***
Столас и Блиц вошли в спальню принца, чудом избежав Стеллу, которая как раз вернулась из своей поездки раньше, чем планировалось, закрыв дверь на несколько замков. — И надо же было ей вернуться из своей дохуя-важной-поездки именно сегодня, — недовольно рявкнул Блиц, снимая с себя футболку и бросая её на первый попавшийся стул, затем расстёгивая пуговицу на джинсах. — К сожалению, — выдохнул Столас, снимая свой плащ, который спустя несколько секунд упал на тот же стул. — Но нам с тобой нужно привыкать к различным обстоятельствам, мой бесёнок. — Надеюсь, ей в голову не придёт идея — завалиться сюда прямо во время того, как я тебя трахаю, — усмехнулся бес, расхаживая по комнате с голым торсом. — Но с другой стороны я бы с радостью посмотрел, какое выражение примет её лицо, случись это на самом деле. Столас хихикнул, усевшись на край кровати и стягивая капри со своих длинных ног, пока Блиц наблюдал за тем, как принц обнажается и вскоре демон упал спиной на шёлковую постель, тихо вздохнув. Блиц не стал медлить, когда Гоэтия поманил его к себе пальцем, и, стянув со своих ног джинсы, запрыгнул на кровать к своему возлюбленному, нависая поверх него с хитрой ухмылкой и прищуренными глазами. Столас не успевает издать ни звука, когда Блиц, наклонившись чуть ближе, впивается в клюв высшего своими губами и птица поддаётся, послушно открывая рот, чтобы углубить поцелуй, тут же чувствуя прикосновение языка Блица к его собственному. Рукой высший тянется к спине импа, проводя тонкими когтистыми пальцами вдоль спины, проходясь ими между шипами, в ответ на что получает довольный стон возлюбленного. В конце-концов ладонь останавливается на правом плече Блица, вторую Столас укладывает на левое, поглаживая красно-белую кожу, позволяет себе потеряться в этом поцелуе, забывая обо всех заботах и проблемах. Есть только он, Блиц, эта постель и эта комната. Окончательно расслабляется, прижимаясь к импу, наслаждаясь теплом его тела. Блиц осторожно укладывает ладонь на щёку высшего, ласково поглаживает и из груди совы вырывается довольное урчание. Вскоре воздуха совсем стало не хватать, и бесёнок медленно и нехотя отпустил клюв любимого принца, глядя в его большие красные глаза, которые сейчас начали слабо-слабо светиться в темноте. Признак сильных эмоций. Оба вздохнули, выглядя абсолютно счастливыми и довольными. Блиц пальцем проводит по контуру белого диска на лице совы, пока на его лице красуется широкая улыбка. “Мой” — думает имп и дарит возлюбленному ещё один поцелуй, на сей раз в лоб, и совиный демон снова издал счастливую трель, оглаживая щёку Блица своей ладонью, и последний мягко льнёт к прикосновению, закрывая глаза лишь на несколько секунд. — Ну что, мой птенчик, готов? — почти шёпотом спрашивает Блиц, нежно целуя шею принца и видит, как на его лице проявляется румянец. — Как никогда, Блитси, — уркнул Столас, заглядывая прямо в глаза импа, и меньший неспеша сполз чуть ниже, располагаясь возле длинных ног Столоса. Уже по привычке осторожно укладывает их себе на плечи, гладит его пернатые бёдра обеими руками. Эти преступно мягкие и пушистые перья… Блиц целует одно из них, гладит, пока принц перед ним тихо по-совиному урчит, приподнявшись на локтях, чтобы лучше рассмотреть бесёнка перед собой. Взгляд импа опускается в местечко между ног высшего и он видит влажные пёрышки, закрывающие самое сокровенное. Рогатый самодовольно усмехается, осторожно раздвигая их и видит влажные складки. — Уже такой мокрый для своего папочки, — Блиц преподносит это как похвалу, мягко касаясь пальцем нежной плоти и Столас тихо застонал от этого прикосновения. Чёрт возьми, Блиц нужен, так сильно нужен ему внутри. Сейчас. Он чувствует, как краснеет и прикрывает лицо предплечьем. Бес ласково вводит два пальца, трёт чувствительные стенки клоаки и касается простаты. Столас стонет, дрожа всем телом, жадно хватает воздух ртом, умоляя импа не останавливаться. Рогатый довольно рокочет, вытаскивая пальцы и быстрым движением стягивает с себя последний элемент одежды, высвободив из неприятной тесноты член. Принц Гоэтии опускает взгляд ниже и скулит от желания. Блиц приставляет ствол ко входу принца, поглаживая его от основания до самого кончика, дразнит сову несколько секунд, а затем входит. Медленно, осторожно, нежно, заставляя Столаса мелко дрожать всем телом, а затем толкается. Первый раз, второй, третий. Принц тихо скулит. Обычно движения Блица грубые, жёсткие, нещадные, но сейчас они полностью противоположные — неторопливые и бережные, словно Столас был не высшим демоном с едва ли не безграничными силами, а фарфоровой статуэткой и его возлюбленный делал всё возможное, чтобы не повредить птичье тело, хотя, демон действительно выглядел хрупким со всеми этими своими чертовски мягкими и приятно пахнущими перьями. Бля, как же сильно Блиц хочет уткнуться в перья на груди Гоэтии, вдохнуть этот приятный, нежный аромат трав вперемешку с его естественным, наслаждаясь их теплом и мягкостью и решает в процессе немного сменить позицию, останавливаясь и убирая ноги птицы с плеч, на что Столас издал вопросительное воркование, приподнимаясь на постели и глядя на любимого беса. — Тише, Столс, — шепчет Блиц, наклоняясь, обнимая тело птицы и о, Сатана, утыкаясь в этот мягкий пушок, снова начиная двигаться в теле высшего и последний кусает свои костяшки пальцев на тыльной стороне ладони. Как же давно он не чувствовал этого приятного окрыления. В смысле, разумеется, секс был потрясающим всегда, за исключением нескольких случаев, когда что-то шло не по плану, но обычно в нём не было столько тёплых чувств, только похоть и “давай-покончим-с-этим-поскорее”. Сейчас Столас чувствовал, что Блиц заботится о нём и о его состоянии и что он небезразличен бесу. Осознание этого действительно оставляло тёплое чувство в его груди прямо в области сердца. Принц вскинул голову к потолку, концентрируясь на тихих вздохах своего партнёра и собственном биении сердца. “Ты прекрасен, Столас.” “Ты такая хорошая птичка.” “Я без ума от тебя.” О, всемогущий Сатана… И затем тихий, но в то же время