Если бы я остался

Австралия 5 июня 2000 Слишком тихо. Сейчас Драко был бы рад даже компании уродливого рыжего кота, но он практически не выходил из комнаты своей хозяйки. И от любой еды воротил свою плоскую морду. "Как я его понимаю". Слишком холодно. В Австралии зима только началась, а в доме не было даже камина, чтобы согреться. И почему Грейнджер не предусмотрела этот момент? "Или эти маглы обогревают дома как–то по–другому?" Слишком одиноко. Забавно, но именно эти шесть дней в тихом и холодном доме стали самыми тяжелыми. А ведь жизнь не баловала его и раньше. Казалось, что время застыло. И вся жизнь замерла. Сосредоточилась в спальне наверху, куда он заходил по сто раз за день, надеясь увидеть изменения. "Тысячи раз, если быть точнее". Драко отложил книгу, понимая, что стало темно и он с трудом может прочитать текст. И хоть он уже смог разобраться, как работает магловское освещение, непривычный искусственный свет слишком резал глаза и Драко старался как можно меньше его использовать. Откинув голову, парень поудобнее устроился на диване, хотя длинные ноги не позволяли вытянуться во весь рост и тело все равно затекало. “Почему бы не лечь на удобную кровать в своей спальне?” Этот вопрос он задавал себе каждый раз, когда чувствовал, как ноют затекшие мышцы шеи. Но вся правда в том, что тогда бы он не услышал ни звука со второго этажа, где находилась спальня Грейнджер. И поэтому он продолжал спать на этом чертовом диване в гостинной, укрываясь плюшевым пледом. Очевидно, что он принадлежал Гермионе, потому что гриффиндорская расцветка буквально кричала об этом. Но когда Драко первый раз опустился на этот диван, сил искать что–либо другое у него не было. А теперь не было и желания что–либо менять. Он ждал. Ждал, когда Гермиона очнется. Едва Драко прикрыл глаза, перед ним замелькали картинки – моменты их побега. И с каждым днем они становились все более размытыми и нечеткими, словно это произошло не с ним. Возможно, это его сознание пыталось защитить его. К сожалению, теперь, не имея волшебной силы в себе, Драко утратил все навыки окклюменции. Это было очень … неловко. Как внезапно разучиться ходить. Неужели маглы теряют свои воспоминания со временем? Все они стираются и становятся такими тусклыми? Усилием воли Драко заставил себя сосредоточиться и позволить разуму успокоиться. Сейчас он плавно перебирал моменты того дня. Все, что было важным для него. Что запомнилось. Вот Грейнджер возвращается вечером в камеру, как и обещала, и приносит оставшиеся ингредиенты для ритуала. Слишком легко и просто ее пропустили, но тогда это не насторожило их. Вернее, оба понимали, что изменить что–либо они не в силах. Сам ритуал Драко запомнил плохо. Он доверился Гермионе и позволил себе расслабиться, как она и просила. Ее губы, глаза и руки – вот на чем он был сосредоточен. И еще чуть–чуть на своем медальоне. Так было нужно. Драко потянулся к шее и достал медальон из–под двух кофт, которые пришлось надеть, чтобы не замерзнуть. Он погладил холодную поверхность, ощущая пальцами гравировку, которая была сделана много лет назад в день его крещения. Разве мог предположить тогда Северус, чем станет его подарок в будущем? “Гребаным крестражем для моей магии.” Странно, но сам медальон никак не изменился. Магии в нем Драко не чувствовал ни тогда, ни сейчас. Может, потому что он сам стал маглом? Но Грейнджер уверила его, что ритуал прошел так, как она и рассчитывала, а уровень магии, благодаря зельям, которые он принимал в течение месяца, был слишком низок, чтобы ощущаться. В тот момент было не до обсуждений. Он просто ей верил. Последние мгновения перед побегом: все готово – они оба сосредоточены и стоят у двери. Гермиона тяжело дышит, как будто уже пробежала марафон, но все только начинается. Драко берет ее за руку и молча сжимает пальцы, показывая, что он рядом. Они не говорят друг другу ни слова, но это помогает настроиться. А дальше – все как в тумане. Палочка Грейнджер ни на секунду не была опущена – часть заклинаний, которые она использовала, чтобы преодолеть все защитные барьеры на дверях, Драко даже не знал. Но хорошо знал “Остолбеней”, которым девушка умело останавливала всех попадающихся авроров на своем пути. Несколько раз он тянул ее за локоть, чтобы помочь уклониться от луча заклинания, но рассерженный взгляд карих глаз четко дал понять, что у нее все под контролем и “помогать” ей не нужно. “Просто иди за мной!” Это одновременно восхищало и злило его. Чувствовать себя настолько беспомощным, за спиной у хрупкой девушки – настоящий удар для молодого человека с таким самомнением. Недовольно хмыкнув, Драко спрятал медальон обратно под кофту и поежился от обжигающего кожу холода. Он перевел взгляд на круглые часы, которые висели на стене между окнами. Почти десять часов. Можно полежать еще чуть–чуть. К моменту, когда они подошли к главному входу, Гермиона обездвижила и скрыла чарами семнадцать охранников. Каждый из них находился на своих местах согласно обычному расписанию, которое девушка выучила наизусть благодаря карте. Они продвигались тихо и быстро, и, возможно, это их немного расслабило. Но в любом случае, они не были готовы к тому, что ожидало их после выхода из стен тюрьмы. Тогда Драко был сосредоточен на пересечении главной защитной границы замка. То, ради чего они и затеяли ритуал. Ради чего он добровольно лишился магии. Момент истины. Затаив дыхание, Гермиона следила за каждым движением парня, пока он осторожно продвигался через открытую дверь вслед за ней, готовый к тому, что барьер все же не пропустит его. Они оба были так сосредоточены и не заметили, что за ними уже наблюдали. Словно за растопырниками в кубе. Услышав, как минутная стрелка тихо щелкнула, Драко снова посмотрел на часы. Ровно десять. Теперь можно. Откинув плед, парень опустил ноги на ковер, нашел свои тапочки и с удовольствием обулся. Мама постаралась собрать его любимые вещи и Гермиона буквально наполнила дом ими. И как она все успела за такой короткий период времени? “Давай же, очнись, Грейнджер и выслушай наконец–то мою благодарность” В каждой комнате было что–то знакомое, домашнее. Его любимые книги из домашней библиотеки в гостинной, рядом с книгами Гермионы. Испанские полотенца изумрудного цвета с изящной вышивкой, которые мама покупала специально для него несколько лет назад. Постельное белье из шелка, даже занавески на окнах – из его спальни. Любимый шампунь из Италии в его ванной комнате напомнил о каникулах в летней резиденции Блейза на третьем курсе. Он даже нашел часть коллекции отцовского огневиски в кухонном шкафчике. “Спасибо, мама”. Драко пытался усмирить свое чувство прекрасного, наливая огневиски столетней выдержки в цветастую чашку, потому что по странному стечению обстоятельств, на кухне не было даже обычных стаканов. Он сделал глоток, наслаждаясь обжигающим вкусом и медленно выдохнул, ощущая как внутренний огонь расходится по каждой клеточке его тела, согревая. “С днем рождения меня”. Сделав еще глоток, Драко подошел к стеклянным дверям, которые вели из гостинной во внутренний дворик. Когда он первый раз вышел из дома и увидел чужое небо над головой, то не смог сдержать слез. Он вдыхал незнакомый воздух и не мог остановить дрожь тела. "Так ощущалась свобода". Сегодня же выходить на улицу он не решился, воздух был слишком свежий даже в доме, но понаблюдать за звездным ночным небом было интересно. Он все еще не привык к тому, как сильно оно отличалось от привычному ему в северном полушарии. Сейчас он легко мог найти пять ярких звезд, образующий созвездие Южный крест, а так же слева от него – созвездие Кентавра. “Ей бы понравилось”. Сделав еще глоток Драко прислонился плечом к стене, находя в ней опору. Дальше все воспоминания о побеге сжимаются до отдельных кадров – вспышек. Вот над всем островом раздается сигнальный вой, от которого стынет кровь в жилах и тело цепенеет. Гермиона не растерялась и мгновенно наложила оглушающее заклинание на них обоих, а Драко крепко схватил ее за левую руку. Порт–ключ был у него в кармане, осталось только активировать его прикосновением. Но для этого нужно было добраться до берега, где не действовали защищающие заклинания. Уже через пару секунд они понимают – их ждали. Мистер Ренегейт выходит из укрытия к подножию замка в компании начальника смены Рочестера. И еще несколько авроров окружают их, держа палочки наготове. Размышляя об этом в одиночестве на протяжении вот уже почти недели, Драко пришел к выводу, что им специально дали зайти так далеко. Чтобы не нарушать чистоту эксперимента. Увидеть своими глазами, получится ли провести ритуал и вынуть магию из волшебника. А после их, растерявшихся, аккуратно схватить, не нанося повреждений, так как они оба представляли слишком большую ценность для дальнейших исследований в подземных лабораториях Азкабана. Только они не учли один фактор. “Фактор золотой девочки”. Свое прозвище она получила не за красивые глаза. Когда мощный Протего Максимум накрыл их как щитом, не позволяя ни единому заклинанию пробиться к ним, авроры заволновались. Гермиона успевала не только отражать нападение, но и обездвиживать подобравшихся ближе охранников. Драко попытался сказать ей, что нужно двигаться к берегу, но быстро понял, что они оба по–прежнему ничего не слышат. Тогда он аккуратно повел девушку, крепко держа за левую руку и не обращая внимания на вспышки вокруг. Они стали настоящей командой. Вот только Рочестер не собирался их так просто отпускать. Если бы не особый приказ из Отдела Тайн, он бы быстро разобрался с беглецами своими методами. Но приказ был и игнорировать его было нельзя. Необходимо поймать аккуратно, не нанося никаких повреждений. Именно поэтому Гермионе удавалось отражать атаки. Поначалу. Они почти успели добраться до линии берега, где огромные валуны мешали их продвижению, словно тоже участвовали в операции по задержанию. Жуткий ветер, соленый воздух и