Герои? Злодеи? Пф! Деньги! И дайте жить спокойно!

      Разгар лета, а у Саюки, как назло, зуб заболел. И не просто заболел, как оказалось, а во рту образовался первый, в его жизни, кариес. И ведь парень долгое время не мог понять, почему так произошло, ведь гигиену ротовой полости он соблюдал так, словно глубоко верующий соблюдает пост. Даже сладкого почти не употреблял. Саюки помнил, что сахар — тот же наркотик, и что избавиться от зависимости от сладкого гораздо сложнее, чем ограничить его употребление. Для того, чтобы прекратить чувствовать тягу пришлось бы мучатся, как минимум, неделю или две недели, все зависит ведь еще и от организма. Как, в принципе, и с любыми зависимостями. Поэтому в его рационе чаще можно было увидеть какие-нибудь фрукты, содержащие сахарозу и глюкозу, а не лишнюю конфету или печеньку. Да и для фигуры полезно. Однако, получилось то, что получилось. И мысли Саюки медленно перетекли на колу. Ведь только от колы он никак не мог отказаться. Сам не понимает почему. Может, из-за того, что это — единственная ниточка, которую он решил оставить при себе, связывающая его нынешнее «Я» и его прошлое «Я». Мария тоже любила колу.       Саюки в этой жизни, казалось, не боялся никого и ничего. Сколько же он дерьма успел повидать за его короткую жизнь. Однако страх перед стоматологом так и не сумел укротить. Именно поэтому парня, едва ли не выманивали из его комнаты, как только его зуб дал о себе знать пульсирующей болью. Подростка получилось выманить лишь тогда, когда Бык, вздохнув, подошел к двери и громко сказал. — Можешь тискать мою грудь весь следующий месяц, но только после того, как сходишь к стоматологу.       В тот момент Давид с подозрением прищурился и посмотрел на Булла, однако тут же перевел ошарашенный взгляд на открывшуюся дверь, в дверном проеме которой стоял, с покрасневшими глазами Саюки. Его щека слегка опухла. — Обещаешь? — Да. Это ведь для тебя лучший антистресс, хах.       Попытался перевести все в шутку Булл, пока его самого прожигал взглядом отец семейства, а Джейн с Сашей попросту посмеялись, не сильно обращая на всю ситуацию в целом внимания.       Я когда-нибудь убью этого мелкого…       Подумал Бык, прекрасно понимая, что его ждет очередной разговор со своим работодателем.       И вот Саюки, после посещения стоматолога, сидит на диване в гостиной и просматривает чек на несколько тысяч йен.       Пломба из Германии… лекарства из Австрии… А через неделю прием у врача с причудой — специальной для зубов, чтобы удалить зуб с кариесом и отрастить новый, из самой Франции… пиздец, у меня не рот, а заседание Евросоюза какое-то…       Фыркнув, Саюки впервые, за несколько дней, спокойно выдохнул и попросту улегся на диван. В доме работал кондиционер, так что парень мог не заботится о том, что на улице — адская жара. Вот только Джейн и Саша решили поддержать пережившего самый настоящий кошмар на яву младшенького и вместе подошли к парню, с заговорческими улыбками. — Братец!       Начала Саша, из-за чего Саюки, приподнявшись на локтях, посмотрел на двух самых главных женщин в его жизни. — Ммм? — Мы с Сашей решили немного развеяться, особенно после того, как…       Не знала, как закончить предложение Джейн. И Саюки ей помог, тут же покраснев от смущения, одновременно с этим помрачнев. — После того как я с позором пытался избежать неизбежного. — Кхм!       Джейн, прокашлявшись, улыбнулась. — Может развеемся всей семьей? Сходим на пляж, сейчас как раз самый сезон. — Пляж?       Приподняв бровь Саюки слегка склонил голову в бок. И Саша в ответ кивнула. — Да. Сколько мы живем здесь? И ведь ни разу летом не ходили на местный пляж.       