Малышка Эмили

Микаса на руках с Эмили шла отправлять письма друзьям. Почтовый ящик находился недалеко от дома, всего лишь десять минут ходьбы. Аккерман подумала, что можно ещё заглянуть к Леви, рассказать ему про девочку, показать её, да и просто узнать как у того дела. Они не часто виделись, очень редко. Раз в месяц, если быть точной. Девушка шла неспеша, растягивая их маленькую прогулку. Эмили вертела головой, с интересом осматривая всё, что находилось поблизости. Они проходили мимо различных домов и магазинчиков. Можно было почувствовать запах выпечки и услышать тихую музыку, которая доносилась из домов. На улице было мало людей, в основном, встречались дети, которые играли и при этом громко визжали. Микаса только умилялась этому, а маленькая девочка закатывала глаза. Погода была просто чудесной. Светило солнце и было очень тепло. Даже душновато. Хотелось расстегнуть кофту, чтобы было не так жарко. Девушка дошла до почтового ящика и просунула письма в тонкую щель. Те с тихим шелестом упали вниз, приземлившись на гору конвертов. Эмили внимательно наблюдала за тем, что делает Аккерман. В данный момент она была очень спокойной. Не учудит ли она что-нибудь, когда они придут к Леви? Микаса отбросила эти мысли, и направилась в сторону маленького леса, за которым находилось несколько домов, в том числе и дом Леви. Тот выбрал жить на отшибе. Подальше от городской жизни, если так можно выразиться. Наверняка, там ему лучше и куда спокойнее. Аккерман также шла неспеша, растягивая их прогулку. Микаса и не могла вспомнить, когда последний раз вот так гуляла. Обычно она сидела около дома на качелях и читала, либо же проводила время на своём маленьком огороде, ухаживая за растениями. Без Жана и Армина, она и забыла, что такое выйти на улицу и пройтись до леса или просто до центра. Парни часто вытаскивали её ненадолго из дома, чтобы девушка могла развеяться и отвлечься от мыслей, которые пожирали её изнутри. Кстати об этих мыслях. С появлением малышки, плохие мысли не часто атаковали голову Микасы. Днём девушка чувствовала себя спокойно, занималась своими делами, не мучаясь из-за размышлений, от которых болела голова и хотелось кричать. Но ночью, когда Микаса ложилась в постель и выключала свет, мысли, которые она днём закидывала в далёкий ящик, вырывались наружу, делая ей больно. Уснуть было проблематично, поэтому два часа Аккерман ворочалась в кровати и задыхалась от слёз. После такой маленькой истерики девушка чувствовала себя выжитой как лимон. Она закрывала глаза, погружаясь в сон, но слышала, что происходит в доме. Слышала, как открывается дверь где-то неподалёку, тихие шаги босых ног, которые шлёпали по полу и как открывается двери в её-то комнату. Затем она чувствовала, как Эмили пытается залезть на кровать, а потом лезет под одеяло, чтобы обнять маму. Утром Аккерман открывала глаза и глядела в потолок. Голова была тяжёлой. Микаса будто и не спала вовсе. Просто дремала. Пока они приближались к лесу, Микасу волновало только одно: как скоро друзья получат её письма? Она точно не знала сколько те будут идти до друзей. Армин и Жан никогда не указывали число и день, в который собираются отправить письма. Да и на конвертах почему-то не писали этого. Поэтому предугадать, когда они получат заветные фотографии, было тяжело. Аккерман очень хотелось, чтобы они как можно скорее увидели фотографии девочки. Микасу совершенно не беспокоило то, как отреагирует Леви на то, что она пришла не предупредив, да ещё и с ребёнком, которой очень был похож на одного несносного мальчишку. Эмили могла устроить такой переполох, что мужчина больше никогда