Чёрная Жемчужина

      Сонхва проснулся, но открывать глаза совсем не хотелось. Он потянулся, вытягиваясь в полный рост, довольно улыбаясь, провел рукой по соседней стороне постели (странная привычка), но не ощутив любимого, резко вскочил.       – Ги! – испуганно позвал Сонхва, оглядывая комнату. Танцор сидел за столиком у окна, читая книгу, делая пометки в тетради. Он обернулся на оклик Пака, улыбнулся, желая доброго утра. – Я испугался. – пояснил Сонхва, отводя взгляд. Он стеснялся своей эмоциональности и своего ребяческого поведения, которое проявлялось исключительно рядом с Ги. Сонхва боялся, что парень мог просто устать от него, он старался держать себя в руках и соответствовать положению старшего, но почему-то у него совершенно не получалось это. Минги был невероятно внимательным и заботливым. Иногда Паку казалось, что парень умеет читать его мысли, давая именно то, в чем он нуждался прямо сейчас – будь то кружка ароматного чая, сон или ласка.       Примерно через месяц после их примирения, Сонхва настоял на переезде Ги в свой дом. Испытывая странную неловкость в первые дни, сейчас Пак совершенно не мог представить себе жизнь в одиночестве в этом доме. Ему нравилось засыпать, прижимаясь к тёплому боку возлюбленного, нравилось просыпаться от нежных поцелуев, нравились спокойные вечера, нравилось просто наблюдать за танцором, когда тот занимался или разучивал танец, ему просто нравился сам факт присутствия любимого человека рядом с собой. Но у него остался страх, который даже спустя месяцы, не ослабевал, – страх, что Ги снова пропадет из его жизни. Просыпаясь каждый раз, Сонхва тянул руку на противоположную сторону кровати, и, когда не находил там Минги, испытывал такой страх, что даже лоб покрывался холодной испариной.       – Сегодня выходной, можешь ещё поспать. – заметил Минги, возвращаясь к книге.       – А ты? Почему не отдыхаешь? – Сон не ответил, но постучал карандашом по книге, как бы говоря, что занят учёбой. – Мне холодно. – тихо пробормотал Сонхва, не рассчитывая, что парень его услышит (всё же он не хотел отвлекать любимого от учебы), но удивлённо вскинул брови, услышав смешок. Минги пересел на кровать, наклоняясь к лицу Пака вплотную.       – Тебе холодно? Согреть тебя? Чай? Ещё одно одеяло? Или, может… я?       Сонхва смутился, как подросток, отворачиваясь от парня с хитрыми глазами. Он собирался возразить, но влажный поцелуй на шее выбил из головы все мысли, вытесняя в придачу и смущение. Он изогнул шею, открываясь перед партнёром, упираясь руками о кровать и закрывая глаза от блаженства. Минги медленно целовал шею Пака, двигаясь к его ключицам, на которых нежными розочками цвели недавние засосы.       – Сладкий, – хрипло промурлыкал танцор. Сонхва задрожал, сдерживая стон. Горячие губы Минги медленно целовали ключицы, оставляя влажный след. Пак выпрямляясь, потянулся к парню, обхватывая его за шею, притягивая к себе. Минги отстранился, хитро сверкнув глазами, оставил быстрый поцелуй на приоткрытых губах:       – Доделаю конспект сначала.       – Издеваешься? – воскликнул Сонхва.       – Мифы Древней Греции не дают мне насладиться сладким в полной мере.       – Чёртовы мифы!       Сонхва насупился, но вздрогнул от стука в дверь.       – Хён! Ты проснулся? Мы есть хотим.       Пак скривился, а Минги, смеясь, посоветовал ему направиться на кухню и приготовить что-нибудь на завтрак. Когда Сонхва спустился вниз, Намги с Уёном сидели, как котята, что-то жарко обсуждая шёпотом. По выходным без какой-либо договоренности младший Сон жил у Пака в доме. Он невероятно быстро сдружился с Уёном, став с ним не разлей вода. И если первые недели Сонхва чувствовал усталость и раздражение от этих двоих, то сейчас он привык к их присутствию и шуму, по которому иногда даже скучал в будни.       – Какие планы? – спросил Минги, больше обращаясь к своему брату.       – О! У нас много планов, хён!       – Про уроки не забудь. Скоро тесты.       – Я помню! И так уделяю урокам большую часть своего времени.       – Ещё бы результат был.       – Не волнуйся, я позанимаюсь с Намги. Обещаю, что он не завалит экзамены. – Уён подмигнул и, оборачиваясь к самому младшему за столом, поторопил его, вставая.       – А у тебя какие планы?       – Я хочу съездить с тобой в одно место. Поэтому побыстрее разберись со своими мифами!       – Съездить? Я думал…       Сонхва мило улыбнулся, поднимая огромную кружку с кофе, наблюдая, как Ги печально вздыхает.       Они вышли из дома около полудня. Приближалось Рождество, но зима в этом году не радовала снегом, однако морозила достаточно сильно. Юнхо уже ждал их около машины. Чон всё ещё с недоверием смотрел на танцора, не сближаясь с ним, но его радовало то, что сейчас его друг счастлив. Иногда Юнхо видел, как сильно меняется поведение Сонхва рядом с Ги и удивлялся такому изменению. Часто Пак капризничал – и это больше всего поражало Юнхо. Смотреть, как его друг, который раньше не моргая мог застрелить неприятеля или который был страшен в гневе, и вдруг начинает дуть губы, как обиженный ребенок или удивлённо моргать глазами, – было странно для парня. Наблюдая за отношениями двоих, Юнхо и сам поддался мыслям об отношениях, но старался сразу же их отсекать, боясь, что в его жизни появится кто-то, кто может стать важнее его семьи (Сонхва и Уёна). Ему казалось, что подобным он предаст негласную клятву перед Сонхва – защищать его до самой смерти.       Машина остановилась. Минги сразу узнал местность. Он растерянно посмотрел на Сонхва, который с сомнением заглядывал ему в глаза.       – Что мы тут делаем? – Ги с тяжестью на сердце смотрел на ворота семейного поместья, испытывая желание прикоснуться к дверной ручке, толкнуть дверь, зайти внутрь. Быстро окинув взглядом ворота, он с непонятным сожалением понял, что дом уже продан кому-то. Но даже если бы он до сих пор был на продаже, то Сон всё равно не смог бы выкупить его, осознавая, что навсегда потерял место, где не только вырос он и его брат, но и где хранилась история их семьи.       Сонхва отвлёк парня, протягивая ему папку с бумагами. Минги внимательно пробежался глазами по бумагам, чувствуя внутри давящую пустоту.       – Все документы оформлены корректно, можешь не сомневаться в моём юристе. Я хочу извиниться… И не только! Хочу, чтобы твоя семья смогла снова вернуться к привычной жизни.       Минги поднял взгляд на Сонхва, захлопнул папку и с силой всучил ее парню, отворачиваясь от него и практически убегая. Сонхва протянул папку Юнхо, бросаясь за танцором вдогонку.       – Ги! – Сонхва обхватил парня за талию, прижимаясь к нему. – Ты обиделся? Почему?       Минги молчал, сильнее сжимая свои зубы. Пак аккуратно повернул парня лицом к себе, прикасаясь пальцами к его щеке.       – Пожалуйста, не думай что-то вроде «я никогда не расплачусь с ним». Этим ты меня обидишь. Я встречался с тем Ли, и он добродушно согласился продать мне дом без наценки и прочего. – Минги продолжал молчать, отводя взгляд в сторону. – В любом случае, – обиженно начал Сонхва, – дарственная оформлена. Экземпляр документов лежит у моего юриста. Документы подготовлены на всех членов твоей семьи…       – Дурак! – вздохнул Минги, притягивая Пака к себе, прижимаясь щекой к его виску. – Спасибо, – прошептал Сон и ещё тише добавил: – Я люблю тебя.