Кулак школьной скамьи

Кен надеялся, что этот день будет таким же спокойным, как и несколько предыдущих, ибо шел он в школу с довольно паршивым настроением. Ему вообще после того дня настолько сильно опротивил секс и все с ним связанное, что он, когда видел в руках случайного школяра журнал с эротикой, просто брал и выкидывал куда подальше. Войдя в класс, красноволосый кинул портфель на стол и грохнулся на место. Дайко, сидевшая спереди, развернулась к подопечному. — Ну ты как, Кентаро? — Более-менее справляюсь…но как-то все равно плоховато на душе. — Главное, чтобы не как в тот раз. — В тот раз я со своим врагом подружился! Но вот с этой ебанутой извращенкой не буду! Она ж меня в жопу трахнет! — возмутился Кентаро, вскинув руки. Дайко, не моргая, продолжила смотреть. — Справедливость есть в твоих словах. Но знаешь, может, вы ещё встретитесь. — Да ни в жизнь! Она же не придет в эту школу, устроившись учителем, хах! Вдруг в класс ворвался один ученик с подбитым глазом — сразу видно, в бойцовский клуб ходит. Он закричал: — Пацаны! Новый учитель! Повторяю: новый учитель! Все просто выпали из жизни. Да ладно, новый учитель! Казалось бы, в чем проблема? Да вот только в Гьё и Хен был небольшой дефицит учителей, а каждый приход нового учителя был праздником. — А что за учитель? — Физры! Теперь будет, надеюсь, кто-нибудь получше занудного химика, что даже за временем следить не умеет! — Оооо, ахуенно! Как раз физра сегодня! А учитель женщина или мужчина? — Не знаю, но по слухам женщина. — Кайфуха! Уверен, будет какая-нибудь милфа, которая хочет посмотреть на мощных молодых пацанов, ехехе! Кентаро улыбнулся. Наконец-то хорошая новость. Дайко же задумалась, будет ли этот учитель компитентен, в отличие от некоторых учителей. Школяры уже были на улице в форме. Кентаро, застегивая свою толстовку, вышел последним. Учитель, видимо, опаздывал. — Да чего она опазывает? — А почему «она»? — спросил Рецу. — Да сто процентов женщина будет! И тут учитель пришёл. Причём вышел он справа, так что стоявший слева скраю Кентаро поначалу его не увидел. Слухи подтвердились. Это была женщина в белой футболке и чёрных шортах и…кожаных. Сапогах. С цепочкой. Заместо. Шнурков. И при этом была она с огненно-красными волосами. Догадывается ли читатель, о ком я говорю? Ну конечно же это была она! — О, привет мам! — поприветствовала Хара свою мать — Марияму. Все повернули лица к одноглазой, вопросительно протянув: «Э-э-э?!» — И тебе привет, Хара-тян, — милым голосом сказала Марияма, после чего обратилась ко всем: — Здравствуйте. Я — Марияма Чоу, ваш новый учитель физкультуры. Я строга, принципиальна и требовательна, так что готовьтесь. — Эй, а куда Кентаро сбежал? — озираясь, спросил Винг. Все стали осматриваться. — Вот, — произнесла Дайко и показала на Кентаро, который вновь пытался вырвать дерево. — Не уверена, что все закончится хорошо… — Да ладно, Кен его не вырве… Кентаро вырвал дерево, громко скрипя зубами. — Он вырвал дерево?! — воскликнули многие. Когда красноволосый повернул голову, пара учеников потеряла сознание. Это лицо…лицо демона, не иначе! Глаза наполнились кровью, клыки торчали ещё сильнее, ноздри расширялись неимоверно часто. — Ма-ри-я-ма… — процедил Кентаро, после чего начал свое медленно, но, уверенное наступление. Все испугались, что будет жестокий бой, но спустя пару шагов Кентаро споткнулся и упал, выронив дерево. Марияма же слегка улыбнулась. — …походу, лучше кого-то освободить от занятий, поскольку ему будет просто скучно, хех, — произнесла она. От таких слов Кентаро запыхтел ещё быстрее, а после вообще вскочил на ноги и помчался к высокой женщине. Та, выставив руку вперёд, остановила буйного ученика, удерживая его за голову. Кен начал махать руками, пытаясь задеть нового учителя, но все было бестолку. Марияма продолжила инструктаж, после чего ловко схватила Кентаро за шиворот и, подняв его, стала с ним ходить да учеников гонять. Красноволосый все пытался ударить её. Ребята сдавали стометровку. У кого-тт результаты были чуточку получше, у кого-то — похуже. И вот настала очередь Кентаро, которого держало трое учеников. Марияма, стоявшая обычно сбоку беговой дорожки, встала прямо по центру. — Учитель, зачем вы это делаете? — Это надо для хорошего дела. На