***
Утро добрым не бывает. По крайней мере, если ты просыпаешься за металлической решёткой под звуки возни с документами местных сотрудников и трудноразличимых воев вусмерть пьяного мужика, оказавшегося в противоположной от него камере. — Свободу попугаям! Сво-бо-ду! И хвостатым, и пернатым! — голосил всё он, проводя по прутьям алюминиевой ложкой и иногда стуча ей по пустому подносу, будто по огромному барабану. — Да заткнись ты уже, пёс треклятый! — в ужасе взвыла молодая девушка, работающая в полиции по всей видимости стажёром. Брюнетка с неплохой сформировавшейся грудью, навскидку двоечкой, была одета в типичную женскую форму полицейских Вейла. Синий пиджак поверх белой рубашки и чёрной жилетки, а также строгая юбка до колен, позволявшая рассмотреть тонкие ножки в чёрных колготках и небольшие сапожки на низком каблуке. В общем, услада для глаз, пускай и не идёт ни в какое сравнение с костюмами горничных из Мистраля… О да, он бы на это поглядел, как эти самые умелицы в показывающих достаточно много для его острого взгляда форме начнут вязать всякую шваль на ночных улочках города. Хм, может подкинуть кому идейку из старых знакомых в Мистрале. Пускай, вынесут на совещание в своём совете. Авось, и уровень преступности понизится. Ведь одно дело, когда тебя вяжет потный накаченный мужик, заламывая руки за спиной, и совершенно другое если это будет делать приковывающая взгляд красавица. Да, это несомненно гениальная идея… Тем временем, было заметно, с каким трудом девушка старалась сконцентрироваться на своих обязанностях и то, с какой лёгкостью, её рабочий настрой тут же исчезал, стоило звону металла о металл возобновиться. Её более опытные товарищи, привычные к такому балагану, только покачали головами и вернулись к своей работе, стойко игнорируя усилившиеся завывания заключённого. — А это уже статья! — весело воскликнул мужчина и выгнулся всём телом, подняв поднос над своей головой и начав стучать по нему в сумасшедшем темпе, будто он исполнял настоящее соло на ударной установке на глазах у миллионов зрителей. — Удиви же меня! — воскликнула подошедшая к их камерам стажёрка и сложила руки под грудью. — Жестокое обращение с животными! — расхохотался бедолага, благоразумно отступив от решётки вглубь камеры. И это было сделано, ой как верно, иначе его могла постигнуть судьба гораздо хуже, чем просто взбешённый рык из уст милашки при исполнении. — То, что ты фавн, не значит, что ты животное, — удивила своим ответом его и мужчину девушка, потерев виски. И ведь действительно, на макушке бедокура красовались два уха, принадлежащих кому-то из псовых, но Тенэбри в подобном особо не разбирался. Для него неважно фавном ты был или человеком — ублюдки рождались и будут продолжать появляться среди и тех, и других. Уж кому, как не ему, этого не знать… — Все мы твари, дрожащие перед ликами Двух Братьев! — нашёлся с ответом заключённый и довольно ощерился, вскинув нос к бетонному потолку, точно выиграл в величайшей битве в своей жизни. — О, Боже, ты ещё и грёбанный фанатик… — девушка в отчаянии схватилась за голову и вернулась к своему столу, больше не желая тратить время на сумасшедшего идиота. — Я требую адвоката, а также телефонный звонок! — начал новую атаку по морали местного персонала мужчина. — И кому же ты собрался позвонить? — полюбопытствовал, по всей видимости, напарник той девушки, судя по тому, как он похлопал ту по плечу, пытаясь поделиться собственным спокойствием и собранностью. — Хочу заказать пиццу из ресторана «Павло»! — вновь ошарашил своим ответом заключённый и схватился за прутья решётки, выглядывая в коридор, где только исчезла стажёрка. — Могу смело заявить, что еда тут просто отвратная. Даже на две звезды не дотягивает! Я глубоко оскорблён таким отношением к собственной персоне! Тенэбри же молча переместил свой взгляд на нетронутый поднос. Овсяная каша с куском сыра и колбасы, а также кружка с чаем в его глазах считались вполне достойным завтраком, не требующим больших