Дым сигарет не спасает уже

— Он такой пиздецки раздражающий! — Кто, Вик, — спрашивает Томас, заходя в пустую классную комнату с гитарой за спиной, — ты сама с собой разговариваешь? — Да, разговариваю, — поднимает Виктория красные глаза на парня, — мне надо чем-то заглушить все это, я не выдерживаю, — тяжело роняет голову на сложенные на парте руки, издавая сдавленный стон. — Эй, эй, эй, принцесса, ну что случилось?       Томас садится на стул по другую сторону парты от девушки, повторяя ее позу со сложенными руками на столе. Кладет на них голову, пытаясь хоть как-то заглянуть в глаза Виктории. — Я могу как-то помочь? — осторожно трогает Викторию за плечо, пытаясь все же привлечь ее внимание. — Нет, нет, не можешь, — шепчет девушка и Томас, кажется, даже слышал несколько всхлипов, — нет, нет, нет, — продолжает Виктория как в бреду. — Нет! Можешь! — вскакивает со своего места, роняя стул на котором сидела. — Черт возьми, это же так просто! — Пожалуйста, Виктория, я не понимаю тебя, — поднимается со своего места парень, хватает подругу за плечи, немного встряхивая, пытаясь привести в чувство. — Тебе надо сыграть, Томас! Это же гениально. — О, я рад, что ты заметила мою гитару, хочу пробоваться в оркестр для зимней музыкальной пьесы у нас в школе. — Да, да, это очень интересно, Томас… — А это сейчас было не очень вежливо, — перебивает Викторию. — Ты не понимаешь, мне нужна твоя музыка. Любая музыка. — Затем, что… — замолкает и выжидающе смотрит на девушку. — «Затем что» что? — непонимающе хлопает глазками Вик. — Зачем тебе музыка? Что с тобой творится? — Соулмейт, — произносит только одно слово, но с таким благоговением, будто бы в нем смысла было больше, чем во всех философских трактатах, и прикрывает ладошкой рот, будто для нее это слово было самым страшным матом и ей сейчас невероятно стыдно за него. — У тебя появился… соулмейт? Ну то есть… не появился, был, конечно, но… вау, — подходит Томас к девушке, заключая ее в объятия и неловко похлопывает по спине, явно не понимая, как реагировать на такое. — Это же классно, Вик. Ну, — вытирает соленые дорожки с ее щек, — надо тебе теперь реветь из-за этого? — Ты не понимаешь, Том, это очень больно. Я, — запинается девушка, судорожно втягивая воздух, — я не знаю как это объяснить. Все вокруг романтизируют соулмейтов, как это классно, слышать то, что слушает твой соулмейт, это же так сближает, — тараторила Виктория, вкладывая в слова, кажется, весь свой запас сарказма, — но я будто схожу с ума. Эта чёртова музыка в голове постоянно. Когда я на уроках, когда я дома ужинаю, когда ложусь спать и когда просыпаюсь. А иногда даже ночью. — Теперь мы знаем, что он или она меломан. И не из Америки, если на ночь музыка прекращается. — О, Томас, прекрасно, открой свое детективное агентство, найди эту сволочь и пристрели. Я просто хочу тишины. — Все настолько, — как бы не веря, выделяет интонацией это слово, — плохо? — О, нет, вообще-то намного хуже, чем я смогла описать, но мой мозг сейчас забит только «Work» Рианны. И поверь мне, если это чудовище не перестанет слушать ее на повторе, я застрелюсь. — Ну, это необязательно, — ухмыляется Томас, доставая гитару из чехла, — ты сказала, что это можно заглушить другой музыкой? — Да, если, когда я сосредоточусь на своей музыке, его будто бы вытесняется из моей головы — Тогда средоточься, — заканчивает Томас фразу началом первого боя с зажатым Am. — Это было круто, я и подумать не могла, что ты знаешь столько песен! — восклицает Виктория, обнимая друга. — Спасибо тебе большое, это правда помогло. — Классно, я был рад помочь, только, жаль, прослушивание пропустил, — грустно вздыхает Томас, искоса поглядывая на настенные часы. — Ну и сдался тебе этот оркестр? — Я люблю музыку, а тут был шанс играть для какой-никакой публики. — Я — твоя публика. При чем намного более благодарная, в отличии от тех, кого заставляют ходить на школьные постановки. Я участвовала в одной из таких, ощущения, знаешь, не из лучших. — Ладно, ладно, — поднимает Томас руки в примирительном жесте, — верю на слово, домой вместе? — Конечно, — Виктория наконец улыбается своей самой искренней и яркой улыбкой, чем, безусловно, радует Томаса. Они часто ходили домой вместе, так как жили всего через один участок друг от друга, и все эти прогулки, несомненно, были самой весёлой частью загруженного школьного дня. Именно то, что нужно было Виктории чтобы наконец окончательно расслабиться и отдохнуть от соулмейта. Но Томас, кажется, был не самым эмпатичным человеком. — Знаешь, у меня около сотни вопросов. — И как минимум 99 из них про соулмейта? — Да, — протягивает Томас, ковыряя носком ботинка лакированный пол