Кулак школьной скамьи

Спортзал… Этот таинственный спортзал находился на улице ****. Аура, исходящая от него, была столь угрожающая, что могла задавить даже стойкого человека. Кто его здесь построил? Кто выделил деньги для строительства? И почему туда ходят так много людей, но о нем не знают главные драчуны Мезуши? Примерно такими вопросами задавался китаец, стоявший перед зданием и внимательно осматривающий его. Рецу также рассуждал: войти или не войти? Постояв так немного, Рецу решил все же не входить — жизнь дороже. «Лучше пойти туда с товарищами, а то одному как-то страшно.» — решил китаец и отправился в школу. Там он рассказал про страшный спортзал друзьям. Компашка после недолгого обсуждения решили пойти. Все, кроме Хары: та услышала о спортазле последней, подойдя к компашке. Её спросили об участии в походе. — Неее, я буду девочек обучать на роликах кататься. Стоп, а это не на улице **** находится? — Именно там. — О, там мама моя работает. Кентаро передернуло. Он вспомнил ту тёмную энергию, ту страшнейшую ауру, исходящую из «кабинета» матери Харакаямы. Он немного поплохел, что сразу заметила Дайко. — Все хорошо, Кентаро? Может, водички дать? — Нет. Все нормально. Но чую я, что будет пиздец…в какой уж раз… — Понимаю. Кен мог бы не идти в то место — жизнь важнее. Но он не мог так просто оставить без внимания такое. Он решил: «Если я начал путь — значит, завершу его, во что бы то ни стало!» — После уроков идём туда. От тебя привет передадим, Хара. — Хорошо! Ещё передайте, что мне уже чутка привычнее без глаза ходить стало. — Обязательно. — Кстати, как там Арашияма? — Ээээ, даже не знаю. Вроде как обычно, хотя более часто уходит в себя. Видимо, переживать начал… — Может, потолкуешь с ним? — Я? Но я нихрена не смыслю в этом вопросе, че мне обкашливать его? — Хотя бы поддержи просто! — …ну ладно. Кен вышел из класса и пошёл на верхний этаж. Пройдя по коридору, тот нашёл класс Арашиямы и вошёл в него. Там были старшеклассники-третьегодки, которые хоть и отличались от первогодок, но не так уж и сильно. Арашияма сидел за своей партой и смотрел в потолок. — Эй, Араши! Выйдем, потолкуем? — Не мешай. — Да ёпт, ты даже не готовишься! — Я созерцаю жизнь. — Ну так давай посозерцаем вместе. — Ладно, согласен, — сказал Арашияма и, встав из-за стола, вышел с Кеном из класса. Встав у стены, они начали диалог о великом: — Ну как там она? Продвинулся хоть немного — Я с ней со вчерашнего дня не встречался. — А…а Мацуда помог советами? — Вроде помог, но я не ебу, как это применить… — Блин, братан! Ты как вообще смог влю…то есть, заинтересоваться пещерной женщиной? Ты же вообще с ней дрался. — Ну…когда я оторвал ей ногу, я встретился с ней взглядами. В её глазах не было ужаса. Это было удивление и непонимание ситуации. И мне хотелось бы повести её в будущее, раскрыть его. — Но она с ПТУшниками через это проходит, нет? — Да. Но мне почему-то хочется сделать это самому… — Постой. Может она тебе приглянулась тем, что необычна? — В каком это смысле? — Ну сам вспомни: ты сам говорил, что одна из тяжких проблем наших дней — это однообразие образов и мышлений. А Памп она необычная такая, с клычками, со странным телом…может, ты на это купился? — Может и так. Но мне все равно хочется посмотреть на неё, увидеть её глаза, её клыки… И тут уголки губ Годзо слегка приподнялись, а сам он вновь погрузился в мысли. Кентаро же, помахав перед лицом братана рукой, осознал: походу Арашияма нашел того, кого надо. Да, с Кентаро они были братанами, но Кен, прочитав целую одну главу первой книги К.М. понял, что человек не может жить лишь засчет любви к жене, или братства. «Человек должен быть в центре пересечения всех кругов общения, будто они представлены, как круги Эйлера.» — писал К.М. И Кентрао это кое-как, но мог спроецировать на друга. Он общается с родителями, что привили ему тягу к знаниям, с самим Кентаро, когда обсуждают драки или мангу, с учителями, когда хочет взять проект. Но должен быть тот, кто может общаться с Арашиямой и без слов. «Органичное молчание может быть лучше пустого и натянутого разговора.» — также писал К.