Сила веры

POV Луна

С неожиданной прытью Маттео пронесся через всю комнату, сел во главе стола и спросил: — Двести восемнадцатый, в чем дело? В голосе летчика, который ему ответил, звучали одновременно и вина, и паника. — Сеньор Перида, Вы меня сейчас убьете! — воскликнул он. — Ваш племянник сел в минивэн и поехал с каким-то пареньком спасать людей из застрявшего в горах автобуса! Я говорил ему… — Так, Сантьяго, спокойно! — решительно прервал его Мартино. — Никто тебя убивать не собирается. Уж кому, как не мне, знать упрямство Джузеппе! Ты мне лучше скажи: того паренька, с которым он уехал, звали случайно не Маттео Бальсано? — Фамилии не знаю, он не называл, — ответил пилот. — Но эти двое точно были хорошо знакомы между собой. И да, парня звали Маттео. В моей груди как будто взорвался фейерверк. Жив! Мой любимый человек был жив! И, раз он смог куда-то поехать, значит, мог, по крайней мере, двигаться. Облегчение невероятной силы заставило мое тело резко расслабиться, а потом — мелко задрожать от пережитого. Гастон, который сидел рядом, откинулся на спинку дивана, запрокинул голову и воскликнул: — Слава Богу! А я по-прежнему сидела, замерев и только слегка подрагивая. Но вот, из глаз потекли странные слезы, с губ сорвался смех, а руки сами закрыли лицо. — Луна, что с тобой? — испугался Рамиро. — С Маттео все в порядке! Радоваться надо! Но я не слушала. Просто сидела, смеясь и плача одновременно. Меня не волновало то, как странно это выглядело со стороны. Важным представлялось одно: мой милый и родной Клубничный Мальчик все еще был жив. А значит — и у меня оставался стимул к жизни. На мое плечо опустилась чья-то рука. Я повернулась и увидела Амбар. В глазах девушки стояли слезы, а на лице сияла улыбка. Ее реакция была близка к моей, только не столь бурной. И все же это помогло прийти в себя. Пилот тем временем добавил: — С ним еще была девушка, которую он называл сестрой. Рыжая такая. Забыл, как ее зовут. — Химена, — догадался Мартино. Теперь настала очередь Нико, Ям и Рамиро облегченно вздыхать. Девушка, расплакавшись от радости, закрыла лицо руками. Рамиро так шумно выдохнул, словно не дышал несколько минут. Нико, и вовсе, упал на пол, а затем, поднимаясь, хрипло пробормотал: — Господи, если она вернется целой и невредимой, я… я… — … признаешься себе, что все еще любишь эту девочку и перестанешь вести себя, как идиот, — закончил за него Педро, возведя глаза к потолку. Наваро вспыхнул до корней волос, но ответить ничего не успел, потому что Мартино Перида снова обратился к летчику: — Сантьяго, с ними еще должны были быть двое взрослых. Отец парня и мать девочки. Ты не обратил внимания? — К сожалению, сеньор, эти двое погибли, — вздохнул тот. — Парень сказал Джузеппе, а я был рядом и слышал. Мое сердце наполнилось сочувствием. Бедный Маттео! Попал в такую переделку, да еще и потерял отца! Как же ему, наверное, было тяжело! В тот миг я впервые поняла, что готова была разделить с ним эту ношу. Впервые осознала, что проблемы могли быть не только у меня. И впервые устыдилась самой себя. Несколько месяцев назад Маттео тоже было плохо, поэтому он так себя вел. А я вместо того, чтобы поддержать любимого, просто бросила его. И как после этого меня, вообще, можно было любить?! Остальных эта новость тоже, мягко говоря, не обрадовала. Мартино Перида содрогнулся и на мгновение прикрыл глаза, словно от боли. Ям, выкрикнув имя матери своей подруги, уткнулась Рамиро в плечо. Нико прошептал нечто похожее на: «моя бедная девочка» и запустил пальцы в волосы. Амбар, вскрикнув, прижала ко рту ладони. А Гастон резко выпрямился и воскликнул: — Ну, приплыли! Его отец тем временем вернул себе самообладание и подытожил: — Что ж, Сантьяго, тогда каков дальнейший план действий? — Ваш драгоценный племянник, сеньор, мне и выбора особо не оставил, — фыркнул тот. — Ждем, пока эти двое вернутся с людьми, а тем временем попробуем придумать, что делать с полосой. — Она сильно повреждена? — поинтересовался Мартино. — Может, попробовать произвести хотя бы временный ремонт? — Для этого нужны специалисты и время, — пояснил Сантьяго. — Ни того, ни другого у нас сейчас нет. Вы бы видели, что здесь творится, сеньор. Из