такой громкий шёпот Блица окончательно заставил его задохнуться: — Я люблю тебя, Столас. Высший демон почувствовал, как на глаза снова накатили слёзы и прикрыл клюв одной рукой, чтобы не выдать своё рваное дыхание и вместо этого просто позволил солёным каплям скатиться по щекам. Как хорошо, что сейчас имп сосредоточен не на его лице. Совиный демон почувствовал укол вины за то, что он не может ответить Блицу тем же, но нужно ли? О, боги. Как же давно Столас не чувствовал себя любимым и желанным. Он прогибается, позволяя тёплым ладоням опуститься на спину импа и осторожно проводит когтями между шипами, из-за чего по телу рогатого демона пробегает дрожь. — Я тоже люблю тебя, Блитси… — наконец-то нашёл в себе силы прошептать Столас, медленно перемещая ладони на плечи бесёнка. — Чёрт возьми, Столас… — шумно выдохнул бес, начиная блаженно улыбаться. — Столас, детка, какой же ты узкий… — М-м-м… — лишь тянет птица, тоже улыбаясь и вдруг чувствует, как бес убирает одну свою руку лишь для того, чтобы убрать ладонь Столаса со своего плеча и переплести их пальцы. Принц снова чувствует накатывающие слёзы и поспешно глотает их. Движения импа становятся немного быстрее, немного грубее и глубже и это заставляет высшего невольно заскулить, вскидывая голову кверху. — Детка, тебе хорошо? — шепчет бес, используя вторую руку, чтобы погладить щёку принца когтем. — Да, Блитси, да, — дрожащим голосом отвечает птица, прилагая все силы, чтобы открыть глаза и посмотреть в ярко-жёлтые глаза любимого импа. Это заставляет краснокожего улыбнуться своему парню с огромной, бесконечной любовью во взгляде. В огромной спальне темно, слышно лишь тяжёлое дыхание влюблённых демонов, шёпот и шорох постельного белья, время от времени дополняемые влажными шлепками тела о тело и скулежом принца Гоэтии. Он так влюблён… Попадание по комку нервов заставляет тело совы прогнуться, издать сладкое, полное наслаждения уханье, а перья — встать дыбом. По лицу снова расползается яркий, горячий румянец и Столас позволяет наслаждению поглотить его с головой, словно это самый дурманящий наркотик в Аду. Все эти прикосновения, ласковый шёпот, стоны, рычание, скулеж, жар тел — всё это сводило птицу с ума. — Блитси, Блиц, Блиц… — повторяет Гоэтия шёпотом, словно мантру, имя своего любимого бесёнка. — Блицик, Блиц… Я… Я близко… Блиц задыхается. Уткнувшись носом в мягкие перья, он жадно вдыхает их сладкий запах, прислушиваясь к звукам сверху. Тихий, нежный голос заставляет его движения стать ещё грубее и отчаяннее, словно если он прекратит двигаться, то немедленно погибнет. — Скажи моё имя ещё раз, — просит Блиц, поднимая голову и заглядывая в большие алые глаза. — Блиц… — Ещё. — Блитси! — Ещё раз! — БЛИЦ!!!~ — вырвалось у принца громче, чем он того бы хотел, но сейчас они оба были одурманены наслаждением от секса, чтобы волноваться на этот счёт. Бес довольно улыбается, переходя на привычный темп. Напряжённое тело Столаса мелко дрожит, рогатый чувствует слабую пульсацию внутри тела птицы и закрывает глаза. Дышать становится всё тяжелее. Имп резко хватает высшего за бёдра, разводя их ещё шире, начиная толкаться так, чтобы попасть по простате совиного демона. Столасу всё сложнее сдерживать крики удовольствия и рогатый решает, что он должен дать такую возможность своему парню. Он ещё несколько раз сильно толкается в теле демона, и, притянув его к себе поближе, целует в клюв, позволяя Столасу громко застонать в поцелуй, пока он кончает. Краснокожий чувствует тёплое семя на своём члене и как стенки клоаки сжимаются вокруг него и кончает следом за своим парнем, переплетая свой язык с языком совы. Они отчаянно цепляются за тела друг-друга, стараясь прижаться как можно крепче и никогда больше не отпускать, не разрывая глубокий поцелуй. Наконец, демоны нехотя оторвались от губ друг-друга, всё ещё тяжело дыша и глядя в глаза. Столас молча падает на постель с широкой улыбкой, утягивая Блица за собой. Несколько серо-синих перьев взмыло в воздух и бесёнок поймал одно из них. — Это было просто прекрасно, Блитси, — воркует Гоэтия, потирая клювом место, где рога беса соединялись с головой и тот мурлычет в объятиях возлюбленного. — С каждым разом всё лучше и лучше. Блиц с фырканьем закатывает глаза, но улыбку сдержать не может, потираясь щекой о мягкие перья чуть ниже груди принца. — Стараюсь для тебя, принси, — и его хвост мягко обвивается вокруг бедра высшего демона. Они лежат вот так, обнявшись, по ощущениям несколько часов, когда наконец находят в себе силы разорвать столь крепкие и нежные объятия, чтобы принять ванну. Им даже не пришлось говорить друг-другу ни слова, чтобы понять дальнейшее развитие событий. Гоэтия за считанные минуты наполнил ванну тёплой водой, добавив туда различных ароматических масел и позвал своего бесёнка сразу, как только всё было готово. Блиц охотно последовал за своим парнем, и за дверью он сразу же почувствовал такой знакомый цветочный запах, который заставил его довольно застонать. Совиный демон легко поднял своего маленького беса на руки и бережно опустил в ароматную воду, на поверхности которой плавали фиолетовые лепестки и немного пены. Высший сел следом за Блицем, притягивая его к себе, позволяя им обоим расслабиться перед сном. Он сделал взмах рукой и пена превратилась в трёх маленьких лошадок, которые тут же окружили беса со всех сторон и имп завопил от восторга, пока принц стал натирать рога своего любимого специальным гелем для рогов. Иронично, но бесы были недостаточно богатыми, чтобы позволить себе такие средства гигиены, однако для Столаса их цена не была проблемой, пока речь шла о его будущем муже. Он бережно натирал шероховатую поверхность полосатых рогов, затем переходя на три шипа на спине и в конце-концов добрался до хвоста, начищая три шипа и на нём, пока Блиц восхищённо наблюдал за тем, как пенные лошади магическим образом бегают по воздуху, прыгая и даже умудряясь показывать трюки, иногда подбегая к бесу, чтобы потереться о палец его руки мордой. Гоэтия взял другой гель для тела и стал натирать им своего парня, делая всё