Герои? Злодеи? Пф! Деньги! И дайте жить спокойно!

— Значит, с мамой все хорошо? — Да. Спокойно долетели. Спокойно добрались до отеля. Так же спокойно заселились. Завтра госпожа Джейн уже собирается в сам филиал. Я, разумеется, буду ее сопровождать. — Но, почему завтра? Я думал, что она уже посетила филиал. — Акклиматизация. Фиговая штука. — П-понятно. Значит маме легче. Уже хорошо. И раз маме стало лучше, второе по важности, что меня интересует, так это вопрос: Мифрила не было видно? — Нет. Я его не видел. — То, что ты его не видел, не означает, что он не следит за маминым передвижением. В конце-концов, после того, что наша семья сделала с Вашингтонами, по идее в Америку нам путь — табу. — Хм, думаю, да и это очевидно, что раз госпожа Джейн прилетела в Америку в сопровождении с профессиональным героем и героем в отставке, дало понять Мифрилу, чтобы тот и не думал лезть к госпоже. — Я на это и рассчитывал. Самое главное, чтобы этот ублюдок оставался где-то там, на задворках, и не лез к маме. Кстати, тебе нужно быть тоже аккуратным, Булл. Ты на территории врага, в данный момент. И не сможешь спокойно перемещаться. Уже составил план, как встретиться с нашими «столпами»? — Хах, мелкий, ты забываешь откуда я родом? Я ведь был отстойной крысой из гетто. А все выходцы гетто всегда кучкуются в стае. Вам, городским, рожденным с золотой ложкой во рту этого не понять. — Бык, дорогой мой, не забывай с кем ты говоришь. — Кхм… прости, забылся. В общем, возвращаясь к твоему вопросу, да, я смогу спокойно передвигаться по Нью-Йорку. У меня есть свои лазейки, свои полезные знакомства. К тому же, ты со своими играми с хакером так же меня научил некоторым фокусам. — О! Я рад, что наши кошки-мышки принесли хоть какую-то пользу! — Не ерничай. Завтра госпожа Джейн посетит филиал и сориентирует меня по времени, сколько мы будем в Америке. — И ты поймешь, сколько у тебя есть времени, чтобы обработать наши столпы. Хорошо. Я понял! — Все верно. — Булл… береги маму и себя. Я правда, очень надеюсь на тебя. — Хех, такие переживания, это на тебя не похоже, мелкий. Но, хорошо. Да. Я буду осторожен и внимателен. — Спасибо. До связи. — До связи.       После того, как звонок был сброшен, Саюки еще некоторое время сидел на постели и смотрел в экран телефона. С каждой секундой его пальцы сжимались на корпусе устройства все сильнее и сильнее, а нижняя губа была прикушена жемчужными зубами.       Он не сказал мне… почему он не сказал мне? Он ведь… мой отец…       Но мальчик сдержал себя и порыв своих эмоций в узде. Он, шумно выдохнув, успокоил быстро бьющееся, от негодования и чувства несправедливости, сердце и, встав с постели, положил телефон в карман шорт.       У него должна быть причина… должна.       Саюки прошелся по своему номеру. Из шкафа он достал пеструю, идеально подходившую для тропического острова, рубашку, а после подошел к большому зеркалу. Его длинные алые волосы заплетены в тяжелую косу, грудь стягивает специальный корсет. В конце-концов его ребра еще недавно были сломаны, но медики с исцеляющими причудами смогли помочь. Упражняться, плавать он мог, однако для профилактики ему «прописали» некоторое время носить корсеты. Накинув рубашку на свое тело, Саюки застегнул ее на несколько пуговиц и, наконец, покинул номер.       Или же… ох, он не сказал нам из-за того, что Саша… неужели он не просто не хотел, чтобы мы волновались?       Прошел Саюки совсем немного. Их номера расположены рядом друг с другом. Изначально планировалось, что тот номер, в котором сейчас живет Саюки, будет номером их родителей, Давида и Джейн, а номер в котором сейчас находится Саша и отец — номер детей. Вот только Саша после первого дня проведенного на острове заболела, так что Давид сейчас находится рядом со своей дочерью.       