М. И Памп, будучи немногословной, идеально подходила к Годзо тем, что могла его выслушать и все понять. Кстати, поэтому Кен сам молчал, чтобы дать подумать Годзо, но при этом все равно тихонько бубнил что-то под нос, ибо ну очень хотелось ещё обсуждать. Когда Араши спустился с небес на землю, Кен произнёс: — Не бойся, что облажаешься. Мацуда и правда может помочь, слушайся его. Но при этом не забывай о своих мыслях, братан. — …мне кажется, ты стал умнее. — Да не об этом сейчас, ебана в рот! — А, не, показалось. Но все равно спасибо, Кентаро. Мне немного полегчало. — Ты хоть и могучая скала, но все равно надо иногда с души сбрасывать пару камешков для того, чтобы легче стало. — Неее, не показалось. Точно книги читать начал. Что ж, я пойду, пожалуй. И да, — Арашияма обернулся, — сегодня постарайся не хулиганить. Сделай что-нибудь полезное. Обещаешь? — Обещаю! — воскликнул Кен и стукнул кулаком об протянутый кулак Годзо. После этого братаны пошли на урок, каждый на свой. Уроки кончились. Компания, без Харкаямы, попёрлась на улицу ****. И вот, стоят они у спортзала. — Кентаро, Дайко, чувствуете что-то? — спросил Рецу. — Да, — одновременно сказали Дакуман и Миура. — Так че, пацаны, кино будет? — спросил Сомбун, доставая камеру. — Да…и будет это боевик. Жестокий боевик, — проговорил Кентаро и направился к входу. Хрустнув шеей, тот хотел было выбить дверь…но вместо этого оттолкнулся и сам упал. Дайко, вздохнув, сама выбила дверь. — Спасибо, да, — торопливо проговорил мгновенно вставший на ноги школяр. Оттряхнувшись, он прошел внутрь, а его товарищи проследовали за ним. На первый взгляд могло показаться, что это обычный спортзал. Штанги, тренажеры, ресепшн — все было вполне нормально. Разве только цены были дофига большими — сто тысяч йен за месяц, охренеть теперь. — Еба, как дорого… — Сам в шоке! — возмутился Сомбун. Вдруг он увидел книжечку на ресепшне, а раз что-то лежит — значит, это надо взять. Таец взял её, раскрыл и ещё больше удивился жизни. — Мать моя Мадонна, это что за хрень?! Двести посетителей — сто четырнадцать мужчин и восемьдесят шесть женщин! И все столько платят! Это же…это же…двадцать миллионов йен в месяц! Это ж охренеть, как много! — Ну так Харакаяма говорила, что мать её богата, — сказал Винг и начал рыться. Он вдруг обнаружил какой-то список. Там была надпись: «Deep dark fantasies». А под ней: «+ 50% к оплате». В списке значилось сорок человек — двадцать восемь мужчин и двенадцать женщин. — Прибавьте ещё два миллиона, и получится уже двадцать два. Но что это за люди такие, что позняют «тёмные глубокие фантазии»? И что это вообще? — Не знаю, может, специальные тренировки повышенной сложности? Вроде похоже на то, но почему такое грязное название? Видимо, когда администратор придумывал название, он страдал от недотраха, — предположил Винг, но вновь порывшись, остановился. — А Хара уточняла, кем работает её мама? — Неа. — Так я узнал. Она и есть администратор, — сказал Винг, доставая чек со счетами на имя администратора и арендующего лица — Мариямы Чоу. — Кажись, это она. — Она, точно! Все, надо дождаться её! — воспылал Кентаро и сел на пол, скрестив ноги. Но его обломал Джун. — А спортзал сегодня не работает. Тут табличка, — заметил Джун, подняв её и прочитав надпись. Кентаро сначала немного скрутился, а потом так кувыркнулся и встал прямо на голову, после чего упал. — Блять! Её сегодня нет! И что теперь делать? — возмутился Кен. — «Голубь»? — спросила Дайко, посмотрев на самую дальнюю стену. Компашка обратила внимание на лысую, а после и на надпись. Сомбун подошел первым и, обладая глазом-алмазом, заметил кое-что помимо надписи «PIGEON». — Так это приклеенная бумажка. И дверь какая-то замаскированная, будто её и нет здесь. Таец потянул листок за уголок и, оторвав его, стал недоумевать. Вместо «PIGEON» было какое-то «DUNGEON», и что? Однако таец, обернувшись, увидел охреневшие лица ребят, а Дайко вновь прочитала надпись: — «Подземелье». Видимо, тут есть подвал. — Зайдем? — спросил