24 декабря 2004. Токио. Синагава. 23:49
Кисаки сидел у своего окна. Ночное небо полностью заволокло тучами. В Европе отмечают Рождество. Многие японцы переняли эту традицию и собираются семьей, дарят друг другу подарки и желают счастья в столь светлый праздник. В его семье это был обычный день, отличающийся лишь тем, что его отчим пьет больше обычного, а его друзья травят пошлые анекдоты и отпускают плоские шуточки в сторону его матери. Тетта не хотел это слышать. Как можно хоть кому-то позволять так грубо и пренебрежительно отзываться о женщине, которую ты любишь? Это оскорбляет не только ее, но твое собственное мужское достоинство. Хотя, по словам отчима он в этом ничего не понимает. Пьяный гул донесся с кухни. Тетта недовольно поморщился и снял очки. Он хотел поскорее вырасти и съехать отсюда, создать семью с Такемичи и больше никогда не возвращаться в этот кошмар. Если в Рождество желание действительно сбываются, то пусть и его маленькая мечта тоже исполнится, а он приложит все усилия. Неожиданный удар чего-то в его окно вывел Кисаки из его мыслей. Парень настороженно надел очки снова, неужто птица какая-то? Второй удар… Снежок? Тетта моментально раздвинул шторы и открыл окно. Только один человек мог так к нему стучаться. Его милая Такемичи стояла под окнами и ярко улыбалась. Ее волосы были полностью в снегу, наспех наброшенная куртка была расстёгнута, одета девчонка была в лёгкое домашнее платьице. Должно быть Ханагаки сбежала от родителей, ради него. – Такемичи?! Ты что здесь забыла?! – парень был в шоке. Что в голове у его героини он искренне не понимал. – Выходи! Я хочу тебе кое-что сказать! На лице мальчишки тут же появилась смущенная улыбка. Парень знал, как Ханагаки любила отмечать все праздники с семьей, как ее родители всегда готовили вкусный ужин и кучу подарков для своей ненаглядной дочери. Но это Рождество они проведут вместе и не важно, что потом скажет отчим, и не важно, какие синяки будут на его теле. Сегодня он будет счастлив со своей героиней. Кисаки вышел на улицу. Такемичи стояла под тусклым светом фонаря. Ее волосы спутались от неожиданных порывов ветра, руки покраснели от холода, а из глаз текли слезы. – Ну наконец-то! Я уж думала, что покроюсь ледяной коркой раньше, чем ты выйдешь. Тетта улыбнулся. Все, что на нём было это его ночная пижама и наспех накинутый шарф, но он не чувствовал холода. Ни ветер, ни снег, ничто не заставит его уйти. Девушка открыла свой рюкзак. Она не любила порядок, и даже в таком маленьком пространстве Ханагаки умудрялась создавать хаос и беспорядок. Тут же что-то нащупав, Такемичи заговорщически улыбнулась. – А ну закрой глаза. Тетта удивленно изогнул бровь, но исполнил просьбу Ханагаки. Что творится в ее голове останется загадкой для него навсегда. Неожиданно парень почувствовал, как с него аккуратно сняли очки. Мальчишка не любил, когда их трогают. Без очков он чувствует себя еще слабее, чем есть. Кисаки никому не позволяет их трогать, но только Такемичи может так бесцеремонно влезать в его личное пространство, только ей разрешено. – Такемичи, что ты творишь? – Тсс, не открывай глаза. Тетта немного возмущенно выдохнул, но продолжил смиренно стоять и ждать. Почувствовав, что очки вернулись на место, парень открыл глаза. Какое-то необычное чувство, вроде видит всё хорошо, но как-то по-другому, да и сама оправа словно тяжелее стала. – На, вот посмотри! – Такемичи достала зеркальце и протянула его другу. Кисаки неуверенно взял его и посмотрел на свое отражение. Новые очки? Парень шокировано раскрыл глаза и посмотрел на Ханагки. Линзы в его очках жутко дорогие, да и сама оправа абсолютно новая – золотая, с металлическими дужками и золотой полоской. – Такемичи! Господи, только не говори мне, что ты купила мне очки. – Конечно купила, думаешь я просто так люблю сидеть у офтальмолога? Ага, занятия поувлекательнее я найти не могу, – девушка беззаботно улыбалась. Да очки вышли дорогим подарком, она копила два месяца и просила родителей добавить, но они так шли ее другу, что она не могла их не купить, – Тем более ты сам сказал, что стал хуже видеть в своих очках. – Но это же очень дорогой подарок, – парень поджал губы. Его родители ни копейки ему не давали, внимательно следили за его расходами. У него не было и возможности накопить. У него ничего не было. Только… – Ты вся дрожишь. Кисаки снял свой шарф и повязал его на хрупкой шее Ханагаки. Единственное, что принадлежит ему, теперь навсегда ее. – Прости, мой подарок не настолько хорош. – А мне очень даже нравится, – Такемичи не переставала улыбаться. Это было лучшее Рождество в ее жизни. Парень и девушка смотрели друг на друга и улыбались. Они никогда не забудут эту волшебную ночь. – Хей! Тетта, смотри, какой салют! Тетте было абсолютно плевать на разноцветные огни в небе. Зачем смотреть на то, что так далеко и недостижимо? Его фейерверком, ярким салютом и незабываемой искрой жизни была его милая героиня. Он и не собирался отводить взгляд от милой Такемичи. – Да, красивый.***
Last Christmas I gave you my heart На прошлое Рождество Я подарил тебе своё сердце. But the very next day you gave it away Но на следующий день ты его вернула. This year, to save me from tears В этом году, чтобы оградить себя от переживаний, I'll give it to someone special Я подарю его кому-нибудь особенному.