усилий и вполне питательным, чтобы протянуть до обеда, а в его случае и до самого вечера. И только жуткое похмелье, не дающее ему подняться с лавки у стены, не позволяло вкусить местной кухни. Глаза быстро сместились в сторону, лишь бы сейчас не видеть никакой еды, иначе он грозился вновь опорожнить свой желудок. И пускай там ничего уже и не осталось, но мутить слабее от этого не становилось, а головокружение так и не проходило. — Хорошо, тогда я закажу с ананасами, — довольно быстро согласился служитель закона и начал тут же на месте искать номер доставки пиццы. — Нет, прошу! Хуже пиццы с ананасами только гримм! Умоляю, одумайся! — теперь уже с истошной интонацией заключённый начал верещать, будто его готовились повести на пытки. — Ха-ха-ха, ладно-ладно. Успокойся, а иначе твоя жена заберёт тебя чутка пораньше, нежели ты изначально планировал, — ответил ему полицейский и убрал свиток в карман. — Ну, с ананасами, так с ананасами. Что уж тут поделать, мне несчастному? Только дай спокойно до обеда отдохнуть… — моментально успокоился мужчина и, как примерный заключённый, тихо расположился на своей койке. — Не волнуйся, через пару часиков, выйдешь, как обычно. И тогда твоя ненаглядная снова начнёт пилить тебе мозги, — опытный коп стал неторопливо искать необходимый ему ключ на связке, стоя прямо перед их камерами и тихо бормоча себе что-то под нос. — Уж лучше у вас ночь перебдеть, чем сразу к этой мегере возвращаться, — усмехнулся его сосед и, закинув руки за голову, похоже решил вздремнуть. — Вот ведь хитрый старик… — усмехнулся себе в густые усы служитель закона и, прокрутив ключом в замочной защелке, отворил дверь его камеры, — Давай, парень, на выход. — Куда? — лениво поинтересовался он, поднимаясь со скамьи и ощутив, как едва ли не свалился мордой в холодный пол из бетона. Когда он приблизился к своему конвоиру, его руки снова оказались заключены в наручники. Простая приверженность правил и юноша никак не стал показывать своего недовольства. — Сейчас и узнаешь, — добродушно кивнул тот головой в сторону, куда ему требовалось идти, и последовал следом, не забыв закрыть дверь. Тенэбри же просто оглядывал внутренне убранство полицейского участка. Заваленные бумагами и папками рабочие столы, невероятное количество макулатуры и прочих элементов так ненавистной им бюрократии. Было отлично видно, с какой усталостью и недовольством блюстители правопорядка заполняют те или иные бланки, и Орде их прекрасно понимал и даже помолился за их душевное спокойствие. Но их путь не продлился долго, свернув в тесный закуток, оказавшийся зоной для допроса и опрашивания свидетелей. Кивнув неприметному охраннику, его конвоир подождал пока тот отопрёт тяжёлую дверь, а затем мягко затолкнул Тенэбри внутрь. Что можно сказать о комнате для допроса? Дешёвый алюминиевый стол, два металлических невзрачных табурета и одна единственная лампа над всём этим. Стоило также отметить огромное зеркало вдоль всей стены, но это скорее всего то самое одностороннее стекло, за которым обычно и сидели главные лица, пока преступника расспрашивал обыденный служащий. Его посадили за дальний табурет, затем мужчина расположился напротив, а громоздкая дверь перед тем, как была заперта с той стороны, впустила ту самую стажёрку с небольшой папкой в руках. Что ж… Да начнётся допрос!***
— Я тебе в сотый раз говорю, тебе же лучше будет, если ты подпишешь этот акт, — нависла над ним девушка, грозно указывая своим коготком в уже заполненный для него документ, для вступления в силу которого не хватало лишь его подписи. Знаем, видели, слышали… — Вообще-то только седьмой. Я считал, — улыбнулся юноша, наблюдая как его собеседница злобно выдохнула, едва не выпуская пар из ушей. Она явно готова была взорваться прямо здесь и сейчас, а может и просто пристрелить его, чтобы только освободиться пораньше. — Печенья? — влез второй участник его допроса, придвинув тарелку с ароматно пахнущим лакомством. Но было одно «но»… А именно долбанное