Рецу, щупая дверь. И тут она открылась сама! И вела она во тьму, в густую тьму, источающую ауру — такую же, что была на третьем этаже в доме Хары. Кен это почувствовал и встал в проходе. — Нет! Туда можно войти лишь тому, кто не боится! Это сводит с ума, лучше туда не ходить! — будто не своим голосом проговорил Кентаро. — Ч-что это с Кен-ном? — встревоженно спросил Джун. — Походу, тьма предупреждает нас об опасности. Туда лучше не входить неподготовленным, — сказала лысая и повернулась к иностранцам, начав говорить замогильным тоном: — Я посмотрю в ваши глаза и пойму, можно ли вам пройти во тьму. Дайко посмотрела в глаза Джуна, Рецу, Винга и Сомбуна. Кентаро она даже не осматривала — он и так пойдет, что уж ему. Немного помолчав, она вынесла свой вердикт: — Лишь Рецу готов. Остальным лучше не идти. — Да блин, схренали?! — возмутился синестрелочник, пнув пол. Винг выдохнул, а Джун вопросительно вскинул бровь. — Лучше не спорить с тем, кто знаком с тьмой, — угрожающе произнесла Дайко. Кен уже вспотел, не понимая, чего он больше боится: когда Дайко говорит подобные вещи или то, что его ждет впереди. Благо лысая была другом, так что красноголовый немного подуспокоился. Рецу же вновь выгнулся и громко произнес: — Раз я могу идти — я пойду! — Рецу…спасибо, братан, просто спасибо, — сказал Кен. Вьетнамец, таец и кореец вышли на улицу, а Рецу, Дайко и Кентаро стали потихоньку входить во тьму… — Рецу, Кентаро. Держите меня за руки, — сказала Дайко, взяв товарищей за руки. Рецу отказался, встав сзади Кентаро, — стеснялся, бедненький. А вот Кентаро взял, хотя тоже стеснялся. Рука Дайко была довольно крепкой, но при этом довольно тёплой. Кен почувстовал, как тепло пошло по его руке к его сердцу, согрело его и успокоило. Кентаро будто взлетел в небеса, где было так тепло и приятно. Но его сразу же скинули в темноту. Кен очнулся и увидел перед собой дверь, из-за которой доносились глухие…крики? — Мы пришли. Действуй, — сказала Дайко, пристально смотря на Кена. Красноволосый осмотрел эту деревянную дверь. Из редких дырок просвечивал ярко-оранжевый свет. Школяр начал дрожать: поначалу легко, а затем все больше и больше. Он схватился за ручку и не стал открывать. Он все дрожал… — Чего же ты ждёшь, Кентаро? Мы так близко. Давай, открывай! — сказал Рецу. Школяр заорал и просто выломал дверь, оторвав пару досок с ручкой и доломав дверь. И тут он увидел то, что видел в кабинете Мариямы, но только в сто раз хуже… Это был реальный ад. Огромное помещение, обрамленое камнем, было освещенно десятью водопадами магмы расплавленной, магнепадами! А вот в центре и по краям было…о, Господи, Боже мой! Это точно был ад, ведь это были грешники из Содома и Гоморры! Извращенцы, закованные в цепи и обязанные кожаными ремнями, скакали на дилдаках больших, другие хлестали прыгаюших плётками. Женщины жёстко страпонили мужчин, женщин подвешивали за ноги и руки и трахали их во все щели. Все были покрыты следами от ударов хлыстом, и у каждого на шее были ошейники. И все это под строгим наблюдением какой-то пугающей женщиной. Если та замечала, что кто-то давал слабину — она хлестала их хлыстом до крови. Но люди даже не кричали от боли, а наоборот, кричали: — Благодарим, dungeon mistress! Дайко, как только увидела эту содомию, сразу поняла, что надо спасать психику Кена. Она метнула взгляд на школяра, но тот держался. Член пока не встал. Но тут надзирательница подняла кулак вверх, ознаменовав завершение содомии. Та начала медленно выходить из тени. Рецу сглотнул, Дайко пристально смотрела на эту женщину, а Кентаро чуял, как у него встаёт. И тут она вышла. Рецу и Дайко среагировали мгновенно: китаец обхватил Кентаро со спины, а Дайко-тян, словно Хол Хорс в свои лучшие годы, вонзила пальцы в нос Кентаро, предотвратив обильное кровотечение. А Кентаро бы иначе погиб от кровопотери, если бы его не схватили друзья. Член его встал, да так, что чуть-чуть порвал штаны. Да, к ним вышла мать Харакаямы. Миллионерша, плейгёрл, БДСМщица, тренер, босс этой качалки, мастерица подземелья — Марияма Чоу! О…будь она на Олимпе, боги и богини ослепли от её бы красоты. Если Хара была Дхаулагири мышц, то вот Марияма — полноценной Джомолунгмой! Мышцы её были больше и рельефнее мышц дочурки, хотя и сама Марияма была больше. А грудь то, грудь! Чтобы поддержать грудь, что была больше груди Хары в два раза, нужны были самые крепкие цепи и кожаные лоскуты. И портупея, с поддержанием сисек вполне неплохо справлялась. Далее взгляды Кентаро и сдерживаюших его привлекли огненно-красные волосы, что были пышнее и величественнее самых пышных и величественных грив львов, стоявших во главе прайда. Столь прекрасные волосы, от вида которых любая другая женщина — и даже мужчина, скажу я вам, — рвали бы свои от зависти, доходили до упругой задницы. Насчёт макияжа: оценить его было сложно, так как лицо было скрыто чёрной маской кошки. Зато можно было увидеть губы, окрашенные в бордовый. Маникюр был черно-красным: ногти на больших, средних и мизинцах были покрашены в такой же бордовый цвет, а остальные ногти — в чёрный. На мощных ногах с большущими бёдрами были элегантные высокие черные сапоги с шипами, у которых заместо шнурков были цепочки. Но что было самым необычным, так это то, что было под рельефным прессом с восемью крепкими кубиками. Это был лобок, на котором была довольно интересная интимная стрижка — красная звезда с сердчком с контуром внутри — и…киска! Неприкрытая киска! Трусы где, мать вашу?! Хотя, учитывая специфику этого помещения, отсутствие трусов не должно было волновать. И тут она заговорила властным голосом: — Так вот какой ты, Кентаро. Ведь ты единственный, кто ходит тут с петушиным гребнем. — А это ты, получается, воспитала Харакаяму такой, — сказала Дайко, все еще дежра пальцы в носу Кентаро. — Дайко, да? Ты же довольно-таки сильная, чего же ты подстилаешься под мудачье в лице этого полоумного осла? — спросила лысую Марияма, качая рукой с хлыстом. Рецу смотрел в сторону, дабы не совращаться и не поддаваться искушению. — Посмотри на меня. Я больше и сильнее всех мужчин вместе взятых. И сковала меня не только жизнь, но и я сама. И теперь я независима от мужчинок! Кентаро рассматривал тело Мариямы, часто останавливаясь на прессе и неприкрытой пизде. Чоу-старшая это заметила. — Уже проявляешь свое животное нутро? — с презрением и насмешкой сказала она. Кентаро, рассердившись, уже начал скалиться. Марияма лишь усмехнулась. Дакуман же вытащила пальцы из носа, чтобы Кентаро мог нормально говорить. Тот, стерев кровь из носа, громко сказал: — Слышь ты, крокодилиха с недотрахом! Я судя не рукоблудить пришел, а драться! От тебя тьмой воняет! — Вот как мы заговорили, м? Драться хочешь? А силёнок то хватит, мужчинка? — Я, блять, дрался с пещерным человеком! Меня уже танком не убьёшь, сука! — Пещерный человек? Ах да… — тут высокмерие Мариямы сменилось на злобу. — Из-за твоего сранного похода в ПТУ моя дочурка любимая лишилась глаза. И как ты за это будешь отвечать? — Я хоть и сожалею, каюсь, но блин, противник наш был дохуя сильным и вообще… — Молчать! — громогласно приказала Марияма, отчего её fucking slavesЁбанные рабы. Фраза из роликов жанра гачи-мучи вытянулись, а Кентаро икнул. — Хочешь драки — будет драка. Рабы, — обратилась она к своим fucking slaves. — Достаньте оружие и подайте этому дерзкому спермотоксикознику. — Я ни разу не дрочил. — Поправка: этому лоху. — Эй! — Кентаро уже было возмутился, но перед ним кинули копья, цепи, моргенштерны, булавы и прочее. — Это че? — Оружие, — сказал один из рабов. Кентаро осмотрел и взял копьё. Марияма высокомерно улыбнулась, подумав: «Хах, ну логично же…» Но тут Кентаро взял копьё в две руки и сломал его об колено! Рабы ахнули, Рецу все же повернул голову на хруст, а Дайко подумала: «Одновременно поступок идиота и храбреца.» Марияма сначала шокировалась, но после заулыбалась, но уже невысокомерно. Кентаро взял другое оружие и его сломал. — Вот оно как! Сражаться кулаками будешь? — Да, — уверенно сказал Кен, понимая, что стояком драться будет неудобно. — Только где драться будем? — Все