***
24 декабря 2016. Токио. Синдзюку. 21:15
– Молодой господин, вам бы пора сменить очки. Оправа уже такая старая, – престарелый оптик, вернул свою тонкую работу в руки молодого мужчины. Он знал этого клиента не первый год. Каждый раз в канун Рождества этот мужчина просил подтянуть его оправу и отшлифовать легкие царапины. Сколько бы раз он не предлагал сменить очки, клиент всегда был непреклонен. – Мне она вполне нравится, благодарю. С наступающим Рождеством, господин Такеяма. – И вам счастливого Рождества, – старик тепло улыбнулся. Он не знал историю этого парня, не знал почему тот так дорожит этими очками, но улыбка его клиента всегда была такой счастливой, когда он надевал эти очки, что старому оптику становилось тепло на душе. Кисаки вышел из оптики и осмотрелся. Повсюду люди, куда-то спешат, смеются и наслаждаются нависшим над ними праздником. Почти всегда Тетта был один в канун Рождества. Нет, его всегда поздравляли коллеги, знакомые и его милая Такемичи, но никто не отмечал с ним. Но это Рождество другое. Парень поправил воротник своего пальто и пошел в сторону центрального парка. Двенадцать лет назад был такой же снег, такой же пронизывающий ветер, когда он вернулся домой его отчим жутко разозлился из-за "расточительности" пасынка. Не стесняясь гостей и матери паренька, мужчина избил маленького Кисаки. Тетта тогда не думал о своем здоровье, ему было плевать если Сён сломает ему руку или отобьет органы, тогда еще совсем мальчишкой, он прижимал к своей груди новенькие очки, которые уже двенадцать лет служат ему верой и правдой. Из мыслей о прошлом, Тетту вывел телефонный звонок. Все коллеги уже успели его поздравить, даже тот же Ханма лично зашел к нему в кабинет и подарил бутылку дорогого виски. Не глядя на экран телефона, мужчина поднял трубку. – Кисаки Тетта. Слушаю. – Сынок! Я так рада, что ты наконец-то взял трубку, весь в работе и забыл уже о своих стариках. Надо было всё-таки посмотреть, кто звонит. – Мам, ты что-то хотела? Вам нужны деньги? Я переведу, скажи только сколько. Могла ограничиться смс. – Тетта, что ты такое говоришь? Мы с Сёном хотели бы, чтоб ты приехал к нам и отметил с нами Рождество, ведь это такой светлый и семейный праздник, – голос уже пожилой женщины слегка дрогнул. Кисаки нервно выдохнул. Должно быть он был слишком груб с родной матерью, но он не мог ей простить, что она выбрала своего мужа вместо ребенка, даже в такой светлый праздник Кисаки не мог сделать вид, что они его семья. Они никогда не были его семьёй. – Прости, мам, но я не могу… Я не в Токио, по работе пришлось уехать в Киото. Давай в следующем году? Мой подарок завтра тебе доставят. Счастливого Рождества, – не дожидаясь ответа, парень сбросил трубку. Многие бы ему сказали: "Да прости, ты их. Столько лет прошло." Но он не мог. Он не хотел врать хотя бы один день в году. – Тетта! Из задумчивости парня вывел знакомый и родной голос. Голос единственного близкого человека. Подняв голову, Кисаки увидел стоящую на противоположной стороне Такемичи. В руках девушки был маленький праздничный пакет, волосы были, как всегда, растрепаны, а сапоги испачканы. Да его милая героиня никогда не была леди, а он и не просил ее меняться. Уже через несколько секунд после того, как зажегся зеленый сигнал светофора, Тетта почувствовал на своей талии крепкие объятия. Парень опустил взгляд и слегка улыбнулся. Его милая Такемичи так по-детски зарылась в его грудь носом, словно пыталась спрятаться от всех переживаний и невзгод. Кисаки мягко положил руки на талию девушки и вдохнул аромат ее духов. Ему было абсолютно все равно, кто и что о них подумает. Он был счастлив. – Брр, я замёрзла! Пошли скорее, куда ты там хотел? – девушка слегка отстранилась от парня, хватая