Детка, я кумир подростков

Уже неделю не появляюсь в колледже. Последний раз так долго пропускала, когда на первом курсе заболела каким-то вирусом. Но, честно, и желания туда возвращаться никакого нет. И вообще моральных сил не осталось. После того случая в торговом центре у меня внутри что-то перемкнуло, и я всем нутром осознала, что Марка Сергеевича глубоко ненавижу и даже пришла к решению, что бросать ради него учебу — дело неблагородное. Буду намерено его игнорировать на парах и говорить строго по учебным вопросам. Даже в воскресенье собрала сумку на утро, погладила вещи и приняла ванну. Но не тут-то было. Жизнь снова решила сыграть с моими нервами в злую шутку и окончательно добить. Все выходные мамы не было дома. Такое уже случалось, она могла не возвращаться домой и сутки, но когда ее не оказалось дома и в понедельник утром, я начала подозревать что-то неладное. Поймала папу за сборами на работу и задала волнующий вопрос. Отец посадил меня на кухне и заварил чай. Он редко выделял мне свое драгоценное время, занятое работой, так что я сразу поняла, что разговор будет не из приятных. — Таисия, обещай, что выслушаешь и воспримешь все, как взрослый человек. — папа покрепче ухватился за горячую кружку. — Ты ведь и сама знаешь, что твоя мама — очень тяжелый человек. И отношения наши в последнее время были все более хлипкими. Дыхание на миг прекратилось, мне уже не хотелось слушать дальше. Не так я хотела начинать новую неделю, совершенно не так. — Мама ушла. У нее новый мужчина. Так бывает у взрослых людей, и у тебя может такое быть. Ты не должна убиваться из-за этого, просто прими и будь сильной. Тем более, что мы есть друг у друга. — папа накрыл своей большой и теплой ладонью мою, дрожащую. — Папа, за что она так с нами?.. — у меня не было сил смиряться с его словами, с этой несправедливостью. Мать никогда не любила ни меня, ни его, но все же она была человеком, который родил меня. Она была здесь, в этой квартире, рядом с нами, и если я и не любила ее, то по крайней мере у меня возникла к ней привязанность. Во всей этой ситуации мне было жалко даже не столько себя, сколько моего отца. Сейчас я как никогда лучше понимала его. Всем сердцем любить кого-то, не получая абсолютно никакой взаимности, чувствуя полный холод в ответ. Это убивает, сжирает морально, кислотой разъедая изнутри. Ответить папе мне не хватало сил, я сбежала от него и закрылась в комнате. Слышала его тяжелый вздох и хлопок двери. Ему больно, но он не покажет. И мне нельзя больше ему показывать, так ему будет только тяжелее, он и так всю жизнь принимает решения за всех вокруг, совсем не жалея себя. Я всем сердцем и глубоко ненавижу эту женщину, она намерено, по крупице разбивала наши с ним жизни. Но отчего-то все равно чертовски больно. Мы с папой совершенно одни в этом мире, принадлежим только сами себе. Я — ничья, и он — ничей. К концу недели ни капли не отпустило, папа заходил в комнату каждый вечер, но разговор у нас как-то не ладился. Благо, хоть на учебу не выгонял, видеть самодовольную морду Родионова сейчас было выше моих сил. В пятницу после пар ко мне пришла Светка и, честно, я была очень рада ее видеть. — Таисия, что происходит?.. — учтиво поинтересовалась подруга, пока я разливала по чашкам заварку. И про какое же конкретно дерьмо в моей жизни ей рассказать? Про то, что безответно втюрилась в куратора, или про то, что моей родной матери на меня насрать и наконец она свалила от нас в другую семью? Думаю, расскажу про все понемногу, всё-таки Волкова моя единственная близкая подруга. — Перед тем, как я скажу тебе кое-что, ответь. Как ты относишься к нашему куратору? — я присела напротив девушки, глотая горячий напиток. Она удивилась, даже чуть смутилась и нахмурила брови. — Да никак. А как я должна к нему относиться? Ну, правда, пугает он меня немного своей резкостью. Дикий какой-то, что ли… — Правда? Тогда послушай… — Постой, Тай, кстати насчёт него, пока разговор зашел. Он всю эту неделю явно зол от твоих пропусков, а нас за это дрючит. Вчера мне мозг канифолил, мол, где ваша подруга, передайте еще раз — и я звоню ее отцу… — Серьезно?! Он спрашивал про меня?! — более восторженно, чем надо, воскликнула я. — Кхм, ну да. Таисия, ты меня пугаешь. Я чего-то не знаю? — подруга чуть приблизилась, намигающим взглядом сверля мое лицо. Я тяжело выдохнула, была не