старт, внимание… — Марияма дунула в свисток. — Марш! Кентаро будто с цепи сорвался. Помчавшись гепардом, рыча собакой и набирая скорость все быстрее и быстрее, красноволосый целился прямо в цель. Сама же цель согнула колени, расправила руки и немного вытянулась вперёд. И вот за пару миллисекунд до столкновения лиц, лишь Рецу и Дайко заметили, как Кентаро и Марияма приняли выражение…дьявола. Один дьявол был озлоблен, скалился так, что было видно большую часть его зубов; второй же улыбался не менее сильно, сузив глаза. Они не боялись столкновения или боли. Они хотели мяса! Раздался смачный хлопок, ознаменовавший удар хлебалальниками. Кентаро сильно напирал, Чоу-старшая сопротивлялась. Её сапоги оставили две борозды глубиной два сантиметра, как потом оказалось. Так эти два красноволосых психопата стояли под удивленным взглядом учеников какое-то время, пока Марияма…не поцеловала рассеченный лоб Кентаро. Из злого выражения лицо Кена приняло удивлённое, а после он вообще скривился. Одноклассники не собирались комментировать это дерьмо. Физкультура уже закончилась, а кабан все ещё бесился. «Нахрена она припёрлась сюда?! Мне, что ли, жизнь портить? Вот зараза!» — негодовал про себя ученик, идя в свой класс. Его нагнали друзья. — Слушай, Кен, — начал Рецу. — Ты лучше не злись. Да, я понимаю, кто она такая, но задумайся! — Эта функция отключена у меня с того момента, как я поступил в старшую школу, — язвительно ответил Кентаро. — Понимаю. Ладно, просто не злись и старайся не особо с ней контактировать, иначе… — Не соглашусь, — спокойным, но все равно метким, как молния, голосом сказала Дайко. — Если сбегать постоянно скрываться от проблемы, то потом они могут настичь вновь. Лучше или найти компромисс, или поступить радикально — выбор лишь за человеком, — заключила лысая, строго посмотрев на Кена. — А если нет решения? — с небольшой робостью в словах спросил Кентаро. — Тогда смерть. — Смерть?.. Кентаро стоял у железной дороги, до которой шёл больше часа. Он смотрел на рельсы, тянувшиеся на несколько километров вперёд. Красноволосый сглотнул. Маме он сказал, что будет тренироваться с Дайко, Дайко сказал, что плохо чувствует и якобы пошёл домой. — Видимо, это реально единственный выход… Зажмурившись, школяр прыгнул на холодные рельсы. Даже небо затянулось тучами, хотя ничего подобного не предвещало. Кентаро раскинул руки, ожидая скорого поезда. Но… — Бля, да ну нахуй. Я ещё жить хочу! Ладно, видимо не в этот раз…и не в следующий, и вообще никогда! Как раз Кентаро вдалеке увидел что-то приближающееся. Встав, тот было отошел от железной дороги, но тут, откуда ни возьмись, появился школяр из Хен! Это не был хулиган, что сразу было видно по его внешнему виду. И этот школяр хотел прыгнуть под поезд, что уже стремительно приближался! И тут Кентаро будто вспорхнул, помчался и схватил суицидника за шиворот и откинул его за мгновение до столкновения с поездом. Когда школьник упал наземь, Кентаро пнул его в лицо от злости. — Ты, блять, ты, мать твою! Ты что творишь, придурок?! Ты о маме подумал, а о будущем? Ты, бля, молодой перец, нахера все прерывать?! — Хнык, да мне жить не хочется! -жалостливо прокричал парень, пытаюсь перекричать поезд. — Да что случилось? — Друг уехал в другой город…и теперь я остался один, с этими гопарями! — …че, — недоумевал Кентаро. Почистив уши, красноволосый парень склонился над лежащим суицидником-неудачником. — Слушай меня. Ты это, лучше не грусти так. Пиздиться умеешь? — Нет… — Братан, лучше научись драться. Эти ебанавты только драться и умеют, потому можно раскидать их можно тоже дракой. Качайся, подтягивайся на турничках, ебашься — и все получится. — Но я не умею драться! — Эх, узко мыслишь. Знаешь Юмигакано из Гьё? Так он тоже драться не умеет, сам говорил мне. И что он сделал? Правильно, взял лопату и начал ебашить даже тех, кто старше его, прикинь! Вот ты также попробуй. — Ага, понял… — Да и потом, почта есть? А электронная? — Ну есть. — Телефон друга есть? — Есть. — Ну все! Не унывай! Пока с другом общаешься, качайся, а потом бейся с хулиганами. Опять же, это просто одноклассники, а не учитель, которого просто так не выгонят… — Твои слова чересчур дикие…но я попробую! Спасибо! — сказал хеновец и, встав, побежал. — Хм, легко же переубеждать