Герои? Злодеи? Пф! Деньги! И дайте жить спокойно!

— ...Мы теряем… — ...Наступают… — ...В меньшинстве… — ...Продовольствия не осталось… — ...Блокпост пал… — ...Ракеты… Ракеты! — ...Возвращаемся…! — ...Связной! Где связной?!.. — ...Не отвечают… — ...Нет обратной связи… — ...Он мертв… — ...Нас… бросили… — ...Предательство… — Ублюдки…       Голоса перекрикивают друг друга. Они везде. Окружают. Так много. Голоса наполненные болью. Отчаянием. Ненавистью. Животной яростью. Голоса смешиваются в один вихрь и уносят куда-то далеко. Жарко. Неимоверно жарко. Огонь. Страдания. Взрыв от разорвавшегося снаряда. И огненный шар высоко в небе. Солнце? Нет. Лишь очередная бомба. Лишь? Красок не видно. Вихрь меняет все, создавая какофонию звуков, запахов, вкусов. Всего вокруг так много. И в одночасье… тишина. Все обрывается будто по щелчку пальцев кого-то невидимого. А вокруг лишь пустыня. Нет ничего. Нет никого. Не чувствуются ни жажда, ни голод, ни боль от полученных и уже гноящихся ран. Только запах. Терпкий запах. Знакомый запах. Родной запах. Запах сладковатого металла смешанного с кислой вонью давно немытого тела. Пот и кровь. Кровь и пот. Жарко. И эта жара сводит с ума. Пробивается через черепную коробку. Заползает опарышами в мысли. Путает их. Пожирает их. Копошиться в мозгу, вызывая странные галлюцинации. Потому что посреди пустыни ты больше не один. Их много. Вас много. — Дин… поди… Господин!       Саюки резко открывает глаза и, в попытке физически вырваться из своего кошмара, дергается вперед, из-за чего бьется лбом о лоб с Дей, которая пыталась разбудить. Из глаз посыпались искры, а подошедшая боль отрезвляет разум. Мальчик, тяжело дыша, потирает свой лоб. — Ай… ох, Дей? Прости, видимо я задремал. Укачало в автобусе.       И Саюки невинно улыбнулся. Дей же не шелохнулась, но в ее звериных глазах читалось явное беспокойство. — Простите, Саюки. Но… вам снился плохой сон. Поэтому я вас разбудила. Вы ворочались и часто дышали.       Потирая ушибленный лоб, мальчик с удивлением посмотрел на телохранителя. А после и вовсе призадумался, опуская руку со своего лба на свои губы. — Хм… плохой сон, да? — Все верно. — Ммм… плохой… сон…       Саюки слегка наклонил голову в бок, пытаясь вспомнить. Однако, у него ничего не получалось. В его голове лишь белый лист. И ничего другого. Но было то, что Саюки немного обеспокоило. Когда мальчик закрыл глаза и попытался сосредоточится, приоткрыть эту странную завесу, в конце-концов не каждый день, или ночь, ему сняться кошмары, как к горлу подступил противный горький ком. Все же они до сих пор едут в туристическом автобусе. Так что Саюки пришлось просто отмахнуться и, открыв глаза, успокоить Дей. — Спасибо, что разбудила. Вот только я уже не помню плохого сна. Наверное, это способ моего организма так пройти акклиматизацию, хех. — Если вы так уверены, то… хорошо.       И Дей наконец вернулась в прежнее положение, в свою расслабленную позу. Разумеется, расслабленной она была лишь для окружающих. Люди с наметанным глазом сразу распознают, что эта женщина готова в любой момент ворваться в бой. А Саюки перевел свой взгляд в окно, вновь начиная наблюдать за живописными пейзажами тропиков. Вот только что-то внутри него… напряглось. Словно в предчувствии чего-то. — Тц…       Цыкнув, мальчик решил полностью расслабится и попросту растечься ленивой лужицей в кресле туристического автобуса.       Наконец туристический автобус останавливается. И гид, который до этого момента болтал без умолку, сообщил: — Теперь мы все можем выйти. Эта деревня находится у подножия вулкана. Не переживайте. Сразу опережаю ваши вопросы. Мы уже десять лет проводим наши экскурсии. И если сегодня вулкан решит извергнуться, то у нас все схвачено. Службы быстрого реагирования быстро увезут нас всех подальше и обеспечат безопасность. Итак. Сейчас мы выходим и распределяемся по гостевым домикам. Сегодня вечером и ночью вы можете отдохнуть, поучаствовать в празднествах коренных жителей Гавайи или просто погулять по пляжу. Напоминаю, что ночью купаться в океане запрещено. А завтра мы все поднимаемся к жерлу вулкана. Там нас будет ждать мой коллега. И, опять же, не стоит переживать о том, что вас может задеть лава или, что вы можете отравиться газами. Мы все защищены людьми, причуда которых — создание барьера.       Саюки и Дей вышли из автобуса и мальчик тут же начал потягиваться, разминая свои мышцы. Дей же внимательно осматривает местность. Саюки, краем глаза, подмечает, что тот человек, как мальчик про себя его обозвал, педант, с какой-то странной ловкостью и грацией отделяется от туристической группы. Если бы Саюки изначально на него не обратил внимание, то даже бы не заметил, что один из членов группы пропал. Дей же, заметив подобное тоже, подошла ближе к Саюки и, наклонившись к нему, прошептала. — Господин, пожалуйста, будьте осторожны и внимательны. Этот человек… он обладает определенными навыками.       На что Саюки, кивая, осматривает других туристов. Но они оказываются обычными туристами. — Ладно, Дей. Пойдем в наш домик. — Конечно.       Дей, кивнув, подошла к гиду, молчаливо забрала ключи, которые тот выдавал, и, посмотрев на номер гостевого домика, повела Саюки к нужному бунгало.       Пока Саюки с Дей шли по песчаному пляжу, мальчик то и дело бросал на женщину обеспокоенные взгляды. И все же не выдержал. — Дей, ты так напряжена. Расслабься хоть немного. Ты так не была напряжена давно. Точнее, нет, я никогда не видел тебя такой. Тебя что-то беспокоит? — Есть немного, господин. Просто… я не знаю, как описать… — Подожди. Поговорим, как расположимся в домике. Ты согласна? — Да. Согласна. Этот разговор не для посторонних ушей.       И, кивнув, Саюки замолчал.       Слишком напряженная Дей и молодой Саюки не заметили, как за ними следила пара звериных глаз, скрывающаяся в флоре местности. Возможно именно из-за чувства постоянного наблюдения Дей и была так напряжена.       Бунгало Саюки и Дей оказалось весьма уютным. В нем действительно можно было прожить двое суток. Даже дольше.       Как только Саюки зашел в домик, он тут же пошел в ванную, в то время, когда Дей внимательно осматривала новое жилье. Переодеться, принять душ, чтобы смыть с себя пот и вернуться освеженным. Мальчик уселся на кровати и с улыбкой посмотрел на телохранителя. — Дей. Сходи тоже, освежись. А уже потом и поговорим. Хорошо? — Да.       Коротко ответила женщина и ушла в ванную. В это время Саюки достал телефон и набрал номер отца. Гудок. Гудок. — Да, сына. Приехали? Расположились? — Да, пап. Дорога была спокойной. Даже вздремнуть успел. Все-таки здесь та еще жара. Нам выделили домик. Завтра будем подниматься к жерлу вулкана. — Хах, не забудь фото предоставить. — Обязательно отправлю фото-отчет, хих. Кстати, тут много людей, которые занимаются серфингом. Когда мама приедет, может тоже займемся? — Ты спрашиваешь? Какие Гавайи без серфинга? — Ура, жду не дождусь! Кстати, как там Саша? — К вечеру ей стало полегче. Все-таки жара спадает. Так что она и я сейчас на уроке прикладного искусства. — Эм, что? — Делаем ожерелья из ракушек. — Ахах, круто же! — Пап, это братик? — Да, Саюки. — Передавай привет! — Тебе Саша передает привет. — И ей тоже. Пусть сделает для меня ожерелье. — Передам обязательно. Ладно, веселись там. Все же без родителей, считай почти один. — Не переживай, пап. Со мной Дей. Я тут точно не разгуляюсь. — Верю-верю. Давай, сын, хорошо отдохни. — Пока, пап.       