Герои? Злодеи? Пф! Деньги! И дайте жить спокойно!

      Долго. Довольно долго Томура Шигараки наблюдал за тем, кого зовут Саюки, со стороны. Он всегда держался дистанции, даже если ему это совсем не нравилось. То, что живет внутри, то, что вопило «Хочу» и «Мое», сначала кричало, потом скалило зубы, а после и вовсе угрожающе рычало, когда интервалы в «свиданиях» становились все больше и больше. Шигараки старался придерживаться советов учителя, Все За Одного, и старался как можно реже наблюдать, вот только его желание, наоборот, с каждым днем все сильнее и сильнее росло. Ведь проблемой было не только то, что Саюки, буквально, чувствовал его, это Томура понял давно, когда однажды взгляд лазурных глаз едва не впился в его собственные, благо в тот момент мужчина был скрыт покровом темноты подворотни между домами и его просто не заметили. Но и проблемой было и то, что с Саюки всегда кто-то был рядом. То слишком энергичная девчонка его лет, в которой Злодей признал сестру, иначе бы она давно распалась, так как позволяла себе слишком большие вольности. То рогатый чернокожий мужчина, всегда идущий где-то позади. То женщина-кролик. То какие-то другие подростки. Их слишком много. Очень много окружают того, кого зовут Саюки. И каждый раз Томура до остервенения чешет свою шею, так как чувствует в такие моменты лишь одно — раздражение. И однажды его «Хочу» и «Мое» вырвалось наружу, срываясь с цепей, заставляя Шигараки идти.       Томура просто в один момент понял, что держит в руках, не касаясь всеми пальцами, подушку. Обычная подушка. От которой так соблазнительно приятно пахло чем-то сладковатым, приятным. Мужчина, наклонив голову в бок, прикрыл глаза и, отцепив от лица руку Отца, поднес подушку к своему носу. Крылья носа затрепетали, когда их коснулся аромат того, за кем Томура так долго наблюдал. Сладкий. Приятный. Ореховый.       Шелковый…       Пронеслось в голове. Его пальцы, лишь от одного запаха, буквально ощущали каковы алые волосы на ощупь. Шигараки, подержав подушку еще некоторое время возле своего лица, все же положил ее обратно. А после обернулся. И осмотрелся. Это была комната. Обычная комната подростка. Мужчина прошел немного вперед, осматривая интерьер. И ничего не было странного. Именно в этом и была странность комнаты. Ведь в ней царил идеальный порядок. Под потолок забитый книжный шкаф, от каких-то романов и фэнтези, до учебников. И все разложены по алфавиту. Глаза зацепились за такие обложки, на которых фигурировали такие названия, как: «Генетика», «Юридическое право», «Законы», «Супрамолекулярная химия», в этой мини библиотеке были даже книги по квантовой физике. Протянув руку, мужчина провел подушечкой одного из пальцев по корешку, казалось, перечитанного множество раз экземпляра «Супрамолекулярная химия». И достав книгу, Томура открыл ее.       Междисциплинарная область науки, включающая химические, физические и биологические аспекты рассмотрения более сложных, чем молекулы, химических систем, связанных в единое целое посредством межмолекулярных взаимодействий. Объекты супрамолекулярной химии — супрамолекулярные ансамбли, строящиеся самопроизвольно из комплементарны… мда… ну нет, он все это читает?       И закрыв книгу Шигараки вернул ее на место. После чего, по-хозяйски, прошелся по комнате повторно. Идеальная комната, без единого изъяна. Как и, казалось, ее хозяин. Даже гардероб, когда мужчина открыл его, встретил идеальным порядком. Вся одежда и обувь разложены по цветам и по сезонам. Взгляд зацепился за отдельную стопку нижнего белья, однако Шигараки тут же мотнул головой, закрывая шкаф, краем глаза примечая приличное количество корсетов.       Проблемы с позвоночником? Или ребра?       