Сладкий дождь

Администратор вбивает данные в компьютер и бросает несколько взглядов на Тиен, он хочет глубоко вдохнуть, чтобы уловить запах соблазнительной омеги. — Я тебе глотку разорву, — сквозь зубы произносит Намджун. — Эй, Джун, какими судьбами? — к ним приближается молодой альфа в костюме, — У тебя прекрасная спутница. — Если ещё хоть один альфа в твоём отеле положит глаз на мою омегу, я убью тут всех и каждого, Шон. Намджун не шутит, он на пределе. Гон ещё даже не до конца развился, сейчас он только набирает обороты, но к Тиен и без того жутко тянет. Инстинкты лишь усиливают влечение. — Оу, я понял. Кай, 5084 пробей для моего друга, — Шон не дурак и чувствует феромоны разъярённого альфы, — Джун, это лучший номер и на тот этаж сейчас никого не заселяем, поэтому можешь остаться на несколько дней. Кай кладёт ключ-карту на стойку и старается не дышать, взгляд поднять тоже теперь страшно. — Спасибо, я подумаю, — Ким забирает карту, берет за руку свою любимую и ведёт к лифту, — Лишь бы дотерпеть до номера. — Не хочу терпеть, — Тиен целует Джуна, как только лифт трогается с места. — Моя страстная Тиен, ты пленила меня, как же мне теперь быть? — выдыхает Намджун, обнимая любимую и упираясь носом ей в шею, аромат роз дурманит разум. — Джун… — шепчет Тия, не понимая почему он так резко прервал поцелуй. Омега чувствует то, как Лидер жадно глубоко, но очень медленно втягивает воздух. Он удовлетворенно стонет, аромат такой приятный, что с ума сойти можно от одного вдоха. — Люблю тебя… — Намджун отстраняется и смотрит в серые глаза, — Прошу, будь всегда на моей стороне. Не предавай… Никогда. — Я не предам… — почему-то Тиен хочется расплакаться и прижаться к альфе, раствориться в его руках, она так боится его потерять. Двери лифта распахиваются, Намджун ведёт Тию за руку к нужному номеру. Как только дверь захлопывается за ними, они тонут друг в друге. Джун подхватывает Тиен на руки и вжимает в стену. Тия обвивает ногами его талию и трется об возбуждённый орган, платье само ползёт вверх, обнажая ягодицы. Намджун до боли впиваются пальцами в них. Омега громко скулит. Скорее. Хочется больше. Тиен целует развязно с языком и дёргает рубашку Джуна, отрывая пуговицы. — Боже, — рычит альфа, — Не будь такой, я же тебя без подготовки так трахну. — Я не против, — смеётся Тиен, — Я давно готова принять тебя, Джун. — Я так не могу, все и так не по плану. Ким опускает Тиен на пол, снимает с себя испорченную рубашку, делает шаг назад и смотрит на прекрасную омегу, что стоит облокотившись на стену. — Соблазнительная и опасная. Только это мне приходит на ум сейчас. У тебя столько власти надо мной, что страшно. — Тебе нечего бояться, — Тиен подходит вплотную к любимому, берет его руку и кладёт к себе на сердце, — Я в твоей власти не меньше. Ты можешь вырвать мое сердце, если я когда-нибудь тебя разочарую. Намджун вспыхивает внутри и теряет себя, он запускает вторую руку за спину девушки и резко расстёгивает молнию платья, ломая бегунок. Хочется сорвать всё, что мешает рассмотреть её, почувствовать кожей каждый миллиметр любимой. Он себе в этом не отказывает, красная ткань падает на пол. Альфа жадно целует Тиен, покусывая за шею и ключицы, оставляя засосы и синяки от зубов. Прокусывать кожу в кровь пока не решается, оттягивает удовольствие и спустя мгновение уже бросает девушку на кровать, рывком разводя её ноги и размещаясь между них. Омега течёт сильнее, когда Джун ласкает её киску. Он готовит Тиен, а ей жутко хочется немедленно приступить. Девушка медленно двигает бёдрами и скулит, требуя большего. — Джун-и… — собственный голос не узнать, — Пожалуйста, я больше не могу ждать. — Хорошо, — альфа снимает с себя оставшуюся одежду. Ким водит членом по клитору своей любимой, она откликается стонами. Малышка точно не осознает на что нарвалась. Ладно. Терпеть и сдерживаться Джун устал. Он