Саюки положил трубку и, раскинув руки в стороны, упал на широкую кровать. Выдохнув он закрыл глаза и погрузился в тишину, которую нарушали только звуки прибоя, крики чаек и где-то там, вдалеке, голоса людей.       Наконец… спустя одиннадцать лет… я один… почти один… и все же моя мечта про собственный остров остается в силе… хочу себе такой.       На губах ребенка расцвела улыбка. Сейчас он просто отдыхал. Без посторонних. Без проблем. Без планов на будущее. — Господин, вы спите? — Нет, Дей. Я просто… наслаждаюсь.       Мальчик открыл глаза. Его взгляд тут же уставился в потолок. После чего он перевел его на женщину, которая встала прямо напротив него, что заставило Саюки вздохнуть. — Дей. Пройди, пожалуйста, к своей кровати и сядь на нее. Мы сейчас поговорим. — Хорошо.       И только когда до слуха Саюки донесся звук прогибающийся под весом атлетично-сложенной женщины кровати, только тогда он поднялся и уселся по-турецки. — Итак, Дей. Почему ты так напряжена? Будь со мной откровенна. Предельно откровенна, пожалуйста. Твоя нервозность и твое напряжение передается и мне. А я хочу отдохнуть, из-за чего это довольно трудно. — Прошу прощения. — Дей…       Саюки недовольно посмотрел на телохранителя и та, закрыв глаза, заговорила, при этом держа великолепную осанку. — Мне не спокойно еще с того самого момента, как наш самолет приземлился на Гавайях. — Почему? Можешь определить? — Нет. Это странное чувство. — Как ты его ощущаешь? Как можешь описать? — Это чувство… я будто была уже здесь когда-то. Все кажется таким знакомым. Звуки, запахи… — Но? — Но этого не может быть. Я определенно здесь не была. — То есть у тебя что-то вроде дежавю.       Вынес вердикт Саюки и слегка наклонил голову в сторону, призадумываясь. Дей же, открыв глаза, только и кивнула своей кроличьей головой. — И это дежавю тебя напрягает. — Сильно. Я впервые в таком состоянии, что готова в любую секунду ворваться в бой. — В таком случае, если хочешь, Дей, я поговорю с папой и с мамой, когда мама прилетит, и мы тебя отправим до конца отпуска на материк… может к дяде Джону. — Нет, господин. Это касается только меня. И я… — Нет, Дей. Это касается не только тебя. Ты напряжена и это напряжение оно просто искрит вокруг тебя. А Саша, она очень чувствительна к этому. Пока ты не расслабишься, расслабиться не сможет и она. А ей нужно отдохнуть после всего того, что произошло.       Саюки, прикрыв глаза, смотрел на Дей со всей серьезностью, из-за чего женщина позволила себе немного поежится и отвести взгляд в сторону. — Дей, давай так… пока мы в этой туристической поездке, попытайся разобраться в себе. И если по ее окончанию ты будешь в таком состоянии и дальше, тогда будем думать, как тебя отправить. Согласна? — Да. Я подчинюсь решению господина Давида и госпожи Джейн. И постараюсь понять, что меня беспокоит.       Мальчик, дослушав Дей, закрыл глаза и улыбнулся, оставаясь довольным принятым решением. Он, хлопнув в ладоши, спрыгнул с постели. — Вот и славно. Вот и договорились. А теперь давай… пойдем… на берег… и…       Дей будет еще очень долго винить себя за то, что не сразу увидела, как поменялась речь Саюки. Как тот, покачнувшись, коснулся рукой своего лба. Ведь как только телохранитель это заметила и резко встала с кровати, так… и ее стало клонить в сон. Только сейчас, когда ее глаза стали слипаться, а тело, будто ватное, не слушалось, она заметила, как по полу распространяется белая дымка. — Так… хочу спать…       Прошептал последнюю фразу Саюки и упал спиной на кровать, с которой только встал. — Господин…       Сделав пару шагов Дей падает на пол. Ее тело парализовано, а глаза медленно закрываются. И последнее, что она видит — существо. Долговязое. С черной, как смог, гладкой кожей. С длинным клювом и птичьей головой. Непропорциональные длинные, как у паука, руки касаются детского тела, а само существо встает перед мальчиком на колено. Оно что-то шепчет, но Дей не может разобрать. Последнее, что женщина видит — алую прядь волос.       Господин… — ...Мы теряем… — ...Наступают… — ...В меньшинстве… — ...Продовольствия не осталось… — ...Блокпост пал… — ...Ракеты… Ракеты! — ...Возвращаемся…! — ...Связной! Где связной?!.. — ...Не отвечают… — ...Нет обратной связи… — ...Он мертв… — ...Нас… бросили… — ...Предательство… — Ублюдки…       Шум голосов, вихрем закруженный в голове ребенка, вырывает из сна и Саюки, резко открыв глаза, хватая ртом воздух, подрывается с места. Первое, что он видит перед собой, долговязое существо. И не проходит и минуты, как это существо встает перед мальчиком на одно колено, а свои длинные, очень длинные костлявые руки, поднимает над головой. — К-кто вы… нет, где я? Где Дей?! Что вообще происходит?!       Паника охватывает Саюки, а перед глазами проносятся события шестилетней давности. Нью-Йорк. Он, пятилетний ребенок. Заброшенный склад где-то на мусорной свалке. И Саюки, полностью обнаженный и беспомощный перед похитителями.       Обнаженный?!       Мальчик тут же осматривает себя, ощупывает и с удивлением обнаруживает, что он одет в совершенно другую одежду. Не ту, в которой он приехал. На нем была длинная туника. Приятная на ощупь, чистая, пахнущая океаном. Алая. — Этот приносит свои извинения. Этот не хотел Вас напугать.       Глубокий рокочущий голос заставил Саюки вернуть свое внимание на это… существо. — Этот ждал Вас. Вашего прибытия. Этот может наказать себя, если Вы отдадите приказ. — Н-наказать? — Да. Этот довольно грубо с Вами обошелся. Этот должен был Вас поприветствовать. Объяснить. Но… у Этого мало времени. — П-подожди. Этот? — Да. Мое имя Этот. — Странное имя. — Этот получил свое имя давно. Этот не помнит другого.       Ну… он на меня не нападает, что уже радует. Нужно успокоиться…       Шумно вдохнув и выдохнув мальчик закрывает глаза и считает до десяти. И пока идет этот счет, в помещении сохраняется абсолютная тишина. Саюки даже не слышит, как… Этот дышит. Пока мальчик находится с закрытыми глазами и пытается привести свои мысли в порядок, его нос улавливает какой-то кислый странный запах. Саюки открывает глаза. — Первое. Что с Дей? — Этот не знает никого по имени Дей. — Та, что была со мной. Это ведь ты меня похитил? — Этот сделал неподобающее, но лишь из-за того, что мало времени. Мы очень долго ждали Вас. — Ты не ответил. — Мутант, что была с Вами, жива. Она просто, как и Вы, заснула.       На слове мутант Саюки нахмурился. — Ты нас усыпил? — Нет. Не Этот. Тот, кто заставил Вас заснуть… очень хочет Вас увидеть. Но боится, что его вид испугает Вас. Он не хочет, чтобы Вы смотрели на него с отвращением.       Саюки вновь закрыл глаза. И опять досчитав до десяти открыл их. Существо, будто сделано из мрамора, так и не сдвинулся с места. Саюки даже не может заметить, как тот дышит. — Значит ты и твой подельник меня похитили. С этим разобрались. Но отсюда идет другой вопрос… зачем? — Этот ответит на все вопросы, на которые знает ответ. Мы Вас ждали. Долго. — Это я уже понял. Но, можно конкретнее? — Конечно. Этот приносит извинения. Этот не часто общается с людьми. Несколько лет назад у нас был мутант, способный предсказывать будущее. И мутант предсказала, что придет тот, у кого волосы цвета свежей крови, тот, у кого в глазах таится свет, окруженный небом. Придет Спаситель. И Спаситель освободит нас. Принесет покой после того, как увидит истинные Гавайи. — Ага… и ты решил, что этот Спаситель — я? — Этот — мое имя. Этот не может быть Спасителем. Этот ждал. Каждый день наблюдал за людьми, которые приходят, которые уходят. И сегодня Этот увидел Вас. Этот должен исполнить то, что указано в пророчестве мутантом. Он должен показать Вам истинную сущность этого места.       