Из тьмы и огня

Гелии хочется, чтобы это был сон. Чтобы можно было проснуться от кошмара, часто дыша и пытаясь успокоиться, услышать сонно-раздраженный голос проснувшегося Ривена: "Страшные сны снятся тебе, а будят меня!" — и с облегчением снова уснуть в темноте и безопасности ночного Красного Фонтана. Но это явь. Гелия лежит на ледяном полу, обездвиженный, лишенный всякой возможности сопротивляться. Друзья не смогли его вытащить и отступили, и он старательно душит в себе мысль, что это предательство. Ведь на самом деле его никто не предавал, просто если бы Винкс и Специалисты продолжили упорствовать — Валтор бы их уничтожил. Сейчас, только поглотив силу еще одного мира, он непобедим. У Гелии пересохло во рту, но в то же время он чувствует солоновато-металлический привкус крови. Сердце колотится, как у испуганного зверька, он пытается обуздать страх, но ничего не выходит, и отчаяние с головой захлестывает темными волнами. Валтор идет к нему не торопясь. По дороге поднимает плащ, отряхивает, набрасывает на плечи элегантно-небрежным движением. Встает над Гелией и складывает руки на груди: — Какая жалость, никто из твоих друзей не оказался настолько смел, чтобы попробовать спасти тебя. Или, быть может, ты не так уж им дорог? Ядовитые слова Валтора пересекаются с мыслями самого Гелии, и тот не знает, на кого больше злиться: на себя или на врага, который рассматривает его с заинтересованной полуулыбкой, решая, что делать с пленником. Удивительно, сколько тьмы может клубиться в прозрачно-голубых глазах, взгляд которых безжалостен и так тяжел, что Гелия прекращает безуспешные попытки освободиться, придавленный к полу незримым весом. — Думаю, мне стоит тебя убить. Феям необходима серьезная встряска, они слишком привыкли к своему сверхъестественному везению и моему милосердию... Твой труп впечатлит их. Может, тогда они перестанут путаться у меня под ногами? Гелия обмирает. Он много раз подвергался опасности, сражался с чудовищами, попадал в ловушки — но никогда смерть не была так близка и неотвратима. Он не хочет умирать, он еще слишком юн, слишком мало видел, слишком мало успел... А Флора? Она сойдет с ума от горя. — Или, может, выколоть тебе глаза? Это будет надежнее любого заклинания, от такой слепоты не спасет никакая пыльца. Любопытно, твоя фея бросит тебя сразу или все же несколько месяцев помучается с калекой? Гелия представляет черноту, навеки ставшую его спутником взамен красок жизни. От ужаса и бессильной ненависти к Валтору на миг перехватывает дыхание, а потом Гелия чувствует, что может говорить. — Флора никогда не бросит меня, потому что мы любим друг друга. Валтор только хмыкает. — Ты ничего не знаешь о любви, чудовище! — И где сейчас твоя Флора? — усмехается Валтор. — Говоришь, никогда не бросит? Но она уже это сделала. — Она вернется за мной, и не только она. А если я погибну, за меня отомстят! — Какой предсказуемый разговор, — Валтор имитирует зевок. — Пожалуй, я возьму тебя в заложники, а потом убью у фей на глазах. Это будет забавно, а мне очень хочется повеселиться... Или придумать еще что‐нибудь? В следующий миг Гелия оказывается в каком-то темном подвале, освещенном единственной тусклой лампочкой. На полу валяется тряпье и обломки старого хлама. Валтор в его чистой, выглаженной одежде, на которой совсем не оставил следов бой, смотрится здесь чужеродно. — Будь как дома, — он издевательски кланяется. — Располагайся с комфортом, а я пока займусь делами. Только прежде заберу у тебя вот это. Лазерные перчатки сами собой соскальзывают с рук Гелии, чтобы лечь на протянутую ладонь Валтора. Валтор исчезает, и чары, сковывающие Гелию, спадают. Он немедленно вскакивает, готовый