Травяной Мальчик

      После довольно продолжительной паузы, Вампир обретает облик мыши, и спринтом быстро появляется перед Спарклингом. Грозные фиолетовые глаза вырезали взглядом чужие, эмеральдовые. Бармена настиг шок, когда он увидел пред собой мужчину метр девяносто, с учётом того, что он был в воздухе, он казался гораздо выше. За эти пару секунд Спарклинг заметил, что руки Вампира оттопырены. Нож в руке. Всё стало как в тумане, Спарклинг от шока не успел и почувствовать как лезвие проходит сквозь его кожу и достигает внутренних органов. Вампир резко выдёргивает кинжал из бармена, что тот хватается за раненный бок и падает на пол. Вампир отходит чуть назад, и слизывает кровь со своего орудия.       Спарклинг медленно поднимает руку к своему телефону, но Вампир опережает и забирает его себе.       – Нет, дорогой, ты ему ничего не напишешь, – параллельно Вампир смотрит вниз и глядит на Спарклинга, который уже опрокинул голову назад, – я знаю это выражение лица... прям как в твой первый раз, помнишь? – с этой фразы вампир сел на колени.       – Завали... ебало.       – Не груби мне, а то можешь стать как Юлий Цезарь... Знаешь как он умер?       – Отъебись, – Спарклингу было не до программы по истории средней школы, поэтому лучшим вариантом будет для него – это соврать.       Вампир хихикает: "Ты такой красивый, знаешь?"       – Ich hasse dich über alles...       – ... – Вампир недовольно косит голову, – Ты знаешь, я не знаю немецкого.       – Я просто... понял что чувствовал к тебе только тревогу, – что ещё осталось Спарклингу перед смертью? Только начать говорить откровения, терять ему нечего.       – Я знаю, дорогой, – Вампир садится на корточки и начинает гладить скулы Спарклинга, – ты очень красив когда страдаешь.       – ... – Спарклинг закрывает глаза, крови не так ушло, он умереть ещё не может.       Вампир наклоняется вперёд к губам Спарклинга, второй же отворачивается и пытается пнуть Вампира ногой. Вампир успел лишь коснуться губ Спарклинга тёплым дыханием.       – Не дёргайся ты так, потеряешь много крови.       – Разве тебе не нужно чтобы я сдох?       – Ахах, нет, что ты. Мне нужно наблюдать как медленно из тебя уходит вся жизнь... – Мужчина осматривает бегло тело Спарклинга, делая паузу в районе пояса, – не сопротивляйся, ты бы тоже этого хотел, – собеседник вампира понял о чём он сказал.       – ...Нет, – ужас и головная боль подошла к вискам, сердце колотится теперь ещё сильнее. Вероятность того что Спарклинг потеряет сознание всё выше.       – Я знаю куда лучше. Теперь сиди смирно, я не люблю когда меня не слушаются, – джентльмен не привык, что Спарклинг может быть таким капризным, в его тоне можно заметить ноты раздражения.       Всё же Вампир целует Спарклинга, бармен же пытается не заплакать и не сблевать. Язык Вампира острый и резкий, его же поцелуи соответствуют тому, откуда он родом². Спакрлинг ненавидит Вампира, он терпеть его не может, ему отвратно то, что он сейчас делает с ним. Язык переплетает его же в смертной немой речи. Он слишком близко. Настолько близко, что Вампир уже снимает с него рубашку.       – Ты что, блять, делаешь, долбоёб?! Уйди от меня! – бармен уже переходит на крик, он всё же чувствует панику, страх, тревогу. Спарклинг начинает тяжело дышать, он не сможет выдержать перед своей смертью очередное изнасилование, хоть он и понял что то было так лишь недавно.       – Ты меня расстраиваешь, – Вампир явно стал хуже в манипуляциях, его лицо принимает ужасающий вид, обнажая клыки.       – Блять, отъебись! . . .       – Ты только сейчас понял? – говорит Вампир, после некоторой паузы. Взгляд с высока переходит в исподлобье, вызывающее ужас.       Спарклинг отводит взгляд, но тут же переносит его на лицо Вампира, который уже расстёгивает и его штаны.       – Нет... нет, только не это... только не снова... – блондин начинает рыдать, Вампир снова собирается это сделать, Спарклинг не сможет этого выдержать. "Пожалуйста, убей уже меня", – с такими мыслями он закрывает локтем лицо, издавая раздражающие звуки. Но для Вампира же они приятны, он обожает слёзы на лице бармена, как они стекают по его щекам. Как эти же слёзы заставляют глаза бармена краснеть. Вампир переворачивает Спарклинга на живот, что вызвало у последнего очевидный дискомфорт. "Вот так...", – думает вампир, пока намечает планы что бы сделать со Спарклингом в последний раз. Мужчина наклоняется к бармену, полностью повторяя его изгиб спины своим же.       – Ты так много плакал, – говорит Вампир с такой же ухмылкой на лице, пока стирает слёзы Спарклинга, – но ты такой хороший.       – Просто добей меня меня уже... – произносит Спарклинг, его глаза скоро лопнут от боли, прям как лампочки от перегрева.       Но в ответ Вампир лишь хихикает, эта ночь будет долгой.