Саюки, закрыв глаза, прикоснулся к своей голове, которая начала разрываться от пульсирующей боли. — Это, что, какой-то квест? — Этот не понимает о чем Вы.       Мальчик, вновь открыв глаза, осмотрелся. Только сейчас, потому что до этого момента он был слишком сильно поглощен этим существом. Ведь от существа, или лучше сказать от Этого веяло огромной силой. Все его тело, что было в данный момент напряжено, словно тетива перед выстрелом, буквально источало опасность. Саюки понимал, на каком-то примитивном, животном уровне, что Этот с легкостью может убить. Саюки находился в маленьком спартанском помещении. Кроме кровати и стола здесь ничего не было. И тусклое красное освещение, из-за которого начинали болеть глаза. — Поднимись.       Коротко произнес Саюки. И Этот подчинился, он поднялся, однако длинные костлявые руки так и остались у него над головой. Мальчик, наклонив голову в бок, слегка нахмурился. — Опусти руки.       И Этот подчинился. Он опустил свои руки, кисти которых тут же коснулись деревянного пола. Длинные когти рук отбили странный ритм. Саюки сглотнул. — Этот не причинит Вам вреда. Этот должен подчиняться Вашим приказам.       Вновь этот глубокий рокот, заставляющий стадо мурашек пробежать по спине ребенка. — Тогда… отпусти меня. Проводи до выхода. Дай мне уйти. — Этот подчинится любому приказу, кроме только что озвученного. Обязанность Этого показать истинные Гавайи. Без Вас подобное невозможно. — Тогда… отруби себе одну руку. Они пугают.       Саюки решил действовать жестко и наверняка, уверенный, что все-таки то, во что он встрял — какой-то квест для развлечения. Однако, когда существо поклонилось и подняло правую руку, чтобы одним ударом отрубить левую, мальчик вскрикнул, останавливая существо за секунду до ошибки. — Стой! Остановись!       Сердце в груди Саюки стало биться быстрее, когда он увидел, как когти существа все-таки успели оставить на черной коже глубокий порез.       Если бы… если бы я его не остановил… он бы и в самом деле… черт, мне плохо… что это за запах?! — Этот не понимает. Вы приказали отрубить руку, но… — Нет. Не надо. Просто… слушай, я не могу. Чем здесь пахнет? Голова не соображает…       Этот, как птица, наклонил голову в бок, а после, опустив правую руку, прошел вдоль стены к двери. И открыл ее. Как только дверь открылась, кисло-сладкий противный запах заполнил комнату сильнее. — Этот представляет Вам того, кто усыпил Вас с другим мутантом. Имя его — Пузырь.       Саюки едва смог подавить рвотный позыв, кода в маленькую комнату вошло… еще одно существо. В отличие от Этого, существо было низкорослым, едва достигая метра. Оно было зеленым, вся кожа в пульсирующих гнойниках. Заостренные уши, маленькие белесые глаза, словно существо было слепым. И передвигалось оно на трех ногах.       Пузырь сделал несколько шагов вперед и пал ниц. Он молчал. А Саюки, подавшись внутреннему страху, прижался к стене, около которой и стояла кровать. Вперед вышел Этот. — Пузырь очень робкий, Спаситель. Он даже не говорит, так как в его ротовой поласти расположены миазмы. — П-понятно… Слушай, Этот… а Дей точно в порядке? — Этот не трогал мутанта. Так что она должна быть в порядке. И Этот приносит извинения, но… даже убив нас Вы не сможете сбежать. — Ч-что?       Саюки был настолько поглощен новыми знакомствами, что у него напрочь из головы вылетело то, что нужно поскорее бежать из этого цирка уродов. Потому что, каким бы не был Саюки толерантным, но эти два существа… они в действительности были уродами, как бы грубо это не было. Видимо Этот понял молчание Саюки не правильно. — Вы находитесь под вулканом. И как отсюда уйти, известно только местным. К тому же Вы не сможете свободно передвигаться по этой территории без знака принадлежности к Килауэа. — Знака? — Да. Этот его Вам выдаст, когда мы пойдем на нижние уровни. — С-стоп, постой… я еще не дал согласия. И… — Спаситель, простите, но…       Саюки и моргнуть не успел, как Этот оказался вновь около него и преклонил колено.       Насколько же он быстр? Он с легкостью бы снес мою голову, а я не заметил бы… — Спаситель, чем быстрее вы увидите все своими глазами, тем быстрее Вы принесете спасение. — Ты считаешь меня каким-то мессией, но это не так. Я просто ребенок… — Этот полностью уверен в сказанном ранее… Та мутант никогда не ошибалась в предсказаниях. Я прошу Вас. — У меня… нет выбора… не так ли? — Это Ваша Миссия… Этот полностью уверен.       Саюки, сглотнув, все же выдохнул и слез с кровати. Он выпрямился, а после посмотрел на Пузыря, который до сих пор чуть не лежал в его ногах. Поборов отвращение, Саюки сделал к нему шаг. И стараясь не обращать внимание на вонь от этого тела, мальчик произнес. — Встань. А ты…       Саюки повернулся к Этому. — Проводи меня. Я не знаю, что вы от меня хотите, но… я так понимаю, без принятого решения мы только и будем топтаться на одном месте. — Этот благодарит. И обещает, что пока с Вами Этот, Вы будете в безопасности.       Существо выпрямился. Теперь, когда Саюки стоял на своих двоих, Этот казался ему еще выше и… страшнее. Как Слэндермен из страшилок. Только вот… Слэндермен остался далеко в прошлом, а Этот находится сейчас рядом. Высокий. Поджарый. С длинными паучьими руками. — Прошу, проходите Спаситель. Мы выходим на рынок. Место, куда приходят не только мутанты, но и люди со специальными пропусками.       Почему-то Саюки думал, что раз он находится под вулканом, то любое помещение должно утопать в духоте. Однако, как только мальчик переступил порог маленькой комнатки, он смог спокойно вдохнуть свежий воздух. Конечно в нем были нотки различных запахов, но самое важное, что сейчас волновало Саюки — свежесть. И легкий бриз. Вот только он не мог понять, откуда. Ведь весь «рынок», как назвал это место Этот, оно было в замкнутом пространстве, а над головой один лишь камень.       Кондиционеры?       Саюки, осматриваясь, пошел вперед. А за ним, тихой тенью, беззвучно шагал Этот. — Вы меня переодели, чтобы я не выделялся?       Задал вопрос мальчик, проходя мимо лавок, в которые пытались заманивать людей… мутанты. — Все верно. Этот сделал только для того, чтобы вы могли скрыться. У Этого не было других мыслей.       Саюки кивнул. Людей было много. Но мутантов было еще больше. У Саюки сложилось впечатление, что он попал куда-то в прошлое, ведь этот рынок… кишит мутантами в клетках.       