смешивает их природную смазку, распределяя её по своему члену и у Тиен между ног. — Потерпи немного, тебе будет больно, но это пройдёт, — Намджун нависает над омегой, затем целует её, чтобы отвлечь. Головка члена медленно погружается в Тию, она задерживает дыхание и кусает губу Джуна. Вкус крови успокаивает Тиен. А альфа замирает. — Не останавливайся, мне не больно, — шепчет в кровавые губы Тия. — Врушка. Делай больно в ответ, я не против, — Джун смотрит в глаза омеге, что готова отдавать всю себя ему, и входит глубже. Тиен прикрывает глаза и выгибается в спине, она обнимает Намджуна, ногтями впиваясь в спину любимого, жмётся к его горячем телу. Он нежен, старается быть аккуратным, даже начало гона не позволяет ему забить на все и просто вдалбливаться в омегу. Тия утыкается носом в шею, часто дышит, сходя с ума от его феромонов, она отдаётся инстинктам. Джун начинает двигаться в обратную сторону, после снова медленно входит на половину длины, с каждым движением член скользит все легче. Смазка смешивается с кровью, а боль с диким желанием. Феромоны и ласки Намджуна, его поцелуи притупляют боль. Омега взывает к альфе, а он к ней. Тиен стонет, медленно двигается навстречу Намджуну. В мыслях лишь этот потрясающий альфа. Движения становятся увереннее и быстрее. — Джун, моя регенерация… — стоны Тиен прерывают её, — Мне уже не больно. Ким внимательно всматривается в лицо девушки и понимает, что она не врет. — Станет больно, скажи, — Джун прижимает Тию к себе и резко входит до основания. Частые рывки распаляют альфу. Омега в его руках, она в его власти и совсем не сопротивляется, а отдаётся, ещё и дразнится, ерзая под ним, её голос разносится сладкой мелодией по комнате, ласкает слух и заставляет отпустить поводок волка. — Моя Тиен, — выдыхает в искусанные губы Джун. — Твоя… лишь твоя, — скулит Тия, — Мне так хорошо… Пожалуйста, ещё. — Я дам тебе всё, что попросишь, — Джуну сносит крышу, он кладёт Тиен на бок, сгибает её ногу, что оказалась сверху, сжимает пальцы на белой коже у колена и вбивается в неё с новой силой. В такой позе альфа входит глубже, чем раньше. Тиен ловит искры перед глазами, так приятно ей никогда не было. Она сжимает в руках покрывало и вскрикивает от каждого рывка Джуна. Кайф накатывает и не отпускает, Тия не думала, что первый раз будет приятный, она нереально благодарна своей способности к восстановлению. Сейчас это позволяет насладиться своим любимым. Намджун нетерпеливо трахает Тиен, он долго этого ждал и теперь старается сделать ей приятно. Соврет, если скажет, что ему самому это не нравится. У него богатый опыт, но такого влечение ещё не испытывал ни к одной омеге. Любовь в сексе все же имеет огромную роль. Сейчас он больше думает о девушке в своих руках, а не о себе. Хочется доставить удовольствие, вынудить стонать свое имя, дрожать от каждого движения и касания. У него это выходит легко, его чувства взаимны, Тиен тоже старается для него. Джун меняет позу, ставит Тиен в коленно-локтевую позу, снова осторожно погружается в тёплое нутро на выдохе. Сейчас угол входа совсем иной, Тия сильнее сжимает член любимого в себе и громко повторяет его имя, моля кончить в неё поскорее. По изгибу её спины стекают несколько капель пота. Она сильно устала, но не хочет себе в этом признаться, поэтому просит Джуна кончить. Альфа понимает, что долго терзать не подготовленную омегу нельзя, но так хочется. Ким наклоняется, обнимает одной рукой девушку за талию, прижимая к себе, а другой упирается в кровать. Он покрывает поцелуями её спину, потом плечи, а затем шею… Её шея… Джун обнажает клыки и вонзает их в горячую плоть. Вкусная сладкая кровь Тиен наркотиком растекается по телу Намджуна. Тиен — омега Ким Намджуна. Теперь она определённо принадлежит лишь ему. Тело, сердце, душа. Она готова подарить своему возлюбленному все, и даже отдать жизнь за него ничуть не жалко.

