«Все знают, что «какого черта» — всегда самое правильное решение»
Мерлин Монро
Джастин Я услышал звонок своего мобильника. Тот замолчал и переключился на голосовую почту. Минуту спустя зазвонил снова. Уже на третий раз я открыл один глаз ровно настолько, чтобы убедиться, что смогу найти телефон, и ответил, не проверяя, — ведь тогда пришлось бы открыть глаза. — Алло. — Hau’oli Makahiki Hou! Ладно, я точно ещё не проснулся, но почти уверен, что это не английский или какой-то другой знакомый мне язык. — Джастин? Вот теперь я узнал. — Даф? — Привет!!! Это было «С Новым годом» по-гавайски! Сейчас стало понятнее. — Джастин? — Даф? — Я тебя разбудила? — Дафни, ммммм… еще темно, — я отвёл телефон и посмотрел на время на дисплее. — Даф! Ёбаных четыре утра! — О боже, прости! Я забыла о разнице во времени. Я еще на Гавайях, — она поехала туда на Рождество со школьными друзьями. С другой стороны кровати заворчал Брайан: — Какого хуя? — Это Даф. Спи дальше, — я встал с постели и пошел в ванную. — Кто это, это был Брайан? — она казалась чересчур счастливой. — Да. Даф, ты напилась? Она хихикнула. — Ну да! Если бы я не была навеселе, разве забыла бы о времени? Так это, правда, был Брайан? — Нет, какой-то случайный трах, который почему-то знает, кто такая Дафна. Конечно, это Брайан, — и это я был единственным блондином в разговоре. — Так где вы? — В Нью-Йорке. — Он приехал в гости? — Не совсем. Мы здесь забрать мои вещи, — я закрыл крышку унитаза и сел, задница тут же замерзла. — Эммм, Даф? Мы можем обсудить все это завтра? Когда будет светло, и у меня мозг проснется? — Ты переезжаешь? Я вздохнул. — Ага. Брайан распахнул дверь и подошел к туалету, потом остановился, совершенно сбитый с толку, когда понял, что я сижу на нем. Я встал и в последнюю минуту открыл ему крышку. По-моему, он даже глаза не открыл. Я вернулся в спальню, забрался на кровать и сунул замерзшие ноги на нагретое место Брайана. Потом перекатился туда полностью. — Ладно, он пошёл отлить. У нас минута. Да, я возвращаюсь. Все здорово. Я позвоню тебе завтра, хорошо? Пока Брайан будет мерить шмотки, — это займёт, наверно, бо́льшую часть следующих двух дней, потому что у него заканчивались черные брюки и рубашки без рукавов, которые могли отличить друг от друга всего шесть человек на Восточном побережье. Я отключился и положил телефон на тумбочку, как раз когда Брайан вернулся в постель. Волосы торчали в разные стороны, а у меня на это всегда вставал. На это, а ещё на голого Брайан, да и почти всегда у меня на него стоял. Он в замешательстве посмотрел на меня: — Ты не на своей половине. — У тебя теплее, — я откинул одеяло и похлопал по кровати. Он забрался на нее, я накрыл нас и обнял его руками и ногами. Не думаю, что он вообще просыпался. Брайан На следующий день я проснулся наполовину на Джастине. Он все еще крепко спал. Пару минут я лежал и смотрел, как он спит, посылая ему мысли о крепком темном кофе. Он даже глаз не открыл. Тогда я коснулся его ресниц кончиком пальца и заметил, как у него едва заметно шевельнулись губы. Я провел пальцем по лицу, губам, сначала по верхней, потом туда-сюда по нижней, едва касаясь. Он раскрыл рот от первого прикосновения пальца, а потом и глаза. Я улыбнулся, и он улыбнулся в ответ, и тогда я поцеловал его. — Знаешь, — сказал я своим самым убедительным тоном, — уверен, что, если закажу завтрак сейчас, ты успеешь мне отсосать, пока его принесут. Он рассмеялся. — Я хочу выйти позавтракать. — Уверен, что, если забронирую столик сейчас, ты успеешь мне отсосать до того, как нас усадят. Он облизал губы. Я улыбнулся. Он посмотрел на телефон. — Ладно, бронируй. А то ты теряешь время. Джастин отвел меня в свое любимое место на Виллидж, где точно не надо было бронировать столик. Я пил кофе и заказал бейгл, пока он ел яйца с копченым лососем. Мы должны были остаться еще на два дня, но прошлой ночью я уловил в нём какую-то тревогу, поэтому сейчас наклонился и взял его за руку: — Давай вернемся сегодня. Он откинулся назад, но руки́ от моей не убрал. — Мне надо встретиться с Арманом. Не уверен, свободен ли он сегодня. — Хорошо, давай. Если получится встретиться с ним, поедем домой сегодня. — Я думал, ты хочешь пройтись по магазинам. Я пожал плечами. Было уже далеко за полдень, когда мы остановились в галерее и выписались из отеля. Джастин хотел сесть за руль, но уже на полпути так часто зевал, что я взял это на себя, не желая погибнуть в жалкой аварии на магистрали. Через пару минут он свернулся калачиком и крепко уснул и не проснулся, ни когда я останавливался заправиться, ни когда въезжал в гараж. Какое-то время я сидел и смотрел на него. Волосы опять слегка отросли, скорее всего, он сказал бы, что ему нужно подстричься. Но он говорил об этом чаще, чем делал. Мне нравилось хватать его пряди, но всё-таки это его волосы. Я потянулся разбудить его и вдруг понял, что боюсь. Боюсь, что он сделает что-нибудь глупое, совершит ошибку, которую уже не исправить, сделает что-то не так со своей жизнью. Я даже до плеча его не мог дотронуться. Просто сидел, застыл на месте. А потом уткнулся лбом в руль машины, которую ему купил, в гараже дома, который ему купил, и думал, какого хуя я натворил. — Брайан? Я поднял голову, он уже проснулся и, наверно, задавался вопросом, почему мы тут сидим. И когда я посмотрел на него, его лицо осветилось этой ебучей улыбкой, и он спросил: — Что ты делаешь? Давай перенесем всё это дерьмо. Как будто не он тут храпел всего пять минут назад. Когда