Герои? Злодеи? Пф! Деньги! И дайте жить спокойно!

      После происшествия в парке аттракционов, Саша и Саюки стали намного ближе. Все же, общая беда сближает. Сначала Саюки думал о том, что сестра отвернется от него. С учетом всех вытекающих обстоятельств после пробуждения причуды. Однако, девочка оказалась понимающей и прекрасно осознавала, что сам Саюки не виноват в том, что их семью, так сказать, понизили в ранге. Она даже была, в некотором роде, рада и довольна тем, что теперь не придется уезжать и учится в школу-интернат. Ведь ей скоро исполнится тринадцать, младшую школу она заканчивает, а это означает, что она пойдет в среднюю школу. Как и другие обычные дети. И свободное от учебы время, наконец, будет проводить дома, а не тоскуя по дому. Как мало все же нужно ребенку для счастья. Осталось только доучиться этот год, последний, так как он был ранее оплачен семьей.       Благодаря причудам врачей, на ее теле не осталось ни единого шрама, который бы напоминал ей о том, что произошло несколько месяцев назад.       Через несколько дней начнется ее первый учебный день в последнем году в этой школе. Так что Саша покинула родительский дом вновь.       Однако, чем ближе подступает зима и Новый Год, тем явственнее ощущается напряжение в семье. Их дом, в котором Саюки прожил пять лет, заберет семья, что означает, Джейн и Давид должны были самостоятельно приобрести другую жилплощадь. И именно этого напряжения Саюки и дожидался.       После того, как мальчик закончил со своим поздним ужином, из сэндвича, допил зеленый чай, он довольно ловко спрыгнул со стула. — Спасибо за еду, мамочка.       Улыбаясь, ребенок подбежал к Джейн и, обняв ту за ногу, прижался к ней. Джейн, убирая тарелки, лишь улыбнулась своему сыну. Саюки, посмотрев на стол, наклонил голову в бок. — Мам, папа сегодня не ужинал с нами. Он в кабинете? — Да, дорогой. Папа сейчас много работает. — Мам, может я ему отнесу такой же сэндвич, который ты мне сделала? — Я, думаю, его не стоит отвлекать. — Но, мам… мне так же нужно переговорить с папой. Это сугубо мужской разговор.       И Саюки, обнимая мать за ногу, поднял свою голову и слишком серьезно посмотрел на женщину. Настолько это выражение лица было комичным, что Джейн, не удержавшись, посмеялась в кулак. — Ну, хорошо, мужчина. Отнеси папе пару сэндвичей и, если папа будет не занят, можешь поговорить с ним. Однако, если он скажет, что не может сейчас говорить, обещай, что уйдешь. Ты же у меня умный и послушный мальчик, верно? Ты сделаешь, как я прошу?       И Джейн присела возле своего сына. Она протянула руку и погладила ребенка по мягким алым волосам. На что получила лучезарную улыбку и кивок. — Конечно, мам! — Тогда, я сейчас все приготовлю. — Хорошо!       Ждать долго не пришлось. К тому же, за то время, пока мама готовила перекус для отца, Саюки успел сбегать в свою комнату, где достал распечатанные листы из учебника по химии своей сестры, которые он и Саша отксерили, пока та была дома и не уехала на учебу обратно в школу-интернат. Спрятав листы под одежду, чтобы Джейн не увидела, Саюки вновь убежал на кухню, где был уже готов перекус для главы семейства. — Все, я пошел.       Отрапортовал мальчик и, взяв в свои маленькие руки тарелку, пошел в кабинет отца. — Я лишь надеюсь, что хотя бы ты заставишь его немного отвлечься…       Прошептала Джейн, после чего уронила голову в свои ладони и шумно вздохнула.       Давид был погружен в работу. Если бы не навалившиеся документы, которые, казалось копились годами, хоть мужчина и выполнял ранее свою работу добросовестно, он бы смог хоть немного, но уделять время своей семье, а так же заниматься первостепенными задачами, как, например, нахождение жилья, другой работы, устройства детей в новые школы. И Давид понимал, что это распространенная практика семьи — ставить те ветви, от которой они отреклись, им обязанными, погружать их в долг. Чтобы те не могли более поднять голову. Это была обычная практика подчинения. К сожалению, супруга Джейн, ему в этих делах помогать не могла. Пока они все находятся под властью семьи, тому человеку, кто не был связан кровными узами с основной ветвью, запрещено было вести даже такие дела, так как все они, непосредственно, связаны были с финансами. То есть даже сам Давид понимал, что его жена живет в золотой клетке. Однако, освобождение от этой клетки в данный момент слишком дорогого стоило. И когда дверь в его кабинет открылась, Давид устало поднял голову, замечая в дверном проеме алую макушку своего сына. — Пап? — Я занят, Саюки. Тебя что-то срочное беспокоит? — Да. Дело не требует отлагательств.       