Юнги просыпается раньше Чимина, наверное, на час или два, но он не замечает, как они пролетают — он просто смотрит на спящего омегу, ворошит и по разному укладывает его волосы, а затем все же ему удается оторваться от любования Чимином. Он направляется в душ, в котором застревает минут на пятьдесят — это уж точно — возвращается и, одеваясь, будит Чимина. Он присаживается на кровать, застегивая пуговицы на рубашке, начиная с последней.
— Котеночек, — мягко отзывает он младшего, — Просыпайся. Ты говорил, что у тебя много дел сегодня, так что тебе пора вставать, — он наклоняется к Чимину и целует его шею.
— Доброе утро, любимый, — лениво отзывается Пак и поднимается на кровати, — Нам обязательно надо заставить Намджуна изучить влияние ляленья и обнимашек на сон и кошмары. Я могу оплатить это исследование, если понадобится.
— Думаю, Намджун сделает это ради тебя бесплатно, — заверяет старший Чимина, усмехаясь.
— Но это позже, — отмахивается омега, — А сегодня мы с Джином едем шить мне костюм, если тебе интересно, а потом у меня будет еще один сюрприз для всех, опять же кроме Джина, потому что он будет со мной.
— Сюрприз? Неужели? Я заинтригован, — улыбается Мин.
Чимин поднимается с кровати, хихикая, и, оставив поцелуй на макушке Юнги, идет к шкафу, чтобы надеть какие-нибудь объёмные футболку и спортивки, желает Юнги хорошего дня, выходя из комнаты и параллельно вызывая Хина, отправляя ему сообщение.
Пак заваливается в комнату к своим советникам, в которой спал Сокджин, от которого все еще достаточно несло спиртом, и сидел Намджун, проверяющий тетради. Омега бесцеремонно валится на кровать прямо поверх спящего Сокджина, мысленно приготовившись козырять тем, что он Принц, ему можно.
— Советник Ким Сокджин, — он сжимает пальцами щечки старшего омеги, — Кто-то обещал мне самый красивый костюм на сегодняшний бал. Для этого нужно поднять свою красивую задницу с кровати, сесть в машину к Хину и поехать со мной к себе домой. Давай вставай.
Сокджин, конечно же, не просыпается по первому зову, а начинает недовольно мычать лишь через минут пять после слов Чимина. Он еле поднимается с постели, протирая лицо руками и оглядываясь, пытаясь понять, где он находится, а когда понимает, смотрит на Пака и Намджуна, хмурясь.
— Ехать куда-то со сранья, — бурчит он, — Нашел ты мне работенку. Не видишь, я сплю?
— А ты когда-то не спишь? — уточняет Намджун из-за стола.
Сокджин фыркает и, встав с постели, подходит к старшему сзади, укладывая руку на его плечо и целуя его шею.
— Я приеду и трахну тебя, — не угрожает — просто предупреждает он.
— Мхм, — отзывается Намджун, лишь иммитируя утверждение, и, не отрывая взгляда от тетрадей, целует Джина в щеку, — Удачи в мастерской.
— Я тебя очень жестко выебу сегодня, — повторяет Джин, — Понял?
— Иди уже, не заставляй Его Величество ждать, — Намджун подталкивает младшего в грудь, — Иди, иди. Увидимся вечером.
Джин повторно фыркает и, прихватив свою сумку, хватает Чимина за руку и выводит из спальни.
— Смотри, ничем его уже не возьмешь, — жалуется он Чимину, — Так что ты думал насчет костюма? Были какие-то идеи?
— Будто ты не рад, что он не против, чтобы ты его трахнул, — усмехается Чимин, — Не думаю, что ты сильно обиделся, когда он не отказался. А насчет костюма, — они выходят из замка и присаживаются в машину к Хину, который уже ждал их, любезно открыв им двери.
— Доброе утро, Ваше Величество, — кивает он, — И вам доброе, Ваше Превосходительство. Куда едем сегодня?
— Доброе утро, Хин, — отвечает младший омега, присаживаясь в машину и затаскивая старшего за собой, — Едем к Его Превосходительству домой. Никто не помнит, на чем я остановился?
— Ты хотел рассказать мне, насчет своих идей о костюме, — напоминает Ким.
— Да, точно, спасибо, зай, — вспоминает Пак, — Я думал о чем-то черном и кожаном. Как насчет черных облегающих кожаных брюк? И, может, кожаные лацканы на пиджаке! Блин, Джин-и, ты умеешь шить перчатки? Что если сделать кожаные перчатки, но обрезать их примерно вот так? — он проводит по тыльной стороне своей ладони, примерно показывая длину перчатки, — Думаю, будет очень секси. Можно еще поддеть под пиджак, на рубашку, какую-нибудь черную плотную жилетку. Я кстати хочу перекраситься сегодня обратно в розовый. Твои мысли, мнения, может, предложения?
— Крутая идея, — Джин подсаживается к Чимину поближе, — Черный, кожа… Звучит, я бы даже сказал, просто восхитительно! Нужно будет съездить за черной тканью и кожей, кажется, с последнего раза, когда я шил что-то Юнги, у меня ничего из этого не осталось. Он показывал тебе? У него есть отменные кожаные штаны, пошитые лично мной, и, сколько бы он этого не отрицал, в них его задница выглядит просто умопомрачительно, я тебе клянусь.
— Оу, я бы посмотрел на него в этих штанах, — смеется Чимин, — Надо будет как-нибудь заняться их поиском.
