***
Карасуно проигрывали матч за матчем. Глядя на них, Нифа не могла понять, как такое количество поражений не смело улыбки с их лиц. Будто бы каждый новый промах закалял парней сталью. В какой-то момент она словила себя на том, что с гораздо большим интересом наблюдала за игрой воронят, чем за собственной командой. Ее глаза горели восторгом при каждой удачной подаче. — Ты за кого вообще болеешь? — с насмешкой спросила Ри, от которой не укрылась предвзятость подруги. Находясь под влиянием момента, Савамура даже не попыталась отмахнуться от обвинений. Правда была слишком уж четко написана на ее лице. В каждом тихом вздохе негодования, когда Карасуно теряли очко. В замирании сердца во время пассов связующих. Девушка закусывала губу от волнения и глядела на ребят с сочувствием, когда им приходилось снова и снова бежать вверх по зеленым холмам. Когда Нишинойя вдруг ринулся вперед, пытаясь принять мяч, направленный Куроо, Нифа приложила ладони к лицу и громко закричала: — Раскаты грома! Взгляды всех присутствующих в спортзале устремились на нее. Мяч пролетел мимо, ударяясь с глухим стуком о поле за пределами разграничительной черты. В воцарившейся тишине этот звук звучал оглушающе. Савамура ощутила, как стремительно ее щеки покраснели. Шокированный взгляд Кенмы вонзил нож в ее сердце. Некома недоуменно переглядывались между собой. — Как же стыдно, — прошептала девушка, пряча лицо в ладонях. — А я говорил. Она уже наша, капитан, — в голосе Нишинойи слышалась улыбка. Нифа могла представить его, так и пышущего довольством. О взгляде Дайчи она боялась даже думать. В пылу адреналина Савамура попросту не смогла остановить этот рвущийся из груди крик. — Это было эффектно, — сквозь смех выдавила Ри. — Ты определенно герой сегодняшнего дня. — Иди ты, — Нифа убрала руки от лица и ткнула подругу кулаком в плечо. — Парни убьют меня. — Определенно, — поддакнула Мизуки, стоящая по другую руку от девушки. — Об этом будут ходить легенды. Игра возобновилась. В сторону их троицы то и дело прилетали взгляды, выражающие совершенно разные эмоции. Восторг Нишинойи. Немой вопрос Кенмы. Смущение Ячи. Недоверие Дайчи. Насмешка Куроо. Савамура определенно не имела ни малейшего понятия, как разбираться с последствиями своего поступка, а они уже грозились настичь ее. Карасуно с крахом проигрывали Некома, что, казалось бы, начала сражаться еще ожесточеннее. Парни ревновали и не могли простить противникам того, что те привлекли внимание менеджера котов. Как только воронята выбежали за пределы спортзала, рядом с Нифой вырос Козуме. Схватив девушку за руку, он повел ее прочь от любопытных глаз. Ри в шутку поклонилась удаляющейся парочке, будто бы смиряясь со скорой смертью подруги. — Мы не должны ей помочь? — осторожно спросила Мизуки. — Это их дела, пусть сами и разбираются. Может, хочешь холодного кофе? Оказавшись на свежем воздухе, Кенма разжал пальцы, позволяя Савамуре отступить на шаг назад. Его лицо пылало гневом. Взмокшие волосы липли к шее, пот стекал по лицу едва ли не струями. Нифа поспешно протянула другу полотенце, что сжимала в руках. — Никогда так больше не делай. Даже на тренировочных матчах, — чеканил каждое слово парень. — Я не хотела, — взгляд девушки был полон сожалений. Она понимала, почему Козуме взбесился. Это подрывало боевой дух команды. В своей голове Нифа имела право болеть за кого угодно, но не могла произносить этого вслух. Это негласное правило всех менеджеров. Позволяя себе мгновение слабости, она заставила мальчишек сомневаться в себе и подарила противнику пару поинтов. Недопустимая оплошность. — Тебе придется объясниться перед ребятами. Я не буду тебя защищать. Сейчас это выглядит огромным предательством. — Кенма, — жалобным голоском протянула Савамура. — Ты же знаешь, что я всегда за вас. Просто приемы Нойи такие крутые. Я не сдержалась, прости… Лед во взгляде Козуме постепенно таял. Каждое ее слово было правдой. Ничто во всем мире не могло