Нори

Она довольно быстро открыла дверь шаттла, как будто ожидая его. Разумеется, она его ждала; на сей раз она сама была той, кто пригласил его. Он взглянул на ее взлохмаченные, чернильно-черные кудри, обрамлявшие ее лицо в форме сердечка, подчеркивающие ее экзотические темные миндалевидные глаза и поцелованную солнцем кожу. Каждый раз при виде нее у него дух захватывало. Даже сейчас, даже без макияжа и гламура компаньонка могла лишить его дара речи. На ней был красивый шелковый халат, запахнутый на ее тонкой талии. Мягкие бугорки ее груди вздымались под нежной тканью. Халат едва достигал бедер, обнажая большую часть ее длинных худых ног, насмехаясь над ним. Она отошла в сторону, улыбнувшись. Вспомнив, как дышать, Мэл шагнул в ее шаттл и попытался подумать о чем-то еще, что не было бы ногами Инары. — Ты вроде как упомянула о том, что хотела меня видеть? — нарушил он тишину. Он сунул руки в карманы, не зная, куда еще их деть. Взгляд Инары упал на ковер на полу ее шаттла, и она застенчиво заправила себе за ухо густой локон. Затем захлопнула дверь шаттла спиной и встретила любопытный взгляд капитана. — Это правда, — согласно кивнула она. Он выжидающе оглядел ее шаттл. Затем снова посмотрел на нее. Так же улыбаясь, она произнесла: — Команда… не могла не заметить, что ты кажешься таким напряженным в последние дни, Мэл. Он с любопытством приподнял бровь. — И что бы это должно означать? — уточнил он. Она выпрямилась и прошла к столику, где хранила все свои чаи и модный фарфор. Наклонившись вперед, она позволила ему полюбоваться опасно коротким подолом своего одеяния. Он вздохнул и, вместо этого, внезапно заинтересовался потолком. — Это означает, — начала она, зажигая свечу, — что ты выливаешь все свои тяготы и стресс на несчастных людей, работающих на тебя. Гнев быстро промелькнул на его лице. — Да что ты? Есть ли какая-то конкретная причина, почему ни у кого из этих несчастных людей не хватило смелости самим сказать мне об этом? — спросил он, не в силах замаскировать взвинченность в голосе. Инара встретила его взгляд нежной улыбкой и покачала головой, длинные черные локоны развивались с ней в такт. — Говоря по правде, они достигли единогласного решения созвать интервенцию. Еще одна свеча зажжена. Мэл хмыкнул и произнес: — Интервенцию? Не нужна мне никакая интервенция. Что мне нужно, так это более трудолюбивая команда, которая не расслабляется так часто. И какое, черт возьми, это имеет отношение к тебе? — Мэл, я здесь тебе не враг, — спокойно заверила его Инара. Он нервно провел рукой по волосам. Она сделала несколько шагов к нему, свеча в руке, оранжевое пламя освещало ее экзотические черты лица и высокие скулы. — Так что, какова именно твоя роль во всем этом? Собираешься уговорить меня быть более приятным человеком, 'Нара? — Он усмехнулся, стараясь не заострять внимание на том факте, что она стояла так близко. Она посмотрела ему в глаза, на мгновение прикусив нижнюю губу, обдумывая свой ответ. — Я здесь, чтобы помочь, — это было все, что она сказала. Затем она перенесла свечу в другой конец своего шаттла, опустив ее на пол рядом с несколькими другими, освещавшими комнату, словно это была святыня. На ковре в центре круга из свечей было что-то наподобие мата, достаточно большого, чтобы вместить одного человека. После того, как поставить последнюю свечу на пол, Инара взяла странную керамическую чашу и окунула в нее один палец. Она перемешала содержимое, не убирая чашу обратно, пока не удовлетворилась результатом. Что бы там она ни захватила пальцем, она намазала содержимое на оголенную кожу руки. Мэл наблюдал за ней с любопытством, но не произнес ни слова, боясь прервать ритуал, в который была погружена компаньонка. Только когда она встала и посмотрела на Мэла, капитан вновь обрел голос: — Что это было? В ответ Инара взглянула на свою руку, а затем снова на Мэла, пожимая плечами. — Ты ведь знаешь о целебных свойствах нори, Мэл? — спросила она беспечно. — Морские водоросли? Это были водоросли? — уточнил он настороженно. Инара кивнула: — Гель. Гель для массажа Нуру, если точнее. Теперь снимай всю свою одежду. Чаще всего люди