Машина выезжает с территории замка, пока Джин закуривает, открыв окно, задумчиво молчит. Периодически он бросает оценивающий взгляд на Пака, будто пытаясь примерить уже как будто бы готовый костюм. Им приходится потратить часа два, в лучшем случае, выбирая ткань в различных текстильных магазинах, где Сокджин ощупывал каждый лоскуток, проверяя его качество, а Чимин был похож на его маленького сына, которому не терпелось поехать обратно домой, чтобы съесть какую-нибудь вкусняшку, которых они накупили в магазине, чтобы этот самый «маленький сын» не ходил голодным. Но, придя к Сокджину, он, позабыв про завтрак, тут же бежит за ним в мастерскую, желая понаблюдать, как старший будет творить.
Добравшись до квартиры, Джин заваливается в нее, довольно втягивая воздух носом — пахло Намджуном, то есть медом с молоком, а затем тут же направляется в мастерскую, утаскивая за собой младшего омегу.
— Так, иди-ка ко мне, — он берет мерную ленту со стола и подзывает к себе Чимина пальчиком, — Нужно померить кое-что, а потом обязательно нужно позавтракать. Ты ведь тоже не ел, верно, лялька? — он оборачивает грудь Пака лентой, прищуриваясь и тут же записывая параметры в маленький блокнотик, лежащий на столе. Он молчит пару секунд, обвязывает лентой талию младшего и мимолетно задирает взгляд наверх, — Ты вообще как? У тебя все хорошо? Я представляю, как ты счастлив. Юнги выглядит как человек, которого пытать надо, чтобы под венец повести.
— Ну, мы решили отложить свадьбу, — признается Чимин и чуть усмехается, — Опять. Мы поговорили ночью и поняли, что мне следует сходить к психологу, потому что то, что со мной происходит — не очень нормально. Мне снятся ужасные кошмары каждую ночь, о том как эта тварь меня избивала каждый чертов день. И, думаю, не очень хорошо, когда я шугаюсь буквально от каждого резкого движения и поднятой руки. В общем, решили перенести свадьбу на лучшее время, — объясняет младший омега.
— Это правильное решение, — отзывается Сокджин, — Думаю, Юнги мог просто не делать предложение, раз у вас пока такие времена, но раз уж ему приспичило, то с этим ничего не поделаешь, — он жмет плечами и убирает карандаш за острое ухо, вымеряя расстояние от чужих ключиц до пояса.
— Может мне снять футболку, чтобы измерения были точнее? — тихо спрашивает Пак, боясь отвлечь Сокджина от работы, что и делает не удосужившись получить ответ, когда Ким вновь поворачивается к столу.
— Знаешь, — он поднимает взгляд на младшего омегу, — Вообще-то, для пошива брюк мне нужен обхват бедер и ягодиц, так что снимай сразу и свою брюки тоже.
— Ой, да, прости, конечно, — извиняется Чимин и стягивает штаны, складывая их вместе с футболкой на один из пустых манекенов.
Ким встает из-за стола, чтобы разложить недавно купленную им ткань по полкам. Он расправляет ее, а затем складывает во много раз, делая из длинного куска ткани небольшой квадратик и, отрезав небольшой кусочек, укладывает его рядом с блокнотом. Пак заинтересованно наблюдает за действиями Сокджина у него из-за плеча и думает о том, что обязательно надо будет попросить у него научить его шить, потому что выглядело это очень интересно и захватывающе.
— Я рад, что ты согласился на помощь. Я ее принять не могу, — продолжая свои замеры, говорит Джин, — Намджун сказал, что стоит сделать перерыв, чтобы отойти от «Лондона», попросил меня сходить ко врачу, чтобы он мне помог, а я все не пойму как мне кто-то поможет. Скажут мне, что от меня это не зависело и это не моя вина? Но я ведь и так знаю, что это не зависело от меня, знаю, что это была не моя вина, я даже знаю чья. Скажут, что со временем я от этого отойду? Это я и сам понимаю, — он опускает взгляд, — Не знаю, это так странно для меня. Омежья природа каждый месяц просит, — нет, требует от тебя зачатия, тебя скручивает пополам просто от желания, чтобы тебя поимел кто-угодно, с кем ты можешь повязаться, а когда ты поддаешься и беременеешь, случается выкидыш. Ради чего? Разве я что-то сделал не так? Нет, я просто подумал, что пришло время для исполнения своего долга перед природой, а вместо этого получил психологическую травму и мертвую дочь, — он поворачивается к столу, чтобы Чимин ненароком не увидел чуть выступивших на его глазах слез, — Мне кажется, это довольно нечестно. Как минимум. Потому что ты думаешь, что у тебя есть шанс, радуешься, а потом твои надежды подрубают на корню, обливают бензином и сжигают у тебя на глазах. Я не хочу надеяться лишний раз, я теперь ни в чем не уверен. Я так хочу детей, своих детей от своего любимого человека, хочу заглянуть им в глаза и обнять их, но боюсь беременеть снова. Что если это случится опять? Я не хочу тешить себя ложными надеждами. Лучше быть бесплодным и точно знать, что детей у тебя никогда не будет или точно знать, что с твоим малышом ничего не случится, чем сидеть и трястись каждый день, потому что в любой момент все, о чем ты мечтал, может по щелчку пальцев уехать в маленьком гробике в крематорий. И я не хочу винить в этом воображаемого парня с длинными волосами с неба или Дьявола, потому что знаю, что дело не в них, и я в растерянности. И я точно не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь что-то с этим сделать, так что, — он смотрит на Пака и мимолетно улыбается, — Я очень горжусь тобой, малыш, за то, что ты согласился на терапию. Я знаю, пройти ее — другое дело, но согласиться на нее — уже большой шаг для тебя, так что, если тебе интересно, я очень горд тобой, ты просто невероятный и ты точно один из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал.