проще, чем ты думаешь, — с хитринкой сказала Чоу-старшая, дернув одну из висящих с потолка цепей. Пол посередине раздвинулся, и изпод него поднялся вверх ринг. Все вопросы у красноволосого отпали, кроме, правда, одного… — А можно вы трусы наденете? — Трусы? Хах! Марияма усмехнулась. И она потянулась за спину, и Кентаро понял, что будет ещё сложнее. Когда она уже занесла руки за спину, Кентаро чуть не подавился своей слюной. Ладно, открытая пизда, ладно, интересный узор на лобке, ладно, голая грудь! Но вот то, что увидел Кен, не оставило равнодушным бы никого. Интересная стрижка была и на подмышках. Там были…молнии красного цвета. И не маленькие, а вполне себе нормальные. Ну вот Кен на них посмотрел, но это не заставило его блевать, хотя и не особо он это оценил (Марияма это учтёт). Наконец Мари сняла с себя лифчик, отдала рабыням, а сама произнесла: — Ты тоже раздевайся. Только в трусах сражаются или в портупеях. — Так, блять, я на это не подписывался, — сказал Кентаро и уже запланировал уйти, но тут его остановили Дайко и китаец. — Ты же сам хотел драться. Обратно пути нет, — строго сказала Дайко. — Она права. Лучше согласись, иначе только поддашься слабости. — А если поддашься ей, то тьма поглотит тебя, — вновь замогильным тоном сказала Дайко. Кен, нервно дрогнув и, задумавшись, вздохнул и сказал: «Ладно.» — Где мне раздеться можно? Прямо тут не собираюсь, — краснея, сказал Кентаро. Мари щёлкнула пальцами, и рабы подошли к Кену, чтобы отвести его в раздевалку. Как товарищ бойца, Рецу пошел за ним. Дайко же осталась наедине с Мариямой. Та сказала: — Мне, кстати, про тебя Хара рассказывала. А ты ещё более красивая. Может, ко мне в спортзал запишешься? — Не собиралась. Дома тренируюсь. — Вот оно как! Умница, — похвалила пышноволосая лысую, шепотом добавив: «Этот остолоп хоть и отрастил дохрена мышц, но вряд ли он вообще тренировался.» Дайко это услышала. — Я его тренировала. И не думайте, госпожа Чоу, что он какой-то мелкий хулиган, — вновь строгим тоном сказала Дайко. Марияма аж глаза расширила. — Так вот оно как…получается, твои и его навыки сойдутся с моими…что ж, интересно! — Чоу-старшая воспылала. Ей уже было немножко интересно, насколько Кентаро хорош в драке. Дайко же задумалась: усвоил ли Кен свои новые знания? Спустя время пришел Кентаро в одних синих трусах и пенисом, что был заправлен так, что смотрел не вперед, а наверх. Школяр косо посмотрел на лысую красавицу, что отвела взгляд от Кена. Хоть школяр был меньше своей оппонентки, но и дрыщом он не являлся. Его плечи, что были широки, словно АракаваРека в Японии, были расправены, спина вытянута, походка уверенная. Кентаро смотрел прямо в глаза Марияме, пока та закрепляла с помощью цепей свои большие сиськи — десятый размер, даже для такой большой дамы, не простая задача, скажу я вам. — Готов к анальному рабство, Кентаро? — И не готовился. Клуб любителей анальных утех находится вообще в Токио — Fuck you! — усмехнувшись и сделав томный взгляд сказала Марияма — Нет, fuck you! — серьезно ответил красноволосый. Оба взошли на ринг. Мать Хары приготовила свой хлыст, Кен же встал в боевую стойку. Рабы и друзья Кентаро окружили ринг. Прозвучало заветное: «FIGHT!» Кен ринулся в сторону большой женщины, но та среагировала быстрее. Они стали играть в догонялки: Кентаро гнался, намеревая ударить то снизу, то с апперкота, то вообще с вертухи, а Марияма отскакивала и довольно резво для 168-килограммовой женщины. И вот, подловив один момент, госпожа подземелья хлестнула оппонента по спине. Раздался дикий крик, и Кентаро скривился. — Ай бляяяяять! Больно, сука! — кричал Кен, извиваясь ужом. Когда тот на мгновение повернулся к оппонентке спиной, та увидела, что отсавила лишь полосу! Марияма немного насторожилась, а потому продолжила атаку своим оружием. Кентаро, перестав коряжиться, стал уворачиваться, но при каждом ударе все равно громко орал и тянулся к месту удара. Стояк, что должен был мешать, вообще был забыт, хотя все больше и больше крепчал. Рабы и рабыни ликовали, а друзья Кентаро беспокоились. И