была. Надеюсь мне станет даже легче, выскажись я кому-то. И я выложила ей все, как на ладони. Освежила ее воспоминания с самого дня в клубе и рассказала все, до последней нашей встречи в кафе. Теперь Света знала, что я влюблена в своего учителя и страшно страдаю от этого. На кухне секунд десять висела ожидаемая тишина. — Да уж… Это все так… — прервала раздумья Светка. — Тупо? Я знаю, что занимаюсь полной херней, Свет, но ничего не могу сделать. Как вижу его, аж все внутри сжимается. — Эх, Тайка, может и осудила бы тебя, да только сама понимаю. Я ведь уже полгода по своему репетитору сохну… Про занятия Светы математикой с довольно молодым учителем я, конечно, знала. Она ведь хотела поступать на очное в университет после окончания шараги, как раз на что-то математическое. Но ее частые рассказы про занятия с «Лешкой», как она его называла, списывала на обычную любовь к науке. Никогда бы не заподозрила чего-то такого. Света всегда была для меня тихой и робкой подружкой. Мы снова замолчали, хлебая уже подстывший чай. — Главное, что мы есть друг у друга, Тай… — девушка взяла меня за руку и я усмехнулась, вспоминая точно такие же слова папы. Это не помогает, совсем не помогает, как бы там ни было. Захотелось поделиться и всем остальным со Светой, пока мозг не начал отторгать мою сентиментальность. И я выложила ей все, как на духу, про все свои семейные проблемы и тайны. К концу этой душещипательной тирады, предательские слезы все же застыли в уголках глаз. Света ничего не ответила, только поднялась со своего места, чуть склонилась надо мной и нежно обняла, совсем так по-дружески детско. Так мы и пробыли в этой незамысловатой, даже немного глуповатой позе в районе минуты. — Тайка, как ты только справляешься? Я никогда и не думала, что у тебя внутри так много дерьма. — подруга всхлипнула у меня за плечом, заставляя меня отстраниться. — Эй, ты не должна это все брать на себя. Я справлюсь, честно. — заглянула я в ее зеленые глаза. — Тась, может тебе к психологу обратиться? Мне Таня из бухгалтеров рассказывала, что ей очень помог психолог после смерти брата. Светка ушла через полчаса и до этого момента я как-то и не восприняла особо эти слова. Рухнула на кровать в комнате и только тогда в мозг кольнула какая-то неожиданная идея. Я подскочила с места и принялась копаться в ящике стола, попутно вышвыривая оттуда какие-то ручки, блокноты и прочую белиберду. Наконец, нашла на самом дне голубой прямоугольник с выведенными на нем черными буквами. «Ивлев Александр Андреевич. Частный психолог.» Кручу бумажку в руках и не совсем понимаю свои чувства. Неужели я дошла до такой степени, когда было бы и правда неплохо обратиться к специалисту? Я ведь и сама бы могла преодолеть все эти трудности, пережить неприятности, бывает ведь у людей и хуже. Да, где-то в середине недели я даже допустила раз мысль о суициде, но у кого таких мыслей не бывает? Открываю книгу контактов и забиваю номер и имя с визитки. «Уверена, что не пригодится. Но пусть будет, мало ли скучно станет — поприкалываюсь над ним в смс.» Вечер наступил незаметно, скоро должен был прийти папа, но я не особо хотела с кем-либо контактировать, поэтому помыла себе миску винограда и с ней же заперлась в комнате. Смотрела какой-то дурацкий сериал про любовь, пока не отвлеклась на голоса, раздающиеся из прихожей. Папа был не один? Не может такого быть, он никогда никого не приводил домой, со всеми своими друзьями и коллегами встречался на нейтральной территории. Совсем что ли уже с катушек съехал? Аккуратно пробираюсь в коридор, и чем ближе становятся голоса, тем больше я не верю в реальность происходящего. — Да не может быть… — про себя шепчу я. Наконец выползаю из-за угла, впадая в полный ступор. — Ну здравствуй, Захарова… POV Марк Телефонный разговор с отцом Таисии не был долгим. Как я понял — мужчина он занятой и времени на лишние связи у него нет. Однако, когда он узнал, что тема касается его дочери, сразу же стал участливым и предложил встречу в пятницу после работы. Я не смог отказаться из банальной вежливости. К тому же, меня безумно волновало состояние Захаровой. Мы пересеклись рядом с каким-то бизнесцентром, где, видимо, тот и работал, и мужчина пригласил меня в солидный автомобиль, где уже ждал водитель. Вот что значит — успешная жизнь. И как у такого серьезного мужчины могла получиться такая