— Оу, милый, я… — Чимин немного мнется, но вся же раскрывает руки для объятий и осторожно подходит к старшему, обвивая его руками и поглаживая по спине настолько аккуратно, будто тот состоял из хрусталя, — Я даже боюсь представить, насколько тебе было больно, когда… — он чувствует, как и в его глазах начинают скапливаться слезы, — Прости, даже мне сложно об этом говорить, —он берет лицо старшего в свои руки и заглядывает ему в глаза, — Джин-и, ты… Ты заслуживаешь весь мир, но никак не того, что с тобой случилось. Может быть, ты и считаешь меня сильным, но среди всех, кого я знаю, даже себя самого, самый сильный — ты. Я буквально несколько раз лишь за последний год пытался покончить с жизнью, чувствуя, насколько беспомощен, — он немного задумывается, размышляя, стоит ли рассказывать Джину, — Я полностью с тобой согласен, что знать, что с твоим малышом ничего не случится это чудесно, но… У меня вообще может не быть такой возможности, — Пак вновь прижимает старшего к себе, утыкаясь в его плечо, — Юнги сделал тест, когда вы уезжали и… Если представить, что у меня со здоровьем все прекрасно, и я смогу выносить ребенка, то Юнги, — он переходит на шепот, — У нас всего 13% вероятности, что я смогу забеременеть. Все, что ниже двадцати, считается крайне низкой. Юнги предложил мне обращение, и если я откажусь, то… — он громко всхлипывает и шепчет еще тише, — Я могу всю жизнь пытаться забеременеть. Ты сам, думаю, знаешь, что чем дольше живешь — тем меньше шансы на роды без осложнений, да и вообще на зачатие. Я могу умереть рядом с ним, оставив его одного, без единого напоминания о себе, со своими глазами, носом или губами, которое будет продолжать жить рядом с ним и напоминать ему о том, как мы любили друг друга. Мы можем прожить все мои пятьдесят или чуть больше лет лишь вдвоем. Не то, чтобы я не хотел, но я очень хочу чтобы у нас с ним была маленькая кроха, которой мы могли бы подарить все, что у нас есть. С которой мы могли бы проводить время в разных парках, дарить этой крохе плюшевых мишек. Я бы так хотел родить ему сына… Но наши шансы просто ничтожно малы… Прости, что нагружаю, но мне очень сложно хранить это в себе.
— Тринадцать процентов? — надломленно переспрашивает Сокджин, заглядывая в чужие глаза, — Мне так жаль, малыш. Это ужасно. Но мы предупреждали Юнги. Мы говорили ему, что у него возможно полное бесплодие и что нужно сходить сдать тест, а он все оттягивал и оттягивал, а теперь сделал больно не только себе, причем очень сильно, но и тебе. Мне очень, очень жаль, дорогой, — Джин обнимает Чимина в ответ, поглаживая его по спине и всхлипывая в его плечо, — Я знаю, человеческий век короток, но, думаю, тебе стоит согласиться на обращение. Чем дольше живешь, тем больше попыток вы сможете сделать. Тем более, вы с Юнги самые сильные из всех, кого я когда либо встречал, и, я уверен, вместе у вас все обязательно получится. Заведете себе чудесного сына, может, даже дочку, — он осторожно поднимает лицо Пака на себя, аккуратно вытирая его слезы с щек, стараясь не задеть его ногтями, — Вы оба… У вас маленькие шансы, но они есть. Так что, пожалуйста, Чимин, если тебе это важно, то борись, не опускай руки, и тогда все обязательно получится, обещаю тебе, — он улыбается младшему, — Ты можешь рассказывать мне все что захочешь, Чимин-и. Я люблю тебя, я хочу слушать то, что тебя волнует, так что не переживай, ты не нагружаешь меня, — он вытирает свои слезы, — Ты правда сильный, Чимин. Сила духа определяется не тем, сколько раз ты хотел умереть, а тем, что ты до сих пор жив — это означает, что у тебя есть цели и причины жить, а это сильно. Не люблю трезветь, — признается Джин и усмехается, — Плакать сразу хочется. Идем, милый, нам нужно покушать. Нам станет лучше, когда мы пополним запас сил.
— Спасибо тебе, Джин-и, ты просто чудо, спасибо, что выслушиваешь и поддерживаешь, — Чимин отстраняется и помогает им вытереть свои слезы, — Я вот хочу плакать, когда очень пьян. Пойдем на кухню.
— Всегда рад, Чимин-и, — Джин улыбается, шмыгая носом, — Если Юнги будет обижать тебя, разводись с ним и выходи за меня. Будем с тобой жить счастливо.
— Хах, Джин-и, — усмехается Пак, — Помяни мое слово: хоть один проеб с его стороны, и я делаю тебе предложение. Но вот вопрос: что мы будем делать с Намджуном? Он не обидится, если ты его оставишь и выйдешь за меня?
Чимин ведет старшего на кухню, где достает из своего рюкзачка несколько йогуртов и шоколадных батончиков, которые успел купить, пока Джин выбирал ткань, сгоняв в соседний магазин. По приходу Джин выуживает из холодильника гемакон с кровью, внимательно осматривая его, чтобы случайно не вытянуть какую-нибудь противную группу. Ким переливает кровь стакан и, пока та греется в микроволновке, Джин ворует у омеги один йогурт с клубникой.
— А что Намджун? Он меня любит и, думаю, будет не против, если я заведу себе ещё одного любимого женишка, — Джин усмехается и встает из-за стойки, чтобы взять из микроволновой печи свою кружку с кровью.
— Супер! Джин-а, ты же поедешь со мной в парикмахерскую? — спрашивает младший омега, отрывая фольгу от йогурта и облизывая с нее его остатки, — Мне очень нужен мой советник, чтобы оценить насколько пиздато я покрасился
— В парикмахерскую? Конечно, поеду! Я должен увидеть результат первым! — заявляет он, а затем смотрит на Чимина.