мы вошли, Джастин первым делом пошел в свою студию с коробкой принадлежностей для рисования. Я последовал за ним с еще одной коробкой и нашел его у подножия высоких лесов перед гигантским холстом на самой большой стене студии. Он поставил коробку на стол и смотрел так, будто собирался взобраться наверх. Я схватил его за воротник и сказал: — Утром, человек-паук. Ты слишком устал, чтобы даже глаза держать открытыми. Сейчас ты не сможешь взобраться на эту штуковину. Он одарил меня взглядом, который с его языка можно было перевести примерно как: «Извини? Мне почти 23 года, и последние восемь месяцев я жил один в самом опасном городе Америки. Кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать?» К счастью, он не сказал этого вслух, так что я просто проигнорировал это и потащил его наверх. Джастин Я не был уверен, что случилось с Брайаном в машине. Он опустил голову на руль, а когда посмотрел на меня, в глазах были тревога и страх. Но я знал, сейчас не время пытаться его разговорить. Он всегда реагирует одинаково, как будто его загнали в угол. Во время своей фазы «не обсуждать серьезные темы» я понял, что Брайан на самом деле очень нуждался в обсуждении серьезных тем. Просто ему было проще делать это односложными предложениями, растягивая на несколько разных разговоров, чередуя с большим количеством невербального общения, вроде угрюмости, траха и покупок всякого дерьма. Мы перенесли в студию несколько коробок, но, прежде чем я успел хоть что-то разобрать или проверить новые строительные леса, он каким-то образом утащил меня наверх, и я оказался голым в спальне, прежде чем успел это понять. Это он хорошо умеет. А я нашел действительно отличный способ избавиться от тревоги и страха в его глазах. Вот в этом я хорош. Он медленно водил руками по моему телу, вниз по спине и по заднице, а потом вверх по бокам. Я нежно прикасался к нему, руками и губами по груди, а потом плюхнулся на постель и присосался к животу. Он запустил руки мне в волосы и с силой притянул к себе, сжимая пряди в кулаке, слегка согнул колени и направил член мне в рот. Я проигнорировал его и продолжил целовать живот, опустился на мягкую кожу с внутренней стороны бедер. Скользнул руками к его заднице и притянул ближе, утыкаясь в пах, вдыхая запах, зарываясь в него лицом. Он отстранился, толкнул меня на спину и упал сверху, при этом наши ноги все еще были на полу. Он подался вперёд мне между ног, коленями толкая меня выше, пока я полностью не растянулся под ним. Он продолжал двигаться выше, пока не упёрся напряжёнными руками в кровать. Тело блестело от пота. Я дернулся вперед и лизнул его руку, пробегая языком по линиям мышц, потом попытался сесть, чтобы оказаться ближе. Брайан толкнул меня головой обратно на кровать и поцеловал, медленно опускаясь на меня пахом. Коснулся своим твердыни членом моего, только слегка, провел туда-сюда и отстранился. Я попытался приподняться, чтобы прижаться к нему, но он согнул колени и отстранился, избегая контакта. Я разочарованно лег на спину, он оттолкнулся и сел на пятки, все еще на коленях между моими разведёнными ногами. Взял член в руку и вдруг ухмыльнулся мне. Я улыбнулся в ответ, немного неуверенно. Он прикусил губу и начал водить членом по моей коже, оставляя небольшие следы смазки, немного на животе и на лобке, потом блестящую полосу вниз по моему члену, и это заставило меня содрогнуться и прижаться к нему сильнее. Но он просто продолжал двигаться, водил по мне головкой члена, вниз по внутренней стороне бедер, рукой медленно лаская себя, оставляя на мне маленькие капли влаги, помечая меня. Везде, где он касался, покалывало от влаги, а кожу прожигало насквозь от каждого прикосновения его члена. Я начинал сходить с ума. И отчаянно хотел, чтобы он трахнул меня. — Подними ноги, — его голос звучал отстраненно и в то же время напряжённо. Я поднял ноги и развел шире, почти полностью упираясь пятками в бедра. Он наклонился, перенеся свой вес на одну руку, и снова начал водить членом по моему, от чего тот дергался ему на встречу, хотя на этот раз я не двигал бедрами. Потом снова через лобок и вниз по бедрам, по небольшой складке, где внутренняя поверхность переходила в пах, вверх-вниз по яйцам. Я дрожал, продолжая неосознанно двигать бедрами ему навстречу. Он следил за движением своего члена, приоткрыв рот так, что показался язык. Полностью потерялся в том, что делал, и я боролся с желанием закрыть глаза. Он такой красивый, такой сосредоточенный и полный решимости пометить меня своими прикосновениями. Он продолжал ласкать себя рукой, оставляя на мне каждую каплю смазки с головки члена. Он толкнулся головкой мне под яйца, сильно прижимаясь между ними. И тогда пришлось приподняться и застонать, я ничего не мог с собой поделать. Он толкался в меня своим членом, и было просто невозможно сопротивляться этому желанию, этому давлению, этой влажности. Жару его кожи на моей. Но он отстранился, отпустил член, сел на пятки, обхватив руками мои бедра, и сказал: — Перевернись, Джастин. И я перевернулся, не раздумывая. И почувствовал, как он снова начал свои завораживающие движения; член давил на кожу. Он приподнялся и водил им по пояснице, бедрам, расселине меж ягодиц, назад к тому месту под яйцами, как будто изучая его. Прошёлся членом по моей дырке, заставив встать на колени, схватиться руками за простыни, сжать челюсти и застонать. Он сделал это снова, двигался членом вниз по расселине, потом скользнул по дырке и снова вниз к внутренней стороне