***

Тиен совсем запуталась. Атия мучает её во снах, подкидывая воспоминания о Юнги. Пока у Намджуна был гон и они день и ночь были вместе, Тиен могла не обращать на это внимание. Сейчас же, когда они вернулись домой, ей все тяжелее. Приятные, тёплые моменты, нежные объятия и поцелуи, а затем сцена с того самого вечера. Тиен тонет в глазах, что пропитаны любовью, не может отвести взгляд от губ, которые молят не плакать, а потом она опускает взгляд на собственные руки, они в вязкой тёплой крови. Каждый раз она просыпается в холодном поту, из глаз хлещут слезы, а на губах имя, она его шепчет, продолжая плакать. Из-за кошмаров она была вынуждена отказаться от ночевок у кого-то из альф. Если она приходила к Намджуну, то не спала всю ночь, чтобы он не узнал о том, что с ней происходит. Свой день рождения она особо не отмечала, попросив Намджуна провести с ней вечер в каком-нибудь ресторане, а после вернуться домой. За две недели Тиен так устала от кошмаров, что это стало заметно для других обитателей особняка. — Птичка, — бархатный низкий голос вырывает омегу из мыслей, — Ты меня не слушала, да? — Прости, Тэ, я задумалась, — Тия и правда погрузилась в мысли… мысли о Юнги, в последнее время игнорировать их даже днем не выходит, он стал навязчивой картинкой в разуме, — Ты говорил о…? — О нашем с Чонгуком маленьком празднике, — снисходительно отвечает Тэхен и пересаживается на диван рядом с Тиен, — Что с тобой происходит в последнее время? Перестала приходить к нам поспать, ходишь как в воду опущенная. Это ведь не из-за того, что ты потеряла интерес к Джуну после того как попробовала… — Нет! С ума сошёл?! — резко поворачивается к альфе Тия, — Вот значит как это выглядит со стороны… Тиен вздыхает и опускает взгляд на свои руки, сознание воспроизводит картину с кровавыми реками. Становится тошно. От недосыпа кружится и болит голова. Тэхен ждёт ещё немного, а затем приобнимает Тиен. — Ты можешь мне рассказать, — шепчет он. В полумраке гостиной вдруг появляется ещё один силуэт. Тиен не хотела бы его видеть, он раздражает, докучает ещё чаще после приёма. Волосы Чимина больше не красные, теперь они имеют вполне обычный чёрный цвет. — Продолжайте, я не помешаю, — Чимин садится на диван напротив. — Тэ, я объясню все позже, сейчас хотелось бы принять душ и поспать, — Тия отстраняется от парня, он в ответ смотрит с тревогой, но кивает. Омега встаёт и кидает усталый взгляд на Чимина. — Хочешь что-то мне сказать? — ухмыляться тот. — Да, — Тиен удивляет ответом сразу двух альф, — Иди за мной. — А это уже что-то новенькое, — Чимин не скрывает своей довольной улыбки, салютует Тэхену и идёт следом за омегой. Тиен выходит из поместья и направляется к саду, ей нужен свежий воздух. Чимин идёт за ней, не проронив ни слова, он пытается понять что же происходит с маленькой омегой, она была так довольна первые пару дней после возвращения домой, а потом все резко изменилось. Её образ стал ещё более привлекательным, но вместе с тем опасным, её холодная отстраненность завораживает. Чимин не знает чего от неё ждать, что интригует до мурашек и покалывания в пальцах рук. Тия останавливается у кустарников и смотрит на ещё не распустившиеся цветы, тёплая погода обманчива, через несколько дней обещают похолодание, скорее всего эти бутоны не переживут такой смены температуры. — Чимин, скажи мне, почему я привлекаю тебя? — Тиен задаёт совсем неожиданный вопрос. — Почему ты спрашиваешь? — хмурится альфа, наблюдая как Тия нежно касается не распустившегося бутона розы. — Скажем, если вдруг я изменюсь, стану совсем другой, я все равно буду нравиться? — Мне ты нравишься просто такая какая есть, — начинает Чимин, он уже не показывает своей раздражающей улыбки, говорит вполне серьёзно, — Не могу знать что будет, если ты станешь другой. К чему такие вопросы? Ты чего-то боишься? — Я в порядке, — Тия поднимает взгляд на Чимина и понимает, что не заметила, как он подошёл совсем близко. — Переживаешь, что больше не будешь нравится Джуну, если в тебе что-то изменится? Тиен вздрагивает, Чимин касается пальцами её щеки, концентрируя внимания на серых бездонных глазах. Тия не думала про Намджуна, она пыталась понять почему Юнги продолжал любить, даже увидев кем стала его Атия. Она пыталась прогнать эти мысли, но раз за разом задавалась вопросом «Почему?». — Не знаю как Намджун, но моё внимание ты смогла привлечь сразу, как только тебя увидел. Я ещё не знал кто ты и какая. Что уж там, ты сама не знала ничего о себе. Ты очень притягательная, не знаю что в тебе за это ответственно, однако оно есть. Тиен нечего ответить, взгляд Чимина искренний, она верит этим словам. Вот только понять Мин Юнги так и не выходит. Появляется дикое желание спросить об этом его, но это невозможно. Тия не обращает внимания на Чимина, который сделал шаг к девушке и теперь стоял вплотную. Он опускает взгляд на искусанные губы. — С каких пор у тебя привычка кусать губы? — Чимин так близко, что Тиен может почувствовать его дыхание кожей. Девушка отводит взгляд вбок. — С тех пор как работала в военном госпитале, — кажется, не задумываясь, отвечает Тиен. Повисает тишина. Чимин сводит брови, и приоткрывает губы в лёгком удивлении. — Атия? — шепчет Пак. — М? — омега восстанавливает зрительный контакт, а потом смеётся с реакции Чимина. Альфа отстраняется и смотрит непонимающе на девушку. Она ярко улыбается, и тут он чувствует, что его жестоко обманули. — Поверил? — все ещё посмеиваясь спрашивает Тиен. — Поверил, ты хорошая актриса, — Чимин разводит руками, — Как я мог не поверить такой натуральной игре? Я твой фанат. Ты потрясающая. — Я не стану тебе давать за пару комплектов, не растрачивай слова, — закатывает глаза Тиен, — Я пойду, пора спать. — Даже не поблагодаришь? — кидает Чимин в спину уходящей омеге. — В следующий раз, дорогой, — отвечает Тиен, даже не поворачивая головы к альфе, все сильнее удаляясь от сада.