вот, когда красноволосый сжал зубы и выкрутил себе сосок! Зачем он это сделал? Он хотел заглушить боль от ударов, а пальцы ломать не собирался — нужны ещё будут. Марияма уже задралась слышать крики Кентаро, а потому решила сама его атаковать. Прыгнув на канаты и собрав все четыре под своей подошвой, она высоко подпрыгнула, в полёте сняв свои тяжелые ботинки. Ножки были замечательны, икры были крупными, а стопы — могучими (но Кену больше по душе ножки Дайко, так что он оценил их объективно). И вот она резко устремилась вниз, выставив ногу вперёд! Кентаро, словно обезьяна, увернулся от сильного удара, пробивший ринг насквозь! И теперь школяр воспользовался моментом, прописав удар прямо по лицу Мариямы. Та пошатнулась, но ладонью оттолкнула, на минуточку, 110-килограммового школяра, отчего тот натянул канаты и устремился прямо на неё ещё быстрее. Она практически выбралась из западни, когда оппонент всадил ей коленом в бок. Мари кашлянула, ощутив силу Кентаро. Но пока Кентаро сосредотачивался на том, чтобы этой же ногой заехать ей по лицу, босс этой качалки схватила его за плечо и стала бить апперкотами по животу. Не выдержав, школяр сплюнул кровь и заехал ногой уже не по лицу, а по промежности. Марияма издала тихий стон и ударила коленом парня в живот, отчего тот вновь отлетел. Стояк все также крепчал. «Ух, а он не слабак, — думала про себя Мари. — Видимо, неплохо так его лысая красотка натренировала. Силачка, как никак. Но надо это как-то остановить…» Нет, Марияма не была слабой. Просто за проведенные ранее бои она получала лишь пару ударов, которые можно было пересчитать пальцами одной руки. А тут за один бой сразу три удара — это не хорошо. Марияма решила действовать решительно. Она вновь подняла руку вверх, демонстрируя свою красную молнию. — Знаешь, почему именно молния? А вот почему, наблюдай! Она начала раскручивать хлыст вокруг себя, набирая скорость. Затем она начала резко махать своим оружием сначала в одной руке, затем во второй, а после могучая женщина начала сменять руки с огромной скоростью. Хлыст постепенно стал оставлять остаточные следы, что напоминали… — Кокон… — произнес Рецу. Дайко пристально наблюдала. И правда, казалось, что Мари Чоу находилась внутри неведимого кокона. Это был один из её козырей. Настолько универсальная защита, что даже пули отлетали бы от него, даже не ранив бы Чоу! По еле-еле заметным рукам и вздутым венам было видно, что прикладывались огромные усилия для этой техники. — Ну давай, нападай! — прокричала улыбающаяся уже маниакально Марияма. Кен остановился. Сначала он хотел переждать, а потому лишь отскакивал. Но вот спустя полминуты — колоссальное время для боя, между прочим! — Кентаро осознал, что это лишь для начала Марияма усиленно махала руками. Сейчас же её руки были лишь слегка напряжены, а набранная скорость и минимальное вложение сил в руки делали всю работу сами, не ослабляя защиту. Кен хотел джебом задеть Мари, но лишь получил мощный удар по руке, отчего она вся раскраснелась. Кентаро отпрыгнул как можно дальше и стал усиленно вспоминать тренировки Дайко. Вот стояли они в дворе лысой. Дакуман, стоявшая перед самодельной мельницей, рассказывала: — Итак, ты смог освоить удар по статичным предметам, передающим энергию. Но что, если предмет не статичен, а динамичен? — Дайко взяла и раскрутила мельницу. Кентаро внимательно следил, как школьница поставила на столб мяч с расстоянием в пару сантиметров от лопастей. — Принцип тот же, но нужно подловить момент и сконцетрироваться ещё больше. Действуй. Кентаро начал практиковать удары. То он промахивался и бил прямо по мячу, то выбивал лопасти — они были закреплены так, чтоб не ломаться, а выпадать при слишком чрезмерном действии силы на них. Кен цыкал, вставлял лопости обратно, Дайко корректировала его стойку, а после вновь показывала пример. Так продолжалось на протяжении пары тройки дней — ради этой тренировки Кен даже сбегал по вечерам из больницы, когда он в неё угодил после драки с Памп. И вот, за пару дней до встречи с Мариямой Чоу, Кен