не пустит их к себе и скажет, чтобы Микаса вообще забыла сюда дорогу. Черноволосая, конечно же, надеялась на лучшее в данной ситуации. Эмили, кстати, уже не вертела головой и рассматривала то, что её окружает. Она уткнулась лицом в шею Микасы и тихо сопела. Возможно, Эмили спала, а может ей просто наскучило разглядывать пустую местность и деревья, которые ни чем друг от друга не отличались. Аккерман с нежностью смотрела на девочку и всё больше отмечала её сходство с Эреном. Обычно трудно определить на кого похож ребёнок. Но Микаса уже представляла то, что девочка будет похожа на Йегера. Только почему? Откуда такая уверенность? Девушке было очень интересно увидеть родителей малышки. Аккерман часто посещала мысль, что только она одна видит сходство Эмили с Эреном. На деле малышка может выглядеть совсем по-другому, просто Аккерман этого не видит. А может она просто сходит с ума? Ей становилось плохо от мысли, что Жан и Армин будут отрицать то, что ребёнок похож на их друга, и что Микаса вообще свихнулась. А ведь если так подумать, Эмили не может являться полностью копией Йегера, и не потому что она не его дочь, а потому что совершенно одинаковых людей не существует. Сейчас малышка выглядит как любой ребёнок: большие глаза, пухлые щёчки и маленький нос. Вот только глаза были Эрена. И в этом Аккерман не переубедишь. Зайдя в лес, они ощутили прохладу. Лучи солнце не могли пробиться сквозь верхушки деревьев, поэтому здесь было немного темновато, благо лес был небольшим. Всего пятнадцать шагов, и Микаса на руках с Эмили вышла на маленькую и не длинную улицу, с левой стороны которой находился рядом домов. Семь домов, и Леви жил в предпоследнем. На этой улочке, в основном, жили семейные пары, у которых не было детей, и которые хотели сбежать подальше от родителей. Микаса могла с уверенностью сказать, что здесь даже была другая аура, а именно беззаботная и хорошая. Девушка улыбнулась своим глупым мыслям. Просто перегрелась на солнце наверное. А если честно, то атмосфера здесь и правда была спокойная. В основном тишина, только пение птиц и кваканье лягушек иногда доносились издалека. Не было слышно детей, которые с утра до вечера визжат на улице, играя в догонялки, и взрослых, которые любили спорить и громко торговаться на рынке. Эмили открыла глаза и зевнула. Она выглядела сонной. Микаса не могла поверить в то, что за несколько минут девочка успела поспать. Они не так уж и долго шли сюда, как бы Аккерман не растягивала их прогулку. Микаса подошла к низкой калитке и отворила её. Дом Леви был одноэтажный, в отличии от соседей, у которых было два этажа. У мужчины не было огорода около дома и клумб с цветами. Он не занимался этим, да и не мог, поскольку не позволяло здоровье. Овощи ему приносили Габи и Фалько. Аккерман дошла до двери (крыльца тоже не было) и только хотела постучать, как вдруг заметила, что дверь слегка приоткрыта. «Может пришли Габи и Фалько?» — подумала черноволосая. Но не было слышно, чтобы кто-то разговаривал в доме. Леви был точно один. А был ли он вообще дома? Микаса покачала головой, надеясь, что это поможет отогнать плохие мысли. Помогло. Девушка всё равно ради приличия постучала в дверь, а затем вошла в дом. В нос тут же ударил запах горелого. Аккерман нахмурилась. Что происходит? — Это Микаса! — крикнула она, но ответа не последовало. Микаса удивилась. Обычно Леви был дома, и как-то реагировал на гостей. Её очень смущало то, что дверь была приоткрыта. Девушка зашла в гостиную, в которой никого не было. Окно было нараспашку открыто, а на полу валялась разбитая лампа, около которой можно было заметить сожжённые