Худшая сделка

Странным образом, время продолжило течь еще быстрее чем прежде. Сынмин заботился об Атрии и её травмах, вскоре остались лишь следы боли – шрамы между пальцев и под коленом. Все гематомы сошли и, после лечения и хорошего отдыха, Рия стала выглядеть намного здоровее чем прежде. Её лицо стало чуть румяным, а серые глаза заблестели, правда, волосы всё так же торчали в разные стороны, как она не пыталась справиться с ними. Когда наконец-то появилась новая дверь у комнаты Атри, она смогла спокойно перемещаться и, даже восстановила тренировки, но в менее интенсивном формате. Лишь один раз она пересеклась с Хваном, когда они одновременно вышли в общий зал и, как назло, оказались наедине. Состоялся достаточно неловкий разговор, очень тихий и странный. - П.привет, как чувствуешь себя? – Хенджин явно не был готов к столкновению с своим главным страхом и желанием. - Да-а, всё хорошо, обо мне хорошо заботятся. – Рия сидела за столом, доедая что-то, что ей оставил Сынмин перед тем как уйти обрабатывать травмы Чана. Хван держался за дверной косяк, забавно потирая шею, пытаясь придумать, что еще сказать, но никак не мог, он закашлялся, но не так как обычно или, как это происходит с курильщиками. Это звучало так, будто он вот-вот выплюнет свои легкие, но когда он отдышался, пару раз неуклюже хлюпнул носом. Эти двое даже не смотрели друг на друга, пряча взгляды на полу или потолке. Спустя долгую минуту, когда девушка всё же подняла глаза на Хёнджина, она увидела, что он в отвратительном состоянии, побледневший и посеревший, с тусклыми глазами и спутанными волосами, до сих пор мокрыми у шеи от пота из-за температуры. Чуть больше чем за неделю он стал тощим, руки были будто скелет, обтянутый кожей. До этого он тоже не отличался фигурой или мышцами, но сейчас ситуация была плачевной. Похоже, что он не ел всё это время из-за больного горла, хотя, явно очень хотел. От болезни и истощения, у уголков его рта, появились раны, там откуда я родом, это зовут «заеды», появляющиеся во время простуды и от недостатка витаминов. Вокруг носа образовалось покраснение, характерное при насморке, когда часто сморкаешься и натираешь кожу, так же, она начала шелушиться. Само лицо Хвана тоже было красным, но это не румянец, последствие повышенной температуры. Учитывая, что Хенджин все время имел ненормально горячие руки и тело, даже интересно, насколько горячим он был сейчас. Рия осмотрела его и уже пыталась решиться, что б заговорить с ним и спросить о самочувствии, но он наконец-то собрался с силами и смог уйти из зала. Вернувшись в свою комнату, он обессиленно стянул с себя одежду, которая мерзко липла к телу и, забрался под одеяло. Даже учитывая то, насколько ему было жарко, не укрываясь, под его кожей будто проходили волны мороза. Девушка доела и хотела найти чем занять себя, но из головы никак не выходило состояние Хёнджина. Ей до сих пор было жалко его, одинокого и брошенного, такого трусливого и… Заслуживающего быть любимым. Атрия потерялась в самой себе. Она отчетливо понимала, что не любит Хвана, что злится на него и, в то же время она видела, что пусть он и старше, но он потерянный ребёнок. Каждый заслуживает быть любим, любовь другого человека меняет нас, делает добрее и лучше, а этот парень, похоже, никогда не чувствовал подобного. Хёнджин всегда слушал то, что рассказывала ему о себе Рия, он мог часами сидеть, выслушивая все её истории о том, как она убегала от бомжей, что б не драться с ним за еду с помойки. Но он никогда не рассказывал о своём прошлом, семье, том как стал главой Зет. У него не было увлечений, не было друзей, не было того, чем можно было бы занять своё время, потому он напивался алкоголем или упивался властью. Рия не любила Хвана, но, она была благодарна за то, что он подарил новую жизнь, не могла представить себя рядом с ним, но и не могла помыслить о том, что б бросить его одного. На удивление, она нашла себя в тот момент, когда поняла, что этот болезненный и зависимый парень, её друг. Он отвратительный человек, но, готовый всегда выслушать и решить вопрос, он может положить мир ради неё и, она способна пожертвовать своим понимание морали ради него. Она захотела услышать его историю и, наверное, спасти его, когда осознала, что больше не относится к нему как к обычному знакомому. Сегодня, после настойчивого стука, Хван нашел под своей дверью поднос с жидкой кашей, которую не должно быть больно есть, жаропонижающие и противопростудные, плюс пару желтых витаминок, которые Атрия отрыла в аптечке, вместе со спреями от кашля и сиропами для детей, неожиданно оказавшимися в холодильнике. Ну, их появление вполне обосновано заботой Сынмина на случай если Рия заболеет. Девушка приносила такой набор