Солнце светит, негры пашут
Вот такая доля наша
Эй, хозяин, мне б на волю…
— Сомбун, ты задрал уже! Умолкни! — шикнули на него пара ребят. — Извините, блин, — недовольно отвечал Сомбун, после чего продолжал смотреть в окно. И вдруг он заметил какое-то движение. Таец начал всматриваться, а потом подозвал Кентаро. — Кентаро! Кентаро, блин! — агрессивно шептал Ханма. — Да что тебе надо, мозгоклюй фигов? — Ты посмотри в окно: это кто? — Это? Хммм, это и не наши, и не хеновцы…еба, это же ПТУшники! — Вы о чем там перешептывайтесь? — недовольно спросил учитель. — О том, почему Годзилла школы не ломает, ведь он за километры их обходит! — громко ответил Сомбун. Кто-то заржал, а учитель недовольно хмыкнул и продолжил. — ПТУшники? — переспросил Сомбун. — Да, они. У нас в этом районе ПТУ есть, видел? — Ну да. В первый день я чуть не перепутал эту школу и ПТУ. — Да как перепутать можно?! У нас ворота не закрываются после уроков, а лишь ночью! А них после уроков сразу же. И к тому же — здания отличаются. — Ну я не знал… — А ничего, что в ПТУ всего два этажа, когда норма в школах от трёх этажей? Сразу можно вычислить все. Кстати, чего ты вообще на них внимание обратил? Ну опаздывают они на урок ну и что? — Они с собой тащили овощи и фрукты. Нахера ПТУшникам жратва? Ладно пожрать, но они бы для этого какого-нибудь говна накупили или мяса. Но овощи? — Хм, может они несут кому-то? — Тоже вариант, — согласился с товарищем таец, после чего вновь посмотрел в окно и…побледнел. Настолько, что лицо стало резко выделятся по сравнению со слегка загорелой кожей, — блять, блять! Они, они, они…т-тащат оленя! — Чего?! — крикнул шепотом Кентаро и максимально вытянул шею. И правда, один из этих парней тащил по земле тушу мертвого оленя за рога, после чего его товарищ поднял тушу за копыта и процесс пошел быстрее. Кентаро аж прикрыл рот от шока. — Ебааааать…откуда здесь олени?! — Да не в этом проблема! Главное — это чем они его убили?! — Да плевать на убийство! Кому они несут эту тушу?! — …нужно срочно наведаться в ПТУ это. Прямо сразу же после уроков. — Но как? — …у меня есть план, позже расскажу. Спустя время, после урока, Кентаро собрал всех и рассказал свою идею. Поначалу кто-то не хотел участвовать в этом дерьме, но Кен смог убедить их поспособствовать. И вот, компашка разошлась. Дайко надела наушники, Харакаяма просто села и начала снимать с лица украшения. И вдруг на весь коридор, в которой вышла часть ребят, разнеслось «эй!» от китайца. — Не любишь коммунизм? Ах ты ж злодей! — очень неестественно и фальшиво ругнулся Рецу. — Нет, ты тупой! Капитализм — вот будущее мира! — ещё более фальшиво сказал Винг. Собралась толпа, что посмеивалась над неестественностью данной ситуации. — Ах так! Ну тогда ты будешь проклят и твои дети будут прокляты! — Нет, ты будешь проклят. Уууууух! — Ааааа. Пацаны схватили друг друга за плечи и стали дергать друг друга в разные стороны. Толпа стала уже громко смеятся, а Рецу стал шипеть: — Винг, по-моему из нас плохие актеры. Давай лучше по старинке. — Давай, так надежнее. Рецу оттолкнул корейца и как вмазал ему со всей дури. Толпа резко перестала смеятся, а Винг, улыбнувшись, ударил китайца по колену. Тот согнулся, но после подпрыгнул и прописал вертуху. А после эти двое вообще стали мутузить друг друга, покрываясь ссадинами, синяками и теряя немного крови. Прибежали учитель и Арашияма. — Вы что творите?! А ну-ка живо к директору! Годзо остановил иностранцев, схватив их за уши и отлепив друг от друга. После помятых парней учитель повел к директору, попросив Арашияму последить за учениками. Третьегодка вошел в кабинет, но тут сразу же к нему подошел Джун. — Извините, я хочу в туалет, но я забыл, где он. Поможете? Арашияма посмотрел на Джуна с вопросом в глазах: «Ты что, совсем?» После чего, выдохнув, сказал «пойдем» и повел пухлячка в туалет. В это время из класса тихонечко выбежали Сомбун, Харакаяма и Дайко. Но из-за железных ботинок Хары Арашияма обернулся. — Потерпи немного, я сейчас проверю класс. Кентаро выбежал, но сразу же вбежал обратно. Тот заволновался, запаниковал. Если придет Арашияма, то отвесит тумак и посадит, и никакого похода в ПТУ. Кен не мог позволить этому случится. Он стал озираться, не обращая внимание на вопросы одноклассников. Но тут школяр обернулся, посмотрел на окно и понял — вот оно, спасение! Мацуда просто хотел открыть окно, чтобы проветрить класс. Но тут Кен рванул мимо него и полетел под возгласы одноклассников: — Ты куда?! — Супермен! — Могу твою мангу и телек забрать, если погибнешь?! Тут в класс заглянул Арашияма. Осмотрев ошарашенных первогодок, он сказал: — Вы чего встали? Откройте пятнадцатую страницу и читайте. Хм, мне кажется, или кого-то не хватает?.. — Я не могу терпеть! — Э, блин, точно. Ладно, смотрите в окно не выходите, — сказал Арашияма и пошел с Джуном в туалет. Лежавший на земле Кентаро думал: «Я попал в рай? Или это ад? Хммм, похоже на мой родной город. Такое же небо, такая же школа, такая же трава…все-таки это чистилище.» Но тут его подняли на ноги и повели за собой. Это было трое товарищей. — Ты как? — спросила Дайко. — Н-нормально, наверное… — пробубнил Кентаро. — Не ждем! Бежим! — скомандовал Сомбун, но потом резко повренулся, — Кентаро, указывай! — А, ну ладно…идите вперёд. — Сейчас! — сказала Харакаяма, усадила Кентаро себе на спину и пошла вперёд. Дайко побежала тоже. План «Побег из Гьёшенка» — успешно выполнен. Казуо бродил по улице и пинал бутылки и камни. Сегодня он решил не пойти в школу, ибо он побаивался Харакаямы. — Чертова сука! Нахрена она приперлась?! Теперь школа вообще стала дурдомом: то Кентаро летает, то пацаны вступают в свои эти клубы — наверняка гейские! И ещё меня уговаривают — давай, давай, займись чем-нибудь. Да пошли они, я лучше вообще съебусь из этого города! И так шел Казуо, пока не услышал приближающийся топот. Обернувшись, он увидел Сомбуна, но не успел среагировать, а потому был