осторожно, чтобы не причинить импу боль. Блиц отвлёкся на несколько секунд от танцующих лошадок, поворачиваясь к своей совушке, ещё крепче прижимаясь щекой к его мягчайшему грудному пушку. Он позволяет высшему демону отмыть его тело, после чего он то же самое делает для своей птички. Берёт бутылочку с лосьоном для перьев и начинает тщательно втирать его в мягкие пёрышки возлюбленного, прислушиваясь к его довольному уханью. Он уделил особое внимание грудке и перьям на голове и лице принца, хорошенько оттёр его длинные ноги, которые он так любил, в завершение поцеловав каждую по одному разу, заработав смущённое хихиканье своего парня и в ответ пошевелил бровями. Затем они вышли из уже похолодевшей воды, закутываясь в мягчайшие махровые полотенца, вытираясь. Блиц хихикнул, когда увидел Столаса, что только что вытерся — мокрые пёрышки топорщились во все стороны, выглядя явно влажными, однако он уже был к этому готов, вытягивая из ящика под раковиной специальную расчёску и повёл парня в кровать. Столас с довольным воркованием сел на расправленную постель, Блиц расположился позади него, начиная аккуратно выдёргивать выпавшие пёрышки из головы высшего, спускаясь всё ниже, расчёсывая те области, которые уже миновал. Гоэтия даже прикрыл глаза, прикладывая все свои силы, чтобы не заснуть от приятных ощущений и очнулся лишь тогда, когда Блиц положил обе свои ладони на щёки демона, резко открыв глаза. — Эй, красавчик, — мурлычет рогатый, поглаживая большими пальцами щёки совы и Столас радостно улыбается своему любимому. — Я закончил. Давай, ложись и отдыхай. Но вместо этого птица нежно клюёт Блица в отметку на лбу, всё ещё тихо воркуя и шепчет: — Спасибо, Блиц. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — шепчет в ответ бес, затем осознавая одну вещь. — Столс? — Хм? — Ты не мог бы… — мнётся Блиц, почёсывая затылок. — Открыть портал ко мне домой? Я не брал чистых вещей, так что… — О, конечно, — взмахом руки Гоэтия открыл портал, за которым показалась тёмная комната со старым диваном. Блиц вздохнул. Он хотел, действительно хотел переехать к Столасу, но мешало одно “но”. Одно большое, злющее, сучье “но”. Стелла. Сука, которую Блиц ненавидел всеми фибрами своего тела. Он уже не раз наблюдал травмы, которые появлялись в результате её вспышек гнева, во время которых в Столаса летело всё. Буквально. А потом Блиц долгое время сидел со своей пташкой, обрабатывая его раны и ушибы и утешая его. Один только вид засохшей крови на этих прекрасных серо-голубых пёрышках заставлял беса едва ли не пылать от гнева и желать надрать суке задницу. И как только Столас терпел её мерзкое поведение на протяжении стольких лет?! Бес заскочил в свою квартиру с полотенцем, обёрнутым на его талии, доходящим по крайней мере до щиколотки и быстро подбежал ко своему комоду, тут же находя там чистые боксеры. Быстро натянул их и вернулся обратно в покои принца, мигом запрыгивая на постель возлюбленного, прижимаясь к нему с тихим мурлыканьем, обвивая хвостом его запястье. Навязчивая мысль в голове не давала покоя и Блиц, немного помявшись, заговорил. — Хм, Столс? — обратился он к сове, прислушиваясь к сердцебиению любимой птахи. — В чём дело, Блиц? — Столас уткнулся клювом в лоб беса. — Я хотел бы переехать. О. О... Нет. Не так. — О, Блиц, это замечательно, — улыбнулся принц, прежде чем бес успел сказать свою мысль совершенно иначе. — Нет-нет-нет, Столас, я… Есть проблема. Он услышал уханье сверху. — И я имею ввиду твою… Блять. Не знаю. Сожительницу? Эту грёбаную суку-кровопийцу. — О, — поник Столас. — Да, это определённо одно из… Препятствий. — Я пытаюсь сказать, что тебе пора разводиться с ней, Столас, — выдохнул Блиц, глядя куда-то в стену. — Серьёзно. Опустим даже тот момент, что мы встречаемся, но я не в силах дальше терпеть её мерзкое отношение к тебе. Да я уже едва сдерживаюсь, чтобы не надрать ей задницу, когда вижу тебя после недолгого расставания. Принц Гоэтии опустил взгляд, даже зная, что его парень не пытается пристыдить его. Блиц, заметив это, положил свою ладонь на руку совы и несильно сжал её, целуя птицу. — Смотри, детка. Тебе пора начать что-то делать с этим, — другая ладонь импа легла на щёку совы. — Ты не можешь вечно терпеть это. Давай. Просто подойди к ней и скажи прямо “Мы разводимся”. Ты ведь хочешь избавиться от неё, верно? Столас лишь кивнул, представляя лучшее будущее без его псевдожены, улыбаясь этим мыслям. Только он, Блиц, Октавия и Луна. Никаких унижений, никакой бьющейся посуды. Спокойная, размеренная жизнь с его самыми любимыми существами в Аду. — Ну, тогда давай ты сделаешь это прямо завтра! — улыбнулся Блиц, теперь его ладонь перешла ниже и он взял свою птичку за подбородок большим и указательным пальцем, притягивая лицо Столаса к своему и высший повиновался. Его губы быстро сомкнулись с клювом на несколько секунд, а затем бесёнок отпустил возлюбленного, глядя ему в глаза. — Я могу помочь, если ты нуждаешься в этом, птенчик. Только попроси. Тепло и искренность в глазах своего парня заставили демона Гоэтии ласково заворковать, прижимаясь к рогатому импу. — Конечно, я ценю твою заботу, дорогой, но я не считаю, что втягивать тебя в это — хорошая идея. — Хей, я ведь сам предложил это, верно? — улыбнулся Блиц, снова целуя птицу, на этот раз в шею. Тонкие руки обвились вокруг тела меньшего и принц молча кивнул, закрывая глаза. — Конечно, Блитси. А теперь давай отдохнём. Я жутко хочу спать. — Да-да, конечно, долговязый, — усмехнулся бес, тоже закрывая глаза, прижимаясь к высшему, не осознавая, что продолжает тихонько мурлыкать.***