похмелье. Бросив быстрый взгляд на тарелку, полную сладостей, Тенэбри в молчаливом крике отвернулся в сторону, чтобы тут же вздрогнуть в рвотном рефлексе. Причём его лицо вновь побледнело, а губы сжались с решительностью террориста-смертника. В быстром рывке стажёрка отодвинула поднос от него подальше, но, когда он хотел посмотреть на неё с благодарностью, та только с жалостью смотрела на печеньки. — Только не вас, моя прелесть… — прошептала девушка, а Орде уже сменил её образ в своих мыслях со святой во плоти на жадную и корыстную женщину. — Ты пойми, парень, что так будет проще нам всем, — ухмыльнулся тот самый мужчина, подпирая свой подбородок рукой и по большей части лишь наблюдая за попытками новичка расколоть Тенэбри. Повезло ли ему, что его допрашивал стажёр, а не опытный следователь? Возможно, так хотя бы было весело наблюдать за реакцией бойкой девушки, когда как тёртый калач даже не изменился в лице за всё время их разговора, прицепив к лицу отеческую улыбку. — Я считаю, что обладаю достаточным опытом, чтобы определить, что для меня лучше, а что явно попахивает не тем, чем бы я хотел, — высокомерно и явно напоказ поднял подбородок отошедший от рвотного порыва парень, различив тихий хмык от мужчины и сдавленный стон от девушки. — И что за аромат ты сейчас ощущаешь? — выгнул бровь коп, пока стажёр обречённо покачала головой, незаметно для своего наставника схомячив одну из хрустящих закусок. — Свежие чернила и мощный одеколон, — со стороны девушки послышался тяжёлый кашель, что очень неумело пытался скрыть приступ смеха и не позволил той подавиться вкусняшкой. — Кхм, что же… Не думаю, что ты понимаешь в какую дрезину тебя занесло, — прочистив горло, мужчина с хорошо скрываемым смущением, но только не для Тенэбри, вернулся к главной теме их диалога. — О, не стоит волноваться, я очень даже хорошо понимаю, куда всё идёт и бла-бла-бла, — на последних словах он устало закатил глаза. — Я пытаюсь тебе же помочь… — начал было по уставу не менее измотанный полицейский. — Плохой коп, хороший коп, вы бы хоть придумали новую методику, чтобы преступники не ощущали себя, словно в дешёвых детективных киношках, — обречённо вздохнул парень, вызвав новый вздох мужчины и понимающего кивка от стажерки. — Ну хоть кто-то согласен со мной, — молвила она, скрестив руки под грудью и уминая вторую печеньку. — Джейн… — проворчал мужчина, довольно ловко вырывая у той поднос с подношением, в прямом смысле выступающим пряником в их игре контрастов. — И вообще смысл держать заключённых в относительной близости от офисов? Только шум создают и мешают хорошо поспать, — продолжил жаловаться на местный персонал Тенэбри. Ведь их постоянные разговоры и усталые вздохи не позволяли уснуть полночи. А для его слуха это особенно казалось мучительным, ведь он мог не только расслышать великое множество проклятий, скрытых в неразборчивом шепоте, как и грязные сплетни за спинами тех или иных сотрудников. Природа людей никогда не меняется, будь это только эра его зарождения, процветания или застоя. — В-вот именно! Т-то есть… Это наша обязанность следить за ними и бла-бла-бла, — яростно тряхнула своей головкой девушка, под конец спародировав его тон, с которым он отвечал. Видимо, его не так поняли, но и ладно. Это заставило его блеклую улыбку стать чуть ярче. — Я пытался тебе помочь, юноша. Надеюсь, через несколько часов ты не пожалеешь о собственном решении, — признав, что продолжать дальше их посиделки было бессмысленно, мужчина под голодным взглядом своей напарницы и очередной вздох вышел из помещения, а за ним исчезла и стажёрка, озорно махнув ладошкой ему напоследок. Похоже, его слова, которые она ни за что не решилась бы произнести вслух перед своим непосредственным начальником, оставили у неё о нём хорошее впечатление. И это было хорошо… А через минуту тишины дверь вновь отворилась, чтобы впустить того, чьего появления здесь не ожидал даже такой тысячелетний маг, как Тенэбри. В проёме показалась сначала