Кровь холоднее огня

Камин почти погас. Стало слишком темно, чтобы что-то делать сегодня. Неужели он уже так засиделся? А ведь план даже и наполовину не разработан. Гезо устало потер висок. Много дел, просто бесконечно много дел, насколько много, что думать о чем-то еще почти невозможно. У него вырвался вздох. Это, несомненно, к лучшему. О некоторых вещах думать слишком тяжело. Наверное и не нужно? Он снова склонился над бумагами, когда вдруг понял, что в комнате стало светлее. Это не мог быть рассвет, да и падал свет явно не от окна. Гезо поднял голову - и едва удержался от попытки вскочить. Вместо этого он втянул носом воздух, чувствуя как дрожат вцепившиеся в подлокотники кресла пальцы. В комнате стояло одно из небесных существ. То есть, не "стояло", совершенно неверное слово: селестиал парил в воздухе, с нечитаемым выражением нижней части лица - верхней не было вовсе -, молча нависая над Гезо. О, разумеется он знал, что рано или поздно это произойдет, но думал, надеялся, что ему хотя бы дадут шанс на бой. Сейчас же он один, усталый и безоружный - неужели боги Эсперии действительно убивают так? Он откашлялся. Если ему и суждено умереть так глупо, пусть хотя бы он выведет их из себя. — Что же, получается, боги все же узнали об оружии, которое должно было быть на летающем корабле.., — он запинается, — моего друга, и пришли по мою душу? Гезо не может произнести имя. Да и разве боги утруждают себя запоминанием имен смертных? Селестиал же в ответ качает головой, еле заметно вздрагивая. — Тогда... зачем я нужен богам? Селестиал все еще молчит, Гезо кажется, что тот пытается прожечь его взглядом, но глаз нет... что за механизм они послали? — Ты, — безжизненный мертвый голос, — ты все еще считаешь меня своим другом..? Нет. Не может быть. Гезо чувствует как начинает колотиться сердце и щиплет глаза — не может этого быть. Он пытается встать, но падает обратно — ноги не слушаются. Этот ужасающий полумеханизм — его лучший друг? Он хочет ошибиться. Не слушается и голос. — ..Хелус? — селестиал очень медленно кивает. — Что они с тобой... почему.. Он отчаянно ищет в пришельце хоть что-то знакомое. Тонкие, сжатые до синевы губы — неужели у Хелуса они всегда были такие? Он не помнит. Ямочка на левой щеке еле видна, но она есть. Если поверить хоть на секунду... Гезо все же удается совладать с ногами и встать. Но даже так, он все еще смотрит на селестиала снизу вверх — тот слишком возвышается из-за общей громоздкости тела, и из-за того, что не касается пола. О чем говорить с тем, кого считал мертвым? Что он вообще хотел сказать, извиниться? Гезо не может отвести взгляд. Смотреть на одного из божеств — больно, но это же Хелус! — Твое тело так и не нашли, — да что он несет! Невозможно сосредоточиться под этим давящим светом. — То есть... У его друга больше нет глаз. Нужно отвернуться. Невозможно. — То, что осталось, теперь под броней, — Хелус бесстрастно пожимает плечами, кажется эта тема его волнует мало. Вот только она волнует Гезо. И он подходит вплотную. Нет ног, да и, кажется, большей части тела. От лица осталось совсем немного, еще меньше — от эмоций на нем. Появились дополнительные конечности, но Гезо мутит, когда он смотрит на них. Почти пропали интонации и эмоции, но голос, как ни странно, остался прежним. Или он принимает желаемое за действительное? Гезо резко зажмуривается, но наконец может отвернуться. В голове медленно проясняется. — Наверное, я не должен был так.. напирать, — он выдыхает, буквально чувствуя немой вопрос. — Я никогда не хотел, чтобы ты.... Хелус только хмыкает, так, словно нашел решение одной из своих задач. Гезо от неожиданности поднимает голову. Он никогда не доверял тому, что не имело под собой никаких оснований. Политические интриги легко можно было просчитать, механизмы Хелуса тоже поддавались логике, хотя он и не совсем понимал их устройство. А вот подобные догадки... здесь не получится найти идеальное решение — боги могли вполне сделать это ловушкой. И все же хотелось хоть раз в жизни — поверить. Поверить, что Хелус жив — вопреки всему. — Ты, ты знаешь, как я отношусь к богам. — Почему так сложно дышать? — Но ты, даже если ты теперь один из них. Ты все еще мой друг. Гезо обнимает Хелуса. ~~~ Но Хелус не обнимает Гезо в ответ. Он не шевелится вообще, застыв в неудобной позе — почти неодушевленный в своем безмолвии. Руки Гезо обнимают броню, немного теплую, но сейчас, когда все замерло не может не думать — а осталось ли внутри хоть что-то от его друга. Он вздрагивает, когда на его плечи опускаются ладони и сжимают до боли - даже через ткань. — Хелус? Сердце колотится где-то в горле, звук отдается в ушах, не дает продолжить, не дает услышать вопрос. Гезо разрывает объятья, но не может отступить даже на шаг. Губы селестиала шевелятся, но Гезо не слышит. Он внезапно осознает — боги забрали Хелуса специально. Боги хотели сделать его своим с самого начала. — Зачем- Голос Хелуса срывается, пальцы впиваются в плоть, прорвав одежду насквозь. Гезо выдыхает еле слышно: — Перестань. Хелус отшатывается - резко, механический, прячет окровавленные руки за спиной. Лицо его непроницаемо, без глаз не определить вообще ничего, но по щекам текут слезы. Нет. Гезо потирает плечо, он не хочет смотреть на небесную машину. Хелус бы никогда не... это больно, обрести надежду и тут же ее утратить. Кажется, даже больнее, чем когда он осознал что означает взрыв в мастерской и "мы не смогли найти тело". — Ну и для чего? — он устал. Ему нужно выспаться, ну или хотя бы закончить план атаки, — Для чего они послали тебя сюда? — Я пришел сам, — голос, лишенный каких-либо эмоций, — я хотел знать. Я хотел... Он запинается и Гезо снова поднимает взгляд. Разве машины плачут? Разве боятся? — Я хотел знать, — Хелус упрямо продолжает, хотя теперь его голос дрожит, — это действительно устроил ты? — Устроил что? — он автоматически переспрашивает, чувствуя внезапный холод. Хелус качает головой. — Ты так хорошо распланировал свои действия после моей смерти.. воспользовался ей, насколько удачно это было для тебя - — Я... удачно? Нет, я... Холод все сильнее сковывает изнутри. — Поэтому я хочу знать — это правда подстроил ты? Гезо трясет. От боли, от ярости. Слишком много всего. — Я действительно, — он не силах говорить вслух, голос срывается на хрипы, — использовал произошедшее для своих целей. — он чувствует на лице что-то влажное. — Но ты права думаешь, что мне не было больно — потерять друга? Хелус молчит. Гезо же кричит в ярости. — И если ты правда думаешь, что я бы смог спланировать убийство того, кто мне дорог, то, кто, ты, мать твою такой?! — он обессилено опускается на пол. — Хелус бы не поверил, что я могу причинить ему боль. Тишина. — Так... зачем ты здесь?