Блиц проснулся рано утром и первое, что он увидел — Столас, сонно улыбающийся бесу, сидя рядом с ним. Имп улыбнулся своему парню в ответ, быстро моргая, привыкая к солнечному свету. — Доброе утро, Блитси, — говорит принц, поглаживая основание рога Блица, зная, как ему это нравится, и последний издаёт довольный стон. — Утра, Столс, — тихо отвечает имп, расслабляясь, когда клюв птицы нежно касается его лба. — Как тебе спалось, милый? — О, просто замечательно, — бормочет он, протирая глаза, садясь рядом с возлюбленным, затем обнимая его, утыкаясь в мягкие перья, потираясь о них, и птица мило хихикает, начиная поглаживать беса по голове. — Не забудь, что сегодня ты должен поговорить с ней. Столас вздохнул. Он знал, что Блитси прав. Они уже встречаются и Столас не может продолжать жить в этом недобраке. Проживший не одну сотню лет с женщиной, которая никогда его не любила, принц почти было потерял всякую веру в любовь и счастье. Она постоянно упрекала его, подмечала любой недостаток, будь то черта его характера или внешний вид. И, что расстраивало Столаса ещё сильнее… Она не была матерью для Октавии. Очень часто их общение строилось лишь на поучениях Стеллы как быть леди, достойной носить фамилию “Гоэтия” и находиться в высшем обществе, в то время как Столас позволял своей звёздочке быть тем, кем она пожелает. Они регулярно ходили в Лу-Лу Лэнд, покупали там различные сладости и сувениры и в целом здорово проводили время. Когда совёнка стала старше, принц Гоэтии позволил ей самостоятельно выбирать и покупать одежду, затем у неё начали появляться телефоны и плееры. Это стало причиной самых масштабных конфликтов между женой и мужем, что заставило маленькую совушку закрываться в себе всё сильнее с каждым годом, пока она не доросла до настоящего возраста. После недавнего визита в Лу-Лу Лэнд её отношения с отцом стали налаживаться, но с матерью младшая Гоэтия предпочитает не общаться, и, в целом, у них это взаимно. Мысль о любимой дочери заставила принца задуматься на несколько секунд. — Блитси, я… Мне нужно поговорить с Октавией, — сказал высший демон, нехотя отпуская своего парня и направляясь в сторону комнаты своей дочери. — Конечно, птичий мозг. Удачи, — это было последнее, что он услышал, прежде чем закрыл дверь в свою спальню. Гоэтия добрался до комнаты дочери менее, чем за пару минут, постучал по двери костяшками пальцев и через несколько секунд услышал негромкое “Войдите”. Он повернул ручку и сделал шаг вперёд. Его звёздочка сидела на своей кровати, шторы были прикрыты, солнечный свет единственной узкой полоской падал на пол и все поверхности, встречавшиеся ему на пути. — Здравствуй, Октавия, — поздоровался Столас с лёгкой улыбкой на лице. — Могу я присесть? — и кивнул на кровать своей дочери. — Привет, да, конечно, — тихо ответила отцу совушка, отрывая взгляд от телефона. — Послушай, я… — совиный демон потёр шею. — Я хочу кое-что сказать тебе. Он сделал паузу. — Это о твоей матери. Он краем глаза увидел, что его дочь неловко окинула взглядом комнату, а потом вздохнула, откладывая наушники и телефон. — Я слушаю. — Дело в том, что… Ты уже знаешь, что твоя мать и я не связаны любовью. Наш брак был устроен нашими родителями, ни меня, ни её не спросили, хотим ли мы этого и просто поставили перед фактом. Прежде он не рассказывал своей дочери подробности своих отношений со Стеллой. И своей жизни в принципе. — Мне едва ли исполнилось восемнадцать, а меня уже тащили под алтарь. До того дня мой отец был очень строго настроен насчёт отношений, он не хотел, чтобы я что-то испортил, — он вздохнул. — Но, честно говоря, у меня и не было желания вступать в отношения. Совсем. Октавия была в замешательстве, но продолжала молча слушать своего отца. — Мы пытались первые годы найти общий язык, но вскоре оба пришли к тому, что это бесполезно. В высшем обществе мы делали вид, что любим друг-друга, но как только оставались один на один — иллюзия рассеивалась, как туман. Спустя годы начались придирки и упрёки, она зациклилась на мнении окружающих о нас, когда как я всего лишь хотел быть счастливым семьянином. Стелла постоянно ходила на модные вечеринки и таскала меня за собой, а если я отказывался, то начинала давить, — Столас опустил голову, глядя на свои руки. — Постоянно придиралась к мелочам, стыдила меня, говорила, что я вообще не достоин быть Гоэтией. Я потерял надежду и веру в лучшее, веру в любовь, а потом появилась ты. Его белое лицо украсила счастливая улыбка, в уголках глаз выступили слёзы от приятных воспоминаний. Первые секунды жизни его маленькой совушки, которая осветила его мрачную жизнь без счастья и без любви. Её яркие, большие глазки, в которых не было ничего, кроме искренней радости. Это было заразительно. Столас проводил с ней всё своё свободное время, успокаивал, когда ей снились кошмары, читал ей сказки на ночь и поддерживал все-все её начинания и увлечения. Он стремился быть тем отцом, которого не было у него самого, в то время как Стелла, казалось, была совершенно холодна к дочери. Однажды они втроём поехали в Лу-Лу Лэнд (Столасу потребовалось немало усилий, чтобы уговорить свою “жену” сделать это), даже сделали там семейное фото, которое и по сей день висит в кухне огромного поместья. В тот день Стелла вела себя как обычно, приправляя свои высказывания в адрес Столаса унижением бегающих вокруг бесов с их детьми, однако, когда пришло время сделать фотографию, выдавила из себя улыбку, но от этого её взгляд менее ядовитым не стал. В тот день, когда они вернулись, Столас попытался поговорить с ней, но это лишь переросло в жаркий спор. В конце-концов они легли спать, повернувшись друг к другу спинами и Столас тихо заплакал, зажмурив глаза. Он совсем не хотел, чтобы его единственный лучик света в непроглядной тьме жизни видел всё это. Совиный принц заснул с мыслью, что сделает всё ради Октавии, чтобы она была счастлива и росла в лучших условиях. Но с каждым годом всё становилось только хуже. Щедрые подарки Столаса совсем не радовали Стеллу и то, как они якобы на неё влияют. “Она живёт в высшем обществе, ей ни к чему эта отвратительная одежда!” “Ты снова водил её в этот парк развлечений, кишащий бесами?! Моя дочь выше всего этого!” “Не нужно прививать ей свои глупые увлечения и привычки! Она принцесса!” Высший демон, разумеется, был далеко не в восторге от таких слов и однажды набрался смелости ответить своей “драгоценной” жёнушке. Это тоже закончилось скандалом. С того дня он больше не решался спорить с ней. — Я надеялся, что, может быть, твоё появление на свет как-то поменяет её отношение, но