исходящая паром кружка с горячим напитком, по запаху, скорее всего, являющимся кофе, в другой же руке оказалась та самая тарелка с печеньем, которую вынесли чуть ранее, а затем и белая макушка человека, державшего её. «Да вашу же ма…» — гул захлопнувшейся двери не дал ему додумать свою мысль до конца. Скрипнули ножки отодвинутого табурета, гулко отозвалась керамика чашки, прикоснувшись к поверхности стола, а вошедший натянул вызывающую отвращение у самого Тенэбри мягкую улыбку. — Можете, пожалуйста, позвать моих предыдущих посетителей? Мне срочно требуется кое-что подписать, — нарушил зябкую тишину Тенэбри, поежившись от одного вида трости, на которую сейчас опирался обеими руками человек напротив. — Может печенья? — не стал отвечать на его простую просьбу мужчина, а вместо этого тут же сменил его внимания с себя на проклятую миску с выпечкой. Орде уже оказался на грани, из-за чего его лицо заметно позеленело, а его новый посетитель с просиявшей усмешкой отставил треклятый предмет его отвращения на пол, чтобы стол блокировал взор парня и не давал более отвлекаться от основной темы предстоящей беседы. — Тяжёлое утро? — приторно спросил он и понимающе кивнул головой. — Скорее весёлая ночка, — поправил того юноша и совершил дыхательную гимнастику, чтобы не только отойти от нового порыва тошноты, но и собраться, подготовиться ментально к новой баталии, на этот раз на совершенно ином уровне. — Я Вам отчего-то не нравлюсь, — склонил голову мужчина, сей факт его действительно огорчил. — Мужчинами не интересуюсь, — только и фыркнул юноша. — Мы оба знаем, что я не это имел в виду, — посетитель покачал головой на столь резкий ответ. — Я о Вас достаточно наслышан, точнее о ваших поступках, — не стал более злорадствовать парень, закинув ногу на ногу. — Как я уже понял, не всё из этого было упомянуто в хорошем свете, — недоуменно глянул тот на своего собеседника. — Точнее, большая часть, процентов на девяносто, — небрежно заметил Тенэбри, вспоминая сколько персона напротив него совершила непоправимых ошибок, унесших многие невинные жизни. Впрочем, он и сам ничем не отличался в этом плане от человека напротив. — Поразительно. Вы втаптываете мою самооценку в самую бездну, мистер Орде, — с его лица не спадала слабая улыбка, а кружка с кофе так и осталась не тронутой, что было, кстати, очень странно. — Разве признаком вежливого тона не считается сначала представиться? — не очень культурно подметил он сам, надеясь добиться правдоподобной реакции от сидящего напротив. — Вы и так меня узнали, как только я сюда зашёл. Но, пожалуйста, давайте попробуем всё сначала. Моё имя Озпин, и я являюсь директором академии для охотников Бикон, — мужчина представился, как и положено, но юноша и ранее знал о личности сидящего человека перед ним. Озма. А точнее его новое воплощение. И его сдала ни какая-то манера говорить загадками и увиливать, ни отвратительная страсть к манипуляциям над всеми вокруг, ни страх перед тем существом, во что превратилась его дорогая Салем, а простая трость. Такой же старый монстр, как и он сам, похоже уже не видел себя без своего дорогого оружия, таская её с собой каждую жизнь и постоянно улучшая или привнося определённые изменения для повышения её эффективности в бою. Но за последние две жизни тот похоже никак её не переделал, что говорило о приближающемся пределу возможностей данного артефакта или просто потери какого-либо воображения у самого Озмы. — Моё дело Вы, разумеется, читали, так что и представляться мне не стоит, — маг-перестраховщик, да и не подготовится заранее? Три раза «ха»! — Вы, несомненно, правы, мистер Орде. Но я был вынужден пойти на подобную меру только по определённой причине, — печально подтвердил его мысли директор. А хорошая однако идея — обосноваться в академии и капать на мозг ещё неокрепшим до конца юнцам и девам, чтобы воспитывать из них правильное мясо или, как любит считать сам Озма, краеугольные фигуры в войне со своей бывшей. — О? И какой же? — что