LEMON BOY

Тихий скрип двери оповещает о возвращении хозяина в обитель... Или не совсем хозяина... Юноша торжественно шефствует стоймя вдоль комнаты, в который раз оглядывая знакомое пространство. Белые стены гармонично сочетались с сосновым паркетом и белоснежным потолком. В некоторых местах висели различные картины: от портретов именитых людей, до живописных пейзажей. В углу стояла обычная деревянная кровать, застланная белым покрывалом, поверх лежала такого же цвета подушка. Рядом красовалась тумбочка с парой выдвижных ящиков; поверх стояла одинокая, уже потухшая, свеча и книга в синем переплёте– нравилось Сычжую перед сном почитать очередной слёзодавительный роман или же научную литературу. Письменный стол стоял прямо под зашторенным окном, на котором, между прочим, стояла любимая растительность паренька! Кожаное кресло, что, тому, по началу, совсем не нравилось, ведь "оно же совсем не вписывается в интерьер!", но спустя время юнец смирился и даже пересмотрел своё мнение на этот счёт. Это так по взрослому начать наслаждаться и разбираться в мебели. Всё же на нём очень даже удобно расположиться с книжкой в руках и чашечкой зелёного чая в прохладные пустынные вечера! Множество книжных полок-. Ну как полок... Целых шкафов, до верху забитых литературой, были расставлены по всем углам комнаты. "Для полного уюта не хватало одного — цветов." — именно такая мысль посещала подростка. И по сему в комнате был настоящий ботанический сад: начиная от огромных кустарников, заканчивая мелкими цветками. Слева направо,— прохожему бы казалось, дескать, здесь находилась вся растительность мира. Но любимого лимонного мальчика ими было не затмить... Возле одного из стеллажей, над комодом с одеждой, висело зеркало, что было свидетелем каждодневного прихорашивания мальчишки. И чего только оно не повидало... Нет, к сожалению Юань ещë не вернулся из очередного путешествия в Ланьлин. В комнате находился другой человек— Цзинъи, что нескончаемо волновался за названного брата. Всё эти цветы отзывались неприязнью, одним только видом. Младший Лань не сажал своë зëрнышко в землю, ведь он моложе Сычжуя и только в этом году ему было бы позволено посадить семя. Теперь сажать цветы можно только тем, кто посадил свой первый и выпроводил его за границы государства. Кому, как не Цзинъи, было знать, что цветы коварны и бессердечны. Посему прогулки братца по Ланьлиню вызывали в нём беспокойство. Юноша надеялся и вторил себе каждым вечером: "Только бы Сычжуй вернулся живым. Только бы..." Младший всегда находился рядом со своим лучшим другом, когда тому было плохо, не по себе или страшно, а сейчас его периодически трясло от страха за жизнь того. А тот всё чаще и чаще без ведома покидал обитель. Его планы пылали абсурдностью, в виду своей неясности, но и сидеть сложа руки, когда народ гибнет— он не мог. Лань всë чаще уходил в цветочное королевство и, о том, сообщал только Цзинъи. Тому приходилось нелегко скрывать куда делся предводитель, но ещë сложнее было скрывать свою тревогу за него... * * * Холодные лучи катились по небосводу, прискорбно плача над полями. Холодные тени сползали к обрыву, загромождая пути солнечным лучам. Лунный свет словно сиял как первый, ещё рыхлый, снег в начале зимы. Гуляющий ветер, словно опьянённый ранними лучами.. Чёрт, они так и манят к самому краю. Конечно, больны тянут лучи заката. Ушедшие, манящие к концу. Такие же прощальные и печальные. Они совсем страдают. Вот бы покончить с этими страданиями, как и последние лучи дня покончили с существованием. Они будут плясать на окровавленном теле в невероятном танце, одаряя свежую кровь новыми эмоциям и подвергая новым целям в новом, таком спокойном, мире, поклоняющимся умиротворению и вечному сну, подобному сладкой карамели. Простят ли это событие облака? Облака, уходящие от одного дуновения. Совсем как люди. Они приходят, и уплывают в гниющую даль в тягучем дуэте дождей и снегов. Цзинъи надел собственную маскировку и отправился вслед за Юанем, порой перепроверяя собственноналоженное заклятие на незримость, дабы его не засекли. Сычжуй всегда был очень счастливый, когда приходила пора идти в Цветочное королевство самолично, заместо отправки оповещений почтовыми голубями. Сегодня он был даже счастливее обычного. Лицо светилось от счастья. Конечно, младший должен был порадоваться за друга, но чему именно? Поздравить того, что его скорее всего дурачат эти цветочные недо-люди? Да ни за что! Сычжуй внезапно свернул в другую сторону от Ланьлина и прошёл к пруду, где сел на лодку. Спустя, казалось бы, миг тот доплыл до беседки среди лотосового пруда. Там лежал на лавочке Жулань и спал, тихонько посапывая. Это место было видно с берега. До того неожиданно обернулась ситуация... Как Юань узнал о этом месте? Почему сей цветок без какой либо охраны? Ныне а-Юань был недосягаемым, и тем лучше. Взору препятствовали, разве что, многочисленные цветочные лианы, но и те, скорее, шли на пользу, собой закрывая силуэт скрывающегося Лань Цзинъи. Недопонимание сменилось ликованием обстоятельству! "Вот он! Шанс! Сычжуй, убей его немедля!"