Сила любви

      Осеннее утро было прохладным и немного туманным, близкий рассвет чуть золотил редкие облака, обещая днем солнечную погоду, когда ватную тишину небольшого городка Литтл Уингинг разорвал необычный звук. Вначале негромкий всхлип, через минуту переросший в громкий плач младенца.       Петуния Дурсль - высокая, слегка худощавая женщина и молодая мама, недавно покормившая своего здорового, но в связи с ранним утром полусонного карапуза, тихонько спустившись вниз, только поставила на огонь тяжелую сковороду, чтобы приготовить завтрак для любимого мужа, когда была отвлечена этими звуками, заставившими её, буквально бегом, вернуться в детскую. Проверив, что её ребенок спокойно спит, мимоходом умилившись, как тот сладко посасывает кулачок, и что, скорее всего, плакал точно не Дадличек, заметно успокоилась.        Глянув на часы, и решив, что можно уже и мужа разбудить, заглянула в спальню, мягко выскользнув из шаловливых рук мужа, и вновь заторопилась на кухню, про себя костеря нерадивую мамашу, что в такую рань не может успокоить своего малыша.       Какое же было её удивление, когда она, решив, наконец, приструнить безалаберную мамашу, открыв входную дверь, на своем пороге увидела корзину с недовольным малышом. На улице даже ей стало зябко, а сколько уже он лежит на холоде?       Быстро окинув взглядом окрестности и не заметив того, кто бы мог подбросить столь оригинальный подарок, она негромко матеря того недалекого идиота, что даже не додумался просто позвонить, торопливо занесла корзину в дом, поставила на все еще пустой стол. Очень хотелось закатить скандал, но еще раз всмотревшись в уже негромко поскуливающего ребенка, смотрящего на неё огромными зелеными глазищами, плюнув на все, решила что ребенок-то уж точно ни в чем не виноват, коснулась его головки губами. И может быть даже не плохо, что у них появится еще один малыш… отгоняя неожиданные мысли и заспешила.       Немного волнуясь, извлекала мальчика из грязных пеленок (из очень дорогих пеленок с симпатичной вышивкой по краям и на углу, непроизвольно отметила она для себя) и торопливо перепеленав, отогревая, прижала к груди. Минуту, походив так по кухне, и наткнувшись взглядом на полный молочной смеси бутылек еще с вечера приготовленной на всякий случай для Дадлика, сунула в рот подкидыша силиконовую соску.       В этот момент сверху спустился её муж, видимо тоже заинтересовавшийся шумом, и увидевший вместо ожидаемого завтрака довольно неожиданную корзину на столе. Еще больше его напряг подозрительный взгляд молодой женщины. - Вот, утром, на пороге обнаружила… Твой? – вопрос явно намекал на довольно распространенный обычай подкидывать отцу ребенка, заметно смутил Вернона. Вроде бы никто из старых подруг не мог быть мамой ребенка? Как и у любого нормального мужчины у него в жизни случалось пара-тройка историй, знать о которых супруге было бы крайне вредно, а то, что он толком не проснулся, отразилось на его реакции. Под пристальным взглядом жены он неожиданно растерявшись, отвел глаза.       Буквально через несколько минут, когда сытый и чистый ребенок, привычно прижатый к груди Петунии, наконец, заснул, все разрешилось, правда, не сказать, что к счастью. Во время перетряхивания грязных пеленок нашлось не замеченное сразу письмо Племянник, Гарри Поттер оказался сиротой, и они получались единственными его родственниками.       - Ладно, пусть пока живет у нас. Но я на него ни одного лишнего пенни не потрачу! - Конечно милый! Его даже можно кормить молочными смесями, от которых Дадличка отказывается. Все равно большую часть их выкидываем. Да и одежда, из которой он уже вырос вполне подойдет: тут написано, что он родился 31 июля 1981 года – почти на год младше нашего и заметно мельче.