же заставило этого хрыча самолично подняться со своего кресла в главной башне Бикона и сделать хоть что-то? — В произошедшем инциденте принимала участие одна из моих студенток. Пускай, новый учебный год ещё не начался, но её документы давно были приняты приёмной комиссией академии, и потому с точки зрения закона она находится под моей ответственностью, — методично ответил Озпин на большую часть непроизнесенных вопросов Тенэбри. — Тогда в чём причина нашей с Вами встречи? Если мне не изменяет память, то нас с Вами кроме вышеупомянутого ничего не связывает, и Вам не стоило приходить лично ко мне, — нет, что-то от него явно ускользало, а точнее опытный манипулятор продолжал вести диалог в нужном только ему направлении. — Видите ли… Ваша «ссора» обошлась в баснословную сумму, а, если говорить конкретно, то в три миллиона льен. И чтобы выплатить половину этой суммы, я сюда и пришёл, как представитель Бикона, — начал раскрывать свою колоду глава академии. — Значит, половину… Но ведь не я был тем, кто набросился на совершенно незнакомого человека, — подчеркнул свою невиновность юноша, мысленно ругая себя за столь детский порыв. Но от него ожидали именно такой реакции и лучше было следовать границе представления. — Это правда, но в драке, как говорится, виноваты всегда оба. Да и показанные мне записи с камер видеонаблюдения и собранные на месте показания очевидцев говорят, что вы оба сражались на равных, не сильно уступая девушке, с детства обучающейся в качестве будущей охотницы. Стоит и упомянуть, что я крайне разочарован, что Вы, как и мисс Шао Лонг, не преминули воспользоваться ни единой из многих возможностей закончить этот бой… — Она не пожелала смирно лежать, — проворчал Орде под тяжёлый вздох директора. — Дипломатическим путём, мистер Орде… — закончил тот свою речь, а Тенэбри был вынужден ещё раз признать, что тот ой как хорошо играет эпитетами. — Ох, да… Дипломатия, мир, дружба, жвачка… Как я мог о подобном забыть, — презрительно скривился юноша, понимающий, что и сам Озма не верит во всю эту дрянь, по крайней мере не до такой степени, как сам утверждал. — Вы ставите меня в очень неудобное положение, — вновь взял слово Озпин. — Студентка моей академии совершила нападение на постороннего в центре Вейла в одном из самых многолюдных вечерних заведений города, да и в ходе конфликта нанесла ущерба на достаточно крупную сумму. — Но Вы же хлопните ту по заднице и скажете, что так больше нельзя? — криво усмехнулся он тому, кто начинает уставать от их разговора. — Не поймите мои слова превратно, но я бы очень хотел, чтобы всё обошлось для неё так, как Вы сказали. К несчастью, законы Вейла писаны для всех без исключения… Мисс Шао Лонг грозит тюрьма, — мрачно сообщил директор и, похоже, действительно испытывая то ли вину, то ли печаль, схватил кружку с кофе и сделал несколько больших глотков из неё. — Вы же шутите, да? — ему очень хотелось верить, что это одна большая манипуляция Озмы, чтобы вызвать у Тенэбри жалость. И вот же блин, но тот уже наполовину достиг успеха. Он видел, что делают с такими яркими личностями, как эта Янг, заключённые. Они над ними издеваются, притесняют, пытаются подвести под общую линейку, сделать «такой, как всё», если у них не получается, то их жертва сначала подвергается издевкам, затем притеснениям, а после и вовсе побоям. Становилось понятно из их короткой встречи, как отреагирует на подобное Шао Лонг… И сделает этим всё только хуже. Ты будешь либо бороться до самого конца, пока тебя просто не задавят толпой, или же сломаешься, сдашься, лишишься самого главного — самого себя и собственного духовного стержня. Что лучше, драться до победного конца и сдохнуть в течение года или же смириться, опустить руки и потерять какую-либо путеводную звезду? Даже Тенэбри не мог ответить, как, вполне вероятно, и сам Озма. — Мой юмор не настолько чёрный, мистер Орде, — ответил ему мужчина и, сняв очки, потер переносицу. Видимо, он и вправду был обеспокоен сложившейся