Сила веры

POV Луна

Я открыла глаза и даже не сразу поняла, где находилась. Точнее, меня это не обеспокоило. В голове тупо стучало одно имя: Маттео. Уже потом до меня стало доходить, что я каким-то образом переместилась домой, на свою же кровать. Вот только откуда? А затем, память одним махом вернулась, и ужас накрыл меня с головой. Нет-нет-нет! Маттео просто не мог погибнуть! Только не там, не вдали от меня! Только не так, не сгорев заживо! И только не сейчас, не тогда, когда мы еще не вернули наши отношения! Этого просто не могло быть на самом деле! Не отдавая себе отчета, я закричала, и этим криком разбудила Симона, который, как выяснилось, задремал в кресле возле кровати. Тот подпрыгнул от неожиданности, тут же подбежал ко мне и воскликнул: — Луна, тише, тише! Все в порядке, ты дома, в безопасности! Я перестала кричать, с мольбой посмотрела на друга и сказала: — Симон, прошу, скажи, что произошла ошибка! Скажи, что с Маттео все в порядке! Скажи, что он скоро вернется! Скажи! Парень смутился. — Прости, — негромко ответил он. — Не хочу врать. Маттео погиб, Луна. Его больше нет. Меня как будто окатило ледяным душем. Боль, ужас и неверие разрывали мою душу изнутри. И все же где-то глубоко в душе я не чувствовала, что мой любимый умер. Каким-то шестым чувством я вдруг поняла, что все вокруг либо ошибались, либо лгали. И я не могла признать смерти любимого человека, не получив достаточно веских доказательств. Тем не менее, с Симоном я решила не спорить. Он никогда не верил в то, что Маттео мог выжить, так что с ним беседы вести было бесполезно. Вместо этого я спросила: — Как мы здесь оказались? — А что ты помнишь? — нахмурился Альварес. Я прикрыла глаза, отвечая. — Помню, как летчик объявил, что они все погибли. А дальше — темнота. — Это потому что у тебя началась самая настоящая истерика. Ты кричала, плакала, билась в какой-то агонии. Никогда тебя такой не видел, жутко испугался. В общем, пришлось вызвать «неотложку». Врачи вкололи тебе снотворное, и мы сумели увезти тебя домой. Я вздохнула. Собственная реакция меня не удивила. И все же я как-то подсознательно чувствовала: Маттео был еще жив. Но разве Симона переубедишь? — А где все? — спросила я. — Ты имеешь в виду ребят, или своих родителей? Ребята разошлись по домам, только Гастон и Нико остались в кабинете с выражениями ослиного упрямства на лицах. Что ж, значит, не только я отказывалась признавать Маттео мертвым. Уже хорошо. Нико, понятно, остался из-за Хим (странно только, что к нему не присоединились Ям и Рамиро). Но мне нужно было как-то связаться с Гастоном, а я совершенно не представляла, как это сделать. Наверное, для начала нужно было спровадить Симона. Его присутствие и взгляд а-ля «я-тебе-говорил» только раздражали. Меня обижало, что Альварес не верил в Маттео, несмотря на дружбу с ним. Но в тот момент я сосредоточилась на самой себе. На собственных чувствах. И я знала, что Маттео все еще был жив. Знала — и все тут. — Амбар совершенно убита, — добавил Симон через минуту. — Всю дорогу рыдала, не переставая. Никогда ее такой не видел. Я только тогда вспомнила о блондинке и выругала себя за эгоизм. Наверняка, ей сейчас было очень тяжело. Маттео играл важную роль в жизни девушки даже после их расставания. Наверняка, она теперь была опустошена, раздавлена и сломлена. Если, конечно, у нее не было шестого чувства, как у меня. — Где она сейчас? — поинтересовалась я у Симона. — В душе, — пожал тот плечами. — Наверное, хочет утопиться. И тогда я поняла, что просто обязана была вернуть Амбар надежду. Вернуть ей веру в то, что Маттео вернется. Но сначала мне предстояло понять, с чем было связано мое чутье. А в этом помочь мне мог только один человек. И снова все сводилось к тому, что я должна была отыскать Гастона. Так что пришлось все же заявить другу детства: — Уйди, пожалуйста. Я хочу побыть одна. — Понимаю, — ободряюще улыбнулся он. — Если что, зови. Я еще буду здесь какое-то время. — А где мой телефон? — спохватилась я. Симон, уже направляясь к выходу, молча, указал на прикроватный столик. На нем я, действительно, обнаружила свой гаджет. Едва лучший друг вышел, я схватила его и стала лихорадочно искать номер Гастона. К счастью, он у меня был. Оставалось только молить небо о том, чтобы в Оксфорде парень не сменил номер, а сейчас услышит звонок. Но вот, раздались гудки, а затем, тихий отклик: — Да? — Гастон, это я, Луна! — воскликнула я. — Умоляю, скажи, что произошла ошибка, и Маттео жив! Я ведь чувствую это! Просто чувствую! Пару мгновений парень молчал, словно прикидывая, говорить мне что-то, или нет. Но я была готова бороться за любимого до конца, поэтому только прошептала: — Гастон, пожалуйста! Прошу тебя! Ужас был в том, что я понимала парня. Внутри него сейчас боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он знал, что Маттео любил меня и хотел быть со мной. Гастон желал ему счастья. Но с другой, он точно так же понимал, что наши отношения были далеки от идеала. Знал, что я могла причинить боль его лучшему другу. А Перида был готов оградить его от всех напастей, даже от меня. И все же, в итоге, чувство долга перевесило, поэтому он заявил: — Понятия не имею, зачем это делаю, но сейчас я за тобой приеду. Я охнула и, не веря своему счастью, спросила: — Ты хочешь сказать, что Маттео… — Все обсудим по дороге, — уклончиво ответил Гастон. — Сейчас давай решим, как тебя оттуда вытащить. Ты ведь в особняке, правда? — Конечно, — удивилась я. — А разве просто выйти через дверь не получится? — Вряд ли. Наверняка, ребята уже рассказали твоим родителям о том, что узнали. — Ребята давно разошлись. Здесь только Симон и Амбар. Впрочем, думаю, ты прав, мой друг уже все рассказал. — Именно. А это значит, что все твои доводы об обратном они могут принять за психоз, или что-то в этом роде. — Мне кажется, ты утрируешь, — вступилась я за родителей. — Мама и папа вовсе не так глупы. Перида вздохнул. — Что ж, ладно, — заявил он через мгновение. — Попробуй поговорить с ними, вдруг отпустят. Если нет… Он задумался еще на пару мгновений, после чего, добавил: — Если не поможет, просто открой свое окно. Только скажи мне, где оно расположено. Дальше — мое дело.