Парень, вспоминая, задумался. — Ну, да… обычно мы улетали куда-нибудь… На какие-нибудь тропические острова…       Мечтательно отозвался Саюки и на его губах появилась улыбка. Джейн же, хлопнув в ладоши, улыбнулась. Хотя бы в такие моменты, в повседневной жизни, ее сын вел себя так же, как и другие подростки. По правде, она довольно часто сомневалась в том, что ее сын — просто ребенок. Однако в такие вот моменты, как этот, все ее сомнения разбивались на мелкие осколки, позволяя родительской любви вновь овладеть живым сердцем. Она очень часто думала, что именно все те пережитые происшествия, которые, казалось, Саюки притягивает к себе, и сделали его таким… взрослым. С самого детства. — Но в этом году не получилось. Так что, почему бы не посетить всей семьей местный пляж?       Из-за похищения Венерой Вашингтон на родителей действительно свалилось намного больше работы и забот, чем обычно, поэтому Саюки и не был против такого развития событий. В конце-концов и он хотел, чтобы родителям жилось в радость. Поэтому, парень, улыбнувшись, кивнул. — Я не против.       Для кого-то лето — разгар веселья, радости и безделья. Но не для студентов ЮЭЙ. Их стажировка продолжалась. На патруль пляжа назначены были Неджире, из-за ее энергетической причуды, и Тамаки с его наставником Жирножвачем. С самого утра два студента под предводительством героя вышли на пляж. И уже к полудню, когда солнце вошло в свой зенит, Тамаки понял — какой же это Ад, в то время, когда Неджире, в купальнике, казалось, во всю веселилась. Пока не было нужды в героях, она развлекала детишек, которые окружили девушку и не прекращали требовать от юного героя внимания. В то время, как Тамаки, скрыв свою макушку под полотенцем, своим угрюмым взглядом лишь отпугивал от себя маленьких засранцев. Жирножвачь, поедая кальмара на палочке, подошел к своему стажеру. — Улыбнись же, Пожиратель Солнца! Такой денек, никаких Злодеев и прочих неприятностей. На, поешь лучше, если настроения нет.       И большой мужчина, с улыбкой, протянул второго кальмара на палочке, который, казалось самому Амаджики, тот купил для себя. До сих пор не привыкший к такому радушию от своего учителя, Тамаки принял угощение посмотрел на него так, словно в нем заключен ответ на все тайны этой вселенной. — Я… ел сегодня уже. — Ммм? И что же? — Я уже ел сегодня такояки. Да и в такую жару… есть не особо хочется. — Пф, не забывай, еда для тебя — важный элемент. Кто знает, когда тебе это понадобиться. Так что, лучше налетай.       И большой мужчина, с широкой улыбкой, похлопал, казалось угрюмого парня по плечу. А тот лишь как-то неопределенно кивнул. К этому времени к паре героев подбежала и Неджире. — Фух, эти детишки — это нечто. Все соки из меня выжали! — Ахаха, Неджире, а ты смотри, они вновь бегут к тебе!       Жирножвачь с улыбкой помахал маленьким разбойникам, а те лишь громче засмеялись. — Ребята, цените такие мгновения. — Ммм?       Неджире посмотрела на Жирножвача своими большими глазами с любопытством, а тот с улыбкой продолжил. — Это значит, что все спокойно и мирно. Как по мне это — самая лучая награда для героя, когда хотя бы день жизни прошел без инцидентов. Так что, Тамаки, ну-ка, улыбнись этим детишкам!       И мужчина подтолкнул подростка к группке детей.       Амаджики старался. Правда старался. Однако… столько взглядов было направлено в его сторону. И вот он, стоящий с кальмаром на палочке в одной руке, а вторую сжимающий в кулак, искривил губы, пытаясь пересилить себя. На что дети… с криком разбежались. Неджире тут же засмеялась, Жирножвачь покачал головой, а Тамаки, резко развернувшись, отошел к прилавку с едой, напугав своим резким появлением какого-то человека, и с глухим стуком ударился лбом о деревянную поверхность. — Я… нет… это… слишком… их так много… я даже не смог… представить их картошками…       И тут же всплыли воспоминания о кинутой шутке его аловолосого знакомого. О картошке, заставив Амаджики в ту же секунду покраснеть.       