схвачен и положен на плечо. — А, куда?! — Ты пойдёшь с нами, раз бездельничаешь! — прокричал Сомбун и погнал ещё быстрее. Девушки также ускорились. Так ребята добежали до самого здания ПТУ. Казуо пытался отбиться, но Сомбун держал крепко. — Сейчас камеру достану и пойдём, — сказал таец. Достав свой аппарат искусства, Сомбун ногой легонько приоткрыл ворота и прошёл внутрь. Девочки прошли за ним. Кентаро был прав. ПТУ представляло из себя двухэтажное белое здание, вокруг которого росло пару деревьев. Ничего особенного, а потому ребята прошли в само здание. Охранника, почему-то, не было… — Это здорово, что охранника нет, но больно уж подозрительно это, — сказал Кен, — Да, кстати, можем прям сейчас зайти. — В смысле? Урок же! — Они все равно балду пинают на первых уроках, не страшно! Хара, отпусти, я уже могу сам ходить. — Ладно, — Харакаяма поставила Кена на землю. Ребята продолжили шествие по коридорам, пока не услышали приглушенный говор. Указывал он на близкое расположение бравых ребят к ПТУшникам. — Ну что, заходим? — Пацаны, отпустите! — умолял Казуо. — Молчи, очкарик. Заходим! Кентаро схватил Казуо за плечи, встал ему за спину и, открыв дверь, быстро вошёл внутрь. Ух ей богу, если бы не факт, что это ПТУ, все бы посчитали это каким-нибудь борделем или кальянной. Ведь сидели и дымили ученики, в которых от учеников ни осталось ни капли. Это были бандиты! Все как на подбор: шрамированные, со сломанными носами, рассеченными губами, короткостриженные и с помпадуром, курящие от одной до пяти сигарет каждый. И вот эти люди, обсужавшие дела свои насущные резко повернули голову в сторону незваных гостей. Те лишь молчали. Вдруг один из ПТУшников сказал: — Слышь ты, синечлен. Камеру вырубай нахуй. Камеру вырубай, мудила ты гороховый! Сомбун поспешно убрал её. Холодный пот выступил на каждом из Гьё, пока Дайко отдувалась за каждого, давя морально своим взглядом ПТУшников. Те же давили аурой бандетизма в ответ. И вот, один из них встал и подошёл к ним, держа при этом руки в карманах. Это был короткостриженный парень, с разбитым носом и поврежденными ушами. Это был лидер первогодок — Мудзо Кугара. Он стал осматривать каждого, пронизывая своим гнетущим взглядом. — Кто такие? — спросил он серьёзно. — Я — Кентаро, и мы все из Гьё. Пришли сюда по серьезным делам. — М. Ну что, кто-то должен пожать руку мне. Так мужики делают, когда здороваются. — Э-э-э, пусть Казуо пожмет, — подтолкнул очкарика Кен. — Ты че?! Нет! — А ну давай, тряпка что ли? — Ладно. Очкарик — какую руку пожимать будешь? — задал вопрос с подвохом Мудзо. — П-правую, конечно же! — А какую именно правую? — Ты дурак? Меня надурить хочешь? О человека только одна правая рука, и она находится…блять! Че за хрень?! Мудзо достал из карманов руки и показал их. У Кугары было две правые кисти на обеих руках. Он ими покрутил, а после задал вопрос вновь: — Так какую пожимать будешь? — П-правую что справа… — Тогда чего ждёшь? Казуо неуверенно пожал руку главарю. Тот слегка сжал руку очкарика, а после задал фатальный вопрос: — Ты читал «Джоджо» с какой части? — С-с третьей. Ибо первые две скучные какие-то, скучнее только «Кулак Северной звезды»! И тут сразу же послышался громкий хруст. Это кисть Казуо сломалась от силы сжатия Мудзо. Полилась кровь огромными струями, а очкарик заверещал. Тут компашка заметила дверь в конце аудитории. Её кто-то открыл, а потому можно было по содержимому предположить, что это кладовка. И тут произошло кое-что пострашнее ломания кисти. Мудзо резким движением сломал руку орущему Казуо. А потом Кугара поднял дрыща (Казуо был очень худым, особенно в сравнении с Кентаро, Дайко и даже Сомбуном) вверх и стал его раскручивать, будто это не человек, а лассо. Раскрутив Казуо и достигнув довольно высокой скорости, Мудзо кинул очкарика в сторону открытой двери. Казуо полетел, а после кувырком попал в дверь, что спустя всего миг захлопнули. Наступила тишина. Тишина столь звенящая, что пришедшим гьёновцам казалось, будто они в вакууме. Прервать её решил Кентаро: — Что с ним будет? — Сдохнет от голода. — Заслуженно. — Ты, вообще-то, товарища потерял. Или он был?.. — Да яванский панголин ему товарищ! Его так, по приколу взяли, — легко ответил Сомбун. — Ну ладно… Таец решил провести эксперимент. Он взял пустую кассету и незаметно подкинул её одному из учеников. «Что же сделает подопытный?» — задавался вопросом Сомбун. Ответ, как всегда, убил. — Хей, Мудзо, тут кассета валяется. — И что? — Че делать? — спросил заметивший кассету ученик. — Не знаю, все что хочешь. ПТУшник поднял кассету, осмотрел её, подул на неё, а потом…начал есть. Он жадно вцепился зубами в пластик, пожирая его моментально. Щепки летели во все стороны, застревали в зубах ПТУшника, но ему было глубоко плевать. Дойдя до плёнки, голодный ученик вытащил её и тоже начал жадно поедать, будто это спагетти. Потом этот ПТУшник решил сделать бутерброд, а потому положил на пластик плёнку и продолжил поедать «деликатес». Когда он все съел и проглотил, тот произнес: — Забыл пожрать с утра, вот решил перекусить. Сказать, что синестрелочник сильно удивился — ничего не сказать. Кентаро же сказал: — Собирайте всех! Обкашлять один вопрос надо. — А схренали ты решил, что командовать можешь? — спросил Мудзо. В ответ Кентаро протянул газету. Мудзо взял её, внимательно посмотрел, после подозвал подопечного и спросил шёпотом: — А что здесь написано? — Про побег какой-то с места раскопок. — …пацаны, зовите всех. Идём на улицу, на задний двор. Ранга, Кириками, дуйте звать всех. Названные ПТУшники погнали созывать всех, один даже надел сварочную маску, а праворукий сказал компашке: — Идем на задний двор. Бандиты и гьёновцы вышли из класса и пошли по коридору. Кугара сказал, что надо идти направо, и ребята пошли направо. Тут им навстречу вышел парень с зияющей дырой в маске, при том у него все равно нос слегка кровоточил. А спустя пару секунд за парнем вышла толпа во главе