изменить ее преданности Некома. Даже то, что место менеджера не шибко ей нравилось. Несмотря на то, что парень весь вспотел, Нифа обняла его. Уже сама мысль о том, что он мог бы засомневаться в ней, причиняла боль. Хотелось сделать все возможное, только бы это недопонимание и неловкость исчезли. Только вот по возвращению в спортзал оказалось, что Некома не была большим из двух зол, как могло показаться сперва. У входных дверей Савамуру поджидал брат, сложив руки на груди. Грозный вид, что напустил на себя Дайчи, порядком пугал. Кенма проскользнул внутрь, оставляя девушку с капитаном ворон наедине. — Тебе нравится Нишинойя? Резкий, не терпящий лжи вопрос. Почему всем вокруг казалось, что ей кто-то нравился? Будто бы этим летом всем близким ей людям вручили брошюрку с обязательными темами, которые стоит поднять при встрече. — С чего взял? — Нифа сложила руки на груди. Это порядком утомляло. Ей будто бы приказывали, что чувствовать. Не только Дайчи. Мизуки, Кенма, ее собственный отец. Тема ее чувств поднималась слишком часто. Неудивительно, что девушке даже перед самой собой стало трудно оголять душу. — Будь осторожна. Ты не знаешь, какими могут быть парни, — в голосе Савамуры звучала забота и снисходительность. Это стало последней каплей. Нифе вовсе не хотелось портить отношения с братом, но и терпеть подобное отношение она попросту не могла. Из раза в раз ей приходилось терпеливо слушать наставления, что не имели никакого смысла. — А ты-то все знаешь, да? — слова сочились ядом. — И с кем мне стоит общаться, и где мне учиться, и кем я могу стать в будущем. Или же не стать. Я не забыла твои слова, Дайчи. Но это больше не твое дело. Моя чертова жизнь только моя, и не вам решать, как ею распоряжаться. Обойдя брата, девушка направилась в спортзал. В груди клокотала злость и обида. Она-то думала, что год порознь изменил его мнение. Как бы ни так! Все, чего ему хотелось, это вновь сделать ее ни на что не годным ребенком. В голове звучал голос Дайчи. Разговор, подслушанный ею полтора года назад, кислотой разъедал легкие. Было проще прикрываться ложью, что эта горечь осталась в прошлом, но каждое слово лупило наотмашь даже спустя столько дней. — Нифа слабая. Ее сожрут и выплюнут. Не стоит сестре когда-либо покидать Мияги. Такие, как она, никогда не смогут засиять по-настоящему. Остановившись в дверях, девушка обернулась. — Очень низко с твоей стороны думать о своей же команде как о животных. Я разочарована. Не дожидаясь ответа, Савамура скрылась в стенах спортзала. Даже если этот разговор разрушит хрупкое перемирие, что они успели выстроить, Нифа не сожалела ни об одном слове. Пришла пора Дайчи понять, что та, кого он считал слабой и бесхребетной, отрастила когти и научилась пускать их в ход.***
— Ну что, правда или действие? — воскликнула Мизуки, складывая ноги в позу лотоса. Пижама пастельно-желтого цвета напоминала о том, что Кондо все еще была ребенком, пусть и не выглядела на свои пятнадцать. Прошла едва ли неделя с ее дня рождения, о чем девушка не уставала напоминать каждый раз, когда кто-то ошибался во время озвучивания ее возраста. Это было еще одним признаком того, что все еще не успела перейти в старшую школу. — Это игра для зануд, — Ри закатила глаза. Черная майка с тонкими бретельками открывала вид на бледные плечи. Загар на Ойкаву ложился не слишком уж хорошо. Что ее, что Нифу постоянно сравнивали с призраками. Волосы девушка заплела в небрежную косу и стянула лентой. Савамура поставила тарелку с чипсами на пол и присела рядом с подругами. Длинная серая футболка на добрых три размера больше ее собственного скрывала все изгибы тела. Она нашла ее на секонд-хенде по приезду в Токио, и с того времени обычно спала именно в ней. — Можем посмотреть фильм, — предложила Нифа. — Это еще хуже. Ты что, превратилась в старуху? Недовольство Ри было буквально написано на лице. Это порядком раздражало. Девушка отметала все предложения, не выдвигая