слабовольных людей, — выдал Кентаро и пошел искать хоть что-нибудь. Умирать уже не хотелось, по крайней мере не так бессмысленно. Уже в городе Кентаро было собирался домой, но тут он увидел какую-то палатку. Стояла небольшая очередь, красноволосого это заинтересовало. Подойдя к крайнему в очереди, школяр спросил: — А это че? — О, это пункт сдачи крови. — Пункт сдачи крови? — Ну да. Здесь временно проходит акция. Можно помочь людям, потерявших кровь, например, в аварии, или же если заражение крови у человека, ну и ему нужно сделать переливание для лечения, — сказал добродушный житель Мезуши преклонного возраста. Но вдруг он присмотрелся и узнал школяра. — Оооо, Кентаро, это же ты! Хох, как жизнь, как дела? А ты подрос, я аж тебя не узнал! — Нууу, дела не особо, но, думаю, скоро все наладится. — У Миур всегда так: все наладится! Кстати, ты пришел кровь сдавать? Уверен, твой отец сделал бы то же самое. — Не, он бы принес пару банок крови своих врагов. — Тоже верно! Ну так что, будешь сдавать? — Ну-с…пожалуй да! — вдруг воскликнул Кентаро. Его осинило: «Если я сдам много крови, то я смогу умереть!» Кентаро встал в очередь и стал дожидаться. Наконец, тот прошел внутрь. Его встретила медсестра, подготавлющая место для доноров. — Здравствуйте! А вы записались? — Ээээ, нет… — Почему же? — Я просто недавно об этом узнал, решил вот помочь. — Что ж, это благородно! Но без записи нельзя. — А давайте я быстренько запишусь, что уж мне. — Эх, ну давайте. Вы прям так рвётесь помочь, побольше бы таких, как Вы. — Хех, ну, просто я так воспитан, что нужно помочь нуждающимся. Записавшись, Кентаро прошел в помещение. Это было белое помещение с креслом больничным. У стен палатки стояли тумбочки с медикаментами и приборами. Также был большой шкаф с пакетиками с кровью доноров. Кен предвкушал благородную смерть человека хорошего. «Все же конец будет пиком моей доброты и порядочности!» — думал он. И вот он лег, закатал рукава и, закрыв глаза, сказал: — Все. Качайте кровь. И как можно больше! — Обычно хватает пол-литра. — Не, мне побольше. — Но… — Никаких но! Чем больше, тем лучше! — строго сказал Кентаро и лег, подав руку медсестре. Та, вздохнув, одготовила руку школяра и ввела иглу в вену Кентаро. Тот лежал какое-то время, затем его начало клонить в сон, а после он уснул… Кентаро понял, что вновь обладажался, когда проснулся. Медсестра смотрела на парня и, поражаясь, подписывала четвёртый пакетик с его кровинушкой. — А чего это я не умер?.. — Я сама в шоке. У Вас клетки кровяные делятся быстрее, чем сменяются кадры в «Акире». Я вообще хотела забрать лишь три четверти литра… — А сколько забрали? — …два. — О, круто. А это много? — Как Вам бы сказать?.. В человеке всего пять с половиной литров. — …а можно сдать ещё кро?.. — Нет! Лучше не надо! — тревожно сказала медсестра. Вскочив, та направилась к Кентаро, подняла его и сопроводила к выходу. Выставив за дверь школяра, та попрощалась, поблагодарила и крылась. Кентаро сначала стоял с глупым выражением лица, а после вообще скривил хлебальник, будто лимон съел. — Иииии, опять не получилось. Ладно, жить так жить! Но вот как? Эта женщина страшна, как атомная война. И она при этом сильная, как армия монголов! Если бы тогда сердце моё не вошло в режим мотора машины, я был бы оттрахан в жопу… И тут начался дождь. Бывают такие дожди, теплые, приятные. Этот был теплым, но приятным, по крайней мере для Кентаро, его язык не повернулся бы назвать. Тот, конечно же, расстегнул форму, снял и пошел под дождём, прикрываясь ей. Кен шел медленно, размышляя о том, как ему придется уживаться с Мариямой. Но тут он почувстовал, что дождь закончился. Но тогда почему впереди он был? Значит, Кентаро под чем-то, возможно под наркотой, раз ему такое видится. Но это всего-навсего была лысая подруга с зонтиком, черным, как тучи. — А, Дайко? — Ты меня обманул, получается. — Эм, ну-у-у…ладно, признаюсь, было такое! — Я это знала, так что не обижаюсь. Но лучше говори, куда ты ходишь, а то я… — Дайко не договорила. Хоть по её лицу все также нельзя было сказать, что она чувствует, но по обстановке чувствовалась некая недосказанность. — Что ты? Ну что ты? Беспокои?.. — Да. — Ну так бы и сказала! Не поверю, если скажешь, что стеснялась! Дайко промолчала. Нависла пауза, после