искать способ сбежать, но никаких дверей в подвале нет, окон тоже. Глухая бетонная коробка, в которую можно попасть исключительно при помощи особого заклинания. Гелия ощупывает стены в надежде, что это иллюзия, но не находит ни единого подтверждения. Тогда он начинает копаться в хламе, ища что‐то, что сошло бы за оружие — вновь разочарование. Попадаются только ноги пластиковых пупсов, пустые цветочные горшки с трещинами, полувыпотрошенные подушки, засохшие фломастеры и прочая дрянь в том же духе. Гелия садится у стены, стараясь отогнать подступающую панику. Он ведь будущий герой, ученик Красного Фонтана. Племянник участника Команды Света, в конце концов. В глубине души Гелия всегда знал, что он внутренне слабее товарищей. Когда те смело бросаются в бой с мечами наперевес, он остается в арьергарде, атакуя своими нитями на расстоянии. Он с детства не любит драться, куда привлекательней для него была и остается магия — но в Красном Фонтане ее почти не преподают. Он чужой там. Он мечтал, что школа сделает его храбрее и крепче духом — но этого не произошло. Он по-прежнему внутренне дрожит перед каждым заданием, не ощущает азарта битвы, боится до нее, во время и после. Он ошибся с выбором жизненного пути, но отступать некуда. Лучше бы ему было остаться отшельником. Если подумать, смерть — выход. Проблема лишь в том, что Гелия не хочет умирать. Какой бы ни была его жизнь, она лучше небытия. Он не знает, сколько прошло времени, может только догадываться, что многие часы. Вновь появляется Валтор — выглядит измотанным и раздраженным — и мановением руки превращает подвал в типичный гостиничный номер. Обшарпанные стены покрываются обоями, на одной возникает иллюзорное окно, в другой — приоткрытая дверь в санузел. В комнате появляется мебель: шкаф для одежды, письменный стол, кровать — отчего-то двуспальная. Удовлетворенный своей работой Валтор переводит взгляд на напряженного Гелию. — Кто придумал эту дурацкую форму? — Гелия чувствует, как жесткая ткань комбинезона прямо на нем трансформируется в свободную рубашку и брюки, и вообще ничего не понимает: зачем Валтору его переодевать? Резинка, стягивавшая в хвост длинные волосы Гелии, падает на пол. Склонив голову набок, Валтор оценивающе смотрит на результат. Еле слышно бормочет: — Неплохо... Это еще что такое? Валтору захотелось поиграть в куклы, и он решил начать с нарядов? Валтор задумчиво кивает каким-то своим мыслям — Гелия подавляет нервный смешок, ведь это похоже на согласие с его собственными размышлениями. Резкий голос заставляет вздрогнуть: — А теперь слушай внимательно. Сейчас ты будешь делать все, что я прикажу, иначе очень сильно пожалеешь. Я не люблю непослушания. — Я не стану тебе подчиняться, — глухо отвечает Гелия. — Делай, что хочешь, но ты меня не заставишь. — Вот как? — Валтор шагает вперед, сгребая Гелию за грудки, и легко, как котенка, приподнимает, так что приходится встать на цыпочки. Лицо, искаженное мрачным торжеством, оказывается совсем близко, и можно разглядеть каждую ресницу, каждое светлое пятнышко на радужке. Вот так, вблизи, видны темные круги под глазами: похоже, у Валтора недостает времени на отдых. — Если будешь упрямиться, пострадаешь не ты, — он усмехается, но взгляд остается холодным, — а твоя фея. Я лично поймаю ее, а потом заставлю тебя смотреть на ее страдания. — Флору никто тебе не отдаст, — сдавленно говорит Гелия. — Ее защитят! — Так же, как защитили тебя? Тогда это очень легкая добыча, — Валтор отступает, отпустив его. — Может, хочешь проверить? Вдобавок ко всему прочему, забавно будет посмотреть на ее лицо, когда она поймет, что я собираюсь с тобой сделать... — И что ты собираешься сделать? Валтор