бедер. У меня в голове не было ни одной связной мысли, а если бы и были, вряд ли я бы смог придумать, что сказать. Он снова положил руки мне на бедра и на этот раз притянул меня спиной к себе, не сказав ни слова. Я чувствовал себя обессиленным и возбужденным одновременно. Не знал, чего хочу больше: развернуться, толкнуть его и оседлать, или умолять его трахнуть меня, или просто позволить ему делать всё, что он хочет. Казалось, я мог сделать всё и сразу или по-отдельности, но он внезапно согнулся позади и зафиксировал мне ноги вместе. — Скрести лодыжки, — прошептал он, и я сделал это, сам не зная почему. Услышал, как он открыл крышку смазки, и ждал ощущения его пальца у себя в заднице, но вместо этого он просунул руку мне между бедер, скользкую и влажную, а потом вытащил обратно. Брайан держал мои ноги своей, не давая развести лодыжки. Смазал свой член, и я почувствовал такой сильный толчок возбуждения, что стало почти больно, и задница сильно сжалась. А потом почувствовал, как он прижался членом с внутренней стороны бедер, прямо под дыркой. И толкнулся вперёд, не между ягодиц, а ниже, скользя по смазке в жаркую тесноту, толкаясь в яйца и промежность, пронзая насквозь, потом отстранился и снова скользнул, вперёд-назад, обхватив мой член ладонью. Основание его ствола терлось о дырку с каждым толчком, и я толкнулся навстречу, насаживаясь на него. Он покачивал бедрами, член скользил между моими ногами, и эти движения толкали меня вперед, членом прямо в его смазанный кулак. Каждый раз, когда чувствовал, как его член снова скользит внутрь, я пытался изогнуться так, чтобы он попал в нужное место под яйцами, но не мог развести ноги. Он удерживал меня ступнёй, и мои бедра образовывали тесный туннель, позволяющий ему трахать меня. Я сжимал его сильнее, так сильно, как только мог, и он застонал мне на ухо, рука задвигалась по моему члену быстрее, пока он сам вдалбливался сильнее. Я знал, что он скоро кончит, и вдруг понял, что почувствую его сперму на своей коже, как она пропитывает яйца, и от одной только мысли об этом мой член болезненно затвердел в скользкой руке Брайана. Он напрягся позади меня, дыхание перехватило, и я почувствовал, как горячая, обжигающая волна разливается по моим яйцам и бедрам, стекает по ногам, на член и на кулак Брайана. И кончил следом. Ощущение жара и влаги толкнуло через край, заставив выгнуть спину и вырваться из его хватки, раздвинуть ноги и опрокинуть его на себя, позволяя горячей волне одной за другой изливаться наружу, прошибая насквозь. Я перевернулся на спину, и Брайан прижался лицом к моей груди и животу, слизывая сперму. Он вылизал мою шею, грудь и живот, уткнувшись лицом в смешавшуюся его и мою сперму. Его язык был везде: коснулся члена, вылизал яйца, погрузился в маленькую складку между бедрами и пахом. Он уткнулся носом во внутреннюю часть моих бедер, и его собственная сперма оказалась на его лице и волосах. Я вскочил, наклонился к нему и начал вылизывать его лицо и целовать как сумасшедший. Он ответил, а потом толкнул меня на спину, лег сверху, продолжая целовать. Языки переплетались, пробуя вкус друг друга, собирая его с губ и поверхности лица. Тела́ были липкими, горячими и влажными, а мои бедра всё ещё скользкими от смазки и его спермы. Я толкнул его на бок, обхватил руками лицо и мокро поцеловал. — Брайан. Он тепло улыбнулся мне, с тем чистым счастливым взглядом в глазах, который я видел только после того, как мы трахнемся. — Брайан. Он уткнулся лбом в мой и нежно поцеловал меня в губы. — Мммм. — Брайан, пожалуйста, мы можем… Он вздохнул. — Можем что? Как будто он не понимал, о чем я. Я почувствовал, как лицо краснеет, и спрятался в изгибе его шеи. — Я хочу, чтобы ты кончил в меня, — прошептал я. Сначала он ничего не сказал, просто гладил меня по волосам и обнял. А потом снова вздохнул. — Джастин, — посмотрел в потолок. — Почему мы не можем? — Ты знаешь почему. Он все еще обнимал меня, но больше не играл с волосами. Я отстранился, оперся на правый локоть и посмотрел на него, положив другую руку ему на грудь. Смотрел прямо на него, хотя он и пытался отвести взгляд. — Но другие парни в открытых отношениях с отрицательным статусом занимаются сексом без защиты, но пользуются презервативами с другими. Почему мы не можем делать того же? — Нет. Я ничего не сказал, просто положил голову ему на плечо. «Нет» не оставляло места для обсуждения. Брайан не двигался, и я не ожидал, что он скажет что-то еще, но он сказал, очень тихо: — Ты хочешь, чтобы я кончил в твою задницу после «всех мест, где побывал мой член»? По-моему, это были твои слова. Я напрягся. Не был уверен, то ли это очередная лекция Брайана Кинни «Жесткая любовь, Безопасный секс», то ли он по крупному разозлился из-за моей реакции на сифилис в прошлом году. Нам, наверно, стукнет лет по сто десять, прежде чем мы закончим обсуждать все то дерьмо, что случалось в прошлом. Если только каждое будет состоять из двух предложений за раз. Я просто закрыл глаза. Через какое-то время он снова начал поглаживать мои волосы. Не думаю, что он вообще замечал, что делает это. Брайан Какое-то время я обнимал Джастина, а когда он уснул, выскользнул и спустился вниз. Мэлани смотрела телевизор, на столе стоял стакан, на барной стойке открытая бутылка. Я мог бы научиться любить Мэл, если бы только она рот не открывала. — Я могу уйти, если хочешь, — она уже собиралась встать. Я пожал плечами. — Если ты не смотришь какой-нибудь дерьмовый бабский фильм, мне насрать. — Я