одной очень шумной дамы в черном полукомбинезоне, белой футболке с длинными рукавами, что были закатаны, и в черной фуражке, под которой были рыжевато-коричневые волосы. Тени на глазах были ярко-фиолетовыми, а зрачки — маленькие. Помады не было, зато была очень широкая улыбка до ушей. На руках были перчатки. Кожа была слегка загорелой, а телосложение, судя по рукам, было крепким и подсушенным. В общем — пацанка-водопроводчица. Приветствие она выбрала соответствующее ей. — Жигало, мразь, паскуда, тварь! Нахуя ты меня отвлёк от урока?! Мы хоть и так хуи пинаем, но бля, уважение к распорядку имей! — Это не я, это он, — указал Мудзо на Кентаро, отчего последний сглотнул. — А, ты? Вот бля, будь ты дрыщом, я б тебя бы полупокером обозвала, из-за петушиного гребня. Ага, что за компашка у тебя? Миссис Пропер, пидараска-металлистка, синехуевый — реально клоуны! — Слышь ты, нахуй пошла, Марио вшивая, — резко ставшим грозным голосом сказала Харакаяма, — Сама, блять, нихрена в макияже не разбираешься, и ещё что-то тявкаешь! — Сама иди нахуй! Засунь себе гитару в пиз!.. — Заткнись, ебанный твой рот. Тут реальные проблемы решать надо, а не бросаться говном. А, да, знакомьтесь — Томэй Гамаро, у неё синдром Туретта, она водопроводчица и училка. Ну или она такая по жизни грубая, похуй. На, держи, — Мудзо дал грубиянке газету. Та взяла, посмотрела, а после подняла недовольный взгляд. — Я читать умею? Умею. Но я нихуя не понимаю, что написано в этой обосанной бумаге, блять! — Тут тема характера каменного. — …аааа. Ну идем на двор тогда, хуле. Гьёновцы проводили ПТУшников под предводительством Томэй. Таких учителей ещё никто не видел. Да, есть грубияны, но вот настолько? Да и казалось, что это ученица. Но это был учитель! И с этим можно только смириться… — …а у вас все учителя такие же конченые, как и вы? — спросила Дайко. — Да. — Ответ исчерпывающий. И вот, все собрались на заднем дворе. ПТУшники окружили гьёновцев, ожидая их речи. Кентаро осматривал слушателей, а Сомбун разминал ему плечи. Харакаяма дулась, а Дайко говорила Кену: — Помнишь наши тренировки? — Да-да. Концетрация там, теорию всю забыл, что-то там ещё… — Эх, ладно. Если что, спрашивай меня. — Понял, принял, я готов! — Давай, балаболь! — сказал таец, ударив по спине Кена. Тот вдохнул воздуха побольше, выдохнул, повторил процедуру и, наконец, начал: — Итак. Я категорически вас приветствую. Я — Кентаро из Гьё! Сегодня, когда-то утром, этот синестрелочный человек по имени Сомбун Ханма, мой одноклассник, видел, как трое из ваших тащили овощи и оленя. ПТУшники промолчали. Вдруг кто-то стал пробираться ближе к гьёновцам. — Мы предполагаем, что это для еды. Есть ещё один факт, на который болт класть нельзя! ПТУшник продвигался все ближе и ближе. Этого индивидуума заметила Хара. — Ранее были обнаружены залежи янтаря с динозаврами! Но кто-то оттуда съебенился… ПТУшник подошел. Харакаяма пристала к нему, поглаживая плечики и шепча всякие милости и комплименты по поводу волос, плеч, лица красивого и груди накаченной — видимо, тренировался хорошо. — И я считаю, это был пещерный человек! И он здесь, я думаю! Может, я сошел с ума, но я считаю именно так! Харакаяма решила проверить, чей пресс твёрже. Она положила руку на свой живот, а другую положила на руку ПТУшника…и охренела. — А ты почему думаешь, что мы его скрываем? Вот он, — сказал Мудзо и указал на него. Гьёновцы повернули головы и заметили…пещерного человека ростом два с половиной метра! Шокированная Харакаяма отошла, а Кентаро проговорил медленно: — Живой…пещерный…человек… Нихрена мужик огромный! — Кентаро, это не парень… — сказала Харкаяма. — А? — Она права, — сказал Мудзо, — Это — не мальчик, это — Памп, от pumpkin. — Хей, Памп! — прокричал парень с ирокезом, тоже только что пришедший. В руках, проткнутых гвоздями, он держал заколку с синей бабочкой из бархата, — Я делал её с утра, наконец-то доделал! Памп, наклонись, пожалуйста, — сказал уже подошедший парень с ирокезом и заколол волосы Памп. — …погодите. Это девка?! И почему у этого парня из рук гвозди торчат? — Да, это девушка. Причем довольно милая, особенно из-за клычков. А насчет Такео, да такое с ним бывает. Он просто в детстве отбил нервы в руках настолько, что даже мышцы его рук не чувствуют боли. Такео, у тебя в руках гвозди! — А, да? Я не заметил, хах! — простодушно ответил Такео и развернулся, чтобы утопать. Из башки у него торчал молоток-гвоздодёр, причем именно острая часть была воткнута в его затылок. Какие же все-таки странные учении учатся в ПТУ… Но стоит сказать немножко о гостье из прошлого. Это и правда была очень высокая девушка. Но её анатомия…это было что-то с чем-то. Плечи были очень широкие, длинные руки доходили до колен, ноги — длинные, икры — мясистые, шея — мощная и толстая, а талия — узкая, но при этом твёрже камня. Ей хоть и сшили одежду, но вот ботинки для шестидесятого размера, которые ещё при этом с острыми когтями, не нашли. Да и ей было так комфортно. Кожа её была примерно такой же, как у Рецу. Глаза были круглые и любопытные, а волосы хоть и были длинные, но в эти прекрасные глаза цвета аквамарина они не лезли. Челюсть нижняя была квадратной и слегка выпячивала. Также торчали четыре милых клычка. И был ещё один фактор, который беспокоил что Хару, что Томэй. На глаз, конечно, размер груди не определить, но тот факт, что грудь пещерной женщины была больше груди Хары и груди Томэй, был очевиден, вызывая этим обратно пропорцианальную размеру груди завистницы зависть. — Томэй-сенсей, а расскажете, как мы её встретили? — Ну хорошо. Смотрите, — Томэй положила руки на бока и начала, — Было это неделю два дня назад. Иду я с этими долоёбами из здания, идем, пиздим о чем-то и тут… — Короче, если встретите одноглазого, передайте ему, чтобы выебал меня!!! Поняли? — Поняли, — хором ответили ребята. — Ну вот и славно!..Ема, а это кто?.. Ученики и учительница остановились, пялясь на очень высокую девушку. Она стояла в чем мать родила, светя всем. — Это, это че такое?..