преувеличивают, говоря, что чья-то челюсть отвисла. В данном случае челюсть Мэла действительно отвисла. Его первая мысль была о Саффран, которая наставила на него пистолет и приказала ему раздеться. Закончилось все тем, что он остался с голой попой в пустыне. Мэл с трудом подбирал слова, отчаянно пытаясь выразить свое замешательство и неодобрение. Инара закатила глаза и пригрозила: — Мэл, если ты поднимешь шум, чем поможешь мне, я сама найду способ снять с тебя одежду, а ты ведь не хочешь, чтобы я это сделала, верно? Так что упрости задачу нам обоим; раздевайся. Широко распахнув глаза, Мэл воскликнул: — За каким из семи кругов ада я должен раздеваться, женщина?! Какого черта ты замышляешь?! Инара медленно подошла к Мэлу, по-прежнему серьезная, как никогда. — Я ничего не замышляю, — объяснила она, - я лишь собираюсь сделать тебе массаж. Кроме того, можно подумать, я не видела чего-то там раньше, Мэл. После краткой паузы, позволяя напряжению рассеяться и пониманию утвердиться, Мэл испустил вздох, который и не заметил, что сдерживал. — Мне казалось, ты обслуживаешь команду, — сказал он. Вспышка гнева в ее темных глазах мелькнула, но тут же исчезла. Всегда сдержанная, даже холодная компаньонка. — Я никого не обслуживаю. Я предлагаю своим друзьям помощь, чтобы жизнь на этом корабле стала терпимой. Разве ты не понимаешь, Мэл? Это все для твоего блага, как и для их. Так что раздевайся и ложись на мат, — скомандовала Инара, прежде чем вернуться к созданию атмосферы в своем шаттле. — Похоже, у меня правда нет шанса из этого выпутаться? — уточнил он, повержено. Он никогда бы не признался в этом, но получить массаж руками прекрасной компаньонки — это то, о чем он мог только мечтать. Инара покачала головой в ответ: — Нет, никаких шансов. И может быть, это не так уж и плохо. Она стояла к нему спиной, и Мэл догадался, что это был ее способ дать ему возможность раздеться. Неуверенно он начал манипуляции с пуговицами на своей рубашке. — Так что это за массаж? — спросил он, пытаясь увести свой разум от мысли, что через несколько мгновений он будет в чем мать родила, и во власти самой красивой женщины, какую он когда-либо встречал. — Как я уже сказала, — начала Инара, все еще копаясь в одном из своих многочисленных сундуков, — массаж называется Нуру. Он получил свое название от использования особого геля, изготовленного из нори. Они очень скользкие, и есть определенное… искусство управляться с ними. В конечном итоге это снимает накопившееся напряжение и расслабляет мышцы, — пояснила Инара. Мэл расстегнул рубашку и стянул подтяжки с плечи так, чтобы они свободно свисали по бокам. Он высвободил руки из рукавов, и его кожа встретилась с прохладным воздухом шаттла. — Ага. Что ж, эээ, что-то подобное ты делаешь для своих клиентов? — осторожно предположил он, не желая нарушить границ. Он услышал ее вздох, прежде чем она ответила: — Иногда, да. Он аккуратно отложил рубашку и неохотно занялся поясом и штанами. — Что же такого особенного в этом массаже? Что делает его «искусством»? — процитировал ее Мэл, все еще глядя на ее хрупкую спину и слыша звон ее браслетов. — Что ж, когда ты закончишь раздеваться, полагаю, ты сам обо всем узнаешь, - ответила Инара, слегка раздраженная всеми его вопросами. Он вздохнул, но счел разумным не отвечать на ее язвительное замечание. Когда на Мэле не осталось ничего кроме нижнего белья, он направился на мат и лег на живот, внезапно осознав, что выставил наружу до этого сокрытое. Теперь на нем появилось много новых шрамов. Многие из них едва зажили. События Миранды были к нему не добры. Когда он устроился, Инара повернулась к нему лицом с полотенцем и чашей в руках. Мэл с любопытством посмотрел на вещи. — Для чего все это? — спросил он в лежачей позиции. — Полотенце для тебя. Чаша для геля. Расслабься, Мэл. Ты можешь мне довериться, — объяснила Инара с честным выражением лица, подходя к нему. Она встала рядом с ним на колени и положила аккуратно сложенное полотенце под подбородком и руками Мэла, так чтобы он лежал на них. Как только он расположился удобнее, она исчезла из поля его зрения, но он все еще мог слышать, как она двигалась по коврику позади него. Затем ее холодные пальцы захватили пояс его нижнего белья, и Мэл встрепенулся. — Воу! Что ты делаешь?! — вскрикнул он в протесте, хватая и останавливая ее руку. — Мэл, — начала Инара раздраженно. — Ты можешь мне просто довериться? — попросила она. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, Мэл все еще сжимая ее нежное запястье. Он нерешительно отпустил ее руку и занял свое место на полотенце, давая ей разрешение продолжить. Он доверится ей. Ее руки вернулись к поясу его нижнего белья, стянули их вниз по ягодицам и ногам, после чего она сняла их окончательно. — Гель будет прохладным, когда я налью его на тебя, — предупредила Инара. Он вздрогнул, когда ощутил его, ледяной и влажный на его обнаженной коже. Она вылила большое количество геля, в основном на спину. Распределила жидкость без запаха по его широким плечам и по спине. Он почувствовал, что она переместилась так, что ее ноги касались его. Затем он увидел, как ее руки оперлись о мат по обе стороны от него, и она подалась вперед, ее черный локон щекотал его щеку. Она выдохнула ему в ухо, тепло и сладко: — Просто расслабься. А потом ее тело расположилось поверх его, обнаженная кожа на коже, и это было последней каплей сдерживаемого Мэлом самообладания. Он напрягся, готовый подорваться в бой при внезапном контакте, но слишком боялся подорвать ее доверие. Она попросила его довериться ей. Тем не менее, изменение в его состоянии не скрылось от внимания компаньонка. — Ты напряжен. Расслабься, - прошептала она ему в ухо. Мэл потерял дар речи, не зная, что сказать или даже откуда бы начать. Все, на чем он мог сосредоточиться, это тот факт, что они оба были голые. И соприкасались. И что это было крайне неуместно, учитывая их отношения. Он превратился в юного мальчишку, подростка. И все же, хоть убей, он не мог заставить себя сопротивляться. Может это было потому что он был таким голым и находился во власти Инары. Теперь ее руки были на его теле, растирая гель по всему его телу. По изгибам его мускулов, упругих плеч и по всей длине его рук. Ее руки за работой были такими мягкими и нежными. Ее гибкое тело скользнуло по нему, и он болезненно осознавал, что кончики ее груди касались его спины, пока она двигалась. Ее бедра целовали его, двигаясь с ней в такт. В его голове происходило сражение с представлением ее обнаженной на нем, ее золотой кожи, сияющей в мягком свете свечей. Ее, покрытой той же жидкостью, которой она покрыла и его. Она была очень скользкой, заставляя ее тело скользить по его самым мучительным способом. Но Мэл был бы лжецом, если бы сказал, что это не было… потрясающе. Ее тело соскользнуло вниз по его, ее груди прижались к его ягодицам, когда она опустилась ниже. Гель воспламенил его чувства, так что его кожа покалывала там, где касалась ее тепла. Мэл не смог сдержать стон, вырвавшийся из его горла, когда ее руки массировали его бока, его узкие бедра, ноги. Затем она легла так, что ее спина оказалась на его. Она переместилась так, что ее ноги оказались между его ногами, когда она вдавила его в мат своим телом. Гель покрывал всю ее кожу, сияя в тусклом освещении. Она приподняла ягодицы и спустилась своим телом по всей длине его спины. Еще один приглушенный стон Мэла. Он почувствовал зарождение эрекции. Тело Инары скользнуло вниз, вниз, вниз, мимо его ягодиц, ее руки оставили след на внутренней стороне его бедер. Ее накрашенные ногти прочертили дорожку по чувствительной коже, и Мэл зашипел от удовольствия. Затем ее руки оказались у его ног, растирая и массируя гель вокруг пальцев ног и пяток. Ее сильные и длинные ноги работали с мышцами плеч и спины, растирая их круговыми движениями при помощи слизистого геля. Мэл мог поклясться, что услышал тихий стон Инары, но не был уверен, что это не просто плод его сверхактивного воображения. Казалось, он не мог мыслить ясно, зная, что женщина, которую он хотел больше всего на свете, была во всей своей обнаженной красе и повсюду вокруг него. Он чувствовал, как напряжение отступает от его тела, чувствовал, как каждый мускул расслабляется с каждым движением ее быстрых и нежных рук. Они