доброй ночи

Вскоре, добравшись до небольшой многоэтажки, явно советского вида, Олегсей с Антоном вышли из машины. Поднимаясь по уже давно знакомым ступенькам, Олегсей невольно улыбался. Душнов вспоминал, сколько раз они вместе поднимались по этой лестнице, сколько раз буквально взбегали по ней вверх, и все же, то, сколько раз они абсолютно без сил волочились по ней — превышало все остальные. Но Олежа все равно улыбался. Ему невероятно грел душу тот факт, что это только их — личное воспоминание. Ещё одно доказательство того, что тот факт, что они есть друг у друга — это самое прекрасное истечение обстоятельств на свете. Звёздочкин запустил руки в карманы пальто, стараясь отыскать заветные ключи от квартиры, которые после некоторых неудачных инцидентов — лишились всех брелков, которые Олежа дарил Антону, а тот в свою очередь с огромной радостью украшал ими связку ключей. К сожалению, во время погони, те слишком громко звенели в кармане пиджака Дипломатора, а по приходу домой в поздний ночной час — чересчур громко дребезжали, пока Звёздочкин старался их отыскать. Поэтому, Антон, скрипя сердце, снял брелки с ключей, но Олежа, чтобы тот не расстраивался, повесил все брелки на крючок в коридоре. Так что теперь Антон каждое утро одевался с улыбкой. -Да где же они? Ничего не понимаю. -Проверь карман пиджака. -Точно! Звёздочкин улыбнулся, начиная проверять карманы злополучного пиджака, уже через пару секунд выуживая из них связку ключей. -Ты слишком хорошо меня знаешь, Олеж. -Этого не отнять. Антон отворил дверь квартиры, пропуская Душнова вперёд, после проходя вслед за ним, облегченно вздыхая. Наконец-то дома. -Сделать чай? -Звёздочкин, ты чуть за рулем не уснул, какой чай? Олегсей добродушно усмехается, подходя к Антону и аккуратно поправляя его растрепавшиеся пряди. -Иди ложись, я принесу чай. Но если уснёшь, учти — чай будет только утром. Будить я тебя ни за что не стану. Антон тепло улыбнулся, наклонившись и осторожно, почти что невесомо, чмокнул парня в лоб, наблюдая за тем, как щеки Душнова, медленно но верно начинают краснеть. Звёздочкин за пределами квартиры Олегсея старался не целовать, пусть это было и очень сложно. Он проявлял свою любовь во время пребывания в обществе посторонних людей другими способами — помогал надевать Олегсею куртку. Поправлял ему волосы, растрепавшиеся от холодного осеннего ветра. Пропускал вперёд, галантно отворяя двери магазинов и аудиторий. Угощал Душнова его любимым чаем, да так часто, что Олежа уже успел забыть — существуют ли другие виды чая в принципе. Олегсей в свою очередь — старался также показывать свою любовь, наклеивая во время длинной перемены заранее припасённый в рюкзаке пластырь, на рассеченый подбородок, если не успевал заметить ранку ночью, сразу после задания. Приносил Звёздочкину свежий кофе: его любимый эспрессо без сахара, но с небольшой щепоткой корицы, чтобы не перебивала вкус, а давала лёгкий аромат, ибо это было предельно важно. Заполнял за Антона документы для студсовета, чтобы тот мог подольше отдохнуть. Незаметно подкладывал в карманы пиджака пластыри и антисептики — чтобы если его по каким-то невозможным и необъяснимым причинам не будет рядом — можно было промыть небольшие раны самому. Антон прекрасно знал, что Олегсей очень стеснительный парень, и даже незаметное поглаживание по руке во время пары могло очень сильно его смутить. Звёздочкин ни в коем случае не хотел доставлять Душнову хоть какие-то неудобства, так что терпеливо дожидался уединенного момента, и позволял себе аккуратный поцелуй в щеку или лоб, в ответ видя самую чудесную «улыбку только для Антона», и робкий ответный поцелуй. Звёздочкину большего и не надо — подобные вещи для него, нечто за гранью счастья. Нечто настолько интимное и аккуратное, что слов подобрать не находится. И он прекрасно знает, что для Олегсея все это имеет тот же оттенок. -По каким-то совершенно непростительным обстоятельствам, я ещё ни разу за день не упоминал, насколько прекрасно ты выглядишь. -Антон, ты говоришь это каждый