садится на кровать, закинув ногу на ногу, стягивает перчатки и кладет рядом с собой, аккуратно расправив. — Ты ее трахал? — интересуется будничным тоном. Гелию будто ударили по лицу, он сначала думает, что ослышался. — Эй, мальчик, ты не понял вопроса? Я повторю. Давала ли тебе твоя фея, или в ее голове не содержится иной информации о процессах размножения, кроме как о пестиках и тычинках? — Да как ты смеешь!.. — Неужели нет? — Валтор картинно удивляется. — Тебя это никак не касается, — Гелии удается взять себя в руки. Поворот разговора ему совершенно не нравится. Обсуждать с врагом Флору?! Не дождется. — Скоро ты убедишься, что еще как касается. Дело в том, что я не уверен, передается ли половым путем фейская наивность и глупость. Не хотелось бы заразиться. Гелия все еще не понимает, полуосознанно запрещая себе даже думать, на что намекает Валтор. — Итак, правила игры следующие: ты подчиняешься мне, а я щажу Флору. В твоих интересах позаботиться, чтобы я остался доволен. Иди сюда. Гелия словно впадает в ступор, в мыслях только: что ему нужно, что этому чудовищу от меня нужно? А Валтор, не скрывая своих намерений, ощупывает его взглядом, раздевает, лапает, как девчонку. В это просто невозможно поверить. — Мне отправляться на ловлю фей? К щекам Гелии приливает краска, он подходит и нерешительно опускается на край кровати. Чужая рука хватает его за волосы, больно оттягивая назад, и чужие губы грубо целуют приоткрытый в стоне рот. Гелия притиснут к горячему телу Валтора, и это ощущается совсем не как с Флорой, вспомнить о которой в такой момент кажется кощунственным. Губы у Валтора мягкие, как и у нее, хоть и целуют жестко. Гелия бы предпочел этого не знать. Валтор наматывает его волосы на кулак одной руки, а другой лезет под рубашку, заставляя дернуться от прикосновения горячих пальцев. Ноет шея, которую пришлось резко запрокинуть. Валтор отрывается от его губ, приникает к нежной коже горла, кусает — у Гелии такое чувство, что клыки, вонзившиеся в шею, острее и длиннее, чем человеческие. Валтор зализывает ранки, кусает снова, жадно втягивая носом запах крови. Серьезных повреждений нет, отстраненно думает Гелия. Чужая бесцеремонная ладонь скользит по его прессу и груди, пальцы обхватывают сосок, сжимают, оттягивают. Гелия стискивает зубы. Волосы Валтора щекочут ему подбородок, дыхание обжигает ключицы. Натягивается и рвется ткань одежды — Гелия готов поклясться, что ее распороли когти, хоть и не видит этого: рука в волосах заставляет смотреть в потолок. Хватка на волосах пропадает, и Гелия от толчка падает животом на кровать. Ему не дают поднять голову, вдавливая затылок в покрывало. Не расстегивая, стягивают брюки с узких бедер. Гелия инстинктивно сопротивляется, но все без толку. Он лежит перед врагом нагой и беззащитный, и с ним собираются сделать нечто ужасное. Он пытается перевернуться, но Валтор легко удерживает его. Втискивает колено между ног, разводя их, ягодицы тоже чуть расходятся. Гелия напрягается. Стыд заставляет уткнуться в кровать, пытаясь отрешиться от происходящего. Он слабо понимает, что будет дальше. Чужие пальцы пробегают по торчащим лопаткам. — Если будешь хорошим мальчиком, в следующей стычке твои друзья не пострадают. А если нет... я принесу тебе их головы, а потом оторву и твою, — ласково обещает Валтор. — Не шевелись. Прикосновения прекращаются. Слышен шорох ткани, бряцанье пряжек. Гелия поворачивает голову, но властный окрик: "Лежать!" — вынуждает вернуться к прежнему положению. Горячие ладони ложатся на ягодицы, мнут, разводя их еще шире. Гелия вздрагивает от неожиданности. Валтор подхватывает его под живот и ставит на четвереньки, не позволяя сдвинуть