Талия тонкая, плечи — широкие…А сиськи-то?! Сиськи! Почему она, а не я, а?! — Спокойно, Томэй-сан! — Да как тут быть спокойной?! Она хоть и странно выглядит, но все равно! У неё, блин, титьки большие! Круглые такие, почему у меня они не такие?! — Успокойтесь, пожалуйста! — Ладно, ладно, я спокойна, спокойна…так. Волосатая во всех местах, без одежды, чую, смердит от неё…есть план. — Трахнуть её? Томэй резко развернулась и, сильно замахнувшись, прописала подзатыльник сказавшему эти слова ученику. А потом все увидели довольно редкое, но столь любимое явление учеников — серьёзную, но спокойную учительницу. — Дурак, блять! Отмыть, подстричь, накормить, напоить, одежду сшить. Теперь она будет нашим учеником. — Что? — Вы че, не в курсе?! Вы посмотрите на неё! Она пришла сюда, голая, небритая, немытая, голодная, с прекрасными сиськами… — Томэй-сан. — Ладно, извините! Короче, она сюда не зря пришла… — Томэй медленно подошла к высоченной девушке. Та смотрела на учительницу с любопытством. А учительница смотрела взглядом гостепреимным и с нотками нежности. — Выполнять! — Да! Пацаны из ПТУ подбежали к нежданной гостье и повели её куда-то. Та лишь удивлённо смотрела, но особого сопротивления не дала. По итогу её отмыли за школой, попивая водой из шланга. Волосы подстригли там же, всяких шей головных и лобковых вытащили. Затем стали брать мерки для одежды. Пещерная девушка только наблюдала и удивлялась суете вокруг неё. А Томэй наблюдала за процессом и нашептывала: — Да, да, делаем человека… — Томэй-сэнсей, а чем кормить её? — Чем-чем, овощами! — Понял! Помытую пещерную девушку обернули в найденный парашют и стали ждать, когда дошьют одежду. Было несложно, потому что пацаны учились шить заместо девочек, хотя в этом ПТУ девочек и не было. Пока пацаны дошивали одежду, другие пацаны, которых отправили покупать еду, пришли в магазин и думали: чего бы купить? Ну взяли и понабрали всякого: мясо, колбасу, овощи, немного фруктов и прочее. Потратили много, но на благое дело. — А может нужно побольше мяса? — Хм…да не, нормально. Я думаю, что если мяса не хватит, то скажет. — Она не сказала ни слова с момента нашей встречи. Не вериться, что она начнет говорить потом. И вот собиратели пришли, а перед ними уже стояла в классической черной школьной форме ПТУшника пришелица. Она осматривалась, а ткачи-портные выдыхали и хвалили самих себя за проделанную работу. И вполне заслуженно — форма была аккуратна и чистой. Швов не было видно, все было чистым. — Принесли жратву? — спросила Томэй. — Вот, — ответили пацаны и положили продукты на лежащий рядом парашют. Высокая девушка заинтересовалась и направилась к кучке еды. — Хм, а как её звать будем? — В смысле? У неё же наверняка имя есть. — А она вообще сказала хоть что-нибудь? — Нихера. — Понятно…значит, придется называть её как-то. Гостья же принюхалась, присмотрелась, а потом потянулась. И тут в голову грубой учительницы пришла идея. — Короче. Что возьмет — так и назовем. — Учитель, по-моему, это залупа какая-то. — Залупой тебя, блять, создали. А идея — ахуенная! — Ну блин, сами подумайте. Если она возьмет мясо, мы что, её назовем Мит? Или Нику? Послышался хруст. Все повернули голову и увидели, как гостья ест тыкву. Она откусила довольно большой кусок отнюдь не маленькой тыквы. И кто-то выдал: — Тыква…pumpkin…Памп? — Памп…Памп. — Ну, Памп. — Памп! Гениально! — воскликнула Томэй и подпрыгнула к Памп, — Слушай сюда. Я — Томэй. Ты — Памп, — водопроводчица положила руку себе на грудь, а вторую — на грудь Памп. Та все поняла, подтвердив это улыбкой. ПТУшники выкрикнули «ура!» новоиспеченному однокласснику. — …вот так, детишки, она и появилась, эта загорелая, длинноволосая, с огромными сисками Памп, - последнюю характеристику Томэй чуть ли не прокричала. — …нихрена себе, — выдал Кентаро, продолжая пялиться на Памп. И что-то начало колоть в груди этого школяра. Что-то покалывающее перешло из груди чуть ниже, затем в голову, а потом он выдал такой бред, отчего потом Кен пожалел сто раз: — Я бросаю вашему ПТУ вызов. — …че?! — воскликнули буквально все. Дайко покосилась на Кена. — Ты еблан?! Ты нахуя это сказал?! — прокричал Сомбун, тряся Кентарыча за плечи, — Ты хоть понимаешь, о чем ты вообще заинкулся?! — Бляяяя, хорошо, что украшения сняла, — выдохнула Харакаяма. Она решила не осуждать Кена, ибо кулаки сами чесались набить рожу Томэй. — Ты же понимаешь, что, вызвав их на их же территории, мы будем сражаться по их правилам? — спросила Дайко, вставшая прямо перед красноголовым идиотом и посмотревшая ему прямо в глаза, отчего к тысячам сожалениям о словах прибавилось ещё пару миллионов. Но они уже начал тянуть за язык Кена, так что его было не остановить. — Я прекрасно понимаю. Но я хочу доказать, что я сильнее прошлого, одолев её! — Кентаро глянул на Памп, после чего отвел взгляд с мыслею: «Мне пизда, мне пизда…» Та вдруг стала серьезной. Пока ПТУшники гудели и совещались, строя теории о шизофрении красноволосого или о его ебланстве вкупе с серьёзнейшей задержкой в развитии и суицидальными наклонностями, Памп потопала в школу. За ней пошли пара пацанов, так как поняли — она настроена серьёзно. В ПТУ она сняла с себя вверх, огалившись. Одноклассники её сразу же нашли ткань от парашюта, отрезали кусок и побежали перевязывать грудь Памп. После пацаны оперативно из той же ткани сделали фундоси рокусяку, дабы пещерная девушка ниче таким не светила. И вот, выходит Памп боевая, смотря высоко, шагая прямо, хотя она обычно немного сутулилась. Волосы развивались на ветру, а взгляд был уверенным и даже немного хищным. Все расступились. В центр вышли гьёновцы и тройка от ПТУ: Томэй, Мудзо и Памп. Кентаро невольно стал осматривать Памп. Оооо, она была ещё более рельефной, чем Дайко. Пресс был таким, словно восемь кубиков взяли и положили в тесный ящик, и они идеально в нем поместились. Мускулы можно