Тофу с кардамоном

Телефон снова и снова выдавал лишь протяжные гудки. Ни одно сообщение, что выслала Ри, не было отвечено, и девушка приняла решение перейти к крайним мерам. Но вот уже второй звонок подряд по ту сторону никто и не думал поднимать трубку. Терпение постепенно заканчивалось. — Ну же, Нифа, возьми чертов телефон! — бормотала под нос Ойкава, меряя шагами гостиную. Из пучка на затылке выпало несколько прядей. Одной рукой девушка попыталась вернуть их обратно, не выпуская мобильный из рук. Гнетущее чувство в груди становилось все ощутимее с каждой минутой. Она узнала подругу с первой секунды. В горле комом стала обида. Ри не ждала, что Савамура будет отчитываться за каждый шаг, но свято верила, что если уж та окажется в Мияги, то оповестит ее об этом. Оказалось, стоять по разные стороны трибун она совсем не привыкла. А после слов Тоору девушка поняла, что просто обязана была связаться с Нифой. — Что, бросила тебя токийская кошка? — словно чувствуя, что Ри подумала о нем, парень возник в дверях комнаты. — Будь добр, вымой рот с мылом и оставь меня в покое, — отмахнулась она. Издевки брата раздражали сильнее обычного. Быть может, она бы действительно обиделась на Савамуру, если бы не увидела тот опустошенный взгляд, обращенный в пол. Ри узнала бы его даже во сне. Где-то там, на дне грудной клетки, медленно клубился туман осуждения, что креп все сильнее с каждым годом. Ойкава знала о его существовании, но не понимала, какие слова говорить Нифе. В этом они были похожи, и в то же время, так разнились друг от друга. Еще в средней школе Савамура смотрела так из раза в раз, когда мир сжимался до размеров рисового зернышка, и все шло из-под контроля. Внутри срабатывала сигнализация, блокирующая всю адекватность. Ри научилась брать себя в руки и смотреть на ситуацию трезво. Нифа же проваливалась в цепкие лапы тревоги и ненависти к самой себе. Тоору прищурился. Ри завершила звонок и уставилась на брата в ответ. Что-то отвлекло его от подготовки к завтрашнему матчу, и вряд ли этим было ее собственное беспокойство. Матч против Ушиджимы был едва ли не самым важным событием за год в жизни Ойкавы. Тогда почему же?.. — Чего ты хочешь? — девушка сложила руки на груди. — Я разве говорил, что хочу чего-то? — лукаво улыбнулся парень. Пижамные штаны портили весь строгий вид, что она пыталась на себя напустить. Это читалось насмешкой в глазах парня. Но ей до тошноты уже надоело отношение брата к той, кто несмотря на весь сочащийся из его уст яд, приходила на каждую игру, пока жила в Сендае. В ее голове все назойливее звучала мысль, которую Ри пыталась опровергать всеми силами, но в тот вечер голос разума подозрительно затих. — Черт возьми, Тоору, ты что, запал на нее? Потому что я больше не могу найти оправдания твоим вечным вопросам, — выпалила она. Слова звучали словно пощечина. Блеск в глазах парня угас, сменившись отвращением. Ойкава исчез в проеме, а уже через пару минут хлопнула входная дверь. Ри так и осталась стоять в пустом доме, сжимая телефон в руках. Злость в ее груди становилась все сильнее. Девушка нашла в списке контактов нужный и нажала кнопку вызова. — Ива-чан, Тоору опять пошел бегать, — произнесла она, когда на том конце послышался мужской голос. — Найди его, пожалуйста, иначе завтра на матче будут проблемы. Ей не нужно было повторять дважды. Хаджиме поблагодарил ее и без лишних слов повесил трубку. Ри устало потерла переносицу. Иногда понять брата не представлялось возможным. Для нее так и осталось загадкой — оскорбили ли его ее слова или же сбили с толку своей правдивостью. Но Ойкава твердо решила больше этой темы не касаться. Ради своего же спокойствия.