страницы книги. Аккерман ахнула от ужаса. Последнее время она была очень впечатлительной. В доме было очень тихо. Эмили, кажется почувствовала состояние мамы, и сидела на руках смирно. Она выглядела испуганной. Микаса посмотрела на лампу, затем перевела взгляд на окно. В голове сразу же сложилась страшная картина случившегося. Возможно ли то, что кто-то через окно пробрался в дом Аккермана? Но напрашивается вопрос: зачем? Что здесь можно украсть? А может Леви случайно уронил на себя лампу и тем самым получил ожог? Эта версия казалась правдоподобнее и логичнее. С возрастом мужчина становился слабее, и иногда черноволосая замечала, что когда он что-то держал, его руки тряслись. Этот раз не исключение. Тогда почему дома так тихо? Мужчина никогда не выходил на улицу один, точнее такое случалось очень редко. Неужели он не смог убрать беспорядок и направился к Габи и Фалько? Микаса решила всё равно проверить дом, поэтому с Эмили на руках направилась в ванную, в надежде застать там Леви с бинтом в руках, а в итоге никого не увидела. Тогда Аккерман пошла в комнату мужчины. Дверь в ту была закрыта, поэтому девушка опять ради приличия и уважения постучала. Тишина. Она открыла дверь. В комнате было пусто, но чисто, как всегда впрочем. Значит Леви где-то на улице. Аккерман убрала разбитую лампу и испорченную книгу, закрыла окно и села на диван рядом с Эмили, которая разглядывала комнату, болтая ногами. Гостиная была небольшой. Около окна стоял стол из тёмного дерева, стул отсутствовал по понятным причинам. Диван стоял около стены, по бокам него располагались по два узких шкафа с книгами. Около дивана стоял низкий длинный столик. В углу комнаты стояла тумба, на которой стояла толстая свеча. Микаса решила подождать Леви здесь, а не идти обратно в город. Хотя, тогда была бы вероятность, что она встретила бы его по дороге. Прошло несколько минут, раздался звук открывающейся двери. Аккерман выскочила в коридор и увидела на пороге Леви. Его рука была неаккуратно перебинтована. — Как вы? — спросила она, подходя к мужчине. Тот поднял голову. Его лицо было таким же безэмоциональным. Он даже не удивился тому, что в его доме была черноволосая. — Всё в порядке, — заверил он девушку, — Когда ты пришла? — Минут пятнадцать назад, — ответила Микаса, — Где вы были? — Спускался к реке, — ответил Леви. Аккерман не стала спрашивать, что он там делал один. Их диалог больше походил на вопрос-ответ. Аккерман хотел спросить что-то ещё, но замолкнул, поскольку в коридор выбежала Эмили, которой видимо надоело сидеть одной в гостиной. — Только хотел задать вопрос: одна ты или нет, — тихо произнёс Леви. Ответ на его вопрос, стоял в коридоре напротив него. Эмили так широко распахнула глаза, что казалось те были размером с любое блюдце, находящиеся в серванте Леви. И непонятно: она была удивлена или просто испугалась мужчину. — Сколько же ты тут не появлялась, что уже успела обзавестись ребёнком, — судя по голосу Аккерман был слегка удивлён. Он с любопытством осматривал ребёнка. — Последний раз я приходила полтора месяца назад, — спокойно сказала Микаса. Прошло не так уж и много времени, но в её жизни произошли перемены. *** Аккерман оставила Леви и Эмили в гостиной, а сама ушла на кухню, чтобы заварить чай. На кухне также был порядок. Ни одной пылинки на поверхности баночек или ещё где-то. Кухня была в светлых тонах. Она была небольшой, можно даже сказать, что здесь было тесновато. Несколько тумб вдоль стены, несколько сверху, слева стоял маленький квадратный стол из светлого дерева, за которым Леви принимал пищу. По бокам стояли два стула. Девушка поставила