смело называть вторым Большим каньоном из-за их рельефности. Руки и раньше не казались худыми, а сейчас вообше они казались сплошной мощью — бицепсы и трицепсы были не меньше бёдер, а запястье было хоть и меньше, но было лишь чуть уже ладони. Ещё б чуть-чуть, и они бы слились. Вены пульсировали. Вены пульсировали у всех. — Ну так кто с кем дерётся? — спросила Томэй. Кентаро мгновенно ответил: — Я — с Памп, Харакаяма — с тобой, Сомбун — с Мудзо. А вот Дайко останется запасной. — Э неее, — язвительно протянула Томэй, — У нас бой не чытере на три, а четыре на пять! Памп считается за двоих. — И кто же тогда пятый? Томэй ухмыльнулась, указывая большим пальцем назад. А сзади была кучка ПТУшников с орудиями для труда: молотками, отбойными молотками, лопатами и прочим, был один ПТУшник с циркулярной пилой. Дайко сказала: — Поняла. Нунчаки есть? — Есть. — Я их возьму. Дайко кинули нунчаки и та их схватила. Подергав их в разные стороны для проверки прочности, Дакуман покрутила ими как мастер. — Уау…неплохо! Что ж, на позиции! Харакаяма встала напротив Томэй, Сомбун неохотно встал перед Мудзо, а Кен — перед Памп. Все были на пределе, никто не говорил. Птицы летали и щебетали. Все понимали, что синяками и царапинами просто так не отделаются… Прольётся кровь. И не одной стороны. — Вперёд!!! — прокричал Кентаро и сразу же получил мощнейший апперкот от Памп. Настолько он был мощный, что этот удар свихнул челюсть Кена и отправила его в полет. «Я умер? Зачем я это сказал? Как они там без меня? А как же мама?.. А вот и земля. Значит, душа вылетела и отправилась в ад…» И вдруг Кена кто-то поймал. Тот быстро очухался и посмотрел наверх, и увидел там… — Арашияма?.. — Ах ты ж засранец. Вечно одни беды с тобой, — со вздохом сказал Годзо и поставил братишку на ноги. Немного вернемся назад во времени. Арашияма отвел Джуна в туалет и стал ждать. Спустя минуту Джун вышел и долго мыл руки. «Как-то слишком долго он моет руки. Что-то нечисто…» — задумался третьегодка. Арашияма решился зайти, и Джун мгновенно достал лапшу быстрого приготовления. — Господин Арашияма, может, перекусите? Арашияма постоял пару секунд, а потом сказал: — Ты не хочешь, чтобы я зашел в класс? — Нет, что вы! — «легко» сказал Джун, однако по нему было видно, что мальчик запаниковал. Он слегка приоткрыл глаза и вспотел. Годзо это заметил. — Я тебя понял… — сказал Арашияма. А после погнал так, что даже быстрая Харакаяма не успела бы за ним. Джун выбежал из туалета, но в коридоре старшеклассника не было. Арашияма вбежал в класс Кена. Все встрепенулись, а третьегодка стал осматривать всех. — Так и знал… Кентаро здесь нет. Что ж, — он подошел к доске и развернулся к ней спиной, — Кто-нибудь знает, куда девался Кентаро? — Из окна вылетел, а дальше не знаем… — Он не говорил ничего? — Ну…спросите Рецу и Винга. Может, они что-то знают? — предложил Мацуда. — Мацуда, спасибо. Я пошел в медпункт, — сказал Арашияма и погнал в медпункт. Спустя пару мгновений вбежал Джун и повалился на стул, держась за голову. Ему казалось, что он предал ребят, а потому был на грани, чтобы не заплакать. — Куда… Арашияма?.. — В медпункт! Не говоря ни слова Джун помчался в медпункт как только мог. Но Арашияма уже был там и допрашивал Рецу и Винга. — Где Кентаро? — Не знаем, в классе, может быть? — Его там нет. Вы точно знаете, где он, — как только Годзо договорил, вбежал Джун. — Джун? — Я, я прокололся! Пацаны, простите! — Джун… — протянул Рецу, а после выдохнул, — Ты не виноват. Этот человек все бы и так узнал. Что ж, ладно. Кентаро Миура, Дайко Дакуман, Сомбун Ханма и Харакаяма Чоу сейчас в ПТУ. — Спасибо за благоразумие, Рецу, — произнес Годзо и вышел из медпункта. — Зачем ты ему сказал? Кентаро же накажут! — воскликнул Винг, опираюясь на руку, чтобы смотреть прямо на Рецу. — Знаешь, Винг…у меня чувство такое неприятно. Словно что-то случится страшное… Может быть, Арашияма поможет как-то избежать этого… Арашияма бежал, словно гепард. Он ловко перепрыгнул через забор именно в тот момент, когда падал Кен с небес. Поймав его, Арашияма поставил на ноги и рассказал ему вышесказанное. — Ты вообще почему летал? Оу, челюсть вывихнул…ну сейчас, — Арашияма встал сзади Кена и вправил ему челюсть. Последний ойкнул. — Мне въебала пещерная девка! — Пещерная женщина?.. Ты, по-моему, что-то путаешь… — Не путаю! Это именно пещерная девка! — Хммм, ладно, плевать. Где другие? — На заднем дворе! — Погнали. Двое пацанов обежали школу и застали следующую картину: Дайко уже справилась примерно с половиной врагов, Сомбун бегал от Мудзо, снимая все на камеру, а Харакаяма прописывала жестких люлей по лицу Томэй. — СТОП! — прокричал Кентаро, а после обернулся к Годзо, — Прости, что вынуждаю, но, братан, помоги! — …с этим побоищем помочь? — Да! Я им с дуру бросил вызов… — Блять, ну ты идиот, конечно. Я помогать не буду. — Хей! — прокричала Томэй, — Раз пятый пришел, пусть сражается, если не петух опущенный! — Пожалуйста, Арашияма! Если поможешь, я тебе буду всю жизнь благодарен! — Нет и точка. — Но тут честь затрагивается! Годзо уже не слушал. Он смотрел на Памп, что поначалу смотрела в небо, а после смотрела прямо на Арашияму. Он что-то почувствовал в районе груди и паха. Выдохнув и не смотря на Кена, третьегодка произнес: — Ладно, я буду драться. Но сначала… Он снял перчатки и положил в карман. И теперь многие увидели, почему он носил перчатки. Все его руки были в мелких шрамах, что свидетельствовали о частых драках и тренировках. После Арашияма расстегнул форму, огалив своё туловище и показав свои немаленькие мышцы. Повесив свой йоран на близь стоящее дерево, Годзо спросил: — Итак, с кем драться? — Давай со мной против неё! — сказал Кентаро и указал на Памп. — Согласен. Идём. И вот все снова встали, чтобы начать заново. Побитых Дайко парней заменили другие, Томэй вытерла лицо, сплюнув немного, а Мудзо вновь принял свою странную боевую стойку. У него левая рука была чуть