похожа на человека, который смотрит дерьмовые бабские фильмы, мистер «Я собираюсь посмотреть «Людей Икс 3» только потому, что Майкл этого хочет?» Я проигнорировал ее и сел за компьютер, чтобы проверить электронную почту. — Мы нашли дом. Линдси сказала тебе? Вот это новость. Я был так занят тем, как затащить Джастина в спальню, даже вещи не разгрузил, что всё остальное вылетело из головы. — Нет. — Да, недалеко от Майкла и Бена. — Пиздец идиллия. Две маленькие Степфордские семейки, — рассмеялся я. Настала ее очередь пожать плечами. — Это хорошее место для нас и для детей. Иногда она слишком легко выходила из себя, но порой просто отказывалась попадаться на крючок. Никогда не мог понять Мэл до конца. — В общем, я выйду на новую работу на следующей неделе, так что мы постараемся переехать в ближайшие несколько дней. Линдси поедет в Торонто послезавтра, чтобы все упаковать. Меня удивило, как трудно было уговорить их — позволить мне заплатить за переезд. — Исправлена еще одна трагическая ошибка. А вот это ее разозлило. — Кто-то взорвал ёбаную бомбу у нас прямо под номом, Брайан. Линдси испугалась. Я испугалась. Блять, да даже ты испугался, Брайан. А когда нам страшно, мы всегда творим странную хуйню. — Только вот я не бежал из ёбаной страны. — Нет, на самом деле ты поступил по-умному, для разнообразия. Нашел то, что имеет для тебя значение, прежде чем потерять это навсегда. Я резко встал и подошёл к бару. Налил «Джека» в стакан и сразу опрокинул. — Потом я все равно это потерял, — на самом деле я не хотел этого говорить. Может, только подумал. Сначала Мэлани ничего не сказала. Я налил еще стакан. — Ты его не потерял. Он спит наверху, в твоей постели. — Ага, — горько начал я. — Сейчас все идеально. Мы будем жить долго и счастливо, пока он не поймет, от чего отказался. Разве не эту песенку вы с Линдси пели мне в прошлом году? — Джастин не влюбленный пацан. Он взрослый мужчина и сам решает, как ему жить дальше. По какой-то непонятной причине он хочет жить с тобой. И если тебя это устраивает, то какое тебе вообще дело до чего-то ещё? — Кто сказал, что меня все устраивает? Мэлани расхохоталась. — О господи, Брайан, возьми себя, блять, в руки. Ты в зеркало то давно смотрелся? Вот этот странный мышечный спазм, который сводит нижнюю часть твоего лица, называется улыбкой. Люди улыбаются, когда они счастливы. Когда всё в их жизни идёт так, как они хотят. Я ничего не сказал, просто допил остатки в стакане. И почувствовал, как дернулся мускул на челюсти, но не думаю, что от улыбки. Мэл вернулась к своему фильму. А я через какое-то время пошёл наверх к Джастину. Джастин Когда утром Брайан ушел, я работал в своей студии, пока руке не пришёл пиздец, а потом пошел в медиа-комнату, чтобы проверить почту. Было одно письмо от Майкла, он подумывал о выпуске еще одного номера «Гнева». У меня были смешанные чувства по этому поводу. Я мог делать много набросков на компьютере, и это всё равно сказывалось на руке. Но я не был готов попрощаться с «Гневом» и знал, что Майклу нужны деньги. Вообще-то, мне тоже нужны, и это еще одна тема, которую мне предстояло обсудить с Брайаном, из ряда, где мы выясняем, как двадцатидвухлетнему голодающему художнику-иллюстратору жить с бизнесменом, который зарабатывает миллионы, не чувствуя себя при этом содержанкой и не заводить дурацких игр, типа «Просто дай мне оплатить половину счетов, дорогой», когда половина ежемесячных счетов превышает его годовой доход. Да уж, жду с нетерпением. Я бы предпочел спорить о том, могу ли хранить жирный йогурт в холодильнике. Дафна написала, что уже дома, поэтому я позвонил ей узнать, не хочет ли она встретиться. Она захотела приехать посмотреть дом. Сказала, что привезет поесть. Вот для чего нужны лучшие друзья. Ее первое впечатление от этого места в основном напоминало серию вздохов «о мой бог», пока я показывал ей дом, бассейн и окрестности, насколько их можно было рассмотреть в январе. Она даже в душ зашла: — Господи, да он больше, чем твоя спальня в Нью-Йорке. Когда мы спустились в студию, сначала она ничего не сказала, только огляделась, широко распахнув глаза. — Боже, Джастин, это потрясающе. То есть, я думала, что лофт очень классный, но это… Я пожал плечами. — Тут неплохо. Она ударила меня. Я рассмеялся. Мы вошли в медиа-комнату, и она снова вздохнула, а потом завизжала над аудио-системой. Пока я ставил диск, она откинулась на спинку дивана и довольно улыбнулась мне. — Ну, теперь у тебя есть все. Отличная работа, отличный секс, отличный дом. И до сих пор симпатичная задница. Похоже на идеальную жизнь. — Ага, и он, по-моему, до сих думает, что я принес огромную жертву для того, чтобы жить здесь. — У него низкая самооценка, — Дафна получила степень магистра общественного здравоохранения в Питтсе и явно посещала слишком много занятий по психологии. — Сказать, что у Брайана низкая самооценка, все равно что сказать, что у него маленький член. — Но так и есть, Джастин! Он думает, что не заслуживает тебя. — Он меня и не заслуживает. — Я серьезно. Я ей не ответил. Знал, о чем она, но всё-таки она неправа. У Брайана не было низкой самооценки. Брайан прекрасно знал, что он горячий, умный, успешный и может заставить меня кричать в постели. Просто он, видимо, считал, что все это не делает его счастливым. — Джастин? Все в порядке? Ты казался очень счастливым, но теперь я не уверена. Тебя что-то тревожит? Я подошел и сел на одно из кресел у камина. — По-моему, он снова думает о моногамии, — я не был