***

Тиен подходит к двери своей комнаты и уже собирается зайти внутрь, однако слышит громкий звук из спальни Джесс. Ощущение, что там разбилось стекло. Тия напрягает слух, в ответ лишь тишина. Это слишком подозрительно, вот если бы следовал дикий мат после шума, было бы куда спокойнее. Омега подходит к двери напротив своей комнаты и думает «Надо ли в это лезть?». Сомнения пропадают, когда она чувствует запах крови. Тиен дёргает ручку, дверь оказывается заперта. — Джесс! — кричит Тия, — Открой! Ручка не поддаётся, тогда Тиен отходит на шаг и выбивает дверь ногой. Она проходит внутрь. В комнате темно. Разбитое зеркало отражает свет, что попадает в спальню из коридора через открытую дверь. На полу явно различима Джесс, а ещё кровавые пятна у её тела. — Твою мать… Тиен подходит к телу, сердце колотится как ненормальное. Девушка садится на корточки и измеряет пульс. Под пальцами она не чувствует движения. Мертва. — Ты не должна была этого видеть, — звучит знакомый голос за спиной. Тиен хватает секунды, чтобы осудить себя за то, что расслабилась. Она не успевает подняться на ноги, получая нож в спину. — Мигён, — имя подруги звучит негромко, губы дрожат, а взгляд становится туманным, — Почему? Предательство куда больнее, чем рана на спине. Тиен отключается с мыслью «Что же я упустила?»

***

Намджун идёт в псарню, возможно Тиен решила с утра пораньше пойти к волкам. Он уже обошёл весь дом, со слов охраны она не выезжала за пределы территории особняка, остаётся псарня, сад и тир. Если её и там нет, то это будет уже огромной проблемой. Волнение Намджуна растёт, а вместе с ним и агрессия. Он совсем не чувствует Тиен, ему страшно, но он не признается в этом никому, даже себе. Ведь если это произойдёт, значит его омега и правда в опасности.

