***
Магда смотрела на отца. Её призыв помочь вернуть Тару застал его врасплох. Сейчас, когда армада во главе с Длинноносый плыла к их берегам, думать о серединном королевстве, которое скорее символ, чем реальное королевство, у него не было времени. Принятие христианства и присоединение к политике Короля Уэссекса, ставило Конунга Хакса в глазах соотечественников в весьма щекотливое положение. О том, что это произошло по договорённости с Длинноносым, никто естественно не знал. И, по сути дела, сейчас он был вне морского закона, и, если кто-то отщепится от флота Великого Конунга Кайло, и решит завернуть за добычей в Диффлин, никто его порицать не станет. На поддержку Уэссекса, он сможет рассчитывать только после завершения компании, против Длинноносого (секретно задуманной более десятка лет назад королём Ксизором, Длинноносым, и графом Палпатином). Приводить сейчас в волнение местных вождей было бы в высшей степени неосмотрительно. А то, что предлагала Магда, означало разворошить осиное гнездо, и было небезопасно прежде всего для неё самой. — Магда, я думаю с этим необходимо пока повременить, — как можно ласковей сказал он. — Отец, когда Конгалах Кногба — король северного Ноута — закрепится в Таре, требовать будет поздно. — Дочь, в конце концов, мы найдем тебе нового мужа с королевством, не хуже прошлого. Ты же у меня такая завидная красавица. — Отец, я жду ребёнка от погибшего короля Тары. Конунг Хакс, запнулся на полуслове. Ему было ясно, что Магда ждёт ребенка не от покойного короля, а от вполне себе живого короля Уэссекса.Часть 45 Реджина и Магда
14 апреля 2024 г. в 00:48
Она ужасно устала. Насколько в молодости было легче, Рей боролось только за себя, а сейчас этот страх был помножен на количество её детей и внука, причем он имел разные оттенки, как и любовь к ним. Рей чувствовала, что Кроу, как старший в семье, уже определил судьбу каждого из братьев и сестёр.
К счастью он оставил мысль сделать из Джейсона епископа, приставив его к военному делу, в котором он был на своем месте. Реджина выросла красивой высокой девушкой и к ней охотно сватались претенденты из Уэссекса, Мерсии и даже Данилага.
Кроу очень придирчиво подходил к отбору жениха для сестры. Дом не должен был быть слишком могущественным, чтобы угрожать в будущем его сыну, и вместе с тем не должен был быть ничтожным, чтобы не оскорбить достоинство королевской семьи.
Реджина с энтузиазмом рассматривала кандидатуры, к счастью женихи были достаточно молоды и способны увлечь молодую девицу, как и она их. Но, северный претендент сразу отпадал, так как этот брак усилил бы позиции Мерсии, и сестра короля могла бы стать заложницей дипломатии этих королевств. И, как назло, именно этот герцог больше всего и понравился принцессе.
Рей чувствовала, что сын в преддверии грядущей войны собран и сосредоточен, и потому взялась сама поговорить с дочерью. Ей ли не понимать, что означает быть залогом судьбы двух народов. Почему она Мерсию перестала считать своим народом, хотя владения её деда прилегали к спорным территориям на северо-западе? Были ли тому виной попытки выкрасть её в молодости, бесконечные стычки на границе между королевствами? Нет, это всё можно было простить, но не покушения и попытки выкрасть её внука, и будущего короля.
Чужака, попавшего в замок при Бриг-Уольтере, которого не признали ни Викинги, ни люди короля, Кроу допросил с особым пристрастием, не стесняясь в методах. Нужно было сразу понять, что герцог Ланар, привёл не только своих людей. Мерсиец имел указание, в случае отсутствия возможности выкрасть, убить юного принца. Они видимо вновь принялись за стратегию выдать одну из своих принцесс за овдовевшего короля, и, чтобы наследник не мешал, решили его устранить.
Королева Рей была теперь рада, что они быстро покинули Бриг-Уолтер, пока труп на висельнице не начал разлагаться. Она так и не научилась получать удовольствие от запаха смерти врагов. Тем более, что те, кто послал наёмника, остались живы, и теперь знают, что их план раскрыт.