— Я предлагаю потом еще заскочить в ювелирный. Хочу купить несколько цепочек, чтобы надеть сегодня на бал и… — Чимин поникает, — Черт, мне… Мне надо написать
ему и скинуть адрес…
— Пиши прямо сейчас, — говорит Сокджин, — Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее ты это сделаешь. Давай, Чимин-и, я подержу тебя за ручку, а потом пойдем в парикмахерскую и в ювелирный. Я тебе такие цацки подберу, о-о, Юнги умрет от красоты, я тебе обещаю!
Чимин, глубоко вздохнув, поднимается из-за стола и идет в комнату за кнопочным телефоном, который оставил в кармане штанов. Он возвращается к Джину минуты через две, все время по дороге раздумывая на тем, чтобы просто швырнуть телефон об стену, чтобы он разлетелся на маленькие кусочки, и уехать с Юнги подальше отсюда — да хоть на край света. Он усаживается за барную стойку и, уставившись в экран на ненавистный контакт, протягивает Сокджину руку, а тот усмехается своим же мыслям: смешно, что демоны — Юнги и он с Намджуном, но кошмары с Чимином творил человек.
— Я написал, — сообщает Чимин через пару минут, шумно выдыхая, и запускает телефон по столешнице в стену, разбивая в дребезги — он был ему уже не нужен, так как ответ не вызывал у Пака никакого интереса — он не мог отказаться, — и дальше пользоваться этим телефоном он не планировал, — Поехали в парикмахерскую? Мне нужно отвлечься. Или ты не закончил?
— Молодец, — Джин смотрит на кусочки телефона и, осушив кружку, сжимает руку Чимина в своей, — Так с ним! Это еще не все, что ты можешь! Мы ему покажем на балу! А теперь, да, поехали в парикмахерскую. Пусть обзавидуется, — Джин выходит с кухни, кидая мимолетный взгляд на зеркало, — Я вот думаю, может, мне осветлиться в блонд? Мне кажется, мне пойдёт. Что думаешь, лялька? — он оборачивается на Чимина.
— В блонд? — уточняет Чимин и окидывает старшего омегу оценивающим взглядом и пытается представить его с другим цветом волос, — Мне кажется тебе очень идет твой черный, но если ты хочешь перекраситься, — он почесывает подбородок, задумавшись, — Думаю, тебе действительно пойдет. А как насчет фиолетового? Я думаю это будет ультра секси. Мы с тобой будем самыми сногсшибательными на балу, все просто откинутся!
— Фиолетовый? Очень необычно, — признается Джин, — Но звучит очень круто. Я буду под цвет твоего запаха, — он хихикает, взяв омегу под ручку, — Мы действительно поразим всех на балу! Будем самыми яркими среди всего этого нудного черно-красно-золотого.
Чимин бежит в комнату одеваться и пишет Юнги — уже на нормальном телефоне без жучков — о том, что их сюрприз, кажется, будет гораздо неожиданнее и внушительнее, чем он изначально планировал.
К их счастью в доме Джина на первом этаже располагалась парикмахерская, в которой Чимин обновлял свой цвет волос в первый же день своего прибывания в Сеуле, и судя по его опыту, она была очень даже не плохой.
— Здравствуйте, мне нужно срочно перекраситься, — с порога заявляет Чимин.
— Здравствуйте, извините, но у нас сейчас нет свободных мест, — отвечает девушка на входе.
Это не проблема, ведь за деньги люди и уступят, и проступят, как говорится, а поэтому Джин уже собирается предложить двойную оплату, но Чимин делает это раньше него.
— Плачу двойной тариф, — козыряет Пак.
—
А Юнги времени не терял, — думает Сокджин, хмыкая, раз у Чимина такие же мысли, как и у него самого, — Менеджер, — нежно пропевает Джин, укладываясь на стойку ресепшена, — Нам с моим другом просто необходимо покраситься, тем более, мы платим вдвойне.
— Вдвойне за обоих? — нескромно уточняет девушка.
— Что вы, — отмахивается Ким, — Вдвойне за каждого. Так что, — он прокачивает пальчиком карточную стойку с визитками, — Окажете услугу?
— Проходите в зал ожидания, я позову мастеров, — сдается она, пока Сокджин ликующе улыбается.
— Быстро она сдалась, — усмехается он и довольно щурится, прослеживая путь девушки до комнаты персонала, — Дай пять, мы просто отличная команда.
— Просто потрясающая, — хмыкает Чимин и протягивает руку старшему для предложенного действия, — Конечно, она согласилась. Я предложил двойную оплату — любой бы согласился! А даже если нет, то я бы предложил заплатить в три раза больше.
Чимин проходит в комнату ожидания и успевает краем глаза посмотреть в комнаты, где стригли людей, заметив, что свободные места есть и их целых три.
— Как ты думаешь, — спрашивает он Кима, усаживаясь на кресло, — У них действительно не было свободных мест минуту назад, и все три освободились именно сейчас, та девушка просто не знала, что свободные места есть, или мастера просто пьют кофе в комнате персонала и им абсолютно плевать на то, что нам с тобой нужны их услуги? Лично мне кажется, что третье.
Они ждут буквально пару минут, когда вернется менеджер с двумя мастерами, у одного из которых на верхней губе Пак замечает капли кофе и тихо усмехается.
— Здравствуйте, пойдемте за мной, — подзывает его одна из мастеров и уводит за собой в одну из комнат.
— Милый, увидимся дома, если приходишь первый, прячешься в комнату и смотрим одновременно! — бросает он Сокджину напоследок и поворачивается к мастеру, — Красим в розовый.
Через пару часов, оплатив услугу в двойном размере, и, не заметив Джина в салоне, Пак бежит к нему домой, ломясь в дверь.