уверен, о чем Брайан думал, но интуиция подсказывала, что именно об этом. — Думает о том, чтобы сделать, или о том, чтобы не делать? — Чтобы сделать. — Господи. Почему? — Хммм, потому что я продолжаю умолять его засунуть свой член мне в задницу без резинки? Дафна покраснела. Потребовалось много времени, чтобы это произошло, но я был рад, что не потерял хватку. — Джастин!!!!!! Уверена, он не стал бы моногамным только для того, чтобы трахать тебя без резинки. — Нет, думаю, он хочет сделать это, чтобы я был доволен, — я понял, что не обрадовался этому. — На самом деле я думаю, что он уже это делает, просто еще не признал этого, — на самом деле я и сам еще этого не признал. Черт, а Даф хороша. — Почему тебя это так пугает? Он делал это и раньше, — Дафни всегда становилась романтичной, когда вспоминала нашу несостоявшуюся свадьбу. — Ну да, и он превратился в какую-то странную версию Брайана. Не думаю, что моногамия пойдет ему на пользу. Какое-то время она ничего не говорила. — Но разве это не его дело, Джастин? Если он этого хочет? Я встал и плюхнулся животом на ковер перед камином. — Ну, хочет ли он этого сам или делает это ради меня? — Думаешь, он не сможет этого сделать, что изменит тебе? — неуверенно спросила она. Я застонал: — Блять, нет же. Я боюсь, что, если он пообещает трахать только меня, а я попаду в какую-нибудь ужасную аварию и перед смертью не успею дать ему разрешение трахаться с другими, он никогда больше этого не сделает, даже если доживет лет до ста. В этом то и проблема. Она не ответила, и в итоге я посмотрел на нее. На ее лице было странное выражение, какое-то жалостливое. — Вы оба психи, ты знаешь, да? Ебанутые психи. — Знаю. Так и есть. Она принесла пиццу и пиво, и через час мы уже довольные пялились в телевизор. Ну, может, мы были ещё немножко под кайфом, потому что совершили набег на тайничок Брайана. Но курили у бассейна, чтобы Линдси и Мэл не бесились, когда вернутся. — Ну что, детишки сегодня веселятся? — Брайан стоял в дверях. Под конец долгого тяжелого рабочего дня выглядел он всё таким же охуенно горячим, как и утром, когда уходил. Никто не выглядел в костюме так хорошо, как Брайан. Он улыбнулся Дафни. Она ему всегда нравилась, отчасти потому, что была так предана мне, но в основном потому, что считала его сексуальным в шестой степени и не скрывала этого. Брайан ценил в человеке верность и похоть. — Я так понимаю, что большая жирная коробка из-под пиццы на кухонном столе — это ужин? Дафни хихикнула. — Да, Брайан, просто погрызи картон, мы знаем, что ты все равно не ешь ничего калорийного. — Думаю, одного только жира достаточно, чтобы дотянуть до утра, но я планировал что-то более питательное. Я закатил глаза. — Даф принесла тебе салат, он в холодильнике, а еще там холодная пицца, чтобы ты потом мог стащить большой кусок холодного сыра, думая, что я не замечу. Брайан пошел наверх переодеться, а мы с Даф на кухню, взять еще пива. Когда Брайан спустился, я выложил его цезарь с цыплёнком на тарелку и поставил рядом пиво. И он слегка улыбнулся. Мы сели рядом, пока он ел. Он не стал шутить о послушной женушке: или хотел хорошо вести себя перед Дафной, или просто собирался мучить меня позже. — Итак, Брайан, студия Джастина просто потрясающая. Я в восторге. И все, что ему нужно сделать для этого, — салат на вынос и холодная пицца? — Нет, ещё он должен давать мне. — Ну да, как будто ему когда-нибудь нужен был дополнительный стимул, чтобы давать тебе. — Некоторые вещи сами по себе являются наградой, — согласился Брайан. Дафна хихикнула. Я пытался решить, кого из них ненавижу больше. — Знаешь, Брайан, шансы, что я сегодня тебе дам, значительно снизились. Он рассмеялся и сделал глоток пива. — Не волнуйся, Дафни. Он часто так говорит, но это все, что он делает. Я решил сменить тему. — Ты уже определилась со своей стажировкой? Брайан ухмыльнулся мне. Я эксперт по стажировкам. Дафни оживилась: — Да, я выбрала центральную клинику в городе, там есть программы лечения хронических болей для людей с низким доходом, будет здорово. У них есть фармацевтическое отделение и даже отдел акупунктуры. Я закатил глаза. — Ну да, именно это нужно человеку с хроническими болями — чтобы его иголками потыкали. Она только пожала плечами. — Это помогает. Я пробовала. Я уставился на нее. — Зачем? — Из-за запястья, — Дафни жаловалась на руку весь прошлый год, пока заканчивала учебу на бакалавриате. — Теперь ты говоришь как Бен. Брайан внимательно слушал, даже есть перестал. Потом глотнул пива. — Тебе стоит попробовать с рукой, — настаивала Дафни. Я неосознанно начал потирать правую руку, потом одернул себя. — С рукой все нормально. Брайан фыркнул, встал и поставил тарелку в раковину. Он почти не поел, но обычно и не ел много на ночь. Дафни уехала к вечеру, а я пошел искать Брайана. Он сидел на диване с пультом в руке, хотя телевизор был выключен. Я скользнул к нему на колени, обнял за шею и драматично вздохнул: — Сейчас самое время. — Самое время для чего? — Сказать то, для чего тебе не нужна бомба. — Ах, это, — и его губы многообещающе дернулись. — Ты можешь попросить меня выйти за тебя, но тебя до сих пор накрывает паническая атака, когда ты собираешься сказать, что любишь меня? С минуту он ничего не говорил. Потом меня осенило: — Я не должен был упоминать о предложении выйти за тебя? — Вышло не очень, я подумал, что на этот раз мы должны попробовать что-то другое. Это полный пиздец, но я не удержался от смешка: — Секс всегда срабатывает. Он