ситуацией с одной из его студенток. Кто бы мог подумать? — Но ведь… Она ничего серьезного не совершила. Простая пьяная драка, — задал волнующий его вопрос Орде, ведь не могли просто так упечь за решётку за небольшой кутёж с феерическим финалом. — Хотелось бы донести Вашу мысль до совета Вейла и судебной системы, но это не даст совершенно ничего. В глазах общественности, мисс Шао Лонг без какой-либо причины атаковала простого гражданского. Конечно, мне известно, что её вы могли без больших усилий спровоцировать на последовавшую драку, но сам факт того, что она могла поддаться провокации, а не решить всё без рукоприкладства, говорит о том, что она не способна сдерживать свои собственные силы и способности под контролем, — и вновь этот несчастный маг подтвердил свою способность в введении в заблуждение и взывания к требуемым чувствам собеседника. «Расскажи мне всё, что тебе известно об этой женщине», — сказала она тогда, обращаясь сначала к Джуниору, а после и к самому Орде. И это была частично его вина, что он ей соврал, но из-за своего не самого лучшего состояния, да и чего греха таить, настроения, не сумел полноценно уйти от ответа, дав Шао Лонг надежду на наличие хоть какой-то ниточки к той женщине. — И Вы, конечно, же ей помочь не в состоянии? — задал Орде, пожалуй, единственный вопрос, имеющий значение в данном случае. — Тут не всё так просто, мистер Орде. Законы для охотников несколько отличаются от тех, что используются для простых людей. В нашем положении уже проблемой стоит не сколько причинённый ущерб вами двумя, а именно сама безопасность Вейла. Ведь для всех непосвящённых вы являетесь обычным гражданским, а мисс Шао Лонг — охотницей. — И даже если я не имею по отношению к ней никаких претензий или ничего не предъявлю, то это ничего не поменяет? — К досадному сожалению, это так. Вопрос состоит не в ваших межличностных отношениях, а в разнице в статусе. И, предположим, Вы заявите то, что только что сказали? Как отреагирует общественность? Не посчитает ли, что студентка из академии охотников сумела Вас просто-напросто заткнуть или запугать? Вы ведь гражданский, — уколол его Озпин. — А Ваше влияние, как я понял, вообще не способно хоть что-то изменить? — А как это будет выглядеть со стороны, мистер Орде? Директор Озпин покрывает перспективную студентку несмотря на то, что та открыто атаковала ни в чём не повинного жителя Вейла? О, поверьте моему опыту, акулы из СМИ раздуют из этой новости такой скандал, что весь город начнёт трясти в лихорадке. А самое прискорбное, что подобный случай способен поколебать веру людей в охотников. Сначала появится недоверие, потом страх, начнутся стычки, протесты, может дойти до митингов или ещё более крупномасштабных конфликтов. И представьте, сколько гримм привлечёт весь этот негатив, усугубив наше положение в несколько раз, и ко скольким жертвам это может привести за стенами города? — Младший бы побрал скользкий язык Озпина, но юноша должен был признать, что несмотря ни на что, тот говорил чистейшую правду, пусть и в удобном для себя ключе. — Что же, Вы и в правду разложили всё по полочкам. Но тогда что Вы от меня хотите? Вы же не могли прийти сюда и рассказать мне всё это, чтобы вызвать у меня чувство вины или ещё что? — Отнюдь нет. Дело обстоит так, что вы также должны заплатить половину суммы, в которую оценивается нанесённый вами ущерб. А это, позвольте напомнить, полтора миллиона льен. И этот груз окажется только на ваших плечах, — стрелки были переведены в последний момент уже на Тенэбри. — О, и у Вас, конечно же, есть волшебное решение всех наших проблем? — хмыкнул парень и сложил руки на груди. — Я бы так не говорил, но… Драки между студентами, к моему великому горю, случаются достаточно часто по причине того, что те не всегда способны сдерживать свой буйный нрав, как и корректно отвечать на внешние факторы… — О, Боги, я уже понимаю к чему Вы ведёте… — В законах Вейла гражданский по сравнению с охотником — это человек, не