которой Дакуман спросила Кена вновь: — Так куда ходил? — На поезда посмотреть. — Точно не броситься под них? — Ты чего?! Я бы ни в жизнь! — Ну ладно. А почему рука перевязана? — А? — вопросительно посмотрел на свои руки. И правда, одна из них была перевязана. Походу, после сна красноволосый не особо хорошо соображал, а потому не заметил бинтов. — Кровь сдавал. — Зачем? — Ну я же хочу быть хорошим человеком. Вот и решил помочь тем, у кого её нет…хотя я всегда думал, что всю кровь, которую сдали, выпивают вампиры, но да ладно. — Ну молодец, раз кровь сдаёшь. — А ты что, гуляешь? — Если бы я гуляла, то не взяла бы с собой зонтик. — Постой, ты тоже? — Что? — Я иногда люблю под летним дождем погулять. Надеваю шорты, белую майку, а после иду под дождём. Кайф прям полный! На душе становится также заебато. — Я тоже, но надеваю футболку. Дождь очень теплый. — Ага. Но раз ты с зонтом, то идешь куда-то? — Да. К Харакаяме в гости. — О, ну, передавай привет там, что л… — Ты идешь со мной. Там будет и её матерь. — Бля, ну нахуй! В пизду, не-не-не-не-не! Нет! Дайко не стала противиться, спорить. Она лишь слегка согнула колени и ловким движением подхватила Кентаро плечом и, обхватив его рукой, понесла к Чоу. Кентаро свисал, пытаясь ударить лысую в спину, но даже если он её и бил, то она этого не замечала — слишком прочная спина была. Школяру оставалось лишь поникнуть, разглядвая труселя Дайко, ибо была она в школьной форме. — О, у тебя трусы Salvador Dali? — Да. — У меня тоже, прикинь? — Класс. Так парочка дошла до дома четы Чоу. Дайко пришла как раз вовремя. Дверь им открыла одноглазая одноклассница. — О, ты пришла! Здорово! А чья это сочная задница на твоем плече? — Это я! — Ой, Кентаро! Отличный зад! — Давайте не будем вскрывать эту тему… — процедил Кентаро, но тут он почувствовал, что пришел кто-то ещё. — О, какой сочножопый юноша. Наверное, это Кентаро, — заигрывающим голосом произнесла Марияма. Тот, чью пятую точку обсуждали прекрасные дамы, забеспокоился, после чего начал шевелиться и кое-как выбрался из-под крепкой руки Дайко. Свалившись на землю, красноволосый мгновенно встал и начал было пристально смотреть на Марияму…но тут же отвернулся. Оказывается, Марияма тоже любит гулять под дождём лишь в футболке. Но по секрету скажу вам, читателям, одну вещь: что Кентаро, что Дайко, что Марияма всегда выбирали…белую одежду для таких прогулок. А это ведёт к тому, что все просвечивает, так что простор для фантазий огромен. Вот и Марияма стояла с просвечивающей футболкой. Такое смущало нашего героя, но смущаться было нельзя. Дайко развернула Кентаро прямо к ней и, держа его очень крепко, шепотом произнесла: — Взгляни в глаза своему страху. Смотри, чтобы пересмотреть бездну… Ветер холодный, как сталь, донёс эти слова прямо до уха красноволосого, отчего тот немного скривился. Но он все же начал смотреть на Марияму, пристально. Даже слишком пристально. — Да, я с Кентаро, — произнесла Дакуман, после чего разулась и прошла, таща Кена за собой, благо ботинки его лысая сняла ещё тогда, когда он висел на её могучем плече. Вот снова кухня, снова вкусная еда. То был суп, приготовленный явно по рецепту Джуна, но с небольшими авторскими дополнениями от Хары. Все спокойно ели, а Кентаро продолжал пялиться на Марияму, что уже сняла белую футболку и надела чёрный полупрозрачный халат с красивыми узорами. Попивая чай, Харакаяма общалась с Дайко: — Слушай, а ты знаешь про журнал «Heavy Metal»? — Тяжёлый металл? Я знаю только журнал «Rolling stones», посвящённый рок-музыке, но про такой не слышала. — Нет, там немного другое. Там фэнтезийные и фантастические рассказы различных художников! — О как. — Пойдём покажу. К тому же и котят надо покормить. — Давай, — сказала Дакуман, после чего встала и пошла за одноглазой подругой. Напоследок та посмотрела на Кентаро, словно говоря глазами: «Ты справишься». Девочки ушли, остались лишь взрослая женщина, молодой парень и гробовая тишина… — Знаешь, Кентаро, не каждый заслуживает моё уважение, — начала говорить Мари, смотря в потолок. — Что? — Говорю, что не каждый мной уважаем, особенно если он мужчина, — сказала Марияма, смотря уже на Кентаро. — И тебе удалось его заслужить. — Нууу, круто, наверно, но я же вас того, избил… — сказал Кентаро, и