увы. Ты и сама помнишь. — Да уж, — буркнула Октавия. — Она и сейчас не упустит возможности отчитать меня. — И вот, однажды я повстречал Блитси, — принц поднял голову, улыбнулся, в его глазах блеснула искра. — И он зацепил меня. Своим характером, своим поведением, всем… — Столас сделал паузу, бросая взгляд на дочь и та, закатив глаза со вздохом кивнула, давая отцу разрешение продолжать. — С того дня мои мысли о нём были постоянными. Я ждал каждой нашей встречи, я до чёртиков жаждал услышать его голос, почувствовать его прикосновения. Сначала я не придавал этому много значения, но после, наверное, трёх месяцев общения с ним я понял, что он интересен мне как личность. Я поймал себя на мысли о том, что хочу узнать его поближе, проводить с ним время, просто как друзья… Блитси делал меня самым счастливым демоном в Аду, после жизни со Стеллой я наконец почувствовал, что меня принимают тем, кто я есть. Мне так нравилось, что он общается со мной на равных, я… Это распаляло огонь во мне. Со временем он стал подпускать меня ближе. Я замечал, что он мог рассказать мне что-то из своей жизни, мог позволить обнять или поцеловать, и тогда я понял, что это шанс. Я всегда поддерживал его, всегда интересовался, как прошёл его день и постепенно это давало свои плоды. В конце-концов Блитси сказал, что любит меня, а дальше ты уже и сама знаешь. Он вздохнул, давая себе и дочери небольшой перерыв. Октавия всё ещё внимательно смотрела на принца. — Ого, я и не думала об этом… — ответила девушка. — Точнее, разумеется, я думала о том, почему ты изменяешь маме и тусуешься с… Блицем, но теперь я вижу ситуацию ещё яснее. Столас кивнул с улыбкой. — Спасибо что выслушала, моя звёздочка. Теперь, когда ты знаешь, что произошло, думаю, я готов сказать. Октавия, я хочу подать на развод с твоей матерью сегодня же. Принцесса моргнула несколько раз, но не казалась испуганной или возмущённой. Скорее интерес или удивление. — О, ты знаешь, это было ожидаемо, — пожала плечами принцесса и Столас ухнул. — Ну да, пап, а ты думал, будто я считаю, что вы так и будете жить в браке до самой смерти, пока у тебя при этом уже есть официальные отношения с Блицем? — и на её лице появился намёк на улыбку. Столас тоже усмехнулся, неловко потирая шею. — Я лишь хотел узнать, что ты думаешь на этот счёт, дорогая. Октавия снова оглядела комнату. Над её кроватью висело несколько фотографий с ней и Столасом, где они проводят время вместе. От прогулки по Аду до празднования дня рождения. Ни на одной из них не было Стеллы. Совушка вздохнула. Она любила мать, но не так сильно, как отца. Далеко не так сильно. И даже прямо сейчас, — Октавия была уверена, — её матушка сидит на очередном чаепитии для аристократов и даже не вспоминает о дочери. — Мамы никогда не было рядом, когда я подросла. И нас с ней ничего кроме родства не связывает, — тихо сказала совиная принцесса, глядя куда-то в стену. — Честно говоря, я не думаю, что вообще буду по ней скучать, если она уедет. Меньше будет выносить мне мозг по поводу высшего общества. Считай, что я, вроде как, даю тебе зелёный свет в этом вопросе. Вместо ответа Столас лишь придвинулся ближе к Октавии и молча обнял её, ожидая, что она оттолкнёт его, но совушка обняла отца в ответ, уткнувшись клювом в его шею. — Спасибо, мой звёздный огонь. Я обещаю, что теперь всё будет хорошо. Совиный принц покинул комнату дочери через пару минут, возвращаясь к своему парню в спальне. Блиц всё ещё сидел в кровати, что-то печатая в телефоне и сразу отложил его, когда Столас вернулся. — Ну наконец-то, птичий мозг, — улыбается Блиц, вытягивая руки, приглашая сову в свои объятия и Гоэтия, как ни странно, мигом подлетел к своему бесу, крепко обнимая его. — Долго же тебя не было, неужели рассказал ей историю всей своей жизни? — Ну, вообще-то да, — смеётся демон, целуя беса в лоб. Блиц закатил глаза с улыбкой. — О, ты королева драмы, — и целует птицу в ответ. — Что сказала Тави? — Она не против. Блиц вскинул брови, отпуская принца. — Серьёзно? Хм, я не думал, что всё настолько плохо. — Они со Стеллой никогда не были так близки, как мы, — невесело усмехнулся высший, укладываясь рядом с Блицем. — И я, разумеется, могу её понять. Рогатый бес лёг поближе к возлюбленному, так, что птичьи перья мягко коснулись его кожи и опустил голову ему на плечо. — Ну, в таком случае, не стоит тянуть с этим? — а затем томно прошептал: — Я устрою тебе сюрприз, если ты справишься с этим. — Подожди, милый, — улыбается Столас, поглаживая рожки любимого импа. — Давай мы сначала позавтракаем. Блиц лишь подставил голову под прикосновения совы с тихим мурлыканьем. Через пару минут высший демон поднял бесёнка на руки, и, не получив никаких возражений, понёс его на кухню, чтобы приготовить что-нибудь. Пожалуй, он сможет противостоять Стелле в случае чего. Всю дорогу на кухню Блиц счастливо мурлыкал, обвивая хвост вокруг запястья Столаса, пока сова с умилением поглядывала на бесёнка, тихо воркуя. Однако, как только они вошли, то сразу же почувствовали сладкий запах и увидели, что слуга-повар готовит блины, несколько штук уже лежало на тарелке возле плиты. Блиц облизнулся, глядя на них. — Доброе утро, Рафаэль, — поздоровался высший демон со слугой, маленький бесёнок поклонился при виде своего хозяина. — Доброе, Ваше Высочество. Блиц убрал хвост от руки Столаса, спрыгнул на пол со стуком копыт о кафельный пол и осмотрелся. До сегодняшнего дня ему доводилось бывать в кухне своего парня лишь два или три раза. — Помочь тебе, Блитси? — промурлыкал Столас, наклоняясь к своему бесу. — Почему бы и нет, — пожал плечами рогатый и позволил сове поднять себя, усадив затем на стул, сидя на котором бес всё равно чувствовал себя пятилетним ребёнком. — Спасибо. — Не за что, милый! — проворковала птица, подходя к Рафаэлю, чтобы взять несколько блинчиков и положить их на тарелку. — Кофе? — Разумеется, — ответил бес, болтая ногами. Столас хмыкнул в ответ, достал турку, насыпал в неё перемолотые зёрна кофе и залил водой. Рафаэль, обративший на это внимание, вызвался помочь Его Величеству. — Принц Столас, я