рассмеялся, запустил руки мне в волосы и поцеловал в подбородок. — Это да. — Раз мы заговорили о сексе и думаем попробовать что-то другое, есть ли шанс пересмотреть добрачный договор, включив в него запрет на секс с другими парнями и секс без презерватива? — я, серьезно, понятия не имел, почему это вырвалось. Замер у него на коленях, и он тоже, вроде как, застыл. Но потом спокойно ответил: — Я надеялся, мы сможем добавить туда несколько других пунктов. Я рассмеялся, пусть и немного нервно: — Дай угадаю, тебе никогда не нравилась формулировка про минеты. — И я думал о том, чтобы ты не ездил за рулём в радиусе пятнадцати миль от крупных городских центров. — Ясно, значит, так ты ведёшь переговоры? Оскорбляешь навыки моего вождения? Брайан вздохнул и уткнулся лицом мне в плечо. Я знал, всё выглядело слишком просто. — Джастин. Серьезно. Ты хочешь этого? — голос прозвучал приглушенно. — Не делай то, чего я хочу. — Господи боже, могу я это записать? — Я серьезно, Брайан. Именно поэтому мы все проебали в прошлый раз. Я хочу, чтобы ты делал то, чего хочешь сам, а не то, чего хочу я. — Так было в прошлый раз? — Именно так, и ты не трахал меня. Он поднял голову и посмотрел на меня. — Когда это, черт возьми, я не трахнул тебя? — В ту ночь, когда ты хотел просто обниматься, — единственный раз в истории известной вселенной Брайан Кинни отказался от минета. Он снова уткнулся лицом мне в плечо. — Возможно, это было, скорее, метафорически, а не буквально. Мне потребовалась минута, чтобы понять, что он имел в виду. — Мудак! Ты сделал это нарочно! — я вскочил и начал ходить по комнате. Поверить не могу, что он сделал это. — Что я сделал нарочно? — он ещё притворяется, что не понимает. — Ты, блять, притворился, что не хочешь трахаться, чтобы я заговорил об этой ёбаной статье на Art Forum. Какой же ты мудак, — я был вне себя от злости. Брайан сел. — Да, и ты поверил. Поверил, что из-за предложения у меня член не стоит. Даже несмотря на то что на следующее утро после того, как ты согласился, я трахнул тебя на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях в доме, и если бы там были какие-то наклонные поверхности, я бы трахнул тебя и на них. Может, я не единственный, у кого из-за этой бомбы крыша поехала. Я сел на кресло и посмотрел на него. — Брайан. Я серьезно. Надо прекратить это, ты пытаешься манипулировать мной. — А что мне делать, когда ты ведешь себя как полный пиздёныш? — Ты достаточно красноречивый, а у меня очень развитые вербальные навыки. Если ты думаешь, что я должен что-то сделать, убеди меня в этом, а не манипулируй мной. Он провел рукой по волосам. Я заметил, как он посмотрел в сторону бара, но остался на месте. Я встал, подошёл и сел рядом с ним. Он не двигался, но и не отстранился, когда я положил руку ему на бедро. — Ладно, достаточно разговоров на одну ночь. А то у тебя голова сейчас взорвется. Он застонал. — Мы говорили о наших отношениях. Теперь ты захочешь меня трахнуть. — Ну, если ты скажешь, что любишь меня, то можешь меня трахнуть. — Я пиздец как люблю тебя, — и он набросился на меня, толкнул на диван и жёстко поцеловал. Когда он отстранился, я просто облизал губы и пытался вспомнить, о чем мы говорили. Брайан Придя на работу на следующее утро, я получил копию письма от Майкла, он просил меня, Теда и Эмметта встретиться с ним после работы в «Вуди». Я застонал. Сентиментальный Майки хотел снова собрать мальчиков вместе. Тед постучал и вошёл в открытую дверь. Ненавижу, когда он так делает. Если ты, блять, собираешься войти, входи. А раз постучал, дождись, пока тебя пригласят. Выбери что-то одно. — Ты просмотрел письмо от Майкла? — Только что. — Ну что, пойдёшь? — Ты, блять, кто, мой секретарь по связям с общественностью? — Я расценю это как «да»? Я зыркнул на него, и он, посмеиваясь, ушел. Никогда не нанимайте на работу друзей. Синтия вошла, как раз когда я сделал глоток кофе. Она тащила огромную стопку бумаг, и я снова задумался, почему открыть собственную компанию было хорошей идеей. Ах да — миллионы долларов. — Это документация для сегодняшней утренней встречи. Ты можешь её просмотреть, а можешь просто, как обычно, сделать вид, что просмотрел. К счастью, в этом я великолепен. Встреча была обычной тратой времени, но я пообедал с потенциальным клиентом, который прилетел из Кливленда, и был в довольно хорошем настроении, когда добрался до «Вуди». Я пил и играл в бильярд, когда парень, который постоянно крутился рядом, недвусмысленно посмотрел на меня, проходя мимо. Я проигнорировал его. — Ты сделаешь это, да? — спросил возникший из ниоткуда Тед, как болотное чучело в тумане. Я понятия не имел, о чем он. — Сделаю что? — я настроился на следующий удар. — Трахнешь Джастина без презерватива — слово, очень близко похожее на однообразие. Я тщательно обдумал свой следующий удар. — Объясни-ка мне, в какой дикой извращенной альтернативной вселенной это касается тебя? — Во вселенной, в которой ты сам впервые заговорил об этом? Я обошёл стол с другой стороны и взял стакан. — Возможно, я думаю об этом. — Джастин знает, что ты думаешь об этом? Я примерился и запустил шар. Потом кивнул. Если он не заметил, похуй. Но он заметил. — Господи. Я ударил по следующему шару. — Просто держи это при себе, Теодор. — Ты не сказал Майклу? На этот раз я промахнулся и махнул Теду — его очередь. — Нет. И не собираюсь, — это последнее, что я скажу Майклу. Тед ударил и каким-то образом забил шар. Свой собственный шар. Он примерился к следующему удару, а я