула пальцы на дорогой коже, точным движением поймав.       — Никогда. Не смей. Ни о чём. Меня. Просить, — отчеканил он и двинулся к выходу.       — Джин… — раздалось ему вслед и, кажется, прозвучало это именно так истерично и беспомощно, как ему и хотелось.       Он не будет с ней драться. Он не будет выяснять, кто сильнее, он не собирается доказывать Охотнику своё превосходство. Скорее всего, ослабевший после долгого воздержания без нормального питания, он проиграет. Ему нужно сначала утолить голод, восстановиться, вспомнить, кто он такой и на что он способен.       Его не раз и не два использовали вслепую, так же как и он — окружающих, но метод борьбы с такими жадными сучками, которых за раз так просто не убить — игнорирование. Точно как она с ним. Не замечать. Делать вид, что её не существует, а когда она забудется и расслабится — поймать и выпить досуха, наслаждаясь каждой минутой агонии.       Джин чертовски гордился тем, что смог сейчас сдержаться.       Он вскинул руки, показывая ей два фака, и вылетел на порог Мэнор-Тэд.       И очнулся — безумная ночка закончилась, и рассветное солнце вот-вот должно было взойти над краем кукурузного поля. С досадой обозвав себя идиотом, он рванул к кладбищу, под ненадёжную защиту деревьев, чтобы скорее добраться до своего старого убежища-склепа.       — … там сейчас почти рассвет, — бросила в спину убегающему вампиру Хэлл. Расстроенной девушка точно не выглядела, только покачала головой. — Надеюсь, успеет, он мне ещё всё-таки пригодится, — пробормотала она про себя.       Хэлл развернулась и оглядела пустой холл. Синее сияние вокруг трупа рафианца разделилось на шесть частей и части словно бы стали собираться в фокус, превращаясь в чуть размытые фигуры в Куро Сёдзоку.       — Кстати, кто-нибудь в курсе, когда привезут эту грёбаную дверь? — поинтересовалась у них девушка. В ответ она получила шесть укоризненных взглядов, а затем труп рафианца поплыл над полом к входу в подвал и дальше, в крематорий, левитируемый шестью демонами-призраками.       Хэлл опёрлась на дверной косяк и устало посмотрела на восходящее солнце.       В Мэнор-Тэд начинался новый день.