***

      Ночью в тихой квартире довольно-таки одиноко. Хёрб весь вечер просидел в телефоне под одеялом. Не то что бы ему не нравилось, только... "Где Спарклинг?", – спрашивает он себя. "Надо бы ему позвонить...", – принял садовник такое решение и уже набирает знакомый номер. Гудки идут тихо и медленно, заставляя чувствовать тревогу. Белый свет от телефона в тёмной комнате лишь нагнетает атмосферу одиночества. Как и звонок, оставшийся без ответа. "Где же он... Почему не отвечает? Попробую позже...". И он попробовал, всё так же без ответа. Гудок остаётся эхом в пустой комнате, без никого. Этот звук продолжается так же долго, как и долго его нет, ждать ответ заставляет сердце колотиться быстрее; нет никакой причины тому, почему Спарк не отвечает. Хёрб в отчаянии кладёт телефон просто на колени, не переставая звонить. Нагоняет в ужас то, что ему никто и не ответит. В груди остаётся режущее чувство одиночества, Хёрб решает выйти в бар.       Парень надевает быстро штаны, уже заскакивая в ботинки, потом успевает и накинуть пальто. Быстрыми движениями закрывает квартиру и бежит на встречу приключениям.       На улице не жарко, но так же и не холодно, для Хёрба такая погода считается идеальной. Пока он быстрым шагом идёт в сторону бара, он держит одной рукой своё пальто, и смотрит вниз под ноги. Парень уже долгое время привык смотреть под ноги, рассматривать туфли и асфальт оказывается куда занимательнее. Всё же, он успел вспотеть от быстрой ходьбы.       Широко и громко распахиваются двери бара, звучит знакомый колокольчик. Невидимая рука толкнула Хёрба в грудь, заставляя остановиться. Голова гудит, он чует странный запах, гнилой. Хёрб принюхивается ещё раз, отвратительный запах. Захлопывается дверь, теперь этот аромат точно вбился в нос. "Чем это так воняет", – думает парень, и идёт неспеша к барной стойке, крича имя самого бармена. А его и нет.       Только труп, осквернённый любовью.       Ужас можно увидеть по глазам, остановившихся на теле любимого человека, как и этот ужас бьёт по вискам. Шум в ушах туманит рассудок, руки трясутся, и бешенно он хватает себя за грудь, рвота скоро подойдёт ко рту. Разорванная грудная клетка, без сердца за решёткой ребёр, лужа крови, в которую вступил и Хёрб. Он видит эту кровь, в глазах мылится и он пападет на пол позади себя. Хёрб судорожно глотает воздух, пока в его голове кишит винегрет из мыслей. Ни одна из этих мыслей не была адекватной. Всё же парень рвёт на пол, ощущение настолько же отвратительно, как он себя и чувствует. В глазах двоится, чувство будто он горит огнём, невыносимо больно. Ползучими движениями Хёрб выбегает из бара и забегает за него. Ему нужно отдышаться, пока он упирается на холодную стену, позволив себе передохнуть. Холодная кирпичная стена развеивает рассудок, холод из рук перебегает по всему телу, вызывая мурашки, ведь сам Хёрб горячий. Тяжёлое дыхание переходит в тяжёлый плач, слёзы словно обжигают щёки, всхлипы эту боль притупляют. Парень сползает по стене, его плащ явно бы испортился от такого обращения с ним, но осознание, что это не кошмар даже не даёт мысли об этом.       Хёрб дрожжащими руками достаёт телефон и набирает впервые те самые три цифры, которые он учил в школе. Никогда бы Хёрб и не подумал что он позвонит в полицию именно при такой ситуации. Гудок уже отдаётся эхом, Хёрб не приложил телефон к уху, он смотрит в него, пока не появятся счёт сколько идёт звонок. Всё же, ему ответили, это был голос молодой девушки, что-то протараторила, Хёрб даже не понял о чём она говорила.       От коктейля ужаса и шока парень не мог внятно сказать что произошло, лишь дрожжащие ключевые слова. Время пролетело быстро, как и сам звонок. Хёрб сидит на полу, закрыв своё лицо руками и сжавшись в безопасную для него позу. Пол холодный, стена тоже; холод помогает немного прийти в себя, но как только это получается, лишь ещё больше приходит осознания и ручьёв слёз. Давно так Хёрб не плакал.       "Если бы я пришёл раньше может этого и не было...". "Я знал что что-то произойдёт". "Зачем я его отпустил?". "Нет... Это очередной кошмар". "Лучше бы меня, а не его...". "ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ?!"       Такие мысли пролетали в голове бедного парня. Ударяли эти мысли в голову хуже пули... Хотя, что угодно сейчас хуже пули.       Полиция уже приехала, Хёрб всё так же закрылся в своих руках и даже не смотрит, но он слышит сирены. Сирены издают неприятный вой, который заставляет сжаться парня ещё сильнее, он бы не хотел верить что это правда. Это всего-лишь очередной кошмар, после которого Хёрб, как обычно, проснётся в холодном поту и будет заедать его чем-то, что попадётся в холодильнике, но... Не сегодня, Хёрб. От этой мысли он начинает снова плакать, словно из него слёзы выжимает рука боли утраты.       "Это Вы вызвали полицию?", – из-за угла выбегает мужчина высокого роста с низким голосом, по его тону можно было сказать, что он бежал.       После нескольких секунд молчания, Хёрб поднимает голову и тихо отвечает да, параллельно вытирая слёзы.       Мужчина заходит в эту щель между зданиями, где сидит Хёрб, и садится перед ним на колени.       "Не Вы, случаем, партнёр... Спарклинга?", – по всей видимости полицейский, звучал встревоженно.       – Чт-то? А Вы кто? – Хёрб удивлённо выше поднимает голову, и на данную реакцию мужчина лишь отвёл взгляд.       – Генерал-Лейтенант, Альмонд Шнайдер. Я прихожусь Спарклингу дядей.       По глазам и выражению лица Хёрба можно было заметить заметный шок и отрицание. "Что? Мне он н-не рассказывал ни о каком дяде!", – парень начинает от волнения повышать голос.       – Это долгая история... Сейчас нам нужны показания, что ты видел? – лицо полицейского снова приняло положение, соответствующее званию.