трижды в день, добавляя к нему овощи и фрукты, а так же, меняя варианты каши, но, она никак не могла решиться лично отдать Хёнджину поднос, потому стучалась и убегала за свою дверь, как напакостивший ребёнок. Благодаря тому, что Сынмин получил дополнительное финансирование на лечение Чана, к началу мая, он уже поднялся на ноги. Снайперу пришлось соврать в отчетах, что медикаменты и корсет для поддержания спины нужны Рии, потому Хван согласился и выделил достаточно много денег. Учитывая, что именно глава довёл Кристофера до такого состояния, вряд ли он решил бы хорошо лечить его. Обычно, болезненное восстановление после наказания, являлось частью заслуженных страданий, Хёнджин запрещал любое вмешательство кроме промывания и смены бинтов, но, очевидно, что втихую, все так или иначе пили обезболивающие, обрабатывали раны и помогали друг другу, даже если и не особо ладили. Да и сам глава понимал это, но ему нравилось то, что его считают настолько жестоким и боятся. Он сам боялся того, каким иногда представал перед своими подчинёнными. Страх поглощал его, когда Хван оставался наедине с собой, он был в ужасе от того, насколько похожим стал на отца и, того, как тонул в тревоге, что недостаточно жесток и, его сместят. Таким образом, к первому цветению сирени, все члены блока были на ногах, хотя Чан нуждался в частых перерывах и не мог позволить себе длительные нагрузки. Он очень хотел вернуться к тренировкам, что б восстановить мышцы, но даже ходить больше 15 минут было уже затруднительно, потому он занимался в своей комнате простой йогой, ведь стыдился своего нынешнего состояния. Атрия начала очень много гулять по лесу, окружающему дом, даже могла делать это без сопровождения, хотя парни и боялись того, что она может потеряться. Стараясь не отходить далеко, девушка осмотрела все кусты и деревья, до которых можно было дойти, не теряя из виду здание штаба. Как жительница бедного города, состоящего из бетона и асфальта, Рия была в восторге от единения с природой и часами таскалась от одного дерева до другого. Иногда она приносила домой полевые цветы, ставила их на обеденный стол в зале и хвасталась, когда кто-то спрашивал, откуда они. Оказалось, что недалеко от дома, есть небольшая поляна, где солнце беспрепятственно достигало земли и, там Атри заработала свой первый, всё еще бледный загар. В один день, Сынмин решил устроить шоу для девушки и вынес стеклянные бутылки, оставшиеся от прошлых пьянок Хенджина. - Я примерно понимаю, что ты хочешь сделать, но, ты уверен? – Рия впервые чувствовала на своей спине тяжесть снайперской винтовки, которую на нее повесил парень. На её шее висели наушники и очки для тира. - Ну, ты всё равно проводишь здесь всё своё время. Пока Крис не восстановится, некому учить тебя стрелять, еще забудешь, каково это. – Парень застилал старыми газетами траву в том месте, куда планировал поставить цели. На пару секунд, Атри пригляделась к тексту, очередная криминальная сводка пятнадцатилетней давности, Сначала девушка хотела отвести взгляд, но что-то вернуло её внимание, фотография погибшей женщины. Похоже, что в прошлом, не скрывали личности жертв происшествий, это было странным, но осознав, что это второсортная газетёнка, Рия поняла, почему они не соблюли банальных правил приличия. Это было не фото с места преступления, а будто на документы, с траурной полоской, нарисованной поверх фото чёрным маркером. Когда Сынмин расправил следующую газету, оказалось, что в ней освещалось всё то же преступление, Атри пересмотрела еще несколько, они были от разных издательств, но часть из них всё так же писали о погибшей женщине и, в них были такие же траурные пометки, нарисованные чёрным маркером. - Сынмин-а, а где ты взял эти газеты? - В оружейной, там много всякого лежит из прошлого. Эти там очень давно лежали, мы с парнями туда же прочитанные начали складывать, вроде макулатуры. - А, можно я самые старые отложу, а мы новые постелим. Хочу взглянуть на прошлое, если можно. - Конечно можно. Тогда перестилай сама, а я заберу у тебя оружие и с ним разберусь. – Парень положил все газеты на траву и снял с Рии обмундирование и перевесил винтовку на себя. Девушка почувствовала физическое облегчение, смогла полноценно расправить плечи и выпрямиться, а Сынмин даже не почувствовал веса оружия, настолько он оказался привычным для него. Атрия перебрала бумаги и отложила газеты пятнадцатилетней давности в отдельную стопку. Они сильно пожелтели, но, на удивление, не порвались или испачкались. Девушка постелила недавние выпуски газет, существование которых в блоке, удивило её и, вернулась к раритету. Она долго всматривалась в траурную фотографию молодой женщины, пытаясь понять, почему она так цепляет её взгляд.