Но, как говорится, вспомни солнце, вот и лучик. И Неджире, стоя неподалеку от Тамаки, восхищенно прошептала. — Моя гетересексуальность, кажется, заснула…       На фразу от своей подруги по несчастью, Тамаки с Жерножвачем посмотрели в ту сторону, в которую смотрела Хадо с широко распахнутыми глазами. Тело Тамаки, казалось одеревенело, а сердце замерло. И ведь рядом не было Мирио, который бы мог разбавить атмосферу хоть какой-то шуткой или высказыванием не в тему. Даже Жирножвачь, приподняв бровь, замер.       А посмотреть было на что.       Семья Вашингтонов вышла на пляж. Длинноногая, с прекрасной фигурой, несмотря на пережитые двое родов женщина в открытом купальнике. Светлая кожа, открытый купальник, подчеркивающий подтянутый живот, широкие бедра, длинные ноги и большая грудь, шла так, словно именно она королева всего и вся. Идеальная осанка и теплая улыбка. Рядом с ней стройный, в меру подкаченный, мужчина. И несмотря на одежду, которая состояла исключительно из плавательных плавок и бейсболки, он шел не менее величественно. Ведь, самое главное — преподнести себя, а Давид научился этому искусству с самых своих пеленок. Его аура «хозяина» заставляла женщин и девушек провожать его взглядом. Саша, словно миниатюрный маленький цветочек. С солнечной улыбкой и в закрытом купальнике, подчеркивающем ее невинность и скромность. Но даже этот купальник не мог скрыть округленную грудь, такие же широкие, как у ее матери, бедра, и, казалось, без капли жира плоский живот. Даже через плотно облегающую ткань купальника виднелись небольшие мышцы пресса, что показывало лишь одно — девушка спортивна, что можно было не заметить в ее повседневной одежде. У Дей, как и у Саши, закрытый купальник. Однако любителям экзотики так же бы понравилось ее тело, с ее длинными ногами с, как оказалось он у нее есть, маленьким миленьким хвостиком на ее копчике. Булл же, шел в одних плавках. В нем не было такой же стати, как в Давиде, однако более зрелые женщины провожали его взглядом, так как атлетичное тело, с массивной грудью и накаченными мышцами, весьма сильно привлекало взгляд. И в середине группы  — Саюки. В простых темно-синих спортивных плавках, которые облегали бедра и очерчивали округлую задницу. Более хрупкое, в сравнении с тем же Амаджики, тело. Узкие плечи, плоский живот, ярко выраженная талия из-за постоянного ношения различных корсетов, довольно широкие для парня бедра, доставшиеся, казалось, от матери. На переносице Саюки — солнцезащитные очки, которые в этот момент были чуть приспущены на переносице. Взгляд лазурных глаз. И все — светлокожие, без единого изъяна. И все с аурой хозяина этих мест. Аурой, заставляющей коленки дрожать, а ноги поджиматься.       Первым отмер Жирножвачь. Он, подойдя к Неджире, тихо спросил. — Ваши знакомые? Они, что, семья моделей?       И Неджире, медленно, покачала головой. Ей казалось, что даже ее тело не настолько натренировано, как, не только у Дей, но даже у самой Саши — ее подруги. Амаджики, сглотнув вязкую слюну, резко отвернулся. Его лицо покраснело, сердце билось в сумасшедшем ритме, а во рту пересохло. Он тут же попросил у владельца прилавка, у которого несколькими минутами ранее бился головой, бутылку с водой. И только он взял бутылку в руки, как едва ли не подпрыгнул. — Ого, и вы тут?! Неджире, как я рада тебя видеть!       Это был голос Саши. А там где есть Саша, есть и Саюки. Парень, сглотнув еще раз, медленно повернулся. Он не хотел. Он хотел сейчас исчезнуть, испарится, однако… все же повернулся. Неджире, как и сам Тамаки, отмерла, медленно кивнув. — Да… Саша, скажи…       Ее голос звучал как-то обижено. Однако в следующую же секунду девушка, с улыбкой, крепко обняла подругу и, несмотря на окружавших людей, и вообще самой семьи Саши, тут же положила руки на ягодицы девушке. — Почему ты так старательно скрывала это тело?! — Хи! Неджире?!       Пискнув, Саша растерялась, в то время как совсем рядом раздался тихий смех. Тамаки знал этот смех. Казалось, изучил его вдоль и поперек, так как часто его слышал. Саюки. — Ты как всегда, Неджире. Кстати, прекрасно выглядишь, этот купальник тебе очень идет. — Хах, спасибо! Вот только… ты так и не ответила, Саша!       