классной комнаты, — но начну, пожалуй, с последнего. Ты как, черт возьми, пробралась в этот класс? — Знаешь, — начинает Виктория, когда они уже подошли к ее дому и пришло время прощаться, — а ведь мы могли мы попробовать что-то вместе сыграть. У меня с акустикой не очень, но я неплоха на басе. — Я еще на электро играю, думаю она для баса больше подойдет, — Томас смущённо улыбается девушке и Вик понимает, что, кажется, до нее о своих талантах парень мало кому говорил. — Правда? Так это мы, получается, почти рок группу собрали, — смеётся Вик. — Барабанов только не хватает. — И вокала, — отвечает смешком Томас, разделяя приподнятое настроение девушки. — Рок можно играть и без вокала, но с ним, конечно, лучше. А ведь идея и правда неплохая. — Собрать рок группу? — Ага, заглушим этого любителя попсы в моей голове нормальной музыкой.       Виктория только закончила расклеивать объявления о наборе в группу по всем информационным доскам школы и, желая перекусить после нелёгкой работы, уселась на лавочку в столовой, но ее спокойствие прервал резкий шум в голове. Девушка откинула надкусанный сэндвич на стол и сжала пальцами виски, но шум никак не прекращался. Только спустя добрых пять минут в какофонии звуков удалось узнать кричалку черлидерш. Уж за что ее так вселенная не взлюбила, что даже крики невпопад с музыкой на заднем фоне восприняла как песню, которую слушает ее соулмейт, Виктория не понимала, но это и не важно. Единственное, чего хотелось сейчас больше всего — это выкинуть их голоса поскорее из головы. За три минуты черлидерши повторили свой номер, и девушка осмелилась отнять пальцы от пульсирующих висков. Минута на передышку что для группы поддержки, что для Виктории, и они начинают заново. Только вот все слышится странно, будто с эхом. Будто и в голове, и снаружи? Черт возьми, а ведь спортзал за стенкой от столовой. Осознание накрывает будто волной, полностью оглушая. То есть вот так просто? Когда у кого-то соулмейт живет на другом материке, у нее же он сейчас находится в соседней комнате? Какая ирония! Ведь ей соулмейт не нужен, она его уже ненавидит только за музыкальный вкус, а тут, оказывается, она может высказать ему все прямо в лицо, надо просто выйти из столовой, пройти два шага и вот… она. Точно она, черлидерши ведь.       Как в тумане поднимается со своего места, берет рюкзак, но совершенно забывает про незаконченный обед. Это так просто, подойти к девушкам, сказать, что, кажется, одна из них твой соулмейт. Они, конечно, не поверят, попросят включить какую-нибудь музыку в наушниках, и тогда, когда Виктория это сделает, одна из с удивлением воскликнет, что тоже слышит музыку, они сравнят жанры песни и, на всякий случай, даже слова. И потом. Что потом? Наверно, их личное «долго и счастливо»? А зачем еще нужны соулмейты?       Приоткрывает массивную дверь в спортзал так, чтобы можно было проскользнуть внутрь и остаться незамеченной. Оглядывается вокруг и замирает. На трибунах, на подоконниках больших окон, да и прямо на полу сидит вся команда школы по баскетболу. Блять. Еще и у почти каждого спортсмена личная группа поддержки. Это не менее полусотни человек, не считая двадцати черлидерш. Никогда еще Виктория не чувствовала себя так близко к цели, но и так далеко одновременно. Несколько парней оглядели ее с ног до головы совершенно незаинтересованным взглядом и вернулись к своей беседе.       Вмиг Виктория почувствовала себя очень глупо. Как можно было надеяться на лёгкий финал? Можно же было сразу догадаться, что ничего в этой жизни так просто не бывает. Стоило благодарить вселенную хотя бы за то, что твой соулмейт жив и в непростительной близости от тебя, но хотелось только кричать от злости да ударить что-нибудь посильнее.       Прикрывает за собой дверь спортзала и бредет по направлению к выходу из школы. У нее сегодня еще два урока, не считая того, который она прогуливала прямо сейчас, но моральных сил на что-либо совершенно не осталось.       В голове снова играет попса, на этот раз Тейлор Свифт. Наверно, у того, кто был в спортзале, закончилась тренировка и он сидит сейчас на оставшихся уроках, прикрывая рукой один наушник. Или тоже прогуливает, как и Виктория, скрашивая пасмурную осеннюю погоду своей любимой музыкой. Это мысль забавляет девушку, ведь, если это действительно так, то ее соулмейт все же чем-то похож на нее. Не музыкальным вкусом, но нелюбовью к правилам.       На следующий день Виктория делится информацией, которую узнала вчера, с Томасом. И для человека без личной жизни, он слишком активно проявляет интерес к ее. Предлагает составить список тех, кто состоит в баскетбольной и черлидинг командах. Хочет ходить к ним на тренировки, чтобы постепенно исключать из возможных вариантов тех, кто пропустит встречу, а музыка в голове Виктории не прекратится.       