Остановившись напротив двери, Саюки постучался и получив ответ «войдите», открыл дверь и зашел в комнату. Рядом с кроватью, на которой лежала Саша, в кресле сидит обеспокоенный Давид, по правую руку от него стоит Дей. По ее лицу, а точнее морде кролика, не понятно, какую эмоцию она испытывает. Только напряжение во всем ее теле выдает ее беспокойство. Саюки подошел к кровати и, посмотрев на Сашу, которая открыла глаза, улыбнулся ей и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. — Как ты, сестренка? — Вроде… получше. Сейчас ощущаю усталость… — Это пройдет, правда, пап?       И Саюки, с улыбкой, обратился к Давиду, на что отец, слабо улыбнувшись, кивнул. Сразу видно, он почти всю ночь не спал. — Кстати, пап, можно тебя? — Меня? — Да, на пару минут. Дей, присмотри пожалуйста за Сашей. Сестренка, тебе принести сок или еще что-нибудь? — Ммм… я не отказалась бы от ананасового сока. — О, аппетит возвращается. Это хорошо. Скоро будет, моя принцесса.       И, улыбаясь, Саюки пошел к выходу из комнаты, в то время, как Саша, покраснев, смущенно спрятала улыбку под одеяло. Давид, поднявшись с кресла, пошел следом, перед этим погладив девочку по волосам. Как только оба вышли из комнаты, Саюки, шумно выдохнув, прошел на балкон, который был выделен в коридоре для гостей. Давид же встал рядом с ним и вдохнул свежий воздух полной грудью. — Пап, ты ведь специально, чтобы Саша не волновалась, не сказал, что и мама прошла через акклиматизацию, да? — Хах, значит Булл тебе рассказал? — Конечно. Он ведь мой Бык. — Хм, да, Джейн тоже со сложностями переносит смену климата, часового пояса и тому подобное. — Значит у Саши это от мамы… — Наверное. Акклиматизация у каждого проходит по своему. Мы с тобой спокойно ее переносим. А вот Джейн и Саша… — Я не скажу Саше о том, что у мамы были проблемы со здоровьем. Но, пожалуйста, пап, если подобное происходит, не утаивай это от меня. Я тоже волнуюсь за маму. — Нет смысла волноваться нам всем, сын.       И Давид, с грустной улыбкой, положил свою руку на алую макушку, на что Саюки, нахмурившись, выдохнул. — И все же, я вас люблю. Всех вас. И не хочу оставаться в неведении, если что-то происходит. — Хах… а ты вырос. — Вырастешь тут. То одно происходит. То другое. Иногда мне кажется, что вся моя жизнь — один сплошной квест, который нужно пройти лишь с правильными ответами и действиями. Иначе конец — смерть. — Хэй, биг-бой, нужно отгонять от себя подобные мысли.       Давид, опустившись перед ребенком на одной колено, повернул Саюки за плечи к себе и улыбнулся ему. — Если что-то произойдет, помни, семья поможет. Мы поможем. — Хах, ты говоришь так же, как тот старик из главной ветви. — Ох, не напоминай. Все же от воспитания никуда не деться. — Хех, да, фундамент просто так не разрушить. — И все же, Саюки. Мы — не главная ветвь Вашингтонов. Мы семья, которая любит и заботится друг о друге. — Маленькая ячейка? — Да, маленькая ячейка.       И Давид обнял сына, положив одну руку на его затылок. — Хорошо. Я даю обещание, что не буду утаивать от тебя что-либо. Ты уже взрослый мальчик… Слишком взрослый.       Прикрыв глаза, Саюки прижался щекой о плечо Давида и крепко обнял его в ответ. — Прости, что мы не смогли тебя уберечь. Что я не смог. Ты через столько прошел… рано повзрослел. Так не должно быть.       Саюки, шумно выдохнув, крепко вцепился в руку отца и замотал головой. — Пап, не надо. Вы с мамой — самые замечательные родители каких можно только желать. Я рад и горд быть вашим сыном.       Давид, посмеявшись, поцеловал Саюки в висок, после чего выпустил из объятий и поднялся, вновь поворачиваясь к живописному пейзажу острова. — Итак, Саюки. Я и мама не думали, что все обернется именно так. — Что произойдет тот хаос в филиале Америки и что Саша тяжело будет проходить акклиматизацию? — Верно. У нас был заранее заказан тур к вулкану Килауэа на двое суток. Хочешь с Дей туда съездить? — Я конечно рад был бы посетить вулкан, но все же… — Хах, я понимаю о чем ты. Саюки, данные туры заказываются заранее. И просто перенести билеты не получится. Я не могу покинуть Сашу. Саша сейчас слишком слаба, чтобы куда-нибудь идти. А мама в Америке. Так что… ты можешь остаться здесь, с нами, но туры сгорят. Вот и все. — Знаешь, пап. Я хочу. И не хочу отказываться. В конце-концов, вы оплатили билеты. Это ведь… не означает, что я эгоист? Развлекаюсь, пока Саше плохо… — Нет. Не означает. Думаю, она была бы рада какому-нибудь подарку с поездки. — Конечно! И я сделаю много фото! — Хах, я доволен тем, что ты рад. Пойдем, расскажем об этом Саше. И Дей, разумеется.       