И тут руки Неджире схватили Сашу за грудь, на что Саша, покраснев, тут же попыталась отойти, вот только Неджире, с улыбкой, не дала этого сделать. К всеобщему балагану присоединилась остальная семья. Саюки, заметил рядом и Тамаки, улыбнулся ему. — Здравствуй, Тамаки. И ты тут? Что вы здесь делаете?       Амажики понимал лишь одну вещь — заговори он сейчас, то начал бы нещадно заикаться. Именно поэтому парень, натянув на свою голову полотенце посильнее, промолчал, что заставило Саюки наклонить голову в бок. Положение спас Жирножвачь. — Они мои помощники сегодня. Я патрулирую этот пляж. — Ого, тогда мы надеемся на вас. Сберегите нашу безопасность.       Улыбнулась Джей, которая до этого заинтересованно смотрела на проявления дружбы между ее дочерью и Неджире. На что Жирножвачь… хоть и с улыбкой, но… покраснел. Что заметил Давид и довольно ревностно обнял супругу за талию. — Да, надеемся на это.       Поддержал мать Саюки, из-за чего Тамаки сильнее вжал голову в плечи. И из-за одного лишнего движения полотенце спало с головы, показывая миру полностью покрасневшее лицо Тамаки. Саюки же, охнув, сделал несколько шагов к парню и… взял его лицо в руки, заставляя этим Амаджики едва ли не потерять сознание от того притока крови к голове. — Тамаки? С тобой все в порядке? Кажется у него солнечный удар.       На что Неджире, прекратив тискать грудь Саши, что заставило последнюю с облегчением выдохнуть, повернулась и, смерив взглядом Амаджики, с улыбкой показать большой палец вверх. — Все отлично, Саюки. Он просто плохо переносит жару. Скоро ему станет получше. Верно, Тамаки-чан? — Д-да…       Тихо буркнул себе под нос Амаджики и, скосив взгляд в сторону, лишь бы не встречаться с лазурными глазами напротив. На что Саюки, еще раз обеспокоенно взглянув на парня, прикрыл глаза. — В таком случае, не перегревайся.       И, отпустив лицо Тамаки, Саюки… наклонился за полотенцем. Взяв его в руки парень вновь поместил его на темную макушку напротив. А после повернулся к своей семье. — Кстати, это наша, с Сашей, семья…       Так и произошло знакомство Джейн и Давида с героями-стажерами, а так же с наставником одного из них. Хоть Джейн и с улыбкой приняла новых знакомых, ее взгляд от чего-то стал жестче на Неджире. А вот Давид довольно пристально за все время знакомства следил за Амаджики, из-за чего тот не знал куда себя деть. Да и тяжелый взгляд Булла не давал Тамаки покоя, из-за чего парень натянул на свои глаза полотенце еще сильнее.       День на пляже — весьма приятное, хоть и полностью отданное во власть лени времяпрепровождение. Дей, Саша и Джейн остались на берегу, в то время, когда Саюки, Булл и Давид ушли искупаться в море. И по возвращению Давид понял, что его женщин лучше не оставлять одних. Ведь к ним успели подойти три нежелательных особи мужского пола, приглашающих женщин поиграть в пляжный волейбол. Вот только они быстро отстали, когда за их спинами, в одно мгновение, «выросли» три фигуры с весьма угрожающими взглядами, но, в то же время, с весьма милыми улыбками, которые вызывали когнитивный диссонанс с происходящем.       Тамаки, правда, старался не обращать внимание на Вашингтонов, и Саюки в том числе больше внимания чем необходимо, в то время, как Неджире вовсю, едва ли не липла к этой семье, однако она не забывала о своей прямой обязанности на этом пляже. Так что она, время от времени, отходила, чтобы осмотреть местность при помощи своей причуды. Однако, довольно скоро возвращалась обратно. Жирножвачь так же старался смотреть за пляжем, отринув свои собственные желания подальше. Вот только взгляд Тамаки все чаще и чаще возвращался к Саюки.       