длиннее правой и при этом она хорошо тянулась и двигалась, поэтому он её заводил назад, за шею, и ставил параллельно правой руки. Это пугало Сомбуна нехило. Кен встал в боксёрскую стойку, а Арашияма в стойку изучаемого им боевого искусства — айкидо. Но это было не просто айкидо… Давным-давно родители Арашиямы приехали в этот город. Они здесь построили дом, личную обсерваторию и жили вполне счастливо. После у них родился сын — Арашияма. Он рос крепким парнем, но к тому же и очень умным. Он много читал, а потому родители заставили обсерваторию книжными шкафами, чтобы Арашияма в будущем мог все прочитанные книги хранить здесь. И вот, когда парню испольнилось шесть лет и его повели в школу, маленький Годзо вдруг изъявил желание занятся боевыми искусствами. Родители, несмотря на скепсис, решили поддержать желание мальчика и пошли искать мастера боевых искусств. Причем не школьного, а самого настоящего. И вот они встретили одного человека с очень дурной, даже я бы сказал наидурнейшей репутацией среди мужчин Мезуши. Но семья Годзо твёрдо решила — Арашияма будет обучаться айкидо у него. Таким образом Арашияма стал единственным учеником этого человека… И мастер тот обучил его невероятным вещам. Он не только говорил про внутреннюю энергию, напротив — он рассказывал про души, про потусторонний мир и прочую чепуху. Поначалу маленький Арашияма не верил, но после он узнал одну прописную истину этого мира…Невероятное вероятно
— Начали! Памп ринулась на пацанов, но Арашияма остановил её ударом локтём в лицо! Причем настолько был удар силен, что 170-киллограмовая туша Памп отшатнулась, будто это просто человек. Из носа потекла кровь, а Памп обнаружила кое-что страшное…клык выпал! Клыки, что у девушки были самыми крепкими зубами, которыми она разгрызала и разрывала кожу и плоть с костями динозавров и прочих тварей, могли были быть выбиты этим человеком! Невероятно! Сжав крепко кулак, Памп попыталась ударить Годзо. Но тот увернулся, мгновенно подставил руку перед связкой, второй он слегка оттолкнул кулак и он прилетел прямо в лицо Памп. Арашияма смог перенаправить удар! — Кентаро, давай! — Понял! Кентаро подбежал, запрыгнул на спину Арашияме и зарядил пинком в голову Памп, отчего та отстранилась. Арашияма же мгновенно зашел за спину пещерной девушки и, подпрыгнув, обхватил её шею и потянул вниз. — Кентаро, бей ниже груди! — Есть! Кен начал бить девушку в солнечное сплетение как можно сильнее. Памп было неприятно, но на неё это не влияло. Посему Арашияма скомандовал поменяться местами. Братаны мгновенно поменялись местами, а из-за разницы в росте Памп выгнули ещё сильнее. Арашияма вдарил ниже груди несколько раз, отчего Памп закашляла. — У тебя всегда удары сильнее, бро! Лучше ты бей! — Хорошо, — сказал Годзо и попробовал ударить апперкотом по копчику девушки, подняв её наверх. Кен держал пару мгновений, и затем Арашияма ударил хайкиком в спину Памп. Та отлетела и шлепнулась об землю. — Круто, Арашияма! — сказал Кен и дал пять братану. Арашияма промолчал, а я вам, читателям, расскажу секрет силы Арашиямы. Он мог частично обходить третий закон Ньютона. По третьему закону Ньютону, «действие всегда есть равное и противоположное противодействие, иначе, взаимодействия двух тел друг на друга между собою равны и направлены в противоположные стороны». Так вот, благодаря айкидо — искусству перенаправления — Арашияма может перенаправить сопротивляемую энергию, отчего удар был в два раза сильнее обычного. И чем больше Годзо изучал айкидо, «сливался с природой» и вступал в гармонию со своим духом, тем сильнее он становился. И есть ещё одна сильная сторона Годзо Арашиямы — это тактика. А потому сила Арашиямы раскрывалась ещё больше именно в дуэте. И дрался он максимум в дуэте, а представьте, если бы он сражался в трио? Но драка не зацикливалась лишь на этих троих. Поодаль Дайко раскидывала ПТУшников с орудием. Она уворачивалась от всех ударов, била локтями, хуками и нунчаками. Вдруг один из оставшихся выхватил пистолет и выстрелил прямо в лысую. Пуля прошла ей по плечу, разорвав рукав и оставив маленькую царапину. Дакуман лишь бросила мимолетный взгляд, а после развернулась обратно и схватила болгарку. В неё продолжили стрелять, а девушка защищалась от выстрелов, прикрываясь болгаркой. Когда магазин опустел, Дайко вмазала ПТУшнику ниже груди и вырубила его и продолжила драться с другими. Сомбун все сбегал и сбегал, а Мудзо все преследовал и преследовал. — Я ранен! Я не хочу драться! — Дерись! — Пошел нахуй! И вдруг таец обнаружил валяющуюся кувалду. Обрадовавшись, Сомбун схватил её и уже хотел было зарядить ей. Но Кугара схватил кувалду за долю секунды до удара. — Ты не сможешь меня атаковать, — сказал Мудзо, но тут слева прилетел хук. Кугара получил прямо по челюсти. Он ослабил хват, и таец откинул кувалду. А затем он прыгнул на него, обхватил шею ногами и начал мутузить Мудзо по башке. Но не долго продлился шквал ударов — ПТУшник сбил Сомбуна двумя правыми хуками. Свалившись, таец прокатился немного и попытался отползти. «Нельзя, чтобы мне по роже или по башке заехали» — думал Сомбун. Мудзо пытался въехать по роже тайцу, но тот ворочался так быстро, как только мог. Встав на ноги, Сомбун отошел, а Кугара уже пытался ударить капканом: правая рука была сжата, а левая — согнута в локте. Но тут пришло спасения оттуда, откуда ждали. Дайко кинула под ноги Сомбуна кувалду, тот упал, а Дайко прыгнула и в полёте зарядила ногой в голову Кугары. Тот грохнулся, а Сомбун отполз, вытирая кровь из носа от ранее увиденного прекрасного вида. — Я тебя заменю. Однако не бездельничай, — сказала Дакуман и принялась сражаться с Кугарой. — Слава Будде! Так, надо достать камеру! — произнес Сомбун и мгновенно вскочил. Достав свой аппарат искусства, таец начал снимать, говоря драматичным голосом: — Свершилось! Бойцы прошлого и настоящего сошлись в ожесточенной схватке! Кто же из них победит? Сколько крови прольётся? А теперь