темнота, расчерченная вспышками заклинаний. Драко пожалел, что не может подхватить Грейнджер на руки, вместо того, чтобы крепко сжимать ее плечо и ловить на каждом шаге, удерживая от падения. Он остановился на секунду, чтобы сориентироваться и понять, где граница проходит ближе всего, когда почувствовал, как замерла Гермиона в его руках. Обернувшись, он понял, что авроров стало больше. Гораздо больше. Рочестер вызвал подмогу и сюда переместились все свободные авроры, многие из которых были даже не в рабочей мантии. Заклинание оглушения постепенно теряло силу и они услышали плеск волн и нестройный хор голосов – новоприбывшие обсуждали обстановку. Драко и Гермиона стояли спиной к морю, к их единственному пути спасению. Но полсотни волшебников, хмуро оценивающих ситуацию, не собирались давать даже шанса на свободу. Силы Гермионы были на исходе, Драко видел это по дрожи серебристого щита, отделяющего их от толпы. Это видел и Рочестер, который позволил себе кривую ухмылку. Но прежде чем он дал команду ловить их – тишину разрезал знакомый голос, который столько лет так бесил Драко в школе. “Гермиона, беги”. Вспышки, рикошеты заклинаний, крики и грохот. Драко упрямо тянул растерявшуюся девушку за руку, не давая ни мгновения, чтобы найти глазами рыжую шевелюру в толпе. Теперь их отступление прикрывали даже с двух сторон, и в общей неразберихе был шанс уйти. Шанс, который Драко не собирался упускать. Ловко спрыгивая с высоких валунов, Драко почувствовал, что волны намочили его ноги, а значит – они у цели, здесь уже не действуют ограничивающие перемещения чары. Он повернулся, чтобы подхватить Гермиону и вместе активировать портключ, но уже было поздно. Именно эти моменты Драко хотел бы забыть и стереть из своей памяти, да только они никак не хотели покидать его голову даже при помощи огневиски. Вспышки сразу нескольких заклинаний рассыпались вокруг них как фейерверк близнецов Уизли. Симус Финниган пытался обрушить часть каменного утеса сбоку от них, чтобы загородить беглецов от авроров. Но взрывная волна зацепила девушку и отбросила ее тело в другую сторону от Драко. Прямо в воду. Он с ужасом смотрел, как исчезает её Протего, превращаясь в легкую дымку. Все побережье вокруг острова было усыпано огромными острыми камнями, делая замок абсолютно неприступным. Но в тот момент Драко даже не думал об этом. Не теряя ни секунды, он бросился за девушкой в воду, боясь упустить ее тело из виду. Теперь он ждал каждую вспышку заклинания, ведь свет от них помогал ему сориентироваться. Ледяная вода обжигала кожу и заставляла легкие сжаться, сбивая дыхание. Но не вода заставляла его сердце замереть – страх. Страх не успеть. Сейчас, глядя на ночное небо Австралии, Драко задавал себе вопрос – мог бы он ее там оставить? Медальон и портключ были с ним. Он мог убежать и спастись, а после – найти способ вернуть магию. Обратный ритуал они обсуждали вместе. Наследство Малфоев было все еще при нем и это существенно облегчало задачу. И привычная часть его натуры легко отвечала – мог. Именно так бы он и поступил бы два года назад. Именно так бы он и поступил бы сейчас, если бы на месте Гермионы был любой другой человек. Но новая часть его – та, которая появилась благодаря этой хрупкой девчонке, никогда не предающей своих идеалов, благодаря этой красивой девушке, которая верит в то, что чувствует… Эта часть его не позволила даже допустить тогда мысли о спасении в одиночку. Только вместе – всё или ничего. Он старался не паниковать, когда волны одна за другой накатывали и мешали ему искать. Должно же было быть хоть что–то, хоть что–нибудь в этой темной воде. Сверху посыпались мелкие камушки, заставляя Драко нырнуть, защищая голову – это авроры раздвигали заклинаниями камни, чтобы добраться до них. И в этот момент под водой он увидел Гермиону – ее мантия надулась, руки безвольно поникли, а волосы пушистым облаком закрывали лицо. Мутная вода и разноцветные вспышки над ней дополняли картину, словно написанную импрессионистом. Это могло бы быть даже красиво. Сколько минут она уже была под водой? Драко не помнил, как доплыл до девушки и крепко обхватил ее тело. Торопясь, он вытащил портключ из кармана мантии, путаясь в развивающихся тяжелых складках, и активировал его, позволяя тугой пружине в животе сжаться, чтобы перенестись на другой край света. Чтобы больше никогда не возвращаться в Азкабан. Парень отвернулся от окна и оглядел гостинную. Именно тут они и оказались – на ковре перед диваном, мокрые и обессиленные. Пытаясь отдышаться, Драко скинул сковывающую движения мантию и начал осматривать Гермиону. Он повернул ее голову на бок, откидывая мокрые волосы с лица. По привычке пробормотав Люмос, он злился, что ничего не происходит. Бормоча проклятия всем маглам в этом мире, Драко расстегнул многочисленные пуговицы на ее мантии, а после стянул ее с плеч, чтобы не мешала девушке дышать. Наклонившись к ее губам, он пытался уловить дыхание, но ничего не было. Она не шевелилась. Драко растерянно гладил ее лицо и руки, не зная, что делать дальше. В Хогвартсе они проходили основу колдомедицины при различных проишествиях, но для оказания помощи была нужна палочка. Заклинания. Магия. Драко не помнил, что шептал ей в бреду, как умолял ее открыть глаза и наконец посмотреть на него. Как настоящий эгоист он просил не оставлять его одного. Не сейчас. И когда он уже совсем потерял надежду и осел на ставший мокрым ковер, в темноте комнаты сверкнула пара зеленых глаз. А спустя мгновения огромный рыжий кот прыгнул со спинки дивана прямо на грудь Гермионы, заставляя её тело сложиться пополам. И, о чудо, Драко услышал, как она кашляет, выплевывая мутную воду. Он повернул ее на бок, помогая воде выйти, и волна невероятного облегчения затопила его тело. Еще никогда в жизни он так не любил животных, как этого в ту минуту – страшного кота Гермионы. Откашлявшись, девушка так и не пришла в себя, но это уже не сильно беспокоило Драко. Она была жива, она дышала – это главное. Теперь можно и оглядеться. Расположение комнат он знал еще по рассказу Гермионы, когда она только сняла этот дом. Ее спальня была наверху и именно туда Драко решил ее переместить. Без палочки и без магии было очень сложно. Никакой левитации, никакого света – все полной в темноте. Аккуратно подняв девушку на руки, Драко сделал пару шагов в сторону лестницы, но чуть не упал, когда рыжая пушистая тушка бросилась ему под ноги. Возмущённо мяукнув, Живоглот побежал вверх по лестнице, размахивая хвостом как сигнальным флажком. Ну хоть какой–то ориентир. Драко подошел к лестнице и прислушался. В доме по–прежнему не раздавалось ни звука. Раздраженно хлопнув ладонью по перилам, он стремительно поднялся по ступеням, следя за тем, чтобы не расплескать остатки виски в чашке. Открыв дверь в спальню, он остановился на пороге. Здесь горел ночник, приятным тёплым светом освещая комнату. Рыжий кот уютно устроился в ногах девушки, свернувшись клубочком. Гермиона же лежала на кровати, напоминая картину из сказки про спящую красавицу. Вот только поцелуем её не разбудить. В тот день Драко донёс ее на руках до спальни, но прежде чем положить на кровать, ему пришлось снова опустить ее на пол. Вся одежда была полностью мокрой, вода текла с них обоих ручьями. Поборов ненужное в данной ситуации смущение, Драко начал раздеваться сам, дрожа от холода, а после огляделся и, найдя дверь в ванную комнату, принёс оттуда большие махровые полотенца. Как же жаль, что нельзя использовать магию, просто заклинание сушки или даже акцио сейчас очень бы пригодились. Но ничего этого не было, поэтому Драко пришлось аккуратно раздевать Гермиону самому. Не о таком он мечтал все эти дни в Азкабане. Не так мечтал увидеть ее тело. Сейчас, глядя на девушку, заботливо одетую в огромную для нее шерстяную пижаму, которую он успел надеть всего пару раз в холодные ночи Хогвартсе, Драко старался не вспоминать об увиденном ранее. Это было не честно. Но его руки помнили ее тело. Мягкость волос, которые он заботливо сушил полотенцем и даже расчесал пару дней назад. Его глаза помнили ее изгибы, каждый миллиметр кожи. Ему хотелось бы нарисовать её, оставить в вечности на картине. Но пока Гермиона не очнется, он не притронется к холсту. Он понял, что за заклинание попало в нее в ту же ночь, когда разглядел характерное изменение цвета ногтевой пластины и белков глаз. Иммобулюс тоталум. Видимо, кто–то из авроров или даже ее чокнутый начальник, смогли попасть в нее, когда защитные чары истончились. И теперь она была заморожена, лишь тихое дыхание выдавало в ней жизнь. Драко поискал информацию в многочисленных книжках Грейнджер в гостиной и ему удалось найти общие рекомендации для таких случаев. К сожалению, без магического вмешательства ему оставалось только ждать. Ждать, пока ее магия выжжет замораживающие чары из каждой клеточки тела. Ждать, что она окажется сильнее. И делать массаж конечностей пару раз в день, чем Драко с удовольствием занимался, пытаясь хоть как–то приблизить её возвращение. О возможности того, что магия Грейнджер проиграет заклинанию и не сможет освободить её тело и сознание от заморозки, Драко предпочитал не думать. Фактор золотой девочки должен был сработать и в этот раз. Поставив чашку с виски на прикроватную тумбочку, Драко аккуратно присел на кровать и откинул уголок одеяла. Взяв ее правую руку, он начал медленно поглаживать кисть, постепенно поднимаясь выше, все интенсивнее разгоняя кровь. Его глаза не отрывались от рисунка на ее коже, хоть он уже и выучил наизусть каждую причудливую завитушку в нем. Драко надеялся, что когда он отменит обет, этот шрам исчезнет. Чтобы ничего не напоминало Грейнджер о нем. "Очевидно, что это не так" Ее слова раз за разом звучали в его голове, возвращая к тому незаконченному разговору. – Давай, Гермиона, просыпайся. Мы не договорили. Я загадал чёртово желание на день рождения, я хочу отпраздновать его с тобой. Ну же. Единственный ответ, которого он добился – тихое мурчание Живоглота, который поднял голову и гипнотизировал его своими зелёными глазами. 