То, с какой интонацией Саюки произнес эту фразу, заставило мужчину улыбнуться и откинуться на спинку своего кресла. Он жестом пригласил своего сына в кабинет. А Саюки, увидев жест разрешения, улыбнулся и вошел, после себя, разумеется, закрыв дверь. Маленькие ножки подбежали к рабочему столу, куда была поставлена тарелка с сэндвичами, а сам ребенок, чуть пыхтя, забрался на колени своего отца. — Итак, папа. Ты кушай, а у меня к тебе в это время будет серьезный разговор. — О, даже так. Ну, хорошо. Излагай. Но не долго, хорошо?       Одна рука мужчины уместилась на алой макушке, в то время, когда вторая взяла сэндвич. Только сейчас мужчина осознал, что был голоден. Работа совсем его затянула в свои путы, а живот предательски заурчал. Когда он ел последний раз?       Видя состояние своего отца, Саюки слегка нахмурился. Слишком уж знакомо было это состояние для Марии, именно поэтому она, серьезным взглядом, смотрела на Давида, дожидаясь, когда он съест первый сэндвич. И когда тот потянулся за вторым, то только тогда начала говорить. — Пап. Скоро День Рождения мамы. Ты что-нибудь для нее подготовил?       Мужчина, на мгновение, остановился и с удивлением посмотрел на сына. А после, прикрыв глаза, выдохнул. — Сын, сейчас такие обстоятельства, что… — Обстоятельства-не обстоятельства, но маму без подарка оставлять нельзя. Вот.       Слишком уж серьезно говорил такие очевидные вещи ему его ребенок, что заставило губы мужчины дернуться в улыбке, которую ту скрывал. — В общем, я очень долго думал. Думал, думал и придумал. А почему бы маме не подарить вас двоих?       В кабинете повисло молчание. Давид долго, очень долго смотрел на Саюки, пытаясь осознать то, что его ребенок ему только что сказал. Вот только, у него не получалось это сделать. Поэтому он и переспросил. — Прости, что? — Ну, подарить вас двоих?       Как само собой разумеющееся повторил ребенок, после чего, улыбаясь, повернулся к тарелке, где был еще сэндвич, и взяв тот в свои руки, передал перекус в руки отца. — Я имею в виду, мама ведь такая красивая, верно?       Мужчина, посмотрев на сэндвич, слегка улыбнулся. — Да, красивая, ты прав. А то я не знаю, папаня. Вы ведь друг от друга не отлипаете. — Так вот, к чему я веду. Она постоянно пользуется различными тюбиками, кремами, духами и прочим. И я подумал, а почему бы ей не использовать то, что объединяло бы вас двоих? — Я до сих пор не…       И не дожидаясь, пока отец закончит говорить, Саюки поднял ткань своей футболки. И достал оттуда те самые отксерокопированные листы из учебника по химии. После чего нашел нужный лист и протянул своему отцу. — Я вот об этом. Пап, твоя ведь причуда — вода, верно ведь? — Да.       Давид стал внимательно просматривать информацию на листах, в которых были указаны разные химические формулы. — Откуда у тебя это? — Когда Саша приезжала, она показала, что они уже начали изучать химию. А мне очень понравилась та передача, в которой какой-то профессор смешивал разного цвета жидкости! — Профессор Платон? — Ну, наверное. Я имена не запоминаю. И я попросил ее отсканировать свой учебник, чтобы попытаться разобраться, что за жидкость была в тех самых колбочках!       