Атмосфера подозрительности витала в воздухе, приобретая почти физическую осязаемость, она смердила не хуже семидневного висельника. Так продолжаться не могло, эта скрытая война должна была иметь последствия. Но всё же, они были вынуждены держаться, соблюдая видимость мира. Кроу ждал, когда флот Длинноносого ударит по Мерсии. А её дочь принцесса Реджина, так некстати испытывает особое расположение к мерсийскому герцогу, как же всё не вовремя.
Створки дверей растворились, в приемную вошла Реджина. По тому как торжественно и медленно ступала дочь, королеве матери уже было ясно, что разговор будет напряжённым.
— Вы меня звали матушка? – спросила Реджина.
— Звала, и по твоему серьезному виду я вижу что понимаешь о чем пойдет речь.
— В самом деле?
— Реджина, я и твой брат настаиваем на том чтобы ты изменила свои предпочтения в выборе будущего спутника жизни. Мы опасаемся, что из-за сложных отношений между нашими королевствами, ты постоянно будешь находится под угрозой.
— Но матушка, возможно я смогу улучшить эти отношения?
— Реджина, ты можешь просто пострадать.
Рей не хотела говорить лишнего о чём её дочь ещё не догадывается. В частности, о том, что её брат не сможет с войском свободно вторгнуться в земли Мерсии, особенно в те её части, где владелец выбранный ею муж. А так же то, что в Мерсию, в скором времени, начнется крупномасштабное морское вторжение Викингов.
— Но, матушка, я уже обнадёжила герцога Гадаль-Герма, он нравится мне больше других. Он много путешествовал, и отличный собеседник, в отличии от остальных, не способных разговаривать ни о чём, кроме лошадей оружии и охоты.
Рей припомнила, действительно у молодого Гадаль-Герма язык был хорошо подвешен, он цитировал древних философов и даже музицировал на лютне.
— Реджина, такие люди умеют располагать к себе юных девиц, и ты должна понимать, что люди не всегда думают то же, что говорят.
— Матушка! — начала было горячиться дочь.
— Дочка, подожди возражать. Мы наведём справки у нужных людей, и узнаем подробности о герцоге. Обещай, что до этого не будешь закатывать сцены брату королю, и делать какие-то отчаянные действия. Хорошо?
Принцесса вынуждено кивнула. Рей поднялась со своего кресла и обняла дочь, сердечко которой горестно постукивало.
— Реджина, милая, я тебя прекрасно тебя понимаю, когда-то и я была молодой и мне пришлось сделать нелегкий выбор...
— Мама, прекрати! Ты ничего не так и не выбрала! — дочь пугливо огляделась, нет ли поблизости посторонних ушей, и, снизив голос до шёпота, высказала накопившиеся догадки, — У тебя всегда были и наш отец король, и тот варвар, чьими детьми нас считают.
Рей почувствовала будто на неё вылили ушат холодной воды. Подняв глаза на дочь, она досчитав до десяти сказала:
— Я всегда выбирала вас, моих детей, а так же то, чтобы берега нашей родины и ее людей обходили беды стороной!
— Но, мама, разве в Мерсии живут не такие же люди, и разве не нужно стремиться их тоже беречь от бед? —взгляд дочери горел решимостью.
Её девочка, более покладистая чем её братья, больше походящая на породу Палпатин, вдруг проявила решимость, как тогда, когда она спасала тонущих щенков. Но разве их род не такой? На ум пришёл её дед Шив Палпатин, и мысль о том, что он давно не давал о себе знать, даже видением.
Отогнав мысли о старом графе, Рей вернулась мыслями к разговору с дочерью. Необходимо было что-то решать, и чтобы это решение ни шло вразрез с волей короля. Какой выход, принять предложение и тянуть с помолвкой, пока не приплывёт Длинноносый. Но тогда она может навсегда распрощаться с доверием дочери. Куда не посмотри — везде клин. Нужно будет пригласить герцога Гадаль-Герма и пообщаться с ним в неформальной обстановке.