того за локоть и прижимаясь. – Да, тут есть один хороший ресторан. Такемичи смотрела на рядом идущего парня. Девушке не верилось, что, когда-то этот статный и богатый мужчина был неуверенным в себе мальчишкой. Такемичи искренне пыталась выглядеть ему под стать, но видимо, она никогда не станет настоящей женщиной. Только Хината примет ее с детскими и мальчишескими замашками. Должно быть у Тетты были планы на сегодняшний вечер. Наверное, он хотел бы провести его с какой-нибудь красоткой или хотя бы с другом, с которым можно поговорить на мужские темы, не стоило ей навязываться. – Тетта, а у тебя точно на сегодня не было никаких планов? А то вдруг я помешала. – Ты никогда не помешаешь мне, не говори глупостей, прошу, моя леди, – Кисаки слегка улыбнулся, открывая дверь дорогого ресторана. Девушка удивленно осмотрелась. Ханагаки никогда не была в заведениях такого класса. Им с Хинатой всегда еле хватало на дешевенькое уличное кафе недалеко от их дома, да и то чаще всего на одну порцию на двоих. Господи, куда она попала? Да она ж опозорится, взяв случайно не ту вилку или нож. – Я бронировал, Кисаки Тетта. – Прошу вас, господин и госпожа Кисаки, – женщина среднего возраста открыла дверь в основной зал. Такемичи не хватило смелости поправить ее. Тетта и не хотел поправлять хостес. Рано или поздно так и будет. – Э? Мы должно быть пришли раньше всех, – девушка позволила услужливому мужчине в форме снять с себя куртку, аккуратно озираясь по сторонам, словно она не достойна здесь находится. – Нет. Я арендовал весь ресторан, подумал так будет лучше, – отдавая свое пальто, мужчина зацепился взглядом за висящий шарф на шее девушки. Это был его шарф. Счастливая улыбка озарила его лицо. На пару секунд он вернулся в ту самую ночь. В то единственное Рождество, когда он отметил его не один. Теперь Тетта никогда не будет один, еще немного и он станет владельцем контрольного пакета акций "TS Group", и тогда исполнится мечта его героини, и они будут вместе. Осталось совсем немного. – Тетта! Господи, сколько же ты денег потратил? Ну ё моё, нашелся мажор, конечно, – Ханагаки слегка надула щеки и схватилась за меню, стараясь скрыть пылающие от смущения щёки. Кисаки заметил румянец. Только он может видеть такую Такемичи, только ему позволено смущать ее и баловать. – Кстати! Я подарок тебе подготовила! — девушка протянула мужчине маленький пакетик и, как настоящий ребенок стала смотреть за реакцией друга, сидящего напротив. Кисаки был бы рад любому подарку, даже если бы его не было. Он был бы счастлив просто тому, что его милая Такемичи вместе с ним, а не с Хинатой. Он не понимал Тачибану. Как можно было предпочесть свою семью, такой роскошной женщине, как Такемичи? Хината всегда был маменькиным правильным сынком. Он не мог защитить Такемичи даже от нападок своей матери. Какой из него спутник жизни и опора для нее? Его раздражало даже то, что этот хлюпик касался его возлюбленной, но терпеть осталось недолго. – Галстук? – парень удивленно достал и развернул. Кисаки всегда покупал себе костюмы и аксессуары в лучших бутиках Токио. Этот же галстук стоил явно на несколько порядков меньше чем, самая дешевая вещь на нем сейчас. Но это же подарок Такемичи, что уже делает его особенным. – Если тебе не нравится, можешь выкинуть я не обижусь. – Тсс, – мужчина отточенными движениями снял с себя галстук, который он, кажется, покупал за пару тысяч долларов в Милане и тут же надел подарок, слегка затягивая – Ну как? – Тебе очень идет! Глаза оттеняет. – В таком случае, ты тоже не можешь отказаться от моего маленького презента, – парень хлопнул в ладоши, его помощники должны были принести его подарок, – Закрой глаза. Кисаки встал и обошел Такемичи, аккуратно перекидывая ее