7 июня 2000 Холодно. Вода обжигает, заставляет двигаться, да только все без толку. Гермиона понимает, что с каждой минутой все меньше чувствует свое тело, оно немеет, не слушается, словно растворяется в этой холодной мутной воде. Где она? Темная вода вокруг – не разобрать, где низ, где верх. Не видно ни дна, ни намека на солнечные лучи над головой. Тусклое желтое мерцание в толще воды – вот и все, что она может различить. Черное озеро? Неужели она снова в этом холодном озере у Хогвартса? Кто тогда спас ее? Сейчас уже и не вспомнить. Кто спасет ее сейчас? Нужно выбираться самой. Гермиона двигается, пытаясь заставить свое тело плыть, хоть куда–нибудь. Увидеть что–то, за что можно зацепиться. Пока же она видит только свои волосы, которые плавно развиваются вокруг ее головы как спирали водорослей. А еще она думает. Пытается вспомнить. Где она? Как она здесь оказалась? Кто она? Последний вопрос обжигает огнем. И тут же в толще воды вспыхивают видения – картинки из чьей–то жизни. Она видит молодую пару, что с нежностью смотрят на нее. Мама и папа. “О, дорогая, конечно мы тобой гордимся. Просто ты немного особенная.” “Ты напугала нас, доченька” Родные голоса звучали так ясно, так реалистично. Гермиона протянула руку к ним, но было уже поздно, их лица растворились в воде, не оставив и следа. Снова темно. Но вот яркая вспышка заставляет девушку повернуться, тело с трудом подчиняется ей. “Ты самый настоящий кошмар. Неудивительно, что у тебя нету друзей” Она видит рыжеволосого мальчика, со злостью смотрящего на нее. Гермиона пытается оттолкнуться, отплыть подальше, но вот что–то в нем меняется, черты лица смазываются и спустя пару мгновений он превращается в юношу, который тепло улыбается ей. “Ты поразительна!” Рон. Это же Рон. Ее милый Рон. Десятки воспоминаний одновременно заполняют разум. Сердце забилось сильнее, она попыталась дотянуться до Рона, но рука вновь ощутила лишь ледяную воду. Не успев перевести дух, она замечает свет справа. Гермиона плывет к нему, не обращая внимания на то, как холод колет тело. Кажется, ей даже стало чуточку теплее. Этого молодого мужчину она узнаёт мгновенно. Душою. Ярко зеленые глаза, вечно растрепанные темные волосы, любимая улыбка. “Я всегда выберу тебя” Гарри. Она была с ним в самые темные дни. Ни разу не усомнилась, ни разу не подвела, ни разу не предала. Даже в мыслях. Как и он её. Но не только трудностями была полна их дружба. Толща воды вокруг расцвечивается кадрами – воспоминаниями, пропитанными смехом, улыбками и любовью. Где–то они еще дети, а где–то – уже совсем взрослые. Гермиона уверенно плывёт, поворачиваясь от одного момента к другому, буквально купаясь в них. Постепенно воспоминания расширяются, становятся более яркими, объёмными. Лишённые всякой логики и связей между ними. Вот Лаванда кидает в нее подушку в их общей спальне в Хогвартсе, потому что Гермиона снова остро пошутила на счет ее любви к прорицаниям. Подушка прилетела к ней в ответ, и завязался весёлый бой, который стал началом их своеобразной дружбы. Одиннадцатилетняя Гермиона в лавке у Оливандера впервые берет в руки свою волшебную палочку – десять и три четверти дюйма, с сердцевиной из жилы дракона. Её первое соприкосновение с собственной магией. А тут Невилл в кабинете у Снейпа отчаянно просит помощи у Гермионы, показывая знаками, что именно нужно исправить в его зелье. И что–то тает в ее сердце, когда она впервые в жизни обманывает учителя, чтобы помочь своему однокурснику. Огромный дракон и три фигуры на нем – этот полет Гермиона не забудет никогда. Облегчение, восторг и страх одновременно. Один из многих моментов в жизни, который они поделили на троих. Их особенная связь. А вот Гермиона и Джинни после откровенных разговоров по душам и бутылки белого вина на двоих поют песни в магловском караоке. Гермиона не умеет петь, а Джинни не знает слов, но ночь получилась легендарной. Распределяющая шляпа задумчиво застыла на голове у испуганной кудрявой девочки. Когтевран или Гриффиндор? Судьбоносный выбор. А тут зима и все ее однокурсники выбежали во двор и играют в снежки. Им даже некогда было использовать чары, все лепили руками и промерзли до костей. Гарри закинул ей снег за шиворот мантии, но вскоре она смогла отыграться и сбила метким броском ему очки. Которые сама же и починила потом. Снова. Молли обнимает ее на кухне в Норе во время Рождественского ужина. На Гермионе очередной связанный свитер с первой буквой ее имени на груди. Нет ничего уютнее этого момента. Потолок в комнате Полумны, на котором она нарисовала портреты своих друзей – Гарри, Гермионы, Рона, Невилла и Джинни, скрепленные золотистой нитью слов – друзья, друзья, друзья... Улыбающаяся Макгонагал вручает ей диплом с отличием об окончании школы. Ученики в парадных мантиях заполнили Большой зал и каждый аплодирует, признавая ее достижения. Живоглот лежит на коленях и мягко подталкивает руку Гермионы, выпрашивая ласку. Ему нет никакого дела до её отчета, который нужно закончить для работы как можно скорее. Он жаждет внимания после целого дня в пустой квартире. Сотни, тысячи воспоминаний – они заполняют Гермиону, пропитывают ее тело, греют её душу. Не достаточно. Девушка упрямо плывёт вперед, оставляя позади себя яркие картинки. Ей не хватает чего–то важного. Кого–то особенного. Её тело и душа пробудились, сбросили с себя холод и оцепенение. Но не сердце. Оно молчало. Разум мешал, пытался привычно анализировать, искать какие–то пути спасения. Ей нужно выбраться, выплыть на поверхность из этой ледяной воды. Но чем больше она думала, тем темнее становилась вода. Гермиона замерла и прекратила плыть. Ей придется это сделать. Разбудить свое сердце. Позволить самой себе признать свои чувства. Тогда она сможет очнуться. Она закрыла глаза и тут же увидела его образ. Серые глаза смотрят внимательно, изучают. Немой разговор – самый откровенный из всех их диалогов. Он смотрел на нее так презрительно в школе, даже когда она случайно ловила его взгляд на совместных уроках. Он смотрел на нее так настороженно, когда предлагал ей заключить обет в тот день в поместье. Он смотрел на нее так восхищенно, когда она пыталась защитить его в суде перед равнодушными членами Комиссии. Он смотрел на нее так горячо, когда она поцеловала его. Поцеловала, потому что хотела. Он смотрел на нее так доверчиво, когда она забирала его магию. Выкачивала без остатка. Он смотрел на нее так испуганно, когда авроры окружили их. Когда она… Вот оно. Теперь она вспомнила. Гермиона с сожалением открыла глаза, не желая расставаться с образом Драко. Но ей нужно выбираться отсюда. Прямо перед собой Гермиона заметила тусклое свечение в виде белого облака. Она поплыла, легко работая руками и ногами, контроль над телом полностью вернулся ей. Белое облако постепенно приближалось, окутанное в серебристый шлейф, и Гермиона улыбнулась, когда поняла, что это было на самом деле. Большой мощный волк ждал ее, крутился на месте, переступая лапами. Патронус засиял еще ярче, когда она доплыла до него и протянула руку. Гермиона не боялась, что он ускользнет от нее, как те воспоминания.. Ее рука опустилась на широкий лоб волка, и она почувствовала мягкость шерсти. Немного погладив ее и осмелев, девушка второй рукой осторожно погладила шею волка. Он засветился еще ярче, довольно зажмурившись, совсем как кот от ласки. Гермионе хотелось обнять его, словно большую собаку, но она не решилась. Когда свет от патронуса стал невыносимо ярким, девушка закрыла глаза и почувствовала, как тело утратило лёгкость и невесомость, которые дарила вода. Гравитация снова начала действовать, притягивая тело вниз. Досчитав до трех и сделав глубокий вдох, девушка распахнула глаза. Она оглянулась и спустя несколько секунд поняла, что лежит на кровати в своей комнате в новом доме. Она в Австралии. Значит у них получилось! "Только где Малфой?" Легко откинув одеяло, Гермиона поднялась, игнорируя головокружение. В комнате было прохладно и вылезать из кровати совсем не хотелось, но ей нужно было знать, что происходит. Услышав хозяйку, лежащий в ногах Живоглот поднял голову и приветственно замурлыкал, а после поднялся и, сладко потянувшись, подошел поближе к девушке. Гермиона рассеянно погладила своего питомца и удивленно замерла, когда поняла, что одета не в свою одежду. Пижама была мягкой и очень теплой, только вот рукава ей были слишком длинны. Да и темно зеленый цвет прямо указывал на владельца этой вещи. Девушка улыбнулась и погладила рукав пальцами. Чистая шерсть, наверняка стоила кучу галлеонов. Внезапная догадка заставила ее щеки загореться ярким румянцем. “Раз он переодевал ее, то видел… Все видел.” Однако довольно быстро Гермиона смогла выбросить эту мысль из головы. Если бы ее переодевал Гарри или Рон, то, как ни странно, она бы была смущена еще больше. Живоглот снова потянулся, больно выпустив когти прямо на коленях Гермионы, а после спрыгнул на пол, подняв свой пушистый хвост словно флажок. Он подошел к двери и замер, ожидая, пока хозяйка поднимется. Тяжело вздохнув, Гермиона все же опустила ноги на мягкий ковер и снова подзависла, рассматривая огромные шерстяные носки с рисунком из снитчев. Мальчишкам бы они понравились. Тихонько засмеявшись, Гермиона осторожно приподнялась с кровати и сделала пару шагов. Тело болело и как будто даже скрипело, но идти она могла. Стараясь не шуметь, девушка ступала по ступенькам, оглядываясь на ходу. Слабые ноги дрожали и она вцепилась в перила, чтобы не упасть. Она совсем не была готова увидеть картину, которая ждала ее в гостинной. Длинное тело Драко Малфоя раскинулось на узком диване и было укрыто старым плюшевым пледом, подаренным ей вместе со значком на пятом курсе, когда она стала старостой Гриффиндора. Ноги на диван не влезли, поэтому они забавно свисали с