Герои? Злодеи? Пф! Деньги! И дайте жить спокойно!

      Психолог дал добро. Зеленый свет для родителей Саюки. И теперь Давид с Джейн могли вздохнуть спокойно. Но врач все же настоял на том, чтобы раз в полгода они приводили своего сына для повторного обследования, чтобы, в случае чего, не упустить какую-нибудь возникшую проблему. На этом и порешили.       После того дня, который Саюки предпочитал не вспоминать больше никогда в жизни, тот момент собственной слабости и нервного срыва, Саша и Саюки стали намного ближе, чем раньше. Так как Давид и Джейн днем были заняты, мама своим бизнесом, а отец с Джоном их общим делом по консультированию людей по юридическим вопросам, касаемых, пока, исключительно компании Вашингтонов по недвижимости, стараясь плавно перейти к вопросам банковских дел семьи, Саша с Саюки не только присматривали друг за другом, но и помогали друг другу в учебе. Они почти все время были вместе. За исключением вечеров, когда каждый из родителей забирал одного из детей к себе. Джейн учила Сашу обращаться с ее причудой, а Давид помогал Саюки с причудой на крови. И, как ни странно, но и он сам с каждым таким занятием все больше и сильнее брал собственную причуду воды под контроль, так как проводил между кровью и водой некую параллель. В конце-концов он настолько тщательно не разбирал элементы на химические составные со времен школы, когда семья ему еще не промыла мозги.       Теперь Саюки не торопился в своих планах. Теперь, когда Фантом-Энки помог, ему только и оставалось, как ожидать. А пока ждал, в это время нужно учиться. Получать знания, учится контролю причуды и познавать свое собственное тело. И если знания давали ему учителя, даже если эти знания Саюки просто повторял, он все равно был доволен, так как мозг работал, а познавать собственное тело помогали полдэнс и кикбоксинг, то с причудой все было намного интереснее.       В первую очередь нужна теория. И Давид говорил про биологию. После подробно объяснял анатомию человеческого тела. И в конце-концов закончил на генетике. — Кровь состоит из бледно-желтой плазмы и взвешенных в ней клеток: красных кровяных телец — эритроцитов, белых кровяных телец — лейкоцитов, и кровяных пластинок — тромбоцитов.       И так каждый вечер. Разумеется, когда изучалась углубленная теория данного вопроса, Давид приглашал для лекций учителей. И по истечению полугода, Саюки принялся за практику, которая с треском провалилась. Для практической части вопроса, перед попыткой взять под контроль свою причуду, Саюки с Давидом отправились в больницу, где взяли из вены кровь ребенка, логично предположив, что с ней работать будет легче. В результате чего Давид понял: он никогда так не ошибался. И когда оба, отец и сын, сидели перед чашей с небольшим количеством крови Саюки, на которую тот смотрел практически не мигая, Давиду пришла в голову идея. — Может, попытаться взять кровь кого-то более… хм, легкого? Например, кровь животного? Может, мы начали со сложного?       Саюки ничего не оставалось, как согласиться. Настало время домашних экспериментов.       Давид в этот же вечер созвонился с одной из ферм, которая предоставляла на убой скот, и заказал несколько пачек с кровью различной животины. Курица, кролик, корова и свинья. От простого к сложному. Разумеется, к следующему вечеру перед Саюки вновь находились чаши. И… очередной провал. Ни одна из алых жидкостей не повиновалась ребенку. Однако, Саюки в этот раз из-за своего провала не паниковал. Он обдумывал. Отрицательный результат, в конце-концов, тоже результат. — Пап… я думаю, что кровь животных не подойдет. Помнишь, как ты говорил про свою причуду воды? Ты можешь управлять исключительно той водой, где есть только элементы H2O, но не можешь управлять, скажем колой или чаем. Там, где элементы смешанные. — Считаешь, что здесь аналогичная ситуация? — Угум… Не знаю, как… может интуиция, но я чувствую, что кровь животных не подходит.       