собственных, будто целенаправленно действуя на нервы. Савамура старалась избегать темы Ивы-чана, уважая личное пространство подруги, но та будто бы нарочно делала все возможное, чтобы ей наступили на больную мозоль. Раз Ри не хотела просто посмотреть фильм, то ей же и придется сделать вечер гораздо интереснее. — Тогда расскажи нам о Хаджиме, — Нифа оперлась локтями в колени. — Кто такой Хаджиме? — мигом воодушевилась Мизуки. — Это твой парень? Как он выглядит? Вы давно вместе. Глаз Ойкавы едва ли не задергался от обилия вылившихся на ее голову вопросов. Она бросила злостный взгляд на Савамуру, но та лишь пожала плечами, мол, сама виновата. Так обычно и случалось. Нифа пыталась сохранить подобие приличий, но из-за скрытности Ри ей приходилось вытряхивать ее из привычного ритма. Именно в такие моменты девушка обычно и открывалась, но в тот день было кое-что, интересующее ее гораздо сильнее. — Ива-чан не мой парень. Он просто позвал меня в кафе. Не о чем разговаривать, — отмахнулась Ойкава. Губ Савамуры коснулась теплая улыбка. Как бы ни было грустно это признавать, но Ри не нравились такие парни, как Хаджиме. Сколько бы она ни пыталась обратить внимание подруги на влюбленность Иваизуми, это из раза в раз приводило их лишь к пререканиям. Иногда ей было слишком уж жаль парня, ведь он около трех лет пытался добиться хотя бы малейшего расположения со стороны Ойкавы-младшей. Позвать ее на свидание определенно было смелым и где-то даже рискованным шагом с его стороны. Кто знает, как на подобную вольность мог отреагировать Тоору. — И когда вы договорились встретиться? — Между вами с Сугаварой что-то есть? — перебила подругу Ри. От неожиданности Нифа закашлялась. В горле тут же образовался ком, что она не могла протолкнуть. Сердце с болью ударилось о ребра. Мысли в панике жалили мозг, пытаясь понять, как выкрутиться из той западни, что внезапно на нее обрушилась. Если бы она знала, что вопросы об Иваизуми приведут к подобному повороту, никогда бы не подняла эту тему. Вычеркнула ее из списка на веки вечные. Щеки наливались стыдливым румянцем. Савамура ощущала два пристальных взгляда на себе. Будто бы ее грудь прожигало лазером, клеймя словом, которое она не хотела произносить даже мысленно. Дикий блеск в глазах выдавал запуганного, загнанного зверя, в которого девушка превратилась в мгновение ока. — Господи, он действительно тебе нравится. Тихий шепот Ойкавы, переполненный удивлением, сорвал предохранители в голове Нифы. Она подорвалась на ноги и выбежала из гостиной. Слезы, едва ли сдерживаемые ею в присутствии подруг, заструились по щекам. Отчего столь горьким оказалось это признавать? Будто бы был в ней некий порок, оскверняющий те чувства, что девушка позволила себе испытывать. Никогда ранее она не влюблялась. Это было чем-то новым, неизведанным. И до безумия пугающим. Сугавара был лучшим другом ее брата. Запретным плодом, которого она не имела права касаться. Он был слишком идеальным для изуродованной души Нифы. Девушка не имела права чувствовать к нему что-либо. Не имела права вторгаться в его жизнь и требовать ответных чувств. Все, чего она хотела, это просто смотреть издалека. — Нифа, постой, — вслед за ней из комнаты выскочила и Ри. — Я сказала что-то не то? — Все в порядке, — сквозь слезы пробормотала Савамура, пытаясь унять дрожь в теле. — Просто… Я надеялась, никто никогда не узнает об этом. Я так не хочу обременять его своими чувствами. Ойкава обняла подругу. Стоя в темной прихожей, они могли притвориться, что Нифа вовсе не содрогалась в рыданиях. — Почему это так больно, Ри? Девушка не знала, что ответить. Поэтому она просто позволила подруге выплакаться на ее плече. Это было столь непохоже на ту Савамуру, которую Ри знала. Отчего-то вдруг она превратилась в ранимую маленькую девочку. Ту, кто нуждался в спасении или в помощи. И Ойкаве подумалось, что если любовь способна сотворить такое, то ей вовсе не хотелось когда-либо испытать подобное.