***

— Что? — голос омеги хрипит, она сама не узнает его. Тело болит, руки прикованы над головой толстой цепью. Девушку повесили за запястья, словно какую-то тушку животного. Ноги совсем чуть-чуть касаются пола, приходится тянуть носки, чтобы снизить нагрузку на кисти рук, что адски болят. Ничего не видно, на глазах девушки плотная чёрная ткань. Голова очень сильно болит, последнее, что всплывает в памяти — это Мигён. Но почему?.. — Очнулась, — где-то справа раздаётся голос старшей омеги. — Ты даже не представляешь насколько права, — слабым голосом, но с усмешкой говорит пленница. — Что бы это могло значить? — слева слышится голос кого-то из прошлого, что-то знакомое, но забытое. — Знакомый голос, кто ты? Ответа не следует, но зато слышны приближающиеся шаги. Повязку сдергивают и отбрасывают на стол, который стоит неподалёку. — Джин, — ахает девушка, как только пилена от яркого света спадает, — Я так рада тебя видеть. Сокджин хмурится и медленно переводит взгляд на Мигён. Она тоже смотрит с недоверием на пленницу. Очевидно, что они в замешательстве. Атия сама ничего не понимает, а ещё ей больно. — Джин, ты не мог бы снять с меня это? Тело болит. — С чего бы мне это делать? — Джин говорит очень грубо, — Не пытайся давить на жалость, Волчица. Атия поражена таким отношением, Джин всегда был с ней добр, он был ей другом, хоть и не долго, но они близко общались. Он и Юнги… Дыхание сбивается, а сердце пропускает удар. Ненависть, с которой Джин смотрит на Атию, становится ясна как день. Атия для него не доктор из военного госпиталя и уж тем более не возлюбленная лучшего друга. Она та, кто убил его самого близкого друга, которого он считал братом. По лицу Ати стекают слезы, она начинает плакать от всей той боли, что была внутри. А Джин и Мигён находятся от этой картины в состоянии ступора. Джин, потому что он не может поверить в то, что безжалостный убийца может плакать навзрыд. Мигён из-за того, что Тиен никогда не плакала при ней, а об истерике, в которую впадает девушка перед ней, даже задуматься было невозможно. — Юнги, боже, — сердце Ати разрывается на части, — Юнги, Юнги… Раз за разом произнося его имя, она умирает, сгорает от отчаянья. Это так больно, что хочется умереть. — Заткнись! — Джин хватает Атию за горло одной рукой и поднимает над полом, — Ты не смеешь произносить его имя, а тем более делать вид, что он что-то для тебя значит. Я тебе не поверю, тебя никто не отпустит, поэтому прекращай! Атия задыхается. В памяти мелькает миг, когда точно так же её схватил Намджун. Она готова была умереть, лишь бы не иметь дел с террористами, а в итоге она стала омегой Лидера Волков. Ради этого Ати убила любовь всей своей жизни. Глаза девушки медленно закрываются, артерия пережата, воздуха в лёгких совсем не осталось, их жжёт изнутри. Мигён отдергивает руку Джина от младшей омеги. Звон цепей разносится по комнате. — Ты из ума выжил? — рычит Мигён. — Она пытается давить на жалость, я не позволю ей играть с нами! — повышает голос Джин, указывая на омегу, что ослабла, голова её опущена, а сама она на грани сознания. — Да, возможно она играет, — Мигён бросает короткий взгляд на неподвижную пленницу, — Но нам лишний раз нет нужды доводить её до смерти. Этим займутся врачи. Нам она ещё нужна, если мы поймём как ей удалось выжить, это поможет улучшить препарат. Джин кидает последний взгляд на омегу в цепях и выходит из кабинета, шумно захлопывая дверь. Мигён смотрит на девушку, шепчет «мне жаль» и уходит следом за Джином.

***

Прошло около недели. Атия не уверена, что её расчёты верны. Она рассчитывает время по «процедурам». Оказалось, что её тело имеет военный интерес, причём она по какой-то причине очень важна для разработки неких препаратов. Атия полагает, что её регенерация все же не природная особенность. Она часть эксперимента. А если точнее сказать была частью какое-то время. Ей никто ничего не рассказывает. А с тех пор, как она напала на врача, впилась в шею маленькими, но крайне опасными, как оказалось, клыками, её и вовсе связывают по рукам и ногам, а для большей безопасности в рот засовывают кляп, что не даёт смыкать челюсть до конца. Говорить она не может, а если бы и могла, смысла в этом нет. Ей не верят, Джин подумал, что она лжет, когда она сказала, что Тиен нет, сейчас тело подвластно Атии. Пытки продолжаются каждый день три процедуры по несколько часов, Ати иногда отключается, поэтому не уверена в количестве дней, что провела здесь. Зато она теперь знает множество способов заставить человека молить о смерти. Даже Волки не столь искусны в этом деле, военные врачи с подачи правительства — вот кто настоящие демоны. Атию режут, жгут, травят ядами, топят, морозят до отключки и душат. В какой-то момент ей кажется, что она совсем сошла с ума. Ати слышит мысли, которые ей не могут принадлежать. Они проклинают всех в этом месте, кричат о жестокой расправе над каждым, кто здесь хоть раз побывал. Сначала Атия думала, что это Тиен, но чем дольше была в этом месте, тем яснее становилось, что это она. А если по-честному, то это всегда была она. Тиен — часть Атии. Сильная и безжалостная, которую омега старательно подавляла. Та, что пряталась долгие годы, спасла в момент слабости, а теперь помогает пережить кошмар, что происходит вокруг. Но это все ещё она, все ещё Атия. Правда, наконец, стала настолько очевидна, что отрицать теперь бесполезно. Нет никакой второй личности. И не было никогда.