Я действительно это чувствую… с тех самых пор, когда я начал слышать биения человеческих сердец в радиусе десяти метров. Но, я никогда не ощущал таким образом зверей… — Может, дело в человеческой ДНК? Все-таки, я человек. Только я не понимаю, как я смог управлять кровью другого человека, как, например, Булла.       Теперь и Давид задумался. Он, прикрыв глаза, ссылаясь на собственный опыт пытался найти ответ. И долго ждать не пришлось. Ответ нашелся быстро. Именно поэтому он попросил своего сына достать его ID-карточку ученика первого класса младшей школы, в которую Саюки так и не пошел в этом году. Мальчик, кивнув, достал ее из ящика его стола и, подойдя к отцу, который в данный момент сидит на его постели, протянул. — Думаю, вот и ответ.       Мужчина показал на указанную в карточке группу крови. — Считаешь, что из-за того, что я обладаю четвертой группой крови, я могу управлять кровью других людей? — Эта теория имеет право на жизнь. Что ты выучил из тех уроков, которые мы с тобой отсидели на лекциях учителей? — Что четвертая группа крови — универсальная. Она может принять любую другую кровь. — Да, четвертая группа обладает универсальным реципиентом. Она может усвоить кровь другого человека как свою собственную. Если моя теория верна, именно поэтому ты, Саюки, можешь воздействовать на других. — Хм… — Давай-ка проведем еще один эксперимент.       И мужчина, подойдя к столу своего сына, взял в руки канцелярский нож. Достав лезвие он провел им по своему пальцу. — Папа!       От детского волнения выступившая капля двинулась, показывая, что находилась в состоянии резонанса с Саюки. А сам мальчик, с удивлением, посмотрел на остановившуюся кровь, которая будто застыла, но все же продолжала находится в жидком состоянии. — Хм… теперь я понимаю. — Пап? — Думаю, тебе сейчас легче управлять чужой кровью, чем своей, так как на подсознательном уровне ты понимаешь, что чужая кровь — не часть тебя. Но это только сейчас. Так было со мной в молодые годы, когда я пытался экспериментировать со своей причудой воды. — А как ты экспериментировал? — Хах, я пытался понять, могу ли я использовать воду, которую только выпил. Вот только ничего тогда не вышло. Так как, только выпивая воду, я, как и ты с кровью, подсознательно воспринимал ее уже как часть себя, даже когда она только находилась в моем рту или спускалась по горлу и пищепроводу. Даже не спрашивай, зачем я это делал. — Хм… то есть мне, по факту, нужно попытаться каким-то образом уйти от мысли, что моя кровь — это… ну… кровь, так? И воспринимать ее, как нечто другое? — Да. Может, как некий проводник, к примеру?       Задумался Давид, беря из аптечки пластырь, который взял из рук своего отца Саюки и тут же приклеил к ранке. Все же одной рукой действовать было не удобно мужчине. — Тебя сковывает страх на подсознательном уровне. Ведь, если ты видишь свою кровь, значит ты ранен. Но тебе самому не стоит об этом переживать. Даже если ты ранен, ты можешь заставить свою кровь увеличится в объемах, а значит заставить клетки размножаться. Ты не умрешь от кровопотери, это да. — Хм, значит мне надо учится чувствовать свою кровь. — Да. И познав себя, ты сможешь управлять и кровью других. Как бы жутко это не звучало. Разумеется только для самозащиты.       Познать себя… да? И свою кровь…       Саюки начал собирать информацию по этому вопросу более подробно. Читал литературу, просматривал фото клеток и обучающие видео. Он рисовал кровяные клетки. Он прикасался к своей собственной крови, которую с отцом продолжал брать в больнице. Там же и увидел ее в микроскоп, после чего попросил Давида купить микроскоп и ему самому. Ощущал под подушечками пальцев, как из жидкого состояния она становится неприятно-липкой. Он нюхал ее. Пробовал на вкус. Закрывал глаза и слушал, как капелька за капелькой из пипетки кровь капает на разные поверхности. Дерево, метал, бумага, вода и на разное другое. А так же слушал через стетоскоп биение своего же сердца. Он кипятил кровь, он ее замораживал, он ее изучал. В такие моменты он был большего всего похож на какого-то оккультиста. И после пары месяцев настолько сильного упорного труда, пришли и первые результаты.       