Rollerskates // Роликовые коньки

Было четыре утра, когда Римус Люпин понял, что, вероятно, ему уже не удастся заснуть. Он перевернулся на другой бок, плотнее завернувшись в одеяло, чтобы сохранить тепло, после чего прищурился, разглядывая будильник, пытаясь понять, сможет ли он выключить его, не покидая при этом свой кокон из одеяла (которого кстати не было). Застонав, он протянул руку в холод пустой спальни и начал возиться с крошечными мигающими кнопочками на верхней части устройства, проклиная при этом своё беспокойство насчёт следующего дня. Следующей недели. Месяца… Года. Римус Люпин на сто процентов не готов к университету. Он не был готов к вечеринкам и выпивке, в которые его неизбежно втянут. Он не был готов к знакомству с новым людьми и освоению в новом городе. Но больше всего он не был готов к новому каминг-ауту… Из-за этой мысли его живот скрутило, и он зарылся головой в подушку. Последний раз был полной катастрофой. Быть геем в школе-интернате для мальчиков — не самая лучшая вещь, несмотря на то, что люди могут подумать. Римус же был заперт в общежитии последние два года своей жизни, с пятью предвзятыми придурками, которые так боялись, что он может в них влюбиться, что изо всех сил старались сделать его несчастным. Можно с уверенностью сказать, что он рад тому, что больше никогда их не встретит. Но, несмотря на это, он ловит себя на том, что лучше бы он увидел их, чем шестерых абсолютно незнакомых ему людей, с которыми он за последнюю неделю лишь мельком общался на Facebook. А переезд в другой город , в общую спальню с людьми, которых он не знал, звучало для него в тот момент как смертный приговор. Он жаждал надежности и безопасности в своей же комнате общежития. Он не знал почему, но они все казались ему милыми. Они все, кроме одного парня, общались с ним, никто из них не казался ему кем-то, кто мог бы его осудить. Судя по профилю, Лили Эванс была активисткой за права ЛГБТК, поэтому Римус решил, что она уже его лучший друг, а Джеймс Поттер, казалось, был так заинтересован в том, чтобы говорить о самом себе, что он и вовсе не обращал внимание на то, что пишет Римус. А Римусу это нравилось — нравилось быть незамеченным. Телефон на прикроватном столике громко зажужжал, экран осветил комнату так сильно и внезапно, что Римусу пришлось на мгновение зарыться под одеяло, чтобы сориентироваться. Он выглянул обратно и, прищурившись, взглянул на экран, увидев там синее уведомление, которое постоянно мигало. Он вздохнул; кто-то написал в группу. В четыре утра. Ну он хотя бы был не единственным, кто не спал. Сириус Блэк — 04:23 — извини что не написал привет просто я был очень занят семейными делами. я сириус и я изучаю искусство. вы все кажетесь такими классными что я не могу дождаться нашей завтрашней встречи (или сегодняшней, неважно) Римус моргнул. Отсутствие пунктуации и правильной грамматики были действительно болезненными, особенно для студента, изучающего английскую литературу и из-за них Римусу пришлось очень долго сопротивляться желанию исправить каждую его ошибку прямо в комментариях. Однако он решил, что было бы лучше не приобретать репутацию «того самого парня…», поэтому просто пролистал вниз, вместо того чтобы поприветствовать Сириуса. Римус Люпин — 04:26 — Привет, я Римус. Изучаю английскую литературу. Как я понимаю, я не единственный, кто нервничает? Сириус Блэк — 04:27 — нервничаешь?? чувак я только что закончил читать *марафон миранды ещё даже не ДУМАЛ о постели. Английская литература????? скукотааа я думаю я бы лучше даже занялся историей хах! Римус Люпин — 04:28 — История была моим вторым выбором, конечно же. Сириус Блэк — 04:29 — история и английский да? ты со мной ну очень уж разные люди. Римус Люпин — 04:30 — Ты и я. Римус нажал на кнопку блокировки экрана и бросил свой телефон обратно на прикроватный столик, после чего повернулся лицом к стене, натянув одеяло на голову. Почему он был так зол? Все были так добры по отношению к нему, но появился какой-то придурок, который, ведя себя как дерзкий ублюдок, взял и испортил все. Он даже не сказал ничего оскорбительного, просто казалось, что он дразнит Римуса. Он застонал. Теперь он точно не сможет уснуть.