Капитан Аххх!-мерика

В первый день Баки полностью игнорировал диск. Он не мог смотреть на него. Он не мог заставить себя даже достать его из пластикового пакета, в который тот был завернут. Конечно, если просто позволить трём дням пройти, это было бы пустой тратой двадцати долларов, но Баки не мог заставить себя даже посмотреть на обложку, не говоря уже о том, чтобы посмотреть сам фильм. Всякий раз, когда эта мысль приходила в голову, он отчаянно краснел, заставляя себя заняться чем-нибудь ещё и думать о других вещах. Он помнил, как вернулся с ним домой. Он принёс его в комнату и засунул под журнал на прикроватном столике, прежде чем снять куртку и швырнуть её через всю комнату; от одного прикосновения к пакету у него словно мурашки бегали по всему телу. Во что он ввязался с этим чёртовым секс-фильмом? Он раньше смотрел все виды и направления порно, и, хотя до службы больше был по огромным сиськам и накладным ресницам, Баки – когда он реально задумывался об этом – не мог заставить себя слишком сильно беспокоиться о том, что смотрел скорее на мужчин, чем на женщин. Секс – есть секс, а порно – есть порно, правильно? Несмотря на это, он всё ещё не прикасался к диску. На второй день он сидел на краю кровати, пялясь на выглядывающий из-под журнала уголок пакета. В спортивных штанах, футболке с короткими рукавами и вчерашних носках, Баки гадал, насколько хорошей идеей была эта… авантюра с арендой, лежащая под старым номером «Здоровой жизни» – откуда, блядь, вообще взялся этот журнал? Он не мог вспомнить, подписан ли на что-то. Кусая щёку изнутри, Баки тихо вздохнул, прежде чем соскользнуть с края кровати и подойти к столику. Он протянул руку, сдвинув журнал с пакета. На белом пластике был логотип магазина – глаз с заполненной следами поцелуев радужкой – а под ним спрятано лицо Стива с футбольным шлемом, прикрывающим причиндалы. Сглотнув снова, Баки взял пакет в руки, прежде чем медленно стянуть его. Шуршание пластика заполнило тишину, он позволил пакету упасть на стол, держа в руках диск. Голубые глаза смотрели прямо на него, застенчивая ухмылка, казалось, стала шире с тех пор, как он взял этот чёртов фильм в прокат. Баки поджал губы, ещё мгновение разглядывая футляр, прежде чем перевести взгляд на плеер. Он был старым и пыльным, а сам телевизор едва ли больше тридцати дюймов или около того. Баки не особо часто его включал, предпочитая узнавать новости из газет или слухов. Если тянуло, он искал в интернете. Но телевизор… с телевидением иногда было сложно справиться. Положив диск обратно на столик, Баки медленно попятился от него, размеренно вдыхая через нос. Не то чтобы это было первое родео с просмотром порно, он видел свою долю эротики и прочего дерьма. Но это другое. По крайней мере, так чувствовалось. О, из любви к…  — Невероятно, блядь, — проворчал он себе под нос, практически ломая футляр, прежде чем вытащить из него диск. Другой рукой он открыл дисковод, опустил в него диск и закрыл. Включив телевизор, он опустился обратно на край кровати, ожидая со странным, щекочущим нетерпением, пока нечёткая чёрная рябь на экране переходила в кристально чистое изображение наполненной паром раздевалки рядом с душевой. Камера продемонстрировала сброшенное футбольное снаряжение и грязную форму, а потом сместилась к длинным ногам и округлой белой мужской заднице. Баки пристально, как заворожённый, смотрел, как поток воды падает и стекает по спине мужчины, как напрягаются плечи, когда он поднимает руки и пробегает пальцами по коротким светлым волосам. Мужчина повернулся, и Баки увидел в кадре лицо Стива с закрытыми глазами – твою мать, какие длинные ресницы – его губы приоткрылись, когда он запрокинул голову, подставляя её под струи. Глубоко вдохнув через нос, Баки слегка поменял позу, поставив локти на колени и подперев подбородок правой рукой. Левая, металлическая и холодная, осталась лежать на бедре. Камера демонстрировала тело Стива с разных ракурсов, показывая каждый дюйм поджарых, рельефных мышц, прежде чем перейти к кадру с членом, хорошим, длинным, толстым – о, на хуй меня! – прежде чем снова медленно подняться по торсу. Голова Стива всё ещё была запрокинута, обнажая длину вытянутого горла с выступом адамова яблока, и Баки взглядом не отрываясь следил, как оно дёрнулось, когда Стив сглотнул. Пальцы ещё раз пробежались по волосам, а потом он повернулся и выключил воду. Камера сместилась, показывая, как в раздевалку вошёл грубоватый брюнет с пропитанными потом волосами, землей и грязью на руках, с пятнами от травы и пота на форме. Он скинул кроссовки и начал снимать футболку и защиту, когда Стив взял полотенце для волос.  — Хорошая игра сегодня, — сказал Стив, и Баки вздохнул.  — Да, чертовски. Ещё одна победа благодаря твоим командам, Кэп. Стив сладко улыбнулся, приподняв бровь вместо ответа, прежде чем бросить полотенце на скамью поверх собственной грязной одежды.  — Не только моим командам, знаешь? Тренер тоже приложил к этому руку. Скромность – прекрасная черта, осознал Баки и поёрзал снова, прежде чем решил отползти назад и откинуться на изголовье кровати. Он чувствовал себя слишком далеко из-за размеров телевизора, но спина начинала болеть, а он был слишком погружён в дерьмовые диалоги и взгляды-трахающие-глазами, чтобы сейчас остановиться.  — Рука тренера — не та, которая меня сейчас волнует, — о, сарказм. Бровь Стива снова поднялась, и ухмылка с обложки диска расползлась по губам.  — Серьёзно? Брюнет медленно прошёлся по нему взглядом, и на его губах тоже появилась улыбка. Он пнул кроссовки и носки в сторону, встал и медленно подошёл к Стиву. Один из них был обнажён, на другом всё ещё оставались форменные штаны.  — Да. Ухмылка Стива стала шире, взгляд опустился на голую грудь мужчины перед ним. Баки почувствовал, как его собственная слегка напряглась, а правая рука, тёплая и тяжёлая, легла на внутреннюю часть бедра.  — Ну, — задумчиво сказал Стив, поднимая взгляд, чтобы посмотреть в глаза своему товарищу по команде, — и что ты собираешься с этим делать? И это была последняя реплика перед тем, как брюнет склонил голову и поцеловал Стива, сперва мягко и медленно. Но вскоре поцелуй стал глубже, горячее, тяжелее, и было очевидно, что Стив – главный, добровольно или силой, Баки не мог сказать точно, но его это ни в малейшей степени не волновало. Как и брюнета в фильме, по всей видимости. Стоны становились тяжелее, с гортанным придыханием и шипением сквозь зубы, пока губы и языки встречались, иногда страстно, иногда лениво. Прикусив челюсть Стива и сорвав ещё один быстрый поцелуй, брюнет медленно соскользнул на колени перед Стивом, покрывая поцелуями его тело, а потом ладони – перебинтованные с игры – обхватили член Стива и его яйца. Баки поёрзал, раздвигая ноги шире, прежде чем позволить себе медленно положить руку на пах. Стив застонал, и Баки повторил этот стон, но тише; пока брюнет нежно перекатывал яички в ладони, лаская член другой рукой, Баки погладил и сжал себя сквозь штаны. Сменился угол камеры, чтобы продемонстрировать тело Стива и выражение его лица, хотя член и обёрнутые вокруг него пальцы оставались в кадре. Из-за возбуждения и пара Стив покраснел, кожа блестела от пота, и Баки облизал губы. Это была какофония «ммм, да» и «ох, блядь», и Баки медленно ласкал себя, когда брюнет наклонился вперёд, чтобы поцеловать головку члена Стива. Поцелуй превратился в прикосновения языка, а штаны Баки оказались спущенными почти в то же мгновение, чтобы он мог ласкать себя как следует, пока смотрел. И когда прикосновения языка превратились в быстрый, неглубокий минет, Баки скользнул рукой в боксеры. Обернув пальцы вокруг члена, он тихо зашипел, пока член Стива исчезал во рту брюнета. Тот втянул щёки, а Стив погрузил пальцы в его волосы и осторожно потянул, когда его лицо исказилось от наслаждения. Чаще всего Баки не мог нормально воспринимать выражения лиц и фальшивые стоны в порно, находя удовлетворение только в движениях и широких планах камеры. Но со Стивом это смотрелось так чертовски искренне, со Стивом казалось, что быстрый минет и поглаживание яиц были лучшей ёбаной вещью в мире. Либо так и было, либо он просто был настолько хорош. Меж тем, пальцы Стива крепче вцепились в волосы брюнета, а Баки с силой сжал член, медленно двигая рукой, пока металлические пальцы сжимали простыни. Он прижался к изголовью, упираясь пятками в матрас, пока медленно двигал бёдрами, трахая собственный кулак так же, как Стив начал трахать рот брюнета, его член погружался глубже и глубже, доходя до горла. У Баки перехватило дыхание, и он на миг прикрыл глаза, прислушиваясь к стонам и звукам минета, и представляя вес члена на собственном языке или свой член, вжатый в чужое узкое горло. Стиснув зубы, он открыл глаза снова, чтобы продолжить смотреть: мышцы Стива заметно напрягались, пока он трахал брюнета в рот, вытаскивая член достаточно надолго, чтобы позволить капелькам слюны и смазки с головки упасть на губы прежде, чем с силой толкнуться обратно и наполнить его снова. Губы Баки приоткрылись, он задыхался, горло пересохло, но он продолжал двигать рукой. Он остановился на мгновение, чтобы несколько раз лизнуть ладонь, перед тем как продолжить дрочить.  — Вот так, отсоси мне, — прошептал Стив, медленно и глубоко толкаясь, и Баки тихо заскулил. Он зарылся металлическими пальцами глубже в простыни, толкаясь в собственную руку в том же ритме. — Вот так, вот… мм, да… да, блядь!.. Стив тихо застонал, слегка подёргивая бёдрами, пока губы брюнета плотно сжались вокруг его члена. Он медленно вытащил, и брюнет широко открыл рот и высунул язык, полностью покрытый белым. Он провёл языком по верхней и нижней губе, размазывая сперму как глазурь, позволяя ей стекать с подбородка. Стив ухмыльнулся и стёр часть большим пальцем, а потом вдавил его обратно в рот брюнета. С стоном и проклятьями Баки кончил, забрызгав футболку и руку, тяжело и негромко дыша, а брюнет сосал большой палец Стива, пока тот не втянул его в грязный поцелуй.