день. -И каждый раз, я говорю чистую правду, удивляясь как впервые, насколько же ты чудесный. Олежа смущённо улыбнулся, потянувшись, мягко чмокнув Антона в кончик носа, весело усмехнувшись. -Иди отдыхать. Я скоро приду, хорошо? Звёздочкин кивнул, тепло улыбнувшись, ощущая себя самым счастливым человеком на свете, ну, как и всегда в обществе Олегсея. Антон прошёл в свою спальню, которая выглядела так — будто в городе прошло невероятное по своим масштабам цунами, обойдя все дома и дворы — кроме единственной квартиры, соответсвенно — его собственной. Буквально какой-то день назад, Олежа зашивал на кровати разорванный почти что в клочья плащ. Антон каждый раз удивлялся — насколько волшебно у Душнова это выходит! Уж сколько всего пережил и Антонов пиджак и свитер, а вместе с ними и плащ, тот факт — что они все ещё выглядели почти что идеально сводил с ума. Олегсей точно был волшебником, не иначе. По крайней мере, по-настоящему волшебные глаза Душнова говорили ему об этом четко и ясно. Звёздочкин подошёл к кровати, аккуратно сложив все вещи в ровную стопочку, и положил их в комод, после абсолютно без сил рухнув на кровать, тут же закрыв глаза. Антон зарылся носом в подушку, счастливо вздыхая, пролежав таким образом около пяти минут, после краем уха уловив тихий визг чайника на кухне, а после — такие же тихие шаги, по невероятно скрипучему полу, который в квартире Антона уже давно нужно было бы заменить. Этот паркет мог испортить любой сюрприз своим чересчур шумным нравом, повезло, что хозяину этой самой квартиры было на подобные нюансы абсолютно фиолетово. -Антон? Спишь? Звёздочкин зарывается носом в подушку, промычав что-то невнятное. Не спит же, хитрец. -Я сделал чай. С ромашкой, будешь? Он успокаивает, я подумал что тебе сейчас такой в самый раз. Антон не видит, но точно знает, как сейчас улыбается Олегсей. Как поправляет рукава своей рубашки, и как наверное красиво блестят его глаза в свете уходящего за горизонт солнца, которое приникает в комнату через совсем небольшую щель между шторами и… -Антон? Правда уже уснул? Тут Звёздочкин приподнимается, тепло улыбаясь Олегсею, смотря на него. -Нет, просто твоим голосом заслушался. Олежины щеки вновь начали краснеть, а глаза, как Звёздочкин и предполагал — невероятно красиво блестеть. -Звёздочкин, вы меня когда-нибудь с ума сведёте. -Олегсей Михайлович, ничего не могу с собой поделать. Вы свели с ума меня, и неужели я волен оставаться в долгу? Антон хрипло засмеялся, после с улыбкой наблюдая, как Олежа аккуратно садится рядом на кровать, с кружкой чая в руках. -Держи. Звёздочкин благодарно улыбнулся, аккуратно взяв из рук Душнова кружку. -Ты ложись, отдыхай. Я буду тут, рядом, хорошо? Сделаю доклад на завтра, а потом лягу с тобой. Олегсей кивнул, пару секунд просто наблюдая за мужчиной, а потом потянувшись, оставляя лёгкий поцелуй на его щеке. -Я за тебя беспокоюсь, Антон. Звёздочкин тепло улыбнулся, поцеловав парня в ответ. -Я постараюсь больше подолгу не геройствовать по ночам. -Ты так каждый раз говоришь. -И каждый раз честно пытаюсь выполнить обещание. Олегсей невесело усмехнулся, пригладив мужчине растрепавшиеся пряди. -Сегодня лекции о вреде недосыпа читать не буду. Но знай, что ты от этого не застрахован. Антон хрипло засмеялся, сев в кровати поудобней, начиная пить чай. -Спасибо. -Обрати внимание на последнее предложение! -Я понял, Олеж. Звёздочкин улыбнулся, вскоре отставляя кружку на прикроватную тумбочку, укрываясь одеялом. -Ладно, я что-то совсем засыпаю. -Вижу. Олежа улыбнулся, наблюдая за мужчиной, после поднявшись с кровати, чтобы немного приоткрыть окно. «Свежий воздух необходим для хорошего самочувствия». — кивнул сам себе Душнов, разглядывая старые многоэтажки, которые выглядели даже в каком-то смысле эстетично при свете закатного солнца. Олегсей улыбнулся своим мыслям, после повернувшись, чтобы сказать Антону что-то ещё, но заметив, что тот уже начинает засыпать, приоткрыл окно ещё чуть пошире, и вышел в коридор, чтобы взять из рюкзака нужные тетради и ручки.