***

      - Тише! Тише, маленький… - укачивая, и прижимая к себе крохотный комочек, шептала Петуния, боясь случайно разбудить Вернона, которому уже скоро вставать на работу, - Это всего лишь гроза!       После каждой вспышки на улице, Гарри заходился каким-то истерическим плачем. Хорошо еще, что Дадличек спит, даже не обращая внимания на раскаты грома. - Пет! Заткни уже этого труса, или я за себя не отвечаю! – грозный окрик Вернона из их спальни заставил Петунию растеряться. А может быть сработал материнский инстинкт – но через мгновение она просто приложила мальчика к своей груди, мечтая, чтобы тот замолчал, что до этого никогда ни делала: то ли стеснялась, то ли брезговала. Удивительно, но Гарри практически сразу затих, а через пару минут и успокоился. Она, начитавшись и наслушавшись соседок, а главное с молчаливого согласия мужа все еще по-тихому подкармливала Дадличку своим молоком, мечтая, чтобы тот вырос здоровым и сильным. Уже на следующий день её отношение к подкидышу резко сменилось.

***

      Отведя Дадли в первый класс, Петуния на обратной дороге к дому по привычке решила заглянуть на площадку вместе с Гарри. Заболтавшись с другими мамами, она каким-то чудом обернулась, чтобы увидеть страшное. Буквально одно мгновение, и она каменной стеной встала, защищая своего мальчика. Обратно к кучке кумушек подходил практически другой человек: - Миссис Трейси! Ваш Робин уже второй раз пытается ударить Гарри! – буквально коброй прошипела та чуть всбледнувшей знакомой. - Первый раз он ударил Гарри локтем. Ладно, я поверила, что это было случайно. Но сегодня он замахнулся на него лопаткой. Железной лопаткой! Я едва успела защитить моего… - едва заметная пауза, - …сына! Это видели все дети! Видела миссис Мичел! – тяжелый взгляд упирается в ту, и она подтверждающее кивает…       Глаза Петунии горят зеленоватым огнем, а светлые волосы, всегда тщательно уложенные, растрепались и сейчас топорщатся. Да и руки сжаты в побелевшие от ненависти кулаки. Ведьма! Миссис Трейси, до этого всегда равнодушно относящаяся к этой сухой и рафинированной блондинке, с которой всегда только здоровалась и считала холодной и бездушной, первый раз увидев её в таком гневе, непроизвольно отшатнулась. Кажется, она даже своего свиненка Дадли так не защищала, как этого… второго. Хотя Дадли же, похоже, в школу пошел. А ведь был еще тот драчун, не удивительно, что к нему, ни к копошащемуся рядом задохлику не лезли. Да и её мальчика часто обижал. Вот тот наверно и не сдержался, решил отомстить хотя бы Гарри. Нет, похоже, в этой семейке все… ненормальные.       Желание ругаться или даже перечить этой сумасшедшей мамочке исчезло моментально. Чуть охрипшим голосом, заметно морщась, все-таки нашла в себе силы извиниться: - Миссис Дурсли, прошу… простить нас, я поговорю с сыном! Робин! Мы уходим.       Сама Петуния тоже несколько на взводе, недовольно проводила глазами мамочку известного на их игровой площадке хулигана, непроизвольно прижимая к себе своего… Она опустила глаза, встретившись с такими же широко открытыми зелеными глазками, в которых дрожали так и не вылившиеся слезки. Да! Именно своего ребенка.        - Вернон… Я сегодня с Гарри гуляла, и мы там с одной мамочкой поссорились, и я Гарри назвала своим сыном! Но не это главное… - её муж, сыто отобедавший, и теперь с удовольствием, маленькими глотками пивший чай, с интересом поднял глаза на смутившуюся супругу, - я действительно воспринимаю его, так же как и Дадли. Ну, почти… - О как? А что там такого случилось то? …на удивление Петунии, Вернон к случившемуся отнесся даже с большим участием, чем она ожидала: - Хм… что, так и сказала, «своего сына»? – а глаза веселые. На смущенный кивок, отставил пустую кружку и потянулся. Петуния с каким-то интересом вглядывается в лицо мужа, но, похоже, и он сам уже давно не воспринимает его чужим… - А что не так? Уже два года живем вместе, кормим, учим, одеваем. Ну и попку подтираем, куда уж без этого… А это знаешь, как роднит? – а у самого усмешка на пол лица. - Ну, мы же тогда планировали… - смутилась блондинка. - Да что мы, в самом деле, неужели еще одного сына не прокормим? Да и Дадлику в жизни будет попроще.       А вечером, в постели с супругой пришлось решать один, очень важный вопрос – оставить все как есть, или может быть сделать Дадли братика? И если да, то, каким образом: привычным или все-таки усыновить племянника?