— Джин, открой Моему Величеству! Покажи, как покрасился! — кричит он, продолжая стучать.
***
Джин не может отвлечься от пошива, но когда Чимин не прекращает стучать в дверь через пять минут, ему приходится оставить шитье и открыть младшему омеге дверь, затаскивая его внутрь квартиры.
— Джин, ну наконец-то, ты там что… — Чимин застывает в дверях, не успев даже зайти в квартиру, с открытым ртом, — Зай, ты… — он закрывает рот, нервно сглатывая, и оглядывает волосы Кима, которые получились даже круче, чем он рассчитывал.
— Черт, детка, да ты выглядишь, как самый желанный парень этого года, я клянусь, — Джин застывает, оглядывая Пака, — Уверен, ты просто поразишь всех на балу. А как тебе мой? — он довольно ухмыляется, отбрасывая свою пастельно лиловую челку назад, — Скажи, круто?
— У меня слов нет, это просто охуенно, — еле выговаривает Чимин, — Наши мальчики сдохнут, а твой уж точно. Меня уже видели с розовым немного другого оттенка, но вот ты — они сдохнут.
— Согласен! А вообще, знаешь что? — он хватает младшего за руку и тащит в мастерскую, — Я нашел для тебя ювелирку, брюки и рубашку. Сейчас в течение часа дошью пиджак и можем ехать домой. Мне не терпится увидеть реакцию наших мальчиков! Уверен, они в обморок попадают!
Джин роется в двух шкафах в потолок, а затем выкладывает на стол перед Чимином белую рубашку, джемпер и брюки. Чимин проходит в квартиру, осматривая предложенную одежду и недошитый пиджак. Он бросает взгляд на украшения и, несмотря на то, что был обижен, что Джин купил их без него, одобрительно кивает, быстро стягивая с себя свой наряд.
— Надевай это и, — Ким достает из ящика ювелирные украшения, — Это. Посмотрим на тебя.
***
— Сокджин-а, ты просто находка, — заявляет Чимин, любуясь на себя в зеркало, — Я не представляю насколько секси это все будет выглядеть, когда ты дошьешь перчатки с пиджаком.
— Спасибо, я знаю, — важно отзывается Сокджин, рассматривая Чимина перед зеркалом.
Он подходит к нему, смотрит за его отражением и, присев на корточки, поправляет брюки на ногах младшего, похлопывая по его бедрам, чтобы те лучше сидели, — Перчатки, кстати, готовы, но я обработал их специальным средством для поддержания кожи в хорошем состоянии, так что они пока, так скажем, сохнут.
— Кстати, — вспоминает младший, — Мы можем забрать кое-что у Намджуна из квартиры? Там у меня подарок для Юнги, мои ботинки и ещё кое-что, что мне очень нужно.
Джин встает, поправляя собственные джинсы, и сняв с руки подушечку с булавками, выключает швейную машинку, накидывает на себя небесно голубой мягкий кардиган.
— К Намджуну домой? Да, конечно, поехали, только сними с себя рубашку и брюки. Не хочу, чтобы ты помял их, — предупреждает Ким, — Я, конечно, люблю тебя, но эти брюки стоят больше всех твоих органов вместе, усек? Не хочу продаваться в рабство ради того, чтобы найти вторые такие.
— Конечно, Джини, — усмехается Чимин и возвращается в комнату, что бы переодеться уже — какой? — четвертый раз за день? — Кстати, если подумать, то ты уже в рабстве. В сексуальном. У меня и Юнги. А к другим рабовладельцам я тебя не отпущу, у тебя слишком чудесный язычок и здоровские минеты, — младший омега пошло улыбается и убегает из квартиры вперед Кима.
Джин берет ключи с полки и, подождав Чимина, выходит из квартиры, спускаясь к стоящей у входа машине Хина.
— Привет, Хин-и, — здоровается он, — Отвезешь нас к Намджуну? Чимину что-то нужно забрать у него.
— Да, конечно, Ваше Превосходительство, присаживайтесь, — альфа выглядывает из окна с переднего сидения, приспуская темные очки, — Добрый день, Ваше Величество.
— Приветики, Хин, мы же виделись с утра. Ты будешь здороваться со мной в течение всего дня, да еще и каждый раз официально? В этом нет необходимости. Пока что. Мы же не на балу, — Чимин улыбается.
Джин садится с Чимином на задние сидения и не успевает пролистать даже десятка постов в телефоне, как машина уже подъезжает к дому Намджуна.
— Так что тебе тут нужно было? — интересуется Сокджин, открывая квартиру, — Какой-то свитер вроде, да? Какой? Давай я достану?
— Там в шкафу, — поднимает Пак руку, указывая примерное направление, так как сам был занят изучением стены, — В левой части на полочке. Третья снизу,
Ким проходит вглубь спальни Юнги, раздвигает дверцы шкафа и оглядывает полки, а затем, находя нужный ему свитер, достает его и разглядывает.
— Чимин-и, я нашел то, что ты хотел, — сообщает он, — Иди сюда. Что еще тебе было нужно?
— Да, нужно было. Тут где-то мои украшения для пирсинга, — Пак лениво поднимается с кровати, подходя к Джину, чтобы достать свои украшения.
— Что? — переспрашивает Сокджин, вскидывая брови. Он опускает сложенный свитер на кровать, раздумывая, как мог упустить то, что Чимин себе что-то проколол? Неужели он пропустил это мимо ушей и глаз? Не может, блять, быть он бы не прослушал и не посмотрел бы такое!
Чимин, кажется, перерывает всю комнату вверх дном, в поисках небольшой фарфоровой шкатулки времен Сокджиновского обращения и победно восклицает, отыскав ее в одной из ванных комнат. Он же ве это время стоял и тупил взгляд на Пака, но его интересовало лишь то, где все-таки Чимин сделал себе прокол, потому что ни на ушах дополнительных дыр, ни на лице у него, вроде как, не было.