волосы через одно плечо, пропуская сквозь свои пальцы. Как же он любил трогать их. Отогнав ненужные мысли, Кисаки открыл поднесенную бархатную коробочку и надел на девушку сапфировое колье. – Цвет этих камней, прям как твои глаза, – наклонившись к Такемичи, мужчина прошептал эти слова девушке на ушко, вдыхая приятный цветочный аромат, – Каждый раз, проходя мимо одного ювелирного магазина и видя это колье, я вспоминал о тебе. Такемичи нерешительно открыла глаза и прошлась рукой по крупным камням украшающими ее шею. Приятная тяжесть, горячее дыхание и сильные руки на плечах, все эти ощущения заставляли голову девушки закружиться. – Спасибо, но ты слишком много на меня тратишь. – Деньги не проблема, просто давай отдохнем? Хорошо, – слегка погладив девушку по хрупким плечам, Кисаки сел на свое место, откровенно любуясь Такемичи. Его женщина достойна только всего самого лучшего, и он ей это даст. Заиграла Рождественская музыка. Такемичи счастливо улыбалась, слегка шевеля плечами в такт музыки. Шампанское такое сладкое лилось в ее бокал. Еда подавалась в красивой посуде. Кисаки счастливо улыбался, что еще нужно для счастья? Сейчас ей никто не нужен был. Только Тетта и эта красивая песня. – Потанцуем? Кисаки галантно подал руку своей девушке. Он не слушал слова песни, не обращал внимания на взгляды официантов: кто-то хотел быть на его месте, а кто-то на месте его милой Такемичи, но никто с ней не сравнится. Тетта положил одну руку на поясницу девушки, вторую ладошку аккуратно сжал в своей руке, двигаясь в такт музыки. Он бы мог всю жизнь смотреть в искрящиеся глаза напротив, лишь бы быть рядом и быть единственным в ее сердце. – Ммм, Тетта, ты же знаешь английский? Можешь перевести? – Хм, – парень прикрыл глаза, вслушиваясь в текст песни, грустная улыбка тронула его лицо, –На прошлое Рождество Я подарил тебе своё сердце. Но на следующий день ты его вернула.
– оторвавшись от музыки, Кисаки посмотрел в глаза девушки, продолжая напевать конец песни.Но в это и последующее Рождество Я снова и снова только тебе одной буду дарить свое сердце.
– Какая грустная песня, – Такемичи вздохнула, как же грустно должно было быть исполнителю, эти слова слишком тронули ее. Из мыслей о песне и о переменившемся взгляде Тетты на последних строчках, Такемичи вывела вибрация в кармане джинс. Как же ей не хотелось разрывать такие теплые и согревающие объятия. Ей было так уютно и спокойно рядом с Кисаки, как никогда ни с кем не было. – Прости, пожалуйста, – девушка достала старенький телефон и слегка разочарованно улыбнулась. Почему? Она же должна радоваться, – Хината? – С наступившим Рождеством, родная! – И тебя, милый. Неужто уже полночь? – Такемичи дотронулась до тяжелого сапифрового колье, не отводя взгляда от голубых глаз напротив. – Да, дорогая. Я уговорил родителей, ты можешь приехать к нам отметим все вместе. Наото тебя уже заждался. – А? Хорошо… Скоро буду. Сбросив звонок, Такемичи неуверенно взглянула на стоящего напротив мужчину. Кисаки все понял без слов. Она уйдет и оставит его одного. Хоть ненадолго, но его маленькая детская мечта сбылась, он встретил Рождество не один. – Тетта, прости, Хината он… – Всё в порядке, тебя подвезет мой водитель. – Спасибо, – Такемичи не решительно обняла своего друга. Почему ей было так тяжело уходить отсюда? Она же хотела, чтоб родители Хинаты признали ее и пригласили за семейный стол. Так почему она хочет остаться здесь с Теттой? – Тогда до выходных? В боулинг сходим. – Конечно, снова преподашь мне урок, будь аккуратна, героиня, – взяв маленькую ладошку в свою руку, не отводя взгляда от глаз Такемичи, мужчина оставил легкий поцелуй на ее коже."Мне не зачем дарить тебе свое сердце. Оно всегда принадлежало лишь тебе одной."