Мутанты. Не зря Саюки назвал их именно так. Это даже не люди с мутационными типами причуд, это… действительно уроды. Большие, маленькие, длинные… без рук, с тремя, четырьмя руками, без ног или с дополнительными ногами. У кого-то торчат ребра наружу, у кого-то нет позвоночника, у кого-то нет кожи и они оставляют за собой следы от сукровицы. Когда Саюки увидел абсолютно голый череп на живом человеке, он отвернулся в другую сторону. — Ч-что… я здесь делаю? — Этот пояснит. Здесь, на рынке, продается оружие и мутанты для увеселения людей. — Оружие? Но я не видел ни разу…       Только Саюки хотел закончить мысль, как в нескольких метрах от него из клетки, с громким ревом, вырвался… вырвалось… существо, напоминающее орков из игр. Его мышцы обнажены, нет глаз, но огромный, похожий на свиное рыло, нос. В сравнении с огромным телом и руками, у него были очень маленькие ноги. — Вот оружие, Спаситель. Мы оружие. А теперь, простите, но Этот вынужден унести Вас отсюда. Оружие взбесилось. Вы можете пострадать. — Ч-что?       Этот резво подхватил своими костлявыми длинными руками ребенка и на огромной скорости, ловко маневрируя между прилавками и кричащими людьми, которые в панике пытались убраться подальше от впавшего в ярость урода, побежал как можно дальше. Саюки же прекрасно видел ту картину, которая разворачивалась за спиной Этого. То, как «оружие» поймало человека. Как с силой сжало его. Как от только что живого дышащего тела осталась лишь лужа крови и кишок. Как его голова, под давлением, лопнула, как шарик с краской. Видел, как мутанта пытались успокоить. И видел, как у людей не получилось. Этот завернул за угол и Саюки услышал взрыв. И то место, которое осталось позади, казалось, успокоилось. — Оружие ликвидировали, Спаситель. — Ли…квидировали? — Да. Ему взорвали голову. На больших, у кого есть голова, вышедших из-под контроля, только такой метод действует. — У кого… есть голова? — Да. У некоторых головы нет. Тогда приходится искать другой способ.       Наконец Этот остановился, когда он и Саюки остались в безлюдном переулке. И существо опустило ребенка на землю. И только тогда Саюки не смог себя сдержать. Он, как можно скорее, отбежал в сторону. Его вырвало. Желчью, так как мальчик давно уже не ел. Этот, без какой-либо брезгливости, подошел к Саюки и, присев около него, протянул свою костлявую с острыми когтями руку к голове ребенка и вытер желчь с уголков губ. Сам же Саюки жадно хватал ртом воздух. — То, что Вы увидели, лишь вершина. Нам нужно спустится глубже. Этот обязан довести Вас до центра. Именно там Вас ждет то, что поможет Вам нас освободить. — Я… я…       Саюки услышал скрежет слишком поздно. Именно сейчас он понял, насколько же он был слаб и медлителен, когда Этот отразил своими когтями лезвие клинка. Существо быстро схватило ребенка поперек его тела и отпрыгнуло в сторону. — Отпусти господина, урод.       Мальчик, услышав знакомый голос, резко открыл глаза и увидел перед собой Дей. Женщина держала в руках ятаган. — Ты? Этот тебя помнит… Лапка.       Что? Лапка?       Дей, не обращая внимание на то, как к ней обратилось существо, на огромной скорости ринулась вперед. Саюки почувствовал, как напрягается жилистое тело Этого, как он готов отпрыгнуть в сторону, но… ничего не произошло. — Почему… Этот не может…?       Снова звук от скрещения клинка и острых когтей. — Отпусти господина, мразь.       Угрожающе прошипела женщина. Саюки же в этот момент опустил взгляд и увидел, почему Этот не мог сдвинуться с места. Его ноги были связаны нитями. И нити, повинуясь чужой воле, продвигались все выше. Именно тогда мальчик взглядом проследил за тем, где эти нити брали свое начало. И увидел в начале коридора того самого «педанта», которого видел еще в автобусе.       Это же… теперь понятно, откуда он мне показался знакомым… Это же… Бест Джинс, кажется… но что герой делает в таком месте? И ведь не просто так… если только…       Мысли мелькали в голове со скоростью света, это и помогло Саюки вовремя отдать свои приказы. — Дей. Прекрати. И отойди на два шага назад. Этот. Отпусти меня. Подними руки над головой. И без моего приказа не смей ничего предпринимать. — Н-но, господин… — Спаситель, Этот обязан… — Выполнять! Или вы не подчиняетесь моим приказам?!       Впервые Саюки повысил голос. Именно это охладило пыл Дей. И она, опустив голову и оружие, отступила на два шага назад. Этот, склонив голову, отпустил ребенка и поднял длинные костлявые руки над головой. Мальчик же, когда оказался на земле, поправил на себе свою тунику и повернулся к входу в этот переулок. Его глаза лазурного цвета с белым, в темноте кажущемся, святящимся зрачком, буквально впились в того, кто пришел на помощь. — Подойдите, пожалуйста. Бест Джинс. Я ведь не ошибся, верно?       Нити не ослабили своей хватки, когда мужчина стал подходит все ближе и ближе. Он был молчалив, внимателен и осторожен.       Все показывает на то, что он на задании… Значит, начнем диалог. Я более менее разобрался с тем, что здесь происходит… хоть и совсем немного… — Вы абсолютно правы. Я — Бест Джинс. — Профессиональный Герой Японии. Да. А я-то думал, откуда вас знаю. Я тоже из Японии. — На Японца вы не похожи. — Недавно переехал. — И то, что вы здесь… удивительное совпадение.       Саюки, вздохнув, потер висок пальцами, после чего прикрыл глаза и сам подошел к блондину, который, в свою очередь, не отступил, а внимательно наблюдал за ребенком. — Дайте угадаю, у вас здесь задание, так? — Ну, допустим, что так.       Мальчик, оглянувшись на Этого, слегка склонил голову в бок. — Этот рынок… вы его исследовали? Как вы сюда попали? — У Профессиональных героев свои источники. — Вас послали шпионить? — Много вопросов. — Значит, шпионить… что хочет правительство Японии? — Ммм? — Сразу предупреждаю, от вашего ответа, зависят мои дальнейшие действия. Да, я ребенок в ваших глазах. Но сейчас от принятых мною решений зависит не только моя жизнь. Что хочет правительство Японии сделать с этим рынком? И с тем, что находится на нижний этажах. — Ты и про нижние этажи знаешь. Любопытно. — Мне тоже. Так каков ваш ответ?       Бест Джинс, вздохнув, закрыл глаза, взвешивая все «за» и «против». После чего, в доказательство своей искренности, мужчина ослабил свою причуду, освобождая существо из нитей. Он прекрасно понимал, что Дей, с которой он познакомился буквально пару часов назад, что это существо мутационного вида, что сам ребенок, причуду которой Джинс не знает, по приказу этого аловолосого мальчика, ринуться в бой. Ребенок верно подметил, что от ответов и действий зависит не только его жизнь. Джинс подошел ближе и присел перед ребенком на одно колено, чтобы их глаза были на одном уровне. — Ты знаешь, что продают на этом рынке? — Как я понял, продают живое оружие. Судя по всему, без единой капли интеллекта. — Верно. Нам пришла информация, что последний рынок и, так сказать, ферма таких существ, подпольная, находится здесь, на Гавайях. Килауэа — штаб и место для производства. Я здесь для того, чтобы собрать информацию и подготовиться к ее полному уничтожению. А так же, чтобы представить перед законом тех, кто организовал эту… ферму. — Последняя? Их было много? — Да. На протяжении, хм, семидесяти-восьмидесяти лет, после катастрофы в Афганистане, все страны строго следят за тем, чтобы подобные фермы не существовали в нашем мире. — Хм… Афганистан, да? — Да. Будет невозможно, конечно, проникнуть на нижние этажи, но и того, что я увидел здесь, хватит, чтобы накрыть Килауэа.       Джинс поднялся, после чего окончательно отменил свою причуду, так как, если бы существо хотело напасть, оно бы напало еще в тот момент, пока Джинс беседовал с ребенком.       