Rollerskates // Роликовые коньки

Заявка их команды на BBC была успешной, и шести участникам сказали, что их первый эпизод будет записан через три недели, что привело в ужасную панику не только Римуса, но и остальных членов группы. Гилдерой, в частности, хуже всех воспринял эту новость, он постоянно бормотал себе что-то под нос и, за неделю до снятия их первого эпизода, просто взорвался. — У нас вообще не хватит времени! — Его голос был слишком высоким, и он махал руками у себя над головой, как тонущий пловец, пытающийся позвать на помощь. — Нас никогда так быстро не принимали! Мы просто не успеем подготовиться, мы не успеем! За столом воцарилась гробовая тишина. Римус почувствовал знакомое сжимающееся чувство в груди и сделал несколько глубоких вдохов. Он увидел, как Сивилла бросила на Кингсли многозначительный взгляд, ее глаза за очками увеличились в несколько раз. Она протянула руку, чтобы сочувственно похлопать Гилдероя по плечу, темно-фиолетовая шаль волочилась по столу, свисая с ее кисти. — Я уверена, что все будет хорошо, Гилдерой, — у нее был глубокий, туманный голос, который заставил Римуса подумать о ярмарочных гадалках. Затем Сивилла повернулась к остальным и серьезно кивнула. — Я проверила все наши гороскопы, и единственным, кто предсказывал катастрофу, был Амос, но он всего лишь резерв. Кингсли издал короткий смешок, который, после пристального взгляда Трелони, быстро превратился в приступ кашля. Римус ухмыльнулся и вытащил свой телефон из кармана, печатая сообщение Сириусу под столом. Римус Люпин – 19:35 – Очевидно, Гилдерой предпочел бы иметь в главном составе кого-то, кто верит гороскопам, чем меня. Амос, казалось, был несколько напуган тем, что сказала Сивилла, поэтому он начал допытываться до нее, требуя дополнительной информации насчёт себя и «катастрофы. В то время как Гилдерой, во главе стола, все продолжал бормотать себе что-то под нос. Его пальцы запутались в волосах, а на лице появилось страдальческое выражение. Кингсли и Люциус сидели, наблюдая за ним, первый с выражением легкой озабоченности на лице, второй же во всю ухмылялся, как будто с самого начала зная, что подобное должно случится. Римус лениво стучал двумя пальцами по блокноту, лежащему перед ним на столе, думая при этом о том, что, если они не собираются сегодня готовиться к викторине, то он может с таким же успехом вернуться в свою комнату и закончить читать *«Великого Гэтсби» до того, как Сириус прийдет к нему и начнёт расспрашивать его о периодической таблице. Однако прежде чем Римус набрался смелости попросить разрешения уйти, у Гилдероя снова появился дар речи. — Итак, — его голос дрожал, но фирменная улыбка вернулась. Он разгладил перед своей сиреневой рубашки руками, прежде чем повернуться к Люциусу и снова заговорить. — Как далеко ты продвинулся в своих общих научных исследованиях? Римус вздохнул и посмотрел на Амоса, который понимающе закатил глаза. Римус не знал, почему он и Амос были необходимы Гилдерою на каждом групповом собрании, их редко просили вспомнить какую-либо информацию или задать какие-либо вопросы. Однако в качестве резервистов им предстояла самая тяжелая работа: они должны были обладать всесторонними знаниями, а не определенной специальностью, на случай, если кому-то придется бросить учебу в последнюю минуту, и поэтому Римус не знал, почему Гилдерой не расспрашивал их так много. Римус провел большую часть тренировок команды, записывая вопросы и ответы на них в свой блокнот, чтобы запомнить их позже, а иногда, когда он не писал, он чатился с Сириусом под столом. В кармане джинсов зажужжал телефон. Сириус Блэк – 19:41 – ты не поверишь мне но моя мама была просто безумно одержима гороскопами Римус Люпин – 19:42 – Так вот почему она назвала тебя в честь гребаной звезды? Сириус Блэк – 19:43 – неа семейная традиция, это я ещё пока последний третий сириус блэк в роду Римус Люпин – 19:44 – Иисус Христос. Чем больше ты рассказываешь мне о своей семье, тем более отбитой она мне кажется Сириус Блэк – 19:45 – учитывая то, что с каждым днём они становятся все и хуже и хуже Римус нахмурился, глядя на экран своего телефона. Он уже собирался начать отвечать Сириусу, когда Амос резко толкнул его локтем в ребро. — Что? — Спросил он, заметив, что все смотрят на него. Его желудок неприятно скрутило. — Я что-то пропустил? Римус почувствовал, как его щеки порозовели, и он сунул телефон обратно в карман так быстро, как только мог, несмотря на то, что его пальцы дрожали. — Я сказал, что Кингсли нужна помощь с классической литературой, и что ты наверняка сможешь помочь. — Гилдерой слегка прищурился, скрестив руки на груди. — Но если ты слишком занят перепиской... — Нет! — Римус поднял руки перед собой, чувствуя, как в груди поднимается пузырь паники. Это все его вина, он не должен был писать Сириусу, он должен был быть внимательным, он не должен был привлекать к себе внимание. Это все была его чертова вина. — Нет, прости, прости. — Он с трудом сглотнул, представляя, как заставляет пузырь паники вернуться в желудок, обратно откуда он вылез. — Да, я могу помочь Кингсли. — Он закончил говорить с довольно неубедительной улыбкой на лице, его глаза все еще были широко раскрыты и полны паники, а ухмылка была слишком зубастой. Он подумал и понял, что ему больше нравится, когда никто из команды не обращает на него внимания.