дивана. Почему он вообще спит тут, тогда как его спальня совсем рядом и была полностью готова к его прибытию? Гермиона опустилась еще на пару ступеней, но не решилась идти дальше. Судя по часам и дневному свету, сейчас был полдень, но Драко крепко спал, немного хмуря во сне свои идеальные брови. Она немного свесилась через перила и бросила взгляд на кухню – там царила идеальная чистота. Сколько она пролежала наверху? Нашел ли он еду? Она сомневалась, что Малфой знает, что такое холодильник. Впрочем, планируя побег, Гермиона сделала стратегический запас еды и набила все полки на кухне различными продуктами. Те тяжелые и голодные месяцы скитаний в палатке с Гарри и Роном научили ее обращать внимание на такие детали. В тот момент, когда она уже хотела развернуться и подняться наверх, Живоглот запрыгнул на Драко, уютно устроившись на его груди. – Что? – парень вяло пошевелился, нашел рукой кота и приоткрыл один глаз, – А, это ты, монстрик. Гермиона застыла, не желая обнаружить свое присутствие так скоро. Ей хотелось понаблюдать за ним еще немного. – Ты все же проголодался? – снова закрыв глаза, Драко начал привычно поглаживать кота, словно делал это уже много раз. Судя по довольному мурчанию Живоглота, это так и было. – сейчас, дай мне проснуться и я найду тебе еду, обещаю. Еще очень рано… “Рано?” – брови Гермионы взлетели вверх. О, ему понравится ее привычка вставать в шесть утра каждый день. – Подожди, а чего это ты сюда вниз пришел, а? – рука Драко замерла, перестав поглаживания, но Живоглот и не подумал уходить. Наоборот, громкость его мурчания только увеличилась. “Вот бы раздобыть где–нибудь колдо аппарат…” – Ты же не отходишь от своей хозяйки… Резко запнувшись, Драко рывком поднялся на диване и повернулся лицом к лестнице. Несколько мгновений длинною в вечность он смотрел на нее, словно не доверяя глазам. Тогда Гермиона решила все же сойти с лестницы и подать голос: – Малфой… – сил хватило только на это. Девушка прислонилась к стене, ища поддержки, но не рассчитав, вместо этого ударилась плечом и покачнулась в другую сторону. Крепкие руки не дали ей упасть – Драко перескочил через диван и успел ее подхватить, быстро преодолев расстояние между ними. Гермиона позволила себе отбросить всю неловкость и расслабиться в его объятиях, раствориться в этом моменте. Она положила голову ему на грудь и вслушивалась в ритм, который отбивало его сердце. Тук–тук тук–тук. Почувствовав как затихла девушка в его руках, Драко прижал ее к себе покрепче и, оставив на волосах невесомый поцелуй, положил подбородок на ее макушку. – У нас получилось, Малфой, – прошептала она, только сейчас осознавая, что все позади. Они справились. – Драко. – усмехнувшись поправил ее парень, даже не делая попытки отстраниться. – Что? – прошептала Гермиона. – После всего случившегося, я думаю, мы можем называть друг друга по имени. – он улыбался, чувствуя ее недоверие. – Гермиона. – Хорошо, Драко. – послушно отозвалась она, удивляясь, как легко и просто ей называть его так. Вздохнув, он все же отстранился и, крепко держа девушку под руки, довел ее до дивана, чтобы она могла присесть. Живоглот тут же забрался на колени хозяйке, подставляя широкий лоб для ласки. Гермиона обвела взглядом комнату, не решаясь посмотреть на Драко прямо. – Сколько дней я пролежала наверху? – наконец задала интересующий ее вопрос девушка. – Вчера была неделя с побега. – Неделя? – Сегодня седьмое июня. – О, Мерлин. Гарри наверное с ума сходит. Я обещала связаться с ним… – Гермиона попробовала скинуть кота с колен, но была слишком слаба для этого. Драко с нарастающей тревогой наблюдал за ней. Сейчас ему предстояло рассказать ей неприятные новости. – Ну, Глотик, отойди. Мне нужно найти телефон, он был где–то тут, в гостинной. Кот явно не хотел отпускать Гермиону просто так и прижался к ней еще сильнее. Ну вот сейчас она вспомнит и спросит… – А где моя палочка? – услышав только тишину в ответ, Гермиона медленно повернулась к Драко и снова задала вопрос, глядя на него. Он видел, как паника вытесняет привычное спокойствие в ее глазах. – Драко, где моя палочка? – Ты только не волнуйся. – осторожно начал он. – Говори. – Гермиона уже знала, что услышит. Но ей нужно было, чтобы он сказал это вслух. – Мне очень жаль, Гермиона. Она осталась там. – Там? – чувство беспомощности лавиной заполнило ее от макушки до кончиков пальцев. – Когда я нашел тебя под водой, палочки в твоей руке уже не было. И я не успел… – Драко замолчал, понимая, что даже и не пробовал найти ее палочку. В тот момент он только хотел как можно скорее сбежать оттуда. Спастись. – Я понимаю. – безжизненно прошелестел голос девушки. Она рассеянно гладила кота на коленях и словно ушла в себя. Теперь Гермиона полностью понимала чувства Гарри, когда его палочка была сломана. Это как потерять часть себя. – Мы что–нибудь придумаем. – мягко сказал Драко, садясь рядом на диван и протягивая руку к Живоглоту, чтобы тоже погладить его. Гермиона ощутила благодарность к парню. Ведь несмотря на то, что она лишила его магии, а теперь не имеет возможности все исправить, именно Драко успокаивает ее. И не злится, это она бы почувствовала. Их руки столкнулись, но это не ощущалось случайным прикосновением. – Мы со всем справимся вместе, – твердо ответила она. 10 июня 2000 Прошла всего пара дней после того как Гермиона очнулась, а Драко уже ловил себя на мысли, что скучает по тем тихим дням, пока она была в отключке. Как всего один человек мог наводить такую кипучую деятельность, а главное – просто фонтанировать эмоциями, когда что–то шло не так? А шло не так абсолютно все. Когда Гермионе удалось связаться с Гарри используя штуковину “Ноу–киа”, которую она сама называла “мобильный телефон”, они смогли узнать обо всех событиях, которые произошли после их побега. Если убрать все эмоции Поттера и постоянные вопросы-уточнения от Гермионы, то цепочка событий была такой. Ее придурошный начальник оказался не таким уж и тупым, смог каким–то образом узнать об исследованиях своей талантливой перспективной сотрудницы и даже решил не препятствовать ритуалу, чтобы не нарушать чистоту эксперимента. Начальник тюрьмы пошел на встречу Отделу Тайн, будучи полностью уверенным, что сбежать из Азкабана невозможно. Однако, они оба недооценили умений золотой девочки, а главное, не просчитали, что в вызванном подкреплении авроров окажутся ее друзья, которые без раздумий помогут им сбежать. Неудивительно, что прибывший в Азкабан Министр Магии сразу же присвоил этому делу высшую степень секретности. Всем рядовым участвующим аврорам была стерта память о произошедшем, чтобы информация не просочилась в газеты. Уизли и Финнигана допрашивали пару дней, а потом отстранили на неопределенное время от работы. К их счастью, они не знали ничего о планах Гермионы и даже под сывороткой правды не смогли дать никаких зацепок. Личная протекция Кингсли помогла им сохранить свои рабочие места, но пока оба числятся в бессрочном отпуске. И, конечно же, им пришлось дать обет о неразглашении. Оба ни о чем не жалеют. Мальчик-который-пропустил-все-веселье тоже был вызван на допрос, однако, у него было алиби – в тот день он работал на задании с опытным аврором на юге Англии, поэтому сыворотку правды к нему применить не могли. После официальной части, где ему по кругу задавали одни и те же вопросы, его вызвал министр к себе в кабинет для беседы с глазу на глаз. Кингсли просто долго молчал, а после попросил “передать привет Гермионе и предупредить ее, чтобы не высовывалась из того места, где она находится сейчас”. Потому что Гермиону искали не сколько из-за побега, который она устроила Малфою. “Это все отошло на второй план. Главная проблема – это ритуал. Опасный ритуал, особенно если о нем станет известно не тем людям. Сама мысль о том, что магию можно вынуть из волшебника, полностью превратить его в магла, способна расколоть общество. Напугать. И зародить ненужные мысли и идеи. Именно поэтому дело и было настолько секретным. Не только Отдел Тайн был заинтересован в этом – глава Авроров боялся позора и критики, ведь не прошло и года с момента вывода дементоров из Азкабана. К тому же пресса бы не упустила возможности раскрутить этот скандал по максимуму – ведь для этого хватило бы просто указать имена сбежавших. Сейчас их искала особая группа авроров, но Поттер не смог узнать никаких подробностей. Только то, что открыто их не ищут, в международный магический розыск не подавали. О побеге Малфоя знает узкий круг лиц. Для всего мира он по прежнему отбывает срок в Азкабане, а Грейнджер была отправлена в длительную командировку по работе отдела тайн без возможности связаться с ней. По словам Поттера, в это легко поверили их общие знакомые, но не близкие друзья. И все это было достаточно хорошими новостями. Плохая новость – палочка Гермионы была в руках мистера Ренегейта. В целости и сохранности – а значит, ему доступна информация о всех чарах, которые она сотворила во время ритуала. И в скором времени он сможет его повторить. Но для Гермионы сейчас самым важным было – вернуть магию Драко, а уже после разбираться с остальными последствиями. Гарри пообещал найти мистера Оливандера, который после войны перестал производить палочки, а предпочел уединенную жизнь где–то в глухой магловской деревне. Возможно, он сможет уговорить его сделать новую палочку для Гермионы, чтобы она идеально подошла для нее. Ведь обратный ритуал так же требует большого мастерства и концентрации силы, и рисковать с чужой палочкой было бы глупо. Поэтому им оставалось только ждать. Снова. Вдвоем в одном доме. – Гермиона, почему бы тебе просто… – Я в порядке. – голос взлетел на пару октав выше, чем нужно, показывая, на сколько не в порядке девушка была на самом деле. – Ты уже несколько часов сидишь тут и пытаешься… – У меня получится! Должно получиться! – Гермиона снова повернулась к книге и попыталась призвать ее, размахивая руками. Но