Оттолкнувшись руками о перила балкона, Давид пошел обратно в комнату с больным ребенком. Саюки же, задумчиво, пошел следом. — Думаю, нам придется очень сильно надавить, в таком случае, на Дей. Она очень сильно прикипела к Саше. — Не удивлен. Вы у меня те еще милашки.       Саюки, услышав сказанное, покраснел и резко вскинул голову к мужчине, который продолжал идти вперед смеясь. — Я не милашка! — Милашка-милашка. — Ну па-ап!       С вернувшимся хорошим настроением отец и сын вновь зашли в комнату к Саше и Дей. Девочка, как только увидела улыбки на лицах брата и отца сама улыбнулась. Ей было не очень хорошо, когда она видела своего жизнерадостного отца в подавленом состоянии. Давид, как и раньше, занял место у кровати Саши, садясь в кресло. Дей же не шелохнулась. Саюки присел на кровать и взял сестру за руку. — Саш, ты не сильно расстроишься, если я на два дня уеду на экскурсию?       Сразу начал Саюки, его взгляд тут же стал обеспокоенным. На что Саша, прикрыв глаза, и кашлянув пару раз, лишь покачала головой. — Нет, я буду только рада. Не хочу, чтобы из-за меня ты пропускал подобное. А куда ты поедешь?       Саюки с улыбкой поднял глаза на Давида, а тот, кивнув, с нежностью посмотрел на Сашу. — Папа сказал, что это будет тур к вулкану Килауэа. — О! Это ведь действующий вулкан! — Да. Мне интересно посмотреть на него. — Ммм, брат, будь осторожен, хорошо? — А ты хотела бы поехать? — Ммм, нет. Я боюсь действующих вулканов с тех пор, как углубилась в изучение Помпеи и Везувия. — После той выставки в Нью-Йорке? — Да. Хоть это и была лишь копия, ведь настоящее полотно находится Государственном Русском музее, картина сама собой завораживала, Последний день Помпеи. Но на ней было столько страданий, которые художник Карл Брюллов смог изобразить. Воистину прекрасная картина. Но она произвела на меня неизгладимое впечатление. Смотря на то полотно погружаешься в эту трагедию. Уничтожение целого города. Она прекрасна. И ужасна одновременно. — Хочешь, я сделаю фото и привезу тебе что-нибудь оттуда? — Да. Я буду рада. Но, с кем ты поедешь? Ты ведь не поедешь один, правда? — Конечно нет, Саша.       Ответил, вместо Саюки, Давид. Он поднял голову и посмотрел на Дей. Женщина в свою очередь опустила голову и посмотрела в ответ на мужчину. — С Саюки поедет Дей. Дей, ты не против? — Господин, я должна быть рядом с Сашей. — Дей, пожалуйста, сопроводи моего брата. Я хочу, чтобы и ты развеялась. Мы столько времени с тобой вместе. Тебе тоже нужно хоть немного но отдохнуть. А я скоро поправлюсь.       Саюки посмотрел на Дей искоса, пока держал руку Саши в своей. Он не мог понять реакцию этого кролика в смокинге.       Почему ты так стала напряжена, как только услышала про вулкан Килауэа? Интересно… нужно будет узнать…       И улыбнулся Дей. Телохранитель, закрыла глаза, склонила голову. — Спасибо за возможность. — Тогда, раз все решили…       Давид поднялся с места и потянулся. — Саш, что хочешь посмотреть? — Ммм, люблю канал National Geographic. Посмотришь со мной?       Давид с удивлением посмотрел на Сашу, а та ответила ему улыбкой. После чего перевел взгляд на Саюки, мальчик же в ответ, посмеиваясь, слез с кровати и, идя в сторону выхода, помахал рукой. — Я принесу Саше сок и начну собираться. Удачи, пап. — Мда… то сын меня удивляет, то ты. Хорошо. National Geographic так National Geographic. А что именно? — Хочу посмотреть «Затерянные сокровища Рима» и «Неуловимую кошку». Дей, пока ты здесь, принеси, пожалуйста, мой альбом. Я, пока буду смотреть передачи, сделаю зарисовки. Пап, потом обсудим темы? — Д-да… я думал, что ты попросишь какой-нибудь сериал включить… — Пф, па-ап, хаха!       