могу сварить его… — но сова лишь качает головой. — Не стоит, дорогуша, я сам, — и краем глаза замечает ревнивый взгляд Блица в свою сторону. — Не волнуйся, Блитси, детка, это нормально. Я имею ввиду не в романтическом плане, разумеется. После этих слов крупный бес, казалось, немного подуспокоился, пока слуга хихикнул, не сумев сдержаться. Столас встал у плиты, чтобы проконтролировать процесс варки, наблюдая, как Рафаэль снимает блинчик за блинчиком, а стопка рядом с ним становится всё выше. — Впечатляет, — похвалил высший демон поварёнка и бесёнок засмущался. — Неспроста меня устроили к вам поваром, Ваше Высочество. — Верно, — и хмыкнул. — Пожалуй, мне стоит повысить всем слугам зарплату. Прошло уже много времени с последнего её повышения. — Лишним не будет, — тихо ответил Рафаэль, переворачивая блин. Через пару минут Столас снял кофе с плиты и налил в чашку, затем поднося её и блины своему парню. Блиц радостно завилял хвостом при виде вкуснейшего завтрака и принц улыбнулся, видя своего бесёнка счастливым. — Приятного аппетита, Блитси. С чем предпочитаешь есть блины? — О, я нечасто их ем, но обычно это взбитые сливки или ягодный сироп. Высший демон хмыкнул, подходя к холодильнику и находит взбитые сливки на одной из полок с радостным возгласом. — Держи, дорогой, — сова поставил баллон перед своим бесом. — Ешь. — Спасибо, Столс, — мурлыкнул рогатый, нанося белый десерт на блины, тут же вгрызаясь в один из них и через пару секунд раздался довольный стон. — Чёрт возьми, они потрясающие! — воскликнул Блиц, когда проглотил угощение. — Я рад это слышать, — снова заговорил повар, дожаривая последние блины. Столас тоже решает попробовать это угощение и отрывает небольшой кусок от ещё целого блина, обмакивая его в сливки. И в самом деле очень вкусно. Принц кивает с довольным видом. — Он прав, Рафаэль, действительно замечательные блины. — Ваше одобрение очень много для меня значит, — поклонился бес в фартуке. После этого все замолчали. Рафаэль пёк блины, пока Блиц и Столас делили один, подкармливая друг друга, нечаянно пачкая лица взбитыми сливками и тихо смеялись. Блиц должен признать, что всё же есть в этом своё очарование. И что он без памяти влюблён в Столаса. Вдруг со стороны входа в кухню послушались шаги и все трое настороженно обернулись на звук, боясь увидеть там Стеллу, но к счастью. — О, Октавия, — выдохнул Столас с улыбкой, но тут же уловил её настороженный и смущённый взгляд и спустя пару секунд понял, что держит вилку с кусочком блина и небольшим количеством взбитых сливок на нём, пока Блиц сидит перед ним, открыв рот. — Я не стану спрашивать, что всё это значит, — принцесса прошла к столешнице, чтобы как обычно насыпать себе хлопьев, но её внимание привлекли свежеиспечённые блины. — О, давно у нас их не было. Пока Столас смотрел в сторону дочери, бесёнок снял кусок десерта с вилки и прожевал его с довольным видом, затем допивая свой кофе. — И да, — снова подала голос девушка. — Мама сегодня дома, так что… Н-не то, чтобы меня это очень волнует, но будьте осторожнее. Я имею ввиду, мне не хочется, чтобы весь дворец снова на ушах стоял от её воплей. Старший Гоэтия усмехнулся и встал из-за стола, чтобы отнести всю грязную посуду Рафаэлю. — Всё будет в порядке, дорогая. Блитси сейчас пойдёт домой, — и он взглянул на своего бесёнка. На самом деле он не планировал отправлять Блица домой так рано, но Октавия права. Сначала ему со Стеллой нужно решить вопрос развода, а уже после этого Блиц переедет сюда и тогда они смогут проводить все дни вместе. Это было то время, ради которого стоит подождать. Блиц несколько секунд сидел молча, вероятно, тоже растерянный, что Столас сказал что-то такое, но кивнул. — Да-а, конечно, — и спрыгнул со стула. — Спасибо за завтрак, Столс. Принц поднял импа на руки и поцеловал в щёку с тихим воркованием, направляясь в сторону лестницы на второй этаж, в свою спальню, где была вся одежда Блица, и через несколько минут бес уже собирался вернуться в свою квартиру через портал, но Столас его остановил. Блиц обернулся, приподняв одну бровь, а принц указал на свою щёку пальцем, смущённо улыбаясь. Рогатый улыбнулся, и, закатив глаза со вздохом, подошёл к принцу, который уже присел на корточки в ожидании. Чмок. Столас радостно взвизгнул, и, обняв Блица в последний раз, помахал рукой. — До встречи, Блитси. — Удачи с этой сукой-пародией-на-жену, птичий мозг. Я позвоню тебе, — и он подмигнул птице, прыгая в портал, который тут же закрылся. Высший демон тихо вздохнул, поворачиваясь к выходу из комнаты. Стелла снова была на каком-то мероприятии с раннего утра и иногда её сложно было застать дома, однако сегодня принц был настроен решительно. К тому же, Блиц обещал ему сюрприз, а любой сюрприз от него стоил тяжёлого разговора с женщиной, которая играла роль его жены. Принц решил дождаться её возвращения, а до тех пор он может почитать незаконченный роман, который оставлял на потом. Недолго думая, совиный демон подошёл к своему рабочему столу и взял книгу, из середины которой виднелась закладка и лёг на кровать, собираясь провести следующие часы за чтением.***
Оказавшись в своей квартире, Блиц потянулся, а затем осмотрелся. Всё как всегда. Услышав храп Луны в её комнате, бес усмехнулся и, подойдя к двери, открыл её, заглядывая внутрь. Луна лежала на кровати мордой вверх, на столе стояла банка из-под выпитого энергетика, а телефон лежал возле головы адской гончей, время от времени вибрируя из-за поступающих уведомлений. Сначала Блиц думал о том, чтобы разбудить дочь, но сейчас передумал. Улыбнувшись, рогатый бес ушёл, тихо прикрывая дверь за собой. “Пожалуй, завтрак ей не помешает”, — подумал имп, проходя на кухню. После вчерашней стряпни посуду он так и не намыл, а потому первым делом стоило заняться именно ею. Тяжело вздохнув при взгляде на гору грязной посуды, бесёнок скинул с себя куртку, бросив её на диван и повязал фартук, не желая испачкать и намочить одежду. Адская гончая проснулась от звона будильника прямо под ухом и раздражённо зарычала, пытаясь нащупать подушку, а когда поняла, что её нигде нет, то схватила устройство и выключила надоедливый звон, роняя голову обратно на кровать, уже собравшись спать дальше, когда услышала, что в квартире что-то происходит и в воздухе, кажется, витает запах яичницы с беконом. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это вернулся Блиц. Зевнув, гончая потянулась на кровати, после чего села, случайно задев лапой банку на столе, из-за чего та с характерным звуком упала на пол. Закатив глаза, Луна поднялась со своего спального места и направилась в сторону выхода из своей комнаты, пошатываясь из-за сонного состояния. Как только она открыла дверь, то запах еды стал гораздо отчётливее, а на кухне всё ещё была слышна какая-то деятельность. — Эй, Блиц, — позвала беса гончая, входя в кухню. На плите жарилась та самая яичница, а на столе стояли две тарелки, по обе стороны от которых лежали вилка и нож. Блиц, стоявший в этот момент спиной к гончей и что-то печатавший в телефоне дёрнулся от неожиданности, чуть не выронив устройство и Луна мысленно усмехнулась этому. — О, доброе утречко, Луни! — улыбнулся Блиц, убирая телефон в карман джинс. — Прости, не слышал, как ты вошла. — Итак, — сразу приступила к делу девушка, усаживаясь на ближайший стул и внимательно глядя на Блица, закидывая ногу ну ногу. — Как прошло ваше свидание? При упоминании свидания бес растерялся, чувствуя, как краснеют щёки, но быстро пришёл в себя, и всё же Луна не могла не заметить, что он определённо засмущался чего-то. — А, всё было нормально. Ну, ты знаешь… Ужин на крыше небоскрёба. Танец. Разговор по душам. — Звучит в духе напыщенной совы, — издала смешок гончая, дёрнув плечом. — И ты остался у него дома? Хотя стоп, нет, — она тут же отказалась от своего вопроса. — Не говори. Блиц рассмеялся, снимая яичницу со сковородки, накладывая её на тарелку и разделяя на две части, одну из который положил дочери и через пару секунд тарелка была на столе. Луна печально взглянула на завтрак, но жаловаться не приходилось. По крайней мере ей досталась большая часть бекона. Блиц сел рядом с ней, тут же отрывая кусок от яичницы и закидывая его себе в рот. — Знаешь, Луни, — начал говорить имп, даже не удосужившись прожевать кусок белка. — Мне интересно узнать, как ты относишься к мысли о переезде. Адская гончая вскинула голову, приподняв правую бровь, глядя на отца. — Переезд? — переспросила Луна. — Переезд, — кивнул Блиц. Обычно Луна бы рассмеялась, но сейчас её лицо приняло скептическое выражение, по понятным причинам. — Блиц, ты ведь ещё не пил сегодня? — О, да брось, Луни, я знаю, о чём говорю! — всплеснул руками бес. — Эм, ну… — она поправила упавшие на морду волосы. — Смотря куда. Если на улицу, то я не одобряю этот вариант. Объясни уже наконец нормально, куда мы собрались переезжать. Блиц не был уверен, стоит ли вот так прямо ставить Луну перед фактом, что он собирается переехать к Столасу в ближайшие месяцы. На самом деле она могла бы даже оставить эту квартиру себе, если захочет, но с другой стороны имп не хотел быть на таком расстоянии от дочери. Да, они будут видеться на работе в таком случае, но это какие-то несколько часов… При этой мысли рогатый как-то даже поник. — Ну, знаешь, — он потёр шею, отводя взгляд. — Столс уже давно зовёт меня к себе, а сейчас он планирует развод со своей же… — на этом слове он замолчал, не в силах назвать Стеллу “женой” Столаса. Она кто угодно, но не жена. — Стеллой, так что, когда её там не будет, я подумал, что это будет хорошая возможность. Адская гончая хмыкнула, обдумывая предложение. Жить в огромном особняке, полным слуг и кучей свободных комнат несомненно круто, бонусом было ещё и то, что ей не придётся долго добираться до Октавии. Но с другой стороны она, как и Блиц, уже привыкла к их нынешнему жилищу и ей будет несколько тяжело прощаться с местом, в котором она прожила с момента удочерения. А затем её взгляд проследовал от окна до столешницы и она тут же скривила губы в отвращении, увидев там грязные обои, запятнанные жиром и начинающую расти плесень. Честное слово, она была уверена, что где-то в шкафах уже поселились тараканы. Наконец, спустя пару минут молчания, девушка сказала, снова утыкаясь взглядом в свою тарелку, отламывая кусок яичницы: — Да, я думаю это было бы неплохо. Она знала, что сейчас Блиц радостно улыбнулся, услышав ответ дочери. — Отлично! Тогда я скажу Столсу об этом немного позже, уверен, для тебя там найдётся отдельная комната, у него их полно. Луна лишь усмехнулась, снова поправляя волосы. — А поскольку завтра у нас рабочий день, то я думаю, что мог бы провести сегодняшний с тобой. Что думаешь? — продолжил рогатый, уже доедая последние куски своей яичницы. Адская гончая снова задумалась. Последний раз, когда они тусовались вместе как отец и дочь был уже несколько месяцев назад, незадолго после событий у Оззи. Честное слово, Блиц запретил называть это свиданием и пообещал “надрать задницу любому, кто посмеет сделать это”. Разумеется, никто из I.M.P не стал этого делать, не столько из-за боязни нарваться на злость босса, сколько из уважения. Все трое знали, насколько болезненной эта тема стала для убийцы. Лёгкая улыбка тронула губы гончей, и она мысленно порадовалась тому, что её лицо закрыто волосами как раз с той стороны, где сейчас сидит Блиц. — Да, почему бы и нет, пап. Тут же она услышала радостный вопль, а спустя секунду рогатый уже душил свою дочь в объятиях, но тут же отпрянул. — Ой, прости, Луни, — извинился Блиц, когда его дочь невольно, уже по привычке издала рык, затем протягивая руки вперёд, молча спрашивая разрешения обнять, всё ещё широко улыбаясь. Луна могла бы поклясться, что видела в его глазах звёзды. Фыркнув, девушка сама подалась вперёд, чтобы обнять отца. Обнимая беса, она сделала вид, что её хвост совершенно точно не виляет.***