имеющий соответствующего обучения и открытой ауры. И Вы, мистер Орде, в данном ключе как раз-таки и не являетесь обычным гражданским… — Вы хотите, чтобы я присоединился к Бикону? — Наше предложение заключается в следующем: Вы станете частью академии Бикон, мистер Орде, и проучитесь в стенах нашего учебного заведения до конца четвёртого года, как и всё прочие студенты. Мы же возьмём часть вашего долга на свои плечи, и мисс Шар Лонг окажется спасена от страшной участи оказаться в тюрьме. — Куда ни глянь, одни минусы, — приложил ладонь к своему лицу юноша. — И потому я лишь прошу Вас поступить так, как говорит Ваше сердце, мистер Орде. То есть Озпин просил его сделать верный выбор. Спасти молодую девушку, не дав системе сломать её будущее и её саму, но в ответ отдать, пожертвовать четырьмя годами своей жизни. О деньгах Орде совсем не беспокоился, он мог бы и сам выплатить этот долг. Пускай, пришлось бы задействовать связи, созданные под другими личностями, но это было относительно выполнимо. Весь вопрос снова упирался в балансе того, что он отдавал, и того, что получал. Холодный расчёт и ничего более. Как ни глянь, его время было всяко важнее простой девчонки, что не хватило ума сдержать себя в руках. И вообще… Пусть Озпин и не знал его настоящей сущности под этой личиной, но это не изменяло того, что тот умеет легко читать людей, находить их слабости и пользоваться ими. Так было и раньше, так происходит и сейчас. Четыре года теряли какую-то ценность, если, отдав их, можно было спасти ещё невинную девушку. Этот маленький огонёк не заслуживал того, чтобы оказаться потушенным в бетонных холодных стенах тюремной камеры. Да… Тенэбри не знал, как относиться к девушке, что искала его бывшую напарницу. Да, он уже учился в Биконе, как и в Хэйвене, даже в несчастном Вакуо, так и в Мантле, точнее уже Атласе, всё не мог привыкнуть к новому названию северного королевства, хотя и имя оно сменило уже не один десяток лет назад. Команда STRQ… Тенэбри, Кроу, Рейвен и Саммер… Команда, что просто рассыпалась со временем, частично по вине и занявшего пост директора Озпина. Отучившись в Биконе, он продолжил свои путешествия, отправившись в Вакуо из-за очередного нашествия гримм, под штурмом полчищ которых там пала одна из академий для одарённых охотников. Тенэбри был в первых рядах, пытаясь убить как можно больше тварей, давая время ещё совсем детям уйти и позволить местным охотникам и охотницам перегруппироваться и минимизировать количество жертв. Но всё пошло, как всегда, по причинному месту. Песчаная буря лишила возможности эвакуации через Буллхеды, а помощь в итоге просто не успела прийти вовремя. Почти восемьдесят процентов обучающихся полегли под напором безжалостных чудищ, а от преподавательского состава не осталось никого в живых, каждый из них пожертвовал собой, чтобы дать спасти ему хоть кого-нибудь. Это происшествие останется с ним навеки, как и его вина за то, что совершил недостаточно, чем требовалось, хотя и сам же понимал, что тогда не мог сделать ничего иного. И ведь так происходило раз за разом. Он выживал, пока многие вокруг умирали. Кто от естественной смерти, а кто нет. Горе покинутых в те годы достигло своего нового пика, спровоцировав Тенэбри на серию необдуманных решений, среди которых были и бесконечные миссии от директора академии в паре с Саммер… На одной из которых по его глупости она больше не вернулась в свой дом, к своему мужу Тайянгу из дружественной к ним команде во время учёбы в академии. В то же время в Рейвен как будто что-то надломилось, и она через несколько лет исчезла в неизвестном направлении, напоминая теперь собой больше сломанную куклу, от которой оторвали целый кусок. Кроу и вовсе больше не выходил из запоя. А Тенэбри… Он не сломался, нет. Он страдал уже слишком долго, чтобы вот так вот сломаться. Он сбежал, как и всегда до этого. Начал браться за всё, до чего дотянутся руки. Он просто не сидел на месте, скитаясь с места на место каждые несколько лет, чтобы