Слишком легкомысленно пожал плечами ребенок, после чего, улыбаясь, ткнул пальцем в строки одного из параграфов. — Видишь? Когда я думал, что можно подарить маме, я как раз наткнулся на этот под параграф про H2O. Он об дистиллированной воде. Ведь твоя причуда, пап, вода. А почему бы не использовать эту дистиллированную воду, будто это ты, и не объединить с какими-нибудь цветами, будто это мама? Такое ведь можно сделать? — Это… да. Возможно…       Давид отложил на тарелку свой сэндвич и, притянув сына к себе, так чтобы тот был ближе и заодно не мешался, стал просматривать тот самый параграф, будто видел первый раз. А Саюки продолжил говорить. — Ммм, или можно использовать не только цветы? Например, какие-нибудь эфирные масла? Или даже создать серию чего-то подобного? Пап? — Это… очень хорошая идея, Саюки. Очень хорошая.       Давид, прикрыв глаза, поцеловал своего сына в висок, а после, выдохнув, устало посмотрел на ребенка. — Но, к сожалению, думаю, что этого не получиться сделать. Для этого необходима лаборатория. — Почему? Ты же можешь создать дистиллированную воду, разве нет? — Причуды не так работают, Саюки. Моя сила в манипуляции водой, а в не ее очищении. — Ммм, тогда может отправиться в свободное время в лабораторию? — Сейчас средства нашей семьи… они отслеживаются, Саюки. Так что, как бы банально это не звучало, мы не можем этого позволить. Наш счет, отдельный, будет разморожен только после Нового года. Может, тогда… — Но это же будет слишком поздно!       После чего Саюки сделал вид, что задумался. Теперь пришло время Марии запустить свои нити и оплести ими Давида, подобно змее. — Пап, а почему бы не попросить кого-то другого тогда помочь в этом? — Кого-то другого?       Именно тогда Давида осенило. Насколько же все было просто. И он, смотря на Саюки удивленным взглядом, очертил его пухлую детскую щечку большим пальцем. Подставная фирма на другое юридическое лицо и левый лицевой счет? А потом изменить документы, чтобы после отделения от основной семьи фирма принадлежала нам? Серьезно? Мой сын предлагает провести подобную махинацию? — Я что-то не то сказал?       И раскаивающийся-печальный взгляд разбил в дребезги саму только мысль о том, что его сын, его Саюки, мог пытаться им манипулировать. Давид, улыбнувшись, прижал ребенка к себе и, покачав головой, поцеловал того в висок. Не может обладатель этих ангельских глаз быть способен на подобную подлость. — Нет, все в порядке. Да, возможно нужно просто попросить помощи со стороны. Есть у меня один давний друг. Отлично. Ну, а теперь, нужно сыграть на дурачка. Я ведь ребенок. Нужно развеять любые опасения на мой счет. Доверие — самое важное. — Ура! Тогда давай подарим маме на ее День Рождение лучшие ароматы, на которые только способны!       И мальчик в сердцах поднял руки вверх, при этом лучезарно улыбаясь. Он действительно выглядел так, словно верил во все то, что сказал. Давид же, посмеявшись тихо, погладил ребенка по голове. Вот и очередное для него доказательство того, что этот ребенок не мог даже и пытаться манипулировать своим отцом. — Саюки, такая вода, я бы ее назвал, цветочная вода, не обладает сильными ароматами. — Оу… ну тогда, зачем она нужна будет маме? Я думал, мы сделаем что-нибудь, что будет приятно пахнуть, как она сама.       Саюки, опустив глаза, надул губки, из-за чего Давид не смог удержаться и потискал его за щеку, что заставило ребенка зажмурится. — Папа! Ну больно! — Хах! Саюки, цветочная вода полезна может быть по другому. И, думаю, к маминому Дню Рождения, я покажу каким образом она будет полезна. Хорошо? — Угум…       И, показательно подувшись, Саюки вновь улыбнулся. После чего опять взял сэндвич в руки и вложил еду в руки отца. — Пап, доешь. Нельзя оставлять еду недоеденной. — Хорошо-хорошо, не говори маме, что я чуть не забыл доесть ее стряпню.       Посмеявшись, Давид откусил кусок сэндвича. В его голове данная авантюра уже проходила этапы ее создания. А в груди поселилась странная легкость, будто груз, лежавший на нем годами, исчез. — Пап, а мы точно успеем к маминому Дню Рождения? — Успеем, если ты сейчас пойдешь спать. — Но я не хочу! — Хоти-не хоти, но спать нужно. — Тогда… пап, уложишь меня спать? Тогда я точно быстро засну.       