несносная дочь? Хотя ответ ясен — скорее всего на воспитание Таисии у них не хватало времени. — Марк Сергеевич, правильно? Вы уж извините, уже память не к черту, иногда путаю имена. — начал полный мужчина с характерной сединой на висках, что сидел рядом со мной. — Все верно, и не извиняйтесь. У Вас, по-видимому, немало забот. — я говорил с ним учтиво и все больше замечал в этом мужчине какую-то полную безнадёжность. — И в этом Вы абсолютно правы. Дело тут не только в работе. Вы ведь здесь из-за Таисии? Я в курсе, что на этой неделе дочка ни разу не была на учебе, но попрошу Вас войти в наше положение. Ей сейчас как никогда тяжело. Не буду посвящать во все подробности наших семейных передряг, но просто, чтобы у Вас было понимание — девочка осталась без матери. — Оу… — только и смог я вымолвить. Так вот оно что. Таисия целых две недели не появлялась в социуме, переживая это все в одиночку. Самое страшное, что я прекрасно представляю, что сейчас испытывает ее молодая душа. — Да и сама Тая стала какая-то замкнутая, дерганая. Ну Вы как учитель и сами должны понимать, что в таком возрасте у них свои тараканы — неразделенная любовь, споры со сверстниками. — продолжил Георгий Семенович. Понимаю, очень хорошо понимаю. Я ведь сам из-за Вашей дочери страдаю. Вы сами виноваты, что произвели это чудо на свет, а ее жизненные нити переплелись с моими. Автомобилист быстро лавировал по вечерним улицам города, и мы оказались у дома Захаровых. Это я точно помнил, так как сам не так давно подвозил сюда свою студентку. Мужчина снова обратил на меня внимание и добродушно улыбнулся. — Заходите на чай, Марк Сергеевич. Вы ведь, наверное, хотели Тае задания передать. Да и вообще, пообщайтесь с ней, как куратор. Я… Мне тяжело в чём-то переубеждать дочь, какие бы хорошие у нас не были отношения. — Конечно, Георгий Семенович. Я правда переживаю за Таисию. У нее серьезные амбиции и не хотелось бы, чтобы она так глупо их хоронила. Мы молча поднялись на лифте на десятый этаж. Дом был, хочу сказать, приличный. Совсем новый квартал, подъезды еще незагаженные, стильные. Еще бы, где могла жить семья бизнесмена. Пока преодолевали весь этот путь, внутри все горело от нетерпения. Често, я очень скучал по своей студентке всю эту неделю, хотел лишь увидеть ее и понять, что с ней все в порядке. Разговор с Серегой открыл во мне второе дыхание, хотя на радикальные меры я еще и не был готов. Георгий Семенович распахнул незапертую дверь и пригласил меня внутрь. Пока мы снимали верхнюю одежду и негромко обсуждали их район проживания, в конце коридора послышались тихие шубуршения. Наконец, в полутьме сверкнули алмазиками два глаза и серая, осунувшаяся Таисия, словно призрак, выползла к нам навстречу. Она была абсолютно точно в шоке от моего появления. — Ну здравствуй, Захарова. — так и замер я с пальто в руках, сверля взглядом свою студентку. Знал бы директор колледжа, как их преподаватели налаживают классную жизнь — скорее всего я бы там уже не работал. Таисия вздрогнула и побежала к себе в комнату. Точно провинившийся ребёнок, аж смешно. — Таисия, не позорься! К тебе преподаватель пришел, выходи давай! — ее поведение явно разозлило отца, и тот принялся колотить дверь ее комнаты. Я спокойно подошел к мужчине и придержал его за плечо. — Позвольте мне. Скорее всего, агрессия ее сейчас только еще сильнее напугает. — от проснувшегося внутри психолога даже смешно становится. Георгий Семенович кивнул и пообещал заварить чай. Я тупо встал напротив деревянной преграды между мной и девушкой и сам, честно говоря, был не в курсе, что делать. Прислонился лбом к щели между косяком и устало выдохнул. — Таисия. Открой, пожалуйста, дверь. Нам надо с тобой многое обсудить. — я говорил не громко, так как был почти на сто процентов уверен, что она стоит прямо за дверью. — Я не хочу с Вами говорить. И вообще ни с кем не хочу. Оставьте вы меня уже в покое! — оказался я прав, ибо носом она шмыгнула где-то прямо рядом со мной. — Я переживал всю эту неделю и ломал голову, куда пропала моя самая необычная ученица. А теперь ты хочешь, чтобы я просто ушел? — надеюсь отец девушки не услышит столь откровенных, хоть и не выдающих мои чувства, речей. Замок в двери медленно повернулся и я не стал ждать, сам распахивая ее как можно скорее. Глупая девчонка стояла вся зареванная, растрепанная и такая беззащитная, что