даже простое Акцио не поддавалось ей так, как нужно. Книга едва шевелилась на месте, хотя это и было прогрессом по сравнению с вчерашним днем. – Ты просто переутомилась. Это последствия заклинания. – Драко честно пытался быть терпеливым и успокоить девушку. Хотя, чисто технически, именно он – пострадавшая сторона. Он вообще превратился в магла. – Силенцио! – Гермиона даже повторила пальцем руну заклинания, и указала на Драко, но это никак ей не помогло. – Ну все, мне это надоело! – мгновенно вспыхнул парень и в два шага преодолев расстояние между ними, схватил ее за палец. – Прекрати. – Я должна! – Гермиона попыталась освободиться и отойти от Драко, но он отпустил ее палец лишь чтобы крепче схватить за запястье. – Ты должна успокоиться, – раздраженно повторил Драко, никак не реагируя на ее сердитый взгляд. Тогда она решила поменять тактику: – Я же умела колдовать без палочки раньше, – жалобно протянула Гермиона, растеряв весь свой воинственный вид. – Я знаю. – сразу же смягчился он. – Но прошло всего пару дней после того, как ты очнулась. Кто знает, как это замораживающее заклинание влияет на волшебника, если его не отменяют сразу же. – В книгах ничего не говорится об этом, – для Гермионы не было ничего страшнее таких ситуаций. – Твоя магия почти неделю выжигала заморозку из твоего тела. Я больше чем уверен, что все вернется. Нужно просто потерпеть. В какой момент он перестал крепко держать ее руку? И эти нежные легкие поглаживания кончиками пальцев – чувствует ли их она? – Я не умею ждать, – со вздохом призналась Гермиона. Казалось, что даже вечно непослушные кудри поникли, выражая ее настроение. – У нас есть и другие дела, которыми мы можем заняться, пока Поттер пытается раздобыть тебе палочку, – с лукавой ухмылкой и почему–то шепотом произнес Драко. Ее щеки мгновенно стали пунцовыми, что заставило его улыбнуться шире. Он наслаждался этой реакцией, ставшей уже такой привычной. – Какие? – Гермиона подошла на полшага и подняла подбородок, чтобы оказаться поближе. – Мы ведь здесь только вдвоем, – еще тише произнёс Драко, наклоняясь к ее уху, словно хотел доверить сокровенную тайну лишь ей одной. – Да… – покорно согласилась Гермиона, совершенно позабыв, что нужно дышать. – Поэтому, – вкрадчиво продолжал Драко, ощущая как ее волосы щекочут кожу на его щеке, – мне кажется, что мы могли бы… – Да? – удивлённо выдохнула она. Драко довольно улыбнулся, когда почувствовал как шею обожгло ее дыханием. Так близко… – Я очень голоден, – он аккуратно отстранился, чтобы увидеть ее лицо. Зрачки почти полностью закрыли радужки, превратив глаза в чёрные зеркала. – Да?? – кажется, остальные слова покинули ее голову. – Конечно голоден, последний раз я ел нормально еще в Азкабане. – перестав шептать, серьезно ответил Драко. Гермионе понадобилось еще несколько секунд, чтобы полностью прийти в себя. Она вырвала свою руку из его хватки и резко повернулась спиной, задев взметнувшимися волосами лицо Драко. – Если хочешь поесть нормальную еду, то тебе придется помочь мне ее приготовить, – недовольно пробурчала девушка, направляясь на кухню. – Я не умею, – легко признался Драко, даже не рассчитывая этим ее удивить. – Я тоже. – Гермиона даже не стала скрывать тяжёлый вздох, – меня учила готовить миссис Уизли, и я совершенно не умею делать это без магии. – Напомни, почему мы не взяли с собой одного из моих эльфов из поместья? – теперь уже был черёд Драко раздражаться. – Я попробую разобраться с плитой, – проигнорировав его жалобу, Гермиона начала доставать продукты из холодильника. – А ты будешь резать. – Я? – На зельях ты очень ловко справлялся с ножом, был одним из лучших на курсе, – Гермиона деловито раскладывала овощи, игнорируя его возмущение. – Не дадим пропасть твоему таланту. Когда в животе снова неприятно потянуло от голода, Драко сдался и подошел к ней, чтобы взять нож. Став рядом, он начал резать помытые девушкой овощи, постепенно приноравливаясь к работе. – Засматривалась на мои руки, а, Грейнджер? – В твоих мечтах, Малфой. 20 июня 2000 Вдох. Выдох. Вдох. Еще один день на свободе. Шаг. Еще шаг. Раньше он и не знал, что это такое на самом деле. Мелкие камни сочно хрустят под кроссовками, подпевая каждому движению. С детства за него принимали решения. Сначала родители, потом преподаватели в Хогвартсе. Воландеморт. И после – два года в тюрьме. Любопытные чайки провожали его взглядом, зависнув в воздухе и подставив свои крылья ветру. А сейчас – свобода. Пусть это звучит абсурдно, но впервые за двадцать лет, он – свободен. Став маглом и скрываясь от всего мира в одном доме с маглорожденной девушкой. Интересно, сколько огневиски понадобилось бы Трелони, чтобы предположить такое? Драко бежал по набережной залива Порт–Филлип. Холодное солнце ласкало кожу, солёный воздух приятно освежал разогретое тело. Парень старался держать дыхание ровным и это удавалось все лучше. Все вообще становилось лучше с каждым днем. Несмотря на погоду – стабильные десять градусов днем. Конечно, ведь здесь сейчас зима. Несмотря на проблемы – Поттер никак не может решить вопрос с палочкой для Гермионы, а её способности к безпалочковой магии возвращаются слишком медленно. Несмотря на то, что он в розыске и больше никогда не сможет вернуться в Англию. Возможно, не увидит мать. Несмотря на то, что он сам стал маглом и перестал ощущать магию каждой клеточкой своего тела. Драко замедлился, переходя на быстрый шаг. В боку уже кололо, а значит – надо немного сбавить темп. В это время на набережной было мало народу. Понедельник, полдень – лучшее время для пробежки, как полагал он. Гермиона же уверяла его, что лучше бегать рано утром на рассвете, но Драко даже не стал проверять. Во–первых, девушка явно не была экспертом в этом вопросе. А во–вторых, он на свободе. И будет вставать тогда, когда захочет этого сам. Это чувствовалось так правильно. И так сложно. Драко приходилось прислушиваться к себе и решать – чего же он хочет сейчас. К его удивлению, очень часто он и сам не знал. Что было вложено в его голову с детства? Что из этого на самом деле было его? Его мыслями, его убеждениями, его желаниями? Первый выход из дома – целое событие. Гермиона считала, что отследить Драко будет невозможно, так как без магии он стал невидимым для поисковых заклинаний авроров, в отличие от нее. Но если быть честным, его пугали не авроры, а целый мир вокруг, полный маглов и их изобретений. Однако проведя пару дней в сомнениях, Драко вышел на порог дома и, захватив с собой заранее приготовленный Гермионой кошелёк с деньгами, решительно спустился по ступеням, ощущая спиной встревоженный взгляд девушки. Сейчас Драко уже смешно вспоминать, как напряжён он был в тот день. Кровь стучала в ушах и он слышал все звуки улицы словно после неудачного оглохни. Да еще и эти австралийцы коверкают английский язык и произносят половину слов, словно говорят с набитым ртом. И их странные словечки... Буквально все вокруг было другим. Другие дома, люди, звуки, запахи. Это не давало расслабиться, почувствовать себя в безопасности. Но одновременно с этим – заставляло чувствовать себя живым. С чувством победителя Драко вернулся в тот день домой, набрав тяжёлые пакеты с едой в первом попавшемся магазине с продуктами, изнывая от желания поскорее освободить ладони от впившихся в кожу пластиковых ручек. И награда ждала его на крыльце, закутавшись в плед и встревоженно выглядывая через перила. Гермиона была похожа на встревоженную птичку в этом коконе, пока она не заметила его на дорожке у дома и не начала нетерпеливо подпрыгивать, радостно выкрикивая что-то себе под нос. Драко хотелось бросить пакеты к ее ногам, развернуть этот плед и достать девушку как конфету из обёртки. Но… Была причина, по которой он бегал каждый день. Пытаясь хоть как-то отвлечься. Сместить фокус внимания. По негласному соглашению, эти дни они с Гермионой существовали словно в параллельных вселенных, сталкиваясь в доме днем и пытаясь не замечать искры от этих столкновений. Им нужно было время прийти в себя. Гермиона закрылась эмоционально, целыми днями пытаясь разобраться, как ей снова обрести контроль над своей магией. Она упорно тренировалась, однако быстро уставала. Тогда она начинала читать, страдая от невозможности ускорить время. Редкие телефонные разговоры с Гарри не приносили никакого облегчения. За ним была установлена тотальная слежка и добраться до Оливандера без хвоста пока не получалось. Драко решил дать ей время, понимая ее чувства. Сам он без палочки уже два года, а в тюрьме даже обычные заклинания для него были недоступны. Так что он уже прошел эти этапы отрицания, гнева и торга. Два года он был в состоянии депрессии. И кажется, теперь он готов принять любой вариант. Драко подбежал к одному из многочисленных питьевых фонтанчиков и наклонился, чтобы глотнуть прохладной воды. Он посмотрел на часы и с сожалением выдохнул, понимая, что бегает всего около получаса. Конечно, очень тянуло вернуться. Снова взяться за кисти и рисовать. В гостинной они выделили целый угол под его мольберт, кисти и краски, наборы пастели всех цветов и оттенков. И пусть картины больше не двигались, но процесс рисования по–прежнему приносил огромное удовольствие. Но еще больше ему нравилось, что Гермиона всегда спускалась вниз и старалась проводить время рядом с ним, пока он рисовал. Ежевечерний ритуал для них двоих. .