массировали кожу его ног, браслеты на ее запястьях звонко бренчали вместе с ней. Ее ноги теперь расслаблено расположились по обеим сторонам его бедер, ее горячее лоно на коже его ягодиц. Как кошка, она потянулась, и он мог лишь представить себе это зрелище. Больше всего на свете он хотел быть смелым, хотел обнять эту женщину и любить ее по-настоящему прекрасным и надлежащим образом, как ему и следовало бы. Как она того и заслуживала. Но это была Инара Серра, и он никогда не мог сказать точно, имеет он дело с компаньонкой или с женщиной, прячущейся за этой маской. Он не смог бы вынести отказ, если попытался бы. — Развернись, Мэл, - ее голос был низким, хриплым. Она переместилась так, что больше не была на нем сверху, и он обнаружил, что ему не хватает ее тепла. На мгновение он замер, не понимая ее намерений. Если он развернется, он ведь увидит ее тело, обнаженное и блестящее. А она увидит его и заметит его набухшее мужское достоинство. Он не был полностью уверен, что сможет с этим справиться. Разве что они участвовали бы в некой форме сексуальной активности, тогда ещё ладно. — Если ты беспокоишься об эрекции, не надо. Это совершенно нормально во время такого массажа. А теперь перевернись, Мэл, — Инара спокойно развеяла его сомнения. Медленно он перевернулся, оказавшись спиной на коврике-мате. Он глубоко вдохнул и изо всех сил старался не смотреть ей в глаза. Краем глаза он все же увидел блеск этой золотой кожи, сверкающей на свету. Инара взяла еще геля в руки и начала покрывать им его грудь и живот. Мэл снова поморщился от его холода. Инара наклонилась, и ее руки начали растирать жидкость по его коже. Он заметил, что она умело связала все свои густые черные кудри, но некоторые все же выбивались из пучка. Затем она оседлала его, его жесткий член упёрся в ее теплое лоно. Мэл сглотнул и сосредоточился на ее работе. Она потерла его шрамы, ключицы, плечи и шею. Ощущения были невероятные. Ее груди касались двигались в такт ее движениям, ее простое ожерелье тоже. Когда он посмотрел ее в лицо, он заметил, что она тоже не смотрит ему в глаза. Он поймал ее закусившей нижнюю губу, когда ее руки скользили к его твердой груди, по изгибам его торса. Они спускались по мышцам его живота, покрывая каждый дюйм его кожи скользким гелем. Затем она взяла оставшуюся часть геля и нанесла его на себя. Сев прямо, она даровала ему полный обзор своего тела; ее упругие груди, ее дерзкие соски, эрогированные на прохладном воздухе, ее плоский живот и фигурные изгибы бедер в месте, где она оседлала его. Член Мэла запульсировал при виде ее, втирающей гель на ее грудь и шею. Его взгляд проследил за ее пальцами, не в силах оторваться. Затем она наклонилась вперед, сначала руками, но тело последовало тут же. Он ощутил ее запах; сладкий аромат ванили и жимолости. Ее груди прижались к его груди, ее голова уткнулась в изгиб его шеи, ее живот прижался к его. Ее волосы щекотали его подбородок. Он хотел прикоснуться к ней, ему нужно было прикоснуться к ней. Его руки, расположенные по бокам, дернулись, и он боролся с желанием, не зная, как она отреагирует, боясь, что он все испортит. Когда она скользнула вверх по его телу, она потерла его мужское достоинство своим животом, и Мэл от этого застонал. Ее руки продолжали разрабатывать мышцы его груди, плеч, рук. Он был покрыт таким обильным слоем скользкого геля, что там, где ее кожа касалась его, образовывался звук поцелуя от трения. Он цеплялся за них, прилипал даже когда они отставали друг от друга. Ее ладонь скользила под кубиками его пресса вниз, повторяя след из мелких светлых волосков ниже его пупка. Он зашипел, когда она взяла его в ее руку, массируя его в устойчивом ритме, пока его член не стал также покрыт гелем. Инара облизнула губы, когда его тело ответило на ее прикосновения. Она прижалась его длину к его животу, растирая член медленно, дразня. Дыхание Мэла участилось, и он хмыкнул. Прежде чем он смог остановиться, его руки были на ее гладких руках, мягко касаясь и пощипывая. Если это хоть как-то ее и беспокоило, Инара не подала виду. Она потерлась о него, спускаясь ниже, так что ее груди захватили его