посмотрим на драку прекрасного пола: бывший босс Хен против ебанутой училки! И правда, Харакаяма жестоко сражалась с Томэй. Поскольку Чоу-тян оставила на пальцы железные кольца, удары её были больнее. Намного больнее. Но Томэй не просто так стала учительницей в ПТУ. После дести ударов Хары Гамаро-сэнсей била прямо в солнечное сплетение или давала апперкоты. Это было испытание на выносливость. — Да сдохни ты уже! — орала Харакаяма. — Отдай свои сиськи, тогда сдохну счастливой! — в ответ орала Томэй. Потом Томэй взяла и как херакнула ногой коленку Хары. Та опустилась на второе, а в этот миг училка обхватила и как начала бить Хару в нос. Пошел обильный фонтан крови, но Хара не сдалась. Она схватила за ногу Томэй и резко дернула. Водопроводчица упала и ударилась головой, отчего Гамаро схватилась за неё от боли. А Хара решила добить оппонентку, запинав её железным ботинком. — Баскетбол ногой! Но тут другие ПТУшники, что просто наблюдали, накинулись на Хару, заламывая руки. — Не смей, блять, ломать ебало этой женщины! — кричал один из них. Пока Чоу-тян отбивались от пацанов, двое ПТУшников оттащили Томэй с окровавленным лицом. Приставив её к дереву, пацаны послали за аптечки, пока протирая её раны платочком. После ПТУшники протёрли раны и перевязали их. Томэй же очнулась. — Я поняла секрет…пацаны! Делаем одежду из железа! — Поняли! А тем временем Арашияма и Кентаро продолжали драться с Памп. Но вдруг Памп стала ускорятся и ускорятся. Кен, заметив это, вдруг решил: «Я хотел победить война прошлого! Но я слаб. А братан силён…я должен сохранить братана, чтобы тот смог победить! Что ж, будет больно. Адски больно!» Памп замахнулась и уже собиралась ударить Арашияму. Но тут выскочил Кентаро, а потому клыкастая заехала ему прямо в плечо. Послышался тихий треск, Кен скорёжился от боли. — Кентаро, ты заче… — Да не пизди во время боя! Сверху! Сложив руки в замок, Памп замахнулась сверху и уже собиралась было раздробить голову Годзо. Но Кентаро поставил блок и оттолкнул братана спиной. Послышался треск громче, а руки слегка скривились. Было очевидно — руки сломаны. Кентаро закусил губы до крови, и кровь капала с рук на его лицо и голову — значит, перелом открытый. Арашияма взял и ударил одновременно с двух сторон в бока пещерной девушки, отчего та слегка согнулась. Годзо мгновенно переключился и вмазал ей прямым ударом в лицо. Но Памп так легко не сдалась. Она отпрыгнула, встала на четвереньки подняла пятую точку кверху, оскалилась и как рванула, словно пуля. Кентаро остался стоять на месте, Арашияма же попытался перепрыгнуть. И вот, Памп практически достигла обоих! Годзо уже прыгал, словно атлет, а Кентаро…продолжил стоять. Безмятежно. Закрыв глаза. Сделав серьезное лицо. Закусив губы… Кентаро принял мощный удар головой в живот! Органы сотряслись, а кости затрещали. Не выдержав, парень сблеванул кровью. Но это была не пустая жертва, ведь Кен обхватил шею Памп! Арашияма увидел такую прекрасную возможность и что есть мочи заорал: — Харакаяма! Иди сюда!!! Хара, отпинав последнего ПТУшника, среагировала сразу же, а потому помчалась к Годзо. Когда она уже была в паре метров от неё, Годзо сложил руки в замок для прыжка. Харакаяма, разогнавшись еще быстрее, прыгнула прямо на руки Арашиямы и полетела благодаря толчку третьегодки. Харакаяма прижала обе ноги к себе как можно сильнее, а когда стремительно полетела вниз резко ударила своими ногами в спину Памп! Полтора центнера, ускорение свободного падения, железная обувь, огромная скорость — вся эта ядренная смесь вылилась в полное впечатывание пещерной женщины в землю. Кентаро отпустил Памп, но от мощи удара упал и не вставал. Памп была впечатана, Харакаяма стояла прямо на ней, а Сомбун уже ликовал победу. Мудзо отвлёкся, краем глаза увидев впечатанную в землю одноклассницу. — Неужели Памп?.. Он не успел договорить из-за хайкика лысой. Обезкровленный нос изогнулся ещё раз, а Мудзо Кугара «пал смертью храбрых», ведь мало кто мог сдержать напор Дайко так долго… — Мы победили? — спросила Дайко саму себя, смотря на стоящих поодаль Хару и Арашияму. Те просто молча стояли и улыбались, пока не обратили внимание на лежащего Кентаро. Арашияма, как настоящий брат, поднял Кена и взвалил его себе на плечи. — Надо бы отнести Кена в больницу, — произнес он. Вот уже гьёновцы потихоньку собирались. Но тут из последних сил встала Памп! Но что-то с ней было не так. Арашияма резко развернулся, но, как и Хара увидел лишь ноги каменной женщины в воздухе. И вот она приземлилась прямо перед ними. Её внешний вид изменился: зрачки пропали, суставы немного изменились: локти сдвинулись назад, колени же — вперёд. Кожа стала красноватой, отчего можно было заметить все шрамы, оставленные ей от противников. Памп вошла в редим охотницы. — Да ебанный ты… Памп подпрыгнула, мгновенно сгруппировалась, перевернулась в воздухе и ударила по Арашияме обеими ногами, отправив гьёновца в полет и заставив уронить Кена. Благо Годзо поймала Харакаяма. Но также хорошо, просто замечательно то, что девушка среагировала на стремительно приближающуюся дикарку. И тут началось столкновение глыб — Хара схватила Памп за руки, а та начала пытаться сдвинуть японку с места. Памп танковала Харакаяму, а Харакаяма танковала в ответ. — Арашияма…давай… въеби ей и положи Кена в безопастное место! Годзо, находившийся между двумя большегрудыми воительницами, прописал дикарке апперкот, а затем и ещё один и рванул к телу Кена. Харакаяма же начала бить в грудь Памп своим железным ботинком. Но Памп решила ответить тем же и ударила Хару ногой, но не в грудь и не в живот, а в голову. Но Памп ударила так сильно, что случилось страшное… Глаз Харакаямы, а именно голубой правый, был выбит мощным, но не попавшим прямо в цель ударом. От этого удара у Хары должна была быть черепно-мозговая травма, а так она отделалась микротрещинами, ободранной кожей и выбитым глазом. Чоу-тян не поняла, что произошло, и почему