Яблоко Эдема

      На стенах было множество изображений, которые никак не вязались с тем, что Жакотт ожидала увидеть. Это были изображения разрушений, убийств, потопов, пожаров... Почему-то это показалось женщине странным. Храм казался бесконечным. Коридоры вели в пустые залы. Под ногами скрипел песок. Каждый шаг эхом отражался от стен и уходил к потолку, настолько высокому, что даже свет фонарей не помогал различить его. По полу веяло холодом.       Обрубок не переставал молиться, даже не смотрел под ноги, отчего иногда спотыкался. Состояние Джека было крайне плачевным, но даже так он умудрялся шутить и болтать о всяких глупостях, чем неимоверно раздражал Жакотт. Она держала Джека за руку, думая лишь о том, чтобы его спасти. Почти неуловимый шёпот проносился по хмурым серым коридорам. В помещениях было до того темно, что в любой момент можно было пропустить поворот. Однако Жакотт следовала карте даже тут, хотя у неё начали появляться вопросы относительно этого места. Капитан оглядела стены без окон и пугающие символы на них, и остановилась.       — Капитан? — Чарли, сжимавший руку Ноэля, обернулся.       Пока что указанный в записях путь был верным. Даже слишком. Жакотт постаралась воссоздать в памяти образ проповедника, с которым провела немало времени... но не смогла, словно кто-то намеренно стёр черты его лица из её памяти.       Джек не сводил заинтересованного взгляда с Жакотт, выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Капитан подняла круглые от испуга глаза на Джека, будто искала ответов, поддержки или хотя бы понимания. Но что он мог ей сказать? Жакотт посмотрела на отряд, только сейчас осознавая опасность, которая их подстерегала. Чёрный Пёс остался за дверью, но его вопли до сих пор стояли в ушах. Пускай Жакотт была к этому готова, чувство вины не отставало. Капитану становилось тошно, когда Чарли смотрел на неё с немым укором. Он видел, что Жакотт даже не пыталась спасти Чёрного Пса. Она своими руками убила члена отряда. Ноэль хлюпнул носом, и это отвлекло капитана от тяжких дум. Присутствие брата напоминало, почему Жакотт вообще решилась на это. Брат рассматривал рисунок на стене с отрешённым выражением лица, пытался отколупнуть краску обкусанным ногтем. В какой-то момент парень отвлёкся от своего занятия, посмотрел вниз и пустил пузырь носом.       Джек сжал руку Жакотт, и та наконец немного расслабилась. У неё есть цель, она уже вступила на кровавую дорожку, пути назад уже нет, поверни она назад — и жертва Чёрного Пса будет напрасной. Скорбеть о нём не было смысла. Тем более, дальше предстоят новые опасности. Молитвы Обрубка стали громче, он не выпускал из рук крест. По его щекам текли слёзы, а в глазах стоял испуг, но он шёл, стараясь держаться ближе к отряду.       Жакотт вдруг показалось, что рисунки на стенах начали двигаться. Кровь стекала с нарисованных жертвенных пьедесталов, люди кричали, охваченные огнём, волны разбивали корабли о скалы... Капитан вновь остановилась, охваченная животным ужасом. Ей действительно не показалось — изображения двигались.       — Вы тоже это видите? — прошептала Жакотт, указав на стены.       — Что?! — взвизгнул Обрубок, прижимая крестик к губам. — Что на этот раз?! О Господи… — он сел на землю, поджав ноги.       