эрекцию друг между другом, поглотив его. Присутствие геля, как только он был согрет теплом их тел, усилило впечатления в разы. Мэл запрокинул голову на коврик, ловя невероятный кайф. Затем Инара слезла с тела Мэла, к его большому неудовольствию, и села напротив него, оказавшись к нему лицом. После она откинулась назад, и провела ногами по его сильным бедрам, вдавливая его плоть пальцами ног и пятками. Его грудь вздымалась от усилий совладать с дыханием, поскольку оно сбивалось. Ее идеально отполированные ногти на ногах впились в чувствительную часть его внутренних ног. Затем они осторожно скользнули по его возбужденному члену, проходя мимо кончика. Он выдохнул ее имя: — Инара… Она обхватила его внутренней стороной стопы и погладила. Он застонал. Свечи вокруг них мерцали, воск таял, капал. Но Инара не обращала на них внимания, слишком сосредоточенная на поставленной задаче. Она была осторожна в количестве давления, которое прикладывала, используя достаточно силы, чтобы получить низкий стон своего капитана. Его руки сжались в кулаки по бокам. Удовлетворившись своей работой, она вернулась к скольжению вверх по его телу, ее груди плотно прижались к нему. Ее руки массировали путь вниз по его соскам к чувствительным бокам его грудной клетки. Он обнаружил, что смотрит ей в глаза, ее лицо покраснело и глаза вожделеющие. Его дыхание по-прежнему было частым и поверхностным, но его пальцы больше не стеснялись. Он очертил ее нагие ягодицы и сжал их. Инара выпустила резкий вздох, удивленная его напористостью. Затем он поднялся к основанию ее поясницы, задерживаясь там, где ее тело опускалось и извивалось. Она прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением его рук на себе. Они были намного грубее, чем у любого из ее клиентов. Мозолистые и отчаянные в попытке исследовать ее кожу. Он твердо надавливал подушечками пальцев, куда бы он ни прикасался. Инара поймала себя на облизывании губ и завороженно смотрящей в приоткрытый рот Мэла. Он также был заворожен ее чувственным ртом. Она скользнула вверх по его телу, пока ее лицо не остановилось над его, ее нос соприкасался с его. Он прижал ее к себе, руки все еще исследовали ее спину. Она вцепилась ногтями в его предплечья, поглаживая мягкие волоски гелем на пальцах. Они затем вернулись вверх по изгибам его мускулов к широким плечам. Она обнаружила, что всматривается в его глаза, теперь потемневшие, с оттенком сине-черного в плохо освещенном шаттле. Ее руки вернулись к его груди, просто легли поверх его сосков. Они были так близко, ее ресницы щекотали его щеку, ее открытый рот был достаточно близко, чтобы он смог дотянуться и почувствовать его на вкус. Прошла целая вечность прежде, чем она набралась храбрости, чтобы поцеловать его. Возможно, ей не следовало, возможно, весь массаж был плохой затеей. Ей следовало догадаться, что не стоит доверять себе в присутствии обнаженного и уязвимого Малкольма Рейнольдса. Она мгновенно просунула язык между уголками его рта, воспользовавшись его приоткрытыми губами и забыв обо всех последствиях. Он прижал ее ближе, крепче, как только она это сделала. Его рот был горячим, его язык жаждал встретиться с ее языком. Она промурчала в его губы, чувствуя, как ее собственное напряжение ускользает, когда они наконец соединились. Как будто все то сдерживаемое разочарование, все крики, споры, невысказанные слова растворялись в этом поцелуе. Она не догадывалась, что, излечивая его, она лечила и себя. Сексуальное расстройство было обычным недугом для таких мужчин, как Мэл, и намерения Инары были далеки от коварных. Однако ей не приходило в голову, что она тоже испытывала сексуальное напряжение. Но вот оно ощутилось, по тому, как ее губы голодно нападали на его, как ее язык боролся с его, как ее пальцы схватились за него отчаянно, как будто она потеряет его, если осмелилась отпустить. Он, должно быть, тоже это чувствовал, потому что крепко прижимал ее к себе, сжимая ее так, чтобы она не могла ускользнуть или разорвать поцелуй. Когда они разделились, чтобы отдышаться, он все еще гладил ее губы своими губами, удостоверяясь, что они были такими, как он их себе представлял, и