Такой… хрупкий…       Как только мысль возникла в голове, Тамаки сглотнул и постарался ее отогнать. Ведь он помнил того самого Саюки, который в торговом центре шел стойким шагом к поверженному врагу. Этот парень не может быть хрупким. Кто угодно, но не он. Сумевший обезвредить Злодея, когда герои не смогли этого сделать в полной мере. Вот только его взгляд снова, вновь и вновь, возвращался к парню. Как тот просто лежит на животе, загорая, и беседуя о чем-то со своим телохранителем, из-за чего в груди Тамаки возникало чувство, желание подойти и отвести Саюки подальше от этого мужчины. Или когда аловолосый парень вместе с семьей стал играть в пляжный волейбол. Или когда вновь решил зайти в воду. Тамаки даже отсчитывал время, когда Саюки погружался под воду. И, в один момент, Тамаки понял одно — Саюки слишком долго не выплывает на поверхность. Сглотнув, парень тут же побежал к водам моря, под удивленный возглас Жирножвача. И когда оказался на том же расстоянии от берега, на котором был Саюки, он использовал свою причуду, чтобы обратить свои конечности в щупальца и погрузился под воду. Ко дну.       Саюки пытался использовать свою причуду по разному. Но в воде он никогда не экспериментировал. Признается сам себе, он идиот, что не додумался раньше. И вот он — шанс. Погрузившись под воду, Саюки попытался циркулировать в своем организме кровь с кислородом так, чтобы остаться под водой как можно дольше. Из-за этого ему пришлось отплыть от берега чуть дальше того, как он привык. И, находясь на глубине, Саюки открыл глаза, когда едва не лежал, спокойно находясь в воде, уже чуть больше трех минут. Как оказалось, парень мог воздействовать на свое тело причудой намного легче, чем на тело какого-нибудь другого человека. Однако, Саюки не ожидал, что с поверхности, к нему нырнет… Тамаки. С удивлением он посмотрел на преобразившегося друга. Особенно, когда его тело обвили щупальце. За талию. Поморгав, Саюки с недоумением посмотрел на Тамаки. Так же как и он посмотрел на него в ответ, взглядом твердя: «Что ты делаешь?!». Однако… немой диалог продолжался. Саюки, слегка улыбнувшись, покачал головой, все так же лежа на дне моря, недалеко от берега. Течение приблизило их лица ближе, заставляя сердце Тамаки пропустить удар. Саюки, в следующее мгновение, показал жестом: «Наверх». И раз Тамаки уже обвил своими щупальцами талию парня, тот помог ему подняться со дна на поверхность. И как только парни оказались над водой, Саюки тут же шумно вдохнул. — Тамаки, почему ты здесь?       Первый вопрос и единственный, который заставил Амаджики, в каком-то сконфуженным состоянии, резко ответить. — Ты чем думаешь? Тебя не было на поверхности больше четырех минут!       Саюки, моргнув, с удивлением посмотрел на парня. На его памяти это единственный раз, когда Амаджики так резко реагировал. — Я… испытывал возможности моего тела. — Возможности…       Прошептал Тамаки, опустив глаза. Они оба находились в воде, оба могли держаться на поверхности, однако щупальца Пожирателя Солнца не прекращали держать в своих объятиях Саюки. И тот, улыбнувшись, протянул руку вперед и коснулся чужой щеки своими пальцами, заставив Тамаки вздрогнуть. — Ты… переживал за меня?       Помолчав, Тамаки все же признался. Не только Саюки, но и самому себе. — Да. Ты долго не всплывал… — Тамаки…       Проговорил тихо Саюки, после чего подплыл ближе. Щупальца это позволили. — Будь уверенным в себе и в своих друзьях. Поверь и в себя и в них. От одного выходит другое. Хотя… я благодарен тебе. Спасибо, что ты спас меня.       И в каком-то детском азарте, Саюки подплыл ближе и крепко обнял Тамаки, который в свою очередь чуть не задохнулся от нахлынувшего смущения. — Хэй, сыграем после твоей стажировки в волейбол? — Д…да… давай…       Сконфуженно кивнул Тамаки. Он чувствовал под своими щупальцами дыхание Саюки. Ощущал гладкость и нежность чужой кожи под присосками. И… покраснел сильнее, понимая, насколько ему нравится это ощущение. Именно в этой форме. Когда Саюки в его… щупальцах. Особенно когда кончик щупальца, невзначай, дотрагивается до низа живота. Такого мягкого. Такого… беззащитного. Такого… по-странному… сладкого.