Обычно она читала, забравшись на диван с ногами и потягивая чай. Она делала крепкий черный чай без сахара для себя и с двумя ложками сахара для него. Ее взгляд часто соскальзывал со страниц и находил его, заставляя кисточку порхать над холстом все легче. Изредка она комментировала сюжеты его картин, но никогда не мешала процессу. Пересказывала содержание книг, а иногда и зачитывала вслух для него особо понравившиеся моменты. Смеялась, забавно сморщив носик. Откидывала волосы на плечо, открывая взору изящные изгибы шеи. Носила мягкие свитера, которые идеально облегали ее тело, не оставляя простора для фантазии. Поджимала пальцы на ногах, приковывая его внимание к своим босым ступням. Забавно, никогда раньше Драко не замечал, что женские ноги могут быть такими… манящими. Но, если так подумать, то где бы он мог это заметить? Аристократы не ходят дома босиком, даже в собственных спальнях. А в школе было не до этого. Едва Драко дорос до возраста, когда девушки начали интересовать его больше соперничества с Поттером, возродился Воландеморт и отбил все желание чувствовать что–либо. Поэтому именно сейчас, в свои двадцать лет, Драко впервые столкнулся с непреодолимым желанием. И это пугало больше, чем все изобретения маглов в этом мире. Потому что он чувствовал, что все возможно. Все может случиться. В Азкабане было проще – все его фантазии не имели ни единого шанса воплотиться. Но тут. В Австралии. Здесь только они вдвоем. И это притяжение между ними. Возможно, Драко и не имел никакого опыта, но распознать это взаимное притяжение он смог. Каждой клеточкой своего тела. Вот что наполняло его сейчас вместо магии, делая незаметным ее потерю. Он понимал, что и Гермиона чувствует это напряжение. Поэтому старается избегать его, но в конце–концов снова подходит ближе и замирает, стоит лишь ответить на ее изучающий взгляд из–под опущенных ресниц. Но сделать первый шаг он никак не решался. Боялся ли он отказа? Или того, что отказа не будет? Драко недовольно тряхнул головой и отошел от фонтанчика, оставляя море греметь волнами позади. Эффектная блондинка в обтягивающих леггинсах бежала на встречу ему, приветливо улыбаясь. Уже не в первый раз он замечает эту девушку здесь в это время. Ленивым взглядом он привычно отметил ее выдающиеся формы. Но, как и прежде, никакого желания изменить свой курс и присоединиться к ней. Завести лёгкое знакомство и снять напряжение. Именно это и посоветовал бы ему отец. Но сейчас он свободен. И точно знает, чего хочет. Кого хочет. Поэтому, еще минимум полчаса бега. Чтобы хоть как-то вернуть себе выдержку и спокойно провести очередной вечер в компании бывшей заучки Гермионы Грейнджер. Представляя, как он опускается рядом с ней на диван и аккуратно притягивает к себе ее ноги. Лёгкими движениями массирует ступни, дразня аккуратные пальчики и выбивая первый тихий стон из ее уст. Отводит облако пушистых волос и наклоняется ближе, согревая своим дыханием ее кожу. Медленно целует шею, поднимаясь выше и находя чувствительные местечки за ухом. Чувствует, как ее дыхание потяжелело, а тело дрожит, резонируя с его собственным. И тогда он позволяет своим ладоням скользнуть под свитер и ощутить нежность девичьей кожи. Несмотря на прохладу его пальцев, Гермиона выгибается на встречу, послушно опускаясь на подушку, чтобы он смог нависнуть над ней. Прочитать в ее глазах ответ. Сгореть в этом огне и не думать ни о каких последствиях. Ни о каких обстоятельствах, ни о каких перспективах в будущем. Здесь и сейчас. Взять то, что уже давно хочется. Час. Определено, сегодня ему понадобится еще час бега. И тренировка после. 29 июня 2000 Гермиона досадливо поморщилась, когда у нее в очередной раз не получилось трансформировать старый носок в свитер. Она забросила печальный результат своих попыток – увеличившийся носок с одним рукавом – в угол спальни и откинулась на подушки, пытаясь игнорировать желание сдаться и забраться под одеяло в середине дня. И не вылазить оттуда, пока Гарри не пришлет ей волшебную палочку. Хоть какую–нибудь. Сейчас она даже была бы рада палочке Беллатрисы, хоть та никогда и не слушалась ее. Ведь раньше такая простая магия трансфигурации давалась ей легко, тем более, когда структуры вещей были подобны и менять нужно было лишь форму. Но это было раньше. Магия внутри нее проснулась, теперь Гермиона чувствовала ее в своем теле. Иногда даже происходили неконтролируемые вспышки, словно она снова стала ребенком. Но выпустить ее, суметь направить на что-то конкретное, девушка так и не могла. Почти месяц непрерывного ощущения собственной беспомощности – новый опыт для самой успешной выпускницы Хогвартса, Героини Войны и опасной похитительницы заключенных из Азкабана. Все, что она могла сейчас – это варить простые зелья, не требующие использования собственной магии. Могла призывать предметы на небольшом расстоянии. Один раз все–таки заставила Драко замолчать с помощью силенцио, но потом он признался, что просто подыграл ей. В тот день она все же смогла заставить подушку летать и гоняться за парнем словно бланджер, раз за разом нанося обидные удары по голове. Но это случилось благодаря эмоциям, и сколько бы потом Гермиона не пыталась повторить такое, у нее ничего не получалось. Внизу хлопнула дверь и девушка бросила взгляд на настенные часы. Уже почти три часа, он сегодня долго. Она повернулась на бок и поудобнее устроилась на кровати, прислушиваясь к звукам снизу. За этот месяц Гермиона досконально выучила привычки Драко, впрочем, как и он – ее. Сейчас он торопливо скинул кроссовки, чтобы не разнести песок по дому, ведь она предпочитала ходить босиком, а убираться из них двоих не любил никто. Вот Драко дошел до холодильника, чтобы достать апельсиновый сок. Это было не очень рационально, пить сок сразу после занятий спортом, но Гермиона решила, что будет напоминать ему об этом не чаще раза в неделю. Пару мгновений тишины и резкое ба–бах, заставляющее Гермиону каждый раз закатывать глаза от возмущения. Почему так сложно закрывать дверцу холодильника плавно? Неужели это врожденная способность маглов? А после Драко включает телевизор, немного переговаривается с ним, если не получается сразу найти нужный канал, делает звук погромче и … – Гермиона, ты идешь? Скоро начнется. – Сейчас закончу и спущусь, – отзывается она и уже тише добавляет, – иди в душ давай, бегун. За последние дни Гермиона сделала много новых открытий не только о своей магической беспомощности, но и о, хмм, человеческой? Женской? Когда твое тело выдает реакции, о которых ты даже не представляешь. Например, она узнала, что мужчина после занятий спортом может выглядеть весьма привлекательно. И что даже запах пота может приятно щекотать ноздри и вызывать желание подойти ближе. А ведь Гермиона думала, что знает все о совместном проживании с мужским полом – ведь она почти год скиталась по Англии живя с двумя парнями в одной палатке! Но ей никогда не хотелось прижаться к Рону или к Гарри после квиддича, она не провожала взглядом их широкие спины, не засматривалась на руки, плечи… Стоп. Гермиона со стоном отчаяния закрыла ладонями глаза и начала массировать веки, пытаясь прогнать все эти многочисленные картинки – видения с участием Драко. Ей бы хотелось иметь возможность обсудить это с кем-нибудь. Ей не хватало Джинни. Это все очень не вовремя. Ей нужно сначала вернуть ему магию, а после поговорить. Обсудить планы на будущее. Спланировать действия. И, возможно, а возможно и нет, они могли бы. Могли бы попробовать. Щеки девушки отчаянно покраснели, когда она снова позволила своим мыслям соскочить с дорожки благочестивых намерений о разговоре двух взрослых людей на дорожку с запретными желаниями. Тоже двух взрослых людей. – Гермиона? Уже началось. Точно. Вынырнув из своих мыслей, она и правда услышала песню к заставке полюбившегося им сериала. Пару недель назад Драко разобрался с телевидением и честно признался, что если бы на магловедении вместо скучных лекций показывали кабельные каналы, то он сам никогда бы не пропускал такие занятия. Первое время он даже стал немного зависим от экрана и смотрел все подряд, от телемагазина с предложениями купить набор кастрюль с овощерезкой в подарок до политических дебатов в Арабских странах и фильмов о дикой природе Азии. Но как–то за обедом они наткнулись на сериал про шестерых друзей, которые живут в Нью Йорке, и Гермиона впервые услышала, чтобы Драко смеялся целый час подряд, хотя и не все шутки были ему понятны. Ей и самой сериал понравился, несмотря на то, что герои и их проблемы настолько отличались от реалий ее собственной жизни. Это стало их совместной традицией – просмотр трех серий во время обеда. Гермиона сначала хотела попросить Драко зайти в магазин и купить сериал на дисках, чтобы они могли посмотреть серии с начала и до конца, но потом передумала. Ей не хотелось терять эту традицию. Их законное ежедневное время, когда можно расслабиться, сидеть рядом и смеяться. Вместе накрывать на стол, слушая споры Рейчел и Росса о том, был ли у них перерыв или нет. Немного обижаться на Драко каждый раз после сравнения Луны с Фиби, хотя она и сама заметила сходство в многочисленных странностях. Любоваться его улыбкой и слышать искренний смех после очередной саркастичной шутки Чендлера. Чувствовать, что они на одной волне. Словно они уже поговорили. Как взрослые люди. Гермиона встала с кровати и подобрала вернувшийся в прежнее состояние старый носок, который одиноко лежал в углу комнаты. Она бросила его на центр кровати, напоминая себе, что впереди много работы. Всего лишь час на обед, а потом она вернется, чтобы продолжить. Нельзя забываться в иллюзии, что они здесь оба не заложники ситуации. Она слишком боялась поверить в то, чего на самом деле могло и не быть. 30 июня 2000 – “Одно из самых простых искусств магии – это искусство левитации”, – едва сдерживая смех, Драко комментировал попытки Гермионы заставить перья летать и вспоминал их первый совместный урок по Заклинаниям. – Профессор Флитвик говорил совсем не так, – пробурчала девушка, не оценив его талант к пародиям. Впрочем, это не остановило Драко от дальнейших комментариев, он даже постарался добавить еще больше скрипучих нот в свой голос: – “Рассечь воздух и взмахнуть…” – Было бы чем рассекать, – Гермиона взяла одно из длинных перьев, которое лежало перед ней и начертила им руну заклинания, словно оно могло бы заменить ей палочку. Но ничего не произошло. – Хочешь, возьми мою кисть? Девять