наконец смог ударить так, чтобы мяч отлетел, а лопость нет! Вы не представляете, как тогда радовался Кентаро. И он стал применять эту технику все лучше и лучше. Кентаро, собравшись с силами, спокойно стал подходить к Марияме, слегка дрожа. Он остановился буквально на расстоянии одного сантиметра от кокона. Вдохнув побольше, воздуха, красноволосый взял и направил кулак прямо в Марияму! Но его рука не была ополосована — она перенаправила хлыст! И он ударил прямо по могучей женщине, ополосовав ей грудь и лицо. Марияма отступила на шаг, а Кентаро два раза ударил её по солнечному сплетению, вызвав тихое ликование Дайко и Рецу и громкие возмущения и ужасания рабов. Марияма поняла, что целых шесть ударов — один из которых был вообще её, просто перенаправленный — это шляпа. Чтобы не было унизительного конца, она потянулась за чем-то в волосы и кинула в Кентаро. Не успел он отреагировать, как тут же почувствовал острейшую боль в члене. Оказалось, это был автоматический…пояс верности для мужиков! — Бля-я-я-я-я! — заорал во всю глотку Кентаро. — Что это за хрень?! — Пояс верности! Против него никто не… — Кхах! Фууух, немного лечге. Но все еще больно, сука! Никто не мог поверить, что Кентаро просто взял и сломал пояс верности…своим могучим членом. Да-да, именно членом. Марияма, уже не скрывавшая свой шок, достала ещё один поясок и кинула в оппонента. Он снова дико заорал, и снова сломал пояс. Член твёрдо стоял и смотрел вперёд, прямо на Чоу-старшую. Та уже занервничала, достала из волос кучу поясов верности различных форм и размеров, из различных материалов, начиная от алюминия и заканчивая алмазом! И босс, чьё положение было в подвешанном состоянии, начала закидывать Кена этими поясами: и железный был, и золотой, и сразу два пояса, и три, и даже четыре, и пружинки, и трубочки. Но всех их писюн поломал, доказал, что это не просто жалкий отросточек, а настоящий, крепкий, с большими яйцами, хорошо побритый и при этом все ещё находившийся в трусах хуй. Хуй, что всем хуям хуй. Но не будет вдаваться в лирику…а хотя…

О хуй, могучий орган ты Ломаешь скалы, черепа. И немалой член такой длины Встает с утра, как будто к чаю. О хуй, могучий агрегат Доставить удовольствие — не грех, Коль в штанах высокий мой солдат Готовится с утра для утренних утех О хуй, достоинство Кентаро! Послушай, Кен, — его ты береги, Ведь когда найдешь могучую пизду То бишь, любимую жену, То пригодится твой дружок! Беги! Расправься с Мариямой сильной И докажи, что ты не просто член, А член могучий, член ебучий! Величиственный Кена хуй!

Лирическое отступление закончилось, перейдём к дальнейшим событиям. Кен, смотря на своего верного товарища, радовался. — Хаха! Ты не сможешь одолеть мой stand! Готовься проиграть! Но тут Марияма вытащила последний пояс верности и кинула прямо в Кентаро. Тот думал, что сейчас вновь будет больно. И это оказалось правдой, но тут произошло то, чего Кентаро не ожидал. Он напрягся, но ранее могучий член не мог сломать этот даже не пояс, а поясок верности! Марияма злорадно улыбнулась. — Этот пояс скован из самых прочных металлов на этой земле! Механизм в нем покрыт алмазным покрытием, а потому сломать его нельзя, только открыть ключиком! — сказала Мари, показывая маленький ключик от этот пояска. Она сжала ключ в своей ладони, после чего замахнулась и ударила Кена по спине. И боль была острее и сильнее, а всё из-за вздутых вен Кентаро. Рецу осознал, почему у товарища вздулись вены. — Если взять кровоток Кентаро за дорогу, то член был бы участком с повышенным движением. Все клетки туда бы «съежались» и плотным потоком проезжали по этому участку. Но если его резко убрать, как это сделала Марияма, то кровь Кентаро станет гнать во его кровеносным сосудам быстрее, чтобы не было заторов. Вот почему у Кена вздулись вены! Сам Кентаро страдал. Он уже чувствовал, что вены потихоньку рвутся. А Марияма все била и била, сводя Кентаро с ума. И тут Кентаро вспомнил ещё одну вещь, о которой слышал не только от Дайко, но ещё и вычитал в книге К.