***

На потолке отражался свет фар проезжающих мимо машин. Длинные желтоватые полоски тянулись вдоль всей комнаты и исчезали, погружая ее во тьму. Нифа лежала на полу, раскинув руки. Тишину в ее голове, которую девушка так тщательно пыталась навести, нарушал звук вибрации. Телефон лежал где-то неподалеку и настойчиво исходил раздражающим жужжанием. Снова, и снова, и снова. Савамура не имела представления, сколько прошло времени с ее побега из Мияги, но за окном наступила ночь. Стоило только ей добараться до Токио, как девушка заперлась в своей комнате, не объяснив ничего отцу. Она слышала, как тот беседовал в соседней комнате с матерью. Даже не разбирая слов, Нифа могла поклясться, что оба родителя едва ли понимали произошедшее. Да и она сама не то, чтобы сильно понимала. Еще вчера она плакала на крыше от безысходности и желания поддержать Дайчи в этой важной войне. Не прошло и суток, как она струсила. Отступила в привычный ей мир. В Токио было слишком уж просто начинать заново, притворяться, что никакой слабости не существует. Она могла разрушать и выстраивать себя заново бесконечное количество раз, не заботясь о том, что будет после. В Мияги же подобное оставалось невиданной роскошью. Вибрация не прекращалась. В висках пульсировало все сильнее. Нифа схватила телефон и ответила на звонок, не глядя. Такой настойчивостью отличался лишь один человек. — Я думала, если не брать трубку, ты поймешь, что я не хочу говорить, — вскипевшая в венах злость вырвалась наружу. — Да, я была на отборочных. Да, я видела, как мой брат проиграл, а твой выиграл. Да, я сбежала. Я трусиха. Трусиха, ладно? Ты довольна? Что ты еще хочешь от меня услышать? В трубке повисло гнетущее молчание. Савамура слышала лишь звук своего учащенного дыхания. Перед глазами стояла пелена. То ли от слепящей ярости, то ли от слез, что вот-вот готовы были покатиться по щекам. Нифа так сильно ненавидела себя в тот момент и хотела просто провалиться сквозь землю, если бы только все глупые решения, принятые за последние двое суток, растворились вместе с ней. — Ри, если ты позвонила, чтобы помолчать, то оставь меня в покое! Послышался тяжелый вздох. — Полагаю, эти слова предназначались не мне… Скорость, с которой Нифа отрывала телефон от уха, чтобы проверить имя собеседника, можно было бы сравнить со световой. Вместо ожидаемого имени подруги на экране светилось «Сугавара-семпай». Девушка отшвырнула мобильный словно он вот-вот должен был взорваться прямо у нее в руке, и спрятала лицо в ладонях. Щеки становились все горячее. В груди стало слишком тесно. Савамура стянула одеяло с кровати и свернулась под ним, отодвигаясь от телефона подальше. Пальцы привычно готовились писать сообщение Кенме, но ударялись о пустоту, ведь строчить было не с чего. Нифа ощущала себя загнанным зверьком. Она просидела так около десяти минут. В коконе из одеяла становилось все душнее, но девушка боялась его покидать. По спине катились капельки пота. Савамура боялась даже двинуться, словно телефон того и дело бросится на нее. «Он уже закончил разговор. Никто не будет ждать столько времени, — успокаивала она себя мысленно. — Просто пойди и забери мобильник». Осторожно Нифа подползла поближе к телефону. Экран все еще светился, но глазам было трудно сфокусироваться. — Сава-чан, ты здесь? — донесся до слуха девушки голос. Пальцы дрожали, но Савамура подняла телефон и поднесла его к уху. Ей едва ли хватило сил, чтобы проглотить комок в горле и пробормотать: — Семпай, нормальные люди кладут трубку, если им не отвечают больше пары минут. В ответ ей послышался сдавленный смех. Нифа не хотела признаваться даже перед самой собой, но ей было слишком страшно продолжать разговор. Она не понимала, зачем Сугавара звонил ей, не могла найти ни одного логического объяснения данной ситуации. Внезапная мысль пронзила ее голову. — С Дайчи что-то случилось? Он… — Он в порядке, не переживай, — перебил ее Коуши. В его голосе звучала уверенность, что понемногу передавалась и Нифе. — Меня больше беспокоит твой побег и то, что ты ничего ему не сказала. Очередная волна осуждения накрыла девушку с головой. Ей давно пора было научиться считаться с окружающими, не потакая эгоистичным порывам души. Закрывая глаза, Савамура