три чашки на поднос и захватила какое-то печенье. Она зашла в гостиную и застала интересную картину: Эмили села подальше от Леви и выглядела как кошка, которую напугали (не хватало только пушистого хвоста), глаза она прищурила. Малышка следила за каждым движением мужчины. Тот нервно дёргал бинт. Микаса поставила поднос на столик и села между Эмили и Леви. Девочка тут же расслабилась. — Вам нужно заново перебинтовать руку, — заметила девушка, разглядывая руку мужчины. Леви посмотрел на повязку, которую наложил весьма неаккуратно, и произнёс: — Не стоит утруждаться. «Ну и ладно, » — подумала черноволосая. — Как её зовут? — задал вопрос Леви, глядя на малышку. Та фыркнула и прижалась к девушке. — Эмили, — ответила Аккерман и посадила девочку к себе на колени, — Кстати, Эмили это Леви. Микаса указала на мужчину. — Я знаю, — неразборчиво пробубнила девочка. Аккерман уже привыкла к тому, что Эмили иногда разговаривает, поэтому не шелохнулась. Девушка даже могла разобрать, что малышка говорила. А вот Леви могло показаться, что у той нечленораздельная речь, поэтому, он мог особо и не вдумываться в её-то слова. — Сколько ей? Год? — поинтересовался он. — Годик, — объяснила Микаса, — И она уже может говорить. — Удивительно, — пробормотал Аккерман, отпивая чай, — Первый раз встречаю такого ребёнка. Честно признаться, но черноволосая первый раз видела его таким удивлённым. — Ну, рассказывай откуда у тебя это чудо, похожее на Эрена, — сказал мужчина, поставив бокал на стол, — Только грязных длинных волос не хватает. Пришла очередь Микасы удивляться и возмущаться. Грязные волосы? Серьёзно? «Ах ты, противный коротышка, » — подумала девушка, смотря на мужчину с недовольством. Эту мысль тут же сменила другая, от которой стало легче дышать. «Неужели я всё-таки не одна заметила это.» — Я взяла её из приюта, — начала Микаса. И она пустилась рассказывать то, как девочка себя повела и как сильно она напоминала Йегера. — Она была там самой маленькой и необычной, — закончила черноволосая. Всё это время Леви внимательно её слушал и не перебивал. Девушка потянулась к своей чашке, чтобы смочить горло — то пересохло, после длинного рассказа. Эмили в этот момент тянула ручонки к печенью, которое лежало на подносе. Леви протянул девочке печенье, и та долго не решалась брать его, но после сдалась. Желание отведать сладкое было превыше недоверия. — Как прошёл ваш месяц? — решила поинтересоваться Аккерман. Леви вздохнул, отпил чай и коротко ответил: — Всё относительно неплохо, не жалуюсь. — Габи и Фалько часто к вам заходят? — полюбопытствовала черноволосая. Эмили в этот момент громко хрустела печеньем. Крошки падали на костюм, но её это не смущало. — Четыре раза в неделю, — ответил мужчина и взял печенье. «С каждый месяцем всё реже и реже, » — подумала Микаса. Раньше Габи и Фалько приходили к мужчине каждый день. Они находились у него с обеда до самой ночи, а после уходили домой. Где-то три месяца назад они планировали купить дом около Аккермана, чтобы мужчина всегда был на виду, но он отговорил их. Леви заявил, что им нужно налаживать свою жизнь, а не возиться с ним как с маленьким ребёнком. Ребята спорить не стали. — Они приходят утром и вечером, — раздался голос Леви, — И мне этого достаточно. Дальше они разговаривали о том, что происходит в городе. Микаса поделилась тем, что Армин и Энни сейчас направляются в горы, чтобы встретиться с Жаном, а после вернуться домой. — Знаю, — сказал Аккерман, — Я недавно получил письмо от Армина, только правда без фотографии. Микаса умилилась этому. Это так прекрасно, что Армин не забыл о Леви и иногда пишет ему