даже лучше. Он не хотел останавливаться, и она тоже. Они ждали слишком долго. Слишком долго. Они так много сдерживались, и теперь это привело к тому, что невозможно было остановиться. Инара остро осознавала, что его твердый член упирается в ее лоно, и она потерла его между губами. Он зашипел в ее рот, и в ответ сжал ее ягодицы. Она целовала его щеки, его скулы, его подбородок, щекотавшую ее кожу грубую щетину. Она наслаждалась его грубостью, необузданный капитан был совсем не похож на ее клиентов. Он был одновременно нежным и собственническим, когда касался ее тела. Он был загадкой, неизвестным для нее. Впервые она ощутила такую неуверенность в том, что делать, как действовать. Близость была ее работой. Из-за Малкольма Рейнольдса она оказалась сбитой с толку и колеблющейся. Она была так поглощена эмоциями, что не могла контролировать процесс. Не то, как она всегда действовала со своими клиентами. Это лишь ещё больше доказывало, что капитан был не просто мужчиной, платящим ей за ее услуги. Он обхватил ее подбородок и снова прижал ее губы к своим, нежно касаясь ее влажным языком. Скользя на нем, она почувствовала, как ее тело реагирует на него. Она бы никогда не подумала, что такое возможно. Ни одному из ее клиентов не удавалось заставить ее чувствовать себя так. Она его хотела. Вот что отличало его от всех. Она хотела его, и это не имело абсолютно никакого отношения к деньгам, переходящим из рук в руки. Он углубил поцелуй, низко захрипев, когда она скользнула вверх и вниз по его члену, покрывая его своей влажностью. Его руки переместились под ее ягодицы, слегка ущипнув их и помогая ей двигаться на нем в более быстром темпе. Она чувствовала, как внутри нее нарастает удовольствие, мучительное и в то же время прекрасное. Не в силах больше терпеть, она переместилась так, что они отстранились друг от друга, после чего она скользнула рукой к его члену и погрузила его внутрь своего теплого влажного центра. Она издала стон удовлетворения от ощущения наполненности им. Мэл воспользовался возможностью поднять голову и захватить одну из ее грудей ртом. Она запустила пальцы в его мягкие густые волосы, начав насаживаться на него в медленном темпе. Она двигала бедрами в устойчивом ритме, выгибая спину и хватаясь за его волосы, разлохмачивая их в процессе. Его сильные руки обвились вокруг ее талии, помогая ей встречать его толчки, в то время как его язык обвивал бутон ее стоячего соска. Она запрокинула голову и простонала. Она приняла его еще глубже, издав мягкий стон, когда он прикупил ее сосок зубами. Его руки поднялись, обхватывая ее полные груди, прижимая их друг к другу, пока он продолжал дразнить ее своим сладким ртом. Она ускорила темп, чувствуя необходимость в удовольствии, которое все возрастало внутри нее. Она задвигалась на нем еще быстрее, и он застонал в ответ. Она потянула его за волосы, когда почувствовала, как приближается ее оргазм. Он встретил ее нетерпеливыми толчками, закатывая глаза, когда ее внутренние мышцы напряглись вокруг его члена. После она толкнула его назад, положив руки ему на грудь. Он смотрел, как она извивается на нем, длинные черные кудри высвободилось из пучка и размещались по ее плечам, щекоча ее грудь. Она гладила его, начиная с места, где ее кожа соприкасалась с его, и продвигаясь к его рукам, маленькие золотые волоски на его груди касались ее ладоней. Ему открылся прекрасный вид на ее фигурные изгибы, медленно танцующие вокруг него, на ее лоно, внутри которого она удерживала его, на ее груди, вздымающиеся в такт ее движениям. Она постанывала, будучи на нем сверху, не прекращая своих движений. Она прижалась ладонями к его твердому животу, и ее груди прижались друг к другу. Мэл облизнул пересохшие губы, и его руки принялись блуждать по изгибам ее талии и бедер, подушечки его больших пальцев надавливали на ее кожу. Она расслабила захват вокруг него, позволив бедрам и мышцам стройных ног сделать остальную работу, теперь двигаясь на нем мучительными круговыми движениями. Она запустила руки в свои волосы, откинув их с влажной от пота шеи, после чего они распустились ниже, касаясь ее шеи, ее ключицы, ее