Столас сидел в кухне, всё ещё читая свою книгу, когда услышал отчётливый стук каблуков по полу, приближающийся в его сторону. Он уже несколько часов мысленно настраивал себя на этот разговор и даже позвонил Блицу, чтобы попросить об утешительных словах. Было приятно слышать, с какой уверенностью в голосе бесёнок говорит сове, что всё получится. “Главное помни, ради чего и ради кого ты делаешь это.” Принц почти видел, как его возлюбленный улыбнулся так соблазнительно и подмигнул. Это заставило его щёки немного покраснеть. Сразу же Гоэтия вспомнил о своей любимой дочери, вспомнил о том, как мечтал о совместной жизни с Блицем и это действительно придало ему уверенности в себе и своих силах. И Столасу нужно будет увести Стеллу куда-нибудь, где нечего крушить. Издав тихий вздох и пригладив перья на голове совиный демон встал с места и вышел из кухни, чтобы найти жену, однако, долго искать не пришлось — вот она, стоит, и о чём-то разговаривает со слугой. Не желая прерывать их, Гоэтия подождал, пока принцесса закончит диалог, а затем тихо кашлянул, привлекая внимание Стеллы. Тут же женщина повернулась к нему, сложив руки на груди и злобно прищурив глаза. — Что тебе нужно, Столас? — спросила Стелла, плохо скрывая свою неприязнь. — Я думаю ты и сама понимаешь, что этот брак уже давно развален, — принц ответил спокойным, холодным тоном и его тут же перебили. — Интересно, кем же? — прорычала сова, закатывая глаза. — Если бы не ты и твои похождения, то мы были бы счастливой семьёй! Тут уже Столас вновь не выдержал. Сжав ладони в кулаки принц издал низкий звук где-то между воркованием и рычанием, прищурив глаза в ответ, когда знакомый голос в голове подсказал не вестись на провокации. Медленно вдохнув, высший демон позволил своему гневу отступить, но надолго ли? — Ошибаешься, Стелла. Как будто ты не знаешь, что этот брак был устроен ещё задолго до нашего совершеннолетия. Он услышал, как женщина вздохнула, очевидно, снова закатив глаза. — И что же ты пытаешься мне сказать, Столас? — её голос сочился ядом. — Стелла, — высший демон Гоэтии посмотрел прямо в глаза собеседнице, выпрямив спину и немного приподняв голову, следующие слова прозвучали слишком громко по его мнению: — Мы разводимся. Глаза Стеллы расширились и Столас был уверен, что увидел, как её когти впились в кожу на плечах. В особняке повисло молчание, казалось, что весь мир вокруг остановился только из-за них. Но спустя несколько секунд клюв Стеллы дёрнулся и она зашипела: — Отлично. Посмотрим, что скажет твой отец, когда узнает о том, что ты разрушил всё из-за мерзкого, никчёмного беса, — она специально интонацией выделила оскорбительные слова в адрес возлюбленного Столаса, прекрасно зная об этом слабом месте совиного принца, а затем развернулась на каблуках, чтобы уйти с гордо поднятой головой, однако Столас ей этого не позволил. Он поднимает ладонь, светящуюся красной аурой, чтобы схватить принцессу за воротник её платья и оттащить обратно к себе. Повиснув в воздухе, она уже собралась начать кричать на мужа, но он опередил её. Угрожающий, ещё более низкий рык вырвался из горла Столаса, когда его тёмная форма начала проявляться, превращая серо-синие перья в тёмные, как смоль. — Никто не смеет так говорить о моём Блитси. Так что лучше следи за своим языком, Стелла, — и нарочно позволил ей упасть на пол. — Я попрошу прислугу собрать все твои вещи. Все до единой. Он снова глубоко дышит, стараясь успокоиться, отворачиваясь от Стеллы. Никто, никто во всём Аду, будь это даже сам Люцифер не смеет так говорить о его драгоценном бесёнке. Высший демон слышит, как демоница поднимается с пола, ругаясь себе под нос. — Ты жалок, Столас, — рычит Стелла, уходя. — Он бросит тебя, как только завладеет достаточным количеством денег и… — ХВ̍ӒТ̚ИТ͝. Ударная волна пронеслась по дворцу, сбив женщину с ног. Вся посуда задрожала, вместе с ней и стёкла в окнах, воздух загудел от количества магии в нём. — Уходи, Стелла. С̚ЕͅЙ̇ЧАС̕ ̒Ж̌Е. Наконец, гарпия вышла из кухни, больше не сказав ни слова. Принц печально вздохнул, осматривая себя, поправляя перья, отряхиваясь, убирая любые признаки его истинной формы. Прошло всего несколько минут, когда Гоэтия снова услышал шаги позади себя, а затем тихое “Папа?”. Вздрогнув, высший демон обернулся, встретившись взглядом с обеспокоенной Октавией. — Прости, Октавия, — сразу же понял в чём дело Столас. — Твоя мать… С ней тяжело разговаривать. Особенно мне. — Всё в порядке, пап. Это было неизбежно. Они сели на диван и Октавия молча обняла отца, положив щёку на его пушистую грудку, чувствуя, как его тёплая ладонь гладит её сбоку, а затем слышит тихое, но чёткое: — Теперь всё будет хорошо, моя звёздочка.***
Блиц и Луна как раз вернулись домой после целого дня похода по магазинам. Большую часть времени они просто примеряли одежду и фотографировались в примерочных, но в пакетах всё равно было немного покупок. Абсолютно уставшие, они прошли на диван в гостиной и одновременно упали на него. — Ну, что скажешь, Луни? Неплохо провела время? Гончая усмехнулась, а затем отпила немного из своего стакана с лимонадом. — Да, пожалуй. Думаю, нам надо чаще так тусоваться. — В следующий раз можно взять Столаса и Октавию с собой, что думаешь? — О, чёрт возьми, только не говори, что вы с ним будете флиртовать весь день! — Я могу пообещать тебе это. И как раз в этот момент в кармане джинс Блица зазвонил телефон с тем самым рингтоном, который мог принадлежать лишь одному контакту. — Хей, Столс. — Привет, Блитси! — на экране телефона появилось лицо пернатого принца, машущего в камеру. В углу можно было увидеть Октавию, которая что-то смотрела в своём телефоне и Луна тут же придвинулась ближе к отцу, чтобы поздороваться с подругой. — Эй, Тави! Гончая увидела, как принцесса подскочила на месте, тут же переводя взгляд в сторону камеры и тоже помахала, едва заметно улыбаясь. — Просто хотел сказать тебе, что процесс расторжения брака начнётся уже в этом месяце, — сказал принц. — О, так ты всё-таки смог заставить эту сучку пойти нахуй? — рассмеялся Блиц. — Д-да, что-то вроде того, — и сов почесал затылок. — Я просто следовал твоему совету, Блитси. — Чёрт возьми, тогда тебе лучше подготовить спальню, потому что папочка собирается прийти и похвалить тебя. И в следующую секунду на фоне у обоих отцов послышался одинаково возмущённый вопль: — Блиц!!!