дюймов, барсуковый волос, весьма удобно лежит в руке, – поймав на себе скептический взгляд девушки, Драко вернулся к рисованию, однако уже через пару минут снова нарушил тишину. – В тот день ты была бесподобна. – В какой именно? – Гермиона растирала пальцы, готовясь пробовать снова пропускать магию через руки, концентрировать ее усилием воли. – Я достаточно часто была бесподобной. – “Вингардиум левиОса, а не левиосА…” – процитировал ее же слова Драко, намекая на тот разговор с Роном, когда у него не получалось заклинание на уроке. – Ты так классно уделала Уизли тогда, что я даже пожалел, что ты не на моем факультете. – Серьезно? – Гермиона опустила руки и развернулась к Драко, поудобнее устраиваясь на диване. Она ждала продолжения. – Это длилось совсем не долго, не переживай. Потом вы вместе замочили тролля в туалете и стали неразлучной золотой троицей, раздражая одним своим видом всех вокруг. – То есть я тебе понравилась тогда? – Гермиона не собиралась отвлекаться от интересующей ее темы. Она видела, как кисть замерла на несколько секунд, пока Драко обдумывал ответ. – Тогда мне понравился твой взгляд. – Мой взгляд на что? – Твой фирменный взгляд, – Драко снова взял паузу и немного прочистил горло, чтобы продолжить, – ну знаешь, ты так смотришь на большинство людей вокруг себя. Такой снисходительный. Это было очень по–слизерински. – Что?! – Серьезно, разве тебе об этом не говорили твои друзья? Впрочем, у Поттера же явно проблемы со зрением… – Нет у меня такого взгляда. – Гермиона обиженно замолчала и отвернулась. Она чувстовала, что эмоции сейчас могут помочь ей выплеснуть магию. Сосредоточившись, она протянула правую руку к белоснежным перьям, разложенным на кофейном столике, и твердо сказала: – Вингардиум Левиоса! Несколько перьев дрогнули и приподнялись, плавно покачиваясь в воздухе. Магия теплым ручейком выходила из ее ладони, и Гермиона чувствовала эту связь. Она медленно выдохнула и приподняла руку, заставляя перья подчиниться ею желанию. Они поднялись еще выше и начали медленно крутиться вокруг своей оси. Это было завораживающе, совсем как в тот первый раз, когда Гермиона пробовала колдовать самостоятельно дома, еще до Хогвартса. Драко наблюдал за девушкой, стараясь не шевелиться и не помешать ей. Она снова была бесподобной. Хотелось бы ему запечатлеть этот момент. Возможно, однажды он нарисует это по памяти. Пока он просто взглядом художника вбирал в себя все детали. И даже шрам на ее правой руке больше не цеплял его взгляд, не раздражал своим напоминанием об обете. – Ай! Живоглот! – Гермиона возмущенно закричала, когда кот неожиданно подпрыгнул и схватил одно из перьев, нарушая заклинание. Не обращая внимание на хозяйку, это рыжее создание, совсем не грациозно и громко топая, унесло свою добычу на второй этаж. – И даже не смей его грызть на кровати, ты слышишь? – девушка устало откинулась на спинку дивана, растирая руку. Она была довольна собой – прогресс все же был. Пусть и не такой, как она рассчитывала. Часы показывали почти десять вечера и она решила, что на сегодня с нее хватит работы. Опустив босые ноги на теплый ковер, Гермиона поднялась с дивана и потянулась, сбрасывая накопившееся напряжение. Короткий край свитера приподнялся, слегка обнажая живот, и этого момента хватило, чтобы девушка почувствовала его взгляд. Снова. – Чай? – Кхм, что? – Драко очнулся и снова вернулся к своему мольберту, принимая вид очень увлеченного художника. Этому бы можно было легко поверить, если бы холст перед ним хоть как–то изменился за последние полчаса. Впрочем, возможно, она действительно не очень разбирается в живописи. И все эти поиски новых стилей на самом деле так и происходят. – Я говорю, тебе сделать чай? – Да, спасибо. Как обычно. – Угу, – Гермиона прошла на кухню и недовольно поморщилась, когда ступни коснулись холодной плитки. Привычно потянулась к верхней полке, где хранился черный чай, включила электрический чайник, взяла небольшой заварник. Она ушла в свои мысли, обдумывая, какие заклинания хотела бы попробовать завтра, поэтому не сразу уловила тихие слова Драко. – Я сегодня видел твоего отца. – Ммм, что? – девушка даже не повернулась к нему лицом, так и застыла с заварником в похолодевших руках. – Я, кхм, сегодня пошел в стоматологическую клинику, которая принадлежит твоим родителям. Венделл и Моника Уилкинс, ведь их теперь так зовут? – Я же просила... – Гермиона поставила чайник на место и обернулась, пытаясь скрыть свои эмоции, которые и сама не могла бы с легкостью определить сейчас. Растерянность? Злость? Тоску? Страх? – А я сделал так, как посчитал нужным. – резко ответил Драко и подошел ближе, отложив свои работу. Но заглянув в глаза девушки, он смягчился и примирительно поднял ладони, – Послушай, я же вижу, как ты страдаешь. Ты тоскуешь по ним, у тебя не было возможности узнать, как они, с тех пор, как мы начали планировать побег. И сейчас ты застряла здесь, без возможности выйти и разыскать их, когда они так рядом. – Что ты ему сказал? – Гермиона начала ходить по кухне туда–сюда, нарезая небольшие круги. Она всегда делала так, когда волновалась. – Ничего. Я зашел в очередную клинику, там был администратор, пожилая такая дама. Я спросил, можно ли попасть на прием к мистеру или миссис Уилкинс, просто, чтобы узнать, правильное ли место я нашел. Потому что до этого были неудачные попытки. Я до сих пор не очень–то подружился с Интернетом… – И? Гермиона вздрогнула, когда тихий щелчок оповестил о закипевшем чайнике, но она была настолько взвинчена, что не могла перестать ходить. Видя ее состояние, Драко решил взять на себя приготовление чая и продолжил свой рассказ: – Она сказала, что миссис Уилкинс пока не принимает, но есть возможность попасть к мистеру Уилкинсу, у него как раз было время. – И? – Я хотел вежливо отказаться, записаться на другой день. Обсудить это с тобой сначала. – И? – Гермиона честно пыталась сказать что–либо другое, но пока волнение слишком мешало ей говорить связно. – А потом он вышел из кабинета и заметил меня. – Драко залил листы чая горячей водой и, отставив чайник, повернулся к девушке. – Ты очень на него похожа. У вас одинаковые улыбки. – Это был правда он? – Гермиона подошла ближе и прислонилась к столу, чтобы почувствовать хоть какую–то опору. – Я видел его когда–то в Косом переулке, конечно, прошло время, но это точно был он, Гермиона. С ним все в порядке. Может тебе присесть? – Да, я лучше сяду. – девушка вернулась к дивану и опустилась на него, растерянно сжимая руки. Все эти дни она усиленно старалась не думать о том, что родители близко. Что она могла бы их найти и увидеть, впервые за три года. Снова почувствовать мамин запах. Спрятаться от внешнего мира в объятиях отца. Но пока она не вернула контроль над своей магией – все это было недоступно и бессмысленно, родители бы все равно не узнали ее. – С ними все в порядке, насколько я могу судить. Твой отец весьма энергичен. – Что ты имеешь в виду? – услышав нотки веселья в его голосе, Гермиона очнулась от своих мыслей. – Он буквально затащил меня в кабинет и осмотрел мои зубы, – сделав круглые глаза, признался Драко, – а ведь я почти сбежал. Гермиона представила своего отца, который грозно приказывает наследнику семьи Малфоев открыть рот, угрожая своими инструментами. Она не смогла сдержать улыбку. – И каков вердикт? Глядя на повеселевшую девушку, Драко почувствовал, как на душе стало легче. – Он сказал, что все в порядке и это даже удивительно в современном мире – ни одной пломбы, чем бы это ни было… Но сахар нужно ограничить. – О, я говорила тебе! Чай лучше пить без сахара, – Гермиона улыбнулась, вспоминая, как отец всегда своим пациентам напоминал о необходимости ограничивать себя в сладком. – Кстати о нем, – Драко вернулся на кухню и разлил чай в две чашки, мужественно проигнорировав сахарницу на столе. Гермиона с благодарностью приняла горячую чашку из его рук и сделала глоток, согреваясь от крепко заваренного напитка. Драко немного постоял, но не решился присесть рядом и вернулся к мольберту, отставив свой чай после первого же глотка. Слишком горько, на его вкус. Он критическим взглядом осмотрел холст и понял, что сегодня не получалось буквально ничего. Пытаясь сделать набросок набережной, по которой он бегал каждый день, ему никак не удавалось передать главное – настроение. В его работе не было ни тепла, ни легкости. Возможно, он слишком нервничал из–за того, что не знал, как Гермиона отреагирует на его решение разыскать ее родителей. – Я помню, как мы с Гарри разбили лагерь в Королевском лесу Дин. Рон тогда уже ушел от нас, не выдержав давления крестража. Мы не знали, что делать дальше, где искать остальные крестражи, куда двигаться. Только–только спаслись от Нагайны в Годриковой Впадине. Да еще и палочка Гарри сломалась. В общем, настроение было ужасным. Драко слушал, не перебивая, проникаясь мрачной атмосферой тех дней. Иногда он слишком легко забывал, через что пришлось пройти этой хрупкой девушке перед ним. – Я выбрала тот лес, потому что я была там с родителями в детстве. Мы приезжали в то место, разбили палатку, наслаждались природой. Я думала, мне будет спокойнее в этом месте. Но стало еще тоскливее. Деревья, река и все вокруг – все было прежним. Словно ничего не изменилось. Но это было неправдой, изменилось все. Родители бы не узнали ни это место, ни меня. Они и сейчас бы не узнали меня. И я не знаю, что сказать им сейчас. Что сказать, когда найду их. Тяжело вздохнув, Драко запустил руку в волосы, слегка взъерошивая пряди и не замечая, что пачкает краской светлые пряди. У него не было ответа на этот вопрос, да и Гермиона на самом деле нуждалась не в ответах. – Как вы справились с этим? Вы с Поттером? Не оставили надежду? – О, мы с Гарри… – Гермиона замялась, не зная, как правильно описать их отношения. Драко почувствовал неприятный укол в груди и медленно выдохнул, пытаясь избавиться от этого ощущения. В нем не было никакого смысла, умом он понимал это. – Мы с ним всегда чувствовали друг друга. И он всегда мог меня поддержать. В тот вечер, например, мы танцевали. – Вдвоем? – О да, – Гермиона рассмеялась, но смех был больше грустный, чем веселый.