груди. Украшенные драгоценностями пальцы, тянули и сжимали нежные бугорки грудей. Глаза Инары были по-прежнему закрыты, поскольку она наслаждалась ощущением его так глубоко внутри себя. Мэлу нравилось наблюдать, какой эффект он производит на нее, что она наслаждается им так, как он и хотел бы, чтобы она наслаждалась. Это возбуждало его ещё сильнее, тот факт, что он может доставить ей такое удовольствие. Его дыхание сбилось, так же как и ее. Она прикусила нижнюю губу, и он заметил, как часть ее локонов прилипла к ее вспотевшему лбу. Ее кожа сияла при свете свечей, от геля и в результате ее натурального золотистого блеска. Его руки снова оказались на ее спине, крепко прижимая ее, когда она задвигалась на нем быстрее. Он застонал и почувствовал, что его семя готово пролиться внутрь нее. Он вскрикнул, на его лице возникла гамма боли и удовольствия, когда он наконец излился в нее. Его костяшки побледнели от захвата в том месте, где он прижимал ее к себе. Ее дыхание сбилось, и она яростно насаживалась на него, пытаясь добиться своего собственного оргазм. Она простонала его имя, а после ощутила собственные волны удовольствия. Он дернулся внутри нее, в то время как серия мягких стонов сорвалась с ее приоткрытых губ. Ее пальцы все еще прижимались к основанию его плоского живота, когда оргазм начал утихать. Инара рухнула на его грудь, ее дыхание было сбито, а сердце учащенно стучало внутри ее груди. Лёжа на его груди, она слышала, как и его сердце стучит как сумасшедшее. Затем он обнял ее, обхватив ее обнаженное тело, лаская ее спину, все еще покрытую гелем нуру и потом. В том, как он прикасался к ней, прижимал ее к себе, было так много любви. Инара нежно поцеловала его в грудь, в место, куда дотягивались ее губы. Она провела вниз по мускулам его рук и плеч, совершенно удовлетворенным, чтобы шевелиться. Ни один из них не признал бы, что также они боялись столкнуться друг с другом взглядами после такого горячего взаимодействия. И все же они не могли лежать здесь всю ночь. Свечи уже горели ужасно низко, а Инара не хотела, чтобы ее шаттл оказался в языках пламени. Она приняла сидячее положение после того, как они оба успокоились, их дыхание замедлилось. Ей уже не хватало того ощущения, когда он двигался внутри нее. Не глядя в его глаза, она произнесла: —Ты можешь принять душ первый. Тебе нужно будет смыть гель. Ее голос был более хриплым, чем она ожидала, все еще находясь под влиянием звуков, которые она издавала чуть раньше. Мэл последовал ее примеру и принял сидячее положение, неловко осознавая свою наготу и то, что он только что совершил. Все прошло так быстро, быстрее, чем ему хотелось бы. Он всегда представлял, что не будет торопится с ней, если ему когда-либо доведётся заниматься с ней любовью. Но на деле, в их первый раз все было так спонтанно и страстно. И недостаточно. Наблюдая за тем, как она убирается, завязывает всю копну своих густых черных локонов в аккуратный пучок, все еще очень даже обнаженная, он даже не мог поверить, что действительно занимался с ней сексом, с женщиной такой невероятной. Прежде чем он смог сдержаться, он произнес свои мысли вслух: — Ты правда очень красивая. Он представил, как прикасается к ее обнаженной руке, только чтобы понять, что его пальцы на самом деле коснулись ее, привлекая внимание. Ее темные глаза блестели при свете свечи, когда она посмотрела на него, озадаченная. Компаньонка привыкла к лести. Мэл проклят себя мысленно, не веря, что она могла бы представить, что он был искренним. Из всех слов, что нужно было ей сказать после того, как они… — Спасибо, - она застенчиво улыбнулась, предпочитая смотреть в пол вместо того, чтобы взглянуть на него. Неужели он только что заставил ее покраснеть? Он почесал затылок, подбирая, какие бы произнести слова, чтобы не выглядеть как какой-то шут. Вместо этого он схватил полотенце, которое было под его головой, и прикрыл свое мужское достоинство, пока ситуация не стала ещё более неловкой, чем уже была на данный момент. Инара наполнила таз водой, и использовала ткань, чтобы стереть гель, который все еще покрывал ее кожу. Мэл придвинулся так, чтобы