— подумал младший, злорадствуя, да наблюдая за тем, как его названный брат аккуратно, не торопясь, привязывает лодку. Эх, жаль эмоции искажавшие его лик были абсолютно невидны.. Наверняка, прямо как и Цзинъи, благодарил судьбу за такой удачный шанс пролить кровь врага без последствий, да, от лица лимонного мальчика, благодарил судьбу за такую красивую смерть, среди света и в уединении, в, уже заранее, полном цветов гробу. Лань подкрался к главе ордена Ланьлин. Вот и свершится защита правил Гусу! Юноша достаëт остро заточенный кинжал и наклоняется над спящим телом, замахиваясь... И перерубает лиану, которая держала сонного за кисть руки. Цзинь имел очень чуткий сон, потому услышал, как кто-то приплыл, но уже зная, что его просто освободят, парень продолжил спать. Или просто делать вид, что спит. Последующее, как и только предшествующее заняло в голове Цзинъи, пожалуй, слишком много места.. Сычжуй аккуратно погладил лимонного мальчика по волосам, тот медленно встал, потянулся и положил голову на плечо главы ордена Лань. У Цзинъи было прекрасное зрение, но он воспользовался маленьким биноклем и ужаснулся. — Д- Да то они себе позволяют?!— Молодые люди (а точнее человек и цветок) устроили застолье в беседке?! Пока люди и цветы воюют за справедливость — эти обнимаются и кормят друг друга клубникой?! Тем более, этот дурацкий цитрус наверняка просто хочет убить нашего предводителя! Сейчас отравит! Нет, Сычжуй, не улыбайся подобному! Но кашля, полного агонии, не происходило. Влюблённые были слишком заняты разговорами о личном, поеданием клубники со взбитыми сливками и, в общем, общением друг с другом. Тайные переговоры по делам орденов? Ни в таком же месте, да ни при таких же обстоятельствах! Только удостоверившись в том, что в клубнике нет быстродействующего яда и Сычжую вроде ничто не угрожает— младший Лань быстро побежал обратно в орден. Он совсем забыл, что планировал оставить этих людей без правителя лишь ни на долго, и лучше было бы вернуться раньше, чем тайное стало явным! Собственная комната встретила уже знакомым унынием. Цзинъи зол. Нет, он в ярости и ненависти! Всë это время Юань ему врал? Неужели он променял доверие лучшего друга на этот меркантильный и алчный цветок?! Пропажи не заметили. Цзинъи направился в тот самый домик на дереве, где раньше собирались они с братом, чтобы устроить ночëвку и рассказывать интересные истории. Доски того дома, должно быть, уже начали гнить, никаких божественных ароматов свежести из этого помещения не доносилось, так как после пропажи Лимонного мальчика Сычжуй собственными руками погубил всё, что так долго выращивал. Стоило признать хотя бы самому себе, как же часто хотелось вернуться в эти беззаботные дни, когда у подростков не было никого кроме друг друга. Никаких проблем, знаний, которые знать не стоило бы... И что их юности лишило? "Цветок испортил эту идиллию! Но... Что если клин клином вышибают?..." — с момент, а может и с вечность в своём сознание, Цзинъи стоял в размышлениях. Переводил глаза на предметы в комнате, обдумывая каждую деталь пришедшей глупой, новаторской, но, однако, интересной идеи.. Ещё мгновение и тот бросился к огромному сундуку в дальний угол комнаты! В нём обычно старший хранил семена. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти все те, что были нудны. "Я могу использовать цветок в своих целях... Вырастить неуязвимую заклинательницу-рыцаря, верой и правдой стоящую за меня. В случае провала мне доступны все знания по уничтожению подобных ей, пыточным или мгновенным способлм... Ну и пусть у меня больше не будет цветка. Я их всë равно ненавижу, всех до единого-! "—Цзинъи тщательно перебирал различные названия, но всë было не то. Запахи яркие и пёстрые, а у младшего на них аллергия, да и простая непереносимость в виду ярой ненависти. "...Точно не апельсин! Достаточно нам цитрусовых! Лайм тоже отпадает. Картошка... Простите, откуда у него клубни картофеля?. Арбуз... Совсем не мой типаж. Дыня сразу нет! Меня от неё тошнит" Ему встретился неизвестный мешочек в котором лежала маленькая желтоватая горошина. Этикетки не было, но и с первого взгляда можно было предположить, что это самый обычный горох. Не выделяется ничем и вроде не пахнет особо, когда вырастает. Если запах стоял слабый, с большой степенью вероятности– характер скромный. Идеально, для психологического давления. Парень намочил тряпочку, завернул в неë горошину, а остальное убрал. Пути назад уже не было, да было бы куда возвращаться.