— Точно, я же пытался сам надеть украшения, — вспоминает Чимин, отыскивая украшения, и, сняв футболку, достает из шкатулки пирсу с клыками, — Джин-и, мне нужна твоя помощь. Помоги мне, пожалуйста, я сам не умею эту красоту надевать.
У того почти отпадает челюсть, когда он видит проколотые соски младшего омеги.
— Ебаная Лилит, — простанывает он, — Чимин, это так охуенно выглядит. Твои соски словно были созданы для того, чтобы ты их проколол, я тебе клянусь. Можно я потрогаю? Всегда мечтал себе что-нибудь проколоть, — признается он и, преодолев расстояние между ним и Паком в один шаг. Он берет из рук Чимина пирсинг, пока свободной рукой водит по соскам омеги, разглядывая украшения, — Просто невероятно, зайка, я серьезно. Если Юнги не сделал тебе тысячу комплиментов, когда увидел это — я надеюсь, ты показал ему? — то это значит, что он либо ебнулся в обморок, либо у него просто встал, этим все сказано. Других вариантов быть не может.
— Двести лет, прожитые вместе с Юнги, дают о себе знать, да? — усмехается Чимин, вручив старшему украшение, — Он действительно не сказал мне тысячу комплиментов. Сказал лишь, что выглядит превосходно и расцелует их при первой же возможности.
— Скажи, если сделаю больно, хорошо? — Сокджин аккуратно снимает украшения, чтобы вдеть новые, — Никогда в жизни никому пирсинг на сосках не менял.
— У меня очень чувствительные соски, если ты еще не знал, так что будь аккуратнее, — хмыкает Пак, наблюдая за тем, как старший старательно пытается вдеть пирсинг, не причинив ему неудобств.
— Собираешься еще что-то проколоть? — ненавязчиво интересуется старший.
— Я планировал проколоть язык, но все как-то не было времени. Он же заживает долго и болезненно, а мне надо было учиться или общаться с родителями. Сейчас вот думаю, что это не практично, если я решу обратиться. Представь, я раздваиваю язык, а у меня выпадает пирса — ну глупо же! Я, кстати, очень удивлен, что ты не заметил эти проколы. Я раздевался перед тобой сегодня, — он загибает пальцы, вспоминая, — Трижды! И вчера вечером один раз. Неужели ты настолько невнимателен, хенним?
— Насчет языка, — начинает Сокджин, — Юнги говорил тебе, что вампирам намного легче находиться в демоническом обличии, верно? Некоторые вампиры всегда ходят с хвостом, раздвоенным хвостом и рогами — им так комфортнее, они так себя хорошо чувствуют, так что если ты захочешь, то можешь просто навсегда оставить язык в раздвоенном состоянии и проколоть его, вот и все. Правда, некоторые очень шепелявят с двойным языком — не будем тыкать пальцем, — но, во-первых, я считаю, что это очень миленько, а во-вторых, если наловчиться, то перестанешь шепелявить, — он отходит от него, рассматривая пирсинг, — Прости, что не заметил его, я очень невнимательный. Меня нужно носом в обновки тыкать, чтобы я что-то увидел.
Чимин с интересом наблюдает за сосредоточенным Кимом и пытается не засмеяться. Он надевает обратно майку, налюбовавшись на себя в зеркале, забирает оставшуюся здесь косметику и направляется в коридор на поиски классических туфель.
— Ну, наконец-то, — победно выдыхает он, достав нужную пару обуви и встает около двери, убирая все, что забрал, в прихваченый пакет, — Ты забрал свитер? Можем ехать убивать наших мальчиков?
— Да, конечно, малышуля, погнали, — Джин довольно улыбается, — Сразим их наповал.
Чуть больше, чем через полчаса, они уже заходят в дом клана, и, вручив Чимину свитер, Джин бежит к их с Намджуном спальне.
— Так, я побежал трахать своего мужика, — предупреждает он, — Если буду нужен — стучись. Твой, судя по запаху, в библиотеке. Это два этажа наверх, последняя дверь в коридоре справа. Расскажешь мне потом, что он сказал!
— Ты к нам стучаться обычно не спешишь, — усмехается Чимин и расправляет свитер в своих руках, чтобы на нем не было складок, — Удачи тебе! Если будет вырываться — зови, мы поможем.
Чимин относит свои ботинки и шкатулку в комнату, оставляя их на видном месте, чтобы не потерять, и, вспоминая направление, указанное Сокджином, поднимается на нужный ему этаж и идет до конца коридора в поисках двери а библиотеку.
К его счастью Юнги действительно оказывается там, сидя к нему спиной. Пак тихими миллиметровыми шажочками подходит к нему сзади, стараясь не скрипеть полом, и осторожно укладывает свои руки ему на плечи, наклоняясь и целуя в макушку.
— Я привез тебе папин свитер, который не смог отправить на Рождество, — шепчет омега, наклоняясь к Миновскому уху.
Юнги услышал бы Чимина и раньше, не будь он так увлечен книгой, ведь если зрение у него упало, то точно не слух. Он отвлекает только тогда, когда слышит шепот около своего уха, прикрывает книгу и поворачивается на кресле к Чимину, чтобы поцеловать его, а затем замечает его обновку и разглядывает волосы младшего, проводя по ним ладонью.
— Ты у меня такой красивый, — отмечает Мин, любуясь прической омеги, — Просто прелестный. Так вот, что это был за сюрприз, — он затягивает Чимина в нежный поцелуй, хлопает по своим коленям одной рукой, предлагая присесть, пока второй обвивает его талию, — Присядь, любовь моя, я тебя зацелую.