оказаться сидящим напротив нее. Она посмотрела на него с удивлением, неуверенностью. Он кивнул на ткань и перехватил ее из ее слабого захвата, в то время как она оставалась озадаченной его просьбой. Он окунул ткань в воду, выжал ее так, что капли заструились сквозь его пальцы. Затем он посмотрел на ее лицо, после чего поднес ткань к ней и промокнул пот на ее лбу, на глазах, на щеках и носу. — Мэл… — начала она, не зная, как действовать дальше. — Таким образом, это не испортит макияж глаз, — добавил он, протирая ее аккуратный подбородок. Она не могла сдержать улыбку, которая заиграла на ее губах. — Это мило, но тебе действительно стоит пойти и помыться тоже, — проинструктировала она его, хватая его за запястье нежными пальцами. Он испуганно сглотнул. Он не знал, что с ней делать, не знал, как с ней себя вести. Он мог справиться с большинством женщин. Инара же была совершенно другой случай. Он всегда должен был быть осторожным с ней, должен был следить за своими словами и действиями. Он не хотел ляпнуть что-нибудь обидное или что-то, что могло бы ее напугать, например, как это было в последний раз. Было слишком сложно смотреть, как она уходит, позволять ей уйти. — Хм, да. Мне лучше... Пойти и сделать это. Позволить тебе вернуться к тому, чем ты была занята до того, как я тебя прервал, — нервно проговорил он. Она лишь улыбнулась, мило и искренне. Он хотел, чтобы она знала, что он не похож на ее клиентов. Что он не прощается с ней сейчас только потому, что получил от нее то, что хотел. Он хотел большего, он всегда хотел большего с ней. Поэтому, прежде чем Малькольм Рейнольдс по-настоящему подумал о последствиях, он нерешительно наклонился вперед, сокращая расстояние между ними. Он лишь надеялся, что она встретит его на полпути, иначе он действительно будет выглядеть, как дурак. Сначала она отпрянула назад, изумленная его внезапным движением. Затем она медленно подошла к нему, держа ткань в своих руках, прижимая ее к груди. Затем он поцеловал ее, и она позволила ему это. *** — Ну так как, думаешь, это сработало? Они были там ужасно долго. Я больше не чувствую ног, — пожаловалась механик второй, более мелкой девушке. Обе девушки сидели на корточках возле шаттла, Ривер прижималась ухом к двери, внимательно прислушиваясь. Ее руки блуждали по холодной стали, словно для того, чтобы задействовать все ее чувства в том, что она искала. — Готово, — кивнула она. Кейли взволнованно усмехнулась. — Ты думаешь?! Наша маленькая схема сработала? — спросила Кейли, не в силах сдерживать свою радость. Ривер снова кивнула: — Я не чувствую напряжения. Бремя снято. Они оба… счастливы. Кейли захлопала в ладоши, и Ривер бросила на нее предупреждающий взгляд. Кейли дернулась, поняв, что молчаливая юная читательница мыслей имела в виду издаваемый ею шум. — Зои, Саймон и Джейн будут рады услышать об этом! Больше никакого сексуального напряжения и менее капризный кэп! — прошептала Кейли легкомысленно. — Это еще не конец, — предупредила Ривер, заставив Кейли замереть на полпути. Ривер слушала, ее веки двигались. — Он все еще собирается убить нас за то, что мы действовали за его спиной. Его слова, не мои, — завершила Ривер. Глаза Кейли расширились. — Надо полагать. Видимо, всех зайцев разом не убить, — механик пожала плечами. — Прошу разрешения покинуть разум Мэла. Я чувствую себя грязной, еще более грязной, чем когда были вы с Саймоном. Они делали какую-то странную вещь со стопами, и вся эта смесь телесных жидкостей и этот гель... — Ривер тряхнула головой, в отвращении высунув язык. Кейли с любопытством посмотрела на нее и прикусила губу: — О какой именно странной вещи со ступнями мы говорим? Она была встречена взглядом Ривер, который говорил, что какой-либо более конкретной и точной информации она от нее не добьется. Кейли усмехнулась девушке, а затем обняла ее за плечи, произнеся: — Ты замечательно справилась, милая. Ты справилась просто замечательно. Но ты все равно должна будешь рассказать мне больше о том, что ты там слышала. Может, сама попробую что-то из этого как-нибудь. Обещаю, я не заставлю тебя слушать мысли в голове твоего брата, честное скаутское!