Саюки же, в это время, повернулся к Этому и, посмотрев на мутанта, выдохнул. — Этот. Сможешь ли ты достать еще два пропуска? — Да. Этот сможет. Ваших последователей очень много. Этот найдет тех, кто согласится расстаться со своим пропуском.       Незамедлительно ответил мутант, после чего в пару шагов подошел к Дей. И, наклонившись, прошептал. — Я оставляю Спасителя на тебя, Лапка. Оберегай его пока я ищу пропуска.       Дей, вздрогнув, проводила существо взглядом. Джинс же, с удивлением приподнял брови, смотря сверху вниз на ребенка. — Интересно. И что это значит? — Судя по всему, у них реально был мутант, способный заглянуть в будущее. — Будущее?       Бест Джинсу моментально вспомнился Сэр Ночноглаз со своей причудой. — Да. Это существо зовут Этот. И он сказал, что они ждали того, кто придет и спасет их. Судя по всему их провидец-мутант ошиблась только в одном. Их Спаситель — вы, Бест Джинс. И из-за этой ошибки… мне придется пойти с вами…       Саюки, вздохнув, прикрыл глаза и скрестил руки на груди. Подошедшая Дей, спрятав клинок, с беспокойством посмотрела на мальчика. — Почему, господин? — Потому что из-за пророчества, они как одержимые… они не отпустят меня. — Что… Этот тебе сказал? — Он сказал, что должен мне показать всё. А если вы пойдете со мной, значит и вы увидите всё. — Разумно. Чтож. Тогда… подождем. — Угу… подождем…       Согласился Саюки. И между троицей повисла давящая тишина.       Этот вернулся достаточно быстро. И как только он показался на глаза Саюки, существо, не обращая внимания на остальных, преклонил перед мальчиком колено и протянул три пропуска, один из которых был у Этого изначально и принадлежал он Саюки. Пропуском была подвеска, на кулоне которого красовался знак — ладонь с каплей крови. Пока Саюки рассматривал кулон, Дей и Джинс забрали себе по одному.       Интересный… знак…       Промелькнула мысль, но быстро она была отогнана прочь. Саюки довольно резво нацепил подвеску на шею и Этот, не говоря ни слова, повел троицу, находившуюся в тишине, к воротам, через которые Джинс бы никогда не смог проникнуть без Саюки. — Этот просит передать все переговоры ему. Так будет легче всего. Если спросят, вы жители Килауэа, которые вернулись недавно. Лапка — мать, Длинношеий — отец, а Вы, Спаситель, их сын. Так будет намного правдоподобнее. И, прошу Вас, Спаситель, можете скрыть свои волосы? Они… притягивают взгляды. — Я помогу.       Отозвалась Дей и вытащила из той же самой сумки, в которой до этого прятала свои клинки, ту самую пляжную шляпу. — Спасибо, Дей.       Поблагодарил женщину Саюки, в то время пока Джинс свыкался с мыслью о том, что теперь он женатый мужчина с ребенком.       Доверится Этому было правильным решением. Так как даже Топ Джинс не смог скрыть дрожи, когда перед ним, чуть не из земли, выросли стражи врат. Почти такие же, каким был тот гигант на рынке. Но в отличие от него, они обладали речью и, судя по всему, хорошим интеллектом. Этому получилось хорошо заговорить им зубы и троица проникла на нижние этажи с легкостью.       Но будет ли так же легко оттуда уходить?       Промелькнула мысль в голове у Саюки. — Впереди будут коридоры и лестницы. Этот проведет Вас куда нужно. Просто… нужно время. Их много и они длинные. — Хорошо. Спасибо. — Ваша похвала — Высшая награда, Спаситель.       Поклонившись, существо пошел вперед, а за ним и Саюки с Дей и Джинс. — Кстати, а как вы вообще вдвоем попали на рынок?       Сейчас, когда люди остались почти одни, так как слоняющиеся туда-сюда мутанты, и в основном это были мутанты, с каждым шагом все реже и реже можно было увидеть людей, слоняющиеся существа были заняты своими заботами и не обращали внимание на идущих, все равно, что идешь по улице, Саюки мог начать задавать вопросы не боясь попасть под какое-либо подозрение. Первой, разумеется, ответила Дей. — Когда я очнулась и вас не обнаружила рядом, я пошла по следу того запаха, который остался. И дошла до входа на рынок. Там и встретила этого человека. — Да. Не забудь сказать, что Вы напали на меня. — Я… не контролировала себя. Я вспомнила, что он был с нами в автобусе и меня обуяла… — Ярость?       Вклинился в разговор Этот. Он все так же шел впереди, но все прекрасно слышал. Саюки, с удивлением, посмотрел на него. С таким же удивлением и, даже, с неверием, посмотрела на него и Дей. — А Ты откуда знаешь? — Это типичная реакция мутанта, когда задание, которое на него возложено, проваливается. Ты правда ничего не помнишь, Лапка? — Кстати, Этот, а почему ты ее зовешь Лапкой? Как будто вы с ней… знакомы. — Я не знаю его, господин. — Это ранит мои чувства, Лапка. Мы с тобой родились в этом месте. Мы с тобой выросли вместе. Только вот наши пути разошлись, когда меня купил мой хозяин, а тебя купила компания, которая занималась тренировкой и продажей наемников. Мы, если честно, очень похожи. — Ты… — Этот не лжет. Рядом Спаситель. Этот не может лгать рядом с Спасителем. — Продолжай, Этот.       Дал свое позволение Саюки. Дей оставалось только замолчать. А Джинс, не без интереса, продолжил слушать и впитывать информацию. И Этот продолжил. — Этот и Лапка были одними из слабейших из потока. Из-за наших больших голов мы почти не могли двигаться. И если бы вовремя мы не смогли перевернуться на живот… нас бы утилизировали. А после, мы росли, тренировалась вместе. — На живот? То есть… ты помнишь то, что было в младенчестве? — Младенчество? Хмф… Вы все увидите, Спаситель. Все увидите. У мутантов нет такого термина, как младенчество. — Но почему тогда Дей ничего не помнит? — Лапка? А ты помнишь хоть что-то до того, как прибыла к тем наемникам?       Дей, опустив голову и зажмурившись, покачала головой через некоторое время. Видимо она действительно пыталась вспомнить хоть что-то. Но у нее не получилось. — Н-нет… — Это потому что многим мутантам стирают память. Так легче обучать, легче контролировать. Легче… Этот понимает. Его тоже пытались изменить. И изменили. Только вот когда Этот вновь оказался в Килауэа, память к нему вернулась. Постепенно. Урывками. Но вернулась. Подобное ждет и тебя, Лапка.       И вновь компания погрузилась в тишину. И шли они еще долго. Напряжение развеял мальчишечий голос Саюки, когда он задал очередной вопрос. В этот момент компания стала спускаться по лестнице на нижние этажи. — Этот, Лапка, Пузырь… почему у вас такие имена? — У оружия не может быть полного имени. Мы оружие, Спаситель. Короткое, емкое наименование. — Топ Джинс, сколько было раньше подобных… ферм?       