тут же осознал страшную вещь. Он непринуждённо общался с тем, кого особо так не любил. Даже наоборот. И сейчас он общается с ненавитсным человеком вполне себе спокойно. Вот она, магия чая с молоком и простого разговора без злобных слов. — Да, это факт. Но до тебя никто не мог победить меня ни морально, ни физически. Даже когда твоё достоинство было зажато и чуть ли не уничтожено, ты все равно продолжил сражаться. Это меня поражает до сих пор. — Таков уж я, че поделать. — И потом. Хоть и ты и находишься в подростковом возрасте, что является смягчающим фактором, но ты смог сдержаться и не поддаться животным инстинктам, — слегка улыбнувшись, сказала Марияма. — Так, не понял, Вы это к чему клоните? — Почему же на «Вы»? Можно просто Мари, — произнесла Марияма, встав из-за стола. — Пойдём в мою комнату, там все обсудим. Кентаро сглотнул. Он хотел было отказаться, но вспомнил цель принужденного визита — побороть страх. И вот он согласился. — Хорошо! Что ж, идём. Марияма пошла к лестнице, а Кен пошёл за ней. Когда они прошли комнату Харакаямы, девочки обернулись в их сторону. — Дайко…как думаешь, ничего же не случится? А то моя мама она такая непредсказуемая. — Кентаро справится. Он силен духом. О, щеночек хочет ещё поиграться. Третий этаж уже не был столь пугающим, как раньше. Да и Кен больше не заглядывал внутрь, просто прошёл мимо. И вот, он впервые увидел комнату Мариямы, от удивления слегка приоткрыв рот. Комната Мариямы была тёмно-синей, с теми же постерами с рок-звездами, кабинетным столом, не менее большим шкафом, чем у дочки. Кентаро также увидел красный бархатный диванчик, выбивающийся из общего антуража комнаты и…ванну со сгущёнкой. Да. У богатых людей свои странности. Но Кентаро ведь даже не знал, что такое сгущёнка, отчего был сбит с толку странной белой жидкостью. — Лучше рот не разевай, иначе пиздой его закроют, — пошутила Марияма. Кентаро мгновенно закрыл рот. — Вот моя комната. Конечно, чуть скромнее комнаты Хары, но все же. — А это че в ванне? — спросил Кен. — Это сгущёнка. Сладкая, сделана из молока. Обычно очень люблю принимать сгущеночные ванны — это у меня такая странность, хаха! Кен опустил палец в сгущёнку и лизнул прилипшую субстанцию. И правда, очень сладкая. — И как вытираться? Она ж липкая. — Блинами. — А это что? — Это вот это блюдо русской национальной кухни, — сказала Марияма и указала на тумбочку рядом с ванной. На ней была тарелка с блинами. — Аааа. А потом их куда? — Выкинуть. — В смысле?! Это же еда! — Не знаю, немного мерзко их есть. — Ладно, справедливо. Марияма сняла с себя халат и подозвала Кентаро к себе. — Поддержи мои волосы. — По-моему это уже перебор! Ладно ещё голой перед гостем ходить, так Вы собираетесь мыться перед ним! — Извини. Просто я собираюсь поведать тебе многое, — с хитринкой сказала мать Хары. — И потом, ты и так меня голой видел, что уж такого? — Ну, в принципе да. Ладно, но больше так не делайте! Кентаро подошел сзади и собрал пышные волосы в огромный хвост. Марияма залезла, выдохнув от наслаждения, после чего школяр отпустил её прекрасные огненно-красные локоны и встал рядом. — Можно попросить тебя об одной услуге? — Какой? — Ты же практиковался в рисовании, надеюсь? — Нууу, немного рисовал, да. — Красиво писать умеешь? Желательно каллиграфией. — Ну тоже умею. — Тогда садись за мой стол, — Марияма указала на свой стол, за который школяр и сел. — Там бумаги, чернила и кисть. Возьми их. — Зачем? — Ты будешь писать мою автобиографию. — Э?! — Не волнуйся, я заплачу. Просто понимаешь, я же человек богатый и, между прочим, довольно деловой. По мне не скажешь, но это так. Помимо спортзала у меня есть ещё два бизнеса. И вот меня одно издательство попросило написать автобиографическую книгу. Я её уже написала, но вот осталось вступление. А я хочу сделать его необычным, в стиле древних стихов о все моей жизни. Только вот когда я рассказываю про свою жизнь, у меня часто проскальзывают личные впечатления и события, которые не хочется выставлять на общественность. Я стараюсь это контролировать, но мне все равно нужен помощник. А ты, как мне Хара рассказала, и красиво пишешь, и рисуешь неплохо. Вот поэтому я вверяю проиллюстрировать и написать вступление. — …понял, — сказал ничего непонявший Кентаро. Он взял