— Ой, а это я только за, — хихикает Чимин и усаживается к старшему на колени, перебросив через него ногу.
— Расскажи мне, как у тебя дела? Что делали с Сокджином? — Мин не сдерживается, заправляет волосы Чимина за его уши осторожно, оставляя на его щеках нежные чмоки.
— Нетушки, — смеется Чимин, — Сначала свитер, а потом уже как дела.
Пак аккуратно расправляет свитер за подол снизу и выжидающе смотрит на Юнги, приподнимая бровь, пока тот не поднимет руки.
— Хорошо-хорошо, сначала свитер, — соглашается Юнги, усмехаясь и поддается на все действия Чимина, вытягивает руки, чтобы тот смог надеть свитер.
Омега осторожно натягивает на него Рождественский подарок и приглаживает растрепавшиеся волосы.
— Милый, он просто чудесный, — отмечает Юнги, опустив взгляд на свитер, рассматривая его, — Это связал твой папа? Он невероятный. Нужно передать ему спасибо и большущий дорогой подарок на следующее Рождество.
— Тебе очень идет, милый, — улыбается омега, расправляя ткань на плечах, — Ты в нем выглядишь таким уютным и домашним, — розововолосый наклоняется к его лицу и оставляет легкий поцелуй на одной из холодных щек, обвивая его шею руками, — Мы с Сокджином съездили за тканью, сшили мне костюм, поплакали немного — ну как обычно. Мы, как ты заметил сходили покраситься, кстати, Джин тоже, и съездили за твоим свитером к Намджуну, а еще мы забрали мои украшения для сосков, а Джин-и помог мне их переодеть, потому что я все еще не научился, — признается он, — А ты тут чем занимался? Читал все время пока меня не было?
Мин обвивает руками талию Чимина, прижимая его плотнее к себе и откладывая книгу на стол назад. Он осторожно целует его шею, пока слушает рассказ омеги, нежно гладит его по недавно окрашенным волосам, а затем переходит поцелуями на его линию челюсти, приближаясь к губам.
— Я рад, что в вас все хорошо. Покрасили вас просто прелестно, — Юнги улыбается, — Я что делал? Да всякое. Знаешь, день бала всегда самый хлопотный — нужно проследить, чтобы стол был накрыт, блюда приготовлены, гости приглашены, замок убран. Я, конечно, доверяю персоналу, но пару-тройку раз проверить их работу никогда не будет лишним, поэтому я ходил и проверял, все ли готово к балу. Тем более, в этот раз мы обещали позвать танцовщиц — нужно было разместить их в спальнях и показать замок. Много хлопот было сегодня, вот, не представляешь, только присел, — признается Юнги и нежно целует Чимина в шею.
— Танцовщиц? Думаю бал обещает быть интересным, — усмехается Чимин, — На стол поставили достаточно соусов? Не думаю, что есть моральных уродов в сухомятку очень вкусно.
— Да, у нас есть труппа танцовщиц из Японии, которых мы иногда приглашаем на балы. Очень милые девочки, — отмечает Юнги, — Всегда делают все на высоте. А про соусы… Думаю, там нечего будет есть к моменту фуршета, — признается он, улыбаясь, — Ты знаешь, для больше тысячи вампиров разорвать нашего гостя на кусочки и уплести их — минутное дело. Соуса заслуживают более серьёзные и вкусные блюда, а это — так, закуска. Я хотел пойти прогуляться по лесу до конюшни, чуть проехаться по лесу, а потом принять ванну, мне просто необходимо расслабиться. Хочешь со мной? — он зачесывает волосы Пака за его ушки, — Или ты устал? Можешь прилечь поспать, а я разбужу тебя, как приеду, чтобы у тебя был часик, чтобы подготовиться физически и, — Юнги вскидывает брови, — Морально.
— Ну, и замучали же тебя сегодня, — он чуть отстраняется, выпрямляясь, и заглядывает Юнги в глаза, еще раз поправляя его темные пряди волос, а Юнги нежится в его объятьях, разглядывая его глаза, пока Чимин расправляет его волосы. Омега вновь наклоняется вперед, но на этот раз не чтобы обнять, а чтобы накрыть Миновские губы своими для мягкого, нежного и ни капельки не пошлого поцелуя, а Юнги гладит его щеки, тут же отвечая на его поцелуй, прикрывая глаза от удовольствия, — Думаю, тебе действительно стоит отдохнуть и прогуляться, а я с удовольствием составлю тебе компанию. Кстати. Я уже могу поздравить своего жениха с его праздником? Семьсот третий день рождения бывает же только раз в жизни, верно? Я оббегал все магазины, когда понял, что Джин будет выбирать нужную ткань сто лет, но не нашел того, чтобы тебе понравилось. Поедешь завтра со мной в магазин и выберем тебе подарок? Пойдем к лошадкам.
— Ох, детка, это смешно, ведь бал в честь дня рождения, но я успел забыть про него, — Юнги усмехается, — Тебе незачем дарить мне что-то, милый, у меня есть все для счастья, а на этот день рождения ты уже сделал мне подарок — не забыл и дождался меня, это было очень важно для меня.
Чимин осторожно поднимается с кресла и утягивает за собой Юнги за руку, заставляя подняться. Он бежит с ним по лестнице вниз выводя его на улицу, накинув на себя куртку. Юнги идет за Чимином по лестнице вниз, накидывая и застегивая плащ на себе, а догнав Чимина, оборачивает вокруг его шеи шарф со словами о том, что весной вечером довольно холодно, а он не хочет, чтобы Чимин простыл в его день рождения.