***

      Уже спокойным шагом, парень медленно идёт по улице города Германии. Пусто, глухо и тихо. Такую атмосферу одиночества Хёрб ненавидел всегда, а когда состояние шока прошло и началась агония, так эти дома, которые кажутся ненастоящими, вовсе давят на рассудок. Голова скоро начнёт кружится от настолько сильной боли в рёбрах, Альмонд после допроса сказал идти домой и отдохнуть, заодно и дал свою визитку. Отдохнуть будет невозможно, неужели он сам не чувствует горечь утраты своего племянника? Да и Хёрбу это неинтересно... Если кто-то не придёт к нему, то он явно совершит самоубийство. Передоз, изнасилование, убийство близкого человека, неужели вселенная так ему и твердит пойти на крышу и всё это закончить? Это несправедливо, это не должно было произойти... Почему настолько хорошего человека, так не любит... Бог.       Хёрб не раз просил Бога о помощи, но даже он не придёт. Оставленный в одиночестве, как и на этой пустой улице, без никого. "За что? Почему? Этого не может быть...", – возможно это повторяет себе парень, пока поворачивает ключ входной двери. Тёплые слёзы падают на холодные руки, давая вспомнить, что Хёрб ещё живой. "Может, хоть в этот раз?", – стоит в лифте, облокотившись об стену, думает парень. Не осталось у Хёрба никого рядом с ним.       Заходит парень в квартиру, лениво снимает ботинки и идёт на кухню. Не снимая пальто, Хёрб открывает холодильник и берёт столько бутылок различного алкоголя, сколько сможет унести. Ставит всё это на стол со звенящим грохотом, казалось будто бы бутылки разобьются. Парень даже не стал брать стаканы типа "Олд Фэшн", он просто пьёт с горла. Всё так же тихо... Достаёт Хёрб телефон, заодно захватил ту визитку с номером телефона.       Ещё один глоток, и парень начинает говорить с самим собой. Были крики, были всхлипы, речь разобрать невозможно, но одно ясно точно: он винит себя. Он винит себя что был слабым, немощным, всё это время он мог это предотвратить, он мог сказать не идти Спарклингу туда. Он мог его уберечь... Он мог сделать что угодно, и это бы не произошло. Может, если бы его не было, то это бы и не произошло? Смерть куда была бы лучше, чем объятия с фарфоровым троном. Скоро Хёрб вырвет так и свои внутренние органы, ощущение не из приятных. Он не может справиться с этой болью, алкоголь делает лишь хуже и ещё сильнее давит на голову. Невыносимо проживать жизнь в колесе Сансары, каждый раз наступая на грабли, которые бьют в лицо лишь сильнее. Есть же способ это всё закончить? Кошмары, галлюцинации, страх, боль, гнев... Это всё может кончится, нужно лишь... Наконец перестать быть слабым.       Уже знакомый кухонный нож, нужно повторить то, что не получилось тогда. Рукав не легко было поднять, забраться в ванную ещё тяжелее. Но прям сейчас это всё пройдёт.

Снова тихо в квартире