Шигараки вновь вдохнул аромат витавший в комнате. Из-за того, что окно было открытым, запах владельца успевал выветриться, однако частица его все же витала в воздухе, принося удивительный покой. Даже шея, как обычно, не чесалась. Взгляд почти сразу зацепился за игровую приставку и личный телевизор, как и за компьютер, вот только это он решил оставить на сладкое. И именно сейчас он подошел к приставке и присел возле нее. У Саюки, как оказалось, была довольно большая библиотека не только книг, но и игр. И не только шутеры. В основном стратегии. Военные, фентези, фантастика. Самые разные жанры. Были и рпг и джирпг. Вот только некоторые из них даже Шигараки не видел. На многих из них было написано «Бета» или «Альфа». Значит сырые версии. Мужчина сделал себе заметку покопаться в мировой паутине, чтобы понять, что это за игры такие.       Библиотека дисков с фильмами так же не могла не впечатлить. Комедии, боевики, ужасы, фантастика и фентези, как же без них. Все лицензионные. Никакого пиратства. А рядом с коробками дисков маленький блокнот. Открыв его Томура не смог сдержать усмешки. Все же пиратством Саюки не только баловался, но и поощрял. В блокноте были прописаны названия фильмов, которые он хотел бы поддержать финансово — купить их лицензионный диск или сходить в кино на повторный просмотр, а какие были попросту вычеркнуты. Даже название торрента было, с которого парень скачивал фильмы. Мужчина вернул блокнот на место.       Томура прошел к террариуму, где жили своей жизнью алые бабочки. Наклонившись вперед мужчина наклонил голову в бок, рассматривая их. Он ни разу не видел такого вида, да и не особо интересовался такой ботаникой. И плевать ему было, что ботаника изучает лишь растения. А вот блокнот, лежавший рядом, заинтересовал его. Открыв его, мужчина пробежался взглядом по записям. И, приподняв бровь, его губы растянулись в улыбке. Красивый и аккуратный почерк вел записи «кормления» бабочек и наблюдения их развития. Видимо хозяин комнаты забыл убрать дневник подальше. Или же он слишком сильно доверяет другим жителям этого дома, зная, что те не зайдут в его комнату. Как Томура знал, Саюки живет с родителями, сестрой, и теми самыми нежелательными элементами — чернокожим мужчиной и женщиной кроликом.       Шигараки вздрогнул лишь один единственный раз, когда услышал за дверью, где-то в коридоре, голоса. Девичий и… он узнал его. Тихий, спокойный, чуть приглушенный, полностью уверенный в себе и в своих силах. И тут же, закрыв дневник, оглянулся. А после… — Раз ты такой умный, придумай вопрос, на который я не смогу ответить! Вот только без твоих научных штучек. — Хах, ну хорошо. Если не научный то…       Дверь открылась и Саюки, прикрыв глаза, зашел в комнату. В дверном проеме осталась стоять Саша. Она уважала личное пространство брата и знала, что он не любит, когда в его комнату входят без спроса. А Саюки, выдохнув, повернулся к сестре. — Хорошо. Итак, вот мой вопрос. Можно ли умереть от любви?       Вопрос застал Сашу врасплох. Она, конечно, доверяла брату во всем, вот только она была свято уверена, что он в очередной раз задаст какой-нибудь научный вопрос, но никак не риторический. Призадумавшись, девушка пожала плечами. — Нет, где ты видел, чтобы люди умирали от любви? — Ну…       Саюки посмотрел в сторону. Его взгляд охватил его личную библиотеку книг и фильмов. А после он, усмехнувшись, покачал головой. — Я знаю лично, как минимум одного героя, который пал жертвой… Да и я умру ради тебя, сестренка. Ради моей семьи. К тому же понятие любовь — относительно. Для кого-то любовь это их вторая половинка… для кого-то Родина, а для кого-то… — Стоп-стоп-стоп. Ты… ты дурак! И вообще, нам скоро на тренировку! Собираемся!       И хоть Саша, зажмурившись, тут же резко развернулась, Саюки заметил, как покраснели ее скулы и уши, а потом его сестра попросту убежала в свою комнату. Хмыкнув парень покачал головой. — Какой же ты еще ребенок… сестренка…       Прошептал он себе под нос, после чего подошел к двери и закрыл ее. А после прошел к шкафу и достал сменную одежду.       