жерла вулкана идет такой дым, что мы с Джузеппе и приземлиться-то едва смогли. Тем временем в кабинет тихонько вошел невысокий коренастый прыщавый юноша лет девятнадцати. Он приблизился к Мартино и что-то прошептал ему на ухо. Тот вдруг побледнел и закричал: — Сантьяго, скорее ищите выход из положения! Мне сообщили, что начинается полноценное извержение! С гор идет лава, до утра вы там не дотянете! — Так, — заявил летчик. — Дело принимает совсем уж скверный оборот. Что ж, будем думать. До связи. После этого в кабинете повисла тишина. Паренек выскочил за дверь, а мы все молчали. Наконец, спустя пару минут, Симон подал голос: — Значит, говорите, лава идет с гор? А где сейчас находятся Маттео и этот ваш летчик? У меня потемнело в глазах. Лишь тогда я осознала, каким опасным было положение моего Клубничного Мальчика. Гастон, казалось, тоже это понял, потому что прикусил нижнюю губу. А бледная, как смерть, Амбар, вдруг покачала головой и выдохнула: — Нет. Нет-нет-нет! Маттео — не тот человек, которого легко убить! Он выберется, я уверена! — Знаю, — тихо согласился Гастон. — Черт, надеюсь, эти двое уже успели выехать за пределы гор. Тут он перевел взгляд на своего отца, который выглядел так, словно постарел на десяток лет, и добавил: — Сочувствую, пап. Я поняла, что речь шла о гибели отца Маттео. Да уж, если у сыновей была такая глубокая связь, то насколько же были близки отцы?! — Мой лучший друг, — горестно пробормотал Мартино. — Господи, да я ведь сам посоветовал ему поехать с Элисой на этот проклятый остров! Я во всем виноват! — Не говори глупостей, — вмешался Иаго Телзи. — Ты ведь ничего не знал и хотел, как лучше. В том, что произошло, не виноват никто. Мартино в ответ лишь покачал головой и обратился к сыну: — Ты сам как? Я ведь знаю, как сильно ты связан с Маттео. — Что тебе сказать, пап? — хмыкнул юноша. — Оксфорд отменяется. — Почему это? — удивилась Нина. Гастон вздохнул и тихо отозвался: — Потому что мой лучший друг потерял отца. У них были непростые отношения, но Анхелло оставался единственным родным человеком для Маттео. А теперь он погиб. И мне все это расхлебывать. — Почему тебе? — опешила я. — Вообще-то у него есть девушка. Гастон бросил на меня пренебрежительный взгляд. — Ну, во-первых, вы расстались, — заметил он после этого. — Я понимаю, что теперь ваше примирение — лишь вопрос времени. Но только именно этого времени у нас нет. А во-вторых, боюсь, ты не совсем понимаешь, на что подписываешься. Скорее всего, гибель отца причинила Маттео немалые страдания. Его придется успокаивать, чего ты делать не станешь. — Почему это?! — возмутилась я. — Потому что он будет переживать из-за отца, а значит, — проявлять слабость. Ты ведь из-за этого его бросила. — Кто тебе сказал? — изогнула я бровь. — Сам увидел. Вы расстались в тот момент, когда Маттео больше всего в тебе нуждался. Из чего я сделал вывод, что ты — не тот человек, который будет с ним в горе и в радости. И он, кстати, сделал такой же вывод, потому что теперь держит все в себе. Но, если мой друг так же поступит с болью за отца, это уничтожит его изнутри. Поэтому прошу: дай сначала мне привести остолопа в порядок, а потом я передам его тебе. Мне очень захотелось себя ударить. Гнев заполнил всю мою сущность. Я злилась сразу и на Гастона, и на Маттео, и, главное, на саму себя. Как только можно было проявить такой эгоизм?! Как я могла оставить любимого в такой момент?! Как могла не протянуть ему руку помощи?! — Вы оба неправильно меня поняли, — оправдывалась я. — Дело было не в том, что Маттео проявил слабость. Просто он вел себя ужасно. Вот, почему мы расстались. Гастон возвел глаза к потолку. — Это — не более, чем его защитная реакция, Луна, — пояснил он. — Как у диких животных, знаешь? Я… Но договорить ему было не суждено, потому что динамик снова ожил. Говорил тот самый пилот. Но теперь голос его звучал надломлено и как-то хрипло. — Сеньор Мартино. У меня плохие новости. Я не знала, что последует за этим, но меня пробрала дрожь. Да и сам мужчина вздрогнул прежде, чем отозваться: — В чем дело, Сантьяго? — Сеньор, — тихо ответил мужчина. — Ваш племянник, тот парень, Маттео, и все, кто был с ними… они мертвы.