И Саюки, обняв Давида за шею, улыбнулся ему. Из-за чего и сам мужчина посмеялся. — Маленький манипулятор. Хорошо. Сейчас доем последний кусочек и пойдем спать. — Да! Конечно, я манипулятор, пап. Но иначе никак нельзя. Я не хочу, чтобы мы все сгорели в этом треклятом месте.       И ребенок, прикрыв глаза, отвернулся от евшего отца к его рабочему столу, заваленному различными документами. И пока его лица не было видно Давиду, его зубы сжались так, что желваки заиграли у скул. А холодный взгляд лазурных глаз был устремлен в монитор.       Лежа в постели Саюки наблюдал за отцом, который, сидя на краю его кровати, вновь смотрел на листы из учебника по химии. — И часто ты читаешь подобное? — Ну, иногда. Мне интересно, что сестренка изучает. — А я, дурак, тебе машинки покупаю. — Не, машинки тоже здорово. Но все же у меня вопрос есть. Это по поводу причуды. Могу я задать?       Мужчина, посмотрев на своего ребенка, отложил листы на край стола. — Конечно. Задавай. Какие у тебя вопросы? Только сразу хочу сказать, по поводу твоей причуды, я, к сожалению, ничего не смогу сказать. — То есть, ты не знаешь? — Это единственная вещь, о которой я не знаю.       Этими словами Давид попытался реабилитировать себя в глазах своего сына. Ему была неприятна даже одна мысль о том, что в глазах ребенка он мог чего-то не знать. — Ну, у меня все равно был другой вопрос. Ты сказал, что не можешь создать дистиллированную воду. Почему? Ты разве не обладаешь причудой воды?       Давид, прикрыв глаза, слегка улыбнулся. После чего наклонился вперед и протянул руку к графину, который стоял на прикроватной тумбочке. Он лишь двинул пальцами и жидкость поднялась из графина. Саюки, завороженно, наблюдал за ней. Все же Мария до сих пор не могла привыкнуть к подобному, хоть и прошло уже пять лет. — Я могу управлять водой, Саюки. Но я не могу ее очистить. Раз ты читаешь такие учебники, ты знаешь, что такое атомы и молекулы? — Ну, это физика. Но все же да, мне про них рассказывала Саша. — …В выходные дни я проверю твой уровень знаний, хорошо? А сейчас, вернемся к причуде. Итак. Многие люди управляют своими причудами, не углубляясь в саму суть причуд. Можно сказать, они управляют ими инстинктивно и интуитивно. К тому же все зависит от самой причуды. Какие классы причуд ты знаешь? — Ну, разумеется излучение, что у тебя, папа. Потом воздействие, как у мамы. Трансформация и мутация. — Верно. Несмотря на то, что излучение — самый распространенный класс, в идеале им очень сложно пользоваться. К тому же все зависит еще и от того, какая у тебя причуда. Например, будь у меня причуда льда, причуда, которая изначально статичная, я бы не смог изменить ее в воду или в пар. Вода же, сам по себе довольно гибкий элемент. Именно поэтому, если я заставлю молекулы выстроится в кристаллическую структуру…       Мужчина замолчал. Он, закрыв глаза, нахмурился. Вода, что ранее левитировала у его ладони, начала обращаться в лед. Как только холод коснулся кожи ладони, Давид, тяжело выдохнув, приоткрыл глаза. Саюки же, завороженно, наблюдал за этой трансформацией. — Манипулируя молекулами воды я изменил ее состояние. Однако, это состояние сложно поддерживать на постоянной основе.       Давид, закинул кусок льда в графин, который в следующие секунды стал таять. А сам мужчина, тяжело выдохнув, потер свои виски, что разболелись от непривычного напряжения. — Именно поэтому для семьи важно, чтобы наследник обладал сильной причудой воды. Это одновременно и самая легкая причуда, и самая сильная. Представь, если бы я обратил воду в твоем графине в пар и ты бы вдохнул этот пар, что бы произошло, когда я развею причуду? — Я… захлебнусь, так как вода уже будет в моих легких. — Все верно. Саюки, любая причуда похожа на нож, которым мама готовит нам обед. Нож может быть оружием, а может быть лишь столовым прибором. — Интересная у тебя аналогия. Саюки, усмехнувшись, прикрыл глаза. — Но я понимаю. Но, у меня ведь не может быть причуды воды, верно? — К сожалению, Саюки, твоей причудой является кровь. Хоть кровь и жидкий элемент, это не вода. Я, и никто из семьи, не можем управлять ничем, кроме воды. Например, мы не можем управлять чаем или твоей любимой кока-колой. — Так как это не чистая молекула водорода и кислорода. — Верно.       