Давид и Саюки вновь были в комнате последнего. И перед ними вновь была чаша с кровью ребенка. Саюки, закрыв глаза, поднес свою руку к чаше и опустил кончики своих пальцев в кровь. И Давид, с удивлением, и каким-то удовлетворением, увидел, как кровь под подушечками пальцев пришла в движение. Она, будто, волновалась и стала увеличиваться в объемах, наполняя собой чашу все больше и больше. Пока не начала переливаться через край. — Саюки.       Позвал своего ребенка Давид, стоящий позади сына, и сделал шаг вперед. Но мальчик не открывал глаза. Саюки пытался спроецировать в своей голове тот образ, который видел ранее. Такого маленького прогресса для мальчика было недостаточно. Слишком много времени было потрачено. А если его собственный прогресс будет продолжать идти семимильными шагами, далеко он не уйдет. И только Давид хотел схватить своего сына за плечо, чтобы прервать его, так как кровь начала заполнять собой стол и стекать на пол, как заметил, что первые капли, готовые разбиться о паркет пола, остановились в воздухе. Замерли. А после, подчиняясь неведомой силе, против законов гравитации, полетели обратно на стол, на поверхности которого начали собираться… в нечто. Давид пока не мог сказать во что. Это что-то было пока бесформенным. Он смотрел, наблюдал за тем, какого прогресса добился его сын. И молчал, словно боялся спугнуть.       Бесформенное кровавое нечто так и продолжало собираться на поверхности стола. Кровь уже не растекалась хаотично по горизонтали. Она собиралась хаотично куда-то по вертикали. И, закручиваясь в какой-то двойной спирали, будто принимала вид спирали ДНК. Однако, в конце-концов, когда кровь приобрела форму перед Давидом, завороженно наблюдавшего за всем процессом, перед мужчиной находилась рука. Алая, гладкая, будто из латекса, рука. Рука, словно рука манекена, сейчас находилась на поверхности стола недвижимо.       Черт… это все, на что я сейчас способен… насколько же был силен в своем контроле тот Саюки, что мог заставить ее пальцы двигаться? Да и сколько он тогда создавал рук? Десятки? Сотни?       Дыхание Саюки давно сбилось. Он, тяжело дыша, ощущал сильную пульсацию в висках, что возникла от перенапряжения. Он мог сейчас дать собственную руку на отсечение, что вены на его висках вздулись. — П-пап… я не могу… больше ее контролировать…       Тихо прошептал мальчик, заставляя мужчину отмереть. Он, кивнув, достал тот самый пакет из которого ранее в чашу они слили кровь и, сглотнув вязкую слюну, прикоснулся к этой кровавой руке. Она ощущалась… странно. Мягкая, но плотная. Скользкая, но сухая. И абсолютно гладкая. Но еще поддерживала форму. Давид быстро поместил эту небольшую руку в пакет. И только после этого Саюки, вытащив свои пальцы из чаши, смог с облегчением выдохнуть. Рука в пакете резко обратилась в жидкость. И только сейчас сам Давид смог нормально дышать. Он даже не заметил, как его дыхание ранее перехватило. — Ты молодец, сынок.       И, улыбаясь, мужчина подошел к ребенку и поцеловал того в мокрый, от пота и перенапряжения, висок. Из-за чего мальчик, пошатнувшись, уронил голову на бедро Давида. — Я устал, папа. Давай продолжим завтра? Я так хочу… спать. — Конечно, Саюки. Я уберусь. А ты спи.       Давид, положив закрытый пакет на стол, взял на руки Саюки со стула, и перенес его на его постель. Мужчина помог ребенку раздеться, после чего накрыл его одеялом. И пока Саюки окончательно не заснул, Давид находился рядом с ним, сидя на его постели, и поглаживая маленькую ладошку своего сына своими пальцами. Они добились большого прогресса за этот год.