Некоторое время мужчина молчал. Видимо опять взвешивал все «за» и «против» того, чтобы рассказывать подобную информацию ребенку. Однако, он быстро понял, что если он не расскажет, то расскажет Этот. Поэтому, выдохнув, мужчина посмотрел вниз, за перила, осознавая как глубоко им придется спускаться. — Много. Очень много. Этот прав. На таких фермах выращивают оружие. Из-за пробудившихся причуд у людей вести войны стало… опасно. Как для стран, так и для всего мира. — Да, понимаю. Если в армии будет кто-то с такой же силой, как, например, у Старателя или Всемогущего, то планете придется несладко. Озоновые дыры, сдвиг тектонических плит… — Мыслишь в верном направлении. Но решать мировые конфликты странам было необходимо. Именно тогда и появились подобные фермы. Они создавали безмозглые живые оружия. Так все думали. — Мысли людей на этот счет изменились? — Да. Как раз во время катастрофы Афганистана…       Катастрофа, в которой замешаны Вашингтоны и люди с причудой крови…       Саюки, нахмурившись, следовал за Этим, не переставая слушать. — Тогда мутанты вышли из-под контроля и волной уничтожили несколько населенных пунктов. Жертв было очень много. — Не вижу пока связи с тем, что люди перестали их считать… безмозглыми. — Я тоже не очень понимаю, так как эта информация засекречена. Не могу сказать, что произошло тогда, но с тех пор подобные фермы стали искоренять. — Но до конца их не разрушили…       Вынес вердикт Саюки и, подняв руку, прикоснулся к голове. Голова вновь начала болеть. И боль эта была пульсирующей. В один момент настолько сильной, что глаза заволокла алая пелена и мальчик, оступившись, чуть не полетел по лестнице вниз, если бы не Этот впереди и не Дей позади, которые придержали паренька. Топ Джинс, быстро подойдя, осмотрел мальчика. — С тобой все хорошо? — Да… просто… голова немного разболелась. Видимо из-за того, сколько всего произошло всего… а сколько вообще времени? — Около трех ночи, Спаситель.       Ответил Этот и вновь, развернувшись, продолжил свой путь. — Много… но ничего. Мне не хочется спать.       Слабо улыбнулся Саюки, высвобождаясь из рук Дей и продолжая спускаться вниз. Женщина с Героем остались немного позади. Взяв себя в руки телохранитель тоже пошла следом. — Вы выглядите немного…       Пытаясь подобрать слово начал было Джинс, но Дей его перебила и покачала головой. — Я просто не верю. Не могу в это поверить. Это правда, я всю жизнь жила с наемниками. Я правда не могу вспомнить многое из прошлого, словно его никогда не было… но свою связь с… Этим, я принять не могу. — А что можете принять? — То, что все, что здесь происходит… ужасно. Все эти мутанты… чем они все это заслужили? С самого их рождения они не испытывают ничего, кроме боли… и даже те, кто без рта, могут кричать о ней. — Вы… настолько в этом уверены? — Да. — Но… откуда вы знаете про тех, у кого нет рта?       Топ Джинс, остановившись, посмотрел на женщину. Дей, только сейчас осознав, что только что сказала, прикоснулась к своей голове рукой. — Нет… не может быть… — Хм, вот что я думаю… если слова Этого правда и он все вспомнил, когда вернулся в Килауэа, то может и вам не стоит больше отрицать правду и принять ее? Вероятно, только после этого вы сможете все вспомнить.       Дей промолчала и лишь ускорила шаг, поспевая за Саюки. Ее спину проводил взглядом Герой. И сам пошел следом.       Буду ли… прежней, если позволю настоящим воспоминаниям из Ада проникнуть в меня?       Вскоре Этот остановился перед большой дверью. Оглянувшись на Саюки, существо поклонилось. — Спаситель… дальше будет ферма. Если же Вам будет плохо, попросите Этого унести Вас оттуда. Мы почти у центра. Осталось немного.       Сглотнув, Саюки кивнул. Он сам прекрасно понимает, что совершенно не хочет увидеть то, как рождаются эти мутанты. Он вообще не хочет здесь оставаться. Зачем? Вот есть профессиональный герой, зачем ему-то быть тут? И так же он понимает, что никто его отсюда не выпустит. Саюки уже и позабыл, как ненавидит это чувство… когда он связан.       Дверь тихо, без какого-либо скрипа, отворилась. И в нос Саюки сразу ударил затхлый, отвратительный кисло-сладкий запах… крови, мяса, гниения. Мальчик, сглотнув, пошел следом за Этим, позади шли Дей и Топ Джинс. Даже спиной мальчик ощущал, как же сильно они были напряжены, готовы в любой момент сорваться в бой, если на горизонте покажется опасность. — Мы находимся внизу, у маток. Наверху велика опасность, что нас заметят и попытаются убить. Здесь могут быть только очень богатые люди с поверхности. — Люди? Зачем? — Это для них развлечение… видеть, как рождаются мутанты.       Саюки почувствовал, как к горлу подступил комок, но мальчик, прикусив губу, попытался успокоиться. Он правда пытался, даже тогда, когда проходил мимо огромных, разбухших, словно труп давно пролежавший в воде, существ. Это были не люди. Это правда невозможно назвать людьми. Огромные тела… видно, что они раньше принадлежали женщинам. И к ним подключены различные трубки. Невозможно разобрать, где их ноги, где их руки… может вообще им их за безнадобностью отрубили, ампутировали? — Это происходит просто… Спаситель. В Матку погружают человека. Ведущий, с музыкальной причудой, начинает играть песню. Матки реагируют на эту песню. И начинается… рождение. Тебе повезет, если ты попадешь в Матку младенцем… Самое болезненное, попасть в Матку стариком.       Этот идет с ровной спиной, смотрит вперед. Он видел это множество раз. А вот Дей позади… Саюки приостанавливается и оборачивается на женщину. И видит, как ей помогает Топ Джинс. Герой придерживает Дей за руку, позволяя ей облокотится о него. Ее глаза-бусинки мечутся из стороны в сторону. Ей плохо. Гораздо хуже Саюки, он это понимает. Но… он поворачивается к Этому, который так же, остановившись, повернулся к нему в полоборота и протягивает длинную костлявую как у паука руку.       Саюки не понимает, что с ним происходит. Его голова взрывается новой порцией пульсирующей боли. И он еще раз осматривает ферму, где впереди, на потеху пришедшим зрителям, в матку загоняют не одного человека, а сразу нескольких. Саюки поднимает голову выше и видит того, кого Этот назвал Ведущим. И слышит исполняемую причудой музыку. Все становится алым, будто Саюки находится в проявочной. Кровь внутри его тела пульсирует. Пульсация отдается с каждым ударом его сердца болью в голове.       — Жду… так долго… жду…       Эти его мысли? Словно слепой и беспомощный котенок Саюки делает несколько шагов вперед и хватается за протянутую Этим руку.       — Жду… жду… жду…       Алая пелена не спадает, даже тогда, когда под Ведущим, исполняющим свою музыку, Матка бесится. Где-то в отдаленности Саюки слышит утробный рокот голоса Этого: — Так не должно быть! Спаситель! Спа…ите.л.!       — Так долго… так долго… жду… жду… долго… жду… так… жду…       Каждая мысль настолько лениво, настолько медленно перетекает в сознании. Пульсирует где-то под черепной коробкой. Опарышем заползает туда, где она быть не должна. И начинает пожирать. Копошится. Саюки знает, где он находится. Но почему же вокруг песок? Почему же, подняв голову, он видит огненный шар. Он… один? Нет… вокруг их много. И одна из тварей несется на него. Огромная. Без кожи. Обнаженные кости. Множества глаз по всему телу. Нет головы. Оно словно червь, но с множеством лап, что желают разорвать. Саюки знает. Его хотят разорвать. В этом здании или в этом странном месте с обжигающим песком вокруг, сейчас и в данный момент, только его хотят растерзать. Потому что…       — Жду… жду… возмездия… так долго… прошу… отомстите мне… освободите меня… спасите… меня… убейте… жду… жду… — Я не могу идти дальше… — Вам плохо? — Да… признаюсь. Голова расскалывается…       Топ Джинс придерживает женщину, которая уже полностью облокотилась на него. — Не хорошо. Держитесь. Этот, когда мы отсюда…?!       Но не успел герой договорить, как мутант закричал. — Так не должно быть! Спаситель! Спаситель!       Мужчина тут же поднял голову и увиденное повергло его в шок.       Как я мог не заметить?! Из-за музыки?       Топ Джин, нахмурившись, активировал свою причуду, чтобы убрать с пути взбесившегося новорожденного мутанта Этого и ребенка, но его нити не успели долететь до мальчика. — Г-господин!       