М. Часто после тренировок Кентаро и Дайко сидели на диванчике. И часто уставший Кен сначала как-то поддерживает разговор, а после вообще засыпает. И часто Дайко-тян кладёт голову ученика на свои колени и шепчет всякие милые вещи, поглаживая его по голове. И часто Кену снились сны, самые лучшие сны, после которых он всегда шутил, что для здорового сна ему надо спать у Дакуманов. И только сейчас Кентаро понял, зачем она это делала. Лысая девушка успокаивала его душу чтобы он мог лучше сражаться и жить счастливо. А в книге К.М., которую сейчас читает Кен, а именно «Полёт одинокого сокола», вообще о балансе сказано прямым текстом. «Если будет баланс в душе, то можно балансировать даже во время шторма или землетрясения» — писалось там. Все замолчали — и рабы, и друзья. Марияма почуяла некую ауру одновременно бушевавшую и как-то удерживающую баланс. Кентаро улыбнулся, как самый чокнутый маньяк. Он крепко сжал кулаки, пристально смотря на Мари. Та, сглотнув, замахнулась своим хлыстом и уже собиралась услышать громкий хлопок. Но она только лишь удивилась, не услышав хлопка характерного. Это Кентаро схватил хлыст, притянул к себе, вырвав из рук рыжей женщины, после чего разорвал, как Тузик грелку! А после он…пропал! Лишь на мгновение он пропал и мгновенно появился перед мускулистой женщиной. Все чуяли пиздец… И Кентаро ка-а-ак вломил! Сначала он вломил не так сильно, а потом стал бить, бить, бить, вкладываясь на все сто процентов. Челюсть была вывихнута, маска слетела, ссадины и синяки стали покрывать прекрасное лицо Мариямы. Затем, достигнув своей максимальной скорости, Кентаро начал покрывать все тело оппонентки мощнейшими ударами. Из-за ускоренного кровообращения он стал быстрее бить и соображать, а потому Мари не могла противостоять Кену. И вот — финал! Крепко сжав кулак и подняв его над собой, Кентаро прокрутился на 360° и вмазал по челюсти Марияме! На огромной скорости, с большого размаха и вкладывая огромную силищу!!! После такого Марияма взлетела. Все наблюдали за ней, будто она была космическим кораблём. В голове Мариямы даже заиграла музыка из «Космической Одиссеи 2001». Так медленный и величественный полет продолжался, пока Мари не врезалась в установки для жёсткого секса, а именно кресты и дилдаки. С грохотом она приземлилась за пределами ринга. Все были ошеломлены, а Кентаро погнал прямо к ней. Разжав крепко сжатый кулак, сломав при этом палец, Кентаро достал маленький ключик и, тяжко и быстро дыша, вставил его в поясок и растегнул страшные оковы. И вдруг свет озарил темное подземелье, вынудив всех закрыть глаза. Светился член Кентаро. Когда свет утих, Кентаро задал вопрос: — Что мне делать с ним?! Он твёрже камня и не падает! Что делать?! — Подрочить, можеть быть? — предположил один из рабов. Кентаро погнал наверх, где-то найдя туалет, забежал туда, пока Дайко и Рецу покидали тёмную комнату. — Что ж…это было…это…нет слов у меня, тут только на китайском матерном можно что-то прокомментировать… — сказал Рецу. Дайко же молчала. Когда эти двое вышли, их встретили Сомбун, Джун, Винг и людей с портупеями. — Это вы их? — спросил Рецу. — Ну типа, могу даже рассказать как именно, — сказал Сомбун, — кстати, а где Кентаро? Тут выбежал герой с штанами в руках. — Ни меня, ни Рецу, ни Дайко не спрашивать! О сегодняшнем дне не говорить! Погнали нахуй! Кен быстрыми шагами потопал от спортзала. Ребята же пошли за ним. И Дакуман убедилась сполна, что уроки он усвоил. Рабы наблюдали за лежащей госпожой. Они не знали, что делать — самим помочь или вызвать скорую? Но посчитав, что объяснения такой обстановки было бы проблемой, рабы сами решили излечить хозяйку. А та лежала и думала: «Меня…избили. Жёстко избили…будто выебали. Оооох, какое прекрасное чувство! Победа сладка, но она приелась мне. А когда меня победил тот, кто вообще не может обладать такой силой, я даже кончила! Что со мной?! Я не понимаю, но мне это нравится! Кентаро, держись, я иду за тобой!» А раз решила Марияма идти за ним, значит, пойдёт. Вполне себе эти мысли дошли и до самого Кентаро, т.к. спал он сегодня скверно.