притворялась, что проблем не существовало. Только даже сама себе не верила, ведь закрытая дверь не спасала от того, что таилось за ней. — Он обиделся? — Не сказал бы. Больше сбит с толку. Нифа уткнулась лбом в пол. На смену страху и злости на саму себя пришел стыд. Как такой глупый поступок вообще мог прийти в ее голову. Ей следовало плакать на плече у брата, обнимая его, и быть поддержкой в этот трудный день. И что она сделала? Оставила всех, отдавшись чувствам. — Прости меня. Все вы простите. Сил больше чем на шепот не хватило. Савамура задыхалась. Ее сознание разрывалось от противоречий. Правильные и неверные поступки смешались в один снежный ком, что давно снес девушку с ног и утаскивал за собой все ниже на дно. — Ты ведь знаешь, что не обязана соответствовать чьим-либо стандартам? — Что?.. Слова, сказанные с невероятной добротой, сбивали с толку. — Если я правильно помню, ты уехала в Токио потому что хотела доказать свою независимость. Но что плохого в том, чтобы быть зависимой от кого-то? Разве это обязано разрушить тебя? Нифа молчала. Она попросту не знала, что отвечать на подобное заявление. Сугавара будто бы озвучил те мысли, что она сама давно вынашивала. Была ли она так уж независима? Чем же тогда являлась ее дружба с Кенмой, что выходила за рамки устоев, навязанных обществом? Каждый ее поступок кричал о том, что Савамура нуждалась в помощи. В ком-то, кто сумел бы показать ей настоящую ее. Не Нифу из Мияги. Не Саву-чан из Токио. Кого-то, кем она являлась, но забыла о ее существовании. — Семпай, ты задаешь очень трудные вопросы. Тебе не нравится тот человек, которым я стала за год здесь? Пришла очередь Сугавары молчать. Нифа умостилась удобнее на полу. Жар в теле постепенно утихал, возвращая девушке ясность мыслей. Поджав колени к груди, она прикрыла глаза, позволяя себе вновь окунуться во тьму. — Я не совсем это имел в виду, — наконец, нарушил тишину Коуши. — Просто ты словно все время пытаешься что-то доказывать. Но стоит кому-то увидеть кусочек твоей настоящей души, как ты тут же сбегаешь. — Мы должны говорить вовсе не обо мне. Как ребята? Это ведь… Девушка запнулась. Она не хотела давить на больную мозоль, но не знала, как сбить Сугавару со следа. Парень копал в правильном направлении, заставляя Савамуру противиться и искать лазейки. Нифа не была готова впускать так глубоко. — Ты покажешь мне Токио, если я приеду? Внезапный вопрос едва ли не заставил ее подавиться. Коуши умел избегать неприятных тем так же ловко, как и она сама. — Думаю, Дайчи не сильно оценит тот факт, что его лучший друг разгуливает с его младшей сестрой наедине, — фыркнула Нифа. — Я приеду не один, не волнуйся. Ему не будет смысла переживать. Савамура отчетливо слышала улыбку в голосе парня. Тогда она не придала этому значение. Неловкие фразы с длинными паузами между ними постепенно превратились в уютный диалог. Сами того не замечая, оба избегали тем, что могли бы ранить. Это походило на разновидность словесного танца. Нифа даже не заметила, как наступил рассвет. Сонный голос Коуши в трубке становился все тише. Оставалось все несколько часов на сон прежде, чем им обоим предстоит отправиться на занятия. Девушку согревало чувство защищенности и покоя, что воцарилось в ее сердце благодаря Сугаваре. — Тебе нужно поспать, семпай. Особенно после такого трудного дня. — Прошу, не зови меня семпаем, — взмолился Коуши. — Просто Сугавары будет достаточно. Легкая улыбка коснулась губ девушки. Она потерла глаза и зевнула. — Спокойной ночи, Сугавара-семпай. — Добрых снов, Сава-чан. Обязательно напиши Дайчи хоть пару слов. Не успела Нифа произнести и слова, как звонок оборвался. Сердце размеренно отмеряло ритм, разгоняя кровь по венам. В голове царил непривычный порядок. Этот ночной разговор запустил в ней какой-то процесс, что еще было не отследить. Думать об этом на измотанную переживаниями голову было бессмысленно. Савамура быстро напечатала сообщение Кенме о том, что не придет в школу, и перебралась на кровать. Телефон остался лежать на полу посреди комнаты. Спустя какое-то время послышалось протяжное сопение, а экран еще долго светился, позволяя любому желающему прочесть слова, написанные Кенмой в ответ. «Я приеду. Запасной ключ на том же месте?»