Крик Дей разорвал пространство. Впервые за долгие годы она была настолько эмоциональной, когда одна из лап чудовища устремилась к Саюки. Несмотря на свои габариты, монстр, да, это был истинный монстр, двигался с огромной и удивительной скоростью. Именно обманчивая медлительность из-за размеров и не позволила Топ Джинсу среагировать так быстро, как это было только возможно в его ситуации для спасения ребенка. Вот только…       Одна из лап, с жутким хлюпом, приземлилась около Дей и Джинс. — Что?       Блондин, с удивлением посмотрел на… кусок еще шевелящейся плоти. Перед монстром стоял Этот, с обнаженными когтями его гиганских длинных лап. — Не смей трогать Спасителя.       Прошипело существо с головой птицы. Он уже пригнулся, чтобы атаковать, когда из-за его спины, навстречу к мутанту, что только был рожден из матки, на огромной скорости устремились алые, словно из латекса, руки. Множество рук. Они… обняли это существо. А после, в алом кровавом смерче полностью поглотили собой, создавая идеальный кокон. И когда чудовище открыло пасть, в которой в несколько рядов были обнажены огромные клыки, чтоб издать свой вой, кокон устремился внутрь. Чудовище поглощало и поглощало то, что ранее было многочисленными руками. И когда на поверхности огромного и массивного тела не осталось и капли алого «латекса», туша начала разбухать. Она становилась все больше и больше, пока… не взорвалась. Дей, Джинс, Саюки и Этот остались не покрыты кровью лишь по одной причине… когда произошел взрыв, вся та плоть, вся та кровь, абсолютно все, что было в этом существе кристаллизировалось. — Что… это…       Не мог подобрать слов герой. А женщина, которая чуть не висела на его плече, подняла голову и, усмехнувшись, прошептала. — Мой Господин…       Ее взгляд был устремлен на мальчика, который сейчас, покачиваясь, стоял впереди, в нескольких шагах от нее. — Спаситель! Спаситель! Вы в порядке?!       Этот резко развернулся к мальчику, так как и сам отходил от увиденного некоторое время. Кровь, которую Саюки использовал для самозащиты… она продолжала течь из его носа. — Отнеси… в центр… болит… все… — Слушаюсь, Спаситель.       Этот довольно резво поднял ослабевшее тело Саюки на свои костлявые длинные руки. Он, даже не обернувшись, побежал вперед, исполняя приказ его Мессии. Он не слышал голосов, которые остались позади, голосов Дей и Джинса. Ему необходимо было исполнить волю того, кого он так долго ждал. — Кс… черт… я не могу… тяжело идти и соображать… но я должна быть рядом с господином… — Тогда, если вы не против…       Топ Джинс, поднял Дей на руки и рванул следом за мутантом и ребенком. Он не мог позволить ей остаться здесь, на этом этаже, в окружении врагов, которые уже подняли тревогу, когда увидели, как погиб провальный эксперимент.       В самой глубине, в центре под этим проклятым вулканом лишь одно — тьма. Саюки, приоткрыв глаза, с пульсирующей болью в голове, лежал на руках Этого, который нес его вперед на огромной скорости. — Еще немного, Спаситель. Подождите еще немного. Еще немного. Еще немного…       Существо повторяло одни и те же слова, как мантру. С каждым шагом его когти впивались в детскую плоть все сильнее и сильнее, оставляя не просто отметины, а порезы. — Этот… пожалуйста… мне больно…       Ослабевшим голосом произнес мальчик, но мутант его уже не слушал. Он бежал вперед. Сколько времени? Как он вообще ориентируется в этом пространстве созданным из сплошной тьмы? Но, в один момент, Этот резко остановился. — Этот?       Где-то позади эхом отдавался голос Дей, но Саюки… он не обратил на него внимание. Ведь перед ним в этот момент… единственный источник света… капсула. И компьютеры. Выключенные. Видимо их включают лишь тогда, когда люди спускаются сюда. Это подметил ребенок, когда, лежа на руках Этого, осмотрелся. — Отпусти.       Отдал приказ Саюки. Но Этот не подчинился. Он как стоял, словно сломанная кукла, так и продолжил стоять.       — Увы, твои приказы здесь не имеют силы. Здравствуй…       До этого закрытая капсула открылась. У Саюки очень быстро забилось сердце, дыхание сбилось, а глаза расширились. Если бы он стоял сейчас на своих ногах, то точно бы упал от увиденного.       — Этот. Отпусти его.       Этот, как марионетка, подчинился. И только тогда, когда Саюки, стоя на ватных ногах, но все же стоя оказался на земле, Этот рухнул, будто ему обрезали все нити.       — Я рада тебя видеть. Я так долго тебя ждала…       Перед Саюки, в капсуле, было… была… женщина. У нее не было нижней части тела. Не было рук. От когда-то красивой груди осталась лишь грудная клетка, в которую были подключены различные провода и трубки. Алые волосы заполняли собой большую часть резервуара. Лазурные глаза с белоснежными зрачками немигающе смотрели на ребенка. У нее не было челюсти, но Саюки ее слышал. Ее тело… гниет. — Ты… кто ты?       — Я? Как же… давно это было, когда меня спрашивали о том, как меня зовут… Мое имя Лилу. — Л-лилу…       — Или… ты хочешь узнать, не кто я, а что я такое? — Эм… наверное и это тоже…       — Хм… тебе уже легче? Голова не болит, дитя? Прости, это была вынужденная мера. Я так долго ждала… я не хотела ждать еще. Почему я не могу быть немного… эгоистичной? — Я… эм… нет. Ничего. Я ведь здесь… и все же…       — Ах да… вопрос… Я хочу тебя попросить о двух услугах, прежде чем отвечу на все твои вопросы. — В зависимости от того, что ты хочешь попросить…       — Будут и ответы… хех, узнаю Вашингтона. Первая моя просьба… уничтожить меня. Убить. Я слишком долго страдаю.       Саюки, стоя напротив капсулы, сглотнул. Ему было больно смотреть на эту… девушку? Сколько ей вообще лет? Несмотря на состояние тела, ее лицо было удивительно красивым, словно кукольное. — Г-господин! — Мальчик, отойди!       Подошедшие Дей и Джинс… не успели ничего сделать. Одного взгляда Лилу хватило, чтобы люди пали на колени. — М-мои ноги… — Мпф… тоже самое… не могу пошевелиться.       Саюки, обернувшись, с испугом и непониманием посмотрел на Дей и Героя, а после резко повернулся к капсуле. — Нет, пожалуйста, не трогай их, они лишь…!       — Тшшш, дитя. Все хорошо. Я не кровожадный монстр. Я просто не позволяю их крови больше циркулировать ни в ногах, ни в руках… разумеется, я не хочу, чтобы ты расстраивался, так что не переживай, немного, но я пропускаю, чтобы в дальнейшем их конечности не ампутировали. Вернемся к нашему разговору, чтобы никто не смел нас отвлекать. Они не могут меня слышать, так что передай им, если они не хотят все пропустить, то пусть будут тихими.       Саюки, кивнув, повернулся к Дей и к Герою. — Пожалуйста, если вы не хотите, чтобы она вас вырубила и вы провалялись в отключке… помолчите.       Дей тут же кивнула, а Топ Джинс, смотря на капсулу и девушку в ней исподлобья, слегка прищурил глаза. Саюки принял молчание Джинса за согласие, а потом вновь повернулся к Лилу. — Итак… я понял. Первая твоя просьба, ты просишь принести тебе смерть.       — Все верно, дитя. — Я… смогу это устроить.       Мальчик сжал руки в кулаки, но ве же решительно посмотрел на Лилу. — Какая еще просьба?       — Не дать Вашингтонам поднять голову вновь.       Лицо Саюки вытянулось от удивления. Мальчик даже сделал шаг вперед. — Как ни странно, но этим я тоже занимаюсь, так что… думаю, в ближайшие лет десять я смогу этого добиться.       — Хорошо. Очень хорошо. От дитя моей ветви семьи я другого и не ожидала.       Саюки показалось, что уголок разорванного, без нижней челюсти рта, дернулся в ухмылке. Мальчик, сглотнув, вновь вернул свой взгляд в точно такие же, как у него, глаза. — Так… ты ответишь на вопросы?       — Да. Отвечу. И многие из них я уже знаю. Ты ведь понял уже, кто я. — Мы слишком похожи, чтобы не догадаться…       — Да. Я твой предок. Я рада, что моя кровь и моя причуда смогла найти лазейку и выжить. Так должно было быть. Наша ветвь семьи Вашингтонов была выведена для военных целей. Ирак, Иран, Сирия, Россия, Китай, Индия… мы сражались везде, где только можно. И не только на поле боя, но и на политической арене. Наша кровь, моя кровь, выведенная Вашингтонами позволяла творить многое и, буквально, контролировать весь этот мир. Вашингтоны были… королями. А мы их верными шавками. Ничего бы и не изменилось, если бы не Афганистан семьдесят лет назад. — Семьдесят… Афганистан… именно в это время пали Вашингтоны…       — Верно, дитя. Я, как обычно, вела в бой свою семью. На поле боя мы были самыми безжалостными. Поэтому Вашингтоны никогда ни с кем и не считались. Одним взглядом лишить противника воли, одним движением руки сварить человека изнутри заживо, одной мыслью уничтожить вражеский гарнизон силами самого же противника. Мы могли воевать. Мы умели воевать. И нам это нравилось. По крайней мере мы так думали. Ты ведь знаешь об экспериментах Вашингтонов, верно? — Да. Они выводят сильнейшие причуды, словно мы для них какой-то скот.       — Хах, это только сейчас так. Раньше они были куда более… радикальны, жестоки и извращенны. Помимо ветви, моей ветви, крови, была еще одна ветвь. Измененные. Мутанты. Звери на коротком поводке. Они сражались с нами. И неплохо продавались по всему миру. Пока однажды… семьдесят лет назад… в одном из этих чудищь я не узнала свою собственную мать. Вашингтоны в недрах своих лабораторий лепили из нас, из тех, кто обладал кровавыми причудами, чудовищ, так как наша сила крови являлась самым сильный реагентом, который очень хорошо… менял, скреплял, ведь наша причуда могла проникнуть в саму суть, саму сущность ДНК. Я тогда… до сих пор жалею о том, что не смогла унять и успокоить свои гнев и ярость… свои боль и отчаяние… они, Вашингтоны, узнали, что нам все известно. И прекратили отвечать на наш зов. Сначала закончилось продовольствие. Потом боеприпасы. После… моя семья… вся… осталась… я одна… я брела так долго по пустыне… мои раны гноились, а в голове… пустота. Я выгорела. Полностью и без остатка. Тогда… мне на встречу, шли они… силы Вашингтонов. Те, кто должен убивать таких как я. Хм… это от их линии и родился тот, кого ты зовешь Мифрилом. — Ты…       — Дитя… они вели на поводках… измененных… эти ублюдки шли за мной по пятам. И всех, кого я была вынуждена оставить, кто скончался от ран, голода, жажды или жары… они их всех… Я не отрицаю того, что моя причуда вышла из-под контроля. Я не отрицаю свою причастностью к уничтожению нескольких городов… все невинные жертвы — мой грех. Как видишь, я сражалась до конца. Они лишили меня рук, лишили ног, таза, многих внутренних органов, даже выстрелили мне в лицо… я сражалась. Но их было больше. Они заперли меня здесь. А весь мир знает лишь то, что я была катастрофой Афганистана. Они продолжали и продолжают делать их, мутантов, с помощью моей крови. Они смогли найти способ обойти мою защиту. С помощью этих механизмов… — Топ Джинс сказал, что ферм, кроме этой, больше не осталось.       — Я знаю. Я чувствовала все фермы. И я действительно рада, что эта — последняя. И что ей придет конец. Однако… я хочу, чтобы ты не забывал одно. — Что, Лилу?       — Кюдай Гараки. Этот человек он был на многих фермах… Остерегайся его. Когда эту ферму уничтожат, он продолжит дело. Я видела его глаза… он одержим своей работой. Вот и вся история… мое падения. Краха. И, надеюсь, моей смерти… — Лилу, а… Этот… и все остальные…? Все, кого я видел по пути сюда, все мутанты, как им быть?       — Я же говорила, что эгоистична? Многим я промыла мозги, как Этому. И после такого… они не смогут жить. Думаешь, действительно когда-то там, давно, существовал мутант, который принес в их серый узкий мир пророчество о Спасителе? Прости, дитя, но я тоже Вашингтон… я тоже пользуюсь другими. Я воспользовалась ими и сейчас я пользуюсь тобой. — А… Дей, она…?       — Этот мутант очень долго был вдали от меня. Она неплохо вписалась в ваш мир. Пусть там и остается. Она просто… вспомнит все. Как ей дальше жить, будет зависеть от нее самой.       Саюки, прикрыв глаза, повернулся к Дей. Женщина вздрогнула, когда на нее посмотрели глаза лазурного цвета и с белоснежным зрачком. Саюки перевел свой взгляд на Топ Джинса. — Могу я попросить?       — В зависимости от просьбы… — Можешь удалить нашему профессиональному герою память обо мне. Я не хочу, чтобы он помнил кто я, что я здесь сделал и какой силой обладаю…       — Выборочно избавляться от памяти — трудоемкий процесс. Но, у меня было достаточно времени, чтобы этому обучиться. Смогу. Удалить только тебя? — Да. Я хочу, чтобы Дей осталась в его памяти.       Топ Джинс хотел было крикнуть, но не прошло и мгновения, как он упал лицом в холодную землю. Его глаза были закрыты, но глазные яблоки под веками вращались с огромной скоростью. — Скажи, Лилу… я однажды смогу стать таким как ты?       — Дитя, не нужно стремится стать таким как я… Я существо, погрязшее в своих же грехах, даже без посторонней помощи не могу уйти из жизни. Моя сила — результат моих же ошибок и страданий.       Саюки, повернувшись к капсуле, сделал несколько шагов и коснулся гладкого стекла. А после, подняв голову, посмотрел на лицо… такое же лицо, как и у него самого. — Я исполню твои просьбы… первую исполню сейчас… а вторую… я не оставлю Вашингтонов в покое. Можешь быть в этом уверена. Они больше никогда не поднимут голову.       Последнее, что Саюки увидел в своем сознании — скрытый проход в этой поглощенной во мрак комнате. Проход позволяющий главе фермы покинуть центр быстро и безопасно. Саюки сделал несколько шагов назад. Лилу, проследив за мальчиком взглядом, закрыла глаза. А с ними закрылся и первый слой капсулы. Мальчик, повернувшись спиной к своему предку, подошел к Дей и, протянув руку, помог ей подняться. — Ты себя лучше чувствуешь? — Уже да. Спасибо вам, Господин.       Саюки, опустив взгляд, посмотрел на Топ Джинса. И двинулся вперед. — Возьми его с собой, вытащим наружу.       В бунгало на берегу океана после душа вытирает свои алые волосы мальчик. Рядом с ним, на противоположной кровати, сидит женщина с кроличьей головой. А на кровати, без сознания, лежит мужчина. — Дей. Я пойму, если ты после всего этого… — Прошу, господин.       Дей поднялась и, подойдя к мальчику, встала перед ним на колено. — Я хочу и дальше продолжать быть возле Вас и Саши. — Ты уверена? Твоя память, она… — Потому что я все вспомнила… я уверена в своем выборе. Отныне и навсегда.       Саюки, прикрыв глаза, протянул руку вперед и положил свою ладонь на белый мех. Откуда-то сверху раздался грохот. По острову в ту же секунду разнесся звук сирены, а из громкоговорителя голос, предупреждающий о том, что происходит извержение вулкана. И, чтобы люди не паниковали. Саюки улыбнулся.