кисть в руки, обмакнул её в чернила и, подождав немного, занёс её над бумагой. Марияма начала свой рассказ о её жизни… Марияма родилась в 1961 года, в, как нестранно, Японии, в бывшей столице — в Киото. Родилась она в рубашке, ведь её отец был предпринимателем. Может, и не совсем честным, но в целом хорошим предпринимателем и наставником, но хорошим ли он был отцом? Мать её была обычной офисной рабочей, что после замужества стала помогать мужу в бизнесе, хоть и немного. Оба родителя заботятся о девочке, обучая её наукам всяким на дому, в том числе закладывая фундамент для освоения экономики. Но в 1966 году происходит одна печальная вещь: отец Мариямы, японец с корейскими корнями Хейхачи Чоу скоропостижно умирает, оставляя свои предприятия жене и дочери. Они, кончено же, грустили, тосковали, но Харакаяма-сан — а именно так звали её маму — быстро собралась и стала вести бизнес мужа уже полностью. И при этом она воспитывала дочь, рассказывая ей о многом, обучая, иногда даже балуя, но очень редко. И несмотря на строгость обучения, Мари чувствовала всю любовь и нежность, исходящих от её мамы. Прекрасная женщина, показывая дочке, что женщина не всегда стоит за мужчиной, а даже наоборот — впереди планеты всей. И при этом Марияма уже с раннего возраста начала заниматься спортом — частично из-за того, что мама хотела быть спортсменкой, но в основном по собственному желанию. — …да, мама моя оказала большое влияние на меня. Сама даже иногда поражаюсь, как она так могла. И при это матушка моя даже близко не обладала спортивным телом. — А это она на фото? — спросил Кентаро, смотря на фото в рамке. На нем была женщина в строгом костюме, с завязанными в пучок чёрными волосами и прекрасной улыбкой. Небольшие морщинки не портили её прекрасного лика. Рядом с ней стояла стройная девчушка примерно лет десяти с пышными красными волосами. Было очевидно, что это Мари и Харакаяма-старшая. — Да, это она. Эх, прекрасная женщина. Я так её сильно люблю и так ей сильно благодарна, — произнесла Мари, и по щеке её потекла скупая женская слеза. Кентаро немного удивился. Марияма после краткого рефлексирования продолжила: — Так вот, после… Мать поощряла все начинания дочери, и не мудрено, что та дала ей денег, чтобы Мари могла исполнить свою заветную мечту — совершить кругосветное путешествие. Она с шестнадцати начала своё далекое путешествие: пропутешествовала по всем префектурам Японии, оказалась в Китае, прямо на площади Тяньаньмэнь, была в России, откуда привезла книги со стихами Пушкина, в Европе, в Америке, в Египте, где видела Какого-то блондина-вампира и в иных странах. Столько культур, столько языков, столько событий — и все за три года! Марияма была счастливейшей кругосветной пуьешественницей в истории! Но также она видела и боль, и горе, и то, что определило её жизнь…в некоторых унижали людей по тому признаку, на который в своей Мари вообще не обращала внимания, — половому. Женщин буквально за людей не считали. Был даже случай, когда Марияма сидела в полицейском участке, когда один из мужчин пытался облить кислотой свою жену. «Эта жидкость разъедает мою перчатку за секунду…» — именно с этих слов началось осознание Мариямы несправедливости по отношению к девушкам. И она решила бороться. Начиталась всяких феминистичных книжек параллельно с «Дюной» и прочими книгами, посещала представительниц сего движения, изучала подробно. Помимо походов на концерты в разных городах она также посещала собрания феминисток для большего погружения в проблему. И так продолжалось очень долгое время, пока Марияма не нашла свой путь борьбы, но жо этого нужно ещё дожить. Марияма после своего кругосветного путешествия возвращается в родной Киото, но сталкивается с одним важным событием. Она приходит на показе мод то ли Gucci, то ли другого модного дома, и видит там прекраснейшие котсюмы и наряды. Но учитывая знания и идеи, находившиеся в голове, ей не особо понравилась идея однотипностей моделей — худые, бледные, а некоторые так вообще с впавшими глазами. И тогда Марияма решила создать свое модельное агенство, но с «необычными» моделями, что не вписываются в стандарты красоты. Частые фотографии повысили навыки фотографа, что тоже сыграет совю роль в будущем. Мари желала найти, казалось бы, обычных