Шигараки не мог найти другого места, как спрятаться под кроватью. Мужчина видел, в отражении зеркала, как Саюки встал лицом к кровати, а к зеркалу спиной и… стал снимать с себя одежду. Сначала футболка. Взгляд алых глаз следил за отражением. А Саюки, зная, что он дома, в безопасности, притупил действие своей причуды на минимум, чтобы не слышать биение сердца своей сестры или других родственников. Он это делал всегда, когда только заходил домой. Он уважал личное пространство каждого. Именно поэтому он и не чувствовал в своей комнате чужого. А Томура скользил взглядом по обнаженной спине. По выступающим позвонкам, по обнаженной тонкой шее, которую мог бы, при желании, обхватить своей рукой и попросту уничтожить, по, кажущимися, хрупкими плечам, по тонкой талии, по светлой, без изъяна, коже. Новая футболка скрыла от него прекрасный вид из-за чего Шигараки нахмурился. Его шея зачесалась вновь. Вот только продолжение успокоило разрастающийся зуд. Ведь Саюки, наклонившись вперед, расстегнул свои джинсы и, ни о чем не подозревая, снял с себя штаны. Упругие круглые ягодицы отчетливо виднелись в отражении зеркала. Томура приметил, что не вся кожа Саюки идеальна. Ведь и под правой ягодицей у него явно виднелась маленькая, но такая отчетливая на светлой коже, родинка. Шигараки неосознанно, облизнул губы. Вот только и эта услада для глаз вскоре скрылась под одеждой.       Саюки, сменив одежду, вновь прошел к шкафу. Достал оттуда спортивную сумку, в которой уже была приготовлена спортивная одежда и в считанные секунды покинул свою комнату. Томура услышал, как где-то из глубин коридора донесся восклик: — Минутку! Сейчас!       И лишь через пары десятков минут мужчина позволил себе вылезти из-под кровати. И как только он оказался в более свободном пространстве, Шиараки тяжело вздохнул. И именно этот вздох вновь наполнил его легкие этим сладким ореховым ароматом. Все верно, это запах Саюки. Не испытывая больше судьбу, мужчина, покинул дом Вашингтонов.       Томура лежит с закрытыми глазами. На его лице, как обычно, расположился Отец. Он спокоен. Его глаза закрыты. Он лежит на диване. Полностью расслабленный, ведь находится в знакомой ему комнате. И к его волосам прикасается рука. Нежно. Ласково. Перебирает его голубые пряди. Алые глаза резко распахиваются лишь через пару мгновений, когда умиротворенный такими касаниями разум дает сигнал о том, что что-то не так. Что кто-то в его владениях есть. С сильным запозданием. И Шигараки резко поднимает голову тут же встречаясь с взглядом лазурных глаз, которые смотрят на него с необычной для мужчины… нежностью. Внутреннее «Мое» и «Хочу» ликует, когда подушечки чужих пальцев оглаживают висок. — Что ты здесь делаешь? Задает единственный вопрос Томура. А в ответ ему все та же улыбка. Ласковая. И такая доверчивая. — Ты ведь сам пригласил меня. И заснул у меня на коленях.       Томура оборачивается. И правда. Он лежит на чужих коленях. Ляжки парня, в тот момент, показались такими мягкими, что не хотелось поднимать свою голову. И Томура… поддался желанию. Он, прикрыв глаза на секунду, вновь лег, поместив свою голову на ноги Саюки. А тот продолжал гладить своей рукой его по голове. Томура не сводил взгляда алых глаз с довольного выражения лица Саюки.       И в один момент парень наклонился к нему. Его пухлые губы коснулись виска, заставляя мурашки пробежать по позвоночнику. А тонкие пальцы спустились с макушки на шею. — Остановись.       Сказал Томура, вот только Саюки его не слушал. Он никогда никого не слушал и делал так, как ему хочется, это Шигараки усвоил давно. Именно поэтому губы парня оказались у мужчины на скуле, там, где Отец не закрывал своими пальцами. Хоть Шигараки и отдал ясный приказ, однако… он млел от прикосновений. Без какого-либо отвращения, без какой-либо брезгливости и страха. Не понимая как мужчина уже лежал на диване, а сам Саюки целовал его шею. Его руки оглаживали плечи Томуры, в то время, когда губы расцеловывали каждый шрам от постоянных издевательств в виде расчесывания шеи от раздражения. Саюки сидел на нем, в то время, когда Шираки чувствовал, как в нем просыпается иное чувство. Иное ощущение. Руки Саюки спустились от плеч к груди, а после и талии мужчины.       