просто не успеть слишком сильно привязаться к кому-то. Шутка ли, почти бессмертное существо, как он, боится новых связей и собственного прошлого… Он считал себя отвратительным, ущербным, недостойным тех моментов, что ему подарили те, кого рядом с ним больше не было. Но ничего не мог с собой поделать. И теперь Озпин предлагал вновь окунуться в этот омут, снова стать частью команды, построить новые отношения, а после разбить тем сердца, покинув тех и исчезнув из их жизни, как простой мираж. А ему лишь останется вновь пройти через душевные терзания в который раз, как и многие сотни, тысячи раз до этого. Ничего не изменится. Все останется как прежде. — Я попрошу Вас дать мне ответ до того, как выйду отсюда, мистер Орде. Так я хотя бы смогу дать удовлетворяющий ответ СМИ и изменить мнение общественности по поводу произошедшего, — напомнил ему о своём присутствии директор Бикона. — Хорошо… Я весь Ваш с потрохами, — после долгого молчания ответил Тенэбри, не поднимая головы. — Благодарю… Не каждый готов пожертвовать чём-либо, чтобы спасти чужую жизнь, — искренне поблагодарил директор. — Я понимаю, что Вы недовольны тем выбором, что вам пришлось сделать. Поверьте, будь это в моих силах, и я бы приложил всё усилия, чтобы найти удовлетворительное для нас всех решение, но, к моему неудовольствию, мои руки связаны. И пускай Вы явно не высокого мнения о моей академии, но я могу только надеяться, что она станет для Вас домом… — закончил их встречу Озпин, встав с табурета, и постучал по железной двери, держа в руке уже давно остывший кофе. Уже через полчаса, закончив с немногочисленными формальностями, и под подпись от директора Бикона он сумел выйти на воздух. Глубоко вздохнув полной грудью, парень постарался отстраниться от вертящихся в голове образов. У выхода из комнаты допроса он пересёкся с Янг, рядом с которой, к его удивлению, стоял старый Тай и о чём-то разговаривал с одним из служащих. Похоже, её уже собирались отпустить к семье после принявшего меры директора академии охотников. Она выглядела крайне бледно, с опущенными плечами и мешками под глазами. Уголки глаз же оказались красными, что говорило об обильном количестве пролитых слёз. Эта ночка явно ей далась очень тяжело в противовес Тенэбри. Пока он шагал мимо неё, та всё пыталась поймать его взгляд, выразить свою искреннюю благодарность за то, что он просто её спас от сущего ужаса. Подумать только, через что ей пришлось пройти этим утром, сколько нервов потерять и сил, жадно надеясь на то, что незнакомый и совершенно чужой человек согласится ради неё на поступление в Бикон, на становление охотником, тем самым подвергнув саму свою жизнь опасности и большому риску. Тенэбри же даже не глянул в её сторону, ему не хотелось ощущать тот прилив эмоций, что она сейчас испытывала. Да и отчасти ему было плевать на оный совершенно. Такие чистые и искренние эмоции не могли быть направлены в его сторону, того, что бросил слишком многих друзей на своём пути, что собственноручно хоронил стольких товарищей, приятелей, возлюбленных… Может, побывав вновь в Биконе, он сможет отдохнуть душой и телом. Всяко лучше, нежели опять бесцельно брести по землям гримм. В одном директор оказался прав, академия уже воспринималась им как дом, который он уже успел покинуть, стены которого помнили пролитые им слёзы, пот и кровь, а также ещё хранившие в своей памяти вой боли и отчаяния, смирения и уныния. Обитель, являющаяся символом всех охотников и охотниц, отдавших свои лучшие годы, а в итоге и собственную жизнь за счастье и безопасность человечества. Ну а в любом случае, Озпин не говорил, что он не может отчислиться по объективным причинам. Так что появился неслабый такой повод побесить старого ублюдка, благо тот пока не распознал его новую личину, как, впрочем, и предыдущую. Похоже, древний маразматик терял свою хватку, и это было прекрасно… Может на этот раз он сумеет выкрасть заветный напиток мага, на рецепт создания которого тот убил несколько жизней?