мир стал наполовину черным. Но царапающий удар Памп мигом протрезвил модницу, отчего та стала бить лишь ещё яростнее. И тут нога Хары случайно задела несчастную кувалду. Обрадовавшись, Хара уклонилась от удара слева и, подхватив кувалду, вмазала Памп. От такого у бедной пещерной девушки был выбит еще один зуб — резец. А Памп как разозлиться, как кувалду ладонью сломает и пропишет удар в солнечное сплетение, да такой удар, что Харакаяма тоже сблеванула кровью. Но тут Хара почувствовала очень острую боль в области правой ключицы. Это Памп откусила целый кусок плоти с костями. «Ну все, вот и мне пизда…» Харакаяма пала на землю, а Памп уже собиралась на неё наступить, как вдруг её подсек Арашияма. Памп свалилась, но через мгновение встала на четвереньки вновь. — Давай, нападай! крикнул Арашияма. У него вдруг возникла гениальная идея. Тот посмотрел на Дайко, а та посмотрела на него. Они незаметно кивнули, поняв мысли друг друга. Памп встала на четвереньки вновь, напряглась и рванула вперед. Арашияма стоял на месте. Бах! — момент столкновения! Дикарка погнала с Годзо вперед и как бешенный бык стала метатьмя из стороны в сторону. Она по итогу направилась прямо к зданию ПТУ. Арашияма напряг спину и — бац! — был впечатан прямо в стену. Он сполз по ней. Было похоже на то, что он потерял сознание… Памп встала на ноги. Тяжело дыша, она решила добить Арашияму и ударить его ногой прямо в солнечное сплетение!.. Это было её фатальной ошибкой. Пещерная женщина высоко занесла ногу, практически образовав своими прекрасными ножками ровную линию. И со всей силы своей недюжей направила ногу стремительно вниз! Удар!.. Ловушка Арашиямы сработана. Получив большое количество внутренней энергии, что можно перенаправить, бессознательный Арашияма нанёс удар с двух сторон прямо в колено Памп! Послышался громкий треск и хлюпанье. Кровь брызнула прямо на дикарку и на третьегодку. Колено было разрушено, полностью, сдавлено в кашу вместе с сухожилиями и мышцами. Памп мгновенно вышла из режима охотницы и грохнулась на землю без левой ноги. Теперь дело было за Дайко. Оказавшись за спиной пещерной девы, лысая заехала ей в затылок лоукиком, отчего она наклонилась вниз. Тут Дайко обхватила ногами шею Памп и начала проводить удушающий. Руки дикарки она согнула в локтях и начала их выкручивать, чтобы от боли Памп быстрее потеряла сознание. Дикарка сопротивлялась и пыхтела, пытаясь вырваться из захвата. Арашияма очухался и, замахнувшись, ударил Памп по голове. Тут наступила тишина… — …теперь мы точно победили? — вновь спросила Дайко. — …да, кха! — сказал Арашияма и откашлялся кровью. ПТУшники подошли осмотреть ребят. Но больше всех их волновало то, что Арашияма оторвал ногу оппонентке… Тут виновник этого членовредительства опять потерял сознание, а Дайко, встав, осмотрела ПТУшников. — И что вы чувствуете?.. — Ну, ранее мы считали, что являемся обособленными от драк и битв школяров. Но, походу, это не так…что ж, а ещё мы чувствуем, что придется ой как хорошенько потрудиться для протеза, — говорила будучи в раздумьях Томэй, — Хах, какая ирония. Человек из прошлого будет улучшен, по сути, предметом из будущего… На такой философский ответ Дайко промолчала. Она лишь взяла за шиворот Арашияму, затем пошла за Харакаямой, тоже взяла её за шиворот, нашла Кентаро, что был перекинут через ветку на дереве, подтолкнула его слегка ногой, успела поймать его плечами и, вздохнув, пошла в больницу, куда ж ещё. Сомбун, стоявший все это время и снимавший, посеменил за ней. Кентаро с перевязанными руками лежал и смотрел в окно. Солнышко светило, птички пели, а он лежит. Ну, это всяко лучше, чем получать по ебалу кинутыми мандаринами или кружками от Арашиямы, благо он спал тогда. Дайко, получившая меньше всех, отдыхала дома. Кентаро лежал и думал: «Мы с таким трудом одолели ПТУ…и нахрена? Можно ли это как приветствие Памп в этом мире, показав его драки? Или это просто акт вандализма? Хер знает…хотя, он тоже не знает. Никто не знает…» — Эх, здорово жить, однако… — сказала довольная Харакаяма. — Ну да. Слушай, а плечо твоё как? — Нууу, нормально. Железная ключица более-менее прижилась. Третий день пошел — мясо потихоньку регенерирует. А про настроение скажу — отличное! Я же теперь как Дэвид Боуи! — Хех, подарок от мамы? — Да-да. Черная красивая повязка на глаз, — Хара обернулась, показывая свою повязочку. Вдруг Хара и Кен услышали крики Сомбуна. Он кричал что-то наподобие «пустите к герою, вы, мрази!» Харакаяма и Кентаро рассмеялись. Тут проснулся Арашияма. — Что, смешно тебе? Ну и смейся пока можешь. — Да ладно, есть же плюсы, что ты в больничке! — …ну да, я пропускаю скучную тему по алгебре, хоть что-то радует, — Годзо замолчал. Он о чем-то задумался, но после произнёс: — Итак, мы одолели прошлое. Теперь что? — Теперь нужно смотреть в будущее! — ответила Харакаяма. — Она права, смотрим в будущее. — Хм…знаешь, Кентаро. Ты меня спровоцировал тренироваться ещё усиленнее. — Почему же? — Потому что ты показал мне, что сила может быть разной. И раз в прошлом сила была огромной, то какая сила будет ждать нас в будущем?.. — Хех, да у нас прям собрание философов, хаха! — подшутил Кен. Вдруг вошла медсестра и, подойдя к Арашияме, отдала ему письмо. Он открыл его, быстренько прочитал и…его невозмутимое лицо слегка помрачнело. — Что случилось, красавчик? — спросила Хара. — Эти ПТУшники прислали письмо. Благодарят за взбучку и пробуждение от осенней хандры. «Памп же чувствует себя прекрасно, хоть ей и приходиться прыгать на одной ноге. Она поняла, что это за мир, и хочет следовать вам, а также поведать о себе. Приходите к нам почаще, будет весело. С любовью, ПТУшники. P.S: Харакаяма, отдай сиськи!» Это, видимо, Томэй писала. «P.P.S: Мы решили вам подарить ногу. Вы её честно получили в ожесточенной схватке. Делайте с ней, что хотите.» — И что ты сделешь с ней? — с любопытством спросил Кентаро. — …съем плоть, а скелет помещу в стекло. — …че?