Der gezähmte Widerspenstige

      Мало кто мог похвастаться тем, что довёл Ксено до белого каления и остался жив.       Сидя в номере, он был близок к тому, чтобы уебать Стенли, как только тот откроет дверь. С тех пор, как ему исполнилось шестнадцать, Ксено существенно расширил спектр возможных способов устранить раздражающий элемент. Тем удивительнее было обнаружить, что не так уж и хочется убивать арийского ублюдка. Выебать? Да. Унизить? Конечно. Заставить умолять? Идеально!       В гениальной голове зрел план мести всё то время, что Ксено договаривался о небольшом отпуске. Эллен никак не комментировала его внезапный отъезд, но улыбка, затаившаяся в уголках её губ, бесила лучше любых слов. Ксено спихнул отчёты на коллег и лаборантов, забронировал отель и помчался в аэропорт, проигрывая в голове, как ставил Стенли на колени и трахал в рот, пока тот не начинал задыхаться. Пришлось поправить ширинку.       Практически перед вылетом на телефон пришло оповещение, что номер Стенли снова в сети. Желание набрать и обматерить тварь было велико. Но Ксено был умнее, он умел использовать эмоции для своей выгоды. Он отключил телефон и заказал ещё один эспрессо.       Даже бизнес-класс не спасал от джет-лага, а огромная кровать пока что ассоциировалась только со сном. Ксено умел учиться на ошибках.       Включив телефон после отдыха, пролистав несколько отчётов, Ксено отправил всего одно короткое сообщение с адресом и временем. Конечно, у него не было гарантий, что план сработает, но было иррациональное ощущение, что всё сложится так, как нужно. Кажется, люди называли это верой.       В восемь вечера раздался тихий стук, и, не дожидаясь разрешения, вошёл Стенли. На нём была стандартная форма Бундесвера, но Стен выглядел в ней, как в парадном мундире. Породистую псину можно было печатать на агитационных плакатах, и он наверняка был бы популярнее усатого карлика.       — У тебя есть пепельница? — Стен вырвал Ксено из мыслей, доставая пачку сигарет и зажигалку.       — Есть и пепельница, и балкон. — Ксено отодвинул тяжелую портьеру.       — Кто бы сомневался. — Стен расстегнул несколько пуговиц, ослабил ворот и с наслаждением закурил. — Второй день пишу отчёты и откровенно заебался. Этот отпуск оказался настоящей головной болью.       — Это связано с отчётом из NASA или предложением от NATO?       — Всё разнюхал уже, — фыркнул Стенли, но выглядел скорее позабавленным, чем недовольным.       — Сопоставить факты было несложно, — Ксено расслабленно опёрся на перила, рассматривая вечерний Берлин. — И что дальше?       — Мы потрахаемся, я пойду на службу строчить отчёты, готовиться к переводу, а ты — строить планы по захвату мира.       — Они у меня уже есть.       — Думаю, можно внести пару корректив. — Стенли затушил сигарету и посмотрел Ксено в глаза.       Что-то дрогнуло внутри, будто на Ксено навели прицел и уже выстрелили, а пуля застряла в подреберье. Боли ещё не было, но сделать вдох уже невозможно.       — Да, пожалуй. — И Ксено с удовольствием впился в рот Стена, слизывая вкус табака. Пальцы уже привычно схватили светлые волосы, фиксируя голову. Целоваться с ним восхитительно.       — В этот раз всё будет по моим правилам, — отстранившись, приказным тоном заявил Стен.       — Убеди меня, — дразняще ухмыльнулся Ксено.       Стен только дёрнул уголком губ и потянул Ксено в номер. Он не стал раздеваться, лишь слегка поддёрнул брюки, опускаясь на колени. Ксено пока не был возбуждён, но от вида Стена в кителе перед собой в паху запульсировало.       Обстоятельность, с которой Стен изучал Ксено, была почти медитативной. Он получал удовольствие от прелюдии. Это было для Ксено в новинку. Он всегда задавал быстрый, даже резкий темп, не желая тратить время. Но в действиях Стена было всё, что угодно, кроме нежности. Поэтому Ксено позволил ему продолжить, хотя член уже ныл.       Неожиданно для себя, Ксено застонал, когда Стен, наконец, взял головку в рот. Посасывая её, он довольно ухмыльнулся. Ксено попытался войти глубже, но Стен схватил его за бёдра, легко удерживаясь на месте. Пришлось придерживаться темпа, заданного Стенли.       Жадность, с которой он отсасывал, удивительным образом действовала на Ксено. Он не помнил, чтобы хоть когда-то получал такое удовольствие от минета. Он тяжело дышал, с трудом сдерживая стоны, и не мог оторвать глаз от растянутых вокруг члена губ. Ксено помнил, как охуительно они выглядели красными от крови, и он хотел ещё раз сделать их такими. Или купить помаду такого же оттенка.       — Блядь! — Вырвалось помимо воли, когда Ксено вообразил, как красил Стенли, пока его руки были стянуты за спиной. Оргазм накрыл внезапно и быстро.       Стен поднял на него глаза, лучась самодовольством и громко сглатывая.       — Надеюсь, ты отдохнул после прилёта?       — Иди на хуй. — Ксено даже не пытался придумать что-то более вразумительное. В мышцах ощущалась приятная слабость, а злиться на издёвку не было никакого желания.       — Не сегодня. А вот в душ, пожалуй, схожу. — Стен поднялся и подтолкнул Ксено к кровати. — Не скучай.       Ксено неспеша разделся, лениво размышляя, что ещё сделает Стенли, когда вернётся.       Кажется, они рассуждали одинаково, решив не тратить время на одежду. Стен вышел обнаженным, даже полотенце оставил в ванной. Ксено рассматривал Стенли, получая подлинное эстетическое наслаждение. Но только видеть было уже мало.       — Так и будешь стоять? — Ксено слегка хлопнул по кровати.       — Снова твои собачьи шутки. — Несмотря на показное недовольство, Стенли приблизился.       — Потому что ты псина. — Ксено нравилось дразнить Стена, а еще оставлять последнее слово за собой. Поэтому он поцеловал Стена, скользя ладонями по его плечам. О да, именно ради этого он летел через полмира.       — Не так быстро, — Стен перехватил руки Ксено, фиксируя над головой. — Мои правила, ведь так?       Ксено закатил глаза, но возражать не стал. Ему было интересно, что сделает Стенли, получив власть над ним.       Ксено ощущал, будто медленно покачивается на волнах вожделения. Удивительно, но прерывать или торопить Стенли не хотелось. Может быть, дело в первом оргазме, но Ксено себя знал: уже не раз и не два он разворачивался и уходил, когда получал от партнёра, что хотел. А чего Ксено хотел от Стенли?       — На работе будешь думать. — Стен шлёпнул Ксено по бедру, приподняв бровь, когда его попытались прожечь взглядом.       — Я не настолько увлечён, чтобы не думать, — Ксено врал. Но признать, что для него происходящее что-то из ряда вон выходящее… Слабость?       Как глупо.       — Просто чувствуй. Или для тебя это слишком сложно, гений?       Да блядь! Для Ксено перестать думать равноценно тому, чтобы не дышать. Даже в редкие часы сна его мозг продолжал размышлять, на утро выдавая новую идею. Иногда Ксено уставал от бесконечного потока, но со временем научился сосредотачиваться на наблюдении без анализа, давая мозгу такую необходимую передышку.       И что? Проиграть Шнайдеру? Да ни за что!       — Что это за формулировка «просто чувствуй»? Конкретней изъясняйся.       — Будешь на лаборантов фыркать. Закрой глаза.       — Что?       — Глаза закрой. Так ты сосредоточишься на тактильных ощущениях. — Стенли внешне остался спокоен, но Ксено уверен, что засранец потешался над ним.       Но Ксено ведь уже решил, что не уступит? Поэтому выбора особого не было.       Оставшись в темноте, Ксено сначала не мог расслабиться. Он никому так не открывался. Но постепенно, поддаваясь теплу прикосновений, напряжение ушло из мышц. Несмотря на то, что Стенли молчал, Ксено ни на мгновение не забывал, с кем он. И благодаря закрытым глазам, Ксено остро чувствовал трепет, почти благоговение, с которым Стен касался его кожи. Ему будто поклонялись.       Это ощущение усилилось, когда Стенли спустился к стопам. Он то ли массировал, то ли ласкал, уделяя особое внимание тонкой коже на подъеме и меж пальцев. Ощущений постепенно становилось столько, что Ксено в них тонул. Он уже плохо различал, где находились руки и губы Стена в данный момент, следы от его поцелуев горели так же, как те участки, которых он касался. А когда Стенли взял в рот большой палец, обводя подушечку языком, Ксено буквально подбросило на кровати. За шумом крови в ушах, он различил чей-то хрип.       — А ты не делаешь ничего наполовину, да? — шёпот Стена одновременно везде: прогремел в ушах и шелестел на границе восприятия. Ксено смог достаточно сосредоточиться, чтобы понять, что это он сам хрипел, не в силах стонать.       — Но так легко ты не отделаешься, — голос Стенли успокаивал, но от слов зашевелилась тревога.       Естественно, Ксено подготовился, пока ждал Стена. И он никак не мог ожидать, что ощущения могут быть ещё более интенсивными.       Можно ли сойти с ума от оргазма? Раньше Ксено бы только презрительно фыркнул. Но вот он захлёбывался от ощущений, и единственное, что ещё держало Ксено в сознании — ощущения надежного плеча, в которое он вцепился зубами.       В этот раз Ксено проиграл.       Удивительно, но он был не против, если это Стенли.