допил остатки спиртного. Он закатил еще один. Я задавался вопросом, не под наклоном ли стоит стол. Но он пропустил следующий удар, так что, наверно, это была какая-то нелепая случайность. — Почему ты ему не скажешь? Я закатил шар. — Давай-ка посмотрим. Слово из трех букв, начинается с «Б». Догадайся, если сможешь. — Бен? — Я знал, что у тебя получится, — я смотрел на него вместо того, чтобы ударить по шару. — Теодор. Не. Обсуждай. Это. С Майклом. Может, я и скажу ему, но сделаю это сам. Не ты. Что-то непонятно? — Это подпадает под пункт смерти в моем контракте? — Самая болезненная из смертей, которую только можно представить. Это будет медленно и некрасиво. — Красивым может быть что угодно, если только захотеть, — на нас налетел Эмметт. Не понимаю, как человек, который носил шмотки, раскритикованные моим личным дизайнером, стал выглядеть почти так же, блять, хорошо, как и я. Я даже немного скучаю по тем дням, когда Эмметт носил отстойные тряпки в стиле диско. — Что некрасиво? — Брайан просто обсуждает некоторые условия моего трудового договора. — Установи сауну в своей личной ванной, Тедди. Он может себе это позволить. — Привет, парни! — Майкл. — Так-так, не это ли хозяюшка нашей маленькой вечеринки, — я передал бильярдный кий Эмметту и повел Майкла к бару. — Мне двойной «Чивас» со льдом и все, что захочет Майки. Он взял пиво. Естественно. Удивляюсь, как он не перешел на диетическую колу, как Тед. Конечно, в «Вавилоне» до сих пор каждую ночь продавали кое-что позабористее, и эта мысль обнадежила меня настолько, что я взял третий «Чивас». А потом вспомнил, что Эмметт еще не вступил в ряды нетрахающихся, непьющих, не употребляющих наркотики педиков. Может, у него где-то найдется немного экстази. Неплохая идея, раз уж я собирался провести вечер с моими самыми старыми друзьями и не трахаться с незнакомцами в туалете. Он подсунул мне таблетку, когда Майкл и Тед спорили, что за песня играет, я позволил ей немного раствориться, а потом запил «Чивасом». И вдруг подумал, будь Джастин здесь, он бы заставил меня выпить воды. Господи, этот маленький засранец везде, даже когда его нет. Эмметт явно брал уроки телепатии. — Где сегодня Джастин? Я взял у Эмметта воду и немного отпил, прежде чем отдать обратно. — Понятия не имею. Ты удивишься, но мы не сверяем расписание тусовок каждое утро, — кроме того, когда я уходил утром, Джастин крепко спал, засунув голову под подушку. И насколько я понимаю, мог до сих пор спать. — Выкладывай, Эмми Лу. Вижу, тебе не терпится спросить меня о чем-то. — Свадьба Кинни-Тейлор снова состоялась? — Если это когда-нибудь случится, обещаю, ты будешь первым свадебным организатором, с которым мы свяжемся. А пока я не против забить пару суббот в июне. Тед выглядел так, словно проглотил что-то не то, но в кои-то веки держал рот на замке. Не помню, заставил ли его поклясться держать все в секрете ото всех или не рассказывать только Майклу. Когда угрожаешь Теодору, нужно быть как можно более конкретным. — Свадьба Кинни-Тейлор? — спросил Майкл. — Мне отдать свой лучший костюм в химчистку? — Для меня не нужно ничего радикального. Если мы с Джастином решим связать себя узами брака, то, скорее всего, сбежим в Массачусетс, как все примерные педики и лизуньи. — Ты не можешь жениться в Массачусетсе, если не живешь там. Даже в четырнадцатой поправке четко указано… — Бога ради, блять, Майкл. Дал Мэлани немного спермы и уже стал адвокатом? Бедный ваш ребенок. Она обречена. Разговоры о ДжейЭр обычно отвлекали Майкла от любой обсуждаемой им ранее темы. И я понял, что сейчас нас начнут кормить рассказами о самом совершенном ребенке на свете, поэтому пошел ещё выпить. Когда вернулся, Майкл радостно пихал фотографии Теду и Эмметту, а те притворялись очарованными. Поскольку реальность всего этого все еще украшала одну из моих гостевых спален, и я слышал ее бульканье в радионяне на кухне каждое утро, пока пил кофе, то проигнорировал фотографии. К концу вечера я был изрядно пьян и подумывал позвонить Джастину, чтобы он забрал меня, но это казалось слишком лесбийским, поэтому я просто достал свой мобильный, чтобы вызвать такси. Одно из многих неудобств переезда в хуй знает куда. Если я действительно перееду. Еще одна вещь, о которой я пытался не думать без необходимости. Майкл выключил мой телефон. — Я могу отвезти тебя, Брайан. — Это слишком далеко. — Все нормально. Давай. Завтра вечером я пригоню твою машину в «Киннетик», и ты или Тед отвезете меня домой. — Ага, Тед или я можем отвезти тебя обратно в Степфордскую деревню. С женой и детишками, женушками-лизуньями и их детишками, — я имел в виду в хорошем смысле. Мы стояли возле «Вуди», и я смотрел, как капли дождя отражаются в свете фар проезжающих мимо машин. Майкл положил руку мне на плечо: — Брайан? Где машина? Я подумал с минуту. — Думал, что здесь, но раз тут её нет, значит, где-то еще, — а потом я рассмеялся и закинул руки на плечи Майкла. — Давай, Майки, поиграем в «найди машину». — Брайан, тебе нужен «Корвет». Постарайся сосредоточиться. Были свои преимущества в том, чтобы столкнуться лицом к лицу с дерьмом с кем-то, кто действительно знал, что имеет значение. — Напротив магазина «Все для тела и ванной». Когда мы добрались до дома, Майкл проводил меня до входной двери, забрал ключи и открыл. Джастин оставил включенным свет на крыльце и несколько ламп внизу, но сам был либо в мастерской, либо в постели, потому что в других комнатах было темно. Майкл направился к лестнице, но я повел его