На этом Саюки покинул комнату, а его лица не покидала улыбка.       Через несколько часов Давид провожал Саюки и Дей. Мальчик в сандалиях, шортах и пестрой гавайской рубашке с рюкзаком за спиной. И Дей, в бежевом комбинезоне и туфлях лодочках. А на ее кроличьей голове красовалась белая пляжная шляпа. — Дей, финансы я доверяю тебе. В туристической деревне, где вы остановитесь, карты не принимают, так что вот тебе наличка. Если что, звоните. — Пап, не волнуйся. Мы справимся. Верно, Дей?       И мальчик поднял голову к кролику. Женщина, как всегда молчаливо, кивнула, при этом принимая купюры и складывая их в небольшую сумку на плече. — Не могу не волноваться. — Хихи! — Хихи?! Саюки, не дразни меня. Ох, ты не выносим. Ладно, идите. Вас ждет туристический автобус. — Конечно! Обязательно наделаю различные фото!       И Саюки, помахав рукой, довольно резво запрыгнул в ожидающий автобус. Дей же спокойно пошла следом, как голос, раздавшийся позади, остановил ее. — Следи за ним, Дей. Если что-то случиться с моим сыном в очередной раз, я высушу тебя полностью. Ни капли жидкости в твоем теле не оставлю.       Если бы Дей не была натренированным бойцом, она бы вздрогнула от этого низкого, источающего опасность, голоса. Если бы Саюки был рядом с данный момент, он бы не узнал в голосе этого человека, дружелюбный, нежный и ласковый голос своего отца. И Дей могла лишь кивнуть, принимая приказ. И как только она это сделала, источающая аура опасности Давида, который остался за спиной телохранителя, в миг исчезла. Дей не нужно было оборачиваться, чтобы знать одно — Давид вернул свой прежний вид и с улыбкой махал рукой своему сыну. Никакой опасности.       Когда Дей поднялась в автобус, она довольно быстро заняла место рядом с Саюки, который уже устроился и держал на своих коленях свой рюкзак. — Вы хорошо устроились?       Поинтересовалась женщина, и Саюки, выдохнув, посмотрел на нее. Легкая улыбка коснулась его губ. — Дей, мы сейчас вдвоем. Можешь называть меня на «ты» и просто Саюки, как делает это Бык. — Я не могу этого себе позволить. — Можешь… у нас много времени впереди, чтобы ты обращалась ко мне так, как мне хочется.       И было для Дей странным, что перед Давидом она держалась со всем присущим ей спокойствием, даже когда он показывал ту сторону, которую не показывал своим детям. А вот когда на губах тринадцатилетнего мальчика играет улыбка и он говорит подобным образом… что-то внутри Дей переворачивается, сжимается, заставляя чувствовать дискомфорт. Далекий, необъяснимый, но в то же время близкий, знакомый до жути дискомфорт. Настолько это чувство с каждой секундой ее охватывало, что женщина даже не заметила, как рядом с ней прошел человек и локтем, видимо случайно, задел ее шляпу. И шляпа спала с кроличьей головы прямо в руки Дей. Та, моргнув, тут же обернулась, чтобы посмотреть на того, кто это сделал. Так же посмотрел и Саюки. — Прошу простить меня. Я не хотел Вас потревожить. Надеюсь, я вас не ударил?       И к Дей склонился молодой мужчина. Саюки, осмотрев человека, подметил, что он был…       Хм… выглядит как типичный педант…       Худой долговязый мужчина с непропорционально длинной шеей. Короткие светлые волосы, челка, светло-зеленые глаза. И что больше всего привлекло внимание Саюки, так это его одежда.       В тропиках и в джинсах? Он не изжарился еще? — Нет. Все в порядке.       Коротко и холодно, как и всегда, ответила Дей. Она вновь взяла свою шляпу и надела себе на голову. Мужчина же, кивнув, еще раз извинился и занял свое место позади. Автобус двинулся и Саюки стал смотреть в окно, на то как быстро меняется пейзаж.       Хм… где я его видел?