– По радио играла грустная песня, и была моя очередь носить на себе крестраж. Я слушала песню и думала, что нам следует навсегда остаться в том лесу. Состариться там. Не бороться больше. – И Поттер своими танцами вернул тебе желание жить? – Драко никак не мог избавиться от яда в своем голосе. Гермиона слишком хорошо расслышала их, поэтому позволила себе лишь легко улыбнуться: – Он просто разделил со мной этот момент. Подставил плечо. Гермиона сделала очередной глоток чая и наклонилась, чтобы поставить полупустую чашку на столик. Откинув волосы, она с удивлением заметила, что Драко снова подошел близко к ней и протягивает ей руку. Пару мгновений она рассматривала пятнышки краски на его ладони, а после несмело подняла взгляд, пытаясь разгадать его намерения. – Потанцуешь со мной, Гермиона? Мурашки побежали по коже. Она вложила свою ладонь в его руку, и он легко потянул вверх, поднимая с дивана. Уверенным движением Драко притянул девушку к себе, оставив, однако, целомудренное расстояние между ними. Тепло его ладони прожигало ей свитер между лопатками. Постановка рук была бы более уместной на Святочном балу, а не в уютном полумраке их гостинной. Но, возможно, Малфой никогда и не танцевал по–другому. Они смотрели в глаза друг другу, пытаясь сказать что–то этими взглядами, пока Гермиона не прервала этот момент: – А музыка? Драко улыбнулся, как умеет улыбаться только он, приковывая ее внимание к своему шраму в уголке губ. – Это легко организовать. Фред, включи что–нибудь… Под настроение. Спустя пару мгновений, которые понадобились магическому проигрывателю музыки, чтобы прочувствовать атмосферу, царящую в комнате, они услышали мягкие чарующие ноты. Гермиона узнала эту песню с первых тактов и она не смогла сдержать вздох удивления. Это была известная среди маглов романтическая песня Элвиса Пресли, и как только Драко услышит слова… Но он не дал ей выскользнуть из своих рук, а уверенно повел в танце, не обращая внимание на ее реакцию. Бархатный мужской баритон наполнил пространство, проникая в каждую клеточку тела: Wise men say – Мудрецы говорят Only fools rush in – Что лишь глупцы торопятся But I can't help – Но я ничего не могу поделать falling in love with you – Я влюбляюсь в тебя... С каждым словом Гермиона чувствовала, как руки Драко все крепче прижимают ее, словно поддаваясь магии этого голоса. Его запах окружал и манил, лишая способности анализировать свои действия. И его действия. Почему он не засмеялся, когда услышал слова? Почему не оттолкнул? Shall I stay? – Остаться ли мне? Would it be a sin – Будет ли это грехом If I can't help – Если я ничего не могу поделать falling in love with you? – Я влюбляюсь в тебя? Драко не отрываясь изучал лицо девушки, хоть она и опустила свой взгляд, пытаясь спрятать смущение. Ее ресницы дрожали, отбрасывая причудливые тени на щеки, все еще покрытые побледневшими веснушками. Дрожала и она сама, он чувствовал это в каждом неуверенном шаге. Ее прохладные пальцы щекотали шею, зарождая горячие импульсы в его теле. Like a river flows – Как река течет Surely to the sea – Прямиком к морю Darling, so it goes – Дорогая, так происходит Some things are meant to be – Некоторым вещам суждено сбыться Гермиона чувствовала, как мужская ладонь медленно опускается ниже, по–хозяйски накрывая ее поясницу и притягивая ближе к себе. Она снова сбилась с шага, стремительно теряя связь с реальностью. Крепкие руки не давали отстраниться, не давали и шанса сбежать. Девушка резко выдохнула, когда поняла, что находится совсем близко. Ее дыхание щекотало кожу на его шее, она чувствовала, как это действовало на Драко. Она хотела придвинуться еще ближе и провести языком по коже, заставить дрожать и его тело тоже. А может, она и не пыталась бороться? Она давно хотела этого? Ведь некоторым вещам суждено сбыться? Гермиона наконец набралась храбрости и подняла подбородок, встречая прямой изучающий взгляд серых глаз. Так … близко. Take my hand – Возьми мою руку Take my whole life too – Возьми всю мою жизнь For I can't help falling in love with you – Потому что я не могу не влюбляться в тебя Драко дрогнул, когда увидел огонь в ее глазах. Лихорадочный взгляд человека, который готов прыгнуть в бездну, не раздумывая. Едва ли у него был другой взгляд сейчас. Он почувствовал, что ее пальцы крепко сжали его ладонь, и ответил нежным пожатием. Это стало словно знаком. Сигналом. Взрывом в их маленькой вселенной. Накрыв ее горячие губы своими, Драко едва сдержался, чтобы не смять их, не спугнуть жадным напором. Она же была такой мягкой, такой податливой, что легко было ощутить себя мужчиной, который берет свое по праву. Он отпустил ее руку и запустил свои пальцы в ее волосы, крепко фиксируя затылок. Самоконтроль трещал по швам, хотелось всего и сразу. Они слишком долго ждали этого момента. Гермиона млела от этого властного, но в то же время, полного нежности поцелуя. Он был напорист и горяч, она чувствовала, как дрожит его тело под ее пальцами. Девушка гладила его плечи, опасаясь, что скоро ей придется просто вцепиться в них, чтобы не потерять опору под ногами. Голова кружилась, даря ощущение полета. Его рука проворно пробралась под ее свитер и Гермиона даже не попыталась сдержать стон наслаждения, когда мужские пальцы начали нежно поглаживать кожу вдоль позвоночника. Она прогнула поясницу и прижалась грудью к нему, выбивая ответный стон. Драко наконец смог оторваться от ее губ и спустился ниже, покрывая поцелуями линию подбородка, шею… Вот только Гермиона замерла, ощутив между ними кое–что твердое. Ее ладонь на его груди накрыла холодный медальон, который не смог спрятать тонкий джемпер. Фамильный медальон Малфоев, в котором была спрятана магия Драко. И это отрезвило ее, заставив замереть, как вора, пойманного на месте преступления. – Это ничего не значит, Гермиона. – хрипло прошептал парень, оставляя нежные поцелуи за ушком, пытаясь снова лишить ее способности думать. – Значит. – упрямо прошептала она в ответ, качая головой. – Больше нет. Сними его.– Драко поглаживал пальцами позвонки на шее, беря ее тело в союзники. Ей слишком хотелось сдаться. – Это значит для меня, – уже менее уверенно пролепетала Гермиона, отклоняя голову, чтобы дать ему возможность поцеловать шею чуть ниже. Именно там, где хотелось больше всего. – Мы поговорим об этом завтра, – гипнотизируя ее низким голосом, Драко продолжил свои ласки, в которых присутствовал точный расчет. Он посылал ее телу невербальные сигналы: “Видишь? Ты больше не можешь мне сопротивляться”. – Завтра, – послушно повторила Гермиона и, отпустив медальон, заскользила ладонями вверх, крепко обнимая Драко за шею. Ощущение полета вернулось так быстро, словно и не было этой паузы. Ей хотелось более близкого контакта. Стать еще ближе. Драко понял ее желание и, наклонившись, подхватил Гермиону под бедра, с наслаждением чувствуя, как крепко она обхватила его ногами, скрестив лодыжки за спиной. Слегка потеряв равновесие, он сделал пару шагов и прижал девушку спиной к стене, не забыв подставить свою ладонь, чтобы смягчить удар. Припечатал еще одним поцелуем, поглощая ее стон своими губами. Его ладонь сжимала бедро, наверняка оставляя следы на бледной коже. Спустя пару мгновений, Гермиона почувствовала, что ей этого мало. Она инстинктивно поерзала, наслаждаясь новыми ощущениями. Драко ответил рычанием и поудобнее перехватил девушку, чтобы подняться наверх по лестнице, не выпуская свою добычу из рук. – Есть кто дома? Этот знакомый тягучий голос не сразу проник в сознание увлеченной пары. Однако, настойчивость – одна из свойств натуры их незваного гостя. – Ауч, да у вас все никак медовый месяц не закончится… А Поттер уверял меня, что вы в тоске и безысходности. Гермиона замерла и зажмурила глаза. На всякий случай. Драко не спешил выпускать девушку из своих объятий, лишь отстранился и свободной рукой поправил сбившийся край ее свитера. – Ты не вовремя, Тео. – Да я уже вижу, – судя по веселью в голосе, Тео ни за что бы не пропустил такую сцену, даже если бы ему заплатили за это. – у вас тут своя атмосфера. Музыка… Перья летают. А я думал, что Грейнджер колдовать не может. От удивления Гермиона распахнула глаза и выглянула из–за плеча Драко. Действительно, все перья красиво летали по гостинной, словно тоже танцуя под музыку. Вот и ощущение полета… Пробормотав Фините , девушка снова спряталась за плечом Драко, не желая встречаться взглядом с Тео. Вместо этого она попала в плен серых глаз, пристально изучающих ее эмоции. Драко чуть ослабил хватку, позволяя ногам Гермионы соскользнуть вниз, но не отступил от нее, все так же поддерживая своим телом. – Ты не дашь нам минутку? – не оборачиваясь, процедил Драко своему другу. Кажется, с этой минуты – бывшему. – Минутку? Вам точно хватит? – судя по звукам позади них, Тео добрался до дивана и с наслаждением плюхнулся на мягкие подушки. – Мне жаль, – тихим шепотом, предназначавшимся ей одной, Драко запустил новую волну мурашек по ее телу. – Надо узнать, что ему нужно. – растеряно протянула Гермиона, не прекращая пропускать короткие пряди белоснежных волос между пальцами. – А потом выставим его и продолжим, откуда начали, – Драко легонько подул на нее, отгоняя непослушные кудри от лица, а после оставил целомудренный поцелуй на кончике ее носа. – Между прочим, обидно. Я к вам не с пустыми руками. Некто Мистер Поттер просил передать для пока-еще-Мисс-Грейнджер подарок от некого Мистера Олливандера. Даже не знаю, что же это могло быть… Драко увидел, как понимание озаряет лицо Гермионы, и со вздохом сожаления отступил от девушки, позволяя ей пройти к Нотту. Кажется, их размеренную устоявшуюся жизнь вдвоем ждут большие изменения.