Никто не увидел ничего странного... в отличие от капитана. Стоило Жакотт обратить внимание на Ноэля — и по её спине пробежал табун мурашек. Брат смотрел на сестру с кровожадной ухмылкой, которой никак не могло быть у полоумного дурачка. Спустя мгновение видение рассеялось, рисунки перестали двигаться, а Ноэль вновь пускал носом пузыри. Вместо страха Жакотт ощутила злобу и раздражение. Кто-то смел играть с её сознанием, а этого она допустить никак не могла. Когда всё закончится, пускай хоть небо рухнет на её голову, но не тогда, когда она в шаге от того, чтобы наконец дать брату нормальную жизнь… и спасти Джека.       Последний не упустил момента напомнить о себе, ткнув Жакотт в бок.       — Не отвлекайся, дорогая, ты единственная знаешь правильную дорогу… хотя, возможно, это не так… — Джек странно посмотрел в сторону Ноэля, будто подозревая что-то.       — Если бы ты меньше болтал, я бы была внимательнее, — огрызнулась капитан, удобнее перехватив его руку.       — Может быть, нам стоит повернуть назад? — жалобно проскулил Обрубок.       — Можешь вернуться к нашим друзьям по ту сторону дверей, — прорычала Жакотт.       Обрубок ещё сильнее скис и вновь начал молиться.       — Капитан, а что вообще за сокровища нас ждут там, впереди? — Чарли дёрнул Ноэля, чтобы тот поспешил. — Пока по дороге мы встретили лишь опасности. Что может быть в конце такого тяжёлого пути?       — Всё, что попросишь, — Жакотт повернула голову в сторону Чарли.       — А вернуть кого-то к жизни можно?       — Можешь проверить... Чарли.       Коридоры храма вели извилистыми путями сквозь мрачные, похожие друг на друга, комнаты. В них путешественники встречали лишь грязь и запустение, и ни одного намёка на жизнь. Ни мебели, ни каких-либо предметов обихода. Иногда можно было наткнуться на каменные постаменты, но для чего или кого они предназначались, было неизвестно. Жакотт догадывалась, но задумываться не хотела. Грубый камень блестел в неярком свете фонарей, а сводчатые потолки были настолько высоко, что их почти нельзя было различить. Не храм, а настоящий склеп. Ноги Обрубка путались, он часто оглядывался и вздрагивал. Иногда пират даже останавливался, прислушиваясь. Жакотт притормозила, решив поторопить его, но Обрубок встал как вкопанный, вглядываясь в темноту за спиной.       — Если не поторопишься, я тебя тут оставлю, — бросила Жакотт.       — Вы можете... — протянул Чарли и подошел к Обрубку. — Стэн, пойдём…       Жакотт благоразумно решила не отвечать на явную провокацию юнги — тем более, он был ей ещё нужен. Ей самой было не по себе от этого места. Изображения на стенах вновь стали оживать. На этот раз они повествовали о жертвоприношениях, и если прислушаться, можно было услышать душераздирающие вопли. До капитана начало доходить, почему проповедник говорил о жертвах. Джек, тяжело дыша, привалился к стене, отвлекая Жакотт от тяжёлых раздумий. Воробей снял флягу с пояса, но в ней оказалось пусто.       — Почему, когда мне это действительно необходимо, никогда нет рома? — возмутился Джек. Жакотт молча сделала глоток из своей фляги и отдала ему. Тот благодарно отсалютовал флягой и припал к горлышку.       — Господь Бог, великое несчастье обрушилось на меня. Заботы душат меня. Я в растерянности. Смилуйся, Боже, и помоги. Дай силы снести Твоё бремя... — бубнил Обрубок. Чарли суетился рядом.       — Что это с ним? — Джек махнул флягой в его сторону. — Эй, парень, успокойся, мы уже скоро дойдём...       Несмотря на своё плачевное состояние, Джек не падал духом. Картинки мало того что стали оживать, они обрели форму. Обрубок выпучил глаза, начал вырываться из хватки Чарли.       — Успокойся! Нам нужно идти! — Чарли пытался утихомирить пирата, но тот был вдвое больше юнги, поэтому вскоре вырвался.       Ноэль будто бы совсем не волновался — он равнодушно наблюдал за истерикой Обрубка, шевеля пальцами. Поведение брата начало напрягать Жакотт.       — Стэн! Прекращай! — Чарли всё пытался успокоить Обрубка.       — Нет! Я не пойду! Я не хочу умирать! — Обрубок, казалось, готов был заплакать.       — Джек, тут что-то не так. Ты ведь тоже видишь… — Жакотт наклонилась к Джеку, чтобы никто, кроме него, её не услышал.       — Ты о том, что вокруг творится какая-то чертовщина? Определённо. Меня это не пугает, — Джек пожал плечами и сделал ещё один глоток рома.       Жакотт вновь осмотрела стены. От увиденного по спине продрал мороз.       — Почему? — Жакотт невольно придвинулась ещё ближе к Джеку, будто в попытке от чего-то защититься.       — Для меня это обычный четверг. Эй! — Джек с явным трудом встал, подошёл к Обрубку и взял его за грудки под удивлённый взгляд Чарли. — Возьми себя в руки!       Джек дал пирату пощёчину и влил рома ему в рот.       — Легче?       Обрубок растерянно кивнул и поднялся.       — Нам нужно убираться отсюда. Где выход? — Джек недовольно повёл плечами.       — Нам нужно пройти ещё несколько залов... — неуверенно ответила Жакотт.       — Нам стоит поторопиться, — Джек подтолкнул её вперёд.       Чарли взял за руку и Обрубка, и Ноэля. Его ладони дрожали, но он не подавал вида. Обрубок вцепился в юнгу, словно ребёнок в юбку матери.       Джек весь вспотел, Чарли сильнее стискивал пальцы, Жакотт старалась смотреть только вперёд, боясь даже взглянуть на стены. Всем было страшно. Сильнее всех боялся Обрубок.       — Вы слышали?! — взвизгнул вдруг он.       — Да прекрати ты! — юнга оттолкнул от себя пирата, и тот прислонился к стене, зажмурившись.       — Может действительно стоит повернуть назад? — неуверенно произнёс Чарли.       Все остановились, идея была слишком заманчивой. Идти вперёд не хотелось никому.       — Ведь... ведь мертвецы должны были уйти оттуда… — вновь подал голос Чарли.       — Нет. Мы почти дошли. Нам нужно идти, — голос Жакотт дрожал.       — Не говорите этого! Ради Бога, не говорите! — Обрубок скрёб стену. Он уже повернул бы обратно, но ему было слишком страшно идти одному. — Давайте вернёмся вместе! Я не пойду дальше!       Жакотт сжала зубы. Ноэль по-прежнему был не похож сам на себя. Хотя на парня почти не обращали внимания, каждый был слишком напуган, чтобы обращать на это внимание.       — Прекрати визжать! Веди себя как мужчина! — рявкнул Джек, хотя сам еле сдерживался от того, чтобы броситься назад. Но осознание того, что смерть близка, удерживало его от опрометчивого поступка. — Бежим к выходу! Надо просто преодолеть это!       — Чёрт, Джек прав... Храм пытается нас остановить.       Наверх вела лестница, в конце которой показались двери. Но смотреть на них не хватало смелости, и Жакотт гнала отряд вперёд. Они шли — спотыкались, но шли. Ещё немного, и всё закончится... Иллюзии тянули окровавленные руки из стен, хватали за волосы, выли, будто дикие звери. Жакотт тащила Чарли за руку, выталкивая перед собой. Джек, глубоко дыша, еле переставлял ноги, но шёл. Обрубок остановился у самых дверей, его губы дрожали.       — Ну же! Нам нужно выйти! Вперёд! — Жакотт упорно дёргала ручку, Джек ей помогал, а Чарли мёртвой хваткой вцепился в Ноэля. Ржавые петли скрипнули, и двери, наконец, поддались.       — Нет! Боже, нет! — Обрубок закричал. Он всё дальше отходил от двери.       — Эй, стой! Это выход! Мы должны выйти! — Джек протянул ему руку, но тот неуклюже взмахнул культей.       — Не-ет! — Обрубок закричал так громко, что заложило уши. Его ноги подломились, и он полетел вниз. Отряд с ужасом наблюдал за тем, как пират пролетел всю лестницу и с хрустом приземлился. Лицо его оказалось в районе спины.       — Нет, — прошептал Чарли, прежде чем его вытолкали наружу. — Мы должны ему помочь! Может, он ещё жив! — он закричал, выворачиваясь из хватки Джека.       — Хочешь обратно? Валяй! — Воробей отпустил юнгу, и тот упал.       Стоило отряду преодолеть ворота, как страх отступил. Вернулась способность трезво мыслить. Чарли посмотрел на двери, но желания возвращаться не возникло. Одна мысль о том, чтобы войти в этот храм снова, вызывала дрожь.       — Это вы его убили! Как и Чёрного Пса! Вы! — Чарли вскочил на ноги, по его щекам стекали слёзы. Он указывал на капитана.       — Ты смеешь обвинять меня?       — А Том? Вы оставили его мертвецам! Я видел! А теперь и Стэн! — Чарли отошёл еще на пару шагов.       — Парень, я думаю, тебе бы стоило придержать обвинения, — Джек примирительно поднял руки.       — А вы с ней заодно! Чёрный Пёс был прав! А я… я следующий, да?! — осознание этого так сильно удивило Чарли, что он даже пошатнулся. — Ну уж нет! Я вам не дамся!       Юнга схватил Ноэля, прижал к его горлу нож. Жакотт ахнула.       — Я никуда его не отпущу, пока вы не выведете меня отсюда! — Чарли сделал два шага назад, — Только попробуйте что-то сделать, и я убью его!       — Жатти! Мне страшно! — захныкал Ноэль.       — Отпусти его. Я даю тебе слово, что с тобой ничего не произойдёт. Только отпусти Ноэля, — Жакотт смотрела в испуганные глаза юнги.       — Давай, прирежь парня, — Джек махнул рукой и улыбнулся.       — Ты что несёшь?! — крикнула Жакотт и испуганно посмотрела на Чарли.       — Я ведь это и сделаю! — Чарли сильнее надавил на нож, на шее Ноэля показалась кровь.       — Нет! Пожалуйста! Я обещаю, что тебе ничего не будет! Пожалуйста... не надо! — шептала Жакотт.       — Да нет. Прирежь! Одним больше, одним меньше… Наконец канючить перестанет... — искушал Джек.       — Я лучше тебя прирежу! — разозлилась капитан.       — В очередь... — вяло махнул рукой Джек. — Ну, ты режешь, или как?       — Не смей! — запротестовала Жакотт.       — Режь!       — Нет!       — Да!       Чарли даже как-то растерялся и ослабил хватку. Он смотрел то на Жакотт, то на Джека, а они будто бы и забыли, о чём спорят.       — Надоело. Я сам убью его. — выдал вдруг Ноэль. Он неожиданно вывернулся из хватки юнги, развернулся... и вогнал два пальца ему в глазницы, а затем ткнул кулаком в незащищённую шею. Раздался хруст, и Чарли упал замертво.       Время словно замерло. Джек и Жакотт перестали спорить.       — У него такие потные ладони, вы бы знали... — Ноэль провёл рукой по шее и брезгливо сморщил нос.       — Н... Ноэль? — Жакотт раскрыла рот.       — Да, Жатти... — кто-то в обличии Ноэля притворно скосил глаза. — Нет, конечно... Твой братец просто оказался самым подходящим из вас. А ты молодец, Воробей, хорошая была попытка. Очень приятно, Змей. — он протянул окровавленную руку для рукопожатия, но, не получив ответа, убрал её и пожал плечами. Потрепав осоловело смотревшую на него парочку по щекам, Змей прошёл мимо них и остановился у высоких золотых врат.

Господа... и дамы... Добро пожаловать в Эдем!