женщин, что поражали бы своей естественной красотой. Но надо было найти денег. Вдруг Марияме приходит извещение о том, что предприятие матери…закрылось. Появился конкурент, продажи спали, а потому Харакаяма-сан приняла решение закрыть дело и продать его. Тогда был очень серьезный разговор между матерью и дочерью, в результате которого деньги были отданы Марияме для начала её карьеры. Но нужно было найти то место, где были простые необычные девушки, да и нужно было как-то воплощать идеи, навеянные идеями феминизма. И тут происходит самое интересное в биографии Мариямы Чоу. Мари остановилась, смотря куда-то в сторону. Её лицо выражало отвращение и презерние. — Тогда я встретила его… Господи, даже имя забыла. — Че, серьезно? — А ведь именно он сильно повлиял на мою жизнь после, мудак. — И кто этот человек, чьё имя ты не помнишь, но он оказал сильное влияние на тебя? — спросил Кентаро, вздрогнув от смотревшей прямо на него Мари-сан. Та все ещё молчала, но после вновь отвернулась и произнесла холодным тоном: — Это отец Харакаямы. Да. Именно он. Он и поддержал девушку в её начинаниях, и утверждал, что за феминизм, хоть и мужчина. Но самое важное, так это то, что он показал, где можно найти простых необычных девушек — в таком же городке, в Мезуши! Тогда Мари было девятнадцать, а ему двадцать пять. Вместе они собрались и поехали в этот город, где стали жить, изучать местных жителей. И медленно, но верно, но у них это получалось. А иногда под светом луны они обсуждали прошедший день. — Этот мальчик с шрамами на щеках очень забавный! И его чудные братья тоже, ну прям загляденье! Жаль, что отец алкоголик… — рассказывала она. — Алкоголь — главная проблема современных мужчин! — поддакивал он. — Эх, как же хорошо, что меня кто-то понимает! Спасибо, что ты есть! — говорила амбициозная и искренняя Марияма, обнимая своего спутника. Тот обнимал её в ответ. Она и правда была счастлива, но был ли счастлив он? Вроде был… Но современем Мари стала замечать, что этот человек проявлял все меньше и меньше внимания ей самой и проекту, что они хотели изначально реализовать. Деньги шли не туда, а он вообще забыл про основную цель. Он все больше и больше заострял внимание не на внешнем виде жителей, а на внешности Мари: на её мускулах, росте, волосах, груди…и однажды он совершил то, что ему никто и никогда не простил бы. Был вечер. Мари просто обнималась с близким другом, как вдруг зазвонил телефон. Она подняла трубку. — Алло? — Это Марияма Чоу? — Да, это я. — У нас есть для Вас одно печально известие… — сказал голос в трубке. После паузы он продолжил. — Ваша мать, Харакаяма Чоу… — Да?.. — Скончалась из-за инсульта. Телефон выскочил из её рук. Как? Почему именно с ней?! Она же недавно общалась с матерью, все было хорошо! И тут такое. Марияма потеряла связь с этим миром. Никто из родных не остался в живых, только друг… Друг же?.. И вдруг Мари почувствовала острую боль в области снизу. Она была в ступоре, а потому не понимала, что за боль была. Её могучее тело содрогалось, а сама она хотела кричать, рыдать, но она лишь глотала ртом воздух. И тут она почуяла что-то обжигающее внутри. Обжигающее нечто вернуло Мари в реальность. Она с широко раскрытыми глазами опустила голову и увидела то, как друг её…трахает. Он совокуплялся с ней в те моменты, когда ей было плохо, когда умерла мать. — О-о-ох, как же хорошо… — Т-ты чт-то творишь?.. — Э, ну, я попытался тебя расшевелить…да… — У-у меня м-мама умерла… — Ох, соболезную. Зато ещё больше денег получим наверняка, ведь… Не успел он договорить, как полетел в стену. Последнее, что он увидел перед трусливым побегом, было разъярённое лицо Мари. — Съебался вон, жалкий мудозвон! — закричала тогда Марияма, мгновенно вскочив с постели и помчавшись за червем. Та в него начала кидаться его же вещами, иногда даже задевая чувака. Когда тот скрылся, Марияма постояла какое-то время, после чего тяжко вздохнула. Ей уже не хотелось ни плакать, ни злиться. Ей нужно было отдохнуть. Просто отдых…моральный и физический… — Я хотела сделать аборт. — Почему?! А, хотя не, я понял! Ты не хотела, чтобы что-то напоминало тебе об этом человеке? — В точку. И я, будучи двадцатилетней девушкой с наполеоновскими планами, тоже хотела поступить радикально. Но мне была нужна семья, а