письма. Потом они говорили о путешествиях. Микаса сказала, что тоже хотела бы отправиться куда-нибудь, когда Эмили чуть подрастёт. После они говорили о книгах и музыке. Каждый раз они обещали друг другу, что не будут затрагивать тему прошлого, уж слишком болезненно это было для обоих, и каждый раз могли вспомнить что-то хорошее среди тех ужасных дней. — А помните, как Жан и Эрен устроили скандал в столовой, и вы разнимали их? — спросила Микаса. Девушка нервно разглаживала юбку. — Я помню, — вдруг подала голос Эмили, — Мне тогда было очень больно. Девочка кинула недовольный взгляд на мужчину. Тот опешил. Аккерманы переглянулись. Микаса не знала, что и говорить в такой ситуации. Леви как сидел, прислонив чашку к губам, так и продолжил сидеть в таком положении. — И часто она выдаёт такое? — вдруг спокойно поинтересовался тот, сделав глоток чая. Черноволосая нервно сглотнула. «Эмили, что ты несёшь? Откуда ты помнишь, да и знаешь, что происходило в тот день?» Девушка почувствовала, как по спине скатывается холодный пот. Было слегка щекотно. — Часто. Леви покачал головой: — И правда необычный ребёнок. — Это ребёнок, что с неё взять, — попыталась успокоить себя черноволосая, — Сказала ерунду, просто совпадение. На самом деле Микаса была не согласна с тем, что только что сказала. Это было непохоже на совпадение. — Эй! — звонко произнесла малышка и задрала голову, чтобы посмотреть в лицо девушки. А вот Микаса боялась смотреть на девочку. Она чувствовала, как её буравит недовольный взгляд. Казалось, что сейчас в её подбородке будет дыра. Аккерман не знала, как разрядить обстановку. — Эмили, а что ты ещё помнишь из жизни Эрена, — Леви решил не церемониться и сразу задал вопрос, который интересовал не его одного. Кажется, что девочка обрадовалась этому вопросу, она сползла с коленей Микасы и села поближе к Аккерману. Неужели её страх и недоверие так быстро испарились? Малышка вела себя очень странно и это пугало. Микасу затошнило. — Помню, как поднимая ложку, превратился в титана, — с удовольствием ответила малышка. — Помню, как вы меня избили на суде, — продолжала Эмили. Микаса больше её не слышала, а ведь малышка продолжала перечислять события из жизни Йегера. В ушах звенело, а перед глазами всё плыло. Черноволосая чувствовала себя очень плохо. Хотелось сбежать отсюда, куда-нибудь подальше. Микаса чувствовала ком в горле и боль в висках. Она не могла издать и звука. Не могла подняться, чтобы выйти из дома. — Ещё помню, как вы выбили мне зубы, когда я уговаривал вас вколоть жидкость Армину. Микаса ощущала себя так, будто была под водой. Звон в ушах прекратился, а на смену ему пришло то, что она кое-как разбирала то о чём говорят. — Помню… — начала малышка. — Хватит, — отчаянно произнесла Микаса. Эмили обиженно замолчала. — Ясно, что и требовалось доказать, — произнёс Леви. — Что? — непонимающе уставилась на него черноволосая. — Душа Эрена переселилась в этого ребёнка, — серьёзно объяснил он. — Звучит как шутка, — сказала Микаса, переводя взгляд с Эмили на Леви. Точнее, она очень хотела, чтобы это всё было неудачной шуткой. — Я не шучу, а только констатирую факт. Микаса сама это осознавала, но не хотела до конца верить в это. Если раньше это просто были догадки, то теперь Эмили доказала это. Она рассказывала то, о чём не могла знать будучи простым ребёнком. — Рядом с нами сидит Эрен в теле ребёнка, — повторил Аккерман. Он оставался спокойным. Точнее его лицо было таковым, а вот голос слегка дрожал. — Буду откровенен, — начал он, — Я просто в ужасе. Микаса только кивнула, соглашаясь с ним. Она не знала, что сказать. Всё сказали уже за неё.