Его руки были теплые, не холодные, как у самого Шигараки, когда коснулись его впалого живота. Легкие касания, словно те самые бабочки в террариуме, вызывающие в теле волну приятных ощущений, заставляющие дыхание сбиваться. И в один момент Саюки отрывается от шеи, заставляя Томуру недовольно посмотрел из-под пальцев его Отца на парня. А тот, улыбаясь, взял мужчину за руку и поднес ее к своим губам. Шигараки даже не стал окликать его, ведь Саюки, словно зная об опасности, просто поместил один из его пальцев в свой рот. Горячий язык огладил с лаской подушечку, заставляя новые волны мурашек пробежаться по телу, будто подгоняемые тем самым электрическим разрядом. — Прекрати.       Отдал приказ Томура. Вот только в ответ была лишь улыбка. А Шигараки не убрал руку. Он наблюдал алым взглядом за тем, как Саюки, прикрыв глаза, проводит своим языком по одному из пальцев. А после проводит по «линии жизни» на ладони.       Шигараки возбужден. Он это признает. Саюки едва елозит на его пахе, когда расцеловывает правую руку, прикрыв глаза, самозабвенно. А мужчина наблюдает за ним, без возможности отвести взгляд, словно заколдованный. Однако, у него и не было такого желания. Томура наблюдал. Наблюдал за тем, как парень с лаской, нежностью и доверчивостью ласкает его лаской намного интимнее чем в тех фильмах для взрослых, которые смотрел мужчина. — Я умру ради тебя…       Прошептал в один момент Саюки, смотря своими лазурными глазами на Шигараки. И, казалось, весь мир остановился.       Они все еще полуодеты. Вот только член Томуры исчезает меж круглых обнаженных ягодиц Саюки. Парень, стонет, откидывает голову назад. Он сидит на нем к нему спиной и Шигараки видит перед собой прекрасную спину с выступающими позвонками. А где-то там, на его бедрах, скрывается та самая родинка. Саюки двигается, но его движениям мешает сам Шигараки. Тяжело дыша тот держит Саюки за кисти рук, оттопырив пару пальцев, чтобы случайно не активировать свою причуду. Даже в этом деле он вынужден быть осторожным. А Саюки настолько доверчиво отдается ему, не думая сейчас ни о чем. Алые волосы прилипли от пота к прекрасной тонкой шее, а Томура, подмахивая бедрами, позволяет Саюки оседлать его. И все, что он видит — прекрасная спина без единого изъяна. Член в чужой заднице ощущает себя просто идеально. Особенно, когда Саюки слегка откидывается назад, позволяя тереться внутри него. — Томура… Томура! Кхг!       Задыхаясь, Саюки стонет его имя. И только его. Томура доволен. Его внутреннее «Хочу» и «Мое» довольно. Оно внутри урчит от вкуса победы, в то время, когда в плену чужих рук Саюки хнычет, стонет, пытаясь двигаться быстрее, в том темпе, в котором ему хочется. Вот только, хоть его и оседлали, но Шигараки не позволяет парню лидировать. Он держит его за запястья, позволяя двигаться так быстро, как только ему удобно. — Пожалуйста! Томура!       Саюки, тяжело дыша, смотрит умоляюще, оборачивая свое красивое личико на мужчину. Тот знает, что ему нужно — он хочет прикоснуться к себе, ведь и его член давно стоит и требует разрядки. Вот только Шигараки не позволяет. Он держит его в своих силках, заставляя каждый раз прогибаться, выгибаться, пока двигается. — Я знаю, ты можешь кончить без рук.       Говорит, тяжело дыша, мужчина. Ему нужно это. Это чувство личного превосходства. А Саюки лишь продолжает хныкать, двигаясь на чужом члене, заставляя того тереться о ту точку, которая приносит больше всего удовольствия. И в конце-концов Шигараки видит, как широко распахиваются лазурные глаза. Он чувствует, как сжимает его член Саюки своей задницей, когда его тело выгибается в дугу, как Саюки охватывает волна пика удовольствия. Как его член болезненно, но от этого не менее сладко пульсирует в чужом теле. И именно в этот момент… Саюки вырывает свои руки из чужих. Томура не понимает, откуда такая сила в настолько расслабленном от плотских утех теле. Ведь парень, поворачиваясь, все еще имея внутри своего тела чужой член, победно улыбается. — Ты правда считаешь, что я подчинюсь?       И облизывает свои губы.       Шигараки открывает глаза. Казалось, сладкий ореховый запах полностью владеет его легкими. Шумно дыша мужчина подрывается на диване на котором и заснул. И понимает лишь одно — его член пульсирует. Он… хочет кончить. Как угодно, хоть от собственной руки. Прикусив губу Томура сжимает ткань штанов на своем пахе.       Убью. Убью! Мое. Мое!