ноги. Раздается звяканье, будто отвинчивают металлическую пробку на стеклянном флаконе, и в задницу Гелии тычутся смазанные чем-то скользким пальцы. Он в ужасе сжимается, но они все равно проникают внутрь его тела, принося острое неприятное чувство. Он бессознательно пытается продвинуться вперед, отползти, но чужая рука придерживает его за бедро, а пальцы движутся дальше, сильнее растягивая проход. Гелии сложно поверить, что Валтор захотел его именно... сюда, но сомнений не остается. Пальцы покидают его тело, прекратив причинять дискомфорт, но ясно, что это лишь короткая передышка перед чем-то еще более жутким. Гелия чувствует, как Валтор устраивается позади него. Между ягодиц упирается твердый член, Валтор медленно вводит головку, преодолевая сопротивление мышц. От боли у Гелии плывут круги перед накрепко зажмуренными глазами, он рвется вперед и протестующе мычит. Валтор вталкивается в него частыми мелкими движениями, с каждым разом все глубже, натягивает его на себя, и наконец с блаженным вздохом входит до упора. Гелия всхлипывает, не в силах сдержаться, раздирающая боль лишает рассудка, задний проход распирает, Гелия чувствует себя неестественно заполненным, униженным, его гордость растоптана, и сам он — тоже. В голове не укладывается, как подобное может происходить. Валтор шумно и часто дышит, скользит руками по спине Гелии, больно оттягивает волосы — Гелия пытается на это отвлечься, но получается плохо. Наконец он чувствует, как по телу Валтора проходит судорога, и тот замирает, глубоко впиваясь когтями в бока Гелии, который просто надеется, что все закончилось. Надежды оправдываются. Валтор отпускает его и растягивается на кровати рядом, довольно щурясь. Гелия бросает на него короткий взгляд и отворачивается, борясь с желанием подтянуть колени к груди, по-детски сворачиваясь в клубок. Гелия не собирается показывать слабости. Хотя, наверное, поздно об этом думать. Валтор через какое‐то время встает и начинает одеваться. Гелия по-прежнему не поворачивается к нему и может судить о происходящем только по звукам. Но они более чем информативны. — Думаю, я зайду завтра. Или, может быть, послезавтра, — сообщает Валтор спокойным голосом, в котором уже не чувствуется ноток жестокости и злобы. Потом Гелия чувствует, что остался один в комнате, и с трудом переворачивается на спину. Во всем теле — противная ноющая усталость, а между ног жжет. Гелия волевым усилием заставляет себя подняться и пойти в ванную. Сделав воду погорячее, почти как кипяток, он долго моется, но от грязи, налипшей сегодня на его душу, вода не помогает. Гелия трогает ноющие края ануса и с ненавистью думает, как здорово было бы проделать с Валтором то же, что он с ним проделал. В реальности, даже если бы представилась возможность, Гелия бы вряд ли решился на это, но мысли о мести приносят мимолетное облегчение. Он не может сейчас думать ни о стихах, ни о рисовании. Романтика хороша, когда ты в безопасности, когда у тебя нет проблем и ты находишься в гармонии с собой и миром. А в данный момент все мысли о любимом совсем недавно творчестве раздражают и кажутся глупыми. Слишком далеко отстоит романтика от теперешней действительности. Вчера Гелия был Специалистом — неважно, что этот статус не совсем ему подходил, — у него была любовь с прекрасной феей, у него были друзья. Теперь у него остался только страх за них, собственное бессилие и безумный темный маг, шантажом заставляющий делать то, что и представить без отвращения не получается. В шкафу находится чистая одежда подходящего размера. Гелия одевается, это слегка его успокаивает. Содрав с кровати покрывало, он ложится и вскоре засыпает, измученный физически и морально.