в медиа-зал. Телевизор и еще один бокал — звучит неплохо. — Хочешь посмотреть фильм? У меня есть «Человек-Паук». Майкл вздохнул и подвел меня к дивану. Я упал на него и подпрыгнул от удара. Он стоял, глядя на меня сверху вниз. — Мне позвать Джастина, чтобы он отвёл тебя спать? Я покачал головой. — Нет, Джастин этого не сделает. Он сказал, что я должен спать там, где упаду. Жестокая любовь, — показалось, прозвучало как-то неправильно, поэтому я уточнил: — Он говорит, что не хочет потакать мне, — мое маленькое, ходячее, говорящее, дышащее, публичное, блять, заявление. Майкл фыркнул. — Джастин не совсем выжил из ума, но от некоторых привычек трудно избавиться. Позже я понял, что он имел в виду не мое пьянство, ведь он привез меня домой. Я убедил Майкла поставить диск с «Человеком-пауком», а чуть позже предположил, что он может принести нам еды с кухни. — У тебя есть еда? — Ага. Теперь здесь живёт Джастин. И Мэл, и Линдси, и дети. Кухня полностью забита едой. Есть даже… — я понизил голос… — «Капитан Кранч». Когда Майки вернулся с едой, с ним был и Джастин. Он совсем не выглядел рассерженным и даже сел с нами, ел попкорн и спорил с Майклом о фильме. Наверно, я заснул, потому что, когда проснулся, было очень тихо. Я привстал и увидел, как они стоят в дверях и тихо переговариваются. Пытался прислушаться, но не понимал, о чем они говорили. — Эй. Они обернулись и посмотрели на меня. Майкл улыбнулся. — Я ухожу, Брайан, завтра пригоню твою машину в «Киннетик», позвоню тебе перед приездом. Я встал и крепко обнял его, а он похлопал меня по спине, потом обнял Джастина, схватил куртку и ушел. Джастин обнял меня. — Хочешь наверх? — Я думал, что должен спать там, где упал? — однажды он сказал мне это, дав понять, что не станет вести себя, как Майкл. Он пожал плечами. — Если ты доберешься до постели, то с лёгкостью можешь упасть и там. Мне удалось подняться наверх, раздеться и залезть под одеяло. Джастин пришел через пару минут, выключил свет, тоже разделся и залез ко мне. Он совсем не выглядел рассерженным и прижался ко мне, как обычно. Я попытался вспомнить, почему меня это беспокоит, но не смог. А потом заснул. Джастин Хотел бы я, чтобы Брайану не приходилось трахать себе мозг, когда он думал, что собирается сотворить какую-то хуйню, но он именно это и делал. И я рад, что Майкл оказался рядом и привез его домой, поэтому, найдя его на кухне, готовящего попкорн посреди ночи, я подумал, что кино и нездоровая пища не такая уж плохая идея. Брайан был очарователен, наполовину пьяный, наполовину под кайфом, объедающийся ночью. Я не сказал ему, что добавил кусок масла в попкорн. Брайан вырубился где-то на середине фильма, но мы с Майклом досмотрели его до конца. Майкл уже видел его раз четырнадцать, но всегда пересматривал те фильмы, которые ему нравились. Думаю, Брайан видел «Одноглазых валетов» не меньше двадцати раз. Мы с Майклом планировали собраться и поговорить о «Гневе», когда проснулся Брайан. Он был таким милым, когда понял, что облажался, поэтому я отвел его наверх, свернулся рядом, и мы уснули. Когда я проснулся, Брайан стоял на коленях рядом с кроватью и играл с моими волосами. Я моргнул, а он легко улыбнулся мне, упираясь языком в щеку. Я отодвинулся и позволил ему скользнуть рядом, обхватив его руками и ногами, пока он кряхтел, устраиваясь в теплом месте. Он коснулся своим лбом моего, скользнул руками по лицу и поцеловал нежным утренним поцелуем. Я углубил его, а потом он оторвался от меня и просто смотрел в глаза. Закусил губы так, как делал всегда, когда нервничал, но переплелся со мной руками и ногами, полностью расслабленный. Он слегка улыбнулся и снова поцеловал меня, а потом уткнулся в мой нос своим. Я не удержался от улыбки. — Привет. Он снова поцеловал меня. — Я, ммм, хочу попробовать, — он снова закусил губу, и на этот раз я почувствовал некоторое напряжение в его теле, по крайней мере, в руках. — Ладно, — я замолчал на секунду. — Не мог бы ты уточнить? — Я хочу, чтобы мы… — и он поцеловал меня в лоб… — три месяца… — нежно накрутил на пальцы мои волосы… — не трахали других парней… — потом убрал волосы с моего лица назад правой рукой, а левой обхватил за шею… — и сдали тест на ВИЧ… — снова нежно поцеловал меня сухими губами… — и если все в порядке, то… знаешь, — и ткнулся носом мне в шею… — я хочу трахнуть тебя без презерватива. Некоторые вещи трудно понять через десять секунд после пробуждения. Эта одна из таких. Я просто лежал и моргал, положив руки ему на плечи и спрятав голову под подбородком. Брайан согнул ноги и развел коленями мои, подхватил под бедра и потянул на себя. Мою левую ногу он закинул себе на талию, правая была зажата между его телом и матрацем. Мы все еще лежали лицом друг к другу, тесно прижимаясь пахом, пока я обвивал его ногами. Он продолжал притягивать меня ближе, потираясь носом о волосы, лицо и шею. Первым желанием было спросить, уверен ли он, но потом я вспомнил, как ненавижу, когда он сомневается в моих решениях. И выражение его лица, когда он делал мне предложение в первый раз, а я отказал. Поэтому вторым желанием стало обнять его за шею, заплакать и сказать, как я люблю его, что повлекло бы за собой два определенных недостатка: во-первых, Брайан пиздец как это ненавидел, а, во-вторых, я бы выглядел как влюбленный подросток, а я как бы пытался от этого избавиться. Поэтому я просто посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Поцеловал его в губы и сказал: — Я тоже этого хочу. to be continued…