Комната погрузилась в молчание и тишину. И чтобы хоть как-то разбавить навалившуюся атмосферу неловкого молчания Саюки, зевнув, прикрыл глаза. Давид, наблюдая за сыном, слегка улыбнулся и, протянув руку к голове ребенка, с нежностью погладил того по алым волосам. — Устал? — Ну… много того о чем нужно подумать, папа. — Хах, понимаю. В таком случае, спокойной ночи, Саюки. А подумать об этом можно и завтра. — Спокойной, пап.       Мужчина, поднявшись с постели ребенка, прошел к двери и, выключив свет, покинул комнату. Саюки же, смотря на закрытую дверь, обдумывал ситуацию не только с собственной причудой, но и с причудами вообще.       Значит, для того, чтобы хорошо овладеть своей силой, мне нужно в первую очередь разобраться в том, как работает моя причуда. А для этого нужно углубится в изучение химии, физики, анатомии, генетики, биологии… мда, как же много всего. Надеюсь, родители не оплошают и займутся идеей семейного бизнеса. Ведь именно благодаря этому, я смогу перевести свое внимание на то, чтобы более глубоко работать над причудой. Сила, которой не можешь управлять, причинит гораздо больше проблем. Нужен контроль. Сразу вспоминается взорвавшийся ядерный реактор Чернобыля из моего мира. Не хотелось бы мне быть аналогией Чернобыльской атомной электростанции, а моей причудой самим реактором. Если произойдет взрыв…       Саюки вспомнил кадры из выпуска новостей, где была показана его причуда, что была не подконтрольна. Если причуда выйдет из-под контроля, это и в самом деле будет катастрофа… Вот ведь, одни проблемы.       Мальчик, выдохнув, закрыл глаза и, перевернувшись на живот, обнял подушку на которой лежал, чтобы найти более удобную позу для сна. В голове роилось столько мыслей, что он не сразу смог заснуть.       Давид, покинув комнату своего сына, прошел в гостиную, где устало рухнул на диван и закрыл глаза. Джейн, видя своего супруга вновь за эти несколько дней, который сам выбрался из треклятого кабинета, с улыбкой села рядом с ним. Однако, молчала. И в этом молчании мужчина, посмотрев на свою супругу, наклонился к ней, поцеловал в уголок губ… и лег, положив голову на ее колени. Он смотрел на Джейн, пока его пальцы с лаской оглаживали желанные им полные губы. — Джейн. — Ммм?       Супруга, с нежностью, перебирала пальцами волосы мужчины, из-за чего Давид, прикрыв глаза, смог расслабится. — Как ты смотришь на то, что на День Рождения ты обзаведешься своим делом?       Пальцы в волосах мужчины замерли. А сама женщина, с удивлением посмотрела сверху вниз на своего любимого. И он сразу увидел в омутах ее глаз пляшущие огоньки предвкушения. — Что ты имеешь в виду? — Наш сын подал мне интересную идею. Вот только для ее реализации нужно, в какой-то мере, переступить закон. — Стоп, Саюки? — Да, Саюки. То, что я расскажу, храни от него в секрете. Он хотел подарить тебе что-то, что олицетворяло бы нашу с тобой связь. Но более глубокую, чем физическую. Связь наших причуд. — Ммм, интересно. Продолжай.       Огонек предвкушения в глазах Джейн стал разгораться. Словно они вернулись в их подростковый период, когда он и сама Джейн участвовали в авантюрах. Кто вообще говорил о том, что они оба были покладистыми детьми? И мужчина улыбнулся. — И тебя не смущает то, что мы пойдем против законов нашей страны и семьи? — Дорогой. Мы оба закончили Оксворд. Что-что, но как обойти систему, я знаю так же хорошо, как и ты.       И Джейн улыбнулась. Той самой хитрой, лисьей улыбкой, которая однажды, давным-давно, пробила все преграды и завладела сердцем еще молодого и неопытного Давида. — Нам нужен будет Джон.       Сам того не замечая, Давид и сам улыбнулся заговорщически. Джейн даже показалось, что ее супруг, в одно мгновение, помолодел на несколько лет. Она была готова слушать, анализировать и выстраивать план действий.       Муж и жена — одна Сатана. Эта поговорка актуальна не только в прошлой жизни Марии. Но и в этой жизни Саюки.