— Ну зачем мне шарф, Юнги, — недовольствует Чимин, — Я сплю в обнимку с хладнокровным вампиром по ночам, я привык к холодным температурам, — он вздыхает, — Предлагаю прогуляться до конюшни пешком, — омега берет Мина за руку, — Мы поедем на одной лошадке как вчера или ты поедешь на своей? У тебя же есть своя лошадь?
— Если ты уверенно чувствуешь себя в седле, то можешь поехать и один, — предлагает Мин, — Можешь взять Вилфрида, а у меня есть своя. Как же, Принц Тьмы и без коня? — он сжимает руку Чимина крепче, — Я, вообще-то, как раз хотел прогуляться до конюшни пешком. Ночью в лесу невероятно красиво. Я так рад, что уговорил в свое время Совет перенести конюшню в лес.
— Я хотел бы прокатиться на Ви, — признается омега, — Но и на твою лошадку я бы тоже посмотрел. Мне что-то подсказывает, что у тебя какой-нибудь черный конь с пышной гривой и мускулистым телом — это было бы в твоем стиле, по-моему.
По дороге до конюшни они мило болтали о различных вещах, которые только приходили в голову. С лица Чимина не сходила счастливая улыбка, и он готов был поклясться, что хотел бы проводить как можно больше вечеров вот так — гуляя по темной улице через лес до конюшен за руку с Юнги, наблюдая за тем, как солнце опускается все ниже, а потом кататься на лошадях. В какой-то момент они оба замолчали и, возможно, это произошло как раз таки из-за молчания задумавшегося Чимина.
Юнги не был особо разговорчивым, но рядом с Чимином он чувствовал себя так тепло и комфортно, что язык у него развязывался сам собой. Он не знает почему, но любая вещь, о которой говорит Чимин кажется ему интересной, а поэтому он с радостью отвечает, как и с радостью молчит с ним остаток дороги, наслаждаясь звенящей тишиной леса, прохладным вечерним воздухом и видом профиля задумчивого Чимина, руку которого он не выпускает на протяжении всей дороги.
— Юнги, я могу задать тебе личный вопрос, — решает омега нарушить тишину вечернего леса, — Я хотел спросить, не знаю как мои мысли зашли в это русло, но… Я могу взять твою фамилию после того, как мы поженимся? Я не обижусь, если ты будешь против.
— Взять мою фамилию? Конечно, любовь моя, почему я должен быть против? Я только за, — отзывается он, — Только тогда мы оба будем «Его Величество Мин», остальным придется звать нас полными именами, чтобы не путаться, но, думаю, это не проблема, все быстро привыкнут, — он жмет плечами и закуривает, а затем Чимин, неожиданно для него продолжает, вспомнив еще одну важную вещь, которую хотел обсудить, как раз тогда, когда на горизонте уже появляется конюшня.
— Я, кстати, подумал над твоим предложением вчера и сегодня. Думаю, — он останавливается и берет в свою руку вторую ладонь альфы, когда тот разворачивается к нему всем корпусом и смотрит на него взволнованно, вслушиваясь в его слова, — Я согласен на обращение. Уже не сомневаюсь и склоняюсь в сторону согласия, а точно решил, что хочу этого. Юнги, я хочу прожить с тобой всю ближайшую Вечность. Мы будем жить с тобой вместе, вдвоем, как мужья, когда я пройду лечение, будем гулять вдвоем по вечерам, путешествовать по миру, если ты этого захочешь. Я не готов жить с тобой столько времени, сколько мне позволяет моя человеческая жизнь — я готов жить с тобой столько, сколько может позволить вампирская жизнь. И, в связи с этим, я прошу тебя обратить меня сегодня после бала.
Мин одаривает Чимина нежной улыбкой и мягко целует, притягивая его к себе.
— Я люблю тебя, Чимин, это лучший подарок на день рождения, — шепотом признается Юнги, плотно прижимая к себе Чимина, целует его щеки и гладит по спине, — Если ты все обдумал, то, да, я обращу тебя сегодня. Я расскажу тебе пару пунктов перед обращением на всякий случай — не потому, что ты можешь передумать, а просто чтобы ты знал, что тебя ждет, вот и все.
Кони в стойле ржут, услышав знакомые голоса, и Юнги смеется.
— Смотри, там Вилфрид уже успел соскучиться по тебе, — он кивает назад, — Идем, я познакомлю тебя со своей.
— Уже соскучился по мне? Подожди, мальчик, я посмотрю на подружку Его Величества, нам принесут твое снаряжение, я обязательно тебя оседлаю, и мы с тобой покатаемся, да, малыш? — смееясь спрашивает Чимин у лошади, подходя к ней ближе и поглаживая по шее, и разворачивается к другому стойлу, чтобы посмотреть на лошадь Юнги.
— И, да, кстати, ты почти угадал, у меня черная лошадь, но вот с полом ты промахнулся — это кобылица. Ее зовут Эротика.
Он просит подать им с Чимином седла и поводья, пока они идут к самому стойлу.
— Милый, она такая красивая, — шепчет омега, держась чуть в стороне, чтобы если он не понравится лошади, она не начала буянить и не поранила их.
Им приносят седла и поводья, и Пак заявляет, что Вилфрида он оденет сам. Он справляется достаточно быстро, будто только вчера еще в Пусане ходил с папой на занятия и сам одевал своего жеребца, имя которого, к сожалению, все-таки успело забыться.
Они выезжают в лес и продолжают болтать, о чем вздумается, переходя с темы на тему. В какой-то момент, Чимин, вспомнив, что они каждый на своей лошади, решает пустить Ви галопом, и убегает в чащу громко смеясь и крича что-то про то, что Мин не сможет его найти и догнать. Когда это все же происходит, омега пристраивает коня рядом с лошадью Юнги и берет старшего за руку, предлагая спокойно дойти до замка, как и вчера, но там их ожидает тот еще сюрприз.