потому я просто не могла поступить так с будущим ребёнком. И это было самым лучшим моим решением… — Мам, а что ты делаешь? — спросила маленькая девочка, заходя в комнату мамы. Та смотрела на фото отца и мамы, девочкиных дедушки и бабушки. — А? Да ничего, просто смотрела на родителей, — ответила Марияма девочке, улыбнувшись ей. — Ты снова смотрела на фото дедушки и бабушки? — Ну да. Опять ты раскусила, маленькая проказница! — Марияма похватила подошедшую дочурку и защекотала её. Та засмеялась. — Мама! Не надо, хихихи! — Ну не могу я тебя не щекотать! У тебя просто очень милый смех, Хара-тян! — умиляясь, говорила Мари, целуя попутно дочку в лобик. Поставив на землю, высокая женщина предложила дочери сходить сделать разминку. Дочурке очень нравилась разминка, ведь часто мама ей говорила: «Go, little rockstar!», что сильно бодрило Хару. — Мам, а точно все будет хорошо? — Да. Это школа, может быть, не самая лучшая, зато тут есть много весёлых девочек. Уверен, вы подружитесь. Ну, иди! Харакаяма неуверенно пошла вперёд. Пройдя пару шагов, она наткнулась на девочку с веснушками. — Ой. Привет! — Привет! А ты кто? — Я — Харакаяма, а тебя как зовут? — Микаса, давай дружить? — А давай! Мимо прошли гогочущие пацаны. Хара, сщурив глаза, произнесла: — Тупые мальчишки… — Чего? — Тупые мальчишки! — Тупые мальчишки?.. — Да. Тупые мальчишки. — Тупые мальчишки…тупые мальчишки! Тупы-е мальчи-ишки! — Хихи! Тупы-е мальчи-ишки! Напевая оскарбительную песенку, Харакаяма и Микаса пошли в школу под взором Мариямы, что улыбалась и светилась от счастья. — …вот так Хара пошла в школу. Эх, будто это было вчера… — А, кстати, а как ты этот подвал создала? — А, это? Ну я гачимучи посмотрела, поняла, что мужики на деле хотят быть посаженными на большие члены, поэтому решила повторить это. — …а, понял. — Да-да. Но, видимо, пора немного сбавить обороты, — сказала Харакаяма и встала из ванны. Взяв блины, та начала ими вытираться. — Покажешь, что получилось? — Во, — сказал Кен, подойдя и продемонстрировав свои художества. Мари была приятна удивлена. — Ох, как чудесно! Все же не зря связалась с тобой! Сделаю тебе 90-процентную скидку в спортаз свой, если хочешь. — Нууу, подумаю. Только заплатить не забудь. — Ну хорошо, не забуду! — весело произнесла Марияма, прижав парня к себе, отчего тот попытался отсоединиться, но было поздно. Все его лицо было в сгущёнке. Ну и ладно, слижет, что уж ему, помирать, что ли? А тем временем Харакаяма рассказывала не менее ахуительные истории. Вот сейчас было про прически. — Смотри, — Хара слегка приспустила штаны с трусами, показав звезду с сердцем с контуром в середине. — Это меня мама отвела и попросила сделать также. Я когда вышла, она мне показала, что у неё такая же прическа! Дааа, мама у меня самая лучшая! — И правда, — спокойно согласилась Дайко. — Тебе очень повезло с ней. Цени свою матерь. — Конечно же! Надеюсь, я смогу её познакомить с её внучкой… — Уверена, что сможешь, — сказала Дайко, погладив Хару по плечу. И вот послышались шаги — то были Марияма и Кентаро. Последний слизывал остатки сгущёнки, а вот женщина могучая спросила: — Как у вас тут дела? — Да все отлично! Вот историями делимся, — сказала Хара. Ничего не рассказавшая Дайко кивнула для подтверждения. — А что, Кентаро уходит? — Ну да. Он хорошо поработал, — улыбнувшись и хлопнув парня по плечу сказала Мари. Девочки слегка покраснели. — Не, я не про это. — Ладно. Я тоже пойду. Спасибо большое за гостеприимство, — поблагодарила хозяек лысая, после чего пошла с Кеном собираться. Уже на улице Дакуман спросила Кена: — Ну как прошло все? — Вполне неплохо. Я узнал её поближе и понял, что не опасный она человек. А просто могучая женщина, что хочет счастья для себя и ребёнка. — Ну вот. Ещё один друг. — Хах, это да. Друзья шли домой и разговаривали. Многие говорят, что молчание — золото. Но и не стоит забывать, что разговор — серебро, тоже ценен. Особенно для друзей, ведь именно так можно хорошо узнать человека и подружиться — а может и расстаться, но не дай бог таких встретить. И насчет цели Мариямы, найти необычных людей. Что ж, она связала свою судьбу с Кентаро. А судьба это уже заготовила кучу неожиданных сюрпризов. Так что держите свои ушки востро — вдруг появится кто-нибудь интересный?..