я просто не мог не обнять ее. С порога захватил хрупкое тело в плюшевой пижаме в свои цепкие руки и вдохнул долгожданный запах девушки. В эту секунду я кажется понял, наконец, чем она пахнет. Это какая-то смесь тягучего запаха виски и кислинки дольки лимона сверху. Совершенно пьянящий, мой наркотический опиум. Девушку пробила мелкая дрожь, и она снова пробралась цепкими пальцами в самые мышцы под лопатками, как и в прошлый раз. Она глухо рыдала, а я прижимал ее все ближе и ближе, боясь снова потерять так надолго. — Вы… Вы, Марк Сергеевич… — из-за сбитого дыхания она смешно кряхтела. — Ну чего я? А, Захарова? Да, это я. Абсолютно точно. — тихий смех умиления сам вырывался из груди. Только бы чай у отца Таисии еще не заварился. Не думаю, что он правильно поймёт мои методы общения с детьми. — Вы зачем здесь? Наверняка Вас там эта женщина ждёт, из кафе… — заново нашла в себе силы говорить Тая. Я отстранил от себя еще рыдающее тело, не отпуская ее плеч. Затем поднял руку и, аккуратно, лишь бы не напугать, стер дорожки слез ладонью с ее щек. Таисия смотрела на меня такими глазами, что мне хотелось вдавить ее прямо в себя, лишь бы не остаться без этой такой чистой и невинной бури девичьих эмоций. — Ты глупая, что ли, Захарова? Хотел бы быть я с ней сейчас — не приперся бы к тебе на ночь глядя. Так вовремя со стороны коридора послышались шаги. Иначе не сдержался бы, поцеловал эту дуру, ей Богу. Я выпустил руки студентки, и мы обратились к так и неприкрытой двери. — Ну чего ты, горе мое луковое? — лицо Георгия Семеновича появилось в проходе, и он обратился к своей дочери. — Будешь в реальный мир возвращаться или так и продолжишь поедать сама себя? А ведь он был прав. Достаточно уже съедать себя изнутри, надо жить здесь и сейчас. И это касается не только ее, но и меня. Мужчина пригласил нас на кухню, и теперь мы втроем сидели в незамысловатом треугольнике, ожидая пока кто-то заведет разговор. На удивление, первой начала говорить Таисия. — Я хотела попросить у вас прощения. У тебя, пап. За мою слабость. — эти слова явно давались ей нелегко. — И у Вас, Марк Сергеевич, мне очень стыдно за все мои прогулы. Я постараюсь снова вернуться к своей обыкновенной жизни. Я улыбнулся одним уголком губ и ободряюще кивнул Тае, пока та общалась с отцом. Не вернёшься ты к обычной жизни, глупая. Ведь теперь в ней буду я. Не оставлю тебя больше ни на минуту, это уж точно обещаю. Скорее даже себе. Мы просидели так еще минут десять, я допил зеленый чай, хотя и пью этот напиток от слова никогда. Пообещал скинуть Захаровой на почту упущенный материал, хотя уверен, что она и сама сможет все наверстать. Но ее отцу надо было это услышать. Пока Георгий Семенович отправился в, по видимому, свой кабинет, отдаваться дальше работе по полной, Таисия провожала меня в коридоре. — До свидания, Марк Сергеевич. Я… Очень благодарна, что Вы пришли. — пока я завязывал шнурки на ботинках, девушка подбоченилась о косяк. — Я жду тебя на парах, Захарова. Ты не должна сдаваться даже перед обстоятельствами непреодолимой силы. Ты, все же, умная девушка. Я не льстил. Я правда считал Таисию достаточно способной студенткой, хоть и в преподавательской ни раз слышал от завистливых училок, что пятерки ее — не заслуженные. — Марк Сергеевич… — когда я, наконец, поднялся из полусогнутого состояния, девушка сделала шаг навстречу. — Вы правда так думаете? И снова она чертовски застенчиво опускает свой взгляд. Когда она делает это, я готов наплевать на все здравые мысли рассудка и прижать эту глупышку к себе. — Захарова… — делаю такой же порывистый шаг и оказываюсь прямо над ней. Не сделать ошибку, не переборщить… Рука тянется к округлой щеке. Такой теплой и розоватой. Глажу костяшкой ее нежную кожу, вдыхая терпкий запах, уже полностью окруживший меня. Девушка томно прикрывает глаза и ластится, как истосковавшаяся кошка. Я прекрасно понимаю ее желания, знаю, что так же мечтает продлить эти тактильные признания. Но я убираю руку, отдергиваю, словно от горячего. Я не могу, пока что не имею права. Слишком она еще чиста и невинна… Не для такого, как я, уж точно. Покидаю их теплую квартиру и дышу промозглым осенним воздухом. Пытаюсь привести рассудок в чувство, очистить мозг от этого вечера и трепетной встречи. Знаю, что однажды будет иначе, будет так, как мы оба хотим. Но только не сегодня… Конец POV Марк