Девушка же слушает и даже кивает, но совершенно не понимает смысла того, что говорит Томас. У них сейчас прослушивание в группу, которую сама же Виктория и предложила создать, попросила ради этого ключ от одного из кабинетов и притащила с собой свой бас. Только вот как можно сосредоточиться на чем-то, когда в голове уже, наверно, полчаса, не меньше, играет Кэти Перри, одна и та же песня, кажется «Dark horse». Просто издевательство какое-то.       Люди приходят на прослушивание один за одним. Как оказалось, в их школе много музыкальных талантов, желающих реализовать себя. И на исполнении каждого Виктория пытается сосредоточиться, но ее соулмейт будто делает свою музыку все громче, чтобы заглушить то, что слышит девушка. Все, кто проходил прослушивание, остается ждать результатов в кабинете, рассаживаясь на стулья и столы, занимаясь своими делами или слушая выступления конкурентов.       Дверь опять открывается, заходит следующий кандидат. Кареглазый брюнет с совершенно непримечательной внешностью. Томас кивает ему в знак приветствия и просит немного подождать, так как желающих выступить много и даже образовалась небольшая очередь из трех человек. Тогда брюнет просит повторить его фразу, улыбаясь немного виновато и вынимая наушники из ушей.       Виктория даже вскрикивает от неожиданности и пару человек обеспокоенно оборачиваются на нее. Чертов шум в голове, уже отдающий болью в виски, резко прекратился. — Эта кричащая девушка — Виктория, наш бас. А меня Томас зовут, гитара. А вы? — Мия, тоже гитара, — отвечает высокая рыжая девушка и показывает на свою подругу, — а это Лора, вокал. — Николас, барабаны, — протягивает Томасу руку кудрявый парень лет шестнадцати. — Дамиано, певец, — улыбается высокий брюнет, тот, что зашел последним. — Дамиано, я думаю ты можешь не тратить тут время зря, — вскакивает Виктория с насиженного места на подоконнике и подходит к нему почти впритык, — ты нам не подходишь. — Это еще почему? Слишком хорош для тебя? — Томас мысленно отмечает, что популярность у женской части школы не очень хорошо повлияла на эго этого парня. Наверняка, с ним сложно работать, всегда сам знает, что и как лучше сделать. — Нет, ты слишком попсовый, — идет ва-банк Виктория. — Попсовый? — наклоняется к девушке и смеётся сигаретным дымом ей прямо в лицо. — С чего такие выводы, победительница? — Готова поспорить, что у тебя в наушниках Кэти Перри играла, — пан или пропал. Если она не угадала и это было совпадением, то ей просто будет стыдно смотреть в глаза Дамиано пару месяцев. Ну если же она права… — Какого? — самоуверенность на лице парня сменяется недоумением. Ну здравствуй, соулмейт. — Считай, что у меня интуиция хорошо развита. — Басистка значит? — поднимает ее лицо за подбородок и, наклоняясь к самому ушку, шепчет, — а я то думаю, почему у меня в голове бас играет по вечерам. А с недавнего времени еще и гитара, — кивает в сторону Томаса. Отпускает Викторию и оглядывает присутствующих в кабинете, — я слышал, как они все поют и играют и, поверь мне, даже из Кэти Перри в моих наушниках рокер лучше, чем из них. Так что, думаю, тебе стоит меня прослушать.       Виктория кивает в ответ и отворачивается к окну, пока Дамиано распевается и договаривается с Томасом о песне. Все-таки баскетболист, не черлидерша. И красивый вроде, раз половина школы по нему течет. И характером как сама Виктория. Взрывоопасная смесь. Но все мысли улетучиваются, когда Дамиано начинает петь. Красиво. Правда красиво, не придерешься. И главное, не фонит больше в голове чужой музыкой. — Поздравляю, Томас. Мы нашли нам в группу вокал.       Сегодня домой они шли втроем, и Виктория на своем собственном опыте убедилась, что вселенная не ошибается. Правда ведь соулмейт. И панк в душе, как и она сама, просто хорошо на людях скрывается. И интересы у них сходятся, не в музыке, конечно. Но, проводив басистку домой, Дамиано воткнул наушники, пока брел домой, и в голове у Виктории заиграли ее любимые «The Rolling Stones». Возможно, они все же смогут сосуществовать.       На ближайших выходных они вместе поехали и прокололи мочки ушей. Через месяц крыло носа, она — левое, он — правое. Через полгода сделали пирсинг сосков, тоже зеркальный. Еще через полгода начали покорять мир музыки, пройдя кастинг икс